Как переехать в Америку, или Путешествие из Петербурга во Флориду

ИЛИ КАК Я БЫЛА БУДДИСТКОЙ

Моей второй знакомой в Америке стала моя соседка по общежитию. Казалось, что Мэй говорит по-английски даже хуже, чем я.

– Хочешь пойти в кафетерию тут на кампусе? – спрашивает она. – Ты, должно быть, голодная?

– Да, спасибо, пойдём.

Я так устала за эти несколько дней дороги, что уже ничего не чувствовала, и просто делала то, что мне говорили. Мне казалось важным познакомиться с Мэй и посмотреть, как же все-таки живут американцы.

– Мэй, ты откуда сама?

– Я только что прилетела из Китая, из Чинду – это родина панды. Знаешь? Я первый раз в Америке. Это заметно, да? – рассмеялась она. – А ты?

– И я тоже. Что будем брать?

Yo-Yo Ma, 13:8

Кафетерия ошеломляет. Выбор такой огромный, что непонятно, как мы отсюда сможем уйти. Мэй, похоже, более зоркая девочка и уже приспособилась находить в этом раздолье азиатскую еду. Я же первые двадцать минут трачу на то, чтобы просто обойти все вокруг и посмотреть на все это великолепие. Дело в том, что я привыкла к контролю. Это было не особо для меня заметно, потому что строгий контроль присутствовал в моей жизни всегда. Семья и школа контролировали все – начиная от распорядка дня и заканчивая едой. И только здесь, так далеко от всех, как только возможно было забраться, я почувствовала, как этот контроль спал. Оказалось, я была совершенно беспомощна перед выбором.

– Я, пожалуй, попробую… все. Да, и это тоже. – Я утвердительно киваю на удивленный взгляд работницы кафетерия.

А сколько там было десертов! Раньше, мне никогда не хотелось съесть больше одного положенного кусочка торта. В России, помимо еды, у меня были родные, друзья, книги, учеба – да к тому же все стоило денег. А здесь из развлечений у меня не было ничего. Но зато я получала полную стипендию, оплачивающую мое проживание и питание – так что это пиршество было абсолютно бесплатно! В общем, я потихоньку, но верными и целеустремленными шагами начала набирать вес. Кстати, вам, наверно, интересно будет знать, что в Америке все непременно набирают вес. Сначала немного, потом все больше и больше. Кто-то сбрасывает, а кто-то так и остаётся пополневшим и омериканившимся. Самое ужасное, что во Флориде нет культуры ходьбы. Везде и всюду вы ездите на машине. И это ужасно. И потому, что движение – это жизнь, и потому, что двадцать два года своей жизни я ходила пешком по красивейшему городу мира Петербургу.

***

Tibetan Gong and Singing Bowls

– Мэй, ты не могла бы выключать свою музыку на ночь?

Моя соседка – начинающая буддистка, и даже ночью в нашей комнате звучат мантры. Я прихожу поздно вечером и, первым делом, выключаю проигрыватель. Мы делим малюсенькую комнатку, в которой у нас только две крохотных кровати и два столика. Холодильник Мэй покупать не хочет, чтобы не хранить еду в комнате. Она видит, что у меня сложные отношения с пищей и всячески старается мне помочь.

– Оксана, у меня есть знакомый китайский доктор – он примет тебя бесплатно. Я вижу, как ты страдаешь.

Это правда. Возвращаясь домой после университетских вечеринок, я ем. Ну а что вы хотите? Мне нужно было начинать жизнь заново, и первые два года я упорно уделяла внимание общению. Помню, я удивлялась, что перестала смотреть кино – просто не было времени! На тот момент, общение стало главным. Помимо занятий на скрипке, конечно. Музыка, как неизменная константа, продолжала поддерживать и сопровождать меня и здесь. Я занималась много, как никогда раньше. Одиночество и необходимость показать миру, на что я способна, заставят делать и не такое.

Ну так вот, общалась я много, но и ела много. Общение не всегда было только радостное и легкое – найти друзей в чужой стране не так-то просто. Тут были и сложности перевода, и культурные различия – цитаты из книг, и те другие! Да и книг тут читают мало. По крайней мере, во Флориде. А если читают, то совсем другие. Самый популярный жанр в Америке – книги из серии «Помоги Себе Сам». Как за углом подкараулить мужчину мечты, как приготовить пирог для своей собаки, как связать шарф из итальянских бездрожжевых макарон – можно найти советы по любому поводу! Мемуары тоже очень популярны. В общем книги, которых в школе не проходят.

