Камни & косы, или О кошечках, птичках и прочих милых тварях

Вероника

Я стояла на каких-то задворках, прижимаясь спиной к тёмной стене. Улица казалась пустой, и я не знала, хорошо это или плохо. Я вообще не знала, что мне делать.

Всё произошло так внезапно, я и подумать ничего не успела…

Стас звал в ресторан или ещё куда-нибудь, но я настояла на том, чтобы поговорить тут же, в машине. Он нехотя послушался, припарковался в каком-то тупике и толкнул пространную речь о том, как развёл моего кузена на подробности истории, о которой я рассказала только ему. Айвар, конечно, знал не более моего, но полученной информации хватило, чтобы начать поиск по своим каналам. И вот, спустя почти два года, Стас вышел на место, где предположительно находится могила Сергея. Не я нашла, а он…

— Ну?

— Скажи сначала, а что это за заморышек был с тобой сегодня? Ник, где твоё чувство прекрасного?? Это же явный мезальянс!

Я скривилась.

— Стас, ну что ты демагогию разводишь! Какое тебе дело до моей теперешней жизни? По-моему, мы расстались вполне цивилизованно, а сейчас ты ведёшь себя просто некрасиво. Я не узнаю тебя, правда.

Он зеркально отобразил мою гримасу.

— Ну, извини. Видишь ли, хоть мы и расстались, как ты говоришь, «цивилизованно», и ты тут же забыла обо мне, ведь так? Но есть один нюанс — Я не забыл. После тебя у меня было много женщин, но меня от них реально воротит, ни с кем не могу иметь ничего серьёзного. Даже к цыганке ходил — думал, может, на мне порча…

— Которую я навела? — невесело усмехнулась я. — И что?

— Конечно, ничего. Но это неважно… Я не могу, понимаешь ты это, не могу спокойно жить после тебя! Что ты сделала со мной, скажи?! Почему ты такая…

— Невыносимая стерва?.. Прости. Я не знаю. Я же не слепая, всё вижу… Думаешь, легко с этим жить? Ну что, пойти утопиться, и все будут счастливы?!

— Нет! Я не это имел в виду… Извини, я понимаю, что ты не виновата, но… Я так устал. И этот мальчишка, он же тоже в конце концов сломается… Ладно, к чёрту всё это!

Стас помолчал, потом решительно мотнул головой и посмотрел на меня в упор.

— Можешь думать обо мне, что хочешь, твоё право. Но я так решил: я скажу тебе это место при одном условии.

— Каком?

— Поедем ко мне в отель. Будь со мной ещё раз, последний. Может, тогда мне будет легче тебя забыть.

Я закусила дрогнувшую губу.

— То есть ты хочешь купить меня? Да… Ты действительно изменился.

— Жизнь заставила! Бескорыстие — это детские игры, я не хочу больше заниматься благотворительностью! Ты слышала — или информация, или…

Больно, очень больно в очередной раз терять веру в людей. Больно… От того, что я так и не узнаю, правда ли он нашёл это место, не приеду туда, не постою, слушая в своём сердце тишину…

— Хорошо. В смысле — всего хорошего тебе, Стас.

Я оглянулась: он сидел неподвижно и смотрел на меня с явным изумлением.

— Ника, ты… готова вот так уйти?! Для тебя же это было так важно! Или… уже нет? Или я тебе настолько противен?!

— Нет, дело в другом. Просто я не позволю себя купить. Даже этим. Я не вещь, я не продаюсь. Никому, никогда. Извини…

Я резко дёрнула ручку дверцы, но она не поддалась.

— Стас?..

— Я заблокировал все двери. Ты не уйдёшь сейчас.

Я снова повернулась к нему, стараясь не показывать охватившую меня тревогу. Станислав выглядел совершенно спокойным, но огромные чёрные зрачки выдавали его состояние.

— Зачем тебе всё это?

