Глава 20


— Эйдин?

Я посмотрела на своего младшего брата, когда он позвал меня по имени. Гэвин и другие братья находились в моей новой квартире, устанавливая новые полки и книжные шкафы, которые Кейн купил для этой квартиры. Он был с Нико, поэтому не мог повесить их для меня, но я не возражала, потому что это дало мне возможность пообщаться со своей семьей.

Я официально полностью переехала из своей старой квартиры и поселилась в новой. Грузчикам, которых нанял Алек, не потребовалось много времени, чтобы все перевезти, потому что Кейн уже позаботился о покупке новой дорогой мебели, так что нужно было перевезти только такие вещи, как моя одежда и тому подобное.

— Эйдин? — повторил Гэвин.

— Хм-м-м?

— В чем разница между девушкой и подругой? — спросил он меня.

Я обратила на него все свое внимание.

— А что? — спросила я.

Гэвин пожал плечами.

— Я написал девушке, с которой тусовался, и спросил ее, кто она для меня, и она ответила, что моя девушка подруга с промежутком между словами. Я не понимаю разницы.

Я посмотрела на сообщение, когда он показал его мне, затем пожала плечами и сказала:

— Разница, младший брат, заключается в пространстве между девушкой и подругой, которое все называют зона друзей.

Мои старшие братья расхохотались, а Гэвин пристально посмотрел на меня и сказал:

— Беременность сделала тебя злой.

Я злобно ухмыльнулась.

— Я уже слышала это.

Гэвин проворчал:

— Мне жаль Кейна, ему приходится терпеть тебя двадцать четыре часа в сутки.

Я закатила глаза на это.

Мы с Кейном встречались, не присваивая никаких ярлыков, чуть больше недели, и у нас все было замечательно. Мы ладили лучше, чем когда-либо. Единственное, что я делала с ним до сих пор, это целовалась. Страстно. Он хотел заняться сексом, очень хотел, но я нервничала из-за этого, потому что теперь, когда мы были вместе, все было по-другому.

Гэвин наклонился ко мне и привлек мое внимание, когда положил руку мне на живот. Он усмехнулся, когда ребенок пошевелился от его прикосновения.

— Он уже любит меня.

Я проворчала:

— Она... и тебе просто повезло.

Гэвин фыркнул и убрал руку.

— Он всегда двигается, когда я говорю или прикасаюсь к твоему животу. Он меня чувствует.

— Бедному ребенку, наверное, надоело слышать твой голос, и он отворачивается, чтобы избавиться от тебя... Ты когда-нибудь думал об этом?

Гэвин показал нашему старшему брату средний палец, и это заставило меня усмехнуться.

— Он любит меня, — твердо повторил Гэвин.

Я улыбнулась.

— Конечно, любит.

Гэвин засмеялся:

— В эту семью больше не допускаются девочки, только мальчики.

Я хихикнула:

— Как скажешь.

Гэвин ухмыльнулся мне, затем посмотрел на свой телефон, когда тот запищал. Он получил текстовое сообщение, и то, что в нем было написано, заставило его встать.

— Я позвоню тебе позже, сестренка.

Мой желудок скрутило.

— Куда ты идешь? — спросила я.

Гэвин строго посмотрел на меня.

— Наружу.

— Не веди себя как умник, Гэвин, — проворчал Джеймс, взглянув на нашего младшего брата.

Гэвин приподнял бровь.

— Мне двадцать два, и мне не нужно разрешение, когда я куда-то иду.

— Почему? — спросил Харли. — Слишком крутой, чтобы твоя семья знала, где ты будешь?

— Нет, просто это не ваше дело.

Я прищурилась.

— Гэвин.

Он посмотрел на меня и широко раскрыл глаза.

— Не смей.

Он знал, что я собираюсь сделать.

— Ты идешь туда, куда я думаю?

Он пожал плечами, и это заставило мою кровь закипеть.

— Расскажи нашим старшим братьям о своих новых друзьях.

Данте подошел к входной двери и прислонился к ней, скрестив руки на груди, когда Гэвин повернулся и направился к ней с намерением уйти.

— Уйди с дороги.

Данте усмехнулся.

— Заставь меня.

Руки Гэвина сжались в кулаки, и все его тело напряглось, но он не пытался заставить Данте что-либо сделать, и я знала, что он ничего не сделает.

— Я так и думал, — ухмыльнулся Данте.

Гэвин прорычал:

— Данте, просто убирайся.

— Нет, — ответил Данте. — Кто эти «друзья», о которых говорит Эйдин?

Гэвин посмотрел на меня.

— Ты любопытная, гребаная сучка. Почему ты не можешь просто держать это при себе?

Он зашипел, когда Данте с силой ударил его по голове.

— Никогда не смей так разговаривать с ней, ты, неуважительный маленький засранец. Ты меня слышишь?

Гэвин потер голову.

— Тогда скажи ей, чтобы не лезла не в свое дело!

Я отрицательно покачала головой.

— Прости меня за то, что я, бл*дь, беспокоюсь о тебе!

— Я в порядке! — взревел Гэвин. — За мной не нужно присматривать.

Джеймс посмотрел на меня.

— Скажи нам, кто эти люди, с которыми он тусуется. У меня не хватит терпения подождать, пока он вырастет и расскажет нам.

— О, мой гребаный Бог! — крикнул Гэвин и, подойдя к моему креслу, упал на него. — Не могу поверить, что вы все обращаетесь со мной, как с маленьким ребенком!

Потому что ты ведешь себя, как он.

Я проигнорировала его и посмотрела на Джеймса.

— Компания Брэндона Дейли.

Джеймс секунду пристально смотрел на меня, а затем переключил внимание на Гэвина. Данте и Харли сделали то же самое, и Гэвин вскрикнул, когда они втроем бросились на него. Данте добрался до него первым и толкнул его обратно на кресло, удерживая там.

— Не бейте меня! — крикнул Гэвин нашим братьям.

Он не боялся их, просто знал, как сильно они могут ударить, и не хотел чувствовать никакой боли.

— Ты собираешься объяснить, во что ты вляпался. Сейчас же!

Я моргнула.

Джеймс. Был. Зол.

— Мне ни хрена не нужно делать, Харли! — взревел Гэвин, когда Харли наклонился и схватил то, что выглядело как член Гэвина и его яйца.

Ауч.

Я скривилась и попыталась скрестить ноги, как будто почувствовала боль Гэвина, но мой постоянно растущий живот помешал.

— Да поможет мне Бог, — прорычал Харли. — Я лишу тебя гордости и радости за десять секунд, если ты не ответишь на вопрос.

— Подожди, просто дай мне СЕКУНДУ!

Харли что-то потянул или повернул, и это определенно причинило боль, потому что голос Гэвина повысился на октаву или две.

Харли злобно усмехнулся:

— Говори, братишка. Сейчас же.

— Хорошо! — взревел Гэвин.

Харли отпустил его интимные части тела и выпрямился. Он уставился на Гэвина, который зажал руки между ног и застонал от боли.

— Гэв, — настаивал Джеймс.

Гэвин пристально посмотрел на моих братьев.

— Вам не нужно, чтобы я это произнес вслух; вы понимаете, во что я вмешался.

Данте наклонился и во второй раз ударил Гэвина по голове.

— Ты просто взял и принял решение присоединиться к гребаной банде? Банде Брэндона Дейли? Ты глупый, маленький идиот!

Гэвин прорычал:

— Это был мой гребаный выбор. Мне не нужно было разрешение ни от тебя, ни от кого-либо другого.

Джеймс молниеносно ударил Гэвина. Он нанес удар прямо в челюсть, и это заставило меня вскочить на ноги.

— Джеймс! — взвизгнула я.

Не оборачиваясь, мой брат ответил:

— Сядь обратно, Эйдин.

Как он узнал, что я встала?

— Не причиняй ему вреда! — огрызнулась я. — Он глуп сверх всякой меры, но он наш брат. Наш младший брат!

— Именно поэтому я собираюсь вбить в него немного гребаного здравого рассудка. А теперь сядь обратно. Пожалуйста.

Властный ублюдок.

Я поворчала, но сделала, как он сказал, и снова села на свой диван.

— Бейте меня, сколько хотите, ничего не изменится.

Все трое моих братьев уставились на Гэвина сверху вниз.

— Почему? — спросил Данте.

— Что почему?

— Не валяй дурака, мальчик, — прорычал Джеймс.

— Зачем вступать в банду? Зачем делать что-то настолько нехарактерное для тебя? Зачем делать что-то чертовски глупое?

Гэвин сжал челюсти.

— Потому что хотел, ясно?

— Это и есть твой ответ? — спросил Харли твердым голосом. — Потому что ты хотел? Ты, бл*дь, издеваешься надо мной?

— Просто оставь меня в покое. Я ничего не делаю. Брэндон просто заставляет меня болтаться рядом, и все. Я не делаю ничего плохого.

Чушь собачья.

— Пока нет, — пробормотала я.

Гэвин перевел взгляд на меня и впился взглядом.

— Заткнись, Эйдин.

Ага, будто это может произойти.

— Это ты заткнись и прислушайся к здравому смыслу, — возразила я. — Быть в банде опасно, ею управляют отморозки, а ты — не отморозок. Ты изо всех сил стараешься быть тем, кем не являешься.

Гэвин поднялся на ноги и протиснулся мимо Данте и Харли.

— Куда ты идешь? — огрызнулась я.

— Подальше от вас четверых. Мне, бл*дь, не нужно это дерьмо, — прорычал он, а затем захлопнул дверь моей квартиры.

— Я пойду за ним, — прорычал Джеймс.

Меня разрывало на части.

— Оставь его. Чем больше мы будем заставлять его делать то, чего он не хочет, тем больше это будет отталкивать его.

— Значит, мы просто должны признать, что он теперь в банде? — спросил меня Харли.

Я покачала головой, и слезы потекли по моим щекам.

— Нет, я сама займусь этим.

— Ты беременна, — нахмурился Данте. — Ты не должна этим заниматься.

Я вздохнула.

— Просто доверься мне. Кила может убедить своего дядю сделать почти все, что угодно. Она сказала, что вытащит Гэвина без единой царапины.

— Когда? — спросил Джеймс.

— Скоро, — ответила я.

Он кивнул.

Харли нахмурился, когда я вытерла глаза.

— Не плачь, сестренка. Все будет хорошо.

Я кивнула и шмыгнула носом.

Черт возьми, Гэвин.

Мои братья продолжали хмуро смотреть на меня, а затем мы все посмотрели на дверь гостиной, когда услышали звук, как открылась и закрылась входная дверь.

— Привет?

— Гостиная, — крикнул Харли, не отводя от меня взгляда.

Кейн, Нико и Алек вошли в мою гостиную и каждый из них поднял брови.

— Все в порядке? — спросил Нико, заметив, как я вытираю глаза.

Я кивнула.

— Все хорошо.

Пройдя мимо них, я вышла из гостиной и направилась прямо в ванную. Я слышала, как парни что-то бормотали, пока я шла по коридору, а затем, как только вошла в ванную, услышала шаги.

Я взяла салфетку и высморкалась. Похлопала себя по глазам, когда огромное тело заполнило дверной проем. Я могла видеть его в зеркальном отражении рядом со мной.

— Ты в порядке?

Я кивнула.

— Да.

— Посмотри на меня.

Мне не хотелось этого, поэтому я повернулась спиной к Кейну и шмыгнула носом. Он вздохнул, вошел в ванную и обнял меня сзади.

— Что случилось? — пробормотал он. — Джеймс упомянул Гэвина.

Я повернулась в его объятиях и прижалась лицом к его груди.

— Он такой глупый и упрямый. Как он может не видеть, что я просто хочу защитить его?

Кейн прижался щекой к моей макушке.

— Как ты и сказала, он глуп и упрям. Со временем он поймет, что ты и твои братья поступаете правильно, будучи суровыми с ним.

Я захныкала.

— Что, если с ним случится что-то плохое?

— Не случится, я могу поговорить с Брэнди...

— Нет! — заявила я и отстранилась от Кейна. — Не хочу, чтобы ты связывался с ним, я знаю Брэндона, и сама с этим разберусь.

Губы Кейна дрогнули.

— Что случилось с нашим «вместе»?

Моя нижняя губа задрожала.

— В этом вопросе, это касается только меня. Я не могу защищать вас обоих одновременно.

Кейн улыбнулся.

— Я защитник, Куколка.

— Нет, я уже застолбила это звание. Прости.

Он рассмеялся.

— Мы можем защищать друг друга.

— Договорились, — пробормотала я.

— Пожалуйста, не плачь больше, — пробормотал Кейн. — Это заставляет меня хотеть выбить дерьмо из твоего брата за то, что он расстроил тебя.

Я неожиданно рассмеялась:

— Мои братья опередили тебя.

— Я так и думал.

Я вздохнула.

— Скучала по тебе.

Кейн фыркнул.

— Меня не было всего пару часов.

— И что? Я все равно скучала по тебе.

Он приподнял мою голову, чтобы наклониться и прижаться своими губами к моим. Наш поцелуй начинался как медленный, но быстро превратился в голодный. Он крепко поцеловал меня и зашипел, когда я прикусила его нижнюю губу.

— Не могу дождаться, когда ты будешь моей, — прошептал он.

Я улыбнулась.

— Я уже твоя.

— Имею в виду, не могу дождаться, когда ты разденешься.

Я игриво шлепнула его.

— Мы только начали встречаться. За какую девушку ты меня принимаешь? У меня есть мораль.

— Ненавижу твою мораль, — захныкал он.

Я рассмеялась.

— Позволь мне сначала по-настоящему почувствовать себя комфортно рядом с тобой. Не хочу, чтобы это было просто физическим.

Кейн потерся своим носом о мой.

— Я могу подождать. Это убьет меня, но я могу это сделать.

Я знала, что он может, и это делало ожидание еще более тяжелым.

Буквально.


***


Мне было больно.

У меня болела спина, и из-за этого я была раздражена.

— Хочешь массаж ног? — спросил меня Кейн.

Я закатила глаза.

— Я хочу, чтобы ты отвалил и оставил меня в покое.

— Черт возьми, Эйдин, — пробормотал он. — Ты сегодня такая капризная.

Я пожала плечами.

— Ты это переживешь.

— Тебе следует трахнуть себя.

Я посмотрела на Кейна, приподняв брови.

— Прошу прощения?

Он поднял руки вверх.

— Мастурбация — доказанное средство для снятия стресса. Если ты не позволяешь мне трахнуть тебя, тогда трахни себя сама и успокой свою беременную задницу.

Я ненавидела, что моя губа дрогнула, и ненавидела, что Кейн и его братья видели это. Мои братья покинули квартиру несколько часов назад; я осталась с Кейном, Нико и Алеком.

— Ага! — он указал на меня. — Я заставил тебя улыбнуться!

Я закатила глаза.

— И что?

— А то! — просиял Кейн. — Не такая уж я и сволочь, если могу заставить тебя улыбнуться.

Я заставила себя не рассмеяться.

— Ты сволочь. Огромная сволочь.

— Я хочу бросить в тебя лампу.

— Что? Почему? — спросила я, широко раскрыв глаза.

— Потому что тебе нужно расслабиться, черт возьми! — хмыкнул Кейн и скрестил руки на груди.

Я на мгновение уставилась на него, а затем расхохоталась.

— Что? Теперь ты смеешься?

Я засмеялась еще громче.

— Никогда не пойму женщин, никогда!

— Я здесь, чтобы направлять тебя, бро.

— Отвали, Доминик.

Я так сильно хрипела, что подумала, что могу потерять сознание.

— Остановись! — умоляла я и упала боком на Кейна, который смеялся надо мной.

Я быстро встала и вразвалку вышла из комнаты, направляясь по коридору в туалет. Я едва добралась до туалета, прежде чем облегчилась. Смеяться во время беременности отстойно — всегда есть возможность обмочиться.

Закончив в ванной, я направилась обратно в гостиную. Прошла мимо кухни и увидела, что все трое братьев там и делают сэндвичи. Я не чувствовала голода — на этот раз — поэтому вернулась в гостиную и села.

Как только я села, она проснулась, и это заставило меня улыбнуться.

— Кейн, — позвала я.

Через несколько секунд он вошел в гостиную с сэндвичем в руке.

— А?

— Она проснулась; спроси своих братьев, хотят ли они почувствовать, как она двигается.

Кейн улыбнулся и подошел ко мне. Он положил свой сэндвич на кофейный столик и опустился передо мной на колени, задрав мою футболку и положив руки мне на живот.

— Доминик, Алек, — позвал он. — Идите сюда.

Они оба вошли в комнату с сэндвичами в руках.

— Что? — спросил Алек.

— Идите сюда, малышка проснулась.

Они положили свои сэндвичи, затем обступили Кейна с обеих сторон и опустились на колени рядом с ним. Как и Кейн, они просто уставились на мой живот.

— Положи руку ей на живот, — прошептал Кейн, широкая улыбка все еще остававшаяся на его красивом лице, превращала его в нечто прекрасное.

Нико и Алек переглянулись поверх головы Кейна, но сделали, как было сказано, осторожно протянули руки и нерешительно положили их мне на голый живот. Я улыбнулась им обоим и переложила свои руки с рук Кейна на их. Я рассмеялась, когда малышка сильно пнула меня, а Нико тихонько вскрикнул.

— Это определенно мальчик! — гордо заявил он.

Алек кивнул в знак согласия, но затем нахмурился.

— Хотя Адо и сама может довольно сильно пнуть. Как и наши девочки. Иногда они даже могут превзойти нас... Черт побери, в конце концов, это может быть девчонка.

Я фыркнула:

— Это девочка, я в этом уверена.

Кейн усмехнулся, но ничего не сказал.

Он засветился от счастья, когда оба брата похлопали его по спине.

— Там малыш Слэйтер, — улыбнулся Нико.

Алек просиял.

— Первый из многих! Мне не терпится завести детей с Килой.

Я была в восторге от них троих.

Они были одними из самых свирепых мужчин, которых, я когда-либо встречала за всю свою жизнь. Каждый из них серьезно ранил или убивал людей — так я слышала... И все же они были здесь, словно пластилин в моих руках, стояли на коленях передо мной и ребенком, который еще даже не родился.

— Вы станете замечательными дядями, — обратилась я к Нико и Алеку.

