Как попаданке поднять ребёнка и...курорт

Глава 1

— Элла, но как же так получается, дорогая моя?! Буквально на прошлом сеансе вы рассказывали, что бывшего мужа к моменту развода разлюбили, а теперь заявляете, что жизнь потеряла смысл! — недоумевал мелодичный голос.

Я лежала с закрытыми глазами на кушетке у рекомендованного подругой психолога уже во второй раз. Елизавета Вранская наверняка прекрасный специалист, ведь Вера — моя подруга — плохого-то не посоветует… Но, к сожалению, дорогущий доктор совсем не уловил посыл моего монолога.

При чём тут мой развод и то, что у одинокой сорокалетней женщины жизнь закончена?

— Он не имеет к этому выводу никакого отношения! Как можно этого не понимать?! — не сдержав раздражения, вспылила я. Проклятье! В последнее время нервы ни к чёрту. Нельзя бросаться на людей, Элла. — Вернее, имеет, но не такое, как вы подумали... — сменила я тон, пытаясь сгладить вспышку гнева.

— Расскажите мне всё, что у вас на душе, и я пойму, обещаю, — мягко подтолкнула меня эта необидчивая женщина к откровенности, — не нужно держать в себе тревожные мысли.

Я вздохнула и решила попробовать объяснить ещё раз.

— Время! Мне жаль потраченного на этот брак времени и того, что я неправильно расставила приоритеты.

— Так-так, уже лучше. А что бы вы хотели поменять, если бы выдался шанс? — участливо поинтересовалась психолог. — Как показывает практика, если человек точно знает, чего хочет, возраст ему не помеха...

— Ребёнок! Я жалею, что не родила вовремя ребёнка. Всё слушала этого кобеля: «Элла, ну какие дети? Сначала надо купить хорошую квартиру», «Эллочка, нам машину пора менять, а ещё мы собирались в Доминиканку этой зимой», «Элка, ну что ты заладила со своим ребёнком, нам до него сейчас? Мне докторскую писать, а он будет орать, отвлекать», — с удовольствием перекривляла я бывшего. — Муж постоянно находил кучу причин, а я на них велась и всё ждала подходящего момента, ждала, пока не дождалась... Мне сорок, мужа больше нет — у козла молодая жена на седьмом месяце...

— Но, Элла, сорок лет — не возраст! Сейчас и позже рожают. Зачем же ставить на себе крест?

— Да от кого мне рожать?! — опять вспылила я. — От донора?! Нового мужа искать прикажете? Триста лет не нужен он мне. Да и вообще никакие мужики не нужны! Я бы все на свете отдала за то, чтобы у меня уже сейчас был ребёнок, поймите! — возмущалась я, войдя в раж, но одновременно с этим вдруг поняла: причина депрессии и апатии найдена. На душе сразу стало легче. Ведь когда концы проблемы видны, её и решать проще. Можно же подумать об усыновлении. — Простите, Елизавета, я вышла из себя, вы мне очень помогли…

— Не стоит извинений, — разлился по кабинету густой мужской бас, и я, распахнув глаза, вскочила с кушетки, — ребёнок, говоришь, нужен? Это можно устроить...

Поморгала глазами, и мне резко от увиденного поплохело: мистический ужас, который я испытала, бросил в холодный пот, руки затряслись, а ноги стали ватные…

Передо мной сидела Елизавета Вранская. Раскрывала рот тоже она, а вот голос, который раздавался изо рта психолога... Он точно не принадлежал хозяйке кабинета. А ещё глаза... Приятная молодая женщина вмиг превратилась в персонажа фильма ужасов, как только продемонстрировала мне лишённые зрачков белки...

Я перекрестилась и попыталась подорваться с кушетки, а когда у меня ничего не вышло — тело будто парализовало, — тоненько завыла. Я бы заорала громче, но горло сковал спазм…

— Господи, помоги, спаси и помилуй! — пропищала едва слышно.

— Ну а я чем занимаюсь? — сварливо пробасило чудовище.

А я, наверное, потеряла сознание, потому что перед глазами появился очень реалистичный вид. Я будто перенеслась в какой-то лес и зависла над бездыханным телом молодой женщины в длинном платье, а голос в голове продолжил вещать:

— Смотри внимательно, человечка.

Мой бесплотный дух дёрнуло и стремительно перенесло из леса на дорогу, где стояла большая… пусть будет карета… с открытой дверью, но без лошадей. Ну или какой-то другой тягловой силы. Рядом крутились две дородные тётеньки лет пятидесяти, чем-то неуловимо похожие, в длинных мрачных нарядах. Юноша лет пятнадцати, одетый как крестьяне в России девятнадцатого века, склонился к колесу и, судя по всему, чинил его. А маленькая хорошенькая рыжеволосая девочка лет четырёх-пяти скакала вокруг, пытаясь поймать бабочку и задорно смеялась.

 — …Эта девочка только что осталась круглой сиротой, — раздался голос в моей голове.

Какой кошмар! Если это галлюцинация, то какая-то слишком жестокая. Жалость к ребёнку, который пока не знает, что остался один на белом свете, вытеснила страх и неверие.

— Что с ней будет? — безмолвно прошелестел мой вопрос.

Но жуткий собеседник его услышал и ответил:

— Если ты не заменишь ей мать, то погибнет или попадёт к людям, к которым попасть не должна. Не сможет малышка выжить одна и без денег в этом мире. Согласна?

Я опешила. Вот это я понимаю — поставить вопрос ребром.

— Погодите, погодите! В каком это смысле — согласна?

Меня опять куда-то потащило, а спустя миг я вновь оказалась в лесу, зависнув над телом матери рыжеволосой девчушки. Теперь я могла заметить, что между ними есть сходство.

— Её укусила змея. Душу не вернуть — упустил. Решать надо быстро. Согласна? — давил на меня неведомый голос.

— Но почему я? — упиралась, как могла.

— Я почувствовал твоё непреодолимое желание иметь ребёнка сквозь пространство, я услышал твой призыв сквозь миры и время, я предлагаю тебе исполнение желания взамен на помощь, которую ты окажешь мне.

— Какую помощь? — почему я разговариваю со своим бредом? Верю в существование этого голоса? Или, может, я нахожусь под таблетками? — Я ничего не могу так сразу решить...

Глава 2

Правило выживания попаданок первое: не суетись и подумай. Да-да, я про это читала. Так и сделала. И пришла к выводу — пока надо лежать, прикидываясь бессознательной, и не дёргаться. А ещё очень вовремя нащупала шишку на затылке — тоже пригодится. Например, как оправдание амнезии. Думаю, без неё мне не обойтись.

Придя к этому мудрому решению, откликаться не стала, а затаилась в выжидании.

За что и была вознаграждена.

Первой меня нашла одна из тёток.

— Да что б тебя! — выругалась дама, увидев тело госпожи. Почему госпожи? Ну я так подумала, потому что когда она звала Анниэллу, перед именем употребляла приставку «аса», а ещё одета была скромнее, чем бесчувственное тело. Но это ерунда. Настораживало другое. Похоже, аса Анниэлла была у дамы не в чести. — За что нам это наказание? Прудения! Пру! — завопила женщина зычным голосом, явно кого-то призывая.

Очень надеюсь, что так она позвала вторую тётку, а не девочку. Неизвестно, можно ли ребёнку в этом мире сменить имя.

Раздалось кряхтение и тяжёлые приближающиеся шаги — дама спускалась в овраг, где валялось моё тело. Вернее, не моё…Моё, скорее всего, валялось в кабинете психолога.

— Нашла? Мюрей, ты её нашла! Моя бедная аса! — раздавшийся с края оврага встревоженный голос подсказал мне, что вторая тётка госпожу любит.

Я лежала, боясь дышать, но навострив уши. Сейчас для меня главный ресурс — информация.

— Да что с ней сделается, с твоей асой? Идиоткам всегда везёт, — недовольный бубнёж раздался практически надо мной.

— Не говори так, Мю! Моя Анни — не идиотка, она просто немного наивная и запуталась.

— Ага, конечно! Запуталась твоя Анни! Любовник ей велел прятаться в Свободной Раздоляндии, и она рванула! Даже похорон мужа не дождалась!

Быстрый топот, и вторая дама тоже склонилась над Анниэллой, а у меня волосы на голове зашевелились. Это в чьё же тело я попала?!

— Не наговаривай на асу! Нет у неё любовника!

— Точно! Потому что есть два!

— Тьфу на тебя, Мю! Чёрный твой язык! Ты просто её не любишь.

— Это на тебя тьфу, Пру! За что её любить? За то, что натворила дел, и кинулась бежать? Ещё и нас втянула? Да что там нас! Она даже кроху Далию не пожалела!

— Ты ничего не понимаешь! Так надо!

— Уф, ты такая же идиотка, как и твоя госпожа! Что делать, если она преставилась, лучше скажи?

— Да что б ты языком подавилась, грымза! Анни! Девочка моя! — перепуганный голос задрожал, и что-то грузное упало рядом с моей головой. — Маленькая моя госпожа, ты же жива, да?

В голосе женщины звучали слёзы, но нет… Нет, нет и нет! Не время для жалости! Рано! Я ещё ничего не узнала, кроме того, что одна тётка хозяйку тела любит, а вторая нет.

Я продолжила прикидываться ветошью.

Пру бережно положила голову Анниэллы… Так, надо привыкать к тому, что это теперь моя голова. Мою голову положила она себе на колени и принялась ощупывать.

— Ну что, жива? — сварливо поинтересовалась вторая.

— Жива моя ягодка, но без сознания. Ох, духи бытия... у неё кровь, Мюрей! Анни ударилась головой! Что же делать?!

— Вешаться! Что ещё? — эмоционально взвизгнула Мюрей. — Аса и так умом не блистала, а после удара вообще, небось, тронется!

— И врача нет! Бедная моя, бедная!

— Давай вернёмся обратно, Пру! В столице и за ней, и за малышкой Далией хоть бабка аса Фрита Торви присмотрит, а как мы сами будем выживать без денег и с пускающей слюни асой на руках?

— Да что б тебе пусто было! Может, с ней хорошо всё! А в столице оставаться было нельзя. Сама знаешь: бабка Торви невестку терпеть не может…

Так, так, так, дамы! Давайте поподробнее, мне очень надо.

