Карма (СИ)

Маневр 8

Из дымки утренней дремы выдернул назойливый телефонный звонок. Леха нехотя открыл глаза, коснулся губами виска пристроившейся у него на руке Кармы…

Лежащая в его объятиях девушка казалась выдумкой, частью остаточного видения, но пробежавшиеся по груди тонкие пальцы, сонное: «Тебе точно надо поменять мелодию звонка» и предназначенная ему нежная улыбка убедили его, что это не фантазия воспаленного любовью мозга, это реальность. И ночь, проведенная в томных, медленных, затейливых ласках ему не почудилась. Как и обещание остаться.

— Ответь уже, — усмехнулась Карма. — Думаю, началось… Сарафанное радио заработало.

— Леха! — орал в трубку Арсенчик. — Леха! Сегодня в семь на нашей автозаправке! Едем к выезду на Косму. К заброшенному летному полю бывшей военной базы. Там такой тусняк соберется… Ты глазам своим не поверишь! В нашей чертовой дыре! Заезд века — не меньше! Елки, это как в кино попасть! В какой-нибудь долбанный «Форсаж»! Это просто…

— Я уже в курсе, — остановил поток дальнейших восхищенных матерных излияний друга Самойлов.

— М-м? — промурлыкал Гаспарян, тут же сменив тон. — Добился-таки своего? Рядом роковая Карма?

— Не твое дело, — отрубил Леха.

— Ладно, ладно, рыцарь в сверкающих доспехах, — примиряюще бросил Арсенчик. — Но я могу предположить, что на стрелку ты приедешь не один?

— Предположи, — рассмеялся Самойлов.

— Блин, все равно… Это какой-то анреал: Волк и Карма! У нас, здесь. Уже открыт тотализатор — ставки бешеные. Даже не спрашиваю, за кого ты будешь болеть, — хмыкнул Гаспарян.

— Сеня, у тебя все? — Леха в этот момент смотрел на Карму: девушка изящно потянулась, скинула одеяло и грациозно встала с кровати. Плавно, качнув бедрами, двинулась в сторону ванной, призывно улыбнулась. Вид обнаженной спины, гривы смоляных волос и округлых маленьких ягодиц мгновенно отключил Лехин мозг от болтовни приятеля.

— Понял, — мгновенно врубился в ситуацию Арсенчик. — Отваливаю. До вечера!

— Давай, — бросил Самойлов и отключил мобильный.

В ванной его ждал очень бодрящий душ, все остальное — потом.

— Ты же будешь осторожной? — Леха перед выходом из квартиры поймал девушку за талию и притянул к себе.

— У меня есть хороший стимул быть крайне осторожной, — проговорила Карма. — Но, Алешенька, я не собираюсь сливать заезд. Дело принципа.

— Не сомневаюсь, — кивнул молодой человек. — Просто… волнуюсь, наверное.

— Все будет хорошо, — улыбнулась девушка. — Я два дня потратила не в пустую. С закрытыми глазами могу пройти эту трассу. А Волк не из тех, кто пользуется грязными методами. Это будет честный поединок.

— Ладно, убедила, — сдался Леха. — Едем?

— Едем.

Сходка была организована знатно — огороженная, закрытая от чужих глаз территория военной базы собрала толпу не только местных стритрейсеров и их друзей, но и залетных столичных гонщиков, а также поклонников нелегальных заездов едва ли не с разных уголков страны.

Две машины с генераторами обеспечивали «событие века» электричеством. Солнце еще только приближалось к горизонту, но летное поле базы уже было подсвечено со всех сторон прожекторами, на импровизированной сцене за вертушками стоял модный ди-джей из «Мармелада», накаляя атмосферу энергичными танцевальными битами. На всю стену бывшего административного здания проецировалось изображение: кадры происходящего в реальном времени миксовались с яркими эпизодами разных заездов.

Множество тюнингованных, лоснящихся отполированными боками тачек, выстроившихся кругом, красивые девчонки, рассекающие среди отчаянно флиртующих с ними парней. Ощущение спонтанного праздника, предвкушение зрелищного шоу, телом осязаемое возбуждение… Шумные разговоры и взрывы хохота.

Карма на своей красной «ауди» в сопровождении кортежа, состоящего из машин Лехи и его приятелей, с апломбом въехала на территорию базы. Толпа расступалась, приветствуя легенду. Девушка, вальяжно развалившись на сиденье, медленно плыла к центру летного поля, где ее уже ждал Волк. Его «Ниссан» был окружен любопытствующими, но парень игнорировал все вопросы: его пристальный, тяжелый взгляд был прикован к «дьявольской машинке» соперницы за звание лучшего стритрейсера страны.

