Клянусь своим сердцем

ГЛАВА 29

Темная ночь желает светлого конца. Яркий день желает темного конца.

ТЕЙЯ

Маленький лучик солнечного света, пробивающийся из-за занавески, заставил мои глаза распахнуться.

Я лежала ничком на грязном полу.

Я прислушивалась к звуку, любому звуку, указывающему на присутствие одного из монстров.

Всхлипывая, я повернула голову, оглядываясь по сторонам, и на этот раз обнаружила, что комната пуста. Когда сознание вернулось ко мне, чувство вины немедленно ударило меня, как таран. Опустив голову от стыда, я плакала. Плакала из-за того, что была ответственна за смерть своей дочери и Ромеро, двух людей, которые не заслуживали смерти, но страдали из-за меня. У меня была сила спасти их обоих, но я позволила им умереть.

Аид не убивал их. Это сделала я.

Я знала, что в конце концов Ромеро умер бы, знала, что подписала ему смертный приговор в тот момент, когда Аид внес его обмякшее тело в комнату. И все же я без всяких колебаний выбрала свою зависимость вместо того, чтобы спасти ему жизнь.

Видеть, как мою человечность отбирали, было последней, что у меня осталось от меня. Но теперь…Я больше не могла этого делать.

Вытирая высохшие слезы, я почувствовала, как мое сердце бешено колотилось в груди. С меня хватит.…Я больше не могла этого делать.

Я потерпела неудачу…

Я никогда не чувствовала себя более безнадежной, чем в этот момент.

Вся боль, агония и пытки, которые я терпела изо дня в день… физически и эмоционально, на самом деле, никогда не стоили того. Единственная мысль, которая, я знала, сделала бы меня трусихой, пришла мне в голову, поскольку во мне не осталось сил бороться.

Я годами терпела это заключение, но теперь я больше не могла.

У меня нет дома. Нет семьи. Некого любить.

И те, кому я отдала свое сердце, в конечном итоге разбили мою душу на бесчисленные кусочки.

Итак, это единственный выбор, который у меня остался. Это единственный способ.

Проглатывая комок в горле, я запрокинула голову, и новые слезы стекали по моим щекам.

— Я больше не могу этого делать, мама и папа. Я просто… Я хочу быть с вами, ребята.

Вставая на дрожащих ногах, я изо всех сил старалась не обращать внимания на огромную боль, разливающуюся по моему телу от ударов. Но даже мое тело отрицало мои слова, когда мои ноги подкосились, и я приземлилась на пол. Все еще чувствуя решимость, я подползла к кровати, где спрятала нож под подушкой, единственное место, где могла.

Это выход. Простой вариант — показать всем, что я слишком легко сдавалась. Но, по крайней мере, мне больше не пришлось бы терпеть жизнь в этом аду. Взяв нож, я села на пол, прислонившись спиной к шершавой стене, и мои руки сжали рукоятку ножа.

Один-единственный рывок, и все было бы кончено.

Я в последний раз оглядела окрестности. Пыльный ковер. Пустые бутылки из-под смазки и использованные презервативы разбросаны по полу и кровати. Одно окно и без балкона. Передо мной зеркало в полный рост, и я видела в нем свое отражение.

Это зрелище напугало бы кого угодно. Я была ночным кошмаром.

Синяки покрывали мое обнаженное тело. Глаза опухли и почернели. Губы и щеки покрыты засохшей кровью из незаживающих порезов. Мои взъерошенные волосы, подстриженные в стиле пикси, наполнились пылью.

Закрывая глаза, я сделала глубокий вдох, приставляя нож к животу. Бессмысленные воспоминания, которые помогли мне пережить это долгое время, пронеслись перед моими глазами. Его голос наполнил мои уши, хотя его здесь нет.

— Я всегда хочу быть с тобой, только с тобой.

— Я хочу, чтобы ты была в моей жизни вечно.

— Ты так прекрасна, что это причиняет боль, мой Ангел.

— Я всегда буду любить тебя, Ангел. Клянусь своим сердцем.

Скатилась единственная слеза, потому что я действительно поверила ему… Поверила его лжи.