Моей зависимости от еды совершенно не помогает и моя дурацкая любовь к Итану.

– Скажи, Мэй, как у тебя получается так философски ко всему относиться?

Я смотрю на ее спокойное лицо с роскошно-длинными и невообразимо чёрными волосами. Тень сожаления мелькает в ее красивых раскосых глазах.

– Оксана, любовь бывает разная. Вы знаете только один вид, который сосредоточен только на себе и своих чувствах. Я люблю этого человека больше всего на свете, и все мое существо, каждая клеточка души сосредоточены на объекте моих желаний. Получается, что мое настроение и благополучие напрямую зависят от настроения и благополучия избранника. Это не любовь – это пытка. Я выбрала для себя другую любовь, любовь более спокойную и отвлеченную, но зато постоянную и направленную во вне. Я люблю мир, люблю каждое живое существо, каждого человека. Я люблю тебя, но я также люблю и другого. Это делает мой мир спокойнее и ограждает от неизбежных потрясений. Я не привязана так близко, как ты, ни к чему мирскому, а значит, и смерть близких не пугает меня так, как она пугает тебя.

– Так что же, Мэй, ты никогда не влюблялась?

– Почему не влюблялась? Я этого не говорила. -таинственно улыбается она. – Но я всегда могу отблагодарить и отпустить любого человека. Также я благодарю и препятствия на моем пути.

– Как ты это делаешь?

– Я говорю четыре волшебные фразы.

– Четыре? Всего-то? Научи меня, Мэй!

– Не волнуйся ты так, это очень просто. Секрет тебе знаком – чтобы достичь мастерства в чем бы то ни было, нужно постоянно практиковаться. Я могу рассказать тебе эти четыре фразы, но остальное уже будет зависеть только от тебя. Понимаешь?

– Да, кажется понимаю.

Она права. Как музыкант, я это очень хорошо знаю. Если не позанимаюсь один день, то чувствую, что играю хуже. Если два дня, то уже начинают замечать друзья. Если три – то знает весь мир. Это фраза не моя, но я подписываюсь под каждым словом. С малых лет я поняла, что секрет любого успеха в кропотливом и каждодневном труде. А по-другому не бывает! К сожалению.

– Ну так что там за такие волшебные фразы?

– Не волшебные. Но действенные. Сначала в воображении я здороваюсь с человеком, укравший мой покой. Затем говорю ему, что я его люблю – потому что это правда, и скрывать свои чувства никак не поможет тебе от них избавиться. Потом я благодарю его за все.

– За все?

– И за хорошее, и за плохое, за все что было или могло бы быть. А потом я отпускаю этого человека. Мысленно прощаюсь с ним. Попробуй, я же говорю – это очень легко. Главное – постоянство.

– Окей… Значит, я говорю… Здравствуй, Итан! Правильно?

– Все правильно. Если это правильно для тебя, то так и надо.

– Здравствуй, Итан! Я тебя люблю, Итан! Спасибо тебе за все, Итан… Я тебя… отпускаю… Итан…

Eric Whitacre, Sleep

***

Ты играешь мне песни без слов,

Мы придумали их когда-то…

Тогда не было острых углов,

И Христос был живой и патлатый…

Ты играешь, а я молчу…

Ты уже все сказал, сыграв.

Я тебе мою жизнь вручу,

Для тебя незнакомой став…

Это песни живут давно,

Так давно, как звучит земля.

Но тогда было все равно,

А сейчас, только ты и я.

Кто сказал, что моя любовь

Для тебя будет что-то значить…

Одиночества тихий покров

Надо мной и Патлатым плачет

***

Американская история любви Мэй развивалась у меня на глазах. Одноклассник, долговязый и неуклюжий, но с замечательно голубыми глазами очаровал нас обеих.

– Роман вечером опять придёт учиться рисовать иероглифы. Ты хочешь к нам присоединиться?

– Спасибо за приглашение, но мы с Итаном приглашены на ужин.

Сначала я думала, что Роман совсем не симпатичный, не «клевый», и не понимала, зачем нам такой ухажёр. А потом вдруг поймала себя на мысли, что смеюсь и улыбаюсь в его обществе гораздо больше, нежели с «тусовочными» ребятами. Все сразу стало на свои места, и я с удовольствием проводила время в его обществе.