Остановка. Леха с кортежем с театральным ревом окружили «ауди»…

Вообще, это было целое представление, когда Самойлов подъехал на стрелку вместе с гонщицей. Парни остолбенели. С самого утра взбудораженные новостью, что в полночь намечается гранд-заезд по балтийской трассе, друзья едва ли не пританцовывали на месте от нетерпения. А тут… сама звезда пожаловала, да еще и предложила составить ей компанию.

Арсенчик лужицей растекся от счастья, осыпая девушку комплиментами. Лехе пришлось ему дружеский подзатыльник отвесить, чтобы успокоился и прикрутил фонтан красноречия.

А потом — стремительный, дух захватывающий полет до места сбора во главе с пламенеющей алым «ауди» Кармы.

Выдержанная пауза. Наконец дверь распахнулась, и под азартное улюлюканье девушка с длинным конским хвостом и капельками-стразами на щеке легко выскочила из салона авто.

Леха откровенно любовался Кармой: сейчас она была роковой красоткой, нахальной стервой, подловившей его и взявшей «на слабо» несколько дней назад на автозаправке. Самоуверенная, надменная, с шальным блеском в темных глазах. Кто бы в действительности знал, что за этой маской скрывается милая Маша Карманова, одинокая и уставшая от жизни в вечных разъездах дорог.

А Леха знал и терялся в двойственных, противоречивых чувствах: с одной стороны, ему очень хотелось, чтобы вся эта суета побыстрее закончилась. Он бы отвез Машу домой, а завтра… пригласил бы на свидание. С другой… задержать бы это мгновение, запечатлеть в сердце нестираемой фотографией — Леха любовался в этот момент Кармой, которая скоро исчезнет, растворится мифом, осядет присказками на языке, превратится в настоящую легенду, постепенно теряющую очертания реальности, но останется ярким следом кометы в памяти.

Уйти в зените славы… выиграв или проиграв… Неважно. Это будет последний звездный заезд. И от этого становилось немного грустно. Так печалишься об эпохе, которая неминуемо заканчивается.

— Оу, моя девочка обзавелась фанатами? — насмешливо подал голос Волк.

Он стоял, прислонившись к боковине «Ниссана», сложив руки на груди. Высокий, крепко сбитый, мускулистый парень, с длинными каштановыми волосами, собранными в небрежный низкий хвост, привлекающий внимание резкими, правильными чертами лица и хищным, цепким взглядом карих глаз. В кожаной куртке, черной футболке и плотно облегающих ноги джинсах он напоминал рок-музыканта, сошедшего со страниц журнала.

— Завидуешь? — отозвалась Карма, прищурив глаза. Вокруг в миг воцарилась тишина — начинался спектакль: противники вышли на ринг.

— Скорее, сочувствую… — хмыкнул Волк. — Деревенские клоуны — сомнительный фан-клуб.

Пробежался недовольный гул, смешанный с короткими подначивающими смешками. Толпа прибывших поболеть демонстративно разделилась на два лагеря.

Леха отстранено наблюдал за шоу, присев на капот «супры». Ему было плевать на понты и обидные слова Волка. Он прикидывал шансы Кармы, перебирая в голове факты, которые попадались в сети об Александре Демьянове, и попутно разглядывал холеного, явно знающего себе цену парня, размышляя: он на самом деле такой или тоже играет роль? И что вообще могло связывать его и Карму?

Ну, хорош собой — не поспоришь, но эта капризно изогнутая линия вздернутой верхней губы и гордо задранный подбородок о многом говорили: товарищ явно не умел проигрывать. А жадный, скользящий по телу девушки взгляд (Карма как всегда была хороша: короткий черный топ, соблазнительные джинсовые шорты) кричал о том, что, может, и разошлись, но кое у кого претензии на право обладать остались. Это неприятно царапнуло. Успокаивали слова Кармы, что для нее Волк — просто друг… Странный, конечно, друг. Или все же… фарс?

А вот приятели явно не собирались выслушивать оскорбления: выступили вперед, заняв с суровыми лицами места по обе стороны от Кармы. Михей хрустнул суставами на пальцах, сжимая ладони в кулаки.

— Воу-воу-воу! — хохотнул Волк. — Надо же, какие мы грозные! Местные петушки распушили хвосты — комедия положения, да и только.

— А хорошо строить из себя мачо, когда точно знаешь, что не тронут, да, Волчара? — тихо спросила Карма, глазами велев ребятам придержать коней. Мол, тише, мои хорошие, сама разберусь. Леха оторвался от разглядывания стритрейсера и глянул на Михея, который как-то сразу резко успокоился.

Волк передернул плечами, притух слегка и буркнул:

— Замечательно просто.

— Что происходит? — шепотом спросил Самойлов у Арсенчика, присевшего на капот «супры» рядом с ним.

— Да блин… Вот же сука! Знает, на чем развести. Мы, вроде как, обозначили сторону Кармы. Если спровоцировать драку, то ее автоматом дисквалифицируют, и победа вместе с разбитой рожей достанется Волку. Типа, болельщики должны быть дисциплинированными и все такое. Были просто уже прецеденты, поэтому ввели это негласное правило.

