Клятва ненависти

КЛЯТВА НЕНАВИСТИ

Роман о браке по расчету.

1.КЛЯТВА НЕНАВИСТИ

1.5.КЛЯТВА ВЕЧНОСТИ

ЛАЙЛА ДЖЕЙМС

Переведено каналом Книжный шкаф

https://t.me/lilybookcase

РЕЗЕРВ

https://t.me/skavchik

Просим НЕ использовать русифицированные обложки книг в таких социальных сетях, как: Тик-ток, Инстаграм, Твиттер, Фейсбук.

Текст предназначен для ознакомительного чтения. После прочтения просьба сразу удалить файл. Этот материал может быть защищен авторским правом.

Моим клоунам - вы знаете, кто вы такие...

Вы сделали эту книгу возможной.

Спасибо, что верили в меня.

Оглавление

Аннотация

ПРОЛОГ

ГЛАВА 1

ГЛАВА 2

ГЛАВА 3

ГЛАВА 4

ГЛАВА 5

ГЛАВА 6

ГЛАВА 7

ГЛАВА 8

ГЛАВА 9

ГЛАВА 10

ГЛАВА 11

ГЛАВА 12

ГЛАВА 13

ГЛАВА 14

ГЛАВА 15

ГЛАВА 16

ГЛАВА 17

ГЛАВА 18

ГЛАВА 19

ГЛАВА 20

ГЛАВА 21

ГЛАВА 22

ГЛАВА 23

ГЛАВА 24

ГЛАВА 25

ГЛАВА 26

ГЛАВА 27

ГЛАВА 28

ГЛАВА 29

ГЛАВА 30

ГЛАВА 31

ГЛАВА 32

ГЛАВА 33

ЭПИЛОГ

Аннотация

"Когда-то давно..."

Ненависть поглотила его.

Любовь разрушила меня.

Эта ночь изменила наши жизни, превратив начало нашей жизни в нечто ядовитое. Мы вместе были ядом, и от него не было противоядия.

Наша история началась так, как заканчивается любая другая сказка.

С красивой свадьбы.

Один поцелуй.

Два кольца.

Три клятвы.

Киллиан Спенсер стал моим законным мужем, а я - его покорной женой.

Но он не был прекрасным принцем. Он пришел не для того, чтобы спасти меня... и он поклялся, что счастливой жизни не будет.

А я?

Как и в легендах, которые я читала в детстве, я всегда думала, что буду принцессой в своей сказке.

Но в нашей истории любви я была злодейкой.

"Пока смерть не разлучит нас..."

ПРОЛОГ

Джулианна

Мой отец всегда говорил мне, что жизнь - это выбор, который невозможно сделать, а о другом приходится жалеть. Но мы же люди, в конце концов, рождены для того, чтобы совершать ошибки. Люди несовершенны, в нас есть и добро, и зло - идеальное сочетание инь и янь.

Но он забыл сказать мне, что... некоторые решения будут преследовать меня вечно.

Выбор, который я сделала...

Момент импульсивности.

Судьба, которую я не смогу переписать.

В конце концов, мы не можем остановить время, верно?

А все, что потребовалось, - это секунда.

Я убила ее той ночью.

Мою сестру.

Грейслин.

Моя история была запятнана с самого начала, запятнана ее кровью. И ее смерть стала для меня грехом, который я должна была нести до конца своих дней. Я не была злой, но все равно была злодейкой.

Я снова натянула на лицо черную вуаль.

Это мое искупление.

ГЛАВА 1

Джулианна

Уродство жизни в том, что иногда мы не можем исправить то, что было сделано. Неважно, насколько разрушительным будет результат; мы не можем повернуть время вспять – не можем изменить прошлое – не можем исправить будущее.

— Это то, что есть, — сказал мой отец той ночью.

В ту ночь, когда я очнулась от комы, прикованная к постели, с двумя сломанными ногами, тремя сломанными ребрами, искривленным позвоночником и проломленным черепом… и таким количеством шрамов, что я не могла вынести.

Однажды ночью, четыре месяца назад, я совершила ошибку, которая разрушила не одну жизнь.

С тех пор я поняла, что горе — это всего лишь этап примирения с ситуацией.

Так же, как отрицание. Злость. Торг. Депрессия. Принятие. За исключением того, что я все еще была на четвертом этапе. Депрессия, сказал бы мой терапевт с жалобным вздохом.