— …Ас Рагнар ведь не просто так велел уехать и даже побег организовал...

— Конечно, не просто так! Его старший братец хотел на дурочке жениться и заграбастать наследство, а младшенькому и самому надо!

— Ас Рагнар хороший. Он любит Анни и жениться хочет не из-за наследства! В отличие от аса Бёдвара.

— Ага, конечно! И малышку Далию хочет сбагрить в пансион он от большой любви к её матери!

— С чего ты взяла?

— Слышала…

Так, ну и что мы имеем? Новости неутешительные. Голова от них кругом просто.

Особу, которая по совету любовника — или не любовника? — мчится в какое-то богом забытое место, потому что не хочет выходить замуж за второго любовника… или не любовника. Вопрос с мужем, статусом и благосостоянием остаётся открытым...

Прекрасная ситуация! За что мне всё это?! Я никогда в жизни не была замешана в интригах, а уж о любовнике и вовсе не помышляла. Хочу обратно!

— Мама, мамочка! — разлившийся колокольчиком по склону оврага детский голосок послужил мне укором. Нет, нельзя обратно. После того, что видела, эту девочку я уже никогда не смогу бросить. — Что с мамой?

В голосе малышки слышалась неподдельная тревога, и я поняла, что пора открывать глаза. Ни к чему пугать ребёнка. Я застонала и «пришла в себя», непонимающе хлопая ресницами.

— Слава духам! Анни, с тобой всё хорошо? — закудахтала Прудения. У меня немного болела голова и зудела нога — видимо, в месте укуса, — поэтому я на всякий случай поморщилась. — Ты меня видишь, узнаёшь, детка?

Я задумалась. Какую лучше разыграть амнезию? Частичную или полную?

В этот момент Далия сбежала к нам и застыла в метре, не решаясь подойти... Я села. Странно это как-то.

— Иди ко мне, доченька, — позвала я малышку и протянула руки.

— Аси Далия! Не подходи! — истошно заорала та, что Мюрей. Прямо как оглашенная. — Твоя мать не в себе, видишь?

Грузная женщина кинулась наперерез не обратившей на её слова ни малейшего внимания девочке, которая радостно кинулась ко мне в объятья.

— Пру, помогай! — женщина вцепилась в малышку и попыталась от меня оттащить, но я держала крепко. Служанка продолжала вопить: — В асу вселились лесные духи, Прудения! Ты когда-нибудь видела, чтобы она обнимала дочь? Надо спасаться, пока чудище нас всех не заманило в чащу на съедение диким вервольфам!

Глава 3

Первое, что я ощутила, когда дверь нашего транспортного средства только распахнулась — запах моря. А потом услышала шум волн, набегавших на берег, и увидела эту бирюзовую красоту. Неужели?! Как же я люблю море! В тот миг я подумала: может, всё не так уж и плохо? А потом спустилась на землю, огляделась и поняла: всё отстой. Мои владения — настоящие трущобы.

Я ещё прекрасно помнила девяностые годы и разруху, которая в то время царила на постсоветском пространстве. Так вот увиденное было куда хуже.

Мне было примерно лет пятнадцать-шестнадцать, когда родители сняли со сберкнижки все, что копили долгие годы на автомобиль и дачу, купили на них три билета в плацкарт, и мы отправились отдыхать в Крым. Мама с папой, потрясенные тем, что заработанные честным трудом деньги, которое они бережно годами откладывали, во многом себе отказывая, обесценились, и решили: жизнь — штука непредсказуемая, не стоит больше ждать от неё благ. Нужно брать их самим. Ловить момент и относиться к каждому дню как к последнему. Потом у них это прошло, и они снова занялись накопительством. Но тогда, прикинув все имеющиеся в наличии средства, мы поехали не в какую-нибудь Ялту или Евпаторию, а под Керчь в никому не известный посёлок Героевка.

Так вот, мои владения сейчас живо напомнили мне пансионат «Дружба», в котором мы тогда отдыхали двадцать один день. Как сейчас его помню!

Так вот и здесь: деревянные одноэтажные облезлые домишки — некоторые без стекол — ютились под высокими деревьями в два ряда.

Вся территория моих владений — запущенная и неухоженная, дикий кустарник рос по вдоль забор дополнительной защитой от незваных гостей — ну хоть в чём-то будет от него польза. Забор с облупившейся краской добавлял колорита. А довершал печальный вид покосившийся деревянный стол под дырявым навесом недалеко от площадки, на которой остановилась карета. На столе сидела тощая кошка и лениво намывала острую мордочку.

— Ух ты! Мамочка, смотри, там собачки! — раздавшийся голосок вывел меня из оцепенения.

Это проснувшаяся Далия выскочила из кареты и пришла от увиденного в восторг.
Хорошо ей! Я бы в её возрасте тоже, наверное, всему жутко радовалась, а вот в своём...

Две грязные, свободно гуляющие по владениям большие собаки меня совсем не воодушевляли.

— Хозяйка, говоришь? — спросил бородатый загорелый, словно высушенный солнцем мужик у нашего возницы, прервав моё офигение, — грамоты тогда покажи.

Дядька, который нас привёз, уставился на меня вопросительно, я, естественно — на Прудению, а та, вспомнив, что хозяйка немного стукнутая головой, охнула и полезла в карету. Вернулась служанка спустя минуту и протянула мне металлический ящик.

— Прикоснись к замку, Анни. Свой сейф можешь открыть только ты, — тихонько пояснила она, как только уловила мой растерянный взгляд, — там у тебя хранятся все документы и ценности.

Очень интересно, очень! И, судя по всему, не только мне. Вцепилась в ящик, как в родной, отчётливо уловив, что все вокруг затаили дыхание, сверкая на нас с сейфом любопытными взглядами. Дико, конечно, извиняюсь, уважаемые, но я не дура, чтобы открывать свой тайник при всем честном народе. Взяла коробку и забралась в карету, демонстративно хлопнув дверью, отгораживаясь от любопытных хлипкой преградой.

Так, так, так. Посмотрим, что у меня есть...

Внимательно осмотрела ящик и положила ладонь на крышку в выемку, очень напоминавшую отпечаток пятерни — совпало! Металл под моими пальцами немного нагрелся и замерцал. Не успела испугаться и отдёрнуть руку, как раздался щелчок, и между крышкой и хранилищем появилась щель. В груди ёкнуло, я, преодолев волнение, открыла сейф и наткнулась на пустое днище, из которого торчал рычаг.

Шкатулка была явно волшебной, потому что её первоначальный объем оказался обманчивым. Как только я коснулась маленького рычажка, из недр мгновенно выросло несколько этажей полок. Эдакий маленький комод. С огромным любопытством я погрузилась в изучение его содержимого.

Аса Анниэлла — женщина, судя по всему, состоятельная. На нижней полке волшебного ящика лежали мешочки с украшениями: серьги, кольца, подвески, броши — всё из белого и жёлтого металлов, а камни на них выглядели дорого. Я бы приняла их за рубины, изумруды, сапфиры, бриллианты и прочие известные мне, но совершенно не знала о минералах этого мира.

Отложила цацки и принялась копаться дальше.

На следующей полке лежали мешочки с монетами — тут я тёмный лес. Вообще ни одной мысли об их номинале в голове не возникло. С этим придётся разбираться потом.

На третьей полке обнаружила квадратные, размером с диски, штуковины из непонятного материала с изображениями людей. Всего их было три: на одной красовался улыбающийся светловолосый молодой мужчина в белой, кружевной рубашке и обтягивающих чёрных штанах. На другом — пожилая женщина с крючковатым носом, злыми маленькими глазками, в пышном длинном платье. На третьем — грузный мужчина в мундире с большим носом и богатыми усами.

До блондинчика я дотронулась совершенно случайно, и — о, чудо! — он ожил.
Маленькая фигурка вскочила и засветилась, превращая поверхность «диска» в иллюзию комнаты. И не просто комнаты, а мужской спальни — всё в ее обстановке говорило: здесь живёт активный холостяк. Франт запрыгнул с ногами в высоких сапогах прямо на кровать и расстегнул верхние пуговицы рубашки до пупа.

Ничего себе шоу! Но микропарень на этом не остановился. Он потёр безволосую рельефную грудь рукой и посмотрел на меня, томно облизнув пухлые губы, а потом кокетливо улыбнулся.

Вот это номер! Ничего себе Анни мультики смотрела! Проказница, однако, эта аса, чтоб ей в раю хорошо жилось!

Но не успела я решить, что с этим делать, как игрушечный красавчик размером с палец вдруг заговорил...

— Любимая! — голос его звучал как у большого, знающего цену своей привлекательности мальчика. — Сейчас ты непременно должна скрыться, чтобы потом нам воссоединиться в…

Глава 4

Хозяйский дом от ворот было не видно. Вообще расположение у поместья весьма интересное. Наше транспортное средство остановилось у въезда на выложенной плитами большой площадке. Я бы назвала её парковкой штук на шесть таких же, как наша, карет.

От ворот до песчаного пляжа метров пятьдесят — я прекрасно его видела. А к побережью вела широкая аллея, по краям которой под защитой высоких ветвистых деревьев, весьма кстати создающих уютную тень, и стояли те облезлые домики — насчитала их шесть штук. А между деревьями и забором, вдоль которого росли буйные кусты с россыпью бутонов, виднелась внушительная, поросшая буйной травой бесхозная полоса земли — очень расточительно, надо заметить.

Слева, окончательно портя и без того печальный вид, зачем-то построили низкий, но длинный барак. Тот, из которого вышла жена управляющего. И я подозревала, что это какие-то служебные помещения. Типа жилых комнат для прислуги, кухня, склад и прочее. Вот мимо него по узкой каменной аллейке нас и повёл Гензель.

Как только мы миновали уродливое строение, дорожка резко свернула ещё раз влево, открыв вид на особняк.

— Те хибары и кусок владений для отдыхающих, — пояснил управляющий, — посторонним сюда ходу не давали. Давно это, правда, было. Теперь «Ракушка» уже не та...