Мои родители умерли много лет назад. Мой муж использовал меня всего лишь как пешку. И единственный мужчина, которого я когда-либо по-настоящему любила, использовал меня и оставил в руках монстра. У меня нет ни последних слов, ни пожеланий.

Я сломлена, вывернута наизнанку. Делая глубокий вдох, я вонзила нож себе в живот.

Боль разлилась по моим нервам, когда кровь начала капать на пол. Тяжело вздыхая, я открыла глаза, глядя на себя в зеркало.

Из глубокого пореза сочилось еще больше крови. Я не знала, сколько прошло времени, но мое зрение затуманилось.

Мое сердце колотилось так сильно, словно билось в последний раз. Даже в горле пересохло, когда я смотрела, как росла лужа крови на полу, а мои руки стали пунцовыми.

Через несколько минут мое тело ослабло, поскольку я больше не могла держать себя в руках…

Моя кожа побледнела, и похолодела….мое сердце забилось быстрее…

Все размыто… Не могла сосредоточиться… не чувствовала… не видела в этой темноте… отдаленные выстрелы…

Наконец-то я свободна.

Это все для меня.

Мой конец и начало.

ЛЮЦИФЕР

Как только мы приземлились в Нью-Йорке, я, не теряя времени, немедленно позвонил Ромеро. После первых двух гудков он снял трубку, но на звонок ответил не Ромеро.

— Брат, — глубокий голос прозвучал в трубке, заставив мое тело напрячься.

Максвелл замер рядом со мной, точно зная, кто это был и что, должно быть, произошло. Он нажал на педаль и поехал быстрее, а охранники последовали за нами на своих машинах. Несколько охранников уже опередили нас, чтобы добраться до места назначения заранее.

— Я и не знал, что мой брат так сильно скучал по мне, что не мог дождаться, когда снова меня увидит. Я так тронут, — Аид хихикнул в трубку, как сумасшедший, каким он и был. — Но то, что мой мужчина встал на твою сторону, стало для меня неожиданностью. Что ж, теперь ты можешь забрать его или, по крайней мере, его мертвое тело, мне все равно.

У меня кровь застыла в жилах, и я не мог думать. Ромеро был единственным, кто мог обеспечить нам вход. Этот человек не заслуживал смерти ни за то, что отстаивал правильный выбор.

— Потерял дар речи? Ты хочешь еще сюрприз, брат, или мне следует рассказать тебе?

В ушах зазвенело, пульс участился, когда я закрыл глаза, чувствуя, как боль пронзила меня. С течением времени я подвергал ее еще большей опасности. Но я должен был сражаться в этой битве без каких-либо рычагов воздействия, и чтобы спасти ее, я был готов пройти сквозь огонь, если потребуется.

— Я почти уверен, что ты уже должен быть здесь. Мне все равно, убьешь ли ты моих солдат или других людей, потому что эта война между тобой и мной, брат. В конце концов, на моих руках будет твоя кровь, — сказал он с клятвой, прозвучавшей в его голосе.

— Сделай все, что в твоих силах, брат. Даже посреди хаоса я без колебаний сверну тебе шею, наблюдая, как твоя бессердечная душа покидает этот мир. Игра начинается.

Я услышал, как линия оборвалась, прежде чем швырнул телефон на приборную панель и провел рукой по волосам.

— Мы вернем ее. Не волнуйся, — пытался успокоить меня Максвелл.

Но никакие слова не помогали унять чувство вины и ярости, бушующие в моем теле.

Нет слов.

— Сколько еще? — спросил я, заряжая пистолет патронами и снимая его с предохранителя.

— С минуты на минуту, — ответил он, сжимая мое плечо.

Несколько минут спустя я наблюдал, как дом становился ближе с каждой секундой, месть и неистовство сопровождали меня.

Подключив Bluetooth, Максвелл разговаривал со своими солдатами.

— Все на позициях?

— На позиции, сэр. Ждем сигнала.

— Еще минута и атакуйте. Убедитесь, что никто не выжил, и не убивайте цель или девушку, — приказал он, постукивая пальцем.

Его карие глаза пристально впились в мои, когда он кивнул, сигнализируя о войне, которая вот-вот бы началась.

Я спасу тебя, Тейя. На этот раз я здесь ради тебя, ангел.