Немного позже в тот же вечер, Итан подхватывает меня на машине, и мы едем к его друзьям.

– Дона – это которая с белыми волосами – дирижирует хором, а я аккомпанирую. Ты ей очень понравилась, и она ждёт нас к себе домой.

– Как здорово, ты же знаешь, я с удовольствием! -отвечаю я.

Конечно, с удовольствием. Лишь бы с тобой.

Ужин с Донной растягивается на несколько часов. Дело в том, что родители Донны родом из Италии, а там приём пищи – это целый ритуал. Милая, приятная в общении дама, без ума от таланта Итана, да, похоже, и моего тоже.

– Я с детства готовила на большую семью – у меня три сестры и два брата. – рассказывает Донна. – Все работали на семейном предприятии, а мне, как меньшой, было доверено хозяйствовать по дому.

– Донна, вот было бы гениально, если бы мы смогли жить у тебя! – мечтает Итан. – Музыка до утра, концерты и разговоры об искусстве!

– Было бы здорово… Вы бы могли для меня играть мои любимые арии… Ах, было бы у меня больше места…

– Прекрасная мечта! Итан подмигивает мне, а я думаю, хочу ли я для кого-то играть с утра до вчера, пусть даже и любимые арии…

Но мне нужно привыкнуть к тому, что Итан слов на ветер не бросает.

– Ты не поверишь, моя дорогая… Ты просто не поверишь! Итан смеётся в телефонную трубку, и я, как живьём, вижу его улыбающуюся физиономию. – Донна-то что вычудила… Она давно уже собиралась переезжать. И ты помнишь, как я упомянул, что нам было бы здорово у неё пожить? Так вот, она это запомнила и хочет арендовать большой дом, а мы можем снимать жилье у неё! Что скажешь, моя дорогая?

Я, если честно, не знаю, что и сказать. Жить вместе с Итаном всегда было моей мечтой, но ведь это наверняка большие деньги, и потом – это явно не лучший способ справится с моей влюбленностью. А потому, я говорю…

– Гениальная идея, мой дорогой! Когда заезжаем?

***

Так началась наша совместная жизнь с Итаном. Я не знаю как, но абсолютное одиночество толкало меня к нему даже тогда, когда я понимала, что эта привязанность приносит мне больше горя, чем радости. Как мне было разорвать эту связь, если мы не только опирались друг на друга, но и работали вместе? И может ли человек прожить эту жизнь один?

Сколько раз я говорила себе, что не останусь с ним жить, что не хочу его видеть. Сколько раз я собиралась с силами порвать наши отношения и переехать куда угодно, только подальше от этого отчаянного одиночества, вызванного его невниманием. Но оказалось, что переехать на другую квартиру гораздо сложнее, чем на другую сторону света.

Arvo Part, Summa

***

Если кто-то спросит про тебя, скажу —

Довелось нам встретится в один из дней…

Если выйдешь в приозерную межу,

Погляди на пару лебедей.

Довелось нам встретится и разойтись…

Тропки разные ведут в густую рожь.

Улыбнусь тому, что удалось найти,

Причащу дождем, что не вернешь.

Повстречавшись, кланялись по самый кос,

Говорили, как же тропы развели…

Папа мой хотел поля из роз —

Ты со мной овраги разделил.

Повстречавшись, мирно разошлись,

Кто-то ближе – дальше от людей…

И как будто души не рвались

Крыльями убитых лебедей.

***

Рождество. Я сижу за компьютером и подвожу итоги уходящего года. Я вообще-то этим не часто занимаюсь, но сегодня под настроение.

Я простудилась и сидела дома всю последнюю неделю. Кто-то сказал, что праздники – это наихудшее время для болезни. Я тогда этого не поняла и подумала, что уж если болеть, то именно в праздники – ни событий, ни работы. А сегодня, как стукнуло. В Рождество обязательно предполагается быть с семьей. Даже самые дальние и нелюдимые родственники собираются под одной крышей и до глубокого вечера едят, едят, едят. Да уж, много американских фильмов снято на тему хаоса, который приносят семейные праздники. И не то чтобы я очень хотела этого хаоса или жаждала пострадать в обществе не особо близких по духу людей, но ведь в этом-то и весь смысл рождества – сближать семьи, разбросанные по разным штатам. А что же делать нам, одиночкам? Никогда так остро не ощущаешь своего одиночества, как на праздники. Вот и получается, что, переехав сюда, я разлюбила праздники. Хотя двадцать пятое декабря – это совсем и не рождество по нашим славянским сведениям, так что я официально, в рамках моей квартиры, отменяю этот праздник! Просто ещё один плодотворный день для творчества. Поехали!

