Кери в мире стаи

Пролог

Пролог

- Что ты делаешь?

Кери продолжила молча смотреть на незваного «спасателя». Конечно же, он остался тут патрулировать вокруг дома.

Надо было выбирать дальний пляж, который закрыт от посторонних глаз валунами и ивами.

- Все не настолько плохо, в самом деле! Мы со всем справимся, - прозвучало почти зло. Рассерженно точно. - Выходи!

Гипнотизировал ее взглядом, делая плавный шаг ближе. Еле заметный. Не вглядывалась бы Кери в мужчину столь пристально, пропустила бы.

- И что я, по-твоему, делаю?

Топиться решила, а то ж. Что еще привыкли делать девицы в беде? Топиться – первое средство. Самое эффективное, так сказать.

Он молча развел руками, обводя пейзаж вокруг них. Начало осени, промозгло. Пустынный берег моря, и одинокая девушка, что снимает с себя одежду и ступает в воду. Звезд не видно за тучами, того гляди – дождь начнется. Осень в здешних краях наступает резко и неумолимо.

- Что еще мне думать? Загорать и плавать холодновато.

Ночь к тому же.

- Не собираюсь я топиться. Глупость какая, - решительно натянула обратно теплый свитер и взялась за джинсы, неудобно продолжать стоять в одном белье. И холодно.

Пошатнулась, отряхивая ступни от воды и балансируя на крае кроссовок, чтобы не вставать на мокрый песок. Мужчина – кто бы сомневался – успел подхватить за талию. Ее голые ноги против его, в жесткой джинсе. Сменил-таки неизменные шорты в зеленый листик.

Никогда особой неуклюжестью не отличалась и сейчас бы не упала. Но ее подхватили, прижали к теплому, даже через одежду, телу и не торопились отпускать.

Кери пожалела, что ее водолазка лишь до талии, касание голой кожей живота к его бедрам вышло слишком интимным, вызвало предательскую дрожь вдоль позвоночника.

Хотя что это она? Холод виноват, конечно же.

Кери не собиралась нарушать собственного плана не приближаться к этому мужчине.

На мгновение ее окутало мягким теплом, объятия согрели и тело, и... на душе легче стало.

Резко выдохнула сквозь зубы, отстраняясь от мужчины.

Он снова выбивает ее из колеи.

Как можно почувствовать что-то настолько непонятное, чуждое, то, о чем не знала в себе? Не подозревала даже. Но вот - сердце учащенно бьется. И ее, и в груди напротив. Несмотря на усилия увеличить расстояние, все еще плотно прижатой к Кери.

Странно сходятся их ритмы, складываются в неведомую песню.

Закрыла на миг глаза, позволяя себе утонуть в этом ритме, как в шуме волн, в иррациональной и неуместной неге.

Всего миг. Привычка во всем сомневаться и не поддаваться природной импульсивности взяла верх.

Опустила руки, которыми бессознательно успела обхватить мужчину за плечи.

Отстранилась. Попыталась, вернее. Снова.

Ее дернули назад, впечатав в мужское тело плотнее прежнего.

Он высокий – по ощущениям сейчас, огромный, как вставший на задние лапы гризли. Мышцы твердые, кожа горячая.

И сердца их, что ее, что его, ускоряются, разжигая зарождающееся непонятное, как те угли в костре.

- Не так быстро.

- Ты меня пугаешь, - голос прозвучал чуть придушенно, щекой Кери прижималась к его груди. Не прижималась - ее прижимали, обхватив ладонью за затылок.

Он наклонился и медленно провел носом по ее шее, вызвав табун диких мурашек-мустангов.

- Ты меня тоже.

Кери непроизвольно хмыкнула. Такого громилу испугаешь, пожалуй.

Однако послушно замерла, прислушиваясь к своим ощущениям и тихо, тайком втягивая в себя легкий аромат его тела.

Соль и море... зубная паста еще.

И бледная бабочка на его плече. Кери провела пальцами, сгоняя.

Нечего тут.

