Как разлюбить идеального бабника?

Глава десятая

Конечно, я была без ума от Глеба, влюблена в него до потери сознания, очарована им настолько, что теряла саму себя и связь с реальностью… Но я никогда не была идиоткой или дурой. Кстати, Глеба всегда невероятно возбуждал тот факт, что я чистой воды «технарь», без пяти минут кандидат физико-математических наук. Он часто повторял, что умная женщина — подарок для умного мужчины.

Видимо, благодаря коэффициенту моего IQ я и подозревала Глеба в измене ровно одну минуту. Потом я стряхнула с себя оцепенение, аккуратно сложила фотографии и вернула конверт на место.

— Глеб — фотограф, — сказала я себе вслух. — И работает он в разных стилях. Девяносто девять процентов из ста за то, что это просто работа.

И всё-таки девяносто девять, а не сто. Я опустилась на диван и начала напряжённо думать. Фотографии Камиллы стали неким катализатором, запустившим мою мыслительную деятельность в том направлении, которого я старательно избегала все эти месяцы. А именно: отношения с Глебом не бесконечны, и Марш Мендельсона не предусмотрен договором.

Да, я часто повторяла про себя эту фразу, но никогда не зацикливалась на ней, не рассматривала её вблизи.

«Я предупреждаю женщину сразу, что наши отношения конечны, и я с ней ровно до того момента, как встречу другую женщину, которая мне понравится. То же касается и её, если она встретит другого. Я никогда не лгу и никому не изменяю. Я не вступаю в новые отношения, не разорвав прежние», — так сказал Глеб, и я была уверена в том, что это чистая правда.

Вопрос в том, легче ли мне оттого, что я знаю: придёт момент, когда меня заменят другой? Удалят с поля, причём, не на скамейку запасных, а с почестями проводят на заслуженный отдых. И моё место займёт другая женщина. Она не будет лучше или хуже меня. Просто однажды она понравится Глебу настолько, что он захочет быть с ней сильнее, чем быть со мной, вот и всё. Подумав ещё несколько минут, в красках представив, как всё произойдет, какие слова будет говорить Глеб, как он будет смотреть на меня, я встала и отчётливо произнесла:

— Я умру, если ты бросишь меня ради другой женщины, Глеб! Я не смогу это пережить.

Но что делать, ведь заданный финал неизбежен? Выход я видела один: предвосхитить события, бросить Глеба самой. Если я уйду первая, я никогда не услышу от него слов о том, что он оставляет меня ради другой. Бинго! Только уходить нужно прямо сейчас, пока Глеба нет, а я решилась. Если придёт Глеб, я и секунду не продержусь, не смогу противостоять ему. Да, надо уходить. Ключи оставить под зеркалом в прихожей, двери захлопываются. А у Глеба есть дополнительный комплект ключей. Ну всё, я пойду. Тем более, я не могу находиться в одной квартире с фотографиями Камиллы. Я не могу дышать спокойно. Именно эти фотографии запустили мой мыслительный процесс и открыли мне глаза на реальность.

Приехав домой, я успела только умыться и переодеться прежде, чем раздался звонок в домофон. Быстро Глеб примчался. Но я уже всё решила, я была готова к разговору. Я умею быть решительной и жёсткой. Тем более, когда речь идёт о настолько серьёзных вещах.

Я спокойно открыла двери, но когда Глеб попытался меня обнять, отстранилась.

— Проходи, будем ужинать. Сейчас сделаю омлет и салат. Или кашу сварить?

— Я не хочу есть, пока мы не поговорим, Лена. Мне очень не нравится то, что происходит, у меня плохие предчувствия. Полтора часа назад я расстался с тёплой, цветущей девушкой, а сейчас передо мной Снежная королева.

— Если хочешь сразу перейти к разговору, пойдём в комнату.

— Пойдём, — кивнул Глеб. — Только, пожалуйста, Лена, говори человеческим голосом, а не таким вот замороженным.

«Да как ему объяснить-то, что если я растаю, то потом вообще умру? И превращусь в облако, как другая героиня Андерсена, Русалочка?».

Глеб сел на диван, ожидая, что я сяду рядом, но я устроилась в кресле. Укоризненно посмотрев на меня, Глеб сложил руки на груди.

— Лена, мне казалось, мы всё обсудили, и я сказал, что измена неприемлема для меня. Сказал?

— Сказал, — бесцветным эхом отозвалась я.

— Тогда в чём дело? Почему ты убежала, не дождавшись меня?

Я молчала, кусая губы. Оказывается, бросать мужчину труднее, чем я предполагала.

— Лена, — Глеб переместился на пол и обнял мои колени. Это никак не входило в мои планы, и я запаниковала. — Лена, ты знаешь, что у меня есть две сестры?

Я кивнула, стараясь не смотреть в глаза Глеба.

