Клыки и шерсть

Номи.

Больше всего на свете я не люблю сюрпризы. Думаю, это черта всех вампиров — после всех войн мы предпочитаем жизнь спокойную, размеренную, без эмоциональных всплесков…. Ну, или только положительных….

Я готова голову прозакладывать, что сегодня меня ждёт хороший сюрприз. Завтра первое сентября — наше последнее первое сентября в школе, и Чарли знает, что я мечтаю провести последний учебный год в статусе невесты, чтобы пожениться сразу после выпуска. Мы не раз это обсуждали, и вчера он пригласил меня в ресторан…. Явно не просто так!

— Не сказала бы, что я рада за тебя, — Мэрибэлл сумрачно наблюдала, как я кручусь перед зеркалом, — ты уверена, что выйти замуж за Грасса — это хорошая идея?

— Конечно, хорошая! — я сосредоточенно всматривалась в зеркало. Вся проблема моего вида в том, что мы отражаемся только в заколдованных зеркалах — да и то расплывчато. Попробуй накрасить глаза, когда даже границы века не различить! — Ты забыла, что я встречаюсь с ним три года?

— И все эти три года он вертит тобой как хочет без официального предложения! Даже родителям своим не рассказал, — скептически буркнула подруга. — Как он вообще тебя уломал на это?

— Ну, у вампиров все не так как у вас, людей, — я не обиделась, — его родители не одобрят связь вне брака…. Но о помолвке-то он им скажет!

— Какая хорошая отмазка! — вздохнула Мэр. — Ладно, если ты этого хочешь….

— Ты даже не представляешь, насколько! — я повернулась к ней. — Ну, как я?

— Неудивительно, что в зеркале тебя не видно, — подруга улыбнулась, — ты неотразима во всех смыслах! Мне начинать ревновать Арона к тебе?

— Нет, он не в моем вкусе — у него первая, а я предпочитаю третью! — пошутила я. Арон и Мэр встречались уже год, и никто не сомневался, что тут дело тоже кончится свадьбой. Эти двое идеально подходили друг другу: оба Охотники, увлекались целительством, обожали фильмы ужасов и холодно относились к Чарльзу.

— Ух, — меня начало потряхивать, — была бы я красивее….

— Куда уж красивее? — возмутилась подруга. — Я бы с твоей внешностью….

Проблема в том, что Мэр судит с человеческой точки зрения. А вот до идеала вампиров я сильно недотягиваю. Я невысокая, слишком худая и смуглая. Последнее — просто гвоздь в крышку моего гроба, потому что все вампиры отличаются аристократичной бледностью, а я постоянно выгляжу так, словно всю жизнь на пляже провела!

— Ну, пожелай мне удачи! — я убрала косички в хвост на затылке, накинула плащ и обняла подругу.

— Удачи! — со всей возможной искренностью пожелала подруга.

Чертова пунктуальность — я вечно всюду прихожу раньше, а Чарли постоянно опаздывает, и вот результат — приходится ждать почти полчаса. Не то что бы это напрягало — просто стоишь, как дура, у всех на виду….

— Привет! — Чарли, наконец, приходит, и я усилием воли гашу недовольство. Подумаешь, опоздал! Ну, проблемы у моего избранника с чувством времени — что уж тут!

— Отлично выглядишь! — говорю я. В строгом костюме мой парень выглядит очень впечатляюще, даже хостесс на него заглядывается.

— Спасибо, — парень слегка пожимает мою руку — он против выражения чувств на людях, — ну, пойдём?

Мы устроились за столом, сделали заказ.

— Давай поговорим? — Чарли неловко заёрзал на стуле, а у меня от предвкушения не то что бабочки — птеродактили в животе заметались.

— Конечно, — я кинула быстрый взгляд на свои пальцы. Вроде с маникюром все нормально…. Ну, включайте камеры — этот момент я запомню на всю жизнь!

— Я долго думал о наших отношениях, — обычно невозмутимый Чарльз явно нервничал, — мы с тобой вместе уже так долго….

— Да, очень! Почти три года!

— Да, — Чарльз прокашлялся, — в общем, я решил, что нам надо….

— Согласна! — выпалила я.

— … взять паузу, — закончил Чарли.

Даже если бы в этот момент перед нами воскрес Эрнест, я и то бы меньше удивилась.

— Что? — может, у меня слуховые галлюцинации начались. — Что ты сказал?