Они посмотрели на меня и улыбнулись, затем наклонились и одновременно поцеловали меня в щеки, заставив хихикнуть. Они переключили внимание на то, чтобы почувствовать, как ребенок пинается. И даже не пошевелились, когда дверь в мою квартиру открылась.

— Это я, — крикнула Кила.

— И я, и Бранна, — раздался голос Броны.

Я фыркнула.

Они вошли в гостиную и, как только увидели, что делают парни, подскочили и перегнулись через них, положив руки мне на живот.

— Мне это нравится, — взвизгнула Брона.

Я нахмурилась.

— Мне грустно, что мой живот становится таким большим, что все ваши чертовы руки теперь помещаются на нем.

Все засмеялись.

Алек встал и взял свой сэндвич.

— Нам нужно идти, чтобы у вас, дамы, было больше пространства.

Я нахмурилась и посмотрела на Кейна.

— Куда ты идешь?

Он наклонился и поцеловал меня.

— Помочь Доминику кое в чем разобраться.

Брэндон Дейли и «Тьма» пришли мне в голову, и я хмыкнула.

— В точности мои мысли, — пробормотала Брона.

Нико посмотрел на Брону, затем наклонился и поцеловал ее в щеку.

— Это просто список боев; я могу выбрать, в каких из них хочу поучаствовать, вот и все.

Брона кивнула, и Нико снова поцеловал ее в щеку, заставив слегка улыбнуться. Затем он встал, и Кейн тоже.

— Пока, — пробормотала я.

Кейн нахмурился.

— Нет, увидимся позже.

Я закатила глаза.

Он всегда так говорил.

— Что это за прикол с этим «увидимся позже»? — спросила я Кейна. — Ты никогда не прощаешься?

Кейн сосредоточил свой взгляд на мне.

— Слово «прощай» для меня значит окончательно, поэтому я никогда не говорю так людям, если не имею в виду этого всерьез. Особенно я не прощаюсь с теми, кто мне дорог. Поэтому, Куколка... Увидимся. С. Тобой. Позже, — сказал он, затем повернулся и вышел из гостиной и из квартиры с Алеком и Нико позади.

Минуту или две все было тихо, пока Кила не открыла свой большой рот.

— Говорила же тебе, что он глубоко заботится о тебе. Разве нет?

Я опустила взгляд и улыбнулась, затем подняла глаза с той же улыбкой, которая играла на моих губах, когда повернулась лицом к своим подругам.

— Да, ты мне так и сказала.

Девочки ахнули.

— И ты заботишься о нем! Вы настоящая пара, а не просто пытаетесь! — взвизгнула Брона, а затем ахнула.

Бранна хлопнула в ладоши.

— Вы самая прекрасная пара!

— Это был первый раз, когда он вышел из комнаты, и я не чувствовала, что хочу его убить. Давайте просто сделаем передышку и успокоим ваши большие сиськи.

Все девушки просто улыбнулись мне, и через минуту я сдалась и рассмеялась.

— Хорошо, мы самая прекрасная пара.

— И у вас будет самый прекрасный ребенок. Скажи это!

Я посмеялась над Броной:

— И у нас будет самый прекрасный ребенок.

— Так держать, девочка.

Кила просияла, затем встала и обняла меня.

Я покачала головой, хихикая:

— Странно, что мы подруги, и каждая из нас встречается с братом из одной семьи.

Брона моргнула, глядя на меня.

— На самом деле я никогда не задумывалась об этом.

— Нам придется свести Дэмиена с Ланой, когда он вернется домой, чтобы завершить круг, — усмехнулась Кила.

Брона и Бранна переглянулись.

— Что это был за взгляд? — спросила я.

Брона вздохнула:

— Это долгая история.

— У нас есть чай и время, — ответила Кила. — Я всегда хотела узнать полную историю Аланны и Дэмиена.

Я подняла руку.

— Я немного устала, так что не могли бы вы рассказать нам короткую версию, но со всеми основными подробностями?

Брона фыркнула на меня и посмотрела на Бранну.

— Ты хочешь им рассказать?

— Нет, ты хороший рассказчик. Сделай это.

Я ахнула:

— Вы такие милые для сестер.

Брона фыркнула:

— Она моя сестра — она должна мне нравиться.

Я хихикнула, когда Бранна толкнула свою младшую сестру с ухмылкой на лице.

— Хорошо, — усмехнулась Брона. — Короткая версия такова: Аланна была влюблена в Дэмиена с того дня, как впервые увидела его, но из-за того, что он спал с огромным количеством красивых девушек, она не попадала в его поле зрения. Во всяком случае, она так считала.

Я прищелкнула языком.

— Дай угадаю, он плохо вел себя с ней?

— Высказываясь о ее лице и теле? — спросила Брона, затем покачала головой. — Да.

Я широко раскрыла глаза.

— Глупый поступок.

Брона пожала плечами.

— Дэмиен тогда был игроком; у него были проблемы в общении с людьми. Он просто спал со всеми подряд и не заботился о следе разбитых сердец, который оставлял за собой. Конечно, он никогда не собирался причинять кому-либо боль; он ясно дал понять, что просто хочет физических отношений. Это не меняло того факта, что он был немного придурком... но на самом деле хорошим.

Я нахмурилась.

— Только не говори мне, что он трахнул Лану и бросил ее.

Брона щелкнула пальцами в мою сторону.

— Бинго.

Я плюхнулась на свое место.

— Бедная Лана.

— Да, она была раздавлена, — пробормотала Бранна. — Брона поговорила с Дэмиеном, и это полностью оттолкнуло его... она была немного резковата.

Брона проворчала:

— Я извинилась за это, но ему нужно было все услышать. Я не хотела, чтобы он причинял боль Лане.

— Значит, когда Дэмиен уехал, у них были плохие отношения?

Брона кивнула.

— Да. Сейчас тоже не лучше. Они не разговаривают, а если и разговаривают, то коротко здороваются, когда она в комнате, а он говорит через телефон.

Я моргнула.

— Как вы думаете, что произойдет, когда Дэмиен вернется домой?

— Честно? — спросила Брона.

Я кивнула.

Она отрицательно покачала головой.

— Понятия не имею, бл*дь, что между ними произойдет, но что бы ни случилось, без сомнения, это будет чертовски безумно. Я не ожидаю ничего меньшего от Дэмиена Слэйтера.















































Глава 21


Пять недель спустя…


— Понимаю, но чего я не догоняю, почему женщины могут сутками истекать кровью... и не умирать? Это сводит меня с ума.

Алек?

Я вошла на кухню, прислонилась к дверному проему и скрестила руки на груди.

— Мы уже говорили об этом, — простонала Бранна и потерла рукой усталое лицо. — Кровь не вытекает из нашего сердца, вен или артерий...

— Тогда откуда она? — Алек перебил Бранну таким тоном, словно поймал ее на чем-то.

На что, черт возьми, я наткнулась?

Бранна уставилась на Алека.

— Я слишком трезва, чтобы вести с тобой этот разговор.

Я фыркнула, и это привлекло внимание Алека и Бранны.

— Пузатая! — просиял Алек, когда увидел меня, и вскочил на ноги.

Он подошел ко мне, наклонил голову к моему животу, поцеловал его и потер рукой.

— Привет, малыш. — Он выпрямился, погладил меня по голове, поцеловал в щеку и сказал: — Привет, мама.

Я улыбнулась и погладила его по груди.

— Привет, дядя.

— Это что-то новенькое? — спросила Бранна из-за стола. — Тереться и целовать части тела, когда мы здороваемся друг с другом?

— Да! — мгновенно ответил Алек. — Это так, и для будущих приветствий я предпочитаю, чтобы гладили и целовали мою часть тела, которая находится между моих бедер.

— Извращенец, — произнесла я со смехом, игриво шлепнув его, прежде чем подойти к столу, за который уселась напротив Бранны.

Я застонала, потому что мои ноги запульсировали от восторга, когда с них сняли мой вес.

— Устала? — спросила меня Бранна, улыбаясь.

Я кивнула.

— Измучена, и ноги убивают меня. Кажется, только за эту неделю я набрала триста кило. Не могу перестать есть пиццу. Это проклятие.

Бранна усмехнулась.

— С тобой все будет в порядке, это просто прихоть.

Я нахмурилась.

— Но почему я не могу жаждать фруктов или овощей? Почему это должна быть пицца? У меня нет силы воли, чтобы держаться от нее подальше.

Алек рассмеялся около раковины, наливая себе стакан воды.

— Вини во всем Кейна. Пицца — это все, что он ел в лагере.

— В чем ты меня обвиняешь?

Лёгок на помине.

Я даже не взглянула на Кейна, когда он вошел в комнату; слишком устала, чтобы даже пошевелить головой.

— У Эйдин тяга к пицце, а пицца — это все, что ты ел, когда мы были детьми, поэтому я сказал ей винить тебя в том, что она набрала вес, — усмехнулся Алек.

Кейн пробормотал ему проклятия, затем пересек комнату, подошел ко мне, присел на корточки рядом и подтолкнул мою руку головой.

— Какой вес? Ты выглядишь сексуальнее, чем когда-либо.

Я зарычала.

— Не надо. Я слишком устала, чтобы бить тебя за ложь.

Кейн усмехнулся и наклонился, чмокая меня в губы. Он потерся своим носом о мой, и это только заставило меня прижаться к нему еще сильнее.

Я вздохнула у его рта.

— Я уже сделала тебе вторую инъекцию? Не могу вспомнить.

Кейн лизнул мою нижнюю губу, прежде чем отстранился, и ответил:

— Нет, мы можем сделать это сейчас... а потом посмотреть фильм?

Это звучало идеально.

— Ладно. Помоги мне подняться.

Кейн встал, взял меня за руки и потянул.

У меня щелкнуло в спине, и я застонала.

— Это было великолепно.

Бранна рассмеялась надо мной.

— Будет интересно посмотреть, что с тобой будет через несколько месяцев, когда живот станет больше.

Больше?

— Если я стану еще больше, я расколюсь надвое, — ответила я Бранне, прищурив глаза.

Она расхохоталась.

— У тебя срок двадцать семь недель, и, хотя ты великовата для этого срока, подожди, пока не останется четыре недели до родов. Вот тогда-то и случится ад. Тебя раздует, будет постоянно неудобно, ты не будешь спать и будешь много плакать... над всем хорошим.

Я уставилась на Бранну широко раскрытыми глазами.

— Ненавижу тебя.

Она рассмеялась, когда я вышла из комнаты с Кейном на буксире.

— Пока, пузатая! — крикнул мне вслед Алек.

Я хмыкнула, но ничего не ответила.

Без особых усилий поднялась по первому лестничному пролету, но путь ко второму пролету чуть не убил меня.

— Я не смогу подняться в твою комнату, — простонала я.

Это было нелепо; я беременна, а не инвалид, и все же я едва могла ходить. Беременность протекала тяжело, чертовски тяжело.

Кейн положил руки мне на бедра.

— Ты почти у цели; сможешь вздремнуть, когда доберешься до моей комнаты.

— Хорошо, — выдохнула я.

Кейн держал руки на моих бедрах, и я чувствовала, как он подталкивает меня, пока поднимаюсь по лестнице, шаг за шагом. Я оценила это; он придавал мне необходимый импульс.

— Что я могу сделать, чтобы тебе было удобно? — спросил меня Кейн, когда я улеглась на его кровать.

Я взглянула на него, чувствуя себя немного неловко, хотя и не была уверена почему. В конце концов, он был моим парнем... но я настороженно относилась к нему, потому что у нас все еще не было секса. Я хотела этого. Боже, я на самом деле этого хотела. Но сейчас мне было недостаточно комфортно в своем теле, чтобы даже попытаться это сделать.

— Ты можешь помассировать мне спину, потому что в последнее время мне очень больно.

— Хорошо, повернись на бок, — пробормотал Кейн.

Я сделала, как он просил, но замерла, когда он придвинулся очень близко ко мне. Я быстро расслабилась и застонала, когда он прижал пальцы к основанию моего позвоночника и начал массировать ими по кругу.

— Здесь? — спросил он.

Было приятно, но недостаточно.

Я прикусила нижнюю губу.

— Задери мою футболку, материал беспокоит меня, когда ты массируешь.

Кейн молча задрал футболку и обнажил мою кожу. Я почувствовала себя немного неуверенно из-за того, на что, как я знала, он смотрел, поэтому прочистила горло и произнесла:

— Извини за растяжки. Я попробовала несколько кремов, чтобы предотвратить их, но они, похоже, не действуют.

Кейн замер.

— Не извиняйся за то, что переживает твое тело, потому что ты растишь моего ребенка. Никогда.

Я покраснела, когда он положил ладонь на мое мягкое бедро и скользнул ею спереди, где медленными кругами прошелся по моему животу.

— Твое тело идеально, Куколка, тем более теперь, когда ты распухла от моего ребенка. Мне нравится, что ты так выглядишь из-за меня.

Ох.

Мне нужно справиться с внезапным повышением температуры в комнате.

— Вернись через несколько месяцев, когда мое тело станет огромным, и у меня будут растяжки такого фиолетового цвета, что они будут похожи на дорожную карту в Ад.

Кейн завибрировал от смеха, а затем поцеловал меня во все еще прикрытое плечо.

— Расслабься, успокойся и позволь мне стереть твою боль.

Эта нарастающая, ноющая боль между моих бедер или в спине?

Я усмехнулась про себя, выдохнула и еще глубже зарылась в подушку под головой. Облизнула губы, когда Кейн вернул руку к основанию моего позвоночника и потер его.

— Сильнее, — простонала я.

Кейн положил голову мне на плечо и зарычал. Он впился пальцами в мою спину, и я почувствовала, как у меня скосились глаза, когда удивительное, но неожиданное ощущение обрушилось на мое тело.

— Да, — выдохнула я. — Прямо здесь. Сильнее.

Кейн быстрее задвигал пальцами по моей коже, и я ахнула, когда жар распространился по всему моему телу. Я закрыла глаза и замурлыкала в восторге от расслабления, распространившегося по всему моему телу горячими покалываниями. Несколько мгновений я молчала в ошеломлении, пока не открыла глаза, а затем расширила их до боли, когда поняла, что только что произошло.

Неужели я только что... Неужели я только что?

— О Боже, — выдохнула я и закрыла лицо рукой. — Боже мой. Мне так жаль.

Кейн немного помолчал, а затем спросил:

— Почему?

Как будто он не знал.

— Я сейчас в ужасе. Не думала, что смогу... смогу...

— Кончить от массажа спины? — закончил за меня Кейн мое предложение. — Твое тело очень чувствительно, я не удивлен. Кроме того, я мужчина, так что тебе не стоит удивляться.

Что ж, черт возьми, а я удивлена. У меня случился оргазм, и все, что он сделал, это размял мою спину, ради всего святого. Я никогда не смирюсь с этим.

— Куколка, не смущайся. Не из-за этого. Только не со мной.

Я фыркнула:

— Как я могу не делать этого? Ты просто погладил меня по спине, а я испытала оргазм. И к тому же очень хороший.

Кейн прикусил зубами мое плечо.

— Это очень гордый момент для меня. Чувствую себя королем мира за то, что заставил тебя кончить, просто потерев тебе спину. Я избавил тебя от боли в спине и довел до оргазма. Похлопай меня по спине, — поддразнил он.

Я застонала, когда он перевернул меня на спину, и замерла, когда он уткнулся лицом в мою шею.

— Кроме того, — пробормотал он, — это было сексуально.

Действительно?

— На самом деле? — прошептала я.

— О, да, — промурлыкал он. — Я почувствовал момент, когда ты улетела, Куколка.

Черт, прежняя боль вернулась, и она сильно пульсировала между моих бедер.

— Прекрати так говорить, — взмолилась я низким голосом.

Кейн посмотрел вниз на мои ноги и заметил момент, когда я сжала бедра. Дьявольская ухмылка изогнула его губы, когда он снова посмотрел на меня.

— Почему? — спросил он, облизывая губы. — Я могу заставить тебя почувствовать себя очень хорошо, Куколка. Могу прогнать твою боль. Ты же знаешь, что могу.

О Боже.

— Я хочу трахнуть тебя при дневном свете. Хочу видеть тебя. Каждый дюйм.

— Прекрати это.

— Держу пари, ты бы выглядела очаровательно, вцепившись в простыни на моей кровати.

Он этого не сделал.

— Кейн!

— Ох, репетиция, — просиял он.

Вот ублюдок.

Я собиралась умолять его прикоснуться ко мне, если он не остановится.

— Кейн, — прошептала я. — Пожалуйста.

— Скажи «да», — пробормотал он, приблизив свои губы к моим, и коснувшись их поцелуем. — Скажи «да», и я буду любить твое тело до тех пор, пока ты не перестанешь ясно видеть. Позволь мне хорошенько трахнуть тебя, Куколка.

Вот черт.

— Да, — выдохнула я. — Да, пожалуйста.

Кейн зарычал и захватил мой рот своим. Поцелуй был медленным, соблазнительным и совершенным. Таким идеальным. Я подняла руки, чтобы обхватить его за шею, но Кейн потянулся и поймал их обе, прежде чем я смогла прикоснуться к нему.

— Никаких прикосновений, — выдохнул он мне в рот.

Что?

— Кейн, пожалуйста, — взмолилась я. — Ты мне нужен.

Он улыбнулся, и это действие полностью преобразило его лицо.

— У тебя есть я, Куколка. Весь я, — произнес он и исчез из поля моего зрения.

Он спустился с кровати, ухватился за пояс моих леггинсов и нижнего белья, спустил их вниз по моим ногам и стянул с моего тела одним плавным движением. Я вскрикнула от неожиданности и попыталась сомкнуть ноги, но Кейн уже оказался между ними и остановил мой рефлекс «спрячь свою вагину».

Я посмотрела вниз, но увидела только его волосы.

Это меня рассмешило.

— Что смешного? — спросил Кейн.

— Мой живот. Он мешает мне увидеть тебя, — хихикнула я.

И Бранна сказала, что я еще увеличусь. А я назвала это враньем.

— Тебе не нужно видеть меня, Куколка. Просто почувствуй.

И я почувствовала… почувствовала его.

Сжала в кулаке простыни вокруг себя, когда он раздвинул меня пальцами, коснулся языком моего клитора и всосал его. Мои бедра дернулись, поэтому он обхватил их своими сильными руками и удерживал, танцуя вокруг моего клитора своим талантливым языком.

Бл*дь.