— Замечательно. Они обе замужем. У мужа одной из них, моего зятя, есть друг, который недавно женился. У него медовый месяц в разгаре, сама понимаешь. Влюблённые и очень счастливые люди иногда чудят. Вот и этот Денис тоже: захотелось ему фотографии любимой жены в определённом стиле. А поскольку он знает меня и доверяет мне, привёл Камиллу на фотосессию. А дома я храню фотографии не для того, чтобы любоваться ими, как ты вообразила, а потому что Денису удобнее забрать их, по пути. В студию ему ехать неудобно. Вот и всё, Лена. Эти фотографии — совсем не причина для того, чтобы так переживать, пойми!

Он взял мои руки в свои, поцеловал.

— Я поняла, что это твоя работа, Глеб. Мне лишь на миг пришла в голову мысль об измене, каюсь, — голос плохо слушался меня, тем более, Глеб по-прежнему не выпускал мои руки. — Но фотографии стали импульсом, и теперь процесс необратим.

— Каким ещё импульсом, Лена? — нахмурился Глеб.

— Я приняла решение. Я ухожу от тебя. Мы больше не будем встречаться. Хочу сказать, что ты ни в чём не виноват, наоборот, я очень тебе благодарна за всё. Ты безупречен, Глеб. Дело целиком и полностью во мне. Это я решила расстаться с тобой.

— Как это — «расстаться», Лена? Почему? — Глеб встал, потянул меня за руку с кресла и хотел обнять, но я ловко вывернулась и ушла за кресло, отгородившись и держась подальше.

На лице Глеба было такое искреннее изумление, что мне на миг даже стало смешно.

— Ты же сам говорил, что отношения с тобой продолжаются до того момента, пока ты не встретишь другую женщину. Но и твоя партнёрша имеет право прекратить отношения. Я помню, ты так сказал.

— У тебя что, кто-то появился? — Глеб тяжело дышал, лицо его вспыхнуло.

— Нет, конечно! Как ты себе это представляешь, Глеб?! Я всегда либо на работе, либо с тобой. Да и вообще…

— Но почему тогда, Лена? Что за вздор?

— Глеб, ты не говорил о том, что для расставания нужна какая-то веская причина!

— То есть, ты решила расстаться со мной просто так, на ровном месте, без всякой причины?

Кажется, я впервые видела, как заводится Глеб. Никогда до сих пор у него не было такого странного выражения лица. Потому решилась выложить всю правду, ведь Глеб всегда был честен со мной, он не заслужил игры в прятки и дурацких кривляний.

— Причина есть, Глеб, и очень серьёзная. Во всяком случае, для меня. Сегодня я поняла, что не готова к условиям, которые ты предлагаешь. Понимаешь? Думала, что готова и смогу жить по твоим правилам, но оказалось, что не готова. Я влюбилась в тебя, Глеб, по-настоящему. Я люблю тебя и не вынесу, если однажды ты скажешь: «Мы должны расстаться, потому что я встретил другую». Я не переживу, понимаешь?

Всё же я не выдержала. Слёзы брызнули из глаз, голос сорвался почти на крик. Глеб попытался приблизиться, но я выставила вперёд руки.

— Потому моё решение окончательное, Глеб! Чтобы не услышать те слова, я ухожу первая, — я нашла в себе силы продолжить. — Можешь считать меня истеричкой и дурой. Кем угодно можешь считать. Теперь поезжай домой, Глеб. Всё. Там, у тебя дома, салат в холодильнике. Заправь только.

— Да какой тут салат? — растерянно пробормотал Глеб. — Лена, ты хорошо всё обдумала? Не пожалеешь? Зачем бежать впереди паровоза?

— Лучше некуда обдумала. И всё тебе объяснила.

— Странное ощущение. Знаешь, меня ни разу ещё не бросала женщина. Всегда инициатором разрыва был я. Нет, однажды было, подруга нашла жениха за границей и уехала к нему. Но тогда я спокойно это воспринял. А сейчас как-то… неспокойно, — Глеб рукой взъерошил русые волосы. — Очень жаль, Лена. Я не могу пока поверить в реальность происходящего. Как снег на голову, ни с того ни с сего. Я не готов к тому, что мы расстанемся прямо сейчас.

— И всё-таки придётся поверить, — чопорно сказала я, но тут же меня прорвало: — Просто пожалей меня, слышишь, Глеб?! Я не хочу, чтобы ты причинил мне боль, это будет слишком сильная боль! Я не могу, Глеб! Убирайся уже!

— Хорошо, хорошо, — пожал плечами он и странно усмехнулся. Теперь лицо его было бледным. — Если ты настаиваешь.

Глеб быстро вышел в прихожую, и через несколько секунд дверь закрылась за ним со вселенским грохотом. Я удивилась, что люстра не упала с потолка.

Отпустив, наконец, саму себя, я прижала кулаки к глазам, села прямо на пол и позволила уже себе разрыдаться.