Как приручить герцогиню

Глава 4

Когда кулак противника врезался ему в челюсть, Николас получил настоящее удовольствие. Было, конечно, больно, чертовски больно, но вместе с тем очень убедительно и по-настоящему. Николас точно знал, что здесь он может контролировать ситуацию.

В отличие от всей своей остальной жизни.

Он позволил боли ослепить его, закрыл глаза и с шумом втянул воздух через нос, чувствуя, что гнев распространяется по его телу так же быстро, как кислород.

– Достаточно? – спросил Флинн, приплясывая перед ним. Он на протяжении всего поединка приплясывал, дразнил и насмехался над своим соперником, и Николас позволял ему это, зная, что конец все равно наступит – так бывает всегда. Но ему хотелось, чтобы поединок продлился как можно дольше, потому что когда он завершится, все будет кончено. Возврата не будет.

Это как соитие, подумал Николас: предвкушение намного лучше итога. Куда приятнее с нетерпением ожидать, чем видеть своего партнера на полу (или на кровати, в зависимости от того, о каком роде деятельности идет речь). Он жил ради игры, ради схватки, не важно, между двумя равными по силе бойцами или двумя (или больше) хорошо подходящими друг другу любовниками.

– Никогда не бывает достаточно, – ответил он, отвел руку назад и замахнулся. Он метил в живот Флинна, в область прямо под руками противника, которыми он прикрывал сердце.

Интригующее совпадение: Николас никогда не защищал сердце – ни в боксерском поединке, ни в любви.

Может быть, именно в этом заключается проблема?

Пожалуй, он слишком много думает, вместо того чтобы боксировать – на этой мысли Николас поймал себя как раз перед тем, как получил сильнейший удар в живот, сбивший его с ног. Однако он сумел сразу встать и спокойно встретить насмешливый взгляд Флинна.

Противник Николаса тоже был завсегдатаем боксерского клуба. Они не раз встречались на ринге, и Николас часто выигрывал. Флинн был ниже ростом, жилистый и подвижный. Хороший боец, если не отвлекался на болтовню.

– Неплохой удар, – заметил Флинн. – Говорю это без ложной скромности.

Николас выбрал именно этот момент, чтобы нанести ему быстрый и мощный удар в челюсть. Голова противника откинулась назад, глаза удивленно округлились.

Флинн определенно был жертвой своей болтовни. Или отчаяния Николаса из-за собственной неспособности контролировать свою жизнь за пределами ринга.

Николас не стал спрашивать Флинна, каким он считает его удар, хорошим или не очень. Негоже становиться жертвой той же, что у его противника, слабости. Вместо этого он сосредоточился на завершении работы, нанося удар за ударом в грудь и живот Флинна, пока тот не поднял затянутые в перчатки руки в знак капитуляции.

– Хороший бой, – проговорил Николас, наблюдая, как Флинн трясет головой, словно желая ее прочистить.

– Согласен. Давай попробуем еще раз, когда ты не будешь так обозлен, – ответил Флинн, затем потер рукой подбородок и подвигал нижней челюстью. – Что у тебя в перчатках? Кирпичи?

Николас поморщился.

– Извини, это было слишком.

Флинн пожал плечами.

– Ничего подобного. Все нормально. Я вполне способен доставить тебе немало неприятных минут, прежде чем ты со мной покончишь.

– Николас! – Новоявленный герцог обернулся на голос брата. Гриффа всегда пленял ринг, особенно, когда на нем дрался Николас. Вероятно, его интересовало, какими способами мужчины избавляются от излишней агрессии, или что-то в этом роде.

– Грифф, ты хочешь быть следующим? – Николас принял боксерскую стойку. – Буду рад выбить из тебя душу.

Грифф закатил глаза и, поднырнув под канат, вышел на ринг.

– Не сомневаюсь, поэтому я предпочитаю оставаться в библиотеке. – Он нахмурился. – С тобой все в порядке? – поинтересовался он, с сомнением глядя на лицо брата.

Странно, Николас даже не заметил, что у него пошла кровь из носа. Оставалось только надеяться, что все лицевые кости целы.

– Все хорошо. Помоги мне вытереть руки. – Грифф достал из нагрудного кармана платок и аккуратно стер кровь с костяшек пальцев брата.

– Ты ходил к ним? – спросил Грифф и, словно Николас мог не понять, о ком идет речь, уточнил: – К графу и его семейке?

– Да.

Грифф нахмурился.

– Все так плохо?

– Да. – Даже если его невеста – самая прекрасная женщина Англии, не он ее выбрал. Она наверняка не та единственная. Нет, он точно знал, что она – не та. Как может быть иначе, если он ее так давно искал, но так и не нашел?

Правда, теперь у него не было выбора.

– А как выглядит твоя невеста? Ты ее видел?

– Да. – Николас фыркнул. – Она красива. Даже очень. Но я не хочу жениться сейчас, когда на меня навалилось так много всего.

Грифф покачал головой и щелкнул языком.

– Мне очень жаль. Быть может, тебе стоит подумать об отказе от титула? Тогда они не пожелают видеть тебя мужем своей дочери. – Грифф аккуратно перевязал платком правую руку брата.

– Все не так просто. – Николас поморщился, когда брат приступил к осмотру его челюсти и носа. Похоже, все кости целы, но больно, чертовски больно!

Они повторяли одни и те же действия уже больше десяти лет, с тех пор, как Николас впервые вышел на ринг и обнаружил, что бокс – единственный способ – ну, один из двух способов, но ко второму невозможно прибегать безостановочно – избавления от постоянного беспокойства и тревоги. Грифф всегда его сопровождал, и Николас находил его заботу приятной, правда, лишь после того как он выплескивал всю злость и энергию на ринге.

Вспомнив о встрече с родителями леди Изабелл, Николас осознал, что в данном случае и злости и энергии у него еще осталось в избытке.

– Если я откажусь от титула – а я, честно говоря, не знаю, позволено ли кому-то отказываться от титула? – кто станет герцогом? Ты? Но тогда у предыдущего герцога появится повод требовать возвращения титула ему. По крайней мере, я так думаю. Вопрос будет передан на рассмотрение палаты лордов, и они будут обсуждать его годами, а тем временем люди, зависящие от герцога, – фермеры, рабочие – будут страдать. – Николас сокрушенно вздохнул. – Не говоря уже о том, что королева будет недовольна. Я не могу пойти на такой риск только потому, что меня не спросили, хочу ли я жениться или нет.

– О! – Грифф взял рубашку Николаса и передал ее брату. Он скрестил руки на груди и, дождавшись, когда Николас начнет надевать рубашку через голову, заговорил. – Должен сказать, я восхищаюсь тем, что ты делаешь.

Николас под рубашкой фыркнул.

– Тем, что я женюсь на красивой аристократке?

Грифф медленно покачал головой.

– Нет. Ты умеешь предвидеть вероятные последствия своих действий и выбрать направление, которое будет лучшим для большинства людей, даже если оно не будет лучшим для тебя.

Николас ощутил комок в горле.

– Спасибо, – буркнул он. – Ладно, поехали домой. Нам надо позаботиться о герцогстве. – «И о невесте тоже», – подумал он.

Пока Николас приводил себя в порядок, постепенно становясь похожим на джентльмена, а не на драчуна, братья молчали. А о чем, собственно, им было говорить? Вроде и так все ясно. Они вышли из клуба, и Николас сразу почувствовал, что тяжелый груз, от которого он на время избавился на ринге с Флинном, вновь на него навалился. А потом он услышал голос, полный несдерживаемой ярости.

– Смитфилд! – Голос был незнакомым, чего, увы, нельзя было сказать о тоне, который буквально сочился презрением. Таким тоном к нему обращались те, кто считал его всего лишь повесой. Бабником.

Тогда ему приходилось поправлять заблуждающихся, объяснять, что он не только повеса, но и боксер, и больше они к нему в подобном тоне не обращались.

Николас остановился на дорожке. Грифф замер справа от него. Им навстречу быстро шел высокий мужчина с красным от ярости лицом. Его глаза метали молнии. Люди, имеющие меньшие габариты, вероятнее всего, отступили бы. Более мудрые, наверное, тоже.

Николас имел не менее внушительные размеры, и мудрецом, судя по всему, его нельзя было назвать.

– Ты не получишь его, – выкрикнул мужчина, ткнув Николаса пальцем в грудь. – И не получишь ее.

Разумеется, Николас сразу понял, кто находится перед ним и что он имеет в виду.

– Насколько я понимаю, бывший герцог Гейдж? – с нарочитой медлительностью, усмехаясь, спросил он.

– Не бывший, ты, ублюдок! – выплюнул мужчина.

На это Николас позволил себе довольно громко хихикнуть.

– Судя по всему, ублюдок – это именно вы, милейший. По крайней мере, на это указывают документы.

Ему не нужна была подсказка Гриффа, чтобы понять: сейчас последует удар. Да и, честно говоря, ударов ему на сегодня уже хватило. Поэтому он перехватил руку драчуна, завел ее ему за спину и прошипел:

– Послушай, ты! Можешь оспаривать что хочешь, сколько твоей душе угодно, но подумай, если у тебя есть мозги. Ты хочешь вытащить наружу все грязное белье? Свое, между прочим. Ведь мы оба знаем, что все законно. Барристеров еще никто и никогда не обвинял в опрометчивости, так что они располагают железными доказательствами. – А Николасу отчаянно хотелось, чтобы они ошибались. По крайней мере, когда речь шла о документах, подписанных этим герцогом Гейджем, и взятых им на себя обязательствах.

– Я обращусь в суд, можешь не сомневаться, – заявил мужчина, побагровев еще сильнее.

Николас придвинулся к нему ближе и шепнул:

– Действуй. А я подожду.

С этими словами он отпустил руку мужчины, и тот побрел назад, бормоча проклятья. Николас и Грифф проводили его глазами.

– Он не собирается легко отказываться от титула, – сообщил Грифф.

Или от нее.

– А ты бы отказался? – усмехнулся Николас, поправляя жилет.