Очнулась, когда осознала себя чуть ли не вскарабкавшейся на него верхом. Ноги оплетали торс, руки обнимали за шею. Жар, исходящий от мужского тела, казалось, обжигает.

Вот тебе и привычка контролировать. В момент, когда наиболее нуждаешься, не работает.

Он глубоко дышал ей в шею, подхватив под ягодицы и сжимая ладони на них. И по всей видимости, никуда не торопился.

Кери прочистила горло, кашлянув. Однако сказать ничего не успела, он опередил с вопросом. Голос низкий, с отчетливой хрипотцой.

- Ты пахнешь как цветочная пыльца и мед.

Бабочки наверняка то же чуют, поэтому и липнут. А не какую-то там мертвую силу. Мед-то всяко приятнее.

Потерся носом о ее шею, естественно вышло, будто всю их жизнь, совместную, так делал.

- Отпусти.

- Пытался уже. Не получается.

*

На кой черт жаровня: ад — это Другие.

Жан-Поль Сартр

*

Тетушка собирала Кери будто школьницу. Подсунула увесистую аптечку, заявив: «На всякий случай», под тем же лозунгом попыталась добавить в чемодан консервы, спальник, перочинный нож, походный топорик...

На топорике терпение Кери лопнуло.

Хорошо, что терпение, а не старый чемодан, застежка на котором не выглядела особо крепкой.

- Тетушка, я же не на заимку еду, а в санаторий. Там все есть!

- А если....

- Если нет, то там есть магазины. Куплю, - перебила, вынимая спальник с топориком.

В юности тетя Аполин увлекалась альпинизмом, вот кое-какой инвентарь и остался с тех времен. Некоторые предметы, правда, такие, как саперская лопатка, успели приспособить на огороде.

Кери обняла тетушку за плечи, мимолетно отметив, что та будто еще меньше стала за прошедшие года. Слишком редко Кери ее обнимает.

Хрупкая, тонкая, черные волосы ниже поясницы и косы толщиной с запястье. Все еще красивая...

Ей нервничать нельзя, аритмия.

- Сама как тут одна справишься?

Может, ну ее, эту поездку? Дался ей тот городок... Зачем туда едет? За правдой? Кому она вообще нужна, правда эта?

Живут себе спокойно вдвоем, жизнь налажена.

Страшно ворошить прошлое, никогда не знаешь, кто и что оттуда на тебя вылезет.

- Поезжай. Отдохни, погуляй... За меня не волнуйся. Ты молодая, тебе жизнью надо наслаждаться, мир смотреть, а не в четырех стенах запираться.

- Мне нравится... в четырех стенах.

Дома сидеть хорошо. Подальше от толпы.

Что она не любила, так это врать. Да и не умела толком... особенно близким людям. Близкому человеку. Человек такой у Кери в единственном числе.

Тетушка ее вырастила, заменила родителей. Кери ее мамой называла, пока чуть не подросла и Аполин открыто попросила оставить ее тётей. Ради памяти настоящей матери Кери, которая ее безумно любила. По словам тетушки.

Сама Кери ни ее, ни отца не помнила.

Что немного странно. Все же до трех лет она жила с ними.

Насчет вранья - название городка, куда собирается, Кери назвала другое. Чтобы не нервировать, не добавлять пищи для кошмаров и без того боязливой Аполин.

А ехать все равно придется. Правда нужна самой Кери.

Лучше один раз взглянуть на тех чудовищ, чем продолжать всю жизнь шарахаться от их тени.

...Добиралась сутки. Две пересадки, удобные купе поездов, время в которых Кери благополучно провела за работой. Одной из. По образованию – переводчик. Работает с современными авторами, пишущими в легких жанрах: ничего драматичного, самое то, чтобы работа оставалась приятной и необременительной.

По совместительству ювелир-самоучка. Мастерит из полудрагоценных камней и недорогих металлов. Как говорит тетушка: руки сами ее ведут и выведут куда надо.

Сначала делала «побрякушки» лишь для себя и тетушки.

Украшения представлялись Кери оберегами. Вкладывала в них и время, и ресурсы, и душу. Намного позднее начала брать заказы, и с первыми клиентами ей небывало повезло. Именно они сделали ей рекламу и имя.