— Нам нужен перерыв, — Чарли явно радовало, что я спокойно реагирую — он даже расслабился. — Мы встречаемся три года, и наши отношения стали слишком… обыденными, что ли?

Я впала в какой-то ступор, а Чарли продолжал:

— Надо пробовать новое, верно? Я не хочу изменять в браке, поэтому стоит нагуляться прежде, чем объявлять о помолвке, верно?

— Я что-то никак не пойму, — выдавила из себя я, — ты меня бросаешь?

— Что ты! Конечно, нет, Номи! — парень взял мою ладонь в свои. — Просто нам нужно отдохнуть друг от друга, понимаешь? До лета!

— Отдохнуть, — эхом отозвалась я. В голове раздавался тонкий писк, мешающий нормально соображать. Похоже, я сплю — и мне снится кошмар.

— Как мне повезло с тобой — ты такая понимающая! — Чарли сверкнул улыбкой. — Кстати, я решил, куда пойду учиться дальше….

Следующие два часа выпали у меня из памяти. Очнулась я только перед домом, когда мне позвонила Мэр:

— Ну, хвастайся кольцом!

— Нечем хвастаться, — я старательно сохраняла самообладание, — мы решили взять паузу.

— Паузу? — озадаченно повторила подруга. — Вы решили, или он решил?

Наверное, Чарльз прав, и я слишком много Бэлл рассказываю — слишком уж хорошо она меня знает.

— Мы решили, — соврала я. — И я больше не хочу об этом говорить!

В голосе мелькнули истеричные нотки, и подруга их услышала:

— Хочешь — приезжай на ночь. Возьмем винишка, пару пачек чипсов….

— Нет, — горло сжало, — завтра на учебу. Пойду спать. Увидимся завтра в школе.

— Может, пропустишь? — осторожно посоветовала Мэр. — Наверняка Чарльз уже всем…

— Он больше не будет с нами учиться, — глухо ответила я, — закончит экстерном… Все, больше не могу говорить. До завтра.

Не понимаю, зачем я вообще пришла в школу. Толку от этого меньше, чем ноль — все равно я не в состоянии учиться…. По крайне мере, сегодня. И завтра. И вообще в этом году — есть проблемы поглобальнее.

Хоть я и убеждала Мэр, что все нормально, но новость о нашем с Чарльзом расставании уже облетела всю школу — вампиры кидают на меня презрительные взгляды, а за спиной шепчутся. И это я только в здание зашла!..

Тащусь по коридору, погруженная в невеселые мысли и врезаюсь в стену. А нет, не стену — в какую-то гору мышц, которая разговаривает с директором.

— Извините, — он даже не покачнулся, а я тру ушибленный лоб.

— Глаза разуй, — бурчу я, хотя сама виновата и иду в свой класс.

Одноклассники-не вампиры рады меня видеть, подходят поздороваться, рассказать, как провели каникулы, и все спрашивают, где Чарли. Я старательно «держу лицо», и приход Бэлл воспринимаю как спасение. Та в компании своего парня и по совместительству моим вторым лучшим другом Ароном, который тоже явно в курсе вчерашнего.

— Ну, как ты? — вполголоса спрашивает парень, пока Мэр отгоняет от нас жаждущих пообщаться.

— Я в порядке, — вру я, глядя, как Арон заботливо выдвигает стул для Мэр. Мрак, я сейчас расплачусь.

— Слабо верится, — заявила Мэр, плюхаясь рядом, — выглядишь отвратительно. Ты хоть спала?

— Я в норме, — как попугай, талдычу я, борясь со слезами, — я же сказала!

Парочка переглянулась.

— Родителям сказала? — осторожно спросил Арон.

Я поморщилась и закрыла глаза, пытаясь успокоиться. Сказала! Как будто у меня выбор был….

Отец сказал, что я в очередной раз его разочаровала. Вот Миньярд сумел добиться успеха, женился на Лайле — наследнице древнего известного рода, а я не смогла удержать такого парня! Неудачница.

Мать же только кивала, поддерживая мужа.

Всю ночь я прорыдала в подушку, и теперь голова просто раскалывается. От сочувствия друзей еще тяжелее.

— Хочешь, приходи сегодня ночевать ко мне, — предлагает Мэр, — выпьем винишка, расслабимся….

— Нет, спасибо, — как ни хочется согласиться, родители не отпустят. Им вообще не нравится, что я продолжаю общаться с людьми — уверена, они думают, что из-за этого Чарльз меня и бросил.

