Кедр и гвоздика

Глава 4

*Около 10 лет назад*

– Мне это не нравится. – Лорелай, которую запихнули в совершенно омерзительное розовое платье, последние несколько часов мялась рядом со старшей сестрой.

Матушка любила наряжать младшую дочь, словно куклу: Лорелай было пятнадцать, и она не могла высказать свое «фи» родителям. Впрочем… даже Микаэла не всегда справлялась с давлением старшего поколения, хотя она-то как раз умела показывать зубки.

– Мне тоже, – кивнула Микаэла, скривив губы. – А ведь не прошло и двух часов.

Все в этом вечере было чересчур: платья, фуршетные столы, официанты, подобранные чуть ли не по линеечке. Всякий раз, стоило Микаэле оказаться среди золотой аристократии мира оборотней, она приходила в уныние.

– Прошу прощения? Вам чем-нибудь помочь? – Дежурная улыбка заиграла на ее губах, когда она, многострадально закатив глаза, повернулась к незнакомому юноше, который тщательно что-то искал возле стола с закусками, где затаились Микаэла и Лорелай.

«Надеюсь, он просто обронил свой сопливчик, – подумала Микаэла, и ее волчица удовлетворенно клацнула зубами. – Не хотелось бы оказаться очередной простушкой, которая купилась на очевидное привлечение внимания».

Увы, Микаэла увидела только веселье, которое так и плясало в серых глазах ругару: незнакомец, кем бы он ни был, расставил свою ловушку с педантичностью заядлого охотника, и глупая лань купилась. Снова.

– Запонка. – Юноша покрутил между пальцами серебряную застежку, явно слишком дорогую, чтобы ронять ее в банкетном зале. Микаэла мысленно фыркнула от предсказуемости незнакомца.

Равнодушно хмыкнув, она развернулась на каблуках и, чтобы больше не встречаться с гостем, почти бегом направилась на другой конец зала, успокаивая себя тем, что бежит не от парня, а к новым закускам. Но Лорелай не сдвинулась с места и почему-то решила заговорить с парнем, чей пронзительный взгляд до сих пор ощущался на коже, словно стайка клопов.

– Да чтоб тебя! – Досчитав до десяти, Микаэла по-прежнему чувствовала нервозность, густым туманом опустившуюся на дно живота.

Пришлось идти к сестре.

– Ты уже вернулась? – Лорелай выглядела счастливым ребенком, который наконец-то больше не грустил в компании старшей сестры. Возможно, она даже успела представить, как этот брюнет с загадочными серыми глазами увозит ее в Портофино, чтобы угостить осьминогами и домашней пастой, приготовленными каким-нибудь именитым итальянцем. – Представляешь, Адам станет новым папиным акционером!

– Надо же, какая удача. – Еще большей незаинтересованности Микаэла просто не смогла бы изобразить, даже если бы ей заплатили. Она в очередной раз смерила высокий силуэт ругару оценивающим взглядом. Но… как и в первый раз, не нашла ничего, за что зацепиться. У него не было ни завораживающих голубых глаз, ни ямочки на щеке, к которой хотелось бы прикоснуться, – ничего примечательного.

– Приятно познакомиться, мисс Айрес. – Слишком учтивый, чтобы быть таким на самом деле, Адам добродушно улыбнулся и протянул руку. Микаэла же не разделяла его дружелюбия и одарила юношу красноречивым взглядом, который так и вопил: «Советую убрать руку!» – Ваша сестра предупредила, что вы неразговорчивы.

– Странно, что она не упомянула мой отвратительный характер, – улыбнулась Микаэла Лорелай. Быть неприветливой и бескультурной – две совершенно разные вещи, и грани между ними она переступать не собиралась. Пусть Микаэла была злобным подростком, который с удовольствием вышвырнул бы этого Адама из семейного дома, она оставалась Айрес, а того, кто отважился бы опорочить эту фамилию, ждали гораздо более серьезные проблемы, чем домашний арест. – Микаэла Айрес.

Что ж, непонятно откуда взявшийся Адам выиграл и эту битву, когда она все же протянула ему руку.

– Сложный характер – это захватывающе, разве нет?