Страдание по-прежнему душило меня каждое утро, когда я проглатывала свой завтрак, и каждую минуту дня. Хотя это было не так тяжело, как чувство вины, скрытое горе все еще гноилось, как незалеченная рана.

Но это была вина…

Чувство вины убивало меня каждый день.

Боль стала моим спутником; горе было моим кошмаром, а чувство вины оказалось моей родственной душой.

— Джулианна, ты еще не завтракала.

Я чувствовала ее присутствие позади себя, но не отвернулась от окна.

— Я не голодна.

Селена, наша пожилая служанка и мой единственный друг, издала горловой звук.

— Твой отец…

— Ему не обязательно знать, — сказала я, впиваясь ногтями в ладони.

— Твоя сестра…

Мои легкие сжались, тело похолодело.

— Остановись. Даже не заканчивай это предложение.

— Джулианна.

— Пожалуйста, остановись. Перестань пытаться. Просто возьми еду и уходи.

За моим дрожащим голосом последовала тишина, а затем дверь со щелчком закрылась. Ее присутствие исчезло, и я, наконец, смогла снова погрузиться в жалость к себе.

Мое окно выходило на конюшни позади нашего особняка. Поместье моего отца расширилось на многие тысячи акров, но это место было моим любимым видом.

Только сейчас это было ни чем иным, как горьким напоминанием.

Как наша жизнь могла так быстро измениться всего за четыре месяца?

Если бы только мы не ускользнули…

Если бы я не была такой упрямой…

Если бы я не была за рулем в ту ночь…

Моя рука поднялась, дрожа, когда я коснулась черной вуали. Тонкая ткань начиналась ниже моих глаз и скрывала остальную часть моего лица. Я распустила свои черные волосы, с челкой, которой у меня никогда не было, и прикрыла лоб. Были видны только мои глаза.

Я слышала, что она теперь некрасивая, поэтому и прячется за вуалью, - говорили шептуны.

Хорошо, что она держит это в секрете. Я не хочу, чтобы она снилась мне в кошмарах.

Зверюга, некоторые усмехались.

Бедная девочка, другие жалели.

Слухи не повредили. На самом деле они мало на меня подействовали. Я научилась отгораживаться от мира, пока окружала себя собственным несчастьем. Джоли, мой психотерапевт, сказала, что это неправильный механизм выживания. Она сказала, что я усложняю себе задачу.

Она говорила много вещей, но ничего из этого не имело значения.

Моя сестра — Грейслин — была мертва. Из-за меня.

И я все еще была здесь, живой и дышащей, когда на ее месте должна была быть я.

Я до сих пор помнила ее широко открытые мертвые глаза. Я все еще чувствовала неприятный запах металлической меди; наша кровь и пот. Я до сих пор так ярко видела ее изуродованное лицо в своих воспоминаниях и каждый раз, когда закрывала глаза.

Я была в машине с ее трупом три часа.

Три часа, которые показались мне тремя очень долгими днями.

Я теряла сознание много раз, приходя в сознание только для того, чтобы снова и снова видеть ее окровавленное лицо, в то время как я кричала ей, чтобы она дышала, чтобы осталась в живых.

В ту ночь Грейслин не была пристегнута ремнем безопасности. Сила удара и наша машина перевернулась, и она вылетела через лобовое стекло. Ее крики до сих пор отдавались в моих ушах. Ее опухшее, изуродованное лицо с осколками стекла, застрявшими в ее плоти, все еще горело в моем мозгу.

Большую часть времени я проводила время так. Вяло смотрела в окно, наблюдая, как восходит и садится солнце, наблюдая, как проходит день, превращаясь в месяцы.

Не то чтобы я могла убежать от своего страдания. Нет, я даже ходить не могла.

Эта авария забрала у меня больше, чем кто-либо когда-либо могла увидеть.

Через несколько часов дверь снова открылась, вырвав меня из моих мыслей. Я все еще сидела на том же месте, где сегодня утром меня оставила Селена.

— Я не голодна, — сказала я, уже зная, кто это. В мою комнату пускали только двоих. Селена и мой отец.

Отец редко навещал меня.