— Нужно тебе парня найти, — еле слышно говорит подруга, — сама знаешь, что долго не продержишься.

И хотелось бы возразить, да только подруга права. В моей ситуации брошенки самое страшное — отсутствие секса.

Вампиры сами по себе не обладают каким-то впечатляющим либидо. Мои родители уже лет десять спят в разных спальнях — секс не играет особой роли, и аристократка — если хочет выйти замуж — должна быть невинной. Абсолютное большинство моих знакомых не испытывает никаких трудностей с соблюдением этого условия. Я же… проиграла в генетической лотерее.

С начала полового созревания я начала сходить с ума. Гормоны настолько бунтовали, что я реально задумывалась о покупке вибратора, но все же додумалась анонимно сходить к лекарю и честно рассказать о своей проблеме.

— У вас ненормально высокое количество эстрогена, — заявил мне лекарь, разглядывая результаты моих анализов, — слишком большое для вампира. Если бы вы были человеком, это было бы опасно, но как вампиру — вам ничего не угрожает.

— Это лечится? — с надеждой спросила я.

— Ну…. Человеческие лекарства на вас не подействуют…. Может быть, успокоительные как-то могут стабилизировать ситуацию… Но я должен предупредить вас о последствиях….

— ВЫПИСЫВАЙТЕ! — я готова согласиться даже на смену пола, лишь бы перестать думать о сексе. А тогда мне было всего пятнадцать!

Лишь когда я сумела затащить Чарли в постель, я уменьшила количество принимаемых таблеток до минимума. Секс раз в месяц — это ничтожно мало, но парень и так считал меня слишком распущенной….

О моей проблеме знают только Мэр и Арон — на правах лучших друзей. Так что Мэр права — я встряла по полной. Последний раз мы с Чарли занимались любовью в июне. Три месяца прошло. Три. Месяца. Мне конец.

Звенит звонок, и я неохотно поворачиваюсь к доске. Мэр и Арон сидят вдвоем за мной, а я раньше делила парту со своим парнем…. Теперь с той стороны словно холодом веет.

— Доброе утро! — в кабинет входит преподаватель. — По нашей традиции у нас двое новеньких. Знакомьтесь — это Лео и Хант Томпсон.

За ним по пятам идут двое рослых парней, которые выглядят на все двадцать. Оборотни — тут и гадать не надо, потому что весь кабинет наполняется запахом мокрой шерсти, и друг на друга не особо похожи.

Лео больше и выше, на широченных плечах лопается черная футболка, ярко-желтые глаза, смуглая — но, мрак побери, светлее, чем у меня — кожа, и темный ежик коротких волос. Хант — чуть пониже, но тоже мощный, в светло-серой водолазке, вытертых джинсах. Глаза у него скорее оранжевые, чем желтые, волосы длиннее и светлее, а взгляд…. Странный какой-то. Насмешливо-открытый, если такое сочетание вообще возможно. А…. Видимо, именно его я перепутала со стеной. Что ж, прости, парень.

В нашем классе пятнадцать существ — поровну вампиров, оборотней и людей. То есть…. Теперь вампиров на одного меньше — Чарльз же ушел…. Так вот, в классе сейчас всего пять парней, а девушек девять — так что весь женский пол — кроме меня и Мэр — оживляется.

Преподаватель заканчивает говорить — вся речь сводилась к тому, что мы должные принять оборотней как родных:

— Выбирайте места и садитесь, — велит он в конце.

Лео садится за первую парту к Алире — тоже оборотню. Та слегка краснеет, но, я уверена, уже к концу урока будет знать о своем новом соседе всю подноготную.

Хант слегка мешкает, а потом делает самый неудачный выбор в своей жизни: шагает прямо к моей парте и садится рядом. Блин, у него что, нюха нет?

Поверьте, я не испытываю никакой ненависти к оборотням. В нашей школе строгое правило — никаких межвидовых конфликтов. С одноклассниками-оборотнями у нас старательно соблюдается нейтралитет. Основная причина, почему нашим видам неуютно друг с другом — запах.

От оборотней постоянно воняет мокрой шерстью. Не потому, что они не чистоплотны, просто это их личный аромат, который не перебивается ни одним одеколоном. Я знала вампиров, у которых была аллергия на этот запах!