Серые глаза Адама замерцали льдистыми всполохами. Так выглядела заинтересованность его волка в Микаэле. Только вот в ее планы не входило отвечать на этот интерес. Микаэла и ее волчица кидали вызов любому, кто бы к ним ни подходил.

– Только для тех, кто готов испытать себя на прочность, – ответила Микаэла.

Они с Адамом так долго смотрели друг на друга, что Лорелай, кажется, стало не по себе. Она в нетерпении переступала с ноги на ногу и теребила край рукава. А взгляд, который поймала на себе Микаэла, метался от нее к Адаму.

– Ты обещал станцевать со мной, если Мика вернется. – Лорелай ухватилась за Адама так, будто он был пиратской находкой, которую она обнаружила первой.

– Обещания нужно выполнять, – хмыкнула Микаэла, отходя от Адама, который все еще пытался сопротивляться младшей Айрес. А тот, кто не знал Лорелай, и представить не мог, что в таком маленьком тельце ютилась сила супергероев. – Спасибо, Лорелай.

Улыбка сползла с лица Микаэлы сразу, стоило парочке влиться в поток немногочисленных танцующих. Уход Адама подарил ей в разы больше эмоций, чем разговор с ним.

На этом события вечера обещали сами собой рассосаться, словно Микаэла закинула в рот карамельку. Она застревала в зубах и нервировала, но рано или поздно подошла бы к своему логическому концу. Прямо как этот смертельно унылый вечер.

И пока гости скрашивали время бесконечными разговорами об одном и том же, Микаэла наблюдала за волколаками, которые, казалось, единственные, не считая ее саму, испытывали непереносимость званых вечеров, что уже должна была вскочить на коже Микаэлы аллергией.

– Скучаешь?

– А ты будто веселишься, – фыркнула Микаэла, выбравшись на балкон.

Конечно, Джо последовал за ней. И не потому, что за занавеской мог скрываться смертельно опасный преступник, а потому, что он сам чуть не уснул, стоя у входа в зал. Если бы Микаэла была злобной ругару, она бы непременно пожаловалась отцу на то, что ее телохранитель со скучающим видом зевал у стены.

По дороге Микаэла умыкнула у официанта бокал вина. Ну и что, что ей еще нельзя пить? Пусть только попробует кто-то ее остановить!

– Я же просил тебя что-нибудь натворить. – Джо облокотился о балюстраду, ни на секунду не забывая о своей работе: взглядом он охватывал не только сам балкончик, но и то, что творилось внизу, в саду и в самом зале. – Перестаю узнавать тебя, маленькая мисс. Помнится, пару лет назад вы с мисс Морис сбили пирамиду из бокалов шампанского, попав по ней канапе с огурцом. – Одна эта мысль вызывала у Джо широкую улыбку.

– Ага, а до этого, совершенно случайно зацепив скатерть на одном из столов, разбили кучу посуды. – Но это и правда была случайность! Застежка на поясе зажевала ткань! И Микаэле до сих пор было чертовски стыдно за это. – Нравится слушать, как меня потом отчитывают? Странные у тебя вкусы, Джо. – Глубоко вздохнув, Микаэла подняла голову к усыпанному звездами небу. Оно было волшебно прекрасно в своем первозданном виде. А в подростковой голове возникла совершенно безумная идея: – Хочу перекраситься в синий! И вплести в волосы стразы!

Хотелось запечатлеть звездную безоблачную ночь на голове. И неважно, что из-за этого Адалинд и Чарли Айрес в очередной раз задумаются о том, чтобы вычеркнуть старшую дочь из семейного древа.

– Мне сбегать за краской? – засмеялся Джо, ведь ему и правда как-то приходилось бегать под вечер за неоново-зеленой краской для волос. Но не для Микаэлы, а для его дочери-подростка. А знала Микаэла об этом потому, что он позвонил ей по видео, чтобы она помогла выбрать подходящий оттенок. Почему именно ей? Да просто потому, что дочь Джо решила впервые покраситься, а у Микаэлы за плечами уже был хоть и сомнительный, но опыт.

– Только если ты покрасишься вместе со мной!