И Селена была единственным лицом, которое я видела каждый день. Ее присутствие и единственный человеческий контакт, который у меня был с тех пор, как я очнулась от комы и была доставлена обратно в поместье моего отца, сохранили то, что осталось от моего здравомыслия.

— В комнате пахнет смертью и отчаянием. Откровенно говоря, я одобряю.

Мои глаза расширились.

Нет.

У меня закружилась голова, а воротник свитера был слишком тесным.

Что он здесь делал?

Киллиан Спенсер был последним человеком, которого я ожидала увидеть в своей комнате. В последний раз, когда мы виделись…

Два месяца назад, когда я впервые посетила место упокоения моей сестры. Он был там до меня, и когда я повернулась, чтобы уйти, он не отпустил меня, не высказав мне своего мнения.

Холодный голос.

Темные глаза.

Жестокие слова.

Это был Киллиан Спенсер. Новый он.

— Джулианна, — он насмехался над моим именем. Я представила, как он с отвращением скривил губы.

— Прежде чем ты что-нибудь скажешь, — начала я его предупреждать, но он перебил меня.

— Наши отцы устроили наш брак. Сейчас он находится в стадии оформления.

Я замолчала и закрыла глаза, сдерживая отчаянный крик. Он подошел ко мне сзади, его шаги звучали все ближе. Я чувствовала тепло его тела. Я чувствовала запах его сильного, пряного одеколона. Уникальный и знакомый.

В груди у меня загрохотало, когда я прерывисто выдохнула.

— Ты мог отказаться.

Боковым зрением я увидела, как поднялись его руки, и он положил их на ручки моей инвалидной коляски. Впервые я осознала, насколько бессильна против него. Слабая и хрупкая.

Он легко мог причинить мне боль.

И я бы позволила ему.

— Ты говоришь это, и все же знаешь, насколько важен этот брак для обеих наших семей, — усмехнулся Киллиан.

Мои пальцы вцепились в серебряный браслет с подвесками. С неистовой потребностью я использовала острый край сердца и глубоко вонзила его в запястье. Я вздрогнула, и боль заставила меня задуматься. Заставила меня чувствовать себя живой.

— Это единственная причина, по которой ты согласился на этот брак?

Он наклонился вперед, приближая свою голову к моей. Я почувствовала его дыхание у своего уха.

— Ты прекрасно знаешь, каковы мои причины.

— Ты можешь просто убить меня, — сказала я. — Облегчи нам обоим задачу, ты так не думаешь?

— Зачем тебе легкая смерть? — Ненависть в его голосе была безошибочной. — Она умерла жестокой смертью, Джулианна. И тебя постигнет худшая участь.

Вот оно. Это была причина, по которой мы были отравлены вместе.

Я убила его любовь, и он хотел отомстить.

— Ты знаешь, какое сегодня число?

Как я могла забыть?

Киллиан был все еще слишком близко. Его присутствие удушало.

— Она должна была пойти к алтарю сегодня, — сказал он, мертвый и бессердечный. Но я не упустила ни боли, ни тоски в его голосе.

Грейслин была бы самой красивой невестой на свете. Я закрыла глаза и подавилась всхлипом, грозившим вырваться из моего горла.

Мое всхлипывание заполнило комнату, и Киллиан повис в ужасной тишине. Его молчание было зловещим и тревожным. Киллиан был смертоноснее гадюки, выжидая подходящего момента для удара.

Он обошел мою инвалидную коляску и встал передо мной. Одетый во все черное, он был внушительной фигурой. Я перевела взгляд с его начищенных кожаных ботинок на сильные бедра, широкую грудь и плечи, а затем на лицо. Полные губы, темные глаза и ледяное выражение.

Наши взгляды встретились, и он моргнул один раз, как будто стряхивая образ меня из своей памяти. Как будто я призрак, преследующий его.

Может быть, я им и была.

Киллиан прислонился к окну, его руки легли на подоконник, когда он скрестил лодыжки. Он выглядел во всех отношениях сильным и уверенным в себе человеком, каким и был. Такой коварный, такой контролирующий, такой жестокий.

Я заерзала под его взглядом, чувствуя себя такой неуправляемой, пока он был так сдержан.

— Два года.

Я моргнула.

— Что?

В его левой щеке чесался тик, мышцы напряглись, а челюсть затвердела. Киллиан кивнул на мои ноги — бесполезные и хрупкие.