Я здесь.

Как только мы подошли к воротам, Максвелл и мои солдаты убивали всех мужчин, охранявших дом, а я смотрел, как их тела, прихрамывая, падали на пол в луже крови.

Повсюду гремели выстрелы, похожие на адский огонь. За считанные секунды прекрасная вилла превратилась в полный хаос после войны. Ярость бурлила у меня в крови, когда я вошел на виллу только с одним намерением.

Убить здесь всех ублюдков.

Все без исключения люди, которые причинили ей боль, которые забрали ее у меня.

Я не мог позволить ни одному из этих монстров прожить еще один день. Я не мог позволить им сбежать. Если потребовалось бы, я уничтожил бы их семьи, чтобы уничтожить их самих.

Но больше всего я должен был увезти ее отсюда к чертовой матери. На этот раз я должен был спасти ее.

Все эти годы она ждала меня. Умоляла меня о помощи, прийти и забрать ее от монстра, с которым она была вынуждена жить.

Я буду проживать каждую секунду своей жизни с чувством вины, зная, что все эти годы я был настолько ослеплен ложью, что правда была прямо передо мной, но я все еще не мог ее разглядеть.

Но если я потерял бы ее сегодня…Я себе этого не простил бы. Никогда.

У меня было более восьмидесяти солдат для атаки, все преданные и высококвалифицированные, чтобы выполнить задание. Я убедился, что у меня есть все, чтобы вернуть ее сегодня. Никаких сбоев.

Мое сердце билось быстрее, тело вибрировало от решимости и гнева.

Каждый раз, когда я стрелял в ублюдка, образ ее пыток и изнасилования мелькал у меня перед глазами, заставляя кипеть от невыносимой ярости.

Здесь была моя женщина — и я не ушел бы без нее, даже если мне пришлось бы пожертвовать собственной жизнью.

Я побежал по коридору, пока мои люди разбирались с ублюдками внизу.

Пистолет был направлен прямо мне в лицо, но я выстрелил первым, попав ему прямо между глаз. Я уложил десять человек.

Столько свирепости.

Так много гнева.

Адреналин разлился по всему моему телу. Мой пистолет был разряжен, и когда я уже собирался вытащить другой пистолет из заднего кармана, то увидел его.

Аид.

Сразу же я почувствовал, как весь сдерживаемый огонь вышел наружу, когда человек, который отнял у меня все, стоял всего в нескольких футах от меня.

— Что? У тебя не хватает смелости сразиться со мной по-мужски? — усмехнулся он, снимая пиджак.

Передернув плечами, я снял куртку и бросил пистолет, закатывая рукава.

— Ты умрешь, ублюдок. Я позабочусь о том, чтобы ты испытал ад наяву, прежде чем испустишь свой последний вздох.

Аид бросился на меня со звериным рычанием, пригнув голову, как баран, и пытаясь разорвать меня на части. Я схватил его за плечо и оттолкнул, нанеся сильный удар в живот. В тот момент, когда он рефлекторно присел, мое колено врезалось ему в лицо.

Он упал на землю, но быстро взял себя в руки, выглядя как разъяренный бык. Он снова сделал свой ход, поднимая кулак и делая вид, что собирался ударить меня, но, как подлая змея, которой он и являлся, он нанес еще один удар мне в живот, и его локоть врезался мне в челюсть. Он набросился на меня со всей силой, какая у него была, нанося непрерывные удары в живот и лицо, пока я не почувствовал, как из моих губ и носа потекла кровь.

Вокруг нас гремели выстрелы, пока продолжалась наша собственная война.

Я схватил его кулак яростной хваткой, прежде чем он собрался нанести еще один удар, и тут же ударил его в челюсть и пнул в грудь. Его рот был в крови, он хохотал как маньяк.

Он сплюнул кровь на пол, показывая мне свои окровавленные зубы.

— Ты знаешь, я трахал ее каждую ночь. Она закрывала глаза, возможно, думая о тебе или о какой-нибудь другой глупости, но тогда я трахал ее сильнее, чтобы вернуть ее к реальности и показать, что она принадлежит мне.