Микаэла была в восторге от того, какие отношения у нее сложились с собственным телохранителем. Возможно, иногда он искренне старался превратить ее в бойца. Как, например, когда учил ее волчицу определять запахи и читать следы. Совершенно бесполезные навыки для ругару, от упоминания которых у старших Айрес зашевелились бы волосы на затылке.

– А что? Неплохая идея. – Джо провел рукой по короткостриженым волосам и улыбнулся той самой улыбкой, которая, несомненно, когда-то очень давно заставляла сердца юных дам трепетать. Вообще-то Джо не выглядел старым, ему было где-то около сорока, но у него имелся один ощутимый минус: он был женат на своей нареченной. – Когда начинаем?

– Хоть сейчас, только забери меня отсюда! – Многострадально застонав, Микаэла почесала голову, в которую с садистским удовольствием воткнули десятка два шпилек и невидимок.

– Могу предложить спрыгнуть с балкона.

– Да хоть с крыши.

– И тем не менее нужно возвращаться в зал. – Джо кинул взгляд на сад и ехидно улыбнулся: – Хотя у тебя, кажется, гости. – Он хитро подмигнул и скрылся за дверьми балкона, что-то напевая под нос.

Микаэла не поняла, что за муха его укусила, но чутье подсказывало, что ответ таится где-то рядом. Она недоуменно посмотрела вниз и заметила силуэт знакомого парня, запутавшегося в ветках куста камелии. Он тихо ругался и надеялся, что ничего не сломал: шепот его причитаний долетал до чуткого слуха Микаэлы, которая с любопытством продолжала наблюдать за ним.

– Надеюсь, этот веник не стоит как три моих зарплаты!

Полный отчаяния голос заставил Микаэлу усмехнуться.

– Ты что тут делаешь? – Она искренне надеялась, что в эту самую секунду никто из заскучавших гостей не решит выйти на балкон, где она шикала в темноту и старалась не свалиться, перегнувшись через балюстраду. – Как ты вообще сюда попал? Ты сведешь меня с ума!

Испуганно обернувшись, она убедилась, что все еще одна. Микаэла пыталась в экстренном порядке придумать хоть что-нибудь. Со стороны это, наверное, выглядело так, будто обезьянка в ее голове с особым усердием забила в тарелки.

– Успокойся, слышишь? – сдавленно проговорил Майкл.

Пока Микаэла истерично старалась найти выход из ситуации, он, вопреки риску быть обнаруженным, кажется, искренне пытался не рассмеяться. Да что уж скрывать, Микаэла прекрасно знала, насколько взлохмаченной и суетливой сейчас выглядела. Но и Майкл хорош! Такой спокойный, словно он не просто пробрался на охраняемую территорию ее семьи, а решил ограбить банк. Да, всего лишь проник на частную собственность. Делов-то!

– Успокоиться?! – Кричать шепотом Микаэла научилась в те далекие времена, когда маленькая Лорелай очень чутко спала, а наорать на старшего братца все равно нужно было. Он всегда был тем еще говнюком. – Так. Стой там! – Краем глаза Микаэла заметила, что Майкл уверенно приближался к балкону. Вряд ли он думал о том, что его могли увидеть в окно, и паника заставляла ее сердце стучать чуть ли не в самом горле. – Я сейчас спущусь!

– Ладно, как скажете, мисс Айрес. – Майкл огляделся. Можно было предположить, что он искал пути к отступлению, хотя еще мгновение назад юноша выглядел до безобразия самоуверенным. – Он нас не выдаст? – Хмурый взгляд Майкла задержался на соседнем окне, и Микаэла заметила там – кто бы сомневался – довольную физиономию Джо. Он ухмылялся и с недетским азартом показывал палец вверх, отчего Микаэле оставалось лишь закатить глаза и махнуть на своего телохранителя рукой. Ему стоило уже исчезнуть и не мешать.

– Когда-нибудь я его прибью, – шикнула Микаэла, но быстро вернулась к своему занятию, граничащему с самым настоящим и бесповоротным безумием. – Не двигайся.

– Я все еще тут.

Посмотрев вниз, Микаэла задумалась. И как ей спуститься? Желательно не оставшись при этом с переломанным позвоночником. Дверь? Какая? Тогда придется объясняться с родителями, пытаться пройти через охрану, возможно, притворяться уставшей и болезненной. Микаэла в очередной раз оглянулась: никто не должен был ее видеть, иначе придется краснеть от стыда и неловкости.