Я глубоко сомневалась, что она когда-то была «та». С таким-то подходом к сервису. Хозяйский дом хоть и был тоже облезлым, но когда-то явно блистал. Двухэтажный особняк с колоннами и балконами смотрел на море, а перед ним раскинулась огромная, хранящая следы былой роскоши территория. Пустые клумбы по периметру, сухой фонтан в центре, плетеные качели и круглый стол под навесом, кресла вокруг него. Ещё взгляд отметил закопченную каменную жаровню. Мне она напомнила мангал. Всё это намекало, что хозяева любили устраивать пикники и вообще отдыхать с размахом.

Пологий спуск к пляжу и каменная скамья на нем говорили, что владельцы вечерами любили смотреть «фильм про море» — всё это подтверждало сделанный ранее вывод: хозяева курортным бизнесом не занимались и в отдыхающих были совершенно не заинтересованы.

Если я собираюсь зарабатывать на жизнь привлечением в поместье туристов — а другого способа я пока не видела, придётся о-очень постараться и потратиться.

— Мамочка, а мы пойдём купаться?

Вот Далии всё нравилось, завидую! Она передвигалась по аллее вприпрыжку и не уставала комментировать увиденное: то её привлекали собачки, то кошечки, то цветочки, то бабочки…

— Нет! — отрезала её нянька.

— Конечно, пойдём, Дали, — я обернулась к Мюрей и глянула демонстративно грозно, давая понять, что отныне только я решаю, что моей дочери можно делать, а чего нельзя. — Сейчас посмотрим дом и пойдём. Мы же тут впервые, да, Пру?

Я помню, что служанка упоминала о том, что Анниэлла в «Ракушке» ни разу не была, но лучше тему развить. Мне сейчас любые детали пригодятся.

— Да, аса. Вы никогда не посещали это забытое духами место, предпочитали отдыхать в особняке мужа. Он ведь в центральной части побережья, а там собирается на сезон весь высший свет. В Сердце Раздоляндии гораздо лучше, поверьте мне, аса, и я настаиваю на том, чтобы дождаться здесь аса Рагнара...

— Ну нет, — не стала я выслушивать её советы, — предпочитаю пользоваться тем, что имею в своём личном владении. Взглянем на дом изнутри, иды. За мной!

Подхватив одной рукой подол платья, а другой за руку дочь, я решительно двинулась к дому, пропустив вперёд лишь управляющего.

Грязные каменные ступени не мыли, наверное, лет сто, а деревянные перила столько же не красили. Опираться на них было бы непростительной ошибкой — от заноз потом замучаешься избавляться. Поэтому я, крепко держа малышку за руку, поднялась на крыльцо, стараясь держаться по центру лестницы.

Гензель достал из кармана большой ржавый ключ и со скрипом провернул замок.

— А от кого вы запираете дверь? — спросила я, и глазки мужчины виновато забегали.

Руку дам на отсечение, что этот пройдоха пускает на постой сомнительных личностей, а доходы скрывает. Хотя чего там скрывать? Я на их с женой копейки не претендую. Прекрасно понимаю, что бедолагам пришлось выживать самим.

— От зверюшек диких, — нашёлся Гензель.

Ага, ага. Верю. Но сейчас не время ревизий.

— Фу, — сморщила нос дочь, как только управляющий толкнул тяжёлую дверь и впустил нас в недра дома, — мы же не будем здесь жить, мам? Бе-е-е.

Далия оказалась очень эмоциональным ребёнком и чувств своих скрывать пока не умела.

— Аси Далия! Истинные асы не говорят «фу» и «бе»! — возмутилась Мюрей.

И хоть я с малышкой была полностью согласна — запах сырости и затхлости нос не ласкал, — на этот раз обрывать няньку не стала. Откуда мне знать, что надлежит делать истинным асам?

Внутри оказалось светло. Окна хоть и красовались грязными стёклами, были большими и без штор. Правда, Гензель, все равно пощелкал рычажком, торчащим из стены у входа, и тихонько выругался.

— Перегорел осветитель, зараза!

Электричеством ли они освещают свои помещения, магией ли — мне пока не известно, но без света остаться не хотелось.

Глава 5

— Аса Анниэлла Торви если глаза меня не подводят, — сказал док, оглядев меня с головы до ног, — присядьте, я осмотрю вашу голову.

— Мы знакомы? — уточнила на всякий случай.

А потом сорвала ближайший пыльный чехол и с максимальной грацией пристроилась на диване. Ну, просто я подумала, что память памятью, а вот движения у великосветской дамы должны быть отточены годами, и плебейское плюханье вызовет у доктора лишние подозрения.

— Лично нет, но семейство Торви известно на всю Волостию, как и семейство Хакон. — Ага, ага, помню — девичья фамилия Анниэллы. — Я читал о вас в газетах и видел репортажи с приёмов...

Доктор, приблизившись почти вплотную, сначала поводил руками над моей головой, а потом, запустив их в волосы, ощупал шишку.

— Ох, больно! — вскрикнула я, когда он особенно сильно нажал на её центр.

На самом деле мне не было больно, просто надо же как-то реагировать.

— Прошу простить, аса, это было необходимо. Расскажите, что произошло?

— В том-то и дело, что я не помню, — попыталась добавить в голос отчаяния и развела руками.

— А что вы помните? С какого момента начинается провал?

— Помню дочь, помню Прудению, хотя не помню, кем она при мне состоит, помню, что меня зовут Анниэлла и что я аса, а больше ничего.

— Совсем?

— Совсем.

— Это очень странно. Ушиб у вас пустяковый, нарушений в ауре нет, я даже не представляю, как такое могло произойти...

Ну вот мы и добрались до переговоров, когда следует осторожно прощупать почву.

— А что нужно сделать, чтобы вы это представили, ас Корбин? — закинула я удочку и затаила дыхание.

— А с другой стороны, вот помню был лет десять назад случай был. Пошла одна иде в лес и столкнулась там с вервольфом… — Это оборотни, что ли? Второй раз про них слышу. — Она так испугалась, что побежала в деревню с такой скоростью, с которой люди и не бегают. А как добежала, так и упала...

— Да что вы говорите?! — подбодрила я его. Наживку доктор вроде заглотил. — Тоже ударилась головой?

— Пять сотен золотых, говорю, пришлось собрать её семье...

Ну вот! Перешли к переговорам, и это замечательно.

— А тремя сотнями не обошлись бы? — я понятия не имела, сколько у меня есть в распоряжении денег, но торг лишним никогда не бывает.

— Никак. Разве что в четыреста.

— А могли бы дать вообще двести и обеспечить постоянной работой с окладом.

— А и правда! Могли бы! Не додумались...

— Видите, как замечательно могло все сложиться.

— О, да! Работы ведь в этой части Раздоляндии практически нет...

— И что же было дальше?

— А как пришла в себя, оказалось, что от страха ничего не помнит...

— Ну прямо то, что надо! А потом вспомнила?

— По желанию. Хотела — помнила, хотела — не помнила.

— Отлично! По рукам, вы приняты! Приятно иметь дело с умным асом.

Когда-то давно, в прошлой жизни, я работала в клинике медсестрой. Именно там и познакомилась с мужем — молодым, перспективным эндокринологом. Буквально перед тем, как козёл сделал мне предложение, меня поставили на должность старшей медсестры офтальмологии... Я успела проработать три года, пока бывший не уговорил меня уйти с работы, чтобы заниматься домом. Сейчас думаю, чтобы не путалась под ногами… Ну да ладно, бог ему судья. В общем, когда-то, лет пятнадцать назад, я умела общаться с докторами, управлять коллективом, организовывать бесперебойную работу отделения и грамотно вести документацию. В общем, девушкой была смышленой и хваткой. Пора вспоминать об этом и брать поместье в свои руки. А зачем мне доктор? Все очень просто. Я решила устроить в «Гостеприимной ракушке» не просто пансионат, а настоящий санаторий. Главное — узнать, от чего модно нынче лечиться у местной знати.

— Рад, рад. Не знаю, зачем вам разыгрывать амнезию, аса Анниэлла...

— Прошу, зовите меня Элла и без аса. Мы будем очень плодотворно сотрудничать. И я не притворяюсь. Я действительно ничего не помню ни о своей жизни, ни о мире вообще...

— Да-а-а? — протянул доктор и взглянул на меня с опаской, а потом ринулся к столу, раскрыл свой чемоданчик, вытащил прозрачную склянку с мутной жидкостью и, откупорив крышку, одним стремительным движением, выплеснул её на меня...

— Обалдели?! — возмутилась я, подскакивая с дивана и отплевываясь от гадкой жижи. — Совсем с ума сошли?!

— Простите, Элла, но я должен был это сделать. Проверить, не завладел ли вашим телом тёмный дух переселенец, но вижу, что нет. Простите.

Интересное кино. Некто меня каким-то образом замаскировал, или переселенец — это что-то другое? Спросить не успела — на мой крик в комнату вбежали иды и Далия.

— Что случилось?

— Что за крики?

— Ничего страшного, иды. Аса прошла проверку, и я готов дать заключение: память потеряна, но надежда на лечение есть, поэтому сегодня же я переезжаю в «Ракушку».

— А лесной дух? — с надеждой, которая быстро угасла, стоило разглядеть мой мокрый вид, спросила Мюрей.

— Чушь! Ваша хозяйка чиста, как светлая прислужница Всевышнего, — не моргнув глазом заверил доктор, — А странно себя ведёт, потому что от удара сместились некоторые отделы головного мозга, заблокировав воспоминания текущие, но активировав память предков. Отсюда и несвойственное асе Анниэлле поведение.

— Вон оно что! Ну теперь все сходится! Прабабка моей Анни точь-в-точь такая властная была и творила что хотела! Мне старая аса Хлои Хакон рассказывала, — обрадовалась найденному оправданию Прудения.

А доктор-то гений! Очень складно заливает. Расцеловала бы афериста! Но сильно радоваться не стоит. Сейчас главное — в ближайшее время выяснить, хватит ли у меня денег на содержание в штате этого гения, и есть ли тут какие-то способы заставить его хранить тайну. Мне очень нужен союзник и проводник по миру, а кандидатура доктора на эти роли выглядела подходящей.

— Ну, я тогда мигом домой за вещами и обратно, — откланялся доктор и поспешил на выход из дома.