Мои глаза расширились, когда картинка возникла прямо перед моими глазами. Воспользовавшись шансом, он ударил меня кулаками под подбородок, когда я упал на землю. Он оседлал мою грудь, держа меня за воротник.

— В тот день, когда она вернулась, я был не только ее монстром, но и заставил ее встретиться лицом к лицу с другими монстрами.

УДАР.

— Солдаты, охранники и другие капо по очереди дежурили с ней днем и ночью.

УДАР.

— Она умоляла и плакала, пока у нее ничего не осталось.

УДАР.

— У тебя всегда было все, но в этой игре победил я. Я король. Так что шах и мат…

Слова замерли у него на губах, когда я схватил его за руки и перевернул. Я немедленно вскочил и наступил ногой ему на горло, заставив его громко закашляться. Я принял ту позу, в которой он был несколько мгновений назад, и схватил его за руки.

— Эти руки оставили синяки на ее коже.

Резко повернув, я сломал его запястья, со слышимым хрустом. Он застонал от боли, но этого было недостаточно.

— У этих ног хватило наглости пнуть ее, причинив боль ее телу.

Достав нож, я ударил в бедро, разрезав его и вывернув. На этот раз Аид закричал. Его ноги дрожали, но я хотел от него большего.

Еще боли.

Еще криков.

Еще больше агонии.

Достав нож, я поднес его к его лицу. Он попытался отодвинуться, но я был слишком тяжел, а он слишком слаб, чтобы пошевелиться. В его глазах читалась паника.

— И эти глаза осмелились насладиться болью, которую она терпела так долго… — мой хриплый голос затих.

Он уставился на меня широко раскрытыми глазами, глубоко и тяжело дыша.

— Люцифер, нет.… Я твой единственный…

— Мне всегда было наплевать, кем ты был, так что твою судьбу ничто не изменит.

Я вонзил свой нож ему в глаз, положив конец его отчаянному существованию, наблюдая за его безжизненным и окровавленным телом.

Жаль, что я не сделал этого раньше.…Жаль, что я не убил его в тот день, когда он забрал ее у меня.

Встав, я оставил его тело гнить и пошёл искать своего ангела. Я перепробовал все двери, пока не обнаружил, что последняя заперта.

Прицелившись, я нажал на спусковой крючок и взломал замок. Я вошел в темную комнату с окном в качестве единственного источника света. Мои ботинки коснулись разбросанных бутылочек со смазкой и презервативов. В атмосфере пахло пивом и сексом.

Мое сердце бешено колотилось в груди, когда всевозможные картины, от которых сжималось сердце, проносились у меня в голове.

О, Ангел… Мне так жаль.

Я подошел к кровати.

Там была она.

Голая. Грязная. Вся в синяках.

Но в тот момент, когда я шагнул вперед и увидел лужу крови на полу, мой мир просто остановился.

Я не мог пошевелиться. Я не мог дышать…. или думать…

Тейя лежала на полу с ножом в животе, из нее все еще текла кровь. Она была похожа на мертвую душу. Ее губы посинели, а кожа стала бледно-белой.

Нет. Нет.

Боже, пожалуйста, не поступай так со мной.

— Тейя… — я едва прошептал ее имя, когда бросился к ней и заключил в объятия.

Ее тело было похоже на безвольный труп. Холодное и мертвое.

— Нет, нет, нет. Боже, нет, — мой голос дрожал.

Мои руки дрожали, слезы, которые в последний раз были пролиты по моей матери, были на грани того, чтобы пролиться. Я осторожно вытащил окровавленный нож и попытался прикрыть ее рану простыней. Уголок ее рта был покрыт кровью. Под глазами виднелись темные синяки.

— Тейя, пожалуйста, не оставляй меня. Я умоляю тебя. Пожалуйста, — мой голос дрогнул, когда мое сердце почувствовало, что в него вонзали нож бесконечное количество раз, и ничто никогда не смогло бы вылечить это.

Просто мысль о том, что Аид сделал с ней…то, что другие мужчины делали, чтобы заставить ее страдать, разбило меня изнутри. Все те часы, когда я планировал вернуть ее, ее били кнутом.

— Ангел… пожалуйста, — выдавил я из себя эти слова.

Дрожащими руками я прикоснулся к ней и послушал пульс, умоляя Бога не забирать ее у меня.

Когда мои пальцы на несколько секунд задержались на ее шее, пульса не было, я почувствовал, как мою душу вырвали из меня.

Слезы текли из моих глаз, все мое тело сотрясалось от рыданий.

Я не смог спасти ее. В этот момент вся моя сила казалась бесполезной.

Чертовски бесполезной, потому что никакая сила в мире не вернула бы мою Тейю.

Все, о чем она когда-либо просила, — это чтобы я был рядом с ней, и я потерпел неудачу.

Я потерпел неудачу и теперь расплачивался за это высшей ценой.

Я потерял свою жизнь. Все, что у меня было.

Я прижался к ней лбом, продолжая рыдать, наслаждаясь собственным разрушением.

— Мне… мне так жаль…Пожалуйста, вернись ко мне. П-пожалуйста… пожалуйста…

Не оставляй меня, Ангел… Пожалуйста.

Я знал, что она ушла. Мертва.

Но я не мог принять, я не хотел принимать это.

Она не могла бросить меня. Нет, она не может этого сделать!

Внезапно я заметил, что не слышно ни выстрелов, ни рева людей внизу. В этот момент в комнату вошел Максвелл с пистолетом в руке. Огонь и ярость заливали его глаза. Но когда он увидел меня на полу с моим мертвым ангелом, он отказался от мысли, что эта война не принесла ничего, кроме поражения.

Через несколько секунд на его стоическом лице появилось сожаление, когда он подошел ко мне.

Он опустился на колени рядом со мной и посмотрел на моего мертвого ангела в моих руках. Она выглядела как побитая шлюха, которую выбросили после того, как ее использовали.

— Она… — его голос затих.

Я тяжело вздохнул, оглядываясь на Тейю.

Нет. Она не могла быть мертва.

Я энергично покачал головой.

— Нет. Нет, она не может быть мертва. Заводи чертову машину прямо сейчас!

Я закричал и накрыл ее тело своим пиджаком, прежде чем подхватить обмякшее тело Тейи на руки.

— Мы можем спасти ее. Мы должны. Максвелл, иди! Подгони машину!

Я звучал как сумасшедший, но мне было наплевать.

Я не позволил бы Тейе умереть. Я не потерял бы ее снова.

Однажды Аид забрал меня у нее, и я не сопротивлялся. Но не в этот раз.

Если бы мне даже пришлось сражаться с Богом, чтобы вернуть ее, тогда я готов сражаться в невообразимых битвах за нее.

Максвелл стоял неподвижно, вызывая у меня желание выбить из него дух.

— Отвали, я сам это сделаю!

Он тут же схватил меня за плечи, серьезно посмотрев на меня.

— Люцифер, она не дышит…

— Нет! Мы просто должны отвезти ее в больницу, пока не стало слишком поздно. Шевелись, Максвелл, пока я тебя не пристрелил! — я зарычал.

Он лгал.

Этого не могло быть.

— Люцифер, я знаю, тебе тяжело, но она…

— Максвелл, клянусь Богом, я убью тебя, если ты не уйдешь с моего пути. Мне нужно спасти ее. Пожалуйста, позволь мне сделать это. Мне нужно спасти ее… — мой голос задрожал.

Я почувствовал, как мой голос сорвался, когда новые слезы стекали по моим щекам, снова разбивая мое сердце.

— Мне очень жаль.

Я отреагировал соответственно, рухнув на пол без всякой надежды собраться с силами, потому что она забрала с собой мою душу, мое сердце, мою любовь… Все.

Я дал волю новым слезам, рыдая перед Максвеллом, когда он по очевидным причинам закрыл дверь.

Но мне было наплевать на моих солдат.

Я не заботился о том, чтобы заполучить территорию Аида.

Мне было наплевать на свою победу.

Ничто из этого больше не имело значения, потому что никакая сила в мире не смогла бы вернуть ее обратно.

Вся эта власть, деньги и территории бесполезны.

Единственное, к чему привела моя жадность обладать всеми тремя, — это потеря единственного человека, который действительно имел значение в моей жизни.

Она действительно ушла.

Я потерял своего ангела.