— Мудак, — процедил Леха, привставая с капота.

— Ладно, не дергайся. Твоя красотка, думаю, за словом в карман не полезет, — усмехнулся Гаспарян, возвращая приятеля на место.

— И, кстати, столичная звездочка родом из Новокукуева, — припечатала девушка, намекая на то, что сам Демьянов приехал в столицу из глубинки, — мой деревенский фан-клуб, как ты выразился, под орех разделает твою славную компашку изнеженных голубков.

— Что? — фыркнул Волк. — Не слишком ли смелое заявление? — он обернулся к своему кортежу избранных. Те поддержали лидера одобрительными возгласами.

— Проверим? — глаза Кармы загорелись азартом. Она оглянулась на ребят — Димасик ей подмигнул, Белый в нетерпении переступил с ноги на ногу, а Михей просто кивнул, соглашаясь.

И тут, когда Карма с Волком обменялись едва заметными, хитрыми взглядами, до Лехи дошло, что это часть шоу. До заезда оставалось еще четыре часа — старт в полночь, нужно раскочегарить и разогреть публику. Парные заезды второго эшелона гонщиков из группы поддержки — самое оно.

Пока шла жеребьевка, и все внимание публики переключилось с главных действующих лиц на второстепенные, девушка схватила Самойлова за руку и потянула за собой.

— Я бы прокатился, — осторожно заметил Леха, увлекаемый Кармой за импровизированную сцену с ди-джеем.

— Да ну их, — отмахнулась девушка. — Поверь, среди той компании неудачников интересных соперников нет. Ты уделаешь любого. Точно тебе говорю. Пусть твои друзья потешат эго и развлекутся.

— Ты так уверена в моих друзьях?

— Они неплохие ребята. Я была к ним не справедлива. И очень ценят тебя, а значит, умеют выбирать друзей не по конфетной обертке.

— Откуда ты знаешь? — удивился Самойлов.

— Женская чуйка, — пожала плечами Карма.

— Ой ли? — недоверчиво бросил Леха.

— Ладно, признаюсь! Перекинулась на автозаправке парой слов с Михеем, пока вы расплачивались за бензин. Наехал, блин, суровый такой, — девушка весело рассмеялась. — Сказал, что ты — отличный парень. И мне не стоит парить тебе мозг, потому что ты вот так просто не умеешь, если запал — то это серьезно.

— Тц! — цокнул языком Самойлов, качнув головой. Вот же ж… радетели! — И что ты ему ответила? Послала, надеюсь, в дальние края?

— Нет, — Карма остановилась и, посерьезнев, произнесла:

— Объяснила ему, что и ты для меня — не пустая забава.

— Спасибо, — Леха коснулся щеки девушки. — Я люблю тебя.

— Это взаимно, Алешенька, — и Карма, привстав на носочки, приникла к его губам. Самойлов подхватил ее за талию и прижал к себе…

— Вах, какая сцена!

Леха неторопливо выпустил девушку из своих объятий, взял ее за руку и обернулся к незаметно подошедшему к ним Волку.

— Заняться нечем? — нахмурился Самойлов, вскипая от бешенства. Шагнул вперед, не сводя глаз с насмешливого выражения лица парня. Этот самовлюбленный хлыщ порядком раздражал. И его назойливое преследование Кармы.

— Подожди, подожди, — девушка мягко притормозила Леху. — Саш, ну? — она укоризненно посмотрела на Волка. — Я, блин, ищу его, чтобы со своим парнем познакомить, а он… все из образа выйти не может!

— Ну, прости-прости, — извиняющимся тоном проговорил Демьянов. Задиристый нахал неожиданно преобразился: весь пафос исчез, хищное стерлось из жестов и мимики — остался приятный, взрослый мужчина с добродушной улыбкой и озорными ямочками на щеках. — Машка! — он стиснул приятельницу в объятиях. — Давненько не виделись.

— Да уж, позер, — усмехнулась Карма.

— Значит, у нас появился парень, — Волк протянул руку. — Ну, давай знакомиться.

Леха офигевал: перед ним реально стоял другой человек, и вот сейчас в дружбу Кармы и Волка можно было поверить. Он, скорее, по-братски смотрел на девушку, без всякого двусмысленного контекста.

— Алексей Самойлов, — представился Леха, ответно крепко пожимая широкую ладонь Демьянова.

— И кто у нас Алексей Самойлов, сумевший окрутить саму Карму? — хмыкнул Волк.

— Автомеханик, — пожал плечами Леха.

— Фигасе! И хороший? — уточнил Демьянов, но без подстеба в интонациях.

— Если я скажу, что покруче твоего Кира, м? — выгнула бровь девушка.

— Ох ты ж, прямо круче Кира? — недоверчиво протянул Волк, уже иначе рассматривая молодого человека.