Так и покатилось.

Заработала репутацию самобытного дизайнера и свой небольшой круг клиентов. Большой по времени не потянуть. Зато цены можно было поднимать, ибо - каждое ее творение неповторимо.

Обе работы при нужной самодисциплине прекрасно совмещались и позволяли работать удаленно. Свести контакт с заказчиками к минимуму: переписка, интернет и курьерская служба – наше все. Бонусом - так ценимая маркетологами «загадочная личность».

Кери могла себе позволить сорваться на две недели, никому, кроме тетушки, ничего не объясняя.

...Остановка одна из последних по маршруту. С виду ничем непримечательная – самый обычный перрон и небольшой кирпичный домик железнодорожной станции, белая надпись на синем знаке гласит «Иллайхе».

Кери ступила на асфальт и вдохнула нагретый солнцем августовский воздух. Последние дни лета, днем еще тепло, но не ночью.

Разница с ее родным городом – колоссальная. Хоть тот и не мегаполис, и машинами не сильно перегружен, а все же... Какой здесь вкусный воздух!

Городок на северо-западном побережье, тихий, красивый, благополучный. С одной стороны его ласкают волны Тихого океана, с другой обрамляют леса национального парка Орлон.

Среди деревьев затерялось большое живописное озеро - Келридж. В народе его прозвали Пятачком, ибо в середине озера небольшой остров, покрытый низкорослыми соснами, который при наличии фантазии можно принять за ноздрю в водном пятачке.

Ничего интересного, короче.

Все это Кери прочитала в интернете, в обзорах для туристов, которых, к слову, оказалось, на удивление, мало.

Городок чуть более популярен у любителей активного отдыха - серфинга и походов по лесам и горам. Всё. Ни тебе детских программ, бассейнов с дельфинами, ферм с пони, ни парка с аттракционами или казино... Кино вроде имелось, но с очень странным расписанием сеансов: то ли три, то ли четыре раза в неделю по вечерам.

Такси отъехало, оставив Кери одну в лесу на гравиевой однополосной дороге.

Деревянный знак у тропинки к домикам гласил «У Тихого». Океана - надо понимать.

Чем ближе Кери подходила к бунгало, тем явнее доносился мягкий перезвон.

Приблизилась и с минуту завороженно рассматривала ветряной колокольчик из ракушек, перышек, металлических трубок и цветных лент, подвешенный под навесом на крыльце. Кери такое нравилось. Именно сейчас почувствовала некое сродство и с местом, и с этим творением чьей-то фантазии и рук.

Вспомнила, что за чертой города, как показывала карта местности, начинается огромная территория резерваций, чья граница идет параллельно национальному парку.

Спросить не забыть потом, кто мастер. Может, на продажу что-либо подобное найдется?..

Наконец ввела код в цифровой замок и открыла дверь в свой дом на следующие две недели. Дом под номером «Пять».

**

Каждый человек должен сам спасать своё тело и душу. Те, кто надеется, что их спасут другие, будут разочарованы.

Парацельс

*

Старушка-шаманка как обычно заваривала свои травы, смешивая содержимое разных холщовых мешочков, а Мэт привычно ждал, пока на стол водрузят громоздкий заварочный чайник и две разномастные чашки.

Регулярные чаепития со старой Изольдой стали своеобразной традицией.

Начались они спонтанно, Мэту требовались сборы для неустойчивого молодняка, а стандартные, которые стая всегда заказывала в ковене, перестали помогать. Будто вообще в них силы никакой. Или составлял их недоучка, с руками, растущими не из того места...

Так и повелось. Хоть на полчаса, а заходил. И сидел. И чай послушно пил, слушая параллельно байки старой ведьмы.

И ведь не пропускал же встреч этих, сам себе удивляясь.

Будто заняться больше нечем.

- ...а она и отвечает, что, мол, - проваливай! Добрые колдуньи ни в жизнь за зверя не пойдут... Но за ним стая, а Выкенинни одна-одинешенька на свете том тёмном была.

- Это где о таком писали?