Глава 6

Моя комната и смежная с ней детская располагались по правой стороне коридора, и вещи наши в них уже принесли, но разложить и развесить не успели. Поэтому первым делом Пру отправилась помогать мне, а Мюрей своей маленькой подопечной. Мне очень, очень хотелось хоть ненадолго остаться одной, но я понятия не имела, как выглядит купальник и где его искать.

— Ох, Ани! Ты решила разместить доктора в доме на одном с нами этаже? — кудахтала моя служанка. Или компаньонка? Я так и не поняла кто она. — Такой скандал! Как ты не боишься? Что скажет ас Рагнар?

Вот вообще неинтересно, что он скажет.

— Не вижу ничего скандального. Он же доктор. Разве он не может проводить курс лечения пациента, проживая у него дома?

— Но он мужчина!

— В возрасте.

— Твой покойный муж, Анни...

— А зови меня Элла, Прудения. Я решила с сегодняшнего дня начать новую жизнь.

— Ох, какой кошмар, моя голубка! — помощница прижала руки к груди, выронив на кровать лёгкое бирюзовое платье вполне современного фасона. — Я буду молиться, чтобы ты скорее все вспомнила и стала самой собой. Ах, вот он!

Пру протянула мне пестрый слитный купальник с верхом типа майки и шортами до колен. Ну ещё ничего, я ожидала чего-то хуже. А когда из того же саквояжа на свет появился воздушный ярко-жёлтый пляжный халат, а из другого — симпатичные босоножки на плоской подошве, я вообще заподозрила, что платье в стиле ампир, в котором путешествовала аса Анниэлла, было маскарадным костюмом. Остальные вещи я пока не рассматривала, но, судя по тому, как был одет доктор, стиль одежды у местных достаточно свободный.

— Спасибо, Пру, иди тоже переодевайся. — Я не хотела раздеваться при посторонних, а ещё планировала хорошенько рассмотреть себя в зеркале. — Я сама справлюсь.

— Я не пойду на пляж, — упёрлась рогом Пру.

— Ну всё равно иди к себе, освежись, разбери вещи.

Я выпроводила бедную женщину, выражение лица которой становилось все скорбнее и скорбнее с каждым моим словом. А как только избавилась от лишних глаз, скинула все с себя и отправилась в ванную.

До этого возможности собой полюбоваться у меня не было, а сейчас я с замиранием сердца подошла к отражающей поверхности размером в половину стены комнаты.

Что ж… Недурно… Фигуру аса имела замечательную — женственную, подтянутую, с крепкой грудью — похоже, кормлением дочери она не озадачивалась, — и длинными ногами. Хорошей кожей и изящной шеей. В общем, мне повезло. Лицом бог тоже не обидел: пухлые губы, выразительные голубые глаза, аккуратный нос и точечные скулы. Портила все лишь дурацкая прическа. И цвет волос мне не нравился — рыжий, но не густой и насыщенный, как у дочки, а в желтизну. Я бы его с удовольствием подтемнила. Хотя зачем? Я же не замуж выходить сюда явилась. И так сойдёт.

Быстренько забралась в каменную лохань, обмылась из ковшика. Душа тут — боже, я даже не знаю, как называется этот мир! — не было, но горячая вода была. Как я поняла, на крыше стоял резервуар который нагревался солнцем, а вот как туда попадала вода — пока не интересовалась.

Я вытерлась, нарядилась в пляжное и спустилась вниз. Мамки-няньки и Далия уже дожидались меня на крыльце. Всучив мне в руки сумку с пляжными вещами, они скрылись в доме, а мы с малышкой наперегонки побежали на пляж.

Море есть море. Наверное, оно в любом мире способно пробуждать те неповторимые эмоции, которые вымотанный бледный житель мегаполиса получает, едва только намочит в нем ноги. Даже если пляж и дно давно не чистили, даже если кое-где плавают водоросли — стоит тёплой ласковой воде омыть ступни, сразу кажется, что попал в рай.

Мне сейчас такое состояние было крайне необходимо. Едва его испытав, я поняла, как была до этого напряжена! Словно натянутая струна. А сейчас я себя отпустила и, играя в волнах с наряженной в такой же, как у меня, купальник дочкой, смеялась совершенно искренне.

А план дальнейших действий созревал в голове сам собой.

Сегодня ничего кардинального точно предпринимать не буду. Сегодня моя задача — прослушать три имеющихся у Анниэллы послания и попытаться из них добыть полезную информацию. А еще пересчитать деньги. Я уже знаю про золотые, а из этого можно сделать выводы и ориентироваться на цвет. Поговорить с доктором насчёт курорта можно завтра, уже понимая, какими средствами располагаю. Ну а делиться своими тайнами, не имея никаких гарантий, пока ни с кем не стоит, как бы ни хотелось.

Наплескавшись, мы лежали с дочкой на соломенной подстилке с закрытыми глазами и молчали, а обе иды, покончив с разбором вещей, сидели на лавочке. Они, как раз, разговаривали — наверное, кости мне мыли, — шум прибоя мешал расслышать слова. Женщины переоделись, но наряды их мало отличались от предыдущих. Длинные и мрачные. Какие, интересно, в этом мире мораль и мода?

— Асы, иды, ужин готов, — раздался от кромки пляжа голос Сельмы.

Пышка была одета в сарафан до земли и передник. Сарафан радовал ярко-синей в красный цветочек расцветкой, а ещё демонстрировал богатства Сельмы, спрятанные в глубоком декольте.

— Уже идём, накрывай! — крикнула я и, подхватив дочку на руки, понесла в дом, готовиться к ужину.

Пока мы отсутствовали, дом ещё больше преобразился и стал уютнее. На окнах появились соломенные жалюзи, добавив ему южного колорита, а запах ужина, витающий на первом этаже, заставил желудок урчать и спровоцировал обильное слюноотделение.

Я сама намыла варено-копчёную Далию, твёрдо выставив Мю за дверь детской. Надела на дочку мягкий длинный халат и только тогда отправилась смывать песок с себя. А когда вернулась, нашла Дали, клевавшую носом. Так малышка у меня уснёт прямо в тарелке. М-да, чтобы стать хорошей матерью, мне придётся ещё учиться. Весь опыт-то у меня только из воспоминаний о том, как растили меня, и сплошная интуиция.

На столе в обеденном зале появилась белая скатерть, а приятный свет магических светильников мягко освещал помещение и всех собравшихся.

Глава 7

Разбудил меня крик... петуха? Точно он. Сначала я удивилась, а потом подумала: ну а почему бы и нет? Кошки с собаками в этом мире обитают, значит могут жить и петухи. Интереснее другое: где он так разоряется?

Ку-ка-ре-ку раздавалось откуда-то совсем рядом. У меня в поместье есть хозяйство? Вчера я этого не заметила. Надо бы обойти владения и проверить. Сегодня же!

Утреннее солнце пробивалось сквозь соломенные жалюзи, и я, не смотря на ранний час и то, что долго не могла ночью уснуть, с кровати поднялась бодро.

Я и раньше никогда не могла долго спать на море. Мне всегда хватало часов пяти, чтобы отдохнуть и зарядиться энергией на весь следующий день. Да и кровать с подушкой у меня оказались удобными. Шея не затекла, спина не болела, как обычно после ночёвки на новом месте... Хотя... Этому телу не сорок лет, как моему бывшему. Ну а в двадцать я тоже, кажется, могла спать хоть на камнях и подняться как ни в чём не бывало.

Первым делом посетила шикарную хозяйскую ванную. Скорее, эту комнату можно было назвать комнатой для наведения красоты. И это не только из-за размеров, но и потому что помимо удобств, спрятанных за ширмой, здесь стоял туалетный столик с пуфом и другая мебель. На столике Прудения уже разложила предметы для ухода: расчески, заколки и другие неведомые мне штуки. На вешалке у входа висели халаты и пеньюары, а в комоде аккуратными стопочками лежали: бельё, чулки и запас средств личной гигиены, включая упаковки тонких губок характерной формы, которые я идентифицировала как прокладки. А вот это новость хорошая! Можно надеяться, что мир, в котором мне предстоит жить, более прогрессивный, чем я думала.

Умывшись и ополоснувшись в лохани, обтёрлась пушистым полотенцем и как есть, не одеваясь, подошла к зеркалу. Расчесала рыжие волосы — они у Анни густые и шелковистые — и заплела их в два колоска. Критически рассмотрела отражение и пришла к выводу, что с этой причёской Анниэлла выглядит моложе и милее. Ну а приведя себя в порядок, я пошла обследовать гардеробную, которую Прудения вчера наполнила привезенными из столицы вещами.

Два длинных ряда вешалок, тянувшиеся по разные стороны комнаты без окон, упирались в стену с полками и ящиками. Справа висели наряды типа платья, в котором Анни приехала в «Ракушку», и типа того, в каком записывала сообщение жуткая свекровь. Были и другие одеяния в стиле византийских времен балов и великосветских приёмов. М-да. Понятия не имею, куда их здесь надевать.

По левую же сторону расположились вещи, привычные моему глазу: воздушные сарафанчики, коктейльные платья, юбки, блузки и даже брюки с шортами — это особенно обрадовало. Единственное, чем они отличались от земной пляжной моды, так это длиной: минимальная — по колено.

Я пощупала ткани — никакой синтетики, всё натуральное и очень приятное к телу. Порадовалась и прошла вглубь гардеробной.

Обувь, шляпки, платочки, сумки и прочая галантерея, лежали в ящиках и на полках напротив входа. Разнообразие аксессуаров тоже вызвало восторг и замирание сердца, а ещё подтвердили — Анниэлла жила в роскоши и была шмоточницей.

Как, похоже, и я.

Выбрав для обхода территории свободные брюки шоколадного цвета и бежевую блузку с короткими рукавами, а на ноги что-то типа мокасин, я спустилась вниз.

Домочадцы ещё спали, и будить я их пока не собиралась — пока у меня дела поважнее. Естественно, для начала я решила отправиться к бараку, очень надеясь, что Сельма уже готовит завтрак, а Гензель занимается хозяйством — вот им точно нельзя просыпаться позже хозяйки.