— Слово Кармы, — фыркнула от смеха гонщица.

— Значит, решила осесть здесь? — проговорил Демьянов задумчиво, все еще сканируя Леху.

— Решила. Но это не значит, что я тебе уступлю сегодня на трассе, Волчара, — добавила задорно девушка.

— Ну и кто тут никак не выйдет из образа? — рассмеялся Демьянов.

После получасового, живого общения Самойлов отказался от своего первоначального мнения о Волке. Он был классным: умным, юморным, простым и открытым. А все, что случилось до — исключительно фарс, отыгранный до мелочей спектакль на двоих.

— Ладно, красавцы, пойдем, что ли, глянем, чей фан-клуб побеждает? — предложил Демьянов, допив кофе из термостакана.

— Мой, конечно, — поддела Карма. — Я умею выбирать лучших.

— Ну-ну, — усмехнулся Волк. — Не сомневаюсь. Хэй, Машуня, навещать-то тебя можно будет в твоей новой увлекательной жизни с крутым секси-автомехаником?

— Рискни, — пожала плечами девушка, прижимаясь к боку Лехи. — Только я тебя умоляю… пешочком, Волчара, на своих двоих. Никаких громких камбэков.

— Как скажешь, милая, — откликнулся весело Демьянов, хлопнул Самойлова по плечу и подмигнул ему.

Леха сообразил, что его кандидатуру одобрили безоговорочно. Это льстило.

В парных заездах победила… дружба. Три победы, три поражения с обеих сторон. Напряжение, правда, спало, и бывшие противники, оценив мощь машинок и профессиональные навыки друг друга, уже мирно общались под чай-кофе. Алкоголь в этой тусовке сегодня отсутствовал как таковой.

Слово — за главными героями вечера. И час Х пробил.

Перед началом заезда Леха улучил минутку и спросил у Демьянова:

— Слушай, а на самом деле… зачем ты вызвал Карму? К чему… все это?

— Просто хочу… чтобы она ушла по-королевски, — помолчав, ответил Волк. — Она первая такая, понимаешь? Будут еще… да что там: уже есть девчонки, рвущие парней в гонках на мелкие тряпочки. Но Карма… Карма была первой.

— Ясно, — Самойлов кивнул.

Карма с Волком пожали друг другу руки, обменялись еще парой колких фразочек и разошлись по машинам. С необходимой случаю зрелищностью выкатились на старт. Проекция на стене здания тут же высветила передачу данных с видеорегистраторов обеих тачек: все присутствующие могли следить за ходом гонки в режиме реального времени.

На финише Карму и Волка ждала только тройка наблюдателей, которые должны были беспристрастно зафиксировать результат. И больше никого — любопытная толпа могла помешать. Случалось. Ну и в целях безопасности тоже. Поэтому Леха остался следить за заездом на летном поле.

Мысленно он еще раз пожелал своей девочке удачи… И как только все закончится… увезет ее к себе. А дальше… разберется. Возможно, не будет медлить и сделает предложение. Он готов.

Красиво. Это было красиво и зрелищно. Две, несущиеся на пределе скорости машины, элегантно входящие в повороты, виртуозно избегающие заносов и столкновения, но при этом идущие бок о бок. Меняющиеся полосами, словно флиртующие друг с другом. Но явно не собирающиеся уступать пальму первенства.

— Черт! Вот это мастер-класс! — Арсенчик, открыв рот, сидел на капоте Лехиной «супры» и безотрывно смотрел на проекцию. — И вообще непонятно… кто кого, да?

Самойлов промолчал. На самом деле, ему было все равно. Этот заезд уже войдет в историю, и проигравших в нем не будет. Волк знал, на какой поединок пригласить Карму. Интересно, сама-то девушка догадалась, что это его прощальный подарок — дружеский, честный, призванный оба имени поставить в один ряд громких легенд?

Но буквально за несколько километров до финиша… Карма вырвалась вперед. Уверенно, четко обогнала Волка. Ненамного, но достаточно, чтобы еще поднажать и первой пролететь через белую черту.

— Ай, молодец! — прокричал Гаспарян, подрываясь с места. — Давай, детка, давай!

Леха подобрался, сжал кулаки, напряженно вглядываясь в стремительную смену картинок… Ну же, ну же!

И вдруг произошло невероятное. Прямо перед финишной чертой Карма… затормозила. И Волк, не успев среагировать, пролетел вперед.

— Какого?.. — гул прошелся по толпе. Народ распирало от эмоций: что происходит? Зачем, зачем Карма слила гонку?

Леха запустил руки в волосы и замер…

Дошло! До него дошло!

Карма показала, что сильнее, но оставляет звание лидера, как и свою тачку, лучшему другу. Волк этого достоин. Точка.