Дыши, просто дыши, и ты будешь...

— О, черт! Кейн! — вскрикнула я и оборвала свои мысли, когда он провел губами по моему клитору, а затем повернул голову из стороны в сторону. Я прикусила нижнюю губу и плотнее вцепилась в простыни.

Почувствовала, как у меня закатились глаза, когда Кейн надавил на мой клитор и начал сосать, словно от этого зависела его жизнь. Я почувствовала, как нарастает мой оргазм, и как раз перед тем, как он наступил, все онемело. Затем я перестала дышать, когда меня поразил первый импульс.

— Да! — закричала я.

С каждым импульсом, который Кейн высасывал из меня, моя спина выгибалась дугой. Как только удовольствие прекратилось и все, что осталось, — это чувствительное покалывание между бедер, я отодвинулась от рта Кейна. Он издал низкий горловой смешок, когда я оттолкнулась от кровати.

— Ты пытаешься убежать от меня?

— Чувствительно, — выдохнула я, прижимаясь спиной к кровати.

Кейн вскарабкался по моему телу и навис надо мной. Я посмотрела вниз и обнаружила, что его живот касается моего, и это заставило меня рассмеяться.

— Это так неловко.

Кейн взглянул на мой живот, затем снова на мое лицо и ухмыльнулся.

— Ты всегда можешь быть сверху, если эта позиция тебя беспокоит.

Я сглотнула.

— Что, если я буду выглядеть ужасно с этого ракурса?

Кейн невозмутимо ответил:

— В тебе нет ничего ужасного. Я люблю твое беременное тело. Ты это понимаешь? Я люблю его.

Правда?

— О.

— Ага, — усмехнулся он. — О.

— Тогда я устроюсь сверху, — пробормотала я.

Кейн перекатился на спину, быстро избавился от брюк и боксеров и потянулся, чтобы помочь мне сесть. Я опустилась на колени рядом с ним и кое-как, схватив подол своей футболки, стянула ее через голову.

— Трахни меня, — выдохнул Кейн, упиваясь моим видом.

Он сел и положил руки мне на спину. Расстегнул мой лифчик, и я вздохнула с облегчением, когда он упал с моего тела.

Кейн коснулся моей спины, где были лямки, и помассировал эту область круговыми движениями.

Я застонала от удовольствия.

— Так лучше? — пробормотал Кейн.

Я кивнула и посмотрела на него сверху вниз. Он смотрел на меня со смесью похоти и восхищения на своем великолепном лице. Я наклонилась к его губам и поцеловала его.

Он застонал мне в рот, скользнул руками вниз к моему заду и сжал его. Я зарычала ему в рот и вцепилась в его нижнюю губу, покусывая ее.

Кейн хлопнул меня по заду, и это заставило меня взвизгнуть.

— Оседлай меня, Куколка, — проворчал Кейн мне в рот.

Я моргнула, глядя на него.

— Дежавю.

Кейн усмехнулся.

— Я исправлюсь. Как насчет… трахни меня, Куколка?

Я улыбнулась, когда наклонилась и позволила Кейну схватить свой член, чтобы я могла опуститься на него. Мои глаза затрепетали, закрываясь, когда Кейн потерся о мой клитор, прежде чем прижать свой член к моему входу. Я сжала его плечи руками и опустилась на него.

— Да, — прошипел он. — Черт возьми, Эйдин. Ты такая тугая.

Наслаждайся теснотой, пока она есть.

Я подавила стон и наклонилась к Кейну, когда начала двигаться вверх и вниз. Ахнув и прикусив нижнюю губу, когда по моему телу прокатились волны удовольствия.

— Что это? — вздохнул Кейн.

Я облизнула губы.

— Ощущения усиливаются. Я чувствую все.

Кейн наблюдал за мной, как я приподнимаюсь и опускаюсь обратно на его член.

— Так хорошо? — спросил он.

Я кивнула.

— Да, хорошо.

Кейн улыбнулся и откинулся на спинку кровати. Он провел руками по моему беременному животу, а затем поднял их к моей груди. Я зашипела, когда он потер их слишком грубо.

— Осторожней, — отчитала я.

Кейн ухмыльнулся, но сделал, как просили.

Он провел кончиками пальцев легкими круговыми движениями по моим соскам, и это вызвало дрожь, пробегающую вверх-вниз по моему позвоночнику.

Мое дыхание стало затрудненным, когда я набрала скорость и обрушилась на член Кейна, как будто завтра не наступит.

— Бл*дь! — взревел Кейн и толкнулся бедрами в меня.

— Да, — выдохнула я. — О, пожалуйста, да!

— Давай, Куколка, — прорычал Кейн и шлепнул меня по бедрам. — Кончи на мне.

Я вскрикнула, когда устремилась вниз и обрушилась на него, пока мое тело не взорвалось от ощущений. Почувствовала, как Кейн схватил меня за руки, чтобы я не упала с его тела.

Мои внутренности пульсировали, кожу покалывало, а голова кружилась. Я моргнула и открыла глаза, когда Кейн уложил меня на кровать. Увидев, что он собирается пролезть мне между ног, покачала головой.

— Сзади, — выдохнула я и перекатилась на бок.

Я использовала каждый грамм силы в своем теле, чтобы подняться на четвереньки, но сделала это. Кейн, не теряя времени, обнял меня сзади, поднял мою ногу и перекинул ее через свои ноги, прежде чем войти в мое тело.

Бл*дь.

— Ты мне так нравишься, Куколка, — произнес Кейн и поцеловал меня в спину.

Я оглянулась через плечо.

— Ага, что ж, ты мне тоже нравишься... немного.

Кейн ухмыльнулся.

— Я совершенно точно утонул в тебе. Глубоко. На самом деле, в буквальном смысле.

Я закатила глаза.

— Ты такой парень; никогда не упускаешь возможности устроить каламбур на сексуальную тему.

— Мы занимаемся сексом... Я внутри тебя прямо сейчас, — прорычал он. — Ты ожидала от меня чего-то другого?

— Нет, — мгновенно ответила я, — не ждала, и это действительно печально. Ты почти в самом конце в списке моих ожиданий.

Кейн закрыл глаза.

— Я слышу твои слова, правда, но сейчас я по самые яйца в тебе, так что мне просто насрать, что ты, черт возьми, говоришь.

Уже открыла рот, чтобы отчитать его, но он выскользнул из моего тела и толкнулся обратно с такой силой, что я подавилась собственными словами.

— Сильнее? — спросил он.

Я находилась на грани обморока, и более сильный толчок мог бы привести именно к этому, но какого черта?

— Сильнее.

Кейн впился пальцами в мои бедра и сжал мою плоть, когда глубоко вошел в меня.

— Да! — закричала я.

Он шлепнул меня по заднице.

— Черт, Куколка. Тебе так нравится сжимать мой член.

Мои глаза затрепетали и закрылись.

— Кейн, пожалуйста.

— Скажи, что ты моя, — зарычал он.

— Кейн, — выдохнула я.

— Скажи. — Толчок. — Что ты. — Толчок. — Моя. — Толчок.

— Я твоя, — прокричала я.

Кейн издал низкое рычание, получив огромный прилив энергии и несколько раз врезался в мое тело, заставляя мои глаза закатиться.

Я перестала дышать, когда он вызвал во мне неожиданный третий оргазм. Потеряв контроль над своими руками, я упала вперед. Повернулась и приземлилась на бок.

Кейн упал передо мной на спину.

— Это было...

— Блестяще, — закончила я, тяжело дыша. — Секс во время беременности просто чертовски великолепен.

Кейн повернулся на бок, прижался лицом к моей щеке, положив руку на мою грудь, поцеловал меня в щеку, из-за чего я лениво улыбнулась. Затем уткнулся в меня носом и закинул свою ногу на мою, заставив меня хихикать.

— Я могу выдержать только один раунд, большой мальчик. Оставь меня в покое.

Кейн рассмеялся:

— Я и не пытаюсь. Слишком устал, чтобы двигаться.

Я рассмеялась:

— По крайней мере, ты честен.

Кейн хмыкнул, а затем удовлетворенно вздохнул.

Я подняла руки и провела пальцами вверх-вниз по его руке. Склонила голову набок и ахнула, когда почувствовала, как она шевельнулась у меня в животе. Она действительно двигалась. Иногда я чувствовала, как она двигается во время работы и ночью, но никогда, когда Кейн был рядом со мной. Он пытался почувствовать ее тогда в моей гостиной со своими братьями, но теперь она действительно шевелилась, это было видно.

Я сглотнула.

— Кейн, — пробормотала я, когда она быстро пнула меня, заставив ахнуть.

Кейн сел.

— Что это? — спросил он в панике.

Я посмотрела на него со слезами на глазах и жестом подозвала к себе.

— Быстрее, — прошептала я. — Она двигается.

Глаза Кейна расширились, и какое-то мгновение он просто сидел, уставившись на меня, затем внезапно пришел в себя и придвинулся ближе.

— Что мне делать? — спросил он, уставившись на мой живот.

Он выглядел потерянным.

Я потянулась, взяла его руки в свои и положила их себе на живот. Накрыла их ладонями и стала ждать. Несколько секунд ничего не происходило, а потом... потом произошло волшебство.

— Боже мой, — произнесла я и взглянула на Кейна. — Ты чувствуешь это?

Кейн посмотрел на мой живот, а затем на меня.

— Я чувствую его. Действительно чувствую.

Я заплакала и кивнула.

Кейн держал руки на моем животе и широко улыбался. Он наклонился и поцеловал меня в живот, а затем прошептал:

— Я твой папа.

О Боже.

Я не могла этого вынести.

Слезы быстро и яростно потекли по моему лицу. Я заставила себя успокоиться, потому что не хотела, чтобы ребенок перестал двигаться, поэтому сделала несколько вдохов, превратившись в нечто всхлипывающее.

— Наконец-то она много двигается, когда ты рядом, — засмеялась я, и слезы радости потекли по моему лицу.

Она постоянно двигалась, когда Кейна не было рядом, и совсем немного, когда он был, но не так много, как в этот момент.

Кейн улыбнулся и посмотрел на мой живот.

— Я на самом деле чувствую его.

— Ее, — поправила я сквозь слезы.

Кейн с улыбкой покачал головой.

— Наши отношения основаны на этом аргументе.

— Это не отношения.

— Тогда что это такое?

— Клуб споров.

Кейн рассмеялся надо мной, затем наклонил голову и поцеловал меня в живот.

— Я уже люблю тебя.

Мое сердце!

— Не могу дождаться встречи с ней, — пробормотала я.

Кейн посмотрел на меня и улыбнулся.

— Я тоже, Куколка. Я тоже.

Я усмехнулась:

— Сейчас ты выглядишь по-другому. Мне это нравится.

Он моргнул, затем опустил глаза.

— Ты имеешь в виду, из-за того, что я улыбаюсь? Знаю — это меняет мое лицо. Я уже слышал это раньше.

Я нахмурилась.

— Нет. Я имела в виду тебя, как личность, а не твою внешность.

Кейн сглотнул.

— О.

Я наклонила голову набок.

— Я люблю твое тело таким, какое оно есть; просто хочу внести ясность.

— Тебе нравится мое тело? — спросил он, возвращаясь ко мне теперь, когда наша малышка погрузилась в мирный сон.

Я кивнула.

— Что тут не любить?

— Мои шрамы, — мгновенно ответил Кейн.

— Твои шрамы прекрасны. Ты прекрасен, — сказала я, нежно проводя кончиками пальцев по многочисленным шрамам на его руке.

Он посмотрел мне в глаза.

— Прекрасны? — повторил он низким голосом.

— Прекрасны. — Я кивнула и положила ладони на его испорченную, но потрясающую кожу. — Твои раны затянулись, и твоя боль прошла. То, что осталось — это дизайн; картинка, которая показывает, что ты был сильнее своей боли. Вот что я вижу, когда смотрю на них. Я вижу, каким сильным ты был. Какой сильный ты есть.

Кейн полностью повернулся ко мне и уставился на меня взглядом, от которого у меня участилось дыхание.

— Эти шрамы... физически они зажили давным-давно, но я миллион раз мысленно переживал то, как получил их, а потом... потом появилась ты и сделала все лучше. Ты держала моих демонов в страхе, просто будучи собой. — Кейн потянулся и положил свои дрожащие руки мне на бедра. — Ты исцелила меня, Куколка.

Ох.

— Кейн, — прошептала я, затаив дыхание.

Он облизнул губы.

— Да?

— Поцелуй меня, — выдохнула я, — сейчас же.

Мне не нужно было просить его дважды.

Он накрыл мой рот своим и прижал меня обратно к своему матрасу. Я изо всех сил старалась поцеловать его в ответ с той же силой, с какой он целовал меня, но была измотана.

— Ты устала. — Он улыбнулся.

Мне было ненавистно, что моя выносливость испортила наш момент.

— Прости, — выдохнула я.

Кейн поцеловал меня в макушку.

— Не извиняйся, просто отдохни.

— Позволь мне почувствовать тебя. Всего тебя.

Кейн сглотнул.

— Х-хорошо.

Я села и провела пальцами по всем его шрамам. Пару раз останавливалась, чтобы поцеловать их. Мне хотелось осыпать тело Кейна любовью, чтобы он больше никогда не сомневался в моих мыслях по этому поводу. Я уже собиралась снова лечь на кровать, когда провела пальцами по волосам, покрывавшим его шею, и почувствовала очень толстые комки.

Я склонила голову набок и убрала волосы Кейна. Сделав это, я замерла.

— Кейн, — прошептала я, — здесь написано «Марко».

Он отодвинулся от меня. Встал с кровати и натянул спортивные брюки.

— Я знаю, что там написано.

— Это не татуировка, — продолжила я. — Это шрам.

Кейн не смотрел на меня, когда я констатировала очевидное.

— Да. Это шрам, Эйдин.

Я покачала головой. Он сказал это так, будто это не имело большого значения, когда на самом деле имело.

Действительно имело.

— Это вырезано на тебе? Кто это сделал? Почему...

— Эйдин!

Я подпрыгнула от испуга, когда Кейн выкрикнул мое имя. Съёжилась на подушках позади меня и плотно сжала губы.

— Забудь об этом.

Я не могла.

— Марко заставлял тебя выполнять свою работу, верно? Это и есть причина шрамов, не так ли?

— Эйдин.

О, черт.

Он был взбешен.

— Хорошо, — прошептала я и отвернулась от него.

Кейн помолчал несколько мгновений, прежде чем сказал:

— Я собираюсь на пробежку. Вернусь позже.

Посмотрев на дверь его спальни, когда он вышел через нее, я подумала: «Меня здесь не будет, когда ты вернешься».














































Глава 22


— Что с тобой не так?

Я сидела в своей новой квартире в окружении подруг, но не чувствовала себя присутствующей в комнате. Мои мысли витали далеко.

Я посмотрела на Брону, когда она заговорила со мной.

— Что?

Брона невозмутимо ответила:

— Не прикидывайся дурочкой, тебя что-то беспокоит. Ты пригласила нас выпить чаю и поболтать, но почти не разговариваешь, а мы пришли сюда несколько часов назад. Выкладывай.

Мне не хотелось рассказывать. Я ничего не хотела делать.

— Вы с Кейном поссорились? — это прозвучало от Бранны, когда я промолчала.

Я пожала плечами.

— Вроде того.

— Ты не можешь вроде как поссориться с одним из братьев Слэйтер, — вмешалась Кила. — Ты либо сделала это, либо нет.

Я закатила глаза.

— Тогда я так и сделала.

— Почему? — спросила Брона мягким голосом.

Я выдохнула.

— Я спросила его о шрамах.

— О, черт, — пробормотала Бранна.

Да. О, черт.

— В точности мои чувства, — проворчала я.

Кила присвистнула.

— Случилась чертова буря?

Я кивнула.

— Не было ни ругани, ни даже громких криков... он просто заставил меня замолчать взглядом и тем, как он произнес мое имя. Он убежал, а я вернулась домой.

Брона откинула голову на спинку моего дивана.

— Тогда мы можем ожидать его появление в ближайшее время.

Это утверждение, а не вопрос.

Я пожала плечами.

— Он может и не прийти. Он был недоволен моим любопытством.

— Ты могла бы приставить пистолет к его голове, и он все равно пришел бы к тебе, — фыркнула Кила, и девочки согласились.

Я нахмурилась.

— На этот раз все было по-другому... Я спросила его о шраме с именем у него на шее, и он просто... взорвался.

— Какое имя у него на шее? — удивленно спросила Брона.

Я посмотрела на нее.

— Ты никогда не видела?

Она покачала головой, и остальные тоже.

— Хм. Его волосы, должно быть, скрывали это от посторонних глаз. Оно прямо у него на затылке.

— Чье имя у него на шее? — спросила Кила напряженным голосом.

Я отвела взгляд и ответила:

— Марко.

— Что?

Я сглотнула.

— Оно вырезано у него на шее. Ужасно выглядит. Могу только представить, как ему было больно.

— Боже мой, — прошептала Кила.

— Бедный Кейн, — захныкала Бранна.

О, нет.

— Не плачь. Ты выведешь меня из себя, и если я начну, то не остановлюсь.

— Извини, — Бранна шмыгнула носом и вытерла под глазами.

Я сцепила руки на животе.

— Я спрашивала не только о его шрамах...

— Мне не нравится, как ты оставила это предложение незаконченным, — вздохнула Бранна.

Брона подалась вперед.

— Я спросила о его работе для Марко, потому что знаю, чем бы ни была эта работа, она вызвала шрамы.

— Вот дерьмо, — послышалось от Килы.

Я кивнула.

— Ага, это настоящий шторм с дерьмом.

— Почему ты задавала эти вопросы? — спросила Брона.

— Потому что мне кажется, что я знаю человека только наполовину. Я просто хочу понять его... Нико сказал...

— Господи Иисусе, — перебила меня Брона. — Что тебе сказал мой ублюдок?

Не смогла удержаться от смеха.

— Несколько недель назад он сказал мне, чтобы я задала эти вопросы Кейну, но мне нужно дождаться подходящего времени. И мне показалось, что сейчас самое подходящее время.

Брона потерла лицо руками.

— Знать ответы на свои вопросы так важно?

Я кивнула.