– Если что, лови!

Мысленно прочитав все известные ей молитвы, Микаэла перекинула ногу через балюстраду.

– Что ты делаешь?! – Майкл в это же мгновение дернулся с места. У Микаэлы получилось скрыть улыбку, когда она заметила его перепуганный взгляд.

– Тут есть решетка для вьющихся растений. – Микаэла больше пыталась успокоить себя, чем Майкла, ведь сеточка, за которую она собиралась ухватиться, выглядела так, словно вот-вот оторвется от стены. – Надеюсь, что не сломаю себе шею.

– Не ты одна на это надеешься, – шикнул Майкл в ответ, примеряясь, в каком положении удобнее ловить Микаэлу. От нервов у нее вспотели ладони, а внутренний зверь перестал отлеживать бока и от испуга за собственную жизнь тихо поскуливал. – Почему нельзя просто воспользоваться лестницей? – продолжил ворчать Майкл, когда Микаэла уцепилась за решетку.

– Все будет хорошо! – Но голос Микаэлы дрожал, как и ее ноги. Один неверный шаг, и она полетит вниз головой. Спасибо хоть на том, что падать не так высоко: возможно, Микаэла ничего не сломает. – Или нет…

Несколько капелек пота предательски потекли по виску, стоило краем глаза заметить приближающегося к балкону Адама. На его лице читались уверенность и то самое благородство, которое чуть ли не внутривенно вживлялось в детей ругару. Какая жалость, что у Микаэлы этот аристократический чип, видимо, был отторгнут организмом за ненадобностью.

– Мисс Айрес?

О нет, она не попадется снова! Микаэла поторопилась, и Майкл, поджидавший внизу, быстро снял ее с решетки и тут же спрятался под балкон. Оба прекрасно слышали голос Адама, и что-то подсказывало, что ждать понимания от других ругару не стоило.

Время тянулось.

Микаэла боялась шелохнуться, чтобы не разрушить таинственную атмосферу, которая искрилась между ней и Майклом. Он продолжал держать ее в руках настолько крепко, что она не чувствовала земли под ногами. Буквально. Майкл же прислушивался к звукам сверху, где никак не затихали шаги.

– Нам бы…

– Тс, тихо! – Рокочущий шепот у самого уха пустил неожиданные мурашки по позвоночнику. – Он еще не ушел.

Шаги Адама на балконе то замирали, то раздавались снова, словно он ходил вдоль балюстрады, высматривая ночных беглецов во тьме. Микаэла затихла. Ее настораживало и то, что Адам запросто мог их заметить, и то, как его пронзительный взгляд преследовал ее на протяжении всего вечера. Но сейчас, стоило Майклу очутиться прямо перед ней, все эти неприятности сделались размером с булавочную головку.

Такие незаметные, укутанные шлейфом кедрового аромата… На мгновение Микаэла прикрыла глаза, наполняя легкие успокаивающим запахом.

Близость опьяняла.

Последние дни Майкл и Микаэла проводили по несколько часов в уединенном парке, который показал им Джо. Здесь таился насыщенный аромат леса, влажной земли и океанической свежести.

И пока телохранитель стоически делал вид, что его подопечная все вечера проводит в своей комнате, Микаэла пробиралась сюда, под лесную защиту, которая даровалась им с Майклом, стоило только покинуть людные улочки города.

– Сегодня ты припозднилась. – Майкл смотрел на Микаэлу тем самым взглядом, который зародился в его голубых глазах с вечера банкета. И от него у Микаэлы собиралось то ли остановиться в одночасье сердце, то ли отказать ноги. Пока она не могла определиться, что ей нравилось больше: тахикардия или парализованность. – Уже успел подумать, что моя спасительница сбежала.

Между ними повис тот вид тишины, после которого в фильмах люди делали кучу глупостей.

– Как бы я могла так поступить с тобой?