— Затем, что я хочу тебя. И я тебя получу, если не по-хорошему…

— То по-плохому? Господи, Стас, ты понимаешь, что говоришь?! Неужели ты опустишься до насилия, ты…

— Всё, замолчи!! — истерически крикнул он и набросился на меня.

Это было страшно… Я не хотела причинять ему ещё и физическую боль и отбивалась сначала в полсилы, но Станислав — прежде всегда уравновешенный, интеллигентный Станислав — был сейчас подобен какому-то обезумевшему зверю. Порванное платье, горящие от яростных поцелуев губы… Что дальше??

Я сама не понимала, как исхитрилась оттолкнуть его от себя, ударить сумкой по лицу и каким-то чудом нажать разблокировку. Буквально скатилась на асфальт и, не разбирая дороги, понеслась вглубь дворов…

Когда отдышалась, то обнаружила, что мои приключения на сегодня не закончены: рука судорожно сжимает телефон, а вот сумочка с деньгами осталась где-то рядом с машиной. Так, ладно… Я на всякий случай набрала номер Тома — он, естественно, оказался выключен. Интересно, где сейчас Ирг? Надеюсь, пошёл домой, а не в какой-нибудь бар… Конечно, свинство звонить после того, как испортила ему вечер, но что делать?

К сожалению, интуиция меня не подвела. После долгого молчания в трубке раздался прокуренный женский голос:

— А Гинтас сказал, чтобы ты шла к чёрту!

Тут же послышалось невнятное «дура, какой я тебе на… Гинтас!», и в трубке пошли короткие гудки.

Понятно… Ирг нажрался, подцепил какую-то девицу и не хочет со мной разговаривать. Что ж, имеет право…

Я наугад побрела по «Какой-то» улице: таблички с названием здесь отсутствовали как класс. Было очевидно, что я выбрала не самый лучший район для поздней прогулки. Да ещё в откровенно порванном платье — Стас разодрал подол практически до бедра. Навстречу попадались редкие прохожие — до того сомнительные, что я, вместо того, чтобы спросить дорогу в Центр, наоборот, прибавляла шаг. Два раза меня это не спасло: подвыпивший мужичок и двое парней настойчиво предлагали себя в качестве попутчиков. В последнем случае мне даже пришлось снова бежать наугад по петляющим улочкам, пока не смолкли за спиной разочарованные вопли…

И вот теперь я стояла в тёмном закутке и обречённо смотрела на тихо пищащий телефон. Писк означал, что, ко всему прочему, у него вот-вот сядет батарейка. Надо успеть сделать хоть один звонок. Но кому?!

Я чуть не выронила телефон, когда он завибрировал в моей руке. На дисплее высветилось имя. Ирг!!

— Альфи, что случилось?!

Неужели… почувствовал? Я еле поборола желание по-детски разреветься.

— Ирг, я стою… (ой, ура, вижу!) у дома номер…, улица… Пожалуйста, возьми такси и приезжай за мной! И поскорее, у меня…

«Сейчас разрядится телефон» — сказала я уже самой себе. Но главное — я успела! Теперь забиться поглубже в «щель» и ждать…

Он приехал очень быстро. Такси, взвизгнув тормозами, остановилось почти передо мной, из него выскочил Ирг и заозирался по сторонам.

Я вынырнула из своего убежища и обессилено повисла у него на шее.

И наконец-то расплакалась…

А потом мы сидели в баре дешёвой гостиницы, где решили провести остаток этой ночи. Ирг отдал мне свой пиджак, на порванную юбку я просто «забила», тем более, что в таком «медвежьем углу» это никого особенно не впечатляло. Кофе тут был паршивый, коньяк так вообще отвратительный, но, будь моя воля, я бы выхлебала целую бутылку. Только бы забыть о том, что произошло сегодня…

Ирг ни о чём не спрашивал. Молча пил, глядя прямо перед собой, и только всё больше мрачнел.