Имя еще какое придумали... Или настоящее?

- Да нашла тут старые манускрипты, вроде как подлинное перечисление подвигов прославленной ведьмы Выкенинни Ягодной Тропы.

- И закончилось все кровавой битвой, в которой вся стая сгинула, а ведьма волшебный приз получила?

- Ха-ха, не-е... Для разнообразия она воспользовалась вахили. Соблазнила, обесчестила, а ребеночка-то и забрала. Сбежала от звероподобного папаши вместе с дитятком, не прощаясь. И остались вахили с носом. И с хвостом.

- Дитятко?

- Ну да. Интересовался ж.

Раз всего спросил. Причем давно уже, несколько лет как.

Сам искал, читал, что в библиотеке вожака имелось. Но имелось там немного. У ковена в этом плане возможностей больше - книгочеи, они свои хроники ведут и хранят, не теряя нити в веках.

- То есть упоминания имеются.

- Ага... Эти вот конца двенадцатого века. Есть еще с одиннадцатого, но там совсем что-то мутно. То ли зверь у них родился, то ли мутант какой... Неведома зверушка. Не разобрать. Да прожил плод тот недолго. Аккурат до пубертата.

Когда у вахили начинается перестройка организма и первый оборот маячит за порогом.

Не факты из прошлого, скорее мифы и сказки из глубин темных веков. Правды в которых - крупицы. И то, если очень сильно верить хочется.

- Спасибо.

- А то... Как там у вас?

Мэт сжал челюсти, сдерживая рвущееся с языка ругательство.

- Амалия все с ума сходит, - ведьма его мимику истолковала по-своему.

- Если бы только она.

- Ну, сыночек ее давно уж того, ку-ку...

За слова эти ее могли растерзать. Прямая обязанность Мэта взять и заткнуть старухе рот. Лучше посредством перерезанного горла, чтоб уж точно.

А он сидит тут, слушает. Кивает.

С какого времени старая Изольда стала единственной, с кем он поговорить нормально может?

Ведьма, которую в своем же ковене с трудом терпят. Вздорная и склочная. Неуживчивая.

- Думаю, недолго осталось.

- Сам вызовешь или есть кто другой на примете?

- Мне ни к чему вся эта хрень.

- Будто тебя кто спросит, - хохотнула, показав на удивление крупные белые зубы. – Ты и так все тянешь. Кто молодняк в полнолуние поведет? За кем они пойдут?

Улыбка смотрелась чужой на смуглом, испещренном морщинами и обычно угрюмом лице.

Этот смех... Воспоминание, что пришло яркой вспышкой, заставило резко выдохнуть.

К чему оно сейчас?..

Той зимой старуха Изольда так же смеялась. Ему в лицо, нескладному подростку вахили, который втайне, нарушая все запреты, пришел спрашивать. Просить правды у нее – потомственной ведьмы из ненавистного ковена скинуокеров.

Правды он тогда не получил. Вместо нее...

- На, - старуха сунула в руки небольшой сверток.

Мэт машинально взял, позволил грубой ткани раскрыться и еле сдержал порыв откинуть «подарок» подальше, словно змею какую.

- И зачем мне это?

- Вырастешь, поймешь.

Вроде, вырос. Дальше уж некуда. А зачем ему тот навязанный подарок, так и не выяснил. Завернул тогда поплотнее и перевязал резинкой, чтоб не вывалились в самый неподходящий момент. Дорогие все же, брачные ожерелья ведьминские. Разноцветные, что радуга, из камней семи цветов.

Сунул в шкаф и забыл.

А теперь вспомнил.

Семицветик, чтоб тебя... Вроде как благоприятный знак, а предчувствие паскудное.

Старуха подмигнула выцветшим голубым глазом.

- На вот, скопировала. Сам почитаешь.

Ага... Почитает. На старом кри, да еще и шрифтом с украшениями-завитушками. Выучит годика за три и прочитает. Если глаза за это время не сломает.

***

...- Вы к нам? - за спиной раздался женский голос, и Кери, застывшую, разглядывая деревянного лося в полный рост, обошла молодая черноволосая женщина-индианка. Потрясла связкой ключей, выискивая нужный, и открыла дверь библиоткеи.

- Видимо, да.

Библиотекарь оказалась приветливой и в меру любопытной. Легко предоставила Кери подборки газет за запрашиваемый период времени.

Лишь уточнила:

- Журналистка?

- Нет. Личный интерес.

Допытываться дальше не стала. Неоспоримое достоинство у людей – нелюбопытство.

Кери углубилась в чтение, надеясь найти что-то для себя новое, однако воображение все не отпускал тот лось перед входом в библиотеку.

Как заворожил он ее. Лось этот... или олень?

На ветвистых рогах держится огромный бубен, раскрашенный яркими узорами. Словно плоское солнце.

Что ее так зацепило в обычной резьбе? Сочетание цветов в орнаменте? Сами его угловато причудливые изгибы? Монолит дерева со всеми своими слоями-срезами?

Еле уловимое ощущение, что за «обыденностью» есть что-то большее.

Размеренные удары бубна на грани слышимости... а может, это собственный пульс в ушах стучал?

Удивительная энергетика исходила от рукотворного зверя.

Хотелось вернуться и прикоснуться. Порыв пока удавалось подавлять.

А непоняток лишь добавляется. Если Кери надеялась, что ответы на ее вопросы сами посыпятся на нее, стоит лишь оказаться в этом городке, то она глубоко заблуждалась.

Местные газеты того времени не писали ничего, что бы Кери уже не знала.

...авария на межгороднем шоссе...

Хотя какое это шоссе? Дорога в две полосы, по сторонам лес. Пара площадок на две машины на обочине, на случай если понадобится съехать с проезжей части и остановиться. И обрыв, вплотную подступающий к дороге с одной стороны. На плавном повороте.

Ничего сверхопасного, если смотреть по карте и фотографиям. Но Кери в любом случае его еще исследует отдельно. Надо только велосипедом обзавестись.

...не справились с управлением...

...вторая машина скрылась...

...возгорание, падение с обрыва, взрыв... Пожар, который распространялся с ужасающей скоростью, который тушили с вертолетов.

И два тела, которые опознали лишь по зубам.

Читать бессмысленные заметки уже небольно. Привыкла.

Сейчас концентрировалась не на чувствах, а на несостыковках.

Как мог отец не справиться с управлением на пустой и чистой дороге? Опять же, тетушка говорит, что он прекрасно водил. Машина надежная. Джип – не какая-то там букашка, которая гнется как консервная банка.

Куда и почему скрылась вторая машина? Следы на асфальте явно показали ее наличие, хоть свидетелей происшествия и не было.

Почему ее так и не нашли? Искали ли?

Но новую ниточку все же вычитала:

«... первым на место происшествия прибыл мэр, господин Бруккнер. Он и позвонил в пожарную часть, сообщая о распространяющемся огне...»

Единственная фамилия, кроме, собственно, фамилии погибшей пары. Единожды лишь упомянута, и даже не в официальной областной газете, а в стенгазете местной волонтерской лесной службы. Да, и такое тут еще сохранилось.

Общественное начинание, чтобы снизить количество и масштаб лесных пожаров. И да, у них печаталась в те года листовка на дрянной бумаге. Все какую-то копеечку приносила, а подобному сообществу на добровольных началах каждый вклад, даже копеечный, не лишний.

Автор заметки - Эндрю Молл. И его маленькое черно-серое фото низкого качества - узкое лицо темноволосого мужчины со сведенными к переносице бровями.

Как автор заметки узнал о том, что первым приехал мэр?

Бывший мэр... Лет пять назад, что интересно, почетную должность занял его сын.

Мог Молл пересечься с самим градоначальником на месте аварии?

Как сам там оказался? Случайность?

Почему об этом больше нигде не упоминается? Абсолютно нигде – Кери изучила все источники.

Бардак.

Может, конечно, в полицейских протоколах и есть эти имена со всеми подробностями, но Кери в доступе к ним отказали. Вернее, по ее запросу прислали что-то настолько урезанное, с закрашенными черными полосами строчками, что про это можно забыть и не вспоминать.