Самойлов добрался до финиша только через час — через толпу взбудораженных зрителей, не ожидавших такого исхода событий, едва удалось продраться на «супре». Только ждала его не жаркая встреча с любимой, а недоуменно-расстроенное лицо Волка. Он сидел прямо на земле, прислонившись спиной к своему «Ниссану», и перекручивал в руках ключи от «ауди». Сама «алая комета» так и стояла в метре от финишной черты.

— Где она? — Леха, предчувствуя катастрофу, подбежал к Демьянову и встряхнул его за плечи. — Где?

— Не знаю, — глухо ответил Волк. — Исчезла.

— Объяснись! Саша, куда? Куда она исчезла?! — Самойлов орал. Пнул от злости камешек, ударил кулаком в ствол дерева. — Какого черта, а?

— Лех, она все продумала, — как-то устало проговорил Демьянов. — Сказала, что имеет право подарить победу тому, кого всегда считала лучшим. Отдала ключи. А там… — он махнул рукой куда-то в лес, на проселочную дорогу, — уже стояла другая тачка. Пока я пытался сообразить, что происходит, отвечал на телефонные звонки… Она исчезла.

— Нет… не может быть… Она же обещала… — простонал Самойлов. — У меня номера ее мобильного нет. Ничего нет. Ни одной зацепки.

— Лех, — Волк встал с земли, поймал Само йлова за руку. — Ни у кого нет, поверь. Даже у меня. Но если она обещала… — он помолчал, — жди.

Леха вздохнул. Демьянов прав. Вариантов нет.

Жди…

На финише!

Два месяца спустя

— Лех, ну может хватит хандрить? — Арсенчик с удобством расположился на Лехиной кухне, с аппетитом ел и не забывал разливать по рюмкам. Напротив него сидел Михей, на подоконнике пристроился Белый.

Самойлов не пил, без особого энтузиазма жевал жареную картошку с мясом, пригоревшую «слегка» — готовил на скорую руку Димасик, та еще домохозяйка. Стоит теперь у раковины и размышляет, как отмыть сковородку. Чучело. Леха едва заметно усмехнулся.

Друзья… они на то и друзья, чтобы не дать провалиться в депрессивную тоску, которая удушливой волной в последнее время накрывала все чаще и чаще.

Карма пропала — ни слуху, ни духу. Интернет еще кипел нешуточными страстями: сообщество стритрейсеров и иже с ними никак не могло успокоиться. Заезд Волка и Кармы обсуждали с жаром, спорами, крутили-вертели и так, и этак, строили предположения, что же тогда произошло. Многие не верили словам Демьянова, что легендарная гонщица завязала: считали, это такой ход, чтобы привлечь внимание, разжечь дополнительный интерес, когда девушка триумфально вернется на трассу. Практически никто не сомневался, что это произойдет в скором времени. Гадали, как она будет выглядеть и на какой тачке объявится.

Леха с маниакальным упорством мазохиста отслеживал все сайты и группы, на которых могло проскочить упоминание о Карме… Может, мелькнет зацепка, где ее искать. Он бросил бы все дела и сорвался в любую точку страны. Пусть это будет слух, чье-то нелепое желание засветиться в сообществе, всего лишь бросив фразу: «Мне кажется, вчера я видел Карму». Пусть. Ведь кто знает? Это действительно могла быть она.

Но, увы, пусто. Одни гадания на кофейной гуще.

Михей тоже ничем не мог помочь: батя как следует навтыкал ему, когда узнал, что сын напряг службу безопасности для какой-то ерунды… За бабой следить, как будто девок в родном городе не хватает. Так бы, может, где-то дала о себе знать Иветта Бородина.

Леха даже нашел блог Арины Шороховой, журналистки, под чьим именем печатались статьи о путешествиях Кармы. Но он был заморожен, новых публикаций не предвиделось.

Демьянов так же ничем не порадовал: он перевернул с ног на голову всю столицу, побывал в гостях у Бородиных… Новости были неутешительными: названная дочь третий месяц дома носу не казала. Приемные родители были уверены, что Иветта все это время жила в Лондоне. Звонила им раз в неделю и рассказывала какие-то новости. Волк, чтобы понапрасну не беспокоить их, не стал настаивать на обратном. Попросил только, чтобы она ему перезвонила, когда в очередной раз выйдет на связь. Мол, по делу. Вот и все результаты поиска.

Тупик.

На грани, после которой произойдет неминуемый срыв, держал только откровенный разговор с Волком:

— Лех, сдается мне, что дева наша не зря сбежала. Готовит почву для спокойной жизни. Обрубить все концы, связи и выйти из образа легенды — дело непростое. Поверь мне, не в ее характере морочить голову пустыми обещаниями. Заодно и тебя проверяет… насколько ты был серьезен.

— Какие, к черту, проверки? — разозлился Самойлов. — Она мне всю душу вымотала! Неужели нельзя как-то по нормальному все решить? Без этих интриг и шпионских выходок. Я бы ее дождался, в любом случае!