Небо за окном посерело, и мы решили подняться в номера и хоть немного поспать. Я задержалась у своей двери. Ирг так же молча встал у своей и смотрел мне вслед, я это чувствовала. Потому, не оглядываясь, махнула рукой:

— Зайди ненадолго.

Тусклая лампа осветила непривычно убогую комнатушку: кровать с тумбочкой, тёмный шкаф без зеркала — и всё. Я скинула туфли и села прямо на кровать. Ирг вошёл, прикрыл дверь и устроился на ней же, в ногах.

— Я хочу попросить у тебя прощения. Ирг…

— Не стоит.

— Стоит. И за Стаса… И за другое. Я ничего вам не рассказывала, но на это были причины. Я не рассказывала никому.

Он устало потёр лоб.

— Альфи, пойми… Я ничего от тебя не требую. МНЕ ты ничего не должна. Я вижу, тебе тяжело говорить об этом… Поэтому не надо.

— Спасибо, — я вздохнула и протянула ему пиджак. — Ты меня сегодня так выручил…

— Ерунда. И — извини за ту дуру. Я тогда был несколько злой, некрасиво получилось…

Я осторожно коснулась его плеча.

— Не извиняйся. Ты мне тоже ничего не должен, не обязан быть вежливым, не обязан заботиться…

— А жаль, — вырвалось у него.

Я чуть подвинулась, и, повинуясь порыву, погладила короткие встрёпанные волосы у него на затылке. Заправила за ухо длиннющую чёлку, медленно провела пальцами по щеке.

— Я хочу, чтобы у тебя всё было хорошо. Просто хорошо. И спокойно. Со мной это в принципе невозможно, поверь.

Он чуть скосил на меня глаза.

— Разве ты не поняла, что в моей жизни тоже никогда ничего не бывает «просто»? Если у меня вдруг не будет проблем, я их сам создам, чтоб жилось не так скучно… Проблема — моё второе имя! Так что я ничего не боюсь. Кроме одного: что по моей вине будет плохо кому-то ещё.

— Значит, нам лучше держаться друг от друга подальше.

Ирг, наконец, повернул ко мне голову и посмотрел в упор:

— А, может, наоборот? Минус на минус — будет плюс, помнишь?

Я беспомощно покачала головой.

— Не знаю… Я уже ничего не знаю…

Он встал и медленно пошёл к выходу. Обернулся у порога:

— Если что — я рядом.

Я поняла, что он имел в виду не только соседнюю дверь…

Поздним утром, когда мы, наконец, добрались до дома, Том и пройдоха-Саби выглядели такими счастливыми, что оставалось только порадоваться, что все наши мытарства были не зря. Правда, кое о чём рассказать всё же пришлось — мой внешний вид говорил сам за себя. После этого Том долго гонялся за любимой, грозясь её отшлёпать, она визжала на весь дом, но, по правде, тоже расстроилась, долго извинялась за своё легкомыслие, и всё такое. Конечно, она тут была совершенно ни при чём, но мне стоило немалых трудов её в этом убедить.

А потом мне позвонили из… полиции. Оказывается, рано утром какой-то господин принёс «найденную на улице» дамскую сумочку. А в ней, помимо прочего, была кредитка на моё имя. Они пробили по базе мой телефон — и вот, приглашают приехать и забрать. Как оперативно!

Когда я в сопровождении Ирга и Тома вышла из участка, то, перебирая вещи, наткнулась в потайном кармане на крошечный чёрный пакетик. В нём лежал массивный мужской перстень, насколько я знала — очень дорогая фамильная реликвия. И короткая записка.

«Прости меня. Я всё наврал, я ничего не нашёл. Но обещаю, что постараюсь найти. Будь счастлива. Прости…»

Я порвала записку на мелкие клочки и выбросила в урну. Перстень отправлю Айвару по почте, он знает новый адрес Станислава.

Вот и всё…