Кери взяла рюкзак с планшетом и ксерокопиями газет и накинула шляпу.

Тетушке таки удалось убедить, что лучшей защиты от солнца, чем гигантская широкополая соломенная шляпа, не существует. Стоит признать, сейчас Кери ей за это благодарна. И не сгорит, и... все здесь в подобных ходят. Это тебе не серый северный мегаполис, где лето длится один день в году.

Лица под шляпой, считай, не видно – удобно. Скрытно. То, что надо.

Кери втягивалась и в местный тихий ритм, и в свое непривычное занятие детектива.

День прожит ненапрасно.

...Первого человека на «своем» пляже заметила через пару дней, когда встала пораньше и наслаждалась утренней чашкой кофе. Глядела на горизонт, позволяя себе пока ни о чем серьезном не думать и ничего не планировать.

Ждали ее дела былые четверть века и еще чуток подождут.

Выспалась, искупалась в море, смыв с себя городские заботы...

Свежий ветер трепал край легкого халата и влажные после плаванья волосы.

Перед взором вырисовалась поджарая фигура бегуна. Загорелый высокий мужчина, светлые волосы, босиком... Все, что удалось рассмотреть с этого расстояния.

Кто бегает босиком? Или по песку можно?

Кери не отводила взгляд, но, когда незнакомец повернул голову в сторону домика, поспешно спряталась за штору. Почему? Не делала же ничего плохого, смотрела в окно. Однако чувствовала себя почему-то сталкером-вуайеристом.

Показалось, или ей кивнули?

Ее вообще не должно быть видно за занавеской, а сейчас и за дверью. Может, кончик носа только выглядывает.

Отвечать не стала.

Нелюдимая, да, как тётя Аполин говорит.

А по уму так и стоило бы начать знакомиться с местными, а не только газеты читать. Тихой сапой, особо не расспрашивая про цель своего приезда.

*

*

Кери облюбовала прилегающее к библиотеке кафе, где варили отличный кофе и пекли очень вкусные, но очень маленькие - приходилось брать сразу два! - круассаны.

В старом центре, в симпатичных двухэтажных домах из светлого камня. Иллайхе хоть и невелик, а разделение на центр и окраину все равно есть.

- Не знаете, случайно, где мне найти Эндрю Молла? - невзначай поинтересовалась у официантки Трейси, когда та принесла счет.

- Старшего, младшего?

- Предполагаю, что старшего.

- Конечно, знаю, у него же газетная лавка тут недалеко. Это младшего трудно застать, все мотается по стране, а папаша Молл в лавке постоянно. В любой день, в любое время.

Она объяснила, как дойти до киоска и даже не полюбопытствовала зачем он понадобился приезжей девице.

- Спасибо большое, сберегли мне время! - от души улыбнулась Кери, не рассчитывавшая на такую удачу.

- Только... - Трейси колебалась мгновение, прежде чем добавить: - Он не особо приветливый человек.

- Ничего страшного, спасибо!

Источник информации жив, хоть и в возрасте. И он недалеко.

Ее единственная ниточка.

Пока – единственная.

Зато какая!

Газетный трафик, с табачными изделиями. Старик в нем. Одутловатый, с недельной седой щетиной, курящий шибко вонючие сигареты.

Кери вдохнула побольше уличного воздха и решительно шагнула внутрь табачно-газетной лавки. Тренькнул колокольчик над дверью, и та закрылась за спиной, отрезая от свежего воздуха.

Чего только ни сделаешь, гоняясь за обманчивым миражом, что называют правдой.

- О, сколько у вас всего интересного! - Кери изобразила одну из своих светских улыбок. Самую милую и сладкую, на которую только способна.

Чутье подсказывало, что и легкий сарафан в акварельных розочках она выбрала сегодня очень кстати.

Старик уставился на нее не особо приветливо. Или у него всегда такое выражение лица, недовольно-брезгливое? С таким количеством жира, конечно, сложно иметь активную мимику, эффект ботокса. Зато морщин не видно.