— Хотела бы я не обращать внимания на шрамы. Хотела бы я быть той женщиной, которой не нужно было бы знать, что сделало его таким, какой он есть сегодня, но я не такая. Мне нужно знать, чтобы я полностью поняла его. Из-за этого я похожа на сумасшедшую?

— Нет, дорогая, — сказала Бранна и придвинулась ближе ко мне. — Это делает тебя человеком.

Я кивнула.

— Я просто боюсь... Не хочу потерять его. Это чувство, это именно то, чего я боялась. Именно поэтому я не хотела с ним встречаться. Не хотела развивать в себе глубокие чувства, но они у меня есть. Я так сильно люблю его, и мне больно от того, что кто-то причинил ему боль, и что это все еще причиняет ему боль. Я хочу помочь ему, но не знаю как.

— Ты любишь Кейна?

Я моргнула.

— Что?

— Ты сказала, что любишь его.

Сказала?

Я закрыла глаза, когда меня осенило.

— Я люблю его. Черт!

— Эйдин, — пробормотала Кила успокаивающим голосом.

Я повернулась к ней и обняла за плечи.

— Ты не потеряешь Кейна, — твердо произнесла она мне на ухо.

Я икнула:

— Откуда ты это знаешь?

— Потому что, — усмехнулась Брона, — он тоже тебя любит.

Что?

Я отстранилась от Килы и посмотрела на Брону.

— Он любит меня?

Брона засияла, глядя на меня.

— Конечно, только идиот не заметит этого, — кивнули девушки в унисон.

Я тупо моргнула.

Наверное, тогда я полная идиотка, потому что понятия не имела об этом. Чем больше я думала о Кейне, тем глубже становились мои собственные чувства. Это вызвало тошнотворное ощущение, заполнившее мой желудок, и боль в груди.

Должно быть, я чем-то заболела.

Наверное, грипп.

— Я знаю, что ему действительно не все равно...

— Адо, — перебила Бранна, — он любит тебя. Скорее всего, он не скажет этого какое-то время, если вообще скажет, но он любит.

Оу.

— Это... нелегко принять.

— Знаю, но все же прими это, — сказала Кила. — Не игнорируй.

Я посмотрела вниз.

— Это не меняет того, что я хочу знать о его прошлом, и это огромная проблема для него.

Девушки вздохнули, но ничего не сказали.

Я смотрела вниз еще несколько минут, а затем сказала:

— Я очень устала.

Кила нахмурилась.

— Иди поспи. Мы приберемся здесь и запрем все после того, как уйдем.

Мне не нужно было повторять дважды.

Я обняла всех своих подруг, вышла из гостиной и направилась по коридору в свою спальню. Я даже не переоделась, чтобы вздремнуть, просто скинула туфли и забралась в кровать. Закрыла глаза и позволила усталости взять верх.

И отрубилась через несколько секунд.


***


Через некоторое время я проснулась и обнаружила, что на улице уже темно. Я поднялась, свесила ноги с кровати и просто посидела так несколько секунд. Застонав, когда мочевой пузырь потребовал, чтобы его опорожнили. Потерла глаза, затем встала и направилась из комнаты в ванную.

После того, как я облегчилась, вымыла руки в раковине и вытерла их одним из новых мягких полотенец для рук, которые купила. Выйдя из ванной, я вернулась в коридор и прислушалась к любым звукам — обычно Кейн смотрел телевизор или что-то в этом роде, пока я дремала, но не было похоже, что он здесь.

Он все еще злился на меня.

Я покачала головой и спустилась на кухню. Войдя туда, я быстро отпрыгнула обратно в коридор. Холодный кафельный пол на кухне был для меня немного неприятным, поэтому я вернулась в спальню и включила свет, чтобы найти свои тапочки. Я не увидела, где они валяются, поэтому подошла к своему шкафу и толкнула дверцу, затем отступила, когда остальные открылись автоматически.

Я заглянула внутрь в поисках тапочек и заметила их рядом с сумкой… спортивной сумкой Кейна. Он привез ее, когда заезжал несколько ночей назад, но забыл взять с собой, когда уходил на следующий день, поэтому я положила ее в шкаф на всякий случай. Я совсем забыла о ней, потому что он сам никогда не вспоминал про нее. Но как только я увидела ее, то поняла, что он тренировался у себя дома и занимался бегом с Нико и остальными своими братьями.

Разве ему не понадобились бы его вещи из сумки? Его кроссовки и все такое?

Любопытство взяло верх надо мной, поэтому я опустилась на колени на пол и подтянула сумку к себе. Я ухватилась за молнию и расстегнула ее. Раскрыла края сумки, чтобы заглянуть внутрь и увидеть содержимое. Немного отстранилась назад, ожидая неприятного запаха — в конце концов, это была спортивная сумка, — но вони не было. Запаха вообще не было.

Это было странно.

Я наклонилась вперед и заглянула в сумку, но ничего не смогла разглядеть из-за теней в моем гардеробе. Немного отодвинулась назад и поставила сумку на пол рядом с собой. Снова наклонилась вперед, и на этот раз, заглянув в сумку, я ясно увидела ее содержимое. Ахнув, когда увидела пачки денег, обмотанные резинками. И не мелкие купюры, а пачки денег банкнотами по пятьсот евро. Их были сотни.

— Боже мой, — прошептала я.

Я не вздрогнула, когда услышала, как открылась и закрылась входная дверь. И не вздрогнула, когда услышала, как он окликнул меня по имени.

— Эйдин?

Я продолжала смотреть на деньги и крикнула:

— В спальне.

Затем я услышала его шаги — каждый из них приближал его ко мне и моему открытию.

— Привет, детка. Я просто хотел сказать, что... — Кейн прервался, когда вошел в мою комнату, и я знала, что это из-за того, что он увидел.

Он помолчал несколько мгновений, а затем произнес:

— У меня есть объяснение этому.

Я впилась в него взглядом.

— В самом деле? Потому что мне не терпится услышать его.

























Глава 23


— И? — подсказала я Кейну после минуты молчаливого разглядывания.

Он сглотнул.

— Пытаюсь придумать, как правильно выразить то, что я собираюсь сказать.

— Пожалуйста, не торопись, — саркастически прошипела я.

Кейн прищурил глаза.

— Я хочу объяснить все правильно. Просто дай мне секунду понять, как это сделать.

— Ты хочешь сказать, что тебе нужна секунда, чтобы придумать, как выкрутиться и не рассказывать мне, откуда, черт возьми, у тебя столько денег?

Кейн сжал челюсть.

— Я не собираюсь лгать тебе, так что не намекай, что я это сделаю.

Было ли в конце этого предложения безмолвное «иначе»?

Я проигнорировала назревающий гнев Кейна.

— Я жду твоего объяснения, почему тысячи евро лежат в моем гребаном гардеробе, словно это всего лишь пара дешевых туфель.

— Я объясню тебе, если ты дашь мне гребаную секунду, чтобы я мог говорить.

С трудом поднявшись на ноги, я хлопнула Кейна по руке, когда он попытался помочь мне.

— Я могу сделать это сама, — огрызнулась я и выпрямилась. — Просто рассказывай.

Мышцы на челюсти Кейна перекатывались туда-сюда.

— Это мои деньги. Я их заработал. Конец истории.

Каким образом, черт возьми, это было.

— Не смей, бл*дь, пытаться отмахнуться. Ты видишь, сколько денег в этой сумке? — заорала я.

Руки Кейна сжались в кулаки.

— Это мои деньги, я знаю, сколько там.

— Почему ты ведешь себя так, будто это нормально? Это, бл*дь, ненормально!

Он закрыл лицо руками.

— Пожалуйста, я не хочу спорить.

Серьёзно?

— Если и есть повод для спора, так это из-за этого, Кейн!

Он повернулся и ударил кулаком в дверь моей спальни, мгновенно оставив вмятину на дереве.

— Какого хрена ты от меня хочешь?

Я не колебалась.

— Правду, — потребовала я. — Хоть раз просто скажи мне гребаную правду!

— Зачем? — закричал Кейн, заставив меня отшатнуться от него. — Почему ты должна знать обо мне все? Почему у меня не может остаться несколько секретов, только для меня?

Я закрыла дверцу шкафа и прижала к ней руку. Мне просто нужно было за что-то держаться.

— Потому что я только что нашла сумку с деньгами в глубине своего гардероба и хочу знать, откуда, черт возьми, ты ее взял.

Кейн поднял руки к голове и провел пальцами по волосам.

— Это мои деньги, хорошо? Помимо дохода от моих квартир, я не открываю банковские счета для своих денег. Никогда этого не делал. Не люблю бумажные следы. Я имею дело только с наличными.

Я моргнула.

— Это не ответ на мой вопрос.

— Эйдин.

— Откуда взялись деньги, Кейн?

Кейн пристально посмотрел на меня.

— Я заработал их своим талантом... на фрилансе для мудаков, ясно?!

У меня в животе скрутило узел.

— Что это значит?

Кейн сжал челюсть.

— Это значит, если кому-то требуется кого-то избить, люди платят мне за это. Я причиняю боль дерьмовым людям ради других дерьмовых людей.

Я отшатнулась, как будто меня ударили по лицу.

— Ты... ты причиняешь людям боль?

Кейн ничего не ответил. Он даже не моргнул.

— Убирайся.

— Нет.

Нет?

— Ты не имеешь права голоса в этом вопросе. Убирайся к черту из моей квартиры. Сейчас же.

— Это здание принадлежит мне.

Я знала, что в конце концов он бросит это мне в лицо!

— Ты можешь владеть зданием, но я арендую эту гребаную квартиру, так что убирайся!

Кейн застыл как вкопанный.

— Ты хотела поговорить об этом, так что теперь мы поговорим.

— После того, в чем ты только что признался? Я так не думаю! — огрызнулась я.

Я достала из кармана телефон и набрала номер Нико. Приложила трубку к уху и посмотрела Кейну прямо в глаза, когда его брат ответил на звонок.

— Приди и забери Кейна из моей квартиры прямо сейчас.

Голос Нико был твердым, когда он спросил:

— Что случилось?

— Он лживый сукин сын, который зарабатывает на жизнь тем, что причиняет людям боль. Я хочу, чтобы он убрался из моей квартиры прямо сейчас. Я серьезно, Нико. Приди и забери его, или я позвоню своим братьям.

Я взвизгнула, когда Кейн бросился на меня.

— Не смей прикасаться ко мне! — закричала я и кинулась вправо.

Кейн ударил кулаком по двери шкафа, и, поскольку дерево было не таким толстым, как моя дверь, его кулак прошел сквозь нее.

— Скажи моему брату, что все в порядке, и положи трубку.

Я не могла удержаться от смеха.

— Ни за что на свете… Кейн!

Я ахнула, когда Кейн рванулся вперед, схватил мой телефон и швырнул его в стену. Мой айфон разлетелся на куски еще до того, как коснулся пола. Я на мгновение уставилась на осколки на полу, затем, не глядя на Кейна, повернулась и вышла из своей спальни.

— Подожди, прости, — сказал Кейн позади меня. — Я не хотел этого делать, ты просто...

— Разозлила тебя? — крикнула я и развернулась к нему лицом. — Каждый раз, когда ты злишься, кажется, что ты теряешь самообладание. Ты кричишь на людей, бьешь кого-то, а теперь перешел на то, чтобы ломать вещи? Сколько времени пройдет, прежде чем ты отключишься и столкнешься с настоящим источником своего гнева, а? Как скоро ты выместишь свой гнев на мне?

Кейн широко раскрыл глаза.

— Я бы никогда, услышь меня отчетливо, никогда бы не ударил тебя.

— Я не могу доверять твоим словам, и в этом, бл*дь, проблема.

Кейн выглядел так, будто я его ударила.

— Ты не можешь верить, что я могу причинить тебе боль. Ты просто не можешь.

Я сглотнула.

— Не знаю, Кейн. Для меня все это уже слишком. Ты не честен со мной, ты набрасываешься на меня, когда я задаю вопросы, и ты почти одержим мной, когда дело касается других мужчин.

— Потому что ты моя! — рявкнул Кейн.

Я немного подскочила, но быстро взяла себя в руки.

— Я понимаю это, — заявила я на удивление спокойным голосом. — Действительно. Я твоя девушка...

— Нет, ты не понимаешь. Ты моя. Все в тебе принадлежит мне.

Я моргнула.

— Я тебе не принадлежу, Кейн.

— Да, принадлежишь.

Я отступила на шаг.

— Я не собственность.

— Знаю, что это не так, — проворчал Кейн и сделал шаг ко мне, — но то, что ты моя, не делает тебя собственностью, это делает тебя моей жизнью. Ты — моя жизнь, Эйдин. Я люблю тебя.

Я перестала дышать.

— Что? — прошептала я.

— Я люблю тебя, — повторил Кейн громче и тверже.

У меня заболел живот, грудь сдавило, а голова закружилась.

— Что? — повторила я еще раз.

Кейн сократил оставшееся расстояние между нами.

— Я. Люблю. Тебя.

Черт, Брона была права.

Это было единственное, о чем я могла думать, пока Кейн признавался мне в любви.

— Мне сейчас не до этого, — в конце концов ответила я.

Кейн не двигался.

— Что ты сказала?

— Я говорю, что это был неподходящий момент, чтобы сказать, что ты любишь меня. Тебе не следовало этого говорить.

— Не следовало этого говорить? Это то, что я чувствую.

Я сглотнула.

— Ты причиняешь вред людям, Кейн.

— Плохим людям, Эйдин. Мы здесь говорим об отбросах земли.

Я покачала головой.

— Мне все равно. Это не оправдывает того, что ты делаешь.

Кейн повернулся и начал расхаживать по коридору.

— У тебя есть квартиры, агентство недвижимости. У тебя больше денег, чем тебе нужно. Почему ты продолжаешь... работать на фрилансе?

Он стоял ко мне спиной, когда перестал двигаться. Я увидела, как напряглись мышцы его спины, когда задала свой вопрос.

— Все деньги, которые получаю от фриланса, я жертвую различным благотворительным организациям. Я делаю это не ради денег. Дело никогда не было в деньгах.

Я закрыла глаза.

— Тогда зачем ты это делаешь?

— Потому что должен.

— Почему?

Он повернулся ко мне лицом с садистской ухмылкой на лице.

— Не смей так на меня смотреть. Не думай, что хладнокровие и злоба избавят тебя от этого разговора.

— Хладнокровный и злой, — повторил Кейн, а затем невесело рассмеялся. — Это в значительной степени описывает то, что люди думают обо мне. Один взгляд на меня, и они напуганы. Ты боишься меня, Куколка?

Только того, что ты заставляешь меня чувствовать.

— У щенка больше шансов напугать меня, чем у тебя, Слэйтер, — невозмутимо ответила я.

Улыбка озарила лицо Кейна, но только на мгновение, прежде чем его угрюмый взгляд снова взял верх.

— Все меня боятся. Они думают, что я монстр, и знаешь что? Может быть, так оно и есть. Я не ангел, это уж точно.

Я нахмурилась.

— Не понимаю.

— Хорошо, — ответил Кейн. — Не хочу, чтобы ты меня понимала.

— Ну, а я хочу! — крикнула я. — Я хочу узнать тебя.

Это признание потрясло меня так же, как и Кейна.

Он отрицательно покачал головой.

— Если ты получишь ответы на вопросы, которые у тебя на уме, ты уйдешь от меня. Ты не позволишь мне приблизиться к тебе и нашему ребенку ближе, чем на полтора метра. Я знаю, что ты так сделаешь.

Я сглотнула.

— Милый, если ты скажешь мне то, что мне нужно знать, ничего не случится. Я не собираюсь бросать тебя.

Кейн моргнул.

— Все бросают меня, Эйдин. Все.

Что?

— Кто оставил тебя? — спросила я, мои руки дрожали.

— Тебе нужен список? — фыркнул Кейн. — Мои родители — бросили меня задолго до своей смерти, потому что были дерьмовыми, гребаными людьми. Мои братья значат для меня все, но у них больше нет для меня времени с тех пор, как появились их девочки. Дэмиен взял и уехал, вернулся в Штаты четыре года назад и с тех пор не возвращался. Когда тебя нет рядом, я сам по себе. Все уходят, даже если этого не хотят.

Я удивилась, когда горячие слезы наполнили мои глаза.

— Ты должен рассказать своим братьям, что чувствуешь. Ты же знаешь, они переоценили бы все, что делали, если бы хоть на секунду задумались, что ты чувствуешь себя одиноким и оставленным ими.

Кейн покачал головой.

— Все нормально. Я в порядке.

— Не лги мне, — заявила я. — Ты не в порядке, и тебе нужно поговорить об этом со своей семьей.

— Уже, — пробормотал он. — Я разговариваю с тобой.

Он считает меня своей семьей?

— Кейн, — прошептала я.

Он покачал головой.

— Хватит этого тяжелого эмоционального дерьма, давай поговорим о чем-нибудь другом.

Я уставилась на него.

— Нет, нужно обсудить тяжелое эмоциональное дерьмо.

Кейн моргнул.

— Пожалуйста, Куколка. Я не хочу потерять и тебя, а разговор о моем тяжелом дерьме сделает это возможным.

Я стояла на своем.

— Рассказывай о своем тяжелом дерьме, или я оставлю тебя.

Мне не хотелось говорить этого, но я так думала.

Кейн долго смотрел на меня.

— Ты больше не будешь моей, как только узнаешь, что я сделал. Знаю, что так будет.

Я вложила свою руку в его.

— Я и ты?

Кейн сглотнул и зажмурился.

— Я и ты.

Я терпеливо ждала, когда он заговорит. Он молча провел меня в гостиную и усадил на диван. Я повернулась к нему лицом, но Кейн сидел прямо и смотрел на телевизор перед нами.

— Ты знаешь, почему мы с братьями были связаны с Марко?

Я сглотнула.

— Знаю, что он вел бизнес с твоим отцом, и после того, как твой отец умер, он занял его место. Вот и все. Девочки не любят обсуждать это, поэтому у меня мало информации.

— Хорошо, это правда, но это еще не все. — Он вздохнул и приготовился произнести слова, которые не хотел говорить. — Марко и мой отец управляли бизнесом, который принес им звание гангстеров. Ничто из того, что они делали, не было честным — даже юридическое дерьмо было коррумпированным. Все, от наркотиков до оружия и проституции, было честной игрой.

Вау.