Микаэла чувствовала, что у нее чертовски сильно горели уши. Это было так же очевидно, как и то, что Майкл наверняка слышал бешеный стук ее сердца. И тут не помогало даже напускное спокойствие, за которым она умудрилась беззаботно подмигнуть Майклу. И это Микаэла еще молчала о неожиданно проснувшейся внутренней волчице. Вот уже некоторое время зверь то и дело напоминал о себе, не давая не только спать, но и здраво мыслить.

Микаэла прошла мимо Майкла в глубь леса, чтобы как можно скорее скрыться в его сумраке. С благоговейным восторгом прикрыв глаза, она погрузилась в природу, которой ей так не хватало в Лондоне. Лес будто обнимал ее, насыщал легкие неповторимым ароматом и убаюкивал иногда всплывающие на поверхность волчьи инстинкты.

– Как твой день?

Два дня назад Майкл рассказал, как чуть не сорвался на коллегу, который был крайне бестактен с ним. Но в его оправдание можно сказать, что Майкл наверняка очень старался никого не убить. И, судя по всему, это стало получаться значительно лучше, чем в первые дни знакомства.

– Теперь день точно наладился. – Даже в лесном сумраке голубые глаза завораживали и тревожили сердце. – Да и в целом чувствую себя намного лучше, чем за все прошлые годы.

С каждым днем улыбка Майкла становилась все более широкой и искренней. Будто груз ответственности и бесконечной борьбы наконец-то спадал с его плеч. Он действительно стал доверять Микаэле.

Что уж тут скрывать? Микаэла, понимая все это, чувствовала оглушительное опьянение. Он доверял ей! Нет, это было даже лучше, чем заставлять матушку краснеть от злости. Чтобы случайно не сболтнуть лишнего, Микаэла спряталась за толстым стволом дерева, безбожно краснея, скинула одежду и вышла уже в волчьем обличье.

Волчица наблюдала. Каждый раз она пыталась кинуть вызов зверю Майкла, который неизменно попадал в ловушку: сложно было не заметить, как голубые глаза подергивались темной волчьей пеленой. И пусть Микаэла никогда в открытую не показывала своей симпатии, ее волчица вдоволь виляла хвостом, явно наслаждаясь обществом другого волка. Оборотни были теми еще психами, которым никто просто не осмеливался поставить диссоциативное расстройство идентичности.

– Может, я сначала хотел поговорить? – усмехнулся Майкл, на что волчица недовольно фыркнула и клацнула зубами. Они оба все еще оставались сумасбродными подростками, которые играли на нервах друг друга, ходили вокруг да около, смущая и смущаясь. И Микаэле, как и ее зверю, нравилась эта игра. – Маленькая волчица, имей хоть каплю совести, я же за тобой не подглядывал!

Скинув футболку, Майкл присел на корточки перед зверем и щелкнул того по носу. И если бы Микаэла сейчас не пряталась за волчьей шкурой, то непременно бы покраснела. Она впервые в своей жизни начала познавать прелести подростковых гормонов, которые ударяли в мозг, стоило только увидеть облюбованное солнцем подтянутое тело Майкла. Штурм ошеломляюще похабных фантазий заставил Микаэлу мысленно накричать на себя. Когда она стала такой… таким зависимым подростком?

Одно хорошо – волчица не начала пускать слюни…

И пока Микаэла сходила с ума и воевала с собственными тараканами, пепельный волк вышел из-за дерева, а его угольно-черные глаза, как и раньше, не отрываясь смотрели на волчицу. Внимание льстило и в очередной раз заставляло зверя довольно повизгивать. Если бы Микаэла могла, она бы закатила глаза на любвеобильное поведение своей волчицы. Неуправляемый клубок шерсти, как и прежде, лип к мощной фигуре напротив.

И мягкие покусывания лишь сильнее раззадоривали ее, вызывая шквал эмоций, от которого грозила закружиться голова. Оставалось только надеяться, что волк Майкла чувствовал хотя бы что-то близко похожее на это, а не просто терпел выходки маленькой серой волчицы.

В очередной раз Микаэла заметила, каким бесхитростным был зверь Майкла. Он отвечал на незамысловатые игры через покусывание и редко показывал безразличие. Если бы Джо это увидел, кинул бы в Микаэлу журналами со свадебными платьями. Но телохранителя, к счастью, тут не было, благодаря чему Микаэла могла жить спокойно.