А они и не спали. Как только я вышла из-за угла — хозяйский дом и барак соприкасались внутренними углами, образуя треугольную нишу, где сиротливо ютилась голая клумба — наткнулась взглядом на спину управляющего. Гензель тихонько переговаривался с кем-то в едва приоткрытую щель ворот. Одна из дверей барака была настежь открыта, а из комнаты разносились запахи еды и аппетитное шкворчание.

Едва я сделала шаг на аллею, из-за противоположного угла барака показалась Сельма. Она несла сложенные в плетенку яйца — ну точно, у меня есть хозяйство!

— Доброе утро, — громко поздоровалась я, и Гензель с грохотом захлопнул ворота, а его жена чуть не выронила из рук свою ношу, — осторожнее, я не кусаюсь.

Но, судя по всему, супруги моему заверению не поверили. Встав плечом к плечу, они смотрели на меня круглыми глазами и явно готовились к смерти. Пришлось успокаивать и убеждать:

— Я прекрасно понимаю, что вам все это время приходилось как-то выживать, и не собираюсь ругать. То, что вы пускали на постой отдыхающих и завели хозяйство — совершенно нормально…

— Ой, да какое там хозяйство, аса?! — выдохнула Сельма, заметно расслабившись, — Так, несколько куриц да петух. А грядок совсем нет. Земля же необогащенная...

— …Но сейчас хочу предупредить сразу: воровства и хитростей впредь я не потерплю. Будете служить мне честно — получите приличное жалование, ну а не будете — попрощаемся. Ясно?

— Мы и в мыслях не держали жульничать, добрая аса! — сделав максимально честные глаза, заверил Гензель.

Я привыкла доверять людям, и хоть не раз за это уже поплатилась, свою привычку менять не хотела. Совсем грустно жить, если видеть везде врагов, заговорщиков, лжецов и не давать окружающим шанса доказать свою честность.

— Ну и отлично! Тогда, пока готовится завтрак, покажи мне все, что я ещё не видела, Гензель. А ты, Сельма, продолжая заниматься, чем занималась.

Управляющий обречённо взглянул на жену и вздохнул, явно стремясь передать этим безвыходность ситуации и смирение.

— С чего хотите начать, аса?

— Идём к стоянке.

Меня ещё вчера заинтересовала та полоса земли, что даром простаивала между гостевыми халупами и забором. Две собаки увязались за нами и радостно прыгали вокруг Гензеля, выпрашивая еду.

— К Сельме идите, — шикнул он на дворняг.

— В поместье много животных? Они не больные?

глава 8

— Где ты была, Анни? — набросилась Прудения, как только я вошла в столовую. — Я волновалась! И без шляпки пошла, голову же напечешь!

Кормилица Анниэллы стояла у окна, и во всей её позе чувствовалось напряжение. Сегодня она была одета в явно «курортный наряд» — длинное тёмное платье, но из облегченной ткани и без рукавов. Как и её подруга. Которая, заметив меня, пробормотала что-то типа «ей уже хуже не будет» и прошла к столу. Только Дали с радостными визгами бросилась ко мне, а я подхватила кроху на руки и всем лучезарно улыбнулась.

— Доброе утро, Мю, Пру и доктор Корбин, — он как раз только появился на пороге. — Гуляла по территории. У меня в поместье, оказывается, когда-то вели хозяйство, а сейчас остались только куры и петух. Представляете?

Тёток хотелось расшевелить. Я понимала: они в стрессе: хозяин мёртв, хозяйка не в себе, пришлось бежать ночью в никуда от комфорта. Но мы же на море! Светит солнышко, воздух пахнет цветами и солью, а шум прибоя звучит музыкой! Нельзя ходить с постными лицами в такой обстановке!

— Хочу, хочу! Пойдём смотреть? — тут же загорелась идеей Дали.

Вот её настроение мне нравилось.

— После завтрака, дорогая.

— Но после завтрака у аси Далии развивающие занятия! — возмутилась Мюрей.

А вот развивашки — это хорошо. Уверена, на занятиях для пятилетки я найду много интересного о мире и для себя.

— Занятия обязательно будут, иде Мюрей, но сначала мы посмотрим птиц, потом ненадолго сходим на море — это очень полезно для здоровья, да, доктор? — Корбин кивнул, подтверждая. — А перед обедом и позанимаемся. Я сегодня присоединюсь.

Нянька тяжело вздохнула, но спорить не стала. Может, потому что Сельма внесла в столовую поднос с высокой стопкой блинов, двумя тарелками нарезки сыров и колбас, несколькими розетками каких-то наполнителей для блинов и лепешки. Пахло потрясающе!

— Что будут пить асы и иды? — поинтересовалась она, ловко накрывая на стол, и все принялись делать заказы.

Мю с Пру попросили цветочного отвара — я подумала, что это чай. Дали — карамельного молока, я без понятия, что это. А доктор заказал чёрный бодряк. Подумав, я решила, что это местный кофе, и тоже попросила его, чем вновь вызвала недоумение и перешептывание ид.

Да и бог с ними, уверена, Прудения найдёт объяснение и этой странности «ягодки Анни».

— Ас Корбин, а ваша служанка придёт? — поинтересовалась я, намазывая блин чем-то жёлтым, желеобразным, в надежде на то, что это варенье.

— Да-да, Роу придёт после завтрака.

— Прекрасно. Тогда ты, Прудения, останешься дожидаться нашу новую работницу и покажешь ей комнаты, где мы ещё не убирались. А ты, Мюрей, переоденься в пляжное, проиграешь с Дали на песочке, пока мы с доктором Девасом побеседуем о делах, — тут я опомнилась, что вроде как доктор в «Ракушке» для моего лечения, и исправилась: — Обсудим способы восстановления моей памяти. Буду ждать вас на лавочке у моря через тридцать минут после завтрака, ас Корбин.

Ну, вроде прокатило. Иды за сердце не хватались и охранные знаки не творили.

Раздав всем указания, я сделала первый маленький глоток чёрного напитка и чуть не выплюнула его обратно. Сначала он мне показался слишком горьким, а потом вкус на языке раскрылся, заиграл новыми нюансами, я почувствовала прилив энергии. Так что поспешила закончить завтрак и повела на Дали задний двор.

Дочка от птичек осталась в полном восторге, даже нос не морщила от характерного запаха курятника. И если бы не обещанное море, я бы её долго оттуда не увела. А так уже через пятнадцать минут мы плавали и болтали.

— Детка, а ты скучаешь по папе? — спросила я осторожно.

Хоть она аса Торви ещё ни разу не вспомнила, я немного опасалась, что вызову у ребёнка печальные воспоминания о потере. Но мне нужно знать, какие отношения царили в этой семье.

Она задумалась и на миг нахмурилась.

— Он же не приедет к нам, да, мамочка? Я его не хочу. Пусть не приезжает.

Ясно — теплотой там и не пахло.

— Ну и хорошо, что не скучаешь. Не приедет.

— И дядю Рагнара не хочу, ты тогда снова только с ним играть будешь.

Ух! Зла не хватает на эту Анниэллу! Жизнь ей дала такое счастье, а она с хлыщом игралась!

— Не буду, обещаю! Ты у меня теперь самая главная!

Дали счастливо рассмеялась и, надув щёки, окунула лицо в воду. Это она так типа ныряла. А когда, отплевываясь, вынырнула, выдала:

— А дядя Бёдвар пусть приедет, мой любименький! Мы будем с ним в лошадку играть.

Хм-м. Что же выходит… Придётся ещё и этого старшего брата, который тёмный маг, рассматривать как кандидатуру в отцы Дали? Во всяком случае, он единственный из троих с ней возился и не вызывает у девочки неприязни. Разберёмся…

Наряженную в пляжное Мю я заметила издалека. Просто ярко-розовое большое облако оборок, надвигавшееся на пляж от особняка, не заметить было невозможно. Я вытащила Дали на берег и усадила недалеко от воды.

— Давай построим песчаный город?

Глава 9

— Начнём с основного. Как называется ваш мир?

Солнце приближалось к зениту, но жара пока ещё не навалилась, поэтому я отвела себе полчаса на разговор с Корбином без опасений, что дочка перегреется. Они с Мюрей вполне успешно строили крепостную стену, мне даже показалось, что нянька втянулась и делала это с удовольствием. Во всяком случае, в сторону дома она не смотрела и даже вытащила кончик языка от усердия.

— Эотера, — ответил доктор.

— Как называется государство, откуда приехала Анниэлла, кто им управляет, какое положение в обществе занимала её семья?

— Государство — Волостия, управляет король и магический совет. Положение? Высокое имела. Покойный муж состоял в магическом совете, а его старший племянник, сын сестры — верховный тёмный маг, кстати... А он мог...

— Его зовут Бёдвар?

— Да, Кьярваль.

— Ясно. Он способен мне навредить?

— Ещё как способен, но не здесь. В Раздоляндии, в своём владении, вы под двойной защитой. Побережье — нейтральная территория, где не действуют законы других государств, а граница владений защищена магией рода.

— Вот и ладушки. Тогда будем исходить из того, что здесь нам придётся жить долго и счастливо.

— Мудрое решение. И как вы собираетесь этого достичь?

— Собираюсь всё это обеспечить себе и дочери самостоятельно, — заявила, немного шокировав доктора, — но я совершенно не имею понятия о местном курортном бизнесе, поэтому мне и нужна ваша помощь.

— Но это невероятно сложно сделать, когда не разбираешься в деле, Элла!

— Я отдыхала в разных местах своего мира и уверена, что смогу превратить «Ракушку» в нечто уникальное, — пессимизм в мои планы не входил. — Естественно, для этого её нужно полностью перестроить...

— Вы представляете себе, какие это деньги? — а вот Корбин моего воодушевления не разделял.

— Разумеется, нет. Откуда мне знать ваше ценообразование? Но ведь именно на этот случай у меня есть вы.

— Я даже прикинуть так сразу не могу сумму, но точно могу сказать: вам нужны тысячи и тысячи золотых! Ну или на самом деле овладеть способностью договариваться с хранителями сути. Иначе ничего не выйдет...

— Кто это такие и чем могут мне помочь?