— Мы с братьями выросли в комплексе в Нью-Йорке. Мы учились на дому, поэтому почти не выходили из дома. Комплекс был огромным, и всегда было чем заняться, чтобы нам не было скучно... пока мы не стали достаточно взрослыми, чтобы заставить нас работать.

Мне не понравилось, как это прозвучало.

— Близнецы были еще детьми, когда Райдер, Алек и я только начинали. Мы занимались мелким дерьмом, таким как перемещение товара, его доставка, привлечение новых курьеров. Такое дерьмо. Марко всегда говорил, что у моего отца были большие планы на нас, но не думаю, что это было так. Думаю, это у Марко были планы на нас, и когда мой отец обманул его, тот убил его, и моя мама предоставила ему права на нас. Конечно, мы трое были достаточно взрослыми, чтобы уйти, если бы захотели — и мы это сделали, — но не смогли достаточно быстро уйти с близнецами.

— Что ты имеешь в виду? — пробормотала я.

Кейн откинул голову на диванную подушку.

— У Дэмиена была девушка по имени Нала. Она была милым азиатским ребенком, и он обожал ее. В этом проблема младшего брата — он слишком заботится о людях. Он был не в себе, когда умерли наши родители. Однако он понимал, что мы не можем перечить Марко. Мы выросли в империи, проповедовавшей верность. Это прививали нам с самого раннего возраста. Мы были преданы до глубины души друг другу, нашим родителям и даже Марко, хотя они трое этого не заслуживали. То, что сделал наш отец, было неправильно; он предал того, кому поклялся быть верным, и для нас это было неправильно. Никто не поворачивается спиной к своим, но мои родители сделали это.

Я слушала Кейна, пока он говорил, и чем больше я слушала, тем больше мне становилось страшно.

— Несмотря на то, что Дэмиен понимал, что наш отец был предателем, он никому не позволял говорить о нем гадости. Один из племянников Марко, Трент, именно это и сделал. Сказал, что наш отец заслуживал того, чтобы его застрелили и закопали, и большего он не заслуживал. Это вывело Дэмиена из себя; они подрались, но Трент вытащил пистолет...

Резким вдохом я оборвала Кейна на полуслове, но он продолжил.

— Короче говоря, Дэмиен каким-то образом отобрал пистолет и застрелил Трента. Нам сказали, что он умер, и чтобы защитить Дэмиена из-за предательства одного из наших, мы начали работать на Марко. У каждого из нас была своя работа. Он поместил нас в разные сферы — Доминика в бои, Алека в эскорт, Райдера в торговлю, а меня... я стал монстром.

Я покачала головой.

— Притормози. Ты сказал, вам сказали, что этот парень Трент умер?

Кейн прорычал:

— Да, до тех пор, пока несколько лет назад этот маленький придурок не вылез наружу. Мы узнали, что Марко обманул нас, поэтому вырвались. Мы платили долг, который изначально не был действительным. Дэмиен никогда не убивал Трента... во всяком случае, не в первый раз.

Я моргнула.

— Не хочу знать, что это значит.

— Хорошо, — проворчал Кейн.

Я окинула взглядом его тело.

— Хорошо, значит, ты получил работу, где причинял людям боль... как у тебя появились шрамы?

Кейн сглотнул и отвернулся от меня.

— Наказание.

— Наказание? — повторила я.

Кейн кивнул, все еще глядя в сторону.

— Когда я не выполнял работу... правильно, меня наказывали. Сурово.

Мне совсем не понравилось, как это прозвучало, ни капельки.

— Я запуталась, Кейн, — пробормотала я. — Какую работу? Какое наказание?

— Эйдин, ты должна иметь представление о людях, с которыми я связан. Еще до того, как я объяснил это дерьмо, в глубине души ты должна была понимать, что я не имею дела с честными людьми.

Почему это не было сказано в прошедшем времени?

— Я... Наверное, да, — призналась я. — Знаю, что Марко был похож на дядю Килы, Брэндона, продажного придурка... но это все. Кила не говорит о Марко или о том, что с ним случилось. Он вырубил меня, прежде чем выстрелил в Шторма и забрал Килу, Алека и Брону в «Тьму», помнишь?

Кейн сжал руки в кулаки.

— Я нашел тебя без сознания на полу квартиры Килы. Конечно, я, бл*дь, помню. Это преследует меня.

Правда?

Меня захватил его внезапный гнев.

— Прости, я не хотела...

— Не извиняйся, — вздохнул Кейн. — Я не сержусь на тебя, ты ни в чем не виновата. Я просто злюсь, когда вспоминаю, что с тобой случилось.

Я знала, что он нашел меня раньше всех в прошлом году, когда Марко разгромил дом Килы и забрал ее, Алека и Брону в плен. Это было похоже на сцену из фильма. Они вырубили меня, ранили Шторма и просто забрали остальных. Было нереально даже думать о том, что это произошло, не говоря уже о том, чтобы осознать, что я была частью этого. Кейн нашел меня той ночью, а затем оставил с Бранной, в то время как он и остальные его братья отправились за Брэндоном, чтобы избавиться от Марко раз и навсегда.

Однако избавление от Марко причинило боль моей подруге. Марко больше не было на этой Земле, во всяком случае, не среди живых, и все же он все еще удерживал Килу в своих кошмарах. Я была безмерно рада услышать, что ее разум сопротивляется и медленно, но верно избавляется от Марко.

Чертов Марко.

— Можно спросить тебя кое о чем, что не давало мне покоя с того дня, как ты очнулся в больнице?

Кейн пожал плечами.

— Говори.

— Что за проблемы у тебя с иглами?

Кейн замер.

— Проблема не в иглах, а уколах.

Я сглотнула.

— А что с уколами?

Он потер лицо руками.

— Когда меня наказывали, чтобы я не сопротивлялся, мои запястья были связаны веревкой и подвешены над головой.

Он остановился, чтобы прикоснуться к шрамам, похожих на круговые ожоги вокруг его запястий.

Ожоги от веревки.

— Когда я был связан, босс брал настолько тонкую иглу, что ее едва можно было разглядеть. Не настолько, чтобы проткнуть какие-либо органы, поэтому он колол меня в спину снова и снова, пока я не начинал кричать. Он говорил, если я нанес ему удар в спину, не выполнив работу, то он ударит меня в ответ. Буквально.

Мой желудок скрутило.

Тогда мой взгляд метнулся к его шее.

— А имя у тебя на шее?

Кейн опустил взгляд.

— Я отказался причинить боль женщине. Она была ужасным человеком, накачивала наркотиками женщин, которых продавали в рабство. Ее звали Дженна. Она перешла дорогу Марко, и он хотел, чтобы я устранил ее, но я отказался. Марко связал меня веревками и вырезал свое имя на моей шее, он заклеймил меня как своего. Это должно было быть постоянным напоминанием о том, что я принадлежу ему.

Вот почему он ненавидел имя Дженна.

Мне хотелось выплакать все глаза.

Я ненавидела Марко Майлза и была рада, что этот сукин сын мертв.

— Зачем Марко сделал это? — прошептала я. — Почему он ранил тебя и причинил тебе такую сильную боль?

Кейн на мгновение напрягся.

— Думаешь, Марко был единственным, кто ранил меня?

Что?

— Разве он не был единственным мужчиной, связанным с тобой и твоей семьей? — спросила я в замешательстве.

Кейн рассмеялся:

— Хотелось бы. Очень хотелось бы, чтобы Марко был единственным, о чем мне нужно было беспокоиться, но нет, Марко был моим большим боссом, но он не был тем, кто поручал мне работу.

Множественное число?

— Итак... кто еще поручал тебе... работу?

Кейн прорычал:

— Ты уже знаешь, кто.

Я знаю?

— Что? Кто?

Голос Кейна не был похож на его собственный, когда он прорычал:

— Большой Фил. Он был моим старым боссом. Он стал причиной шрамов. Он причинял боль. — Он пристально посмотрел мне в глаза и произнес: — Он создал меня.



















































Глава 24


— Большой Фил? — спросила я. — Человек, о котором упоминал Дэмиен, тот который собирается в Ирландию?

Кейн кивнул.

— Ага. Он.

— Ч-что он заставлял тебя делать?

Кейн отвернулся от меня.

— Ужасные вещи.

— Я не хочу заставлять тебя переживать что-то заново, но не мог бы ты немного рассказать мне?

Кейн потер глаза.

— Большой Фил был чистильщиком. Марко управлял всем и заключал сделки, но если сделки так и не заключались, Большой Фил был тем, кто шел и выяснял причину. Это означает, что если кто-то так и не заплатил Марко причитающиеся ему деньги, команда по зачистке шла, чтобы исправить это. Это были не просто деньги; если кто-то делал что-то плохое Марко, команда по зачистке должна была исправить это. Я находился под началом Большого Фила в цепочке руководства командой. Он говорил «прыгай», я спрашивал «насколько высоко».

Кейн рассмеялся, но не от веселья.

— Мне приходилось причинять людям боль... Боль самый легкий способ заставить людей заплатить.

Я уставилась на него, ужаснувшись той жизни, которой он жил. Кейн посмотрел на меня, увидел смесь печали и отвращения на моем лице и запаниковал.

— Пожалуйста, пойми, у всех нас была своя роль, и это была моя. Я защищал своего младшего брата, Эйдин. Я боялся, что если слишком сильно отступлю и не сделаю то, что должен, Марко убьет Дэмиена.

— Понимаю, — прошептала я.

Я удивила Кейна своим ответом, но еще больше удивила саму себя. Я поняла, почему Кейн делал то, что делал, и действительно понимала, что он делал ужасные вещи, чтобы защитить своего брата. Если бы у меня была возможность спасти жизнь одного из моих братьев, я бы сделала это любой ценой.

Чтобы защитить тех, кого мы любим, мы готовы на все, невзирая на последствия.

— Однако были и упрямые люди, люди, которые не хотели возвращать то, что они задолжали, — сказал Кейн, затем сглотнул. — Я должен был причинить им боль по-другому.

Он замолчал, и я решила, что мне не нужно знать, что он имел в виду. Могла представить себе ужасные вещи, и даже не до конца понимала масштабы того, что он был вынужден сделать, поэтому мне не нужно было подробное описание.

Затем я перешла к вопросу, который не давал мне покоя.

— За что тебя наказывали, если ты выполнял свою работу?

Для меня это не имеет смысла.

— Потому что я не всегда ее выполнял.

Он не выполнял?

— Почему нет?

Кейн посмотрел на меня пустым взглядом.

— Потому что я ненавидел каждую секунду этого. Ненавидел причинять людям боль. Ненавидел это.

— Хорошо, детка, — выдохнула я и придвинулась ближе, надеясь, что немного утешу его. — Я знаю, что ты по собственной воле, не сделал бы ничего из того, что рассказал мне.

Взгляд Кейна потемнел, и мышцы на его челюсти напряглись.

— Теперь я делаю это по доброй воле, но только если они подонки.

Я моргнула, когда он это произнес. Ему не нужно было причинять людям боль, но он все равно делал это, но на этот раз это были плохие люди? Для меня это прозвучало так, будто он пытался загладить все плохое, что он сделал, пытаясь исправить ошибку единственным известным ему способом.

Я положила руки на напряженное лицо Кейна и заставила его посмотреть на меня.

— Тебе не нужно ничего делать. Тебе не нужно причинять боль плохим людям, чтобы загладить вину за причинение вреда невинным. Ты выплатил свой долг. Тебе больше не нужно обременять себя этим.

— Мне просто хотелось доказать себе, что я не монстр, каким все меня считают, — прошептал он. — Если я остановлю хотя бы одного подонка, этого будет достаточно.

О, Кейн.

— Ты сделал это, дорогой, — пробормотала я, и на мои глаза навернулись слезы. — Ты помог остановить Марко. Он был ужасным человеком, и ты остановил его. Кто знает, сколько боли и сколько жизней ты спас, сделав это?

Кейн моргнул, глядя на меня.

— Я... я никогда не думал об этом.

Я прижалась лбом к его лбу.

— Ты свободен от этих злых людей. Твое прошлое не делает тебя тем, кто ты есть. Все ужасные поступки, которые тебя заставляли делать, не отражают твоего характера. Ты знаешь, что ты хороший человек, и все остальные тоже.

— Ты действительно в это веришь? — пробормотал он, глядя на меня своими голубыми, как океан, глазами.

Я кивнула и ответила:

— Да.

Он сглотнул и облизнул губы.

— Слышать это... это значит все.

— Плохие вещи случаются с хорошими людьми каждый день, Кейн, — заверила я его. — Ты просто оказался втянут в то, на что не мог повлиять.

Он обнял меня.

— Я так сильно люблю тебя, Эйдин. И прошу прощения за все, что когда-либо сказал или сделал, что причинило тебе боль.

Это признание вызвало слезы на моих глазах.

— Ты действительно любишь меня?

— Больше всего на свете, — немедленно ответил Кейн. — Ты для меня все.

Моя нижняя губа задрожала.

— Тогда мне не из-за чего беспокоиться, Кейн.

— Ты не видела себя моими глазами. Тебе определенно есть из-за чего беспокоиться, Куколка. Поверь. Мне нужно рассказать тебе все, что у меня в голове, чтобы ты получила четкое представление о том, как сильно ты нужна мне в моей жизни. Рядом со мной.

Ему не нужно было этого делать, я уже знала.

— Кейн...

— Когда мы не разговариваем, я не сплю. Мне плохо без тебя, и я не боюсь признаться в этом. Я боюсь, что если ты не вернешься ко мне, я буду просто существовать, всегда чувствуя эту пустоту внутри.

— Кейн.

Его объятия усилились.

— Я сделаю все, что ты захочешь, клянусь.

Знаю, что он это сделает.

— Я все еще верю в нас, Куколка, и надеюсь, что ты тоже.

Его слова поразили меня сильнее, чем я могла сама себе признаться.

— Я чертовски хорошо знаю, что ты можешь справиться в миллион раз лучше меня, и ты заслуживаешь этого, Эйдин. Ты заслуживаешь всего, что может предложить тебе мир, но я эгоистичный ублюдок, который хочет тебя только для собственного счастья.

— Детка, — прошептала я, когда мое сердце бешено заколотилось в груди.

Он поднял руку к моему лицу и провел большим пальцем по моим губам.

— Я буду каждый день показывать тебе, как сильно люблю и обожаю тебя, Куколка. Ты можешь доверить мне свое сердце. Не могу дать тебе многое, но будь я проклят, если не смогу подарить тебе твое «долго и счастливо».

Боже мой.

— То, что у нас есть, Куколка... Это лучше, чем слова.

Он моя погибель.

— Я тоже тебя люблю, — выдохнула я.

Кейн замер.

— Я сказал все это не для того, чтобы ты почувствовала, что должна ответить тем же...

— Я сказала это, потому что любовь — именно то, что я чувствую к тебе. Это происходит уже несколько недель. Я просто боялась признаться в этом самой себе. Но я хочу быть с тобой. Клянусь.

Кейн пару раз моргнул, а затем продемонстрировал свою идеальную улыбку.

— Отношения без титула, как раньше?

— Нет, — радостно ответила я.

Кейн приподнял бровь, и я сказала:

— Череп... он был для меня мистером «Почти». Но ты? Ты тот, кого мне нравится называть мистер «Заноза в Заднице», и это переводится как «Мистер Правильный».

Он моргнул.

— Так... мы действительно встречаемся?

Мужчины.

— Да, — хихикнула я, — мы действительно встречаемся. Мы официально парень и девушка.

Кейн улыбнулся.

— Ура.

Я почувствовала, как у меня отвисла челюсть.

— Ты никогда не должен говорить «ура». Ты большой, страшный и мужественный до мозга костей. Большие, страшные мужчины не произносят «ура».

Глаза Кейна заблестели, он наклонился ко мне и прошептал:

— Один из них так делает.

Ладно, такие большие, страшные и мужественные мужчины до мозга костей могли произнести «ура» и заставить это работать, или, по крайней мере, мой мужчина мог.















Глава 25


— Мисс Коллинз?

Я закрыла глаза, когда писала домашнее задание для своего класса на доске. Занятия в школе заканчивались через пять минут, и я вполне могла бы обойтись без «мисс Коллинз». Я устала, была раздражена и голодна. Мне просто хотелось вернуться домой к Кейну.

Кто знал, что признание в любви к кому-то может заставить тебя хотеть быть рядом с ним гребаных двадцать четыре на семь?

Не я, это точно. Моя внезапная привязанность к Кейну смущала, но я ничего не могла с собой поделать. Мы сказали эти три важных слова всего неделю назад, и я чувствовала, что мне нужно быть с ним все время, потому что мое сердце болит, когда я не с ним. Не знаю, была ли это любовь или гормоны умножили ее на бесконечность. Что бы это ни было, это превратило меня в полностью влюбленного щенка.

— Да? — ласково ответила я милашке, которая окликнула меня по имени.

— Ваш живот стирает надпись на нижней части доски.

Хихиканье, последовавшее за этим заявлением, заставило мой глаз дернуться.

Я посмотрела вниз и застонала, когда увидела, что мой беременный живот действительно стер надпись на нижней половине классной доски. Это заставило меня немного прослезиться, потому что мне пришлось наклониться, когда я, бл*дь, писала это!

— Я не буду переписывать, — объявила я. — Сегодня никакой домашней работы. Считайте, что вам повезло.

Радостные возгласы, заполнившие мой класс, заставили меня рассмеяться. Я повернулась лицом к своему классу и улыбнулась им. Они были хорошей группой детей, и мне нравилось учить их.

— Вы все можете собрать вещи и выстроиться в очередь у двери. Звонок зазвонит через несколько минут.

Последовавшие после этого разговоры, были такими громкими, что у меня мгновенно разболелась голова.

— Собирайтесь тихо, пожалуйста, — громко сказала я со строгим выражением на лице.

Это всех успокоило, и моя голова была благодарна за это.

— Мисс Коллинз?

Я посмотрела на Ниам, девочку-блондинку, которая сидела в первом ряду моего класса.

— Да, дорогая? — спросила я, улыбаясь ей.

Она была такой милой, что мне захотелось сжать ее щеки.

Она кивнула на мой живот.

— Вы рады, что у Вас будет ребенок?

Некоторые из моих мальчиков-учеников застонали, и это заставило меня хихикнуть. Девочки в классе любили разговаривать о моем ребенке и задавать всевозможные вопросы о беременности. Несколько недель назад мальчикам это надоело, и они отключались всякий раз, когда девочки спрашивали о моей беременности. Они использовали это время, чтобы закрыть глаза или уставиться в пространство.