— Парень, тогда тебе надо было выбрать другую девушку, — усмехнулся Демьянов. — Она десять лет жила свободной птицей. Слишком независимая и самостоятельная. Сильный характер, несгибаемый. Ты сам-то подумай, справишься? Я, например, не смог. Дружить-то и то оказалось непросто.

— Не знаю… — сдулся Леха.

— То-то и оно, — проговорил Волк задумчиво. — Но она сделала выбор. Чем-то ты ее взял за живое. Что-то она в тебе разглядела… Так что, подумай и подумай хорошо: не проще ли найти себе домашнюю девочку, которая в рот будет заглядывать, по дому шуршать, с подружками сплетничать да по магазинам шляться? И не связываться с той, что будет вместе с тобой торчать в гараже, с пеной у рта доказывать свою правоту, диктовать условия и на дороге сделает, как стоячего?

— Не проще, — буркнул Самойлов.

— Тогда жди, — хмыкнул Демьянов. — Нарисуется — маякни мне. Скажу ей пару ласковых насчет последнего заезда.

— Сам виноват. Хотел место лидера — получи, — хмыкнул Самойлов.

— Ага. Гребаная Пиррова победа. Ты понимаешь, да, что за девка? Чуешь, чем пахнет? — смеялся Волк.

— Жареным пахнет, — согласился Леха.

Но день сменялся ночью, неделя бежала за неделей, а Карма так и не появилась. Самойлов ходил на работу, торчал в мастерской до упора, вечера неизменно проводил с друзьями… Может, и мечтал время от времени остаться в одиночестве, да кто б ему дал? Если не приезжал на стрелку — приятели беспардонно сами к нему заявлялись.

— Я не хандрю, — наконец ответил Леха на брошенную минут пять назад Арсенчиком фразу.

— Ну да, ну да, а твой отмороженный вид — это так, голова разболелась, — заметил ехидно Гаспарян. — Слышь, ну давай мотанемся за город, прокатимся с ветерком, бухнем как следует… Оторешься, выскажешься — мы тебя послушаем, и нафиг ее, ну? Посмотри на меня! Была Лизка, я ее любил — не сложилось. И ничего, пережил.

— Пережил он… — фыркнул насмешливо Михей. — А кто позавчера серенады орал пьяным под ее окном? И себя, и нас подставил. В ментовке до утра сидели, епти. За нарушение общественного порядка.

Гаспарян моментально скис, насупился.

— Ребят, а мы с Марусей завтра заявление в ЗАГС поедем писать, — неожиданно включился в разговор Димасик. Прочухал, что пора менять тему. Оторвался от неравной борьбы с испорченной сковородкой.

— Да ладно, чувак! — Белый подорвался с подоконника. — Поздравляем!

Беседа рекой потекла в другое русло: обсуждение плана-банана по проведению мальчишника увлекло всех с пол-оборота. Леха тоже включился, отвлекшись от собственных переживаний.

Все-таки друзья… Друзья — это хорошо. Даже если среди них есть такие балбесы, как Арсенчик. Которого пришлось уложить спать у себя в гостиной на диване, дабы приятеля не потянуло на новые подвиги.

Жалко его было: строит из себя беззаботного ловеласа, а сам по-прежнему сохнет по одной-единственной, что сердце прикарманила и не отдает. И ведь реально ничего не светит: ради Лизаветы ему придется против семьи, против отца пойти. А не станет. Семейные узы дороже. Вот и мается.

Леха постоял в дверном проеме комнаты, прислушиваясь к ровному дыханию Арсена. И подумал, что ему все же легче — у него, по крайней мере, есть надежда.

— Лех, выручай! — в бокс, где с очередной тачкой ковырялся Самойлов, вбежал Киря с выпученными от едва сдерживаемого бешенства глазами.

— Что случилось? — усмехнулся Леха, вылезая из-под машины и вытирая руки о рабочий комбинезон.

— Твою ж налево, я не могу… Там… Там такая курица… приехала. До греха доведет, чесс слово. У меня уже левый глаз дергается, — и парень для убедительности ткнул туда, где именно нервный тик приключился. — Дядь Митя велел к тебе ее переадресовать. Ты умеешь… с такими… разговаривать.

— Эх, — Леха качнул головой. — А что за машина? В чем проблема?

— Да фиг знает! — воскликнул Киря. — Тачка — говно старинное, гольф второй, гэтэшный. Убитый в хламину. Ща салон увидишь — глаза себе выколешь. Все какими-то мягкими игрушками закидано, на заднем сиденье — подушечки расписные. Руль! Руль в меховой оплетке с ромашками! Я ее спрашиваю: «Чо не так с машиной, чего приперлась?» А она глазами хлопает из-под очечков и что-то на своем курином лопочет. Только полез капот открывать, а эта… как разверещалась! Мол, а вы точно хороший мастер? А какая у вас квалификация? А есть диплом? Диплом, блин! — мастер аж подскочил на месте. — Какой, к едрене фене, диплом? Нет, уперлась рогом — подайте ей лучшего специалиста. Типа, заплачу, не жалко, но он должен быть с высшим образованием и с дипломом! Мол, машина — папин подарок, память о нем, и кому не попадя не дам ее руками лапать!