Мы, вампиры, тоже не идеальны. Волкодлаки утверждают, что от нас пахнет прокисшей кровью. У меня фантазии не хватает представить, что это за аромат — я лично ничего не чувствую ни от себя, ни от любого другого представителя своего вида. Лучше всего быть человеком — вот уж чей запах нравится всем.

Рядом оборотень кажется еще больше — я чувствую себя мелкой пигмейкой. Природа вообще неслабо надо мной поглумилась — оба моих родителя выросли под метр восемьдесят. А я — сто шестьдесят сантиметров. «Полторашка с кепкой», как однажды во время ссоры назвал меня Арон, за что получил неслабых люлей от Мэр.

Странно, но от парня шерстью почти не пахнет — запах перебивает аромат яблок, как будто парень в них купался.

Голова болит все сильнее. Я мрачно вспоминаю, сколько успокоительных лежит дома в тайнике, и надолго ли их хватит.

В кармане свитера вибрирует мобильный. Оборотень странно косится, когда я достаю телефон и читаю сообщение от Мары:

«Если он решил «нагуляться», значит, и ты можешь!»

Ага, конечно. Что позволено Юпитеру, то не позволено быку. Быка за это вполне могут отправить на скотобойню, где из него сделают тушенку и будут продавать за две копейки из-за абсолютной невостребованности…. Или из быков не делают тушенку?

«Ага, мечтай», — отвечаю я подруге. Еще в прошлом году я пыталась честно поговорить с Чарли, рассказав ему о своей проблеме. Парень дулся на меня три недели, заявив, что я, видимо, смотрю на сторону, раз мне чего-то не хватает в отношениях, и что он в жизни даже взгляд на меня не кинет, если я когда-нибудь даже поцелуюсь с каким-то другим парнем.

После того разговора я сделала два вывода. Первый: на других парней даже смотреть не стоит. Второй: откровенный разговор в отношениях — дрянная идея.

Мэр не понимает меня, но не пытается переубедить. Когда мы только подружились, она лелеяла надежду на «устранение домостроя», но после пары стычек смирилась.

«Виды у нас все же разные», — вздыхает она, — «если ты так будешь счастлива — почему нет?»

Вопрос теперь в том, как прожить этот чертов год.

Убираю телефон и ловлю на себе изучающий взгляд оранжевых глаз. Что пялишься, вампиршу с головной болью никогда не видел?

Я вопросительно приподнимаю брови — от чужого взгляда мне неуютно. У меня вообще проблемы с нормальными вампирскими реакциями: вот Лиона — еще одна моя одноклассница — ее могли бы хоть поедать взглядом, она и глазом не моргнет. Невозмутимость — второе достоинство любой уважающей себя вампирши после целомудренности…. Похоже, я просто генетический мусор.

Хант в ответ косит взгляд в мою тетрадь. Он что, списывает? Эй, чувак, сегодня первое сентября! Может, хотя бы сделаешь вид, что у тебя есть мозги? Кстати, зря косишься. Почерк у меня, словно у человеческих врачей. Я один раз наткнулась на старый рецепт Мары, которая, как большинство Охотников, в детстве жила в человеческом мире, — так там не то что слова — буквы разобрать нельзя было. Я бы могла с ними посоревноваться….

Преподаватель продолжает что-то бубнить, пытаясь донести до нас важность последнего года.

— Пора выбирать, кем вы станете! Часть из вас пойдет в Активные Охотники, кое-кто — в лекари….

А кое-кто сдохнет от спермотоксикоза. Или нет — эстрогенотоксикоза…. Или такого слова нет? Удобно быть парнем — у них для всех явлений есть названия…. Вроде у женщин то же самое называется бешенством матки — но звучит как-то уж слишком унизительно. Великий Мрак, о чем я думаю!

— Так, осталось пять минут, — учитель кидает взгляд на часы, — обсудим насущные проблемы. Осиротели без Чарльза, верно?

Он смотрит на меня, а со стороны остальных вампиров доносятся смешки. По спине пробегает холод, хотя преподаватель ничего такого не имеет в виду. Просто мой парень был старостой класса три года подряд, а я вроде как исполняла роль его помощницы….

— Надо выбрать нового старосту, — мужчина переводит глаза на остальных, и я перевожу дух, пытаясь делать вид, что очередное упоминание Чарльза не режет мою душу на части. — Помощница вроде неплохо справлялась, верно?…

Мои и так всклоченные волосы встают дыбом. Тут и так нелегкий год предстоит — хватит накидывать!