Странная трансформация из тренированного и сухопарого, судя по фотографии, пожарника, в тучного курильщика.

- Привет, привет, - подтверждая догадку, пожилой мужчина окинул взглядом ее фигуру с головы до ног и причмокнул губами, чуть не выронив при этом прилипшую к нижней губе сигарету.

- Керол Ли, - протянула ладонь первой.

«Надо, надо, просто сделай это», - продолжала уговаривать себя.

Ей нужна информация, а для этого надо понравиться, наладить контакт. И неважно, как тебе неприятно находиться в этом прокуренном помещении и тем более касаться этого человека.

Как здесь вообще возможно купить газету?! Они же все провоняли никотином! Такое домой принесешь, потом неделю от запаха не избавишься.

- Эндрю Молл, очень приятно. Чем могу помочь? - голос мужчины все еще звучал настороженно.

Керол сняла шляпу и встряхнула волосами, разминая кожу на затылке.

Со стороны старика донесся шумный выдох.

- Ты... Откуда?

- Что, простите?

- Кто ты? - он поднялся из-за прилавка и затушил окурок о край переполненной пепельницы.

- Меня зовут Керол, я тут проездом, - держать улыбку становилось все сложнее. Недружелюбно и слишком пристально смотрел Эндрю.

- Ты ее дочь?

А вот теперь маски сброшены.

Кери впилась в него глазами не менее пристально, чем он в нее.

- Если вы об Анне Пепперфильд, то да. Я ее дочь.

Старик молча смотрел.

Вязкое такое молчание, наполненное смыслами, воспоминаниями для Эндрю и тягостным ожиданием для Кери.

- Зачем приехала?

- За правдой о родителях.

- А о себе? - он неприятно усмехнулся.

- Я знаю, что вы были на месте аварии...

- Знаешь, значит, - перебил. - И откуда?

- Листовка Пожарной части.

Мужчина рассмеялся невесело, грузно осел обратно в кресло.

- Мелочь. Упустили.

- Я прошу вас...

- Не проси. Мне надо подумать, - снова не дал договорить.

Но и Кери не собиралась отступать.

- Вы должны...

- Вот не надо мне о том, кто и что должен! Ты понятия не имеешь, о чем говоришь! И во что ввязываешься! - взорвался громкой тирадой, от его тяжелого дыхания заколыхались страницы близлежащих газет.

- Я не отступлю.

Кери сжала челюсть. Если он хотел ее отпугнуть, то вызвал противоположную реакцию. Когда боялась, Кери нападала.

- Мой тебе совет - поезжай домой. И не свети здесь своим личиком. Если я тебя узнал, то и они узнают.

- Кто они?

- Уезжай сегодня же.

- В чем опасность?

- Упрямая. Как мать.

- Вы ее знали?

- Да ты можешь просто исчезнуть, - проигнорировав вопрос, продолжил запугивать, покашливая между тирадами. - И никто тебя никогда не найдет. Понимаешь? И с большой вероятностью так и будет. Уезжай, пока не поздно.

Кери промолчала, всем видом своим выражая прямо-таки ослиное упрямство. С места не сдвинешь. Здесь заночует, наплевав на вонь.

Эндрю Молл, видимо, прочел это намерение в ее взгляде.

Он опустил лицо в ладони, давя пальцами на закрытые веки.

- Мне надо подумать, - повторил.

- Приду сегодня вечером?

- Завтра. Вечером.

Поколебалась с минуту, но допытываться дальше смысла не было. Подавила нетерпение и тревогу. Никогда еще не была настолько близко к кому-либо из непосредственных участников.

Не сбежит же он от нее из города, в самом деле?

- Спасибо.

Вышла не прощаясь, полной грудью вдыхая свежий воздух улицы.

Ей надо подождать всего сутки.

И правда, какая бы она ни была, будет ее. Не верилось, что все оказалось настолько легко. Пара дней безделья, ленивых прогулок, посиделок в библиотеке и кафе, и вот - нужный человек у нее в руках.

Эх, не стоило, наверное, его отпускать? Ходить за ним хвостом и наплевать на возмущение...

Сутки.