— О, это сказочные существа, способные за одну ночь выстроить дворец. Совсем забыл, что вы не знаете наших детских сказок…

— В наших сказках тоже есть такие персонажи. Но зачем вы о них вспоминаете, если они нереальны?

— Ну как нереальны… Когда-то они точно были, сказки не берутся с потолка. В Дивнории даже есть тот построенный хранителями дворец…

— А давайте всё же будем отталкиваться от того, что менее сказочное, доктор? Давайте для начала вы мне найдёте фирму… или как это тут называется организация, которая занимается строительством? Раздобудете их прайс на услуги. Так же мне нужен земляной маг и информация о его расценках, — на секунду задумалась о том, что упустила, и продолжила, вспомнив: — Ну и краткое описание местных курортов: устное или, может, у вас есть какие-то рекламные проспекты...

— Элла, вы сумасшедшая! Я даже не знаю, хватит ли моего авторитета, чтобы убедить окружающих в том, что такие последствия падения возможны...

— И вы предлагаете мне сидеть сложа руки и проживать на имеющиеся средства? — я вспылила. — Свекровь грозит лишить Анниэллу и Далию наследства! У меня нет выбора, Корбин.

— Даже так... Ну что же, — смирился доктор. — Я пошлю Гензеля в деревенское отделение отправки посланий. Там есть рекламные листовки и строителей, и магов, и даже отелей, но советую придумать запасной план. То, что вы затеяли, Элла, осуществить одной женщине невозможно.

— Вы просто плохо знаете женщин моего мира, доктор, — я поднялась с лавки и помахала рукой Мюрей. Пришла пора прятаться от палящих лучей в доме и послушать, что там у Дали за уроки. — Сделайте это. Встретимся после обеда, как только я уложу дочь. Приходите в пустующую комнату, там я планирую устроить кабинет.

Дождалась Мюрей с Дали и, оставив озадаченного Корбина на лавочке, невозмутимо отправилась в дом. Хоть ему и удалось посеять во мне зерно некоторых сомнений, сдаваться, даже не начиная, я не хотела. Почему-то мне казалось, что выход есть, и я со всем справлюсь.

А начну я его искать, постигая Эотеру прямо сейчас, вместе с дочкой.

Уж чем-чем, а образованием дочери Торви озаботились. Тут молодцы, ничего не могу сказать. Мюрей оказалась талантливым учителем, а Дали прилежной ученицей.
Для занятий, выбрали гостиную, где мы с дочкой удобно расположились на диване у столика, а Мюрей в кресле.

— Сегодня, юная аси Далия, мы немного посчитаем денежки, повторим буквы, а потом вы расскажите мне стихотворение, которое разучивали по дороге в поместье.

Прекрасное расписание уроков! Денежки — это хорошо, а под видом помощи дочке я ещё и проверю, умею ли писать.

Далия капризничать или спорить даже не думала. Она деловито выложила из принесенного няней ящика две кожаные папки и весы, высыпала из одной папки на стол игрушечные золотые и серебряные монеты и, подняв заинтересованные глазёнки, приготовилась выполнять задание няни.

— Положите в чашу один золотой, аси, — распорядилась Мюрей, — а в другую, столько серебра, сколько нужно для того, чтобы чаши встали ровно.

Глава 10

На шпиона или криминальную личность земляной маг не тянул никак. Совсем молодой парень, лопоухий и улыбчивый, сразу мне понравился открытым взглядом и воспитанием.

— Ас Почвиль Дуби, — представил его Корбин, заводя в столовую, и юный ас всем дамам поцеловал руки. Даже Далии.

Я подумала, что везёт тем кто везёт и срозу сборсила со счетов мага все подозрения.

— Присаживайтесь, ас Почвиль. Расскажите нам, куда и откуда направляетесь? — завела я светскую беседу с дальним прицелом, пока Сельма разливала по тарелкам ароматный суп, а Роу расставляла тарелки с закусками.

Ох, мне же ещё за продукты надо заплатить и вообще обсудить расходы на наше содержание! Вчера же я ни копейки не выделила Гензелю. Надо ведь все грамотно рассчитать, чтобы с голоду не помереть, пока пансионат не начнёт приносить деньги...

— Окончил магическую академию и вот еду в Сердце на вольные хлеба. Надеюсь найти в столице Раздоляндии работу и набраться опыта...

— Как интересно! А что вы умеете?

Я чуть было не начала деловой разговор, как полагается взрослой женщине вести беседу со студентом, но вовремя спохватилась, что Анниэлле всего двадцать четыре, и она в присутствии молодого человека должна чувствовать себя соответственно возрасту, даже если он ей не особо и нравится как мужчина. За что была вознаграждена одобрительным кивком Корбина и отсутствием подозрительных и напуганных взглядов со стороны ид.

— Я отлично учился, просто не имею связей, поэтому не остался в столице Волостии, а решил искать счастья на побережье. А так я все умею! — похвалился маг, но спустя миг смутился и добавил: — В теории.

— Обогащать почву, наверное...

— Это каждый первокурсник умеет, аса. Берите выше! Я могу ускорить рост растений, могу выкорчевать корни срубленных деревьев, могу укрепить край обрыва и даже по магическому ландшафтному дизайну у меня «отлично». Им я и собираюсь зарабатывать в столице — там много богатых домов и дорогих отелей.

— Какая интересная у вас работа, ас Почвиль! — восторженно охнула я. — А дорого стоят ваши услуги? Вы, наверное, заметили, в каком плачевном состоянии моё поместье? Мечтаю привести его в порядок, но не знаю, хватит ли средств, — грустно вздохнула и похлопала ресницами, взглянув на юношу.

— Дорогая аса Анниэлла! Я бы мог вам помочь совершенно бесплатно, если бы вы приютили меня на время ремонта перевозчика, — загорелись глаза вчерашнего студента, и я сделала вывод, что с деньгами у него негусто.

— Обсудим это после обеда, дорогой ас Почвиль. Приятного аппетита, — сказала я и зачерпнула предложенный суп — похоже, уху.

Я взяла паузу в переговорах для того, чтобы успеть посмотреть принесенные Гензелем из деревни проспекты и цены. Ну а после вкусного обеда, уложив Далию спать, я и занялась этим, закрывшись с Корбином в комнате, где запланировала сделать свой кабинет. Пока в нем пахло сыростью, несмотря на открытые окна, но в нем стояли кресла и стол, за которым мы с доктором и разместились.

— Если говорить коротко, то варианта строительства у вас, аса, два: физический и магический. Физический дешевле, но дольше. Перестройка поместья займёт весь этот сезон и следующий, естественно, с перерывом на зимнее ненастье, — начал вводить меня в курс дела Корбин, раскладывая на столешнице цветные брошюры и дискетки, которые Гензель принёс с местной почты — если я правильно поняла назначение места, куда его отправлял доктор.

— Ненастье? — слово мне не нравилось совершенно, и я за него уцепилась. Это как тут жить с маленьким ребёнком в ненастье? — Долго оно длится и что из себя представляет?

— Длится месяц-полтора, но на улицу в это время лучше не выходить. Ветер, колючий дождь и шторма превращают побережье в мерзопакостное место. Все, кому есть куда уехать, покидают его на это время.

— А если ехать некуда?

— Вы можете не возвращаться в Волостию, — угадал мои проблемы доктор, — а переждать непогоду в Сердце Раздоляндии. Столица защищена климатическими щитами.

Так, с этим позже разберусь, похоже, до ненастья ещё уйма времени.

— А магический вариант строительства?

— Быстрый, надёжный, но очень дорогой. Вот, смотрите, Гензель принёс рекламу обоих вариантов — Корбин указал на дискету и тонкую книжицу.

С расценками на свои услуги обычный застройщик знакомил в печатном проспекте, разместив в нем изображения всевозможных домиков — больших и крошечных, ну и цены на них под ключ — практически как на Земле. Один домишко обходится в сотню золотых. В принципе, денег бы мне, наверное, хватило. Но! Надо же ещё учитывать, что придётся закупать мебель, посуду, инвентарь и всякие бытовые мелочи, а, к тому же, с таким раскладом придётся на два года засесть без денег и проедать то что есть... Не подходит. Точно знаю что деньги должны работать.

Я активировала дискету, и перед нами развернулась магическая стройплощадка. Бодрый молодой человек в стильном летнем костюме рекламировал свои услуги:

— Двухэтажный коттедж из розового, бежевого, голубого или сиреневого камня наша фирма поставит за два часа, — за его спиной трое строителей навели руки на каменные блоки, и те стремительно стали складываться в дом, — и обойдётся он вам всего в пять сотен международных золотых. Коммуникации мы проведём со скидкой…

Глава 11

После обеда, часам к трём, солнце уходило, и на территории поместья вообще наступала благодать. Так-то и в полдень было ничего там, где защищала тень от деревьев, но росли они бестолково, и вот, например, перед особняком находиться было невозможно. Зато после дневного сна мы с Дали покачались на качелях без риска получить солнечный удар. Потом покидали в море камушки — заодно я проследила, чтобы мужики не халтурили, а потом пошли обследовать гостевые домики.

Строения оказались каменными, и за счёт этого внутри стояла приятная прохлада — вот и всё хорошее. Не знаю, кого сюда пускали прошлые хозяева, но это точно были не люди их круга, не асы.

— Мамочка, а для кого эти сарайчики? Для кошечек и собачек? — вторила моим мыслям Далия, оглядев скудную обстановку.

Стол, два стула, две кровати, две тумбочки, шкаф и вешалка при входе — вот и всё богатство единственной убогой комнаты. Кроме неё, домик вмещал в себя крохотную уборную с раковиной. Никакой ванны или душа тут не было. Видимо, подразумевалось, что отдыхающие помоются в море. Жесть, конечно.

— Не знаю, дочь, наверное...

Провела пальцем по подоконнику — хоть картошку сажай.

— Или, может, тут бедные люди живут, у которых нет дома, да, мам?

— Вполне возможно, Дали. Вполне.

Деревянный пол покрашен коричневой краской, а стены просто когда-то давно были побелены, как и потолок. Тёмные плесневелые углы, разумеется, тоже присутствовали, но в этой халупе хотя бы были стекла в окне. А в двух таких же домишках, которые ближе к морю, эта роскошь отсутствовала. Наверное, не выжили после зимнего ненастья.