«Приди же в чувство!» – кричать на саму себя стало уже ритуалом. Проще было просто смириться с колотящимся сердцем и с чистой совестью поддаться тем эмоциям, которые в открытую демонстрировала ее волчица. Привязанность. Симпатия. Но кто сказал, что Микаэла была спокойным подростком? Она путалась в своих мыслях, будто физической неуклюжести казалось мало.

Скрываться в волчьей шкуре было куда проще.

Хотя бы потому, что Микаэле, пока балом правил зверь, не приходилось краснеть, стоило только столкнуться с Майклом, с его этой очаровательно милой ямочкой на щеке. Если кто-то в прошлом сказал бы Микаэле, что она будет так реагировать на какую-то ямочку на лице парня, она бы натравила на этого умника парочку телохранителей. Но теперь Микаэла чувствовала себя одной из тех девчонок, которые переставали связно мыслить рядом с понравившимся мальчиком. Так глупо и так неизбежно.

Ну а сейчас волчица с наслаждением доставала волка, дергая его за хвост. Это было весело, необдуманно и попахивало желанием получить по носу. Но зверь Майкла вел себя рядом со светло-серой волчицей словно пушистый шпиц. Он терпел все ее выходки, лишь изредка прихватывая зубами шерсть. Но причинить ей бо́льший вред? Нет, Микаэла знала, что он никогда не позволит себе такого.

Сколько бы Микаэла ни доставала пепельного волка, сколько бы ни пыталась вывести из себя, она неукоснительно врезалась в ледяную стену его спокойствия. Теперь, став ближе к Майклу, Микаэла даже не понимала, куда делась вся его агрессия, из-за которой им когда-то пришлось бежать из ресторанчика.

– Майкл, у нас проблемы.

То место, где они оставили одежду, пахло барсуками, которые, судя по всему, разорвали ее вещи: клочки валялись то тут, то там, и их вид заставил Микаэлу взвыть от отчаяния. Чисто теоретически она могла использовать остатки своей футболки и штанов, но ей совершенно не хотелось разгуливать по городу в костюме неандертальца, светя своей задницей. Она стояла в чем мать родила и не представляла, как будет выбираться из этого обнаженного вопроса.

– Что случилось? – Прячась за деревом, Микаэла прекрасно слышала тягучую лень в голосе Майкла, словно он хотел спать. Желала бы и она почувствовать спокойствие, но вместо этого с отчаянием смотрела на пустую землю, где еще несколько часов назад лежала стопка ее одежды. Сейчас там можно было увидеть разве что бегающих насекомых. – Почему у тебя не может быть все по-человечески?

– Потому что я не человек? – прошипела Микаэла, уже представляя, как Майкл будет смеяться, услышав о ее, между прочим, катастрофической проблеме. – Прекращай издеваться! У меня одежду сперли!

Сложно не покраснеть, когда стоишь абсолютно голой в ночном лесу и не понимаешь, как такое вообще могло с тобой приключиться. Нет, это все выглядело похлеще шоу с розыгрышами.

Микаэла уже представляла, как Рейна будет смеяться после красочного рассказа о ее ночных похождениях. Даже Су Ен наверняка улыбнется, хотя и постарается оставаться максимально деликатной.

– Ты ведь шутишь?

Из своего укрытия Микаэла могла услышать лишь громкое пыхтение Майкла и то, как быстро тон его голоса менялся с шутливого на серьезный. Она и сама хотела бы верить в то, что происходящее было лишь плодом ее воображения. Кажется, потеря одежды грозила занять почетное первое место среди самых тупых приключений в ее жизни.

– Ну, тут осталась одна погрызенная кроссовка, – безнадежно застонала Микаэла и несколько раз чихнула: псиной воняло просто жуть как. – Что мне делать?!

Паника поднималась так же быстро, как забытый суп на плите. И, как назло, Микаэла не взяла с собой телефон, чтобы случайно не забыть, под какой корягой в лесу его оставила: в волчьей шкуре не было удобных кармашков. И теперь Микаэла не могла позвонить Джо. Хотя, даже если бы у нее был телефон, она бы никогда в жизни не позвонила этому волколаку! Иначе шутки на ближайшие несколько лет ей обеспечены.