***

– Мэй, что ты будешь делать после выпуска? – мы идём с очередной репетиции оркестра, и я думаю о том, что не хочу всю жизнь часами играть под указания дядьки с палочкой. – Я бы очень хотела продолжать выступать с камерными концертами. Я знаю, эта карьера не стабильная – сегодня концерт есть, завтра нет. Но ведь всеведущие британские ученые доказали, что музыканты, играющие в камерных ансамблях, признаны гораздо счастливее оркестрантов.

– Ты знаешь, Оксана, а мне все равно – буду ли я играть концерты на сцене или буду эти самые сцены подметать, – отвечает Мэй.

Я так и остановилась как вкопанная. Я, конечно, уже привыкла к философским загибам Мэй, но не может же и впрямь она, удивительно талантливая скрипачка, не видеть разницы в том, быть ли ей музыкантом или уборщицей.

– Мэй, подожди, ты не хочешь играть на скрипке?

– Ты меня опять не понимаешь, дорогая. Все дело не в том, чтобы что-то хотеть, а в том, чтобы делать своё дело хорошо и с полной отдачей. Тогда и не будет разницы в том, что именно ты делаешь – чувство полезности от твоего пребывания на земле от этого не убудет и не увеличится.

Да, признаюсь, с Мэй мне никогда не соскучиться. Только я подумаю, что все уже знаю, обязательно оказывается, что я ещё и не начинала ее понимать!

– Мэй, а это плохо, что я хочу… Ну, хочу выступать на сцене, хочу быть… хоть немного… знаменитой…

– Это не плохо, – улыбается Мэй, – смотря для чего тебе это надо.

– Как для чего? А как ещё я могу представлять мою страну за рубежом? Знаешь, я только здесь почувствовала себя русской. И поняла, что мне выпала непростая миссия. Какое лицо будет у России для людей запада? Что я буду им рассказывать о моей стране? Как ещё я могу проповедовать идеи доброты, если не на сцене? Мне не обязательно быть знаменитой, но очень бы хотелось иметь площадку для выражения своих мыслей. Ну и, конечно, теперь уже мне хочется иметь достаток…

Да, в Америке, все помешаны на достатке. Это не просто идеология, а какой-то вечный двигатель идей и желаний. С детства меня учили, что не в деньгах счастье. Собственно, у нас их никогда особо и не было, но и не было никакой ущербности в связи с этим. Но когда я переехала в Америку, мало по малу всеобщая денежная лихорадка захватила и меня. Не то, что мне не хватало на жизнь, или я была какой-то транжирой – нет, совсем наоборот. Первые два года я спала на маленькой подушечке, своевременно прихваченной из самолета, а единственной моей тратой был йогурт – я очень скучала по моему любимому творогу. Йогурт, кстати, здесь не идет ни в какое сравнение с нашим. Так вот, денег на жизнь мне нужно было немного, а все равно я была охвачена каким-то зудом накопления. Когда мне пришлось взять отпуск в работе, меня охватило чувство отчаяния из-за невозможности продолжать накопление. На все предложения о работе я сначала радостно соглашалась, а потом, с огромным трудом, приходилось отказываться. Думаю, Америка меняет всех – и у всех есть свой порог крепости. Почему деньги стали так важны для нынешнего поколения? Думаю, это та американская мечта в действии, когда человек из ниоткуда может «выбиться в люди». Такого понятия, как благородное происхождение, уже давно нет, и хорошее образование далеко не единственный способ занять своё место в обществе. Деньги – это тот универсальный уравнитель, который ставит на одну планку отпрысков богатых родителей, знаменитого пластического хирурга и смекалистых продавцов. Или как принято говорить – бизнесменов. И последних в Америке ой как много!

Как бы там ни было, а я продолжала страдать по поводу каждого потраченного пенни. Не могу объяснить, почему это началось, но знаю, что и теперь мне проще сослаться на занятость, чем пойти на встречу в дорогой ресторан. Но когда тебя приглашают в дорогой ресторан на свидание…