Тоска засосала под ложечкой, напоминая о невероятной сложности дела, за которое я взялась.

— Идём отсюда, дочь, — поспешила я сменить картинку, чтобы не передать малышке своё настроение.

Мы обошли с дочкой все углы поместья и обнаружили с противоположной от барака стороны особняка, между сараем, курятником и растущим вдоль забора колючником ещё одну достаточно большую, поросшую звериным счастьем площадку. Там стояли стенды с выцветшими изображениями людей в форме и страшных чудовищ, напомнивших мне крокодилов на длинных ногах.

— Ой, мам, бежим скорее отсюда, — Дали захныкала и задергала меня за руку, — боюсь, боюсь...

— Ты чего, детка? Они же нарисованные, — я подхватила дочку на руки и поспешила уйти, — ненастоящие же они зверюшки, не кусаются.

— Мамочка, так нельзя говорить, — очень серьёзно сказала Далия, обхватила мою голову ручонками и заглянула в глаза, — но я так сильно-сильно рада, что ты ударилась головой. Я тебя так люблю! — дочка обвила мою шею и чмокнула в щеку, а я в очередной раз задумалась о превратностях судьбы, которая даёт таких прекрасных деток таким мамашам, как Анниэлла.

А ведь достойные годами не могут родить. Что за несправедливость?

— И я тебя люблю, доченька. Идём ужинать?
Весь вечер так и провозилась с малышкой, отодвинув все дела на завтра. Мне очень хотелось, чтобы Далия забыла о прошлых отношениях с матерью и поверила мне. Поверила в то, что так, как сейчас, будет теперь всегда. Ну а когда уложила её спать, взяла из кабинета рекламные проспекты курортов, забралась с ногами на свою кровать и приготовилась внимательно изучать. Я готова сделать всё, чтобы сделать жизнь девочки, которая мне досталась волей судьбы, счастливой!

Но когда я открыла первый проспект, то, мягко говоря, офигела… Пролистала второй, третий и убедилась в первоначальной догадке: изучать-то тут нечего! Нет на побережье никаких курортов в моём привычном понимании.

Вся реклама сводилась к сдаче в аренду особняков для состоятельных семей — на длительный срок, и гостиничных номеров — на короткие сроки. В отелях разброс цен был большим, рассчитанным на людей разного благосостояния. Ну и ещё, сдавались домишки, типа моих шести халуп, для людей со скромным достатком. Для тех, у которых не было средств на развлечения, предлагаемые в популярных курортных местах. Всё. Ни тебе санаториев с лечением, ни анимации, ни спа-процедур — ничегошеньки подобного тут не предлагали.

Вскочила на ноги и заметалась по комнате! Да это же золотое дно! Боже! Мысли лихорадочно скакали с одной идеи на другую. Да я же могу тут развернуть бурную деятельность и действительно сделать прорыв в курортном бизнесе! Даже руки затряслись от возбуждения и предвкушения. Поняв, что теперь не усну, что мне срочно нужно пройтись, накинула на сарафан шаль и отправилась на пляж.

На побережье Эотеры темнело так же рано, как и на российском юге, а небо россыпью ярких звёзд и круглым белым светилом напоминало Крым. В небе висела точь-в-точь наша Луна. Вообще, общего у наших миров было очень много, впрочем, как и различий. Например, тут не было комаров и прочих кровососов.

Прошла через освещенную двумя тусклыми фонарями площадку к пляжной лавочке и, скинув около неё сандалии, ступила на песок. Он ещё не остыл. Ну и мужики хорошо на пляже поработали — теперь брести босиком вдоль моря и размышлять было настоящим удовольствием. На ходу мысли немного упорядочились и начали принимать стройные формы.

Само собой, первым делом поместье придётся полностью перестроить. Но чтобы понять как именно, нужно решить, кого я тут буду принимать и от чего лечить. Душа и интуиция подсказывали, что лучше взять направление на женщин и их проблемы. Во-первых: что-то мне очень казалось, что не стоит Анниэлле открывать доступ в поместье всем подряд, а особенно мужчинам. Даже если я устрою тотальный фейс-контроль, её хахали смогут просочиться, загримировавшись. А во-вторых, я уверена, что проблемы женщин этого мира схожи с проблемами землянок: лишний вес, депрессия после расставания или развода и поиски себя... А я на этом собаку съела.

Глава 12

Утром проснулась сама. Никакие посторонние звуки меня не будили, и поэтому вставала я с потрясающим удовлетворением, которое бывает, когда выспался от души. Но как только встала, тут же и села... Моя комната настолько преобразилась, что я буквально уронила челюсть на колени.

Плесневелых тканевых обоев с тёмными углами больше не было! Вместо них стены теперь украшал шелковистый кремовый материал в мелкий бежевый цветочек! Потолок радовал свежей побелкой, натертый до блеска пол сиял! Встала на него босыми ногами и прошлась до уборной, убедившись, что ни одна доска не скрипнула — потрясающе! Внутри санитарной комнаты тоже, к слову, все сияло чистотой и новизной, даже потускневшее зеркало выглядело как новенькое.

Но самое необычное, поразившее меня — это мелкая соломка, защищавшая окна вместо штор! Она зацвела живыми, источавшими тонкий аромат крупными бутонами бледно розового цвета. Это просто нереально красиво! Сказочно! Настоящая комната принцессы!

Я даже покружилась в центре, счастливо улыбаясь потолку и мысленно благодаря своих помощников. Нет, радники мне вчера, конечно, рассказали, на что способны и кто из них за что отвечает, но я не думала, что все будет настолько волшебно!

Мы вчера полночи провели на пляже, знакомясь и обговаривая дела. А ещё они мне залечили ссадину на ноге. Оказывается, звериное счастье и людям помогает. В общем, чего-то подобного я ожидала, потому что армией обзавелась мощной!

За уют в строениях поместья отвечает у нас По — полное имя Порядок. Это я выяснила, пока расчесывала первого радника гребнем и заплетала ему чёлку в косу.

Мордахи у них, кстати, оказались вполне человеческие: курносые, румяные и улыбчивые.
Второй мой клиент на причёску носил имя Кухарь — или просто Ку — и был главным по кухне.

Третий — тот, что меня больше всех жалел и сочувствовал, звался Ду — Душка — и обладал способностью дарить душевный покой, крепкий целительный сон и вообще создавать комфортную атмосферу во владениях своей хозяйки. Наверняка это я благодаря ему сегодня так хорошо спала!

Четвёртый радник был копилкой ценной информации, и пока я плела ему косу, рассказал о том, что земная Элла умерла от сердечного приступа в кабинете психолога, а бывший, который козёл, рыдал на могиле и пытался прыгнуть в яму за ней следом.

Какой кошмар! Мороз по коже. Я попросила Ве — он представился Ведником — больше мне про ту жизнь ничего не рассказывать. Тогда он сказал, что мужа Анниэллы тоже похоронили, но в яму с гробом никто не кидался. А ещё высший свет Волостии удивлён, что на прощании не было вдовы и дочери, но младший племянник усопшего заверил всех, что Анниэлла Торви от переживания утраты слегла и удалилась в дальнее поместье. А старший племянник — верховный тёмный маг — сверлил его злыми глазами, как и бабка. Которая свекровь вдовы.

И я верила в то, что Ве рассказал бы мне все до единой новости, что случились в мирах за последние сутки, но пришла очередь плести косу пятому раднику.

Им был Хо — Хозяйственник, на хрупкие плечи которого ложился огород и скотина.

— Послушай, это выходит, что мне теперь не нужен земляной маг? — уточнила я, услышав эту радостную новость.

— Маг нужен. Как без мага? Он колдует — я поддерживаю колдовство. Ему дал искру хранитель сущности, а мне не дал, но я сам хранитель. Только не сущности, а результата. Радники не умеют создавать новое, они умеют сохранять то, что есть. Украшать и приумножать…

Я не совсем поняла все тонкости, но, кажется, это просто «вау!» как круто. С такими помощниками мне все по плечу! Тем более когда я узнала, чем занимается мой шестой радник Со — Сокровищник.

— Кто-то обронил — я нашёл и всё-всё припрятал в сундучок для своей хозяюшки, — хвалился мне беловолосый колобок, млея под гребнем, — завтра проснёшься, а сундук под кроватью...

Под кроватью!

Подбежала к ней, рухнула на колени и заглянула под широкое хозяйское ложе, а та-ам… и правда большой кованый сундук. Потянула на себя — тяжёлый! Еле вытащила, а когда откинула крышку, так и застыла в изумлении. Ну теперь-то мне точно на все денег хватит!

Сердце забилось, как бешенное!

Так, что же делать? Кого звать на помощь? Радники все в делах — я им вчера раздала целую кучу заданий, отвлекать не хочется. Мы с ними встретимся ночью у камня для косоплетения и отчёта, там и поговорим — как выяснилось, моя армия не любит появляться в материальном мире, особенно в дневное время. Они живут вместе с семьями в каком-то другом измерении и действуют тоже оттуда. Мне пока не очень понятны все технические детали, но со временем разберусь…

Ох, о чём я? Корбина звать? Да, пожалуй, надо позвать его и показать, что у меня есть. Уверена, он оценит.

Задвинула сундук обратно под кровать и пулей понеслась умываться и одеваться.

Меня немного потряхивало от нетерпения развернуть бурную деятельность, поэтому я не стала заморачиваться с причёской — накрутила на макушке узел и заколола его шпильками. Натянула сарафан и выскочила в коридор.

А там меня уже ждали.

Мюрей, Прудения и Корбин стояли под моей дверью с круглыми глазами, но стучать не решались. Видимо, боялись разбудить.

— Аса Элла, вы уже продали драгоценности и наняли магов? Но когда вы успели? — первым не сдержал изумления доктор.

Ну да, в коридоре тоже прослеживались следы бурной деятельности Порядка, а уж в жилых комнатах… Представляю, какой шок испытали иды, проснувшись.

Глава 13

Когда под моим контролем Далия проделала все обязательные ритуалы, я отправила ее в столовую, а сама вернулась к доктору. Корбин нервно мялся на террасе — все же не очень прилично ждать даму в спальне.