– Расслабься.

Микаэла почти физически чувствовала, как на губах Майкла заиграла слишком уж довольная ухмылка. Оставалось радоваться хотя бы тому, что он был не похож на Джо, иначе Микаэла не смогла бы избавиться от разрастающегося смущения. Она и так наверняка стала багрового цвета и хотела скукожиться до размера белки, чтобы больше никто не увидел ее провала.

– Я знаю, что ты там лыбишься! – недовольно фыркнула Микаэла. Хотелось стереть эту улыбочку с его губ. С одной стороны. А с другой – ей слишком уж нравилась эта улыбка, которая заставляла загорелое лицо Майкла сиять еще сильнее.

– Я живу здесь недалеко, так что перекидывайся.

Дважды повторять не пришлось, и между наготой и волчьей шкурой Микаэла с удовольствием выбрала второе. Да и в свете перспективы оказаться в доме Майкла потеря одежды больше не представлялась такой уж катастрофой.

– Найдем тебе что-нибудь, чтобы ты смогла нормально до дома добраться, – потрепав обжигающе теплой ладонью по волчьей макушке, сказал Майкл и уверенно направился прочь из леса. Его насыщенный кедровый запах окончательно начал сводить Микаэлу с ума.

«Еще немного, и я стану зависимой», – эта мысль не покидала Микаэлу всю дорогу. Она превращалась чуть ли не в наркоманку, готовую жизнь продать за одну несчастную возможность утонуть в чьем-то аромате.

Нет, правда, если бы ей кто сказал, что она пожелает устроить логово, пахнущее кедром, Микаэла истерично засмеялась бы ему в лицо. Только вот сейчас, когда она и ее волчица шли за Майклом, это не казалось шуткой. И доказательство этому вышагивало впереди и что-то напевало.

– Ты, оказывается, и молчать умеешь, маленькая волчица, – хмыкнул Майкл. – Маленькая волчица, которая одним солнечным днем решила помочь страшному серому волку. Неплохая бы сказка вышла.

По возвращении домой Микаэла старалась вести себя особенно тихо. Не хватало только, чтобы ее увидели в чужой мужской одежде. Тут такой крик поднимется, что проще будет свалить обратно в Англию. Если Микаэлу вовсе из семьи не выгонят.

Первые коридоры удалось преодолеть без лишнего внимания, что заставило ее почувствовать себя заправским ниндзя, но удача отвернулась от Микаэлы в тот самый момент, когда она начала подниматься на второй этаж.

– Какая неожиданность. – Оклик за спиной принадлежал Винсенту. На мгновение прикрыв глаза и выругавшись похлеще бывалых моряков, Микаэла повернулась лицом к брату. – Микаэла, да вы одеты явно в мужские вещи! – Винсент принюхался. – О! Еще и ругару!

– Заткнись, – сквозь зубы прорычала Микаэла, даже не пытаясь сдержать волчицу, которая наверняка показалась в ее взгляде. Она и без всякого зеркала могла сказать, что именно сейчас видел Винсент: взлохмаченную сестру с горящими волчьим золотом глазами. – Если хоть кому-то растреплешь, я расскажу отцу, что ты обрюхатил юную официанточку-ферала, после чего дал ей денег на аборт и свалил в туман! – С каждым произнесенным Микаэлой словом взгляд Винсента темнел все сильнее. Иногда полезно обладать тайной информацией о своей семейке. Это могло спасти жизнь в самой непредсказуемой ситуации. – Договорились?

Винсент недовольно чертыхнулся и, не сказав ни слова, скрылся за поворотом.

Микаэла наконец добралась до своей комнаты и принялась раздеваться. Она замерла на мгновение, когда в ее руках оказалась громадная футболка Майкла. От нее пахло стиральным порошком, солнцем, морским бризом и… кедром. Тем самым маслянистым запахом, который источал Майкл и его волк.

Ее волчица, вновь проснувшись от ленивого сна, готова была сходить с ума от этого аромата, и на лице Микаэлы появилась глуповатая и мечтательная улыбка. Угораздило же – повстречала обращенного ругару да еще и втюрилась в него!