— Может, лучше кому-то из новичков эту должность предложить? — спасает меня Мэр. Я облегченно выдыхаю и благодарю все высшие силы за такую подругу.

— Действительно, это поможет им быстрее влиться в наш коллектив! — поддакивает Арон. Предложи Мэр всем раздеться и устроить оргию — он и с этим бы согласился и начал продвигать эту идею в массы.

— Хм… Отличная идея, Вайлес! Никто не возражает? — вопрос задан для проформы. Класс настолько привык к тому, что староста — Чарльз, что просто не представляет, как к этой должности подступиться. — Прекрасно, Хант, Лео — может, есть доброволец?

Хант и Лео пару мгновений меряются взглядами, и я гадаю — они братья или более дальние родственники?

— Я — с удовольствием! — неожиданно ухмыляется Хант и поворачивается ко мне. — Если, конечно, помощник старосты не покинет свою должность и не бросит меня в пучину неизвестности!

Ничего себе, выдал! Витиевато!

— Не покинет! — утверждает за меня преподаватель. Вот жук! А меня спросить? Я против! Мне это на фиг не сдалось! Я не хочу провонять мокрой псиной….

Мрак, Охотники бы меня за такие мысли арестовали — разжигание межвидовой ненависти и все такое….

Сзади Мэр бесцеремонно тыкает в мою спину ручкой — видимо, весь класс ждет моего ответа.

Я растягиваю губы в вынужденной улыбке:

— Буду рада помочь! — в мою искренность не поверил бы даже слепоглухонемой идиот, но весь класс — и преподаватель — облегченно выдыхают. Восторг, че.

На перемене Хант поворачивается ко мне, сверкая раздражающей улыбкой:

— Извини, не расслышал — как твое имя?

— Номира, — бурчу я в ответ, массируя виски. Почему после слез я все время чувствую себя словно с похмелья, — Номира Вессен.

— Хант, — представляется в ответ парень и протягивает мне руку, которую я игнорирую:

— Я знаю, я не тупая!

— А я Мэр, — поспешно вмешивается подруга, отвлекая внимания оборотня на себя, — а это Арон. Вы с Лео — братья?

— Двоюродные, — становится словно темнее, потому что гора под названием Леон тоже подходит к нам, а за ним чуть ли не вприпрыжку следует Алира. Вы тут еще собрание устройте, у меня за партой! Идите тусить в другое место!

Лео обстоятельно рассказывает Алире о причинах, которые привели ребят в нашу школу. Последний класс у всех существ должен проходить или в обычной человеческой школе, или в специальной, как у нас. Самый важный год ассимиляции для тех, кто в душе не представляет, как жить в человеческом мире — без этого не возьмут на приличную работу в ТОЗМС…. Хотя для вампиров это скорее просто мода или престиж. У большинства из нас уже есть заботливо припасенные родителями места в семейных бизнесах…. Ну, у парней. Вампирши — это просто красивый семейный фасад, и диплом нашей школы — очередной вензель на нем.

Пытаюсь отключиться от болтовни, к которой постепенно подключается весь класс — кроме вампиров. Те собираются отдельной группой в другом конце класса и что-то тихо обсуждают. Надо присоединиться к ним, но я сейчас просто не в состоянии изображать высокомерие и типичные вампирские реакции. Плюс меня наверняка будут забрасывать вопросами о Чарльзе, фальшивым сочувствием, а врать нет никаких сил. Еще, чего доброго, разревусь при всех — позора потом не оберусь.

К счастью, нам предстоит еще только классный час, во время которого мы выбираем учебные дисциплины, которые будем изучать в этом году, и виды физической активности. Вампирши по традиции выбирают бальные танцы, вампиры — бой на мечах — но я и тут отличаюсь, потому что который год выбираю практику рукопашного боя.

В этом году это единственный способ выплеснуть лишнюю энергию от бушующих гормонов — чувствую, буду ходить туда и дополнительно, иначе свихнусь. И бегать начну. И отжиматься. И кидать ядро в свою пустую голову, потому что несу какую-то чушь. Вамприша-спортсмен — видали?

Арон и Мэр записываются со мной — для них, будущих Охотников, навыки рукопашного боя — вопрос выживания. Чарли тоже раньше занимался там и считался лучшим…. Мрак, я свихнусь, если постоянно буду о нем думать!

Если уже не свихнулась.

— Поехали ко мне…