Я находила это забавным.

— Я очень взволнована.

Ниам улыбнулась мне.

— Согласна. У моей мамы тоже будет ребенок, и я очень взволнована.

Я просияла.

— Это великолепно, ты будешь отличной старшей сестрой.

— Спасибо, — покраснела Ниам. — Не могу дождаться, когда смогу помогать маме заботиться о ребенке. Она сказала, что у меня будет серьезная работа, чтобы помогать ей, потому что мой папа получил новую работу, и ему приходится много работать, чтобы мы могли купить новые вещи для малыша.

В этот момент моя любовь к Кейну возросла еще больше. Он избавил меня от беспокойства о деньгах — он также подарил мне драгоценное время, которое можно было провести со своей семьей. Если бы мне пришлось беспокоиться о деньгах или о няне, и больше работать, то не знаю, как бы я справилась.

— Ты очень хорошая девочка, что помогаешь своей маме, и тебе будет так весело со своим новым братом или сестрой. Ты научишь его или ее многим забавным вещам. — Я подмигнула.

Ниам хихикнула, как и ее друзья.

Могу только представить, о каких «забавных вещах» они подумали.

Через несколько секунд громко прозвенел звонок, ознаменовавший, что занятия в школе закончились. Это нисколько не помогло моей больной голове, но стало легче, когда я поняла, что могу пойти домой и остаться там до конца дня.

Люблю пятницы.

Я вышла вслед за своими учениками, пока они выбегали из класса, и направилась во двор, где каждый из них выстроился в очередь, пока их родители не объявили о себе. К счастью, мне потребовалось всего десять минут, чтобы попрощаться со своими учениками и их родителями. Вернувшись в свой класс, я начала собирать вещи.

Схватила телефон с зарядным устройством и положила все в сумку вместе с бальзамом для губ и мятными леденцами. Я застегнула сумку, перекинула ремень через плечо и вышла из класса, заперев за собой дверь ключами.

Коридоры быстро расчищались от старшеклассников, как всегда происходило в пятницу, потому что занятия длились всего полдня. Я прошла по коридору и направилась в учительскую, чтобы повесить ключи от своего кабинета на вешалку для ключей. Когда я вошла в учительскую, она была такой же пустой, как и коридор. Сотрудники хотели уйти из школы так же сильно, как и ученики.

Я повесила ключи от своего кабинета и вышла из учительской, улыбаясь сама себе.

Уже была на полпути по главному коридору, направляясь к выходу из школы, когда подняла глаза и увидела мужчину, прислонившегося к стене у школьных дверей.

Он просто стоял там, ожидая чего-то... или кого-то.

Кто это?

— Эйдин? — я оглянулась через плечо, когда услышала голос Киры, зовущей меня по имени. Увидев, что ко мне приближается Кира, я остановилась и стала ждать, пока она подойдет. Пока ждала, повернулась и снова посмотрела назад в коридор. И удивилась, когда обнаружила, что территория за школьными дверями пуста.

Никакого мужчины.

— Я схожу с ума, — пробормотала я и повернулась в сторону Киры.

— Эй, — выдохнула Кира, — рада, что поймала тебя.

Я откинула с лица выбившиеся пряди.

— Все в порядке?

— Да, все идеально.

Идеально?

Я ухмыльнулась.

— Кто он такой?

Кира засмеялась:

— Как ты узнала, что это мужчина?

Я пожала плечами.

— У тебя такая широкая глупая улыбка на лице.

— У тебя тоже уже какое-то время такая же улыбка, не издевайся надо мной.

Я рассмеялась:

— Признаю с радостью, что моя из-за Кейна, а твоя из-за кого?

— Его зовут Тревор Мур. Из всех мест я встретила его в «Теско».

Я замерла.

— Тревор Мур?

Череп?

Кира нахмурилась.

— Ты его знаешь?

Я сглотнула.

— Тревор — это Череп, детка.

Лицо Киры вытянулось.

— Оу.

Я ткнула в нее пальцем.

— Даже не думай о том, о чем думаешь. Череп и я — это старые новости. Я люблю его до смерти, но только как друга. Он точно также относится ко мне.

Кира застонала:

— Но он был твоим парнем в течение многих лет, будет странно, если я...

— Будет странно, только если ты сделаешь это странным. Череп потрясающий, и если честно ты не найдешь лучше парня, чем он. Он драгоценный камень, Кира, а насколько редки драгоценные камни?

Она прикусила нижнюю губу.

— Ты действительно не возражаешь, если я пойду с ним на свидание?

— Я действительно не возражаю, — заверила я ее.

Она посмотрела на меня.

— Ты говоришь правду?

Я кивнула.

— Честно говоря, если бы я могла выбрать кого-то для Черепа, это была бы ты.

Она покраснела.

— Это всего лишь свидание.

— Тогда почему ты так взволнована?

— Потому что он идеален, — выпалила она.

Я расхохоталась.

Кира игриво хлопнула меня по плечу.

— Перестань смеяться, я уже много лет не была на свидании. Мне за тридцать, мне не следует так волноваться из-за мужчины.

— Тем не менее Череп — мужчина. Он великолепен. У тебя есть все основания для волнения.

Кира просияла.

— Так и есть.

Я так счастлива за нее и за Черепа. Кира идеально подходит ему.

— Когда у вас свидание? — спросила я.

Кира поникла.

— Сегодня вечером.

Я нахмурилась.

— Разве ты сегодня не дежуришь после уроков?

Она всегда задерживалась с наказанными детьми в пятницу вечером.

— Да, — простонала она. — Я совсем забыла о наказанных.

— Что ты собираешься делать? — спросила я.

Она потерла шею.

— Я собиралась попросить тебя остаться за меня сегодня?

Мой ответ уже был утвердительным.

— Как будто тебе нужно спрашивать. Конечно, я прикрою.

Кира взвизгнула, обняла меня, крепко прижимая к груди. Я рассмеялась и обняла ее в ответ.

— Большое тебе спасибо, именно за это я тебя и люблю. Ты великолепна.

Я вздохнула:

— Это правда.

Кира засмеялась:

— Хорошо, и так наказание проходит в моем старом кабинете, который является твоим новым кабинетом. Начинается в половине четвертого и заканчивается в шесть. Тебе ничего не нужно делать, дети приносят свои дела, чтобы поработать. Просто подпиши, что они присутствовали.

Она протянула мне лист бумаги, на котором было только одно имя.

— Наказание только для одного ребенка? — спросила я.

Кира подняла руки.

— Не вини меня, вини правление.

Члены правления придурки.

Мы с Кирой повернулись и направились по коридору к школьным дверям.

— Не беспокойся об этом, я все улажу. Насколько трудным может оказаться наказание одного ребенка? Я буду дома к половине шестого с поднятыми ногами.

— Молодец, девочка, — усмехнулась Кира. — Расскажу тебе все в понедельник.

Я показала ей большой палец вверх.

— Не могу дождаться. Повеселитесь!

Мы разошлись в разные стороны; Кира поехала домой, а я поехала к дому Кейна. Он оставался в моей квартире каждую ночь, но официально не жил там. Я подумала, что лучше всего оставить все в таком состоянии на несколько месяцев. Мне не хотелось слишком много взваливать на себя, так как все еще свежо для нас.

— Кейн? — крикнула я, когда вошла в его дом.

— На кухне, детка.

Я зевнула, проходя по коридору на кухню. И обнаружила Кейна сидящим за кухонным столом рядом с Нико, они оба смотрели что-то на ноутбуке.

— Что вы оба смотрите? — спросила я, открывая дверцу холодильника и начиная рыться в поисках еды.

На мгновение воцарилась тишина, пока я не почувствовала, как руки скользнули вокруг моей талии к животу. Я слегка подпрыгнула, и это заставило его усмехнуться мне в ухо.

— Напугал тебя, — пробормотал он и слегка укусил меня за ухо.

Мои глаза на секунду закрылись, но снова быстро открылись.

— Пожалуйста, не надо, — простонала я. — Секс во время обеда убьет меня из-за усталости, а через несколько часов мне придется вернуться на работу. Кира попросила меня прикрыть ее на вечернем наказании, потому что у нее свидание, и я согласилась.

Кейн усмехнулся:

— Я просто дразню. Ну, вроде того.

Я прорычала:

— Злодей.

Он продолжил кусать меня за мочку уха, поэтому я повернулась и скинула его руки с себя.

— Я могу выглядеть абсолютно спокойной и непринужденной, но в своей голове я уже дважды убила тебя. Прекрати.

Кейн ухмыльнулся.

— У тебя короткий запал.

Я щелкнула пальцами.

— Нет, у меня быстрая реакция на твою чушь.

— Ууу, — произнес Нико из-за кухонного стола и щелкнул пальцами, сопровождая это покачиванием головы из стороны в сторону. — Ты победила, девочка.

Я старалась не рассмеяться, правда старалась, но слишком трудно было удержаться.

— Ты такой придурок.

— Я такой, — сказал Нико и снова посмотрел на ноутбук.

Я подошла и попыталась посмотреть, что он смотрит, но он закрыл ноутбук, прежде чем я смогла увидеть, что было на экране.

— Что это было?

— Порно.

Лжец.

Я уставилась на Нико, пока он не начал ерзать под моим пристальным взглядом.

— Это парень, с которым я сражаюсь сегодня ночью в «Тьме». Я просто изучал его боевой стиль.

Я нахмурилась и коснулась лица Нико.

— Ты слишком хорошенький, чтобы получать удары по лицу.

Нико рассмеялся и сказал:

— Бро, твоя девушка думает, что у меня красивое лицо.

— И что? Она думает, что у меня красивый член, поэтому я счастливее.

Нико расхохотался, а я закатила глаза.

Мужчины.

— Хотела бы я остаться здесь на весь день, — вздохнула я.

— Так останься, — сказал Нико, пожимая плечами.

Я закатила глаза.

— Не могу. Я сказала Кире, что прикрою ее. Ты что, не слушал меня? Я сказала это всего несколько минут назад.

Нико посмотрел на меня с задумчивым выражением на лице.

— Кто такая Кира?

Я ухмыльнулась.

— Она моя подруга, но ты знаешь ее как мисс МакКессон.

— Нет! — ахнул Нико. — Она все еще преподает в школе?

Я кивнула.

— Ага.

— Она все еще горячая штучка?

Я невозмутимо спросила:

— Серьезно?

— Что? Если бы Брона никогда не вошла в класс в тот первый день в школе, я бы поставил перед собой задачу трахнуть мисс МакКессон. Она слишком горячая, чтобы быть учительницей.

Я долго и пристально смотрела на Нико.

— Она бы не прикоснулась к тебе.

Нико ухмыльнулся.

— Не согласен.

Я вздрогнула от отвращения.

— Ты противный.

— Я парень.

Это не было оправданием.

Я отошла от Нико и приблизилась к Кейну. Проверила уровень сахара в его крови, а затем сделала ему последнюю инъекцию за день. Меня успокоило то, что он получил свой инсулин и все с ним будет хорошо до завтра. Затем я убрала его сумку с лекарством, и приготовила себе сэндвич, а он вернулся к Нико посмотреть видео боя. Я стояла, прислонившись к стойке, и ела свою еду, слушая разговор братьев.

— Прямо здесь его контрудары слабые. Он выдает десятисекундную серию быстрых ударов, затем ему нужно от двадцати до тридцать секунд, чтобы остыть. Он танцует вокруг, чтобы избежать сильных ударов. После того, как он сделает так сегодня вечером, ты парируешь и не останавливаешься, пока он не упадет.

Я покачала головой.

— Так жестоко.

Ни один из парней не обратил на меня никакого внимания.

— Не думаю, что этого будет достаточно, — ответил Нико Кейну. — Он огромен. И выдержит мои удары, продолжая наступать.

— Нет, если ты попадешь ему в плечо с правой стороны, — возразил Кейн. — Посмотри, как он защищает его. Держу пари, это повторяющаяся травма. Когда ты уложишь его на коврик, приложи достаточное давление на сустав, и кость легко сломается, если это старая травма.

— Боже, — выдохнула я. — Это действительно необходимо?

И снова парни проигнорировали меня.

Я фыркнула:

— Да, Эйдин. Это необходимо, ведь мы варвары, и это то, что мы делаем.

И тогда Кейн посмотрел на меня.

— Ты что-то сказала?

Я прорычала:

— Я разговаривала сам с собой.

— Почему?

— Если я не буду говорить сама с собой, то с кем еще?

— Э-э, со мной?

Я закатила глаза.

— Перестань, ты не слушаешь меня половину времени, так что я могла бы с таким же успехом разговаривать сама с собой.

Нико фыркнул, но не оторвал глаз от ноутбука.

Кейн встал, подошел ко мне и притянул меня к себе, когда оказался достаточно близко, чтобы сделать это. Он посмотрел на мой живот, затем на меня и ухмыльнулся:

— Чувствую, что между нами что-то есть.

Я рассмеялась:

— Да, живот, который будет продолжать расти.

— Чем больше, тем лучше.

— Больше не значит лучше, когда дело касается моего живота.

Кейн усмехнулся и поцеловал меня, прежде чем вернуться к Нико. Я выпила воды и выглянула из кухни в коридор, ведущий к входной двери, когда услышал, как хлопнула дверца машины.

— Райдер или Бранна дома, — пробормотала я.

— Это Рай. Бран не закончит работу до позднего вечера.

Хм-м-м.

Райдер.

— Кто-нибудь из вас заметил, каким странным был Райдер в последнее время?

Кейн и Нико обменялись взглядами, а затем посмотрели на меня.

Что это такое?

— Что ты имеешь в виду?

Я пожала плечами.

— В последнее время он часто уходит из дома, очень... часто. У него нет работы, поэтому мне просто интересно, чем он занимается.

Кейн нахмурился, глядя на меня.

— Это его личное дело.

Я закатила глаза.

— Для меня это ничего не значит. Будто ты не знаешь меня.

Нико рассмеялся, но прикрыл рот рукой, когда Кейн пихнул его локтем.

— Не трогай его, у него сегодня вечером бой.

— Ага, — согласился Нико, — ты ублюдок.

Тогда я фыркнула.

Кейн покачал головой и сосредоточился на мне.

— Не ругай Райдера, пожалуйста? Не хочу, чтобы ты вмешивалась в какие бы то ни было проблемы, которые у него возникли с Бранной, хорошо?

О, ради Бога.

— Эйдин?

Черт возьми.

— Хорошо, — проворчала я и посмотрела в коридор, когда открылась входная дверь.

Райдер поднял глаза и увидел меня. Он закрыл за собой дверь и улыбнулся, проходя по коридору на кухню.

— Привет, красотка. — Он подмигнул и поцеловал меня в щеку в знак приветствия.

Кейн проворчал:

— Называть ее по имени для тебя не вариант?

Райдер ухмыльнулся и обнял меня.

— Не-а.

— Райдер, — прорычал Кейн.

Райдер отошел от меня к холодильнику, ухмыляясь сам себе. Я тоже ухмыльнулась, потому что слишком легко завести Кейна, когда дело касается меня. Он легко начинает ревновать, но должна признать, что мне это нравится.

Сильно.

Я посмотрела на Райдера, когда он вытащил кучу еды из холодильника и положил ее на стойку. Рассмеялась и спросила:

— Проголодался?

— Умираю с голоду, — ответил он, делая огромный сэндвич.

Я уже собиралась отвернуться от него, когда заметила какой-то белый порошок на его куртке. Я протянула руку и потрогала порошок пальцами.

— Ты весь в чем-то белом, — размышляла я.

Райдер посмотрел через плечо на меня, затем на мои пальцы. Я увидела, как его глаза расширились, когда я поднесла пальцы к носу, чтобы понюхать, чтобы убедится, смогу ли я определить, что за порошок на моих пальцах. Но как только я поднесла руку к носу, Райдер дернул меня за руку и отвел от моего лица.

Я закричала от испуга и внезапной боли, в своей руке.

— Не вдыхай! — взревел Райдер и быстро схватил меня за руку.

Он подтащил меня к раковине и сунул мою руку под открытый кран. Накачал немного средства для мытья рук на свою руку, размазал его по всей моей руке и потер. Он закончил мыть мою руку, пока на моей коже не осталось и следа порошка.

— В чем, черт возьми, твоя проблема? — крикнула я Райдеру, выдернув свою руку из его и прижав к груди.

Я почувствовала руки на своих плечах, а затем рычание:

— Объяснись. Сейчас же, Райдер.

Кейн был зол.

Райдер посмотрел на Кейна, затем на Нико.

— Я не мог позволить ей вдохнуть это, она беременна. Одному богу известно, что с ней случилось бы.

Хватка Кейна ослабла.

— Все в порядке, — выдохнул он.

Все в порядке?

— Прошу прощения? — спросила я и повернулась лицом к Кейну. — Он тебя дернул и тащил за руку?

Кейн облизнул нижнюю губу.

— Это было для твоей же безопасности.

Что?

— Ударил меня ради моей же безопасности? — спросила я.

— Мне очень жаль, если я причинил тебе боль, Адо. Я запаниковал.

С чего бы ему паниковать?

Я повернулась к Райдеру.

— Почему? Я просто хотела проверить, узнаю ли я запах порошка, вот и все.

— Ты бы не узнала, — ответил Райдер.

— Откуда ты знаешь?

— Ты раньше нюхала кокаин?

Я попятилась назад.

— Нет, не нюхала. Что это за гребаный вопрос?

— Обоснованный.

Что здесь происходит?

Я нахмурила брови.

— Ты пытаешься сказать, что порошок на твоей куртке — это кокаин?

Райдер молчал.

— Райдер.

Тем не менее он ничего не ответил, и это, в свою очередь, дало мне четкий ответ.

— Боже мой! — вздохнула я. — Почему у тебя на куртке кокаин?

Райдер потер лицо.

— Кейн.

— Я поговорю с ней...

— Я стою прямо здесь! Не говорите обо мне так, будто меня нет!

— Эйдин, — вздохнул Райдер. — На этот раз мне нужно, чтобы ты занималась своими чертовыми делами.

О, черт возьми, нет.

— Пошел ты, Райдер! — огрызнулась я.

Нико попытался сменить тему, но я была слишком взвинчена, чтобы позволить этому случиться.