— Едрить твою налево, — вздохнул Самойлов. Дипломированными профи в мастерской были только он и Валерка, но последний — в отпуске.

— Я б на месте дядь Мити выгнал бы ее на хрен — пусть конкурентам мозг выносит, а он, типа, нельзя. Репутация. Что мы за автоцентр, из серии, если клиентам отказывать будем, а клиенты… и такими вот бывают… курицами общипанными! — жаловался Киря.

— Ладно, иду, — Леха сделал глубокий вдох и выдох. В целом, ему, конечно, не привыкать общаться с неадекватными дамочками, но тут, судя по состоянию Кирюхи, уникальный случай.

Мадам… впечатлила. Шляпа с гигантскими полями, из-под которой выбиваются светло-пепельные кучеряшки, как у нестриженной овечки, солнечные очки в круглой оправе на пол-лица, бровки домиком, губки — бантиком, бледная, как моль, тонкая цыплячья шейка, обмотанная белым шарфом, платьишко ниже колена в мелкий цветочек, как у барышни-крестьянки, на ногах — плетеные сандалики. Через плечо — огромная льняная торба, из которой торчал надкусанный багет и уши игрушечного зайца. И убийственно приторный аромат парфюма — с ног сшибает.

Пипец.

Спокойно, включаем режим робота — справимся.

— И оно, понимаете, шуршит все время… И иногда вот так вот бренькает чуть-чуть… А потом — раз! И бах небольшой, с треском… — противным, высоким голосом вещала барышня.

Самойлов старался не смотреть на «овечку» и не вслушиваться в ее бред. Он осматривал «Golf II GTI», от досады цокая языком. Машинка на самом деле — маленький зверь с бешеными конями под капотом, с кучей навороченных опций, заряженным движком и задними дисковыми тормозами. На такой при желании и должном умении можно уделать авто посерезнее, в легкую причем. Но состояние… Подвеска убитая, пороги — проржавевшие, колеса — вообще не те стоят, еще больше травмируют тачку.

Зачем тебе, деточка, такой раритет, а? Леха почесал затылок: блин, может, предложить выкупить? Доведет до ума — будет снова, как конфетка. А там… или себе оставит, или продаст знающим людям.

— Вы сможете ее починить? — визгливо поинтересовалась дамочка.

— Ее не чинить, а реанимировать нужно, — сухо заметил Самойлов, мельком взглянув на девицу.

— Значит, реанимируйте! — требовательно заявила «овечка» в шляпе. — Я ее продавать все равно не собираюсь. Мне ее папа подарил на восемнадцатилетие. Это… моя единственная память о нем, — голос девушки вдруг изменился: посерьезнел, понизился до приятных, глубоких тонов.

Леха вздрогнул и обернулся. Недоверчиво сморгнул, вглядываясь в лицо незнакомки.

Не может быть…

Он судорожно схватился за капот, открыл его и замер. Сияющий металлом, ухоженный двигатель кричал о том, что машина, несмотря на внешний «ущербный вид», в отличном состоянии. И хозяйка авто прекрасно знает о том, что за «зверь» ей достался. А все остальное — пыль в глаза.

— Ну что, Алешенька, возьмешься? — пробравшим до печенок, родным, насмешливым голосом Кармы спросила барышня.

— Маша… — Самойлов стремительно подхватил девушку в объятия и носом зарылся в ее волосы. — Маша!

— Ну тише, раздавишь, — тихо рассмеялась Карма. — Хорошая маскировка?

— Я тебя вообще не узнал, — прошептал Леха, стаскивая с носа девушки очки и сдергивая с головы шляпу.

— И как тебе Маша Карманова? — улыбнулась кучерявая блондинка.

Самойлов всматривался в знакомые-незнакомые черты лица: да, сейчас стоявшая перед ним девушка определенно была похожа на девочку со старой фотографии. Светлые брови, ясные голубые глаза в обрамлении пушистых, медового оттенка ресниц, никаких капелек на щеке. Но улыбка, прищур, точеный нос с горбинкой, острый подбородок с ямочкой — те же. Он провел ладонями вдоль ее спины, сжал талию — платье успешно маскировало стройную, подтянутую фигурку.

— Мне нравится, — кивнул Леха. — Только духи ужасные… И этот наряд… Боже, Машка, только не говори мне, что это твой любимый стиль одежды.

— Аахаха! — расхохоталась девушка. — Не скажу. Извини, не смогла удержаться от маленького спектакля напоследок. Обещаю, больше не буду. Но, Алешенька, я такая вот, от природы. Никаких тату… — она задрала рукав платья, демонстрируя чистую кожу, — они были временными, — пояснила в ответ на удивленный взгляд Лехи. — Блондинка с кудрями, довольно невзрачная. Обычная.

— Ты самая красивая, Маша. Для меня — самая красивая, потому что… настоящая, — уверенно проговорил Самойлов, нежно оглаживая большим пальцем ее щеку.

— Это хорошо, — девушка снова улыбнулась.

— Где ты была так долго? — против воли с нотками обиды спросил Леха.

— Надо было разобраться кое с какими делами… А вообще — провела эти два месяца у Бородиных. Знаю, ты меня искал. Поняла, когда Волк наведался в гости, но я попросила ничего не говорить обо мне. Мне нужно было время. Чтобы вернуть себя. Переоформить документы, заново сдать квартиру в столице, обзавестись банковскими карточками на новое имя и прочая тому подобная лабуда. Все, как у людей, а не у призрака без прошлого. Приемные родители, конечно, удивились, что я вновь решила стать Машей, но… пожали плечами. Главное — я все еще их дочь, наследница. Поэтому теперь я… Мария Евгеньевна Бородина.

— Приятно познакомиться, — Леха галантно поцеловал руку своей девушке. Да, своей. — Сдается мне, что это не последняя твоя смена документов, — усмехнувшись, добавил он.

— Да? — выгнула бровь Маша.

— Думаю, быть тебе Самойловой в скором времени, — пожал плечами Леха с невозмутимым видом.

— Это предложение только что было? — уточнила девушка.

— Это ультиматум, — произнес Леха. — Предложение я сделаю позже.

— Хм… Я попала, да? — со смешком спросила Маша.

— Еще как, — кивнул Самойлов. — А гольф… это?

— Да, папин. В гараже у Бородиных долгое время стоял. Мое приданое, — рассмеялась девушка.

— Отличное приданое, — согласился Леха и притянул к себе Машу для многообещающего, сладкого поцелуя.

И, конечно, влюбленные в этот момент не могли видеть ошарашенного Кирю, у которого изо рта выпала сигарета:

— И чо это было? — пробормотал мастер, чувствуя, как левый глаз задергался в два раза интенсивнее.

— Анечка, ну давай все-таки купим куколку? Смотри, какие у нее волосики красивые, какое платьишко нарядное… — уговаривала белокурую девчушку с надутыми губками привлекательная женщина неясного возраста, с убранными в хвост густыми, кучерявыми волосами.

— Неть! — топала ножкой капризуля. — Хочу мафынку! Воть этю! — и пальчиком в гоночный спорткар.

— Маша, смирись, это дурная наследственность, — со смехом проговорил подошедший к женщине с ребенком рослый мужчина с обаятельной, лучистой улыбкой, делающей его на десяток лет моложе. И ни у кого не возникло бы сомнений, что именно он — отец девчушки. Одно лицо, как говорится.

— Да уж. Ну… мафынку — так мафынку, — сдалась женщина. — Пополним автопарк. Леш, ну как, нашел подарок Гаспарянам на свадьбу? — уточнила она, снимая с полки под радостный визг капризули коробку с игрушечным спорт-каром.

— Да, купил. Лизавете понравится, — улыбнулся он. — А вот Арсенчику… Не знаю. Но он же сам сказал, что пусть Лиза решает, так? — оправдываясь, произнес Самойлов, а это несомненно был он, и вытащил из пакета увесистую дорогущую вазу в стиле… в каком-то диком стиле.

— Н-да… — протянула Маша. — Но… у них же там в квартире все… по-дизайнерски? — помогая мужу, проговорила она.

— Ага.

Супруги переглянулись.

— Деньги, — кивнули они друг другу. — Еще подарим деньги.

Нет, Гаспаряна не отлучили от семьи — отец сдался, уступив сыну. Не выдержало отцовское сердце страданий любимого чада. Ибо чадо бухало, херело и теряло позитивный взгляд на жизнь. Да и Лиза… в конце концов, сдалась. Любовь, однако!

Но парочка вышла знатная: Леха не сомневался, что посуду перебьют в доме всю — дай бог, и вазу эту грохнут. Наверняка по пять раз в месяц на развод будут подавать. Но не разойдутся. У каждого свое представление о семейном счастье.

Семья покинула пределы игрушечного магазина и не спеша направилась в сторону парковки. Самойлов, чувствуя себя донельзя счастливым человеком, приобнял жену за талию, по привычке поводил носом по ее щеке, вдыхая любимый родной запах, хотел было чмокнуть Машу в висок, но тут же услышал ехидное:

— Фу… опять цулавашки! Скока мозьна! — возмутилась маленькая белокурая вредина.

— Столько, сколько нужно, — назидательно заметил Леха.

И все-таки поцеловал жену.

Конец