— Элла, вы мне расскажете, что происходит?

— Расскажу, идите сюда, — позвала я его обратно в комнату, подошла к кровати, опустилась на колени и поманила ко мне присоединиться.

Ох, наверное, это выглядело двусмысленно, потому что бедолага шарахнулся обратно на террасу, но взял себя в руки и мужественно опустился рядом.

— Зачем? — сдавленно выдохнул и уставился на меня выжидающе.

— Помогите, — коротко распорядилась я и полезла под кровать.

Корбину не оставалось ничего иного, как последовать за мной.

Сообща сундук вытаскивать было веселее, а наблюдать за доктором в момент демонстрации содержимого — так вообще обхохочешься.

— Матерь всяких духов и монстров!.. — Корбин вцепился себе в волосы и с силой их подергал. — Где вы это взяли?! Да тут же даже старинные монеты есть… и раритетные артефакты… Чистые души праведников, меня побери! Тут несметные богатства! Вы точно не продали душу лукавому?

О! Значит, и у них такой есть? Занятно!

— Нет, — поспешила я утешить доктора, пока его инфаркт не хватил, — но вчера ночью я случайно призвала шестерых радников, и теперь они считают меня своей хозяйкой...

— Что?! — Корбин вскочил и зачем-то побил себя по щекам. — Но это невероятно! Иметь в доме радника — великое благо, но его нельзя призвать! И хозяев они не признают... А уж шестерых…

— Ну, факт остаётся фактом, — я тоже поднялась на ноги и развела руками, — теперь у меня есть маленькая армия помощников и вот это, — я постучала кончиками пальцев босой ноги по сундуку, — мне принёс Со, а По преобразил дом. Не терпится глянуть, что сотворили остальные.

— Элла, это потрясающе! Я никогда не слышал о хозяевах радников и даже не думал, что в нашем мире…

— Так, может, это потому, что я не из вашего мира? Давайте просто примем мою способность и перейдём к делам. Теперь-то мне хватит средств перестроить поместье?

— Да, без всяких сомнений! Но, боюсь, у скупщика, которого я вызвал, не будет столько векселей, чтобы выкупить и треть ваших сокровищ.

— А мы и не будем все продавать. В сундуке есть современные монеты, гляньте, пожалуйста, — я махнула рукой, и Корбин склонился над содержимым. — Продадим скупщику то, на что у него хватит средств, и вызовем магов для перестройки поместья. Да?

— Пожалуй... Элла, вы не представляете, как я счастлив, что Анниэлла... В общем, что познакомился с вами. У меня в груди разливается предчувствие, что грядёт невероятное приключение, а я буду в его центре!

Он радовался, как ребёнок. Видимо, Корбин тот ещё авантюрист, и в захолустье страшно скучал.

— Обязательно будете, доктор, — я похлопала своё доверенное лицо по плечу, — идемте на завтрак. Во сколько явится скупщик?

— Так он уже приехал. Ждёт в столовой.

— Оу! Тогда тем более поспешим…

***

Хотела бы я сказать, что завтрак прошёл в непринуждённой обстановке, но это было не так. Ничего к этому не располагало. Иды были задумчивы, ели плохо и явно взвешивали у себя в головах важнейшие решения.

Ас Почвиль, который, естественно, заметил случившиеся в поместье изменения и явно жаждущий их обсудить, косился на скупщика — невысокого лысоватого мужчину лет за пятьдесят, которого Корбин представил как аса Уджина Дак-Мака.

Начать расспросы вчерашний студент не решался.

Сельма тоже, накрывая на стол, делала мне большие глаза и раздувала щеки — сто процентов хотела сообщить, что куры снесли сегодня рекордное количество яиц.

Ас Корбин был перевозбужден предвкушением грядущих приключений и, как и остальные домочадцы, для светских бесед не годился. Я по дороге в столовую поделилась с ним идеей вызвать не одну строительную фирму, а несколько, и устроить для них конкурс, типа тендера. Чем добила доктора окончательно. Теперь он озадачился текстом послания и размышлениями, где раздобыть побольше записывающих кристаллов.

Скупщик же чувствовал всеобщую нервозность и постоянно хмурился, поджимая губы.

И только Далии все было нипочём. Малышка воспринимала изменившуюся обстановку дома как должное и всему радовалась, а ещё спешила поскорее отправиться на море.

— Детка, сегодня вы пойдёте на пляж без меня, хорошо? А я пока поговорю с уважаемым асом Дак-Маком, который прибыл к нам из самого Сердца Раздоляндии. И с асом Почвилем, который организует нам настоящий огород. Не расстроишься?

— Ладно… А когда мы будем мыть собачек и кошечек? — малышка мне досталась сговорчивая, а ещё с хорошей памятью.

Это я вчера сдуру ляпнула, что живность нужно искупать, а Дали запомнила. Очень надеюсь, что над ними уже потрудился Хо, и нам не придётся рисковать руками.

— А вот как освобожусь, так попросим ида Гензеля, Косту и ида Петрия этим заняться, а мы с тобой будем смотреть.

Закончив угнетающий завтрак, я выпроводила Мюрей и Прудению с дочкой на море, усадила скупщика в гостиной, а земляного мага пригласила в кабинет.

Глава 14

Корбин вернулся как раз, когда я уложила Дали спать днем. Он поджидал меня у лестницы.

— Всё купил, как вы и просили, Элла. И одинарные, и копирующиеся. И много.

— Прекрасно! Рассказывайте, как ими пользоваться.

Мы шептались в коридоре, как два заговорщика.

— Всё элементарно: активируете кристалл в том месте, где хотите сделать запись. Отодвигаете на нужное для обзора расстояние и говорите, что хотели. Как закончили — деактивировали прикосновением. Если это был копир, то посылаете кристаллу столько импульсов, сколько нужно пластин известника, и он их выдаёт...

— Что значит — импульсов?

— Ну легонько ударяете пальцем по правой грани.

— А адресату как они доставляются?

—В отделении доставки работает пространственный маг. Называете адрес, и послание мгновенно перемещается в пункт назначения.

— То есть нужные нам маги получат сообщения уже сегодня?

— Совершенно верно, ведь пространственные переходы моментальны.

— Так, ладно, это уже дебри и детали. Скажите лучше вот что, Корбин: как мне стоит одеться для записи? Я пока не очень поняла, что за мода и моральные нормы господствуют на Эотере.

— Разные, Элла, очень разные. Волостия, например, страна, создающая видимость консервативной. Там считается неприличным женщинам носить брюки и выказывать независимость, а так же иметь прогрессивные взгляды. Королева-мать — женщина старого воспитания, а её сын, король Гаррисон, предпочитает мать не расстраивать.

— Вы сказали — видимость...

— Да-да. Это только видимость. Общество давно живёт вольно. Заводят интрижки, разводятся, дамы ведут бизнес и берут на содержание мужчин... Но на глазах у общества ходят в пышных платьях, строят на балах из себя невинность и стараются проводить как можно больше времени в Нейтральной Раздоляндии...

— А тут, значит, анархия?

— И закон: что случилось в Раздоляндии — осталось в Раздоляндии...

Лас-Вегас на местный лад. Ясненько. Значит, раз мне нужно думать о том, как вернуться вместе с Далией в Волостию, рекламу своего курорта я запишу в подобающем платье.

— А перед строителями я могу показаться в чем угодно?

— Ну, я бы на вашем месте оделся в официальные одежды своего государства. Рассылка будет массовой, может дойти до королевы...

— Тогда ждите здесь, я пойду приводить себя в порядок.

За помощью к Пру решила не обращаться. Пусть женщина думает, как жить дальше, ни на что не отвлекаясь. Соорудила подобие причёски, что была у Анниэллы в день нашего с ней знакомства, самостоятельно. Пофиг, что у меня там сзади, я же не буду поворачиваться к камере спиной.

Оглядела себя внимательно в зеркало и решила подкрасить брови, ресницы и губы. Да-да, тушь типа нашей старинной «Ленинград», баночки с тенями, блесками, подрой и румянами Прудения расставила ещё в первый день, но до сих пор нужды в них не возникало. Зато сейчас, когда я отметила, что кожа загорела, а волосы, ресницы и брови выцвели — для ответственной записи не годится, — пришло их время.

Исправив эти маленькие недостатки, с удовольствием убедилась, что Анниэлла невероятно хороша собой, и теперь голубые глаза блестят сапфирами. Выбрала в гардеробной синее платье в пол, отрезное под грудью, и поспешила к Корбину.

— Доктор, сделаем пробную запись сначала, хорошо?

— Как скажите, Элла. Вы прекрасно выглядите!

— Спасибо. А как у вас обозначаются дни? Мне же нужно пригласить магов на послезавтра.

— Цифрами. Сегодня четвёртый день четвёртого месяца.

— Маги успеют к нам прибыть, если я назначу тендер на шестой день текущего месяца?

— Конечно! Это же маги!

— Ну, тогда я готова, приступим.

Речь я обдумала, пока собиралась, но, даже несмотря на это, устроившее меня сообщение удалось записать с третьего дубля. Жалко, конечно, испорченные кристаллы, но что поделать? Зато итоговое послание вышло супер.

Мне-таки удалось показать соискателям работы свои владения, не поворачиваясь спиной. Я рассказала, что площадь работ — девять гектаров, и объявила, что посмотрю все предложения и оглашу результат конкурса в тот же день. Выглядела я милой, хрупкой девушкой с нежным голосом, но серьёзным настроем и властным блеском в глазах.

Корбин сказал, что эффект от просмотра сообщения выйдет сногсшибательным — маги расстараются угодить такой асе, и отправился в деревню рассылать двадцать копий послания.

Ну а я, запретив себе сегодня думать о других делах, посветила остаток дня Дали. Мы сходили на море, построили ещё один замок. Дочка рассказала мне все стихи, которые знала, а я ей сказку про Красную Шапочку. На что Далия заявила, что все было не так. Главным героем в сказке был не волк, а вервольф, но не дикий, а благородный, и охотники его не убили. Наоборот, они были свидетелями на их с Шапочкой свадьбе. Я свалила все на травму головы и решила больше с земными сказками не экспериментировать.

В общем, прекрасно провели время.