— Я, бл*дь, говорила, что он что-то задумал! — огрызнулась я на Кейна и Нико. Затем посмотрела на Райдера и проревела: — Понятия не имею, какого хрена ты задумал, но я знаю, что это связано с твоей прежней жизнью. Этот порошок — наркотик! Клянусь Богом, Райдер, если ты причинишь боль моей подруге своим дерьмом, я никогда больше не буду с тобой разговаривать, и ты никогда не приблизишься к моему ребенку.

— Эйдин! — рявкнул Кейн. — Не угрожай ему ребенком. Это и мой ребенок тоже, и мои братья будут рядом с ним.

Я уставилась на Кейна.

— Хочешь поспорить?

Кейн сверлил меня взглядом.

— Да, хочу.

Придурок.

— Тогда увидимся в суде.

Лицо Кейна посуровело.

— Так и будет, если до этого дойдет.

— Дерзай. Уверена, что судья предпочтет мать с хорошей, стабильной работой, отцу, который избивает людей до полусмерти, чтобы заработать на жизнь.

Я возненавидела себя в тот момент, как только слова слетели с моих губ. Выражение боли, появившееся на лице Кейна, разбило мне сердце.

— Ребята, пожалуйста, — взмолился Райдер. — Не ссорьтесь из-за меня.

Я собиралась расплакаться, и не собиралась делать это на глазах у парней, поэтому отвернулась и вышла из кухни. Больше всего в жизни я испугалась, когда закрыла за собой входную дверь без единой попытки Кейна остановить меня.

Он никогда не позволял мне так легко уйти... но на этот раз он, казалось, просто отпустил меня.



















































Глава 26


— Мисс Коллинз?

Я подняла глаза, когда Калеб Маркс позвал меня. Он был учеником выпускного класса и также был единственным учеником, наказанным этим вечером. И мне не особо нравился ребенок, из-за которого я сидела в классе холодным, зимним вечером.

Разве он не мог вести себя плохо в другой день?

Желательно тогда, когда я не была бы беременна и не чувствовала себя полным дерьмом.

— Да, Калеб? — я вздохнула. — Что такое?

— Думаю, школе следует инвестировать в новые столы. Этот слишком старый, и на нем вырезана куча имен.

Я мысленно закатила глаза.

— Обязательно подниму этот вопрос на следующем собрании персонала, Калеб.

Он фыркнул, прочитав что-то на столе, за которым сидел.

— Еще, эти надписи унижают женщин.

Это вызвало у меня интерес.

— Тогда давай, прочти вслух, что там написано.

Калеб усмехнулся:

— Здесь написано: «У Броны Мерфи жирная задница». Но написано неправильно.

Я расхохоталась, но мне быстро пришлось прикрыть рот рукой.

Нико.

Это был кабинет Киры, и она была репетитором Нико и Броны, когда они учились в выпускных классах. Должно быть, это один из их столов.

— Мисс, почему Вы смеетесь?

Я посмотрела на Калеба, все еще улыбаясь.

— Я знаю парня, который это написал. Он встречается с Броной, о которой написал на столе. Они вместе с выпускного класса.

Калеб моргнул.

— Если он встречается с ней, почему он назвал ее толстой?

Видите? Это не было комплиментом.

— Он из Нью-Йорка, и, по-видимому, в Америке, слово «толстый» означает «классный». На самом деле ему нравится ее большая задница.

Калеб рассмеялся:

— Хорошо, в этом есть смысл.

Нет, это не так!

Я покачала головой и встала со своего места. Подошла к столу и посмотрела на надпись, о которой говорил Калеб. «БРОНА МЕРФИ» было написано заглавными буквами, а все остальное строчными.

Готова поспорить, что Брона вырезала свое имя на парте в первые годы учебы в школе, а Нико дописал остальное, когда переехал сюда.

Что за ублюдок.

Я усмехнулась про себя, достала телефон, сфотографировала это и отправила Нико и Броне с подписью: «Вандализм на школьной собственности. Мне стыдно, что я знаю вас обоих».

Нико мгновенно ответил тонной смеющихся смайликов, и это заставило меня фыркнуть.

— Зачем Вы это сфотографировали? — спросил меня Калеб.

— Чтобы отправить им. Скорее всего, в первую очередь Брона убьет Нико за то, что он написал это.

Калеб фыркнул:

— Вы прям поджигатель дерьма.

Обычно я бы нахмурилась на ученика за то, что он сквернословит, но в данном случае Калеб попал в точку.

— Знаю. Меня это забавляет.

Калеб рассмеялся, когда я вернулась к своему столу и со вздохом села.

— Когда у вас должен родиться ребенок? — спросил он.

Я сосчитала на пальцах.

— Осталось почти десять недель.

— Они быстро пролетят.

Я проворчала:

— Не тогда, когда ты беременна.

Калеб рассмеялся, но ничего не ответил.

— Итак, — начала я, — что ты натворил, чтобы застрять здесь в пятницу вечером?

Калеб ухмыльнулся.

— Меня застукали в раздевалке для девочек с Шарлоттой Прайс.

Я прищурилась.

— Пожалуйста, не говори, что ты делал то, о чем я подумала.

Калеб поднял руки.

— Учитель, который поймал меня, ничего не видел, потому что я вытащил... Имею в виду, я вышел до того, как они смогли увидеть хоть что-то. Нет доказательств, нет проблем. Я получил наказание за то, что был в раздевалке для девочек, а не за то, что трахнул Шарлотту.

Грязный, маленький ублюдок.

— Презервативы оставляют в школьной приемной не просто так, надеюсь, ты это знаешь.

Калеб продолжил ухмыляться.

— Знаю.

Я покачала головой.

Все мужчины одинаковы.

— Вы действительно собираетесь держать меня здесь до шести, мисс?

Я посмотрела на часы на стене и увидела, что было только без двадцати шесть. Я хотела уйти так же сильно, как и Калеб. Поймала его взгляд и строго посмотрела на него.

— Если кто-нибудь спросит, ты вышел из этой школы только после шести. Понял?

Калеб встал и отдал честь.

— Вы великолепны, мисс.

— Знаю.

Калеб рассмеялся, перекинул сумку через плечо и направился к двери.

— Ты пойдешь пешком или за тобой заедут родители? — спросила я, ради своего собственного душевного спокойствия.

— Мой отец на парковке.

Я кивнула.

— Хорошо, иди.

— Увидимся, мисс.

Я улыбнулась, затем посмотрела на свою сумку, когда Калеб почти выбежал из комнаты. Когда больше не слышала его шагов по коридору, я собрала все свои вещи. Я двигалась со скоростью улитки, потому что устала. И была готова к тому, что этот день закончится. Собрав свои вещи, я перекинула ремень сумки через плечо, застонав под тяжестью. Вздохнув, я отошла от своего стола и направилась к двери кабинета.

Посмотрела туда, куда шла, и ахнула, когда поняла, что не одна. В дверях класса стоял мужчина. Знакомый мужчина.

— О, привет.

Мужчина улыбнулся.

— Привет, Эйдин.

Я уставилась на мужчину, и внезапно тошнотворное чувство сжало мой желудок. Я узнала в нем человека, с которым коротко разговаривала в больнице, а затем в пабе несколько недель назад.

Что, черт возьми, он здесь делает?

— Могу я Вам помочь…?

— Филипп.

Верно, он уже представлялся мне раньше.

— Простите, Филипп. — Я улыбнулась, изобразив искренность на своем лице. — Я могу Вам помочь?

Он кивнул.

— Да. На самом деле ты можешь мне очень помочь.

Могу?

Я нахмурила брови.

— Хорошо, чем я могу Вам помочь?

— Ты можешь присесть, чтобы мы могли немного… поболтать?

Нет.

Это было первое, что закричали мой разум и внутренности.

— Мне очень жаль, сэр. Сейчас нерабочее время, и поскольку у Вас нет ребенка, который находился бы под моим присмотром в школе, вам придется назначить официальную встречу.

Филипп усмехнулся:

— Извини, я сформулировал это как вопрос, но это должно было прозвучать как требование.

Требование?

— Прошу прощения? — спросила я, покачав головой.

Филипп посмотрел на мой стол и улыбнулся.

— О, я вижу, ты получила мои цветы.

Я уставилась на букет, который был доставлен в мой кабинет несколько недель назад. Многие цветы завяли, но так как мне очень понравилась композиция, я купила новые цветы и сохранила букет.

— Вы послали их? — ошеломленно спросила я.

Филипп кивнул.

— Конечно, после того как я впервые встретил тебя в больнице в то утро, я отправился и купил цветы, чтобы поздравить тебя с беременностью. Не мог поверить, что ты беременна, хотя знал об этом уже несколько недель.

В тот момент я была так напугана, что понятия не имела, кто этот человек.

— Кто Вы такой?

— Если сядешь, я с радостью отвечу на твой вопрос.

Каждая клеточка моего существа велела мне убираться подальше от этого странного человека и как можно быстрее.

Я твердо стояла на своем.

— Не хочу садиться. Я Вас не знаю и была бы признательна, если бы Вы немедленно покинули этот кабинет.

— Боюсь, я не смогу этого сделать. Не тогда, когда ты наконец осталась со мной наедине.

Прошу прощения?

— Что? — спросила я, отступая на шаг.

Филипп улыбнулся, входя в мой кабинет. Я наблюдала за его лицом и заметила, что покрытая шрамами сторона его лица не двигается, что делало его улыбку еще более жуткой.

— Я слежу за тобой уже несколько недель, но ты почти никогда не остаешься одна, а когда остаешься, то всего лишь на короткое время.

Он наблюдал за мной? В течение нескольких недель?

— Почему Вы следили за мной? — спросила я с дрожью от страха в голосе.

Я была так напугана, что думала, меня вырвет.

Филипп невесело рассмеялся:

— На самом деле это забавная история.

Я сглотнула.

— Сомневаюсь, что пойму юмор.

— Не сомневайся, — он ухмыльнулся.

Я огляделась в поисках выхода. Окна закрыты, но дверь в класс широко открыта. Я взглянула на нее, она находилась всего в нескольких метрах от меня, затем снова посмотрела на Филиппа, который пристально наблюдал за мной.

Он злобно ухмыльнулся.

— Не делай этого.

Проигнорировав его, я бросилась к открытой двери, но через несколько секунд Филипп был уже рядом. Он схватил меня за руки сзади. Повернул лицом к себе, и когда я попыталась вонзить ногти в его плоть, стукнул меня по колену.

Я закричала, когда боль пронзила мою правую голень.

— Я вежливо попросил тебя сесть, Эйдин, чтобы мы просто могли поговорить, — вздохнул Филипп. — Я не хотел делать этого.

Я не могла думать или осмысливать то, что говорил этот ужасный человек. Все, о чем я могла думать — это боль, которую сейчас испытывала.

— О Боже, — простонала я.

Филипп приподнял меня, прижал к своему телу и потащил к стулу, куда и кинул. Он с силой ударил меня по лицу, когда его руки оказались свободны, и прорычал:

— Прекрати. Кричать.

Я мгновенно закрыла рот, но, несмотря ни на что, не могла перестать стонать от боли. Еще не могла остановить слезы, которые текли из моих глаз.

— Не понимаю, почему женщины так поступают, — проворчал Филипп себе под нос. — Я говорю им что-то сделать, но они бросают мне вызов, как будто думают, что я их не накажу.

Накажет?

— Я даже не знаю Вас! — заорала я. — Почему я должна оставаться и делать то, о чем Вы просите?

— Потому что, — прощебетал Филипп, — ты же не хочешь, чтобы я причинил вред твоему еще не рожденному ребенку или Кейну, да?

Я заставила себя сфокусировать взгляд на Филиппе.

— О чем Вы говорите?

Как он узнал о Кейне?

— Твой парень и твой ребенок, ты ведь хочешь, чтобы они были в безопасности, верно?

Я моргнула и кивнула головой.

— Тогда перестань кричать и сядь там, как хорошая девочка.

Что происходит?

— Вы сломали мне ногу! — заплакала я и обеими руками схватилась за ногу ниже колена. Мне нужно было ощупать ее, но я не могла прикоснуться к тому месту.

— Я бы этого не сделал, если бы ты выполнила то, что тебе сказали.

— Пошел ты! — взревела я и застонала от боли.

Филипп усмехнулся сам себе, затем пошел и закрыл дверь моего класса. Он подошел к столу и начал рыться в моей сумке, пока не нашел ключи от двери.

Положил ключи в карман, затем пододвинул стул к одному из ученических столов и сел передо мной. Наклонился вперед, поставил локти на колени и уставился мне в лицо.

Я изо всех сил старалась смотреть на него, но мне было так больно, что я не могла ничего поделать, кроме как плакать.

— Ты в порядке?

Он спрашивал, в порядке ли я?

— Я выгляжу так, будто со мной все в порядке? Чертов ублюдок!

Филипп рассмеялся и откинулся на спинку стула.

— Понимаю, почему он с тобой.

О чем он говорит?

— Вы понимаете, почему со мной кто? — прошипела я.

Филипп улыбнулся.

— Кейн, конечно.

Кейн?

— В-вы знаете Кейна? — спросила я, заставляя себя думать о разговоре, а не о боли в ноге.

Филипп рассмеялся:

— Да, мы с Кейном давно знакомы.

У меня дернулся глаз, когда я посмотрела на него.

— Не хотите уточнить?

Он усмехнулся:

— Держу пари, ему нравится твое отношение. Люди боятся его, но я бы поставил свою жизнь на то, что ты даешь ему отпор при каждом удобном случае.

Я закрыла глаза, когда боль в ноге стала слишком сильной.

— Не падай в обморок из-за меня.

Я вскрикнула, когда давление внезапно возникло на моей ноге, и новая боль пронзила мое тело.

— Хорошая девочка, открой глаза.

Я резко открыла глаза и уставилась на подонка передо мной. Он убрал руку, которую положил мне на ногу, и откинулся на спинку стула.

— Скажи мне, — улыбнулся Филипп, — какого пола отпрыск Кейна?

Я положила руки на живот в защитной манере.

— Мы еще не знаем, — прошептала я.

Филипп что-то пробормотал себе под нос, но ничего не произнес.

— Что Вам от меня нужно? — спросила я, дрожа всем телом.

Филипп рассмеялся:

— Мне жаль тебя, но мне нужно причинить боль Кейну, и для этого мне нужна ты. Ты просто хорошая женщина, связавшаяся с плохим мужчиной.

Это задело за живое.

— Кейн хороший мужчина, и Вы не причините ему вреда.

Филипп ухмыльнулся:

— Ты собираешься остановить меня, не так ли?

Можешь поспорить на свою задницу, так оно и есть.

— Это заставляет Вас чувствовать себя мужчиной? — спросила я. — Нанесение травмы беременной женщине.

Лицо Филиппа посуровело.

— Я не различаю пол — я вижу просто человека, который является ключом к получению того, чего я действительно хочу.

— Что это значит? — огрызнулась я.

Филипп, не колеблясь, ответил:

— Несчастье Кейна.

Я моргнула.

— Почему Вы хотите причинить вред Кейну?

— Потому что он ранил меня, — прошипел Филипп. — Я стараюсь сравнять счет по правилам игры.

Мои взгляд автоматически остановился на шрамах, которые покрывали половину его лица. Филипп поймал мой пристальный взгляд и злобно ухмыльнулся:

— Да, это он виноват.

Я сглотнула, но ничего не сказала.

— Почему Кейн сделал это с Вами?

Филипп прорычал:

— Он виноват косвенно.

Я в замешательстве нахмурила брови, а затем застонала, когда в ноге начала пульсировать сильная боль.

— Как... — я оборвала себя, чтобы собраться с мыслями. — Как он мог сделать это косвенно?

Филипп стиснул зубы.

— Он устроил пожар, чтобы намеренно сжечь кое-кого другого, и поймал меня также, как и их. Он запер меня в комнате, чтобы сжечь.

Я моргнула.

— Он бы этого не сделал.

Филипп наклонился вперед, протянул руку и ударил меня по лицу так сильно, что моя голова дернулась вправо. Я закричала и подняла руки к лицу, прикрывая его.

— Ты, бл*дь, не знаешь Кейна Слэйтера так, как я. Я создал этого придурка, и точно знаю, на что он способен.

Я открыла лицо и уставилась на него.

«Он создал меня».

Мои мысли вернулись к разговору, который состоялся у меня с Кейном больше недели назад, когда он рассказал мне о своем прошлом. Я уставилась на мужчину перед собой, злясь на себя за то, что мне потребовалось так много времени, чтобы понять это.

— Ты Большой Фил, — пробормотала я.

Он рассмеялся:

— Мои мальчики зовут меня Большой Фил, ты можешь называть Филипп.

— Предпочитаю придурок, — проворчала я, а затем расширила глаза, потому что не хотела говорить это вслух.

Филипп рассмеялся так сильно, что ему пришлось вытереть глаза.

— Ах, ты мне нравишься, дорогая.

Я хмыкнула в ответ.

— Могу я задать вопрос?

Я отвела взгляд.

— Уверена, что Вы все равно спросите меня, так что дерзайте.

— Почему Кейн?

Это заставило меня взглянуть на него.

— Что?

— Почему Кейн? — повторил Филипп.

Я моргнула.

— Что значит «почему Кейн»?

— Ну, — начал Филипп, — большинство людей судят о нем по его внешности — как и обо мне. Они боятся его, и считают плохим парнем. Я имею в виду, они думают, он должно быть, плохой, раз у него так много шрамов, верно?

Я прорычала:

— Он рассказал мне, что эти шрамы из-за Вас и Марко.

— Он вынудил меня. Кейн мог бы остаться красивым, как цветок, если бы выполнял свою работу.

Я кипела от гнева.

— Его жизнь была бы совсем другой. Сейчас он выглядит большим и страшным, но он не всегда был таким, — задумчиво произнес Филипп с ухмылкой на своем уродливом лице. — Меня забавляет, что он стал похож на монстра, пытаясь поступать правильно.

Я обняла себя.

— Что Вы имеете в виду?

— Он рассказал тебе, как у него появились шрамы, верно?

Я медленно кивнула.

— Он сказал, что они из-за его старой работы, дерьма, которое Вы заставляли его делать.

— Тогда это «нет», — фыркнул Филипп. — Он не рассказал тебе подробностей, потому что думал, что ты увидишь в нем зло. Предсказуемый Кейн.

Это вызвало у меня интерес.