— Твой отец сказал, что тебе понадобится много времени, чтобы снова ходить, если ты вообще будешь. Со всей необходимой терапией он дает тебе два года.

Я сглотнула.

— Два года…?

— Два года, чтобы ты могла пойти к алтарю. Наша свадьба состоится в этот день, через два года.

Я знала, что это произойдет. Отец заранее предупредил меня — мне придется занять место Грейслин у алтаря, — но я все еще не была готова к этому объявлению.

— Что, если я не смогу ходить?

Он жестоко ухмыльнулся.

— Тогда я потащу тебя по проходу на твоих гребаных коленях, если придется.

Я судорожно вздохнула. Киллиан отошел от окна и наклонился вперед, приближая свое лицо к моему. Я даже не могла пошевелиться. Моя инвалидная коляска удерживала меня на месте. Его дыхание парило над моей вуалью, прямо над моими губами.

— Слушай меня очень внимательно. Ты выйдешь за меня замуж; ты заплатишь за свои грехи и умрешь от моих рук.

Он не видел, что я уже расплачиваюсь за свои ошибки.

Как и все остальные, Киллиан меня не видел. Они видели мою вуаль. Они видели мой грех.

Джулианну Романо больше никто не видел.

Они не видели ни моего раскаяния, ни того, что призрак моей сестры преследовал меня.

Мои ногти глубже впились в ладонь, проливая кровь. Я вздернула подбородок, отвечая на его холодный взгляд.

— Ты очень ясно выразился, Киллиан Спенсер.

Он усмехнулся над моей демонстрацией.

— Я не боюсь, что ты сделаешь все, что захочешь. — Это была слабая попытка проявить храбрость, но я не хотела, чтобы он считал меня такой же беспомощной, какой он меня считал.

Моя жизнь уже была адом. Но у меня все еще был какой-то контроль над тем, что Киллиан мог сделать со мной, хотя я заслужила все, что он сказал.

Я должна заплатить за свой грех.

Я должна страдать.

Я должна умереть от его рук.

Это было его право. Ведь я убила его сердце.

Было бы легко сказать, что Киллиан был злодеем. Но это было далеко от истины. Он стал еще одной жертвой моих ошибок и конечным результатом моих грехов.

Я была злодейкой в этой грязной сказке.

Его рука поднялась к моему лицу, и я вздрогнула, ожидая, что он ударит меня, но он этого не сделал. Киллиан провел пальцем по пряди черных волос, а затем потянул. Достаточно сильно, чтобы обжечь кожу головы.

— Я сломаю тебя, Джулианна Романо.

Нельзя сломать то, что уже сломано.

Я отвернулась, не в силах больше смотреть в его темные глаза. Просто что-то в них было. Что-то, от чего мне становилось больно.

— Ты сказал то, ради чего пришел сюда. Ты можешь уйти прямо сейчас.

Киллиан отстранился и зашагал прочь. Я схватилась за грудь, перенося боль, которая, казалось, впилась глубже в мою плоть. У меня болело не только сердце. Моя душа мучилась.

— Ах да, я забыл отдать тебе это. — Он что-то выудил из кармана и небрежно бросил мне. Оно заскользило по блестящему полу в нескольких футах от моей инвалидной коляски.

— Твое кольцо, — холодно сказал Киллиан ядовитым голосом. — Носи его. Счастливой нам помолвки.

После его долгого отсутствия Селена вернулась. Не говоря ни слова, она подняла кольцо с пола и протянула его мне. Я взяла его у нее, глядя на экстравагантное кольцо с бриллиантом. Скала была огромной и совсем не соответствовала моему личному вкусу. Но опять же, эта свадьба была не обо мне, и Киллиану наплевать на мои предпочтения.

Оно было тяжелым в моей ладони, но вес был больше, чем просто сверкающий бриллиант.

Я ненавидела его.

И все же я по-прежнему носила его на безымянном пальце.

Когда намного позже в мою комнату вошел отец, он одобрительно улыбнулся при виде моего кольца, похлопал меня по руке и, не говоря ни слова, ушел.

Все было официально.

Через два года я стану женой Киллиана.

Этот брак был его местью - клятвы будут не по любви, а по ненависти.

Его возмездие. Мое искупление. Один несовершенный брак.