— Если Вы собираетесь объяснить то, о чем говорите, выкладывайте уже, — прорычала я. — У меня нет времени.

Филипп усмехнулся про себя:

— Маленькая чертовка.

Я уставилась на него.

— Хорошо, маленькая мисс настойчивость, — усмехнулся Филипп. — Твой парень — лучший головорез, с которым я когда-либо встречался. Словно он был создан, чтобы работать на Марко, как и его братья. У Алека талант заставлять людей кончать, у Доминика талант вырубать людей, у Райдера талант перемещать чертовски большие партии товара незамеченными, а у Кейна? У этого парня талант заставлять людей кричать от ужаса.

Содержимое моего желудка перевернулось в животе.

— Видишь ли, — ухмыльнулся Филипп, — Кейн очень агрессивен, когда злится. У него есть способность терять разум во время драки. Он превращается в животное, не осознавая этого, и мне нравится приписывать это себе.

— Как Вы можете приписывать себе что-то подобное?

— Ну, — начал он, — это была моя идея попробовать шоковую терапию после того, как порка стала неэффективной.

Порка? Шоковая терапия?

— Я... я не понимаю.

Филипп прищелкнул языком, глядя на меня.

— Уверен, ты умная женщина. Задумайся об этом на секунду.

Я так и сделала.

Кейн получал от Филиппа порку и шоковую терапию... но почему? Чем больше я думала об этом, тем яснее становился ответ.

— В-вы пытали его, чтобы он стал для вас оружием? — спросила я так тихо, не уверенная, услышал ли меня Большой Фил.

— И да, и нет, — ответил он.

Я посмотрела на него.

— Что это значит?

— Поначалу, когда Кейна били плеткой, это было наказанием, а не пыткой.

Я зарычала на него.

— Наказанием за что?

Я не хотела задавать этот вопрос, но должна была знать.

— Кейн был тем человеком, который должен был причинить боль тому, кто кинул меня или Марко. Допустим, человек задолжал за товар, но у него не было денег, чтобы заплатить. Кейн не должен был причинять ему вреда, он должен быть причинить боль его близким, пока не будет получена оплата. Но он всегда причинял боль только тому человеку, который был должником, иногда убивал, если простое причинение боли ничего не давало.

Я почувствовала, как на глаза навернулись слезы.

— Если он все это делал, то почему его наказывали?

Филипп ухмыльнулся.

— Ему не нравилось обижать детей и женщин отморозков, с которых он должен был получить деньги. За каждый отказ он получал порку.

— Но у него сотни шрамов! — заорала я.

Филипп усмехнулся:

— Как ты думаешь, почему я сказал, что мы перешли на шоковую терапию, когда порка стала неэффективной?

Мне хотелось блевать.

— Он выглядит как монстр, но внутри он действительно хороший парень, что для него отстой, потому что никто не вынесет с ним дольше, чем несколько часов. Он изрядно облажался, не так ли?

Я плюнула в сторону Филиппа.

— Я с ним. И люблю его.

— А он любит тебя, — ответил он, потирая ботинком мой стол, чтобы вытереть мой плевок, — и именно поэтому, если убить тебя, это сломает его.

Я перестала дышать.

— Вы... Вы собираетесь убить меня?

Филипп улыбнулся мне.

— Так и есть.

— Почему? — прошептала я.

— Кейн позволил моему сыну сгореть заживо, так что я возвращаю должок.

Я расширила глаза до боли.

Сын Филиппа был тем человеком, которого Кейн запер в горящей комнате?

Тряхнула головой, чтобы прояснить мысли, и сосредоточилась на главном из того, что он сказал.

— Что значит сгореть? — закричала я.

Филипп встал и достал из кармана пальто пластиковую бутылку — кажется это бутылка на семьсот пятьдесят миллилитров. Он откупорил ее и начал разбрызгивать жидкость по комнате.

Я схватилась за колени, когда Филипп подошел к моему шкафу для хранения. Открыл дверь и вытащил множество книг и коробок с чистой бумагой. Он скинул крышки с коробок с бумагами, схватил кипу и разбросал их по комнате. Затем брызнул еще немного сильно пахнущей жидкости на бумагу.

У меня сжались внутренности, и началась паника, когда он полез в карман и достал серебряную зажигалку. Он поджег бумагу и уставился на созданное им пламя.

— Кейн убил моего ребенка, — произнес Филипп, уставившись на танцующее пламя, а затем перевел взгляд на меня. — Поэтому я убиваю его ребенка и его девушку. Он узнает, каково это — вдвойне. Я не убью его, но причиню ему такую боль, что он пожалеет, что не умер.

Филипп бросил зажигалку на ближайший ко мне стол, который мгновенно загорелся благодаря той жидкости, которую он вылил на него. Пламя распространилось по комнате. Куда бы ни была разбрызгана жидкость, там было пламя.

Я оглядела свой класс и закричала. Ничего не могла разглядеть сквозь пламя и распространяющийся густой черный дым.

Услышала, как хлопнула дверь, и оглянулась туда, где несколько секунд назад стоял Большой Фил, но его там не было. Сквозь пламя я увидела, что дверь в мой класс закрыта, поэтому я закричала так громко, как только могла, чтобы он вернулся за мной, но он этого не сделал.

Он оставил меня гореть.

Слезы потекли по моим щекам, я встала со стула и попыталась подойти к двери своего класса. Когда я перенесла вес на больную ногу, то мгновенно упала, сильно ударившись об пол. Когда ослепляющая боль овладела моей ногой, я сильно закричала. И тогда я закашлялась, это вернуло меня к реальности.

Я сгорю заживо.

Одна эта мысль подстегнула меня. Здоровой ногой я оттолкнулась от пола, используя руки, чтобы подняться. Наощупь отыскала свою сумку, и в конце концов схватила ее за ремень.

Я закашлялась, копаясь в ней, и нащупала свой телефон дрожащими руками. Не могла разглядеть экран, потому что глаза так сильно щипало и их затуманило смесью слез и дыма, наполнявших их.

Я сосредоточилась, и с помощью взмаха руки смогла разблокировать телефон. Увидела, как свет стал ярче, и смогла разглядеть светло-зеленое приложение в телефоне, благодаря которому я попала в список вызовов. Я нажала на него, а затем выбрала последнего человека, который звонил мне.

— Мисс Коллинз? — услышала я крик за дверью.

Я закричала:

— Помогите, пожалуйста!

— Мисс Коллинз! — крикнул знакомый молодой, мужской голос. — Вы там, внутри? Я вижу дым.

Калеб.

— Калеб! — закричала я. — Помоги мне.

— Мисс Коллинз! — заорал он. — Я вытащу Вас оттуда!

Я услышала стук в дверь и захныкала. Он изо всех сил старался выбить дверь.

— Эйдин? — услышала я чей-то крик.

Я не понимала, кто это был, у меня зазвенело в ушах. Я вскрикнула, когда мой разум снова переключился на боль в ноге.

— Помоги! — плакала я и брызгала слюной.

— Эйдин!

Я моргнула и посмотрела на свой телефон.

Кто-то ответил на мой звонок.

— Я в школе, — закричала я. — Он собирается убить меня. Он все поджег... — я остановилась, когда на меня накатил приступ кашля.

— Эйдин! — услышала я его кричащий голос.

Кейн?

Я захныкала:

— Кейн. Это Большой Фил. Он пытается...

Я снова закашлялась и из-за этого уронила телефон. Ничего не видела, поэтому попыталась нащупать его, но не смогла найти.

— Нет!

Я искала свой телефон, когда рядом со мной рухнул стол, и горящее дерево задело меня и обожгло мою руку. Я взревела от боли и отпрянулаь от огня.

— Мисс Коллинз! — закричал Калеб. — Я собираюсь включить пожарную сигнализацию! Эй! Отпусти меня!

Я подняла глаза, когда дверь моего класса открылась, и в комнату втолкнули тело. Дверь снова захлопнулась, и на этот раз последовал смех.

— Вот, маленький сопляк, чтобы составить тебе компанию.

— Ты ублюдок! — проревела я.

Филипп рассмеялся:

— Передайте привет Марко, мисс Коллинз.

Я уже собиралась ответить, как вдруг почувствовала чьи-то руки на своих руках. Я закричала от испуга, потому что никого не видела перед собой. В комнате стоял густой дым, и лежать на полу, казалось единственным выходом.

— Это я, — произнес голос и закашлялся, — Калеб.

Калеб.

О Боже.

— Калеб, — пробормотала я. — Убирайся отсюда прямо сейчас.

— И оставить Вас? — спросил он, кашляя. — Нет. Давайте.

— Моя нога кажется сломана.

— Черт, — прорычал Калеб, затем обхватил меня рукой за талию и потянул. Он хмыкнул, поднимая меня на ноги.

Я мгновенно начала хрипеть, когда выпрямилась. Дым был гуще, пламя поднималось выше, и мое горло словно горело.

— Окно, — кашлянула я.

И закричала от боли, когда Калеб потянул меня за собой. Он прислонил меня к столу, который не горел, и попытался открыть ближайшее к нам окно, но оно не поддавалось.

— Оно заперто! — крикнул он и прикрыл руками рот и нос.

Я сделала то же самое.

— Попробуй разбить его, — сказала я, кашляя в ладони.

В мое горло словно вонзилось лезвие бритвы, и чем больше я говорила и дышала, тем сильнее становилось это чувство.

— Закройте лицо! — услышала я крик Калеба.

Я сделала, как он просил, и закрыла лицо руками. Через несколько секунд я услышала громкий треск, когда Калеб швырнул один из стульев в окно. Я услышала, как разбилось стекло, а затем голос Калеба.

— Помогите! — проревел он в окно. — Пожалуйста, мы в ловушке! Помогите нам!

Я слышала, как люди кричали в ответ на просьбу Калеба.

— В школе пожар! — закричала женщина. — Люди в ловушке!

Мужчина крикнул:

— Позвоните девять-один-один! Быстрее!

Школа располагалась в центре жилого района, поэтому вокруг нас были дома.

— Помогите! — снова закричал Калеб.

Я наклонилась к столу, чтобы немного отдохнуть. Именно тогда я поняла, что больше не чувствую боли в ноге. Я ничего не чувствовала, кроме всепоглощающей усталости, которая наполняла меня.

— Мисс Коллинз! — крикнул Калеб.

Я почувствовала на себе его руки.

— Эй, — кашлянул он, — очнитесь!

Я наклонилась к нему и закрыла глаза.

— Помогите! — закричал Калеб. — Мне нужна помощь! Пожалуйста!

Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как Филипп покинул кабинет, но по какой-то причине казалось, что еще больше времени прошло с тех пор, как Калеб разбил окно. Как будто время замедлилось, и мне все виделось словно со стороны.

— Мы вытащим тебя оттуда, сынок, — услышала я мужской крик, когда разбилось еще больше стекла.

Калеб крепче обнял меня.

— Здесь учитель со мной. Она беременна.

— Черт! — крикнул мужской голос. — Нам нужно вытащить их оттуда.

Тогда я услышала несколько голосов.

— Рама окна не сломается, я пытался, — сказал Калеб и закашлялся.

Я схватила его за руку.

— Тебе не следовало... возвращаться... назад.

Калеб прижался головой к моей.

— Я ждал, пока отец заедет за мной, его не было на парковке. Я просто сказал так, чтобы Вы отпустили меня пораньше.

Я слегка рассмеялась, кашляя при этом.

— Я услышал крик и испугался, что у Вас начались схватки или что-то в этом роде. Я не собирался оставлять Вас одну. Кто был тот человек, который сделал это? Я не заметил, как он подошел ко мне сзади.

Я плакала, закрывая руками живот.

Мой ребенок.

— Эйдин!

Я моргнула и открыла глаза.

— Кейн? — прохрипела я.

— Приятель, помоги нам сломать раму.

— Это моя девушка! — крикнул он. — Двигайтесь, и мы сломаем ее.

Кейн.

— Держись, Адо. Мы вытащим тебя через секунду.

Нико.

Затем я услышала громкие удары.

— Разбей ее, Доминик! Сделай это.

И все стало происходить быстрее. Раздался громкий хруст, и люди зааплодировали.

— Они могут спастись! Быстро, залезайте и вытащите их! — послышался женский голос.

— Нет, сначала вытащите ее! — закашлялся Калеб.

Я почувствовала, как несколько пар рук схватили меня, а затем подняли в воздух. В одну секунду я находилась в раскаленном, задымленном классе, а в следующую — на улице, на прохладном, чистом воздухе.

Я жадно втянула его в легкие.

— Эйдин?

Гэвин? Почему он вообще здесь?

— О Боже! — закричал Гэвин. — Эйдин!

— С ней все будет в порядке, чувак. Мы спасли ее.

— Посмотри на нее! — закричал Гэвин. — Она не в порядке. Я должен позвонить отцу и братьям.

Я хотела протянуть руку к своему брату, но все, что смогла сделать, это открыть глаза и посмотреть вверх. Первым я увидела лицо Кейна и тут же заплакала.

— Мне так жаль, — пробормотала я. — Из-за того, что сказала...

— Прекрати, — перебил он меня. — Тебе не за что извиняться.

Есть. То, что я сказала, было неправильно, и я причинила ему боль.

— Это был он, — кашлянула я.

Кейн попытался поднять меня, но я закричала, когда к моей ноге вернулась боль.

— Нет! — воскликнула я. — Он сломал ее.

Кейн посмотрел на мою ногу, и выражение чистого гнева наполнило его.

— Я заставлю его пожалеть об этом, Куколка. Обещаю.

Я покачала головой.

— Не оставляй меня.

Кейн взял меня за руку.

— Никогда.

Я начала сильно кашлять. При каждом кашле мне казалось, что изнутри меня режет стекло. Кажется, я выкашляла немного крови — что бы это ни было, оно выходило маленькими кусочками.

— Боже мой, — захныкал мой брат. — С ней все будет в порядке, да?

Я хотела ответить ему, но мое горло словно обожгло.

— Да! — мгновенно ответил Кейн моему брату и притянул меня ближе к себе, вытирая рукой мой рот и подбородок. — С ней все будет чертовски хорошо. Где скорая помощь?

— Уже в пути, бро, — прокричал Нико.

Я не знала, где он, и не хотела узнавать.

— Калеб... — заговорила я.

— Все в порядке, — перебил меня Кейн. — Доминик с ним.

Боже, это было хорошо.

Я хотела спросить, все ли с ним в порядке, но не смогла выдавить из себя ни слова. Мое тело начало обмякать, когда усталость овладела мной. Моя грудь горела, горло ужасно болело, нога пульсировала от боли, а глаза начали закрываться.

Я вскрикнула, почувствовав, как шевельнулся ребенок.

И меня наполнило облегчение из-за этого чувства, но я прекрасно понимала, что со мной что-то не так. Я чувствовала себя неправильно, чувствовала себя так... словно для меня это был конец.

Я собиралась умереть.

— Спасите ребенка! — заплакала я, когда боль пронзила мою грудь. Я сжала руку Кейна так крепко, как только могла. — Обещай мне, что ты выберешь ее жизнь, а не мою, если до этого дойдет.

Мой голос не был похож на мой собственный, он звучал, словно два куска наждачной бумаги трутся друг о друга.

— Эйдин, — пробормотал Кейн и покачал головой, глядя на меня сверху вниз. — Ты никуда не уйдешь.

Я не верила этому. Мне казалось, как только я засну, то больше не проснусь. Мое тело было не в порядке. Мне было тяжело, я устала и готова была сдаться.

— Обещай мне! — повторила я, слезы текли по моему лицу, когда я снова начала кашлять.

— Пожалуйста, не заставляй меня выбирать...

— Обещай! — закричала я сквозь кашель.

Кейн взвыл:

— Обещаю!

Я крепче прижала его к себе.

— Я люблю тебя, очень с-сильно. Ты идеален, внутри и снаружи...

Я сделала паузу, снова кашлянув:

— Ты делаешь меня такой с-счастливой.

— Прекрати! — заорал на меня Кейн. — Перестань так говорить. Просто остановись. Пожалуйста.

Я обмякла, когда тяжесть в моей груди стала еще тяжелее.

— Не засыпай! — закричал Кейн и с силой ударил меня по лицу, но я этого не почувствовала. — Держи глаза открытыми.

Спать.

Это звучало так хорошо.

— Эйдин! — услышала я хныканье Гэвина. — Пожалуйста!

Я хотела утешить их с Кейном, но не могла пошевелиться.

— Я устала, — прохрипела я.

— Просто отдохни немного, но не засыпай, — произнес Кейн срывающимся голосом.

Я открыла глаза и долго смотрела ему в глаза, и на всякий случай, если не проснусь и не увижу снова его лицо, я произнесла:

— Прощай.

Я заметила, что сила моих слов поразила его, словно поезд.

Прощай.

— Нет, — прошептал он, — никакого прощай. Увидимся позже, помнишь?

Я закрыла веки, когда они стали слишком тяжелыми, чтобы держать их открытыми.

— Не вздумай бросить меня, Эйдин Коллинз. Ты мне нужна. Я люблю тебя, Куколка. Пожалуйста, останься со мной. Ты можешь это сделать, я прямо здесь, с тобой. Я и ты?

Я и ты.

Я услышала громкие сирены, затем много криков и суматохи. Мне не нужно было открывать глаза, чтобы убедиться, что теперь меня окружает множество людей — я чувствовала их присутствие.

— Сэр, пожалуйста, спасите ее. Умоляю. Пожалуйста.

Кейн.

— Она почти на тридцатой неделе беременности, не давите ей на живот! Не дайте умереть моим сестре и племяннице. Пожалуйста, спасите их. Пожалуйста.

Гэвин.

— Отойдите назад. Мы сделаем все, что в наших силах, но вам обоим придется отойти в сторону.

Вокруг стало шумно.

— Эйдин! — услышала я его голос сквозь облако тумана. — Не засыпай, Куколка.

— Эйдин! — это был Гэвин.

Я хотела ответить им обоим, действительно хотела, но просто не могла больше оставаться в сознании. Я позволила себе провалиться в темноту, но прямо перед моим мысленным пустым взором, увидела улыбающееся лицо Кейна, и это успокоило меня. Я просто надеялась, что если не проснусь, он тоже сможет каким-то образом обрести покой.


ТЕЛЕГРАМ

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Большая библиотека с любыми жанрами и авторами

Большая Библиотека

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги