Ключ от всех дверей

Глава двадцать шестая. Тень, знакомство с родителями и просвещение некомпетентных ведьм

Хоть я и провела большую часть ночи во сне Яна (всё получилось без проблем, и ему о-очень понравилось!), проклятая дверь, с настойчивым упорством, не оставила меня в покое и на этот раз. Обеспокоило меня ещё кое-что. Когда я провалилась в сумрак, чтобы вернуться к себе из Янова сна, сквозь туман ко мне метнулась приличных размеров тень, которую разглядывать я не стала, рассудив, что это может быть небезопасно. Раньше в сумраке мне не доводилось кого-то встречать. Я нахожусь там не больше пары минут, а иногда хватает и нескольких секунд, только для того, чтобы прыгнуть в нужный мне сон. Вообще, в сумраке сложно что-то разглядеть: когда находишься там, будто висишь в воздухе, а вокруг почти осязаемый туман, и задерживаться в этом странном месте не тянет.

Я постаралась прогнать нехорошие мысли, и Яну рассказывать об этом происшествии не стала. Хватит с него и моих снов с дверью.

За обедом Ян сообщил мне, что сегодня вечером хочет познакомить меня со своими родителями.

Признаться, такая перспектива несколько напрягала.

— Ян, а это обязательно? Думаю, вряд ли они одобрят твой выбор, — я осторожно взглянула на него.

— Ты им понравишься, я уверен.

— А что, если — нет?

— У меня замечательные родители, не бойся, — он провел рукой по моему плечу.

Я вымучено улыбнулась. Меня охватило волнение. Угодить на смотрины мне хотелось меньше всего. Будут разглядывать как лошадь на ярмарке. А потом сделают неутешительный вывод. Хотя нет. Вывод они уже наверняка сделали. Заочный и неутешительный. Скрывать, что я ведьма, Яну нет резона, рано или поздно они сами узнают. Но с другой стороны, даже если я им не понравлюсь — это ведь не конец света? Или конец? Может, оборотни должны обязательно получать родительское благословение, и если этого не случилось — положено гнать неподходящую пассию в шею? От этой мысли мне стало душно.

— Если я им не понравлюсь, это будет иметь какие-то последствия для тебя? — дрогнувшим голосом поинтересовалась я.

— Какие ещё последствия?

— Не знаю, наследства тебя лишат или от семьи отлучат…

— О, Господи! Май, что за процессы в твоём мозгу рождают это? Иногда я просто в шоке от твоих умозаключений!

— Я ведь ничего не знаю о вас, может, в вашем обществе царят средневековые нравы? А фантазия у меня всегда была богатой!

— Я начинаю тихо ненавидеть твою фантазию.

— Тогда расскажи мне о себе, о вас. И у меня не будет пространства для её полета. Наверное.

— Да уж. Ты можешь напридумывать чёрт знает чего, — проворчал он. — Но позже. Я отвечу на все твои вопросы.

Весь остаток дня я ужасно нервничала из-за перспективы встречи с родителями Яна. Всё валилось из рук, и работник из меня получился совершенно никакой. После работы Ян отвез меня домой, чтобы я переоделась к ужину, а сам уехал, не знаю куда. Спросить у меня не было сил.

Плохо соображая от волнения, я с трудом сконцентрировалась на выборе наряда. Надела тёмно-синее, длиной до колена, ассиметричное платье — с одной стороны плечо и рука открыты, а с другой расклешённый рукав. И полюбившиеся мне синие туфли. Скромненько и со вкусом — должно быть самое то. Завершила свои сборы я естественным макияжем — чёрные стрелки, немного туши и бледно-коралловый блеск для губ. Отлично. Только спокойнее чувствовать себя не стала.

От резкого звука телефонного звонка, погруженная в свои переживания, я подскочила — Федька! — сколько лет, сколько зим! С самого начала практики мы с ним не созванивались. Непростительно для друзей.

— Привет, радость моя! Теперь ты тоже потеряна для общества со своей любовью.

— Привет, Федь. Я по тебе соскучилась, — мне что-то даже взгрустнулось.

— Ты одна? Хочешь, приеду к тебе? — сразу же предложил он.

— Не сегодня — Ян хочет познакомить меня с родителями. Жутко боюсь.

— Ого. Может, он и женится на тебе через недельку-другую?

— Очень смешно! Федя, не надо меня раздражать! Я и так нервная истеричка.

— Ок, больше раздражать не буду. Как у тебя дела?

— Дела — хорошо, я практику прохожу у Яна в компании.

— Интересно, как он это провернул?

— Сама не знаю, но рада. Правда сначала разозлилась, конечно.

— Нелегко ему пришлось, наверное, — хохотнул друг.

— Наверное. Федь, ещё я хотела с тобой поговорить. Посоветоваться. Но не беспокойся раньше времени, ничего убийственно страшного, — попыталась я не слишком напугать друга, а то ещё примчится прямо сейчас.

— Что случилось? Это связано с твоим оборотнем? — насторожился Фёдор.

— Нет, Ян к этому отношения не имеет. Потом. Не по телефону.

— На завтрашний вечер ничего не планируй. Я к тебе приеду, — голос Феди приобрел деловой тон.

— Ну, или я к тебе. Созвонимся. Пока.

— Пока.

Буквально сразу же после нашего с Федором разговора за мной приехал Ян. Чертовски красивый. И, как обычно, безупречно одет. Он одобрительно улыбнулся, оглядев меня с ног до головы.

— Ты — само совершенство, — шепнул он мне, осторожно обняв.

Я смущённо улыбнулась в ответ и даже немного забыла о причине своего беспокойства. Но ненадолго.

— Ну что, поехали?

Когда мы зашли в ресторан, меня охватила паника. «Надо было выпить валерьянки, что ли», — запоздало посетила меня хорошая мысль. Мы подошли к сидящей за столиком красивой паре. Подтянутый, совсем не старый ещё мужчина, завидев нас, поднялся. А они очень похожи с Яном: те же черты лица, та же ямочка на подбородке. Он улыбнулся, и они с Яном обнялись.

— Здравствуй, папа.

— Рад тебя видеть, сын.

Ян подошел к элегантной темноволосой женщине и, склонившись, поцеловал её в щёку.

— Мама, прекрасно выглядишь.

— О, Янек, я так соскучилась! — она нежно погладила его по плечу.

— Мама, папа, познакомьтесь — это моя девушка Майя. Майя, это мои родители — Александр и Амалия, — они оба мило мне улыбнулись.

Может быть, я зря паниковала? На вид очень приятные люди, в смысле, волки. Но что-то они как-то спокойно на меня реагируют. Не удивлены даже. Должно быть, Ян их предупредил, кто я есть.

— Добрый вечер, — я старалась не выдавать своего волнения, но получалось неважнецки: во рту пересохло, руки и ноги трясутся, голова пустая — ни одной путной мысли, о чём с ними вообще говорить.

Ян отодвинул для меня стул, предлагая сесть, и сам занял место рядом со мной. От напряжения мне совсем не хотелось есть.

Вечер прошёл в довольно приятной и непринужденной обстановке. Родители Яна разговаривали между собой, с Яном, обменивались шуточками, иногда участливо задавая и мне вопросы, но не слишком часто: моё смущение не осталось незамеченным. Я вежливо отвечала, но так ни разу не почувствовала себя своей в их кругу.

Я ведьма. А они оборотни. И я-таки ощущала некую натянутость. Со стороны Амалии. От её светской улыбки веяло холодом — она явно не испытывала восторга от выбора сына. От этого осознания я совсем расстроилась. Не нравлюсь я ей — это как пить дать, но она, видно, Яна обидеть не хочет, поэтому старательно улыбается. А Александр довольно искренне рад за нас. По крайней мере, подвоха я не почувствовала. Хотя чёрт его знает?

Может он более талантливый актёр? Ян время от времени бросал на меня ободряющие взгляды, и, казалось, был доволен.

Наконец, пришло время расставаться.

— Рады были с тобой познакомиться, Майя. Ян такой скрытный, так редко знакомит нас со своими девушками, — взяла меня за руки Амалия, а я выдавила из себя улыбку. Специально ведь про девушек говорит! Чтобы я не думала, что у Яна надолго задержусь.

— Мама! — возмутился Ян.

Она ему хитро улыбнулась и обняла.

— У тебя замечательная девушка, Янек.

— И такая хорошенькая, — подмигнул мне его отец. Я зарделась как первоклассница и опустила глаза.

Мы окончательно с ними распрощались и уехали.

— Ну вот, а ты переживала, — сказал мне Ян, когда мы вернулись к нему домой и уютно устроились на диване.

— У тебя и, правда, замечательные родители. И так любят тебя.

Не то, что мой отец. Мне стало грустно. А потом я вспомнила маму. И бабушку. Не нужно больше сейчас об этом думать — болезненная тема.

Редко знакомит со своими девушками — слова Амалии снова услужливо всплыли в памяти, чтобы окончательно испортить мне настроение. Не буду спрашивать, сколько их у него до меня было — боюсь, ответ мне не понравится. Хотя вопрос прямо-таки готов был сорваться с языка. Я подавила этот порыв. Мне даже стало казаться, что Амалия эту фразу для того и ввернула, чтобы я потом устроила Яну небольшой скандалешник. Слово за слово, сколько девушек: раздражение, вызванное вопросом, честный ответ, нужные выводы, ревность, обида, равно скандал. Не буду. Вот если бы она не сказала, я бы с радостью его потом как-нибудь закатила. А теперь из принципа не хочу.

— Май, ты чего такая грустная? Что тебя расстроило? Моим ты очень понравилась, поверь, мне есть с чем сравнивать.

— С другими твоими девушками? — вырвалось у меня.

Ну вот для чего я только что себя воспитывала? Балда! Женскую натуру ничем не перешибёшь — на уровне подсознания работает!

— Я так и знал, что ты зацепишься за это, — поморщился он.

Ну вот, и так далее по сценарию!

Нет. Далее не будет. Не хочу поддаваться на провокацию.

— Мне всё равно, — как можно более равнодушно сказала я.

— Да, у меня были девушки. Я ведь не беспорочное существо и не монах. Но таких чувств, как к тебе, я не испытывал ни к одной из них.

«Наверное, он всем так говорит», — шепнул мне мерзкий голосок. Надеюсь, что не всем. Очень хочется думать, что только мне.

— Я… Не оправдывайся. Ты красивый молодой мужчина, было бы странно, если бы у тебя не было отношений. Были и были. Подробности мне не нужны. Не хочу ничего об этом знать.

— У тебя ведь до меня тоже кто-то был?

Ого. А вот до этого я не додумалась. И это ещё хуже. Сколько у неё до тебя было мужиков? Фи, какой кошмар! Мудрая женщина — ничего не скажешь. Цель провокации достигнута — нужный вопрос задан. Будем надеяться, что мой немногочисленный «гарем», состоящий из одного Стаса, его не расстроит.

— Был. Один, — честно ответила я.

Отвечу на все его вопросы честно. Его ведь не обманешь — он же меня слышит.

Ян тяжело вздохнул.

— Это тот… Нет. Лучше не говори больше ничего. Я тоже не хочу знать об этом, — он помолчал. — Ты любила его? — всё-таки спросил он.

— Не знаю. Тогда казалось, что любила. А сейчас понимаю, что — нет. Я просто не знала тогда, как это — любить.

— И я не знал.

Ян обнял меня, и мне стало так хорошо и уютно. Хотелось, чтобы время остановилось, и мы так и остались сидеть, обнявшись лет на сто. Или двести.

— Ян, твоей маме я не понравилась, — решилась сказать я.

— С чего ты взяла?

— Чувствую. Она и про девушек для меня это сказала.

— Я вообще их с девушками так вот целенаправленно не знакомил… — задумчиво пробормотал он. — Май, ты не переживай, даже если это так, то для нас ничего не изменится. Хотя, я думаю, ты сгущаешь краски.

— Нет, не сгущаю. Я сначала не хотела тебе говорить, но это так.

— В любом случае, даже если ты права, никто против тебя вслух возражать не станет. Ни мои родители, ни, тем более, кто-либо другой.

— Почему?

— Потому что между нами связь. Это любой волк почувствует. А обидеть тебя, значит нанести оскорбление мне. Но на это мало, кто решится. Лично мне, может, и скажут — тебе нет. Так что не бери в голову.

— И даже твоим носом в меня тыкать не будут? — кисло улыбнулась я.

— Нет. Не будут, — он тоже улыбнулся и поцеловал меня в висок.

Хорошо, что мы не поругались на этой почве. Всё, не хочу больше на эту тему думать!

— Ян, расскажи мне о волках. Раз я некомпетентная ведьма в ведьмовских вопросах, то пусть буду компетентной хотя бы в других.

— Что ты хочешь знать?

— Ну, например, зависит ли твоя способность перекидываться, или как правильно говорится, от фаз луны?

— Нет, — покровительственно улыбнулся мне он. — Я могу сделать это в любой, нужный мне момент.

— Но почему же вас называют её детьми?

— На Параллели существует легенда, что волки — порождение Луны. А она в свою очередь олицетворение Межмирья — Нави. Солнце создало детей Света — лейров, а Луна детей Тьмы — кейнов. Они там так и называются — Лейр и Кейна.

— На Параллели тоже Луна и Солнце есть? Прямо такие же? — удивилась я.

— Они сами и есть. Параллель — это отражение Земли. Ну, или наоборот.

— А Навьи девы — чьи тогда дети? Мой дар зависит от силы мира, но я могу ходить в Навь. Лейр и Кейна согрешили?

— Про это легенда ничего не говорит, — усмехнулся он. — Не знаю, может, и правда Навьи девы — их внебрачные дети? Значит, ты — тёмная сторона Луны! — развеселился он.

— А ты, значит, светлая? И это мне говорит сын Тьмы!

— Ну, так они ведь они согрешили! Значит тёмная! Я видимая её часть, а ты — обратная.

— Ну ладно, тёмная, так тёмная.

— А насчёт детей Тьмы — это всё условности. Дети Света давно его не несут. Забыли о своём предназначении.

— А вы? Помните о своём?

— Помним. Но Тьма — не значит зло. Мир не делится на чёрное и белое, на плохое и хорошее. Просто мы разные. Для того чтобы творить зло не обязательно быть порождением Тьмы.

— А в чём предназначение детей Света?

— Хранить силу мира. Порядок вещей Яви — нашего мира. Пока есть равновесие — мир не погибнет. А некоторые дети Света заботятся только о собственном благополучии. Приходится заботиться о равновесии теперь и волкам.

— А волки? Разве все волки придерживаются такой политики?

— Не все. Но таких мало.

— Дикие? — уточнила я, а Ян кивнул. — А предназначение волков в чём?

— Сохранять равновесие в Нави. Не допускать навьих существ в мир Яви.

— А, правда — то, что вы можете путешествовать между мирами? Как попасть туда? Через Навь?

— Надеюсь, ты стала встречаться со мной не по этой причине? — подозрительно прищурился он.

— Ты же знаешь, что нет! Зачем ты опять об этом? — моментально рассердилась я.

— Май, ты чего так разошлась? Я пошутил. И вообще, никто кроме волков не знает подробностей путешествия между мирами.

— Ну, так бы сразу и сказал. Не буду спрашивать, раз это секрет.

— Но твои догадки поразительно верны. Кстати, о путешествиях по Нави. Как далеко заходила ты?

— Я стараюсь долго там не находиться. Прыгаю быстро в нужный сон, и всё. И обратно так же.

— Ну и правильно делаешь. Каких только тварей там нет. В основном, конечно, безобидные. Но встречаются и опасные, они в основном из нижнего мира.

— Нижний мир… Где-то я встречала это название, — задумчиво протянула я. — Точно — в бабушкиной книге! «Бестиарий нижнего мира»! Я ведь так и не прочла его.

— Фантастическая необразованность! У неё есть книги, а она даже не удосужилась их прочесть, — язвительно заметил Ян.

— Да я только после смерти бабушки их нашла. Она мне их никогда не показывала. Федька сказал, что она не хотела, чтобы меня использовали в своих целях другие. Поэтому всячески старалась тормозить развитие моего дара. Да и я особо не стремилась в этом направлении. Так, по снам иногда гуляла. Но я прочту. Даже не сомневайся. Теперь мне нужно знать о себе как можно больше.

— Получается, твоя бабушка не зря так думала. Я о Ярославе.

Я отвернулась. Начали о нём, а перешли опять к моей персоне.

— Я не хочу об этом говорить.

— Тогда не будем. Прости, я расстроил тебя.

— Ты не виноват в том, кто мой отец, и что он делает, — меня передёрнуло от отвращения — вспомнилась его окровавленная улыбка.

Видимо, ощутив мои эмоции, Ян напрягся.

— Он к тебе больше и пальцем не прикоснется, — твёрдо сказал он. — Ты мне веришь?

Я кивнула и с благодарностью на него посмотрела.

— Ян, если бы не ты, я не знаю, что со мной сейчас было бы.

— Не хочу даже думать об этом. Хорошо, что ты пришла ко мне.

— А сейчас? Где он сейчас?

— Он сбежал из страны, мы отслеживаем его передвижения. Тебе ничего не угрожает рядом со мной. Не бойся, я сумею тебя защитить.

— Нам Федина бабушка сказала, что ходили слухи о «кровавости» рода Лютичей, вы знали об этом? — посмотрела я на Яна. — И ещё говорят, что он наплодил упырей, — шёпотом добавила я. — Что это значит? Это «кровавых» тоже, да?

— Упырей, говоришь? Нет. Упыри и «кровавые» — это не одно и то же, — он задумчиво провел пальцем по подбородку и рассеянно посмотрел в окно. Я проследила за его взглядом, но ничего примечательного в пейзаже не заметила. — Это, кстати, объясняет такое количество людей в его окружении… Последователь, значит… — скорее всего, подумав вслух, едва слышно пробормотал он, так тихо, что я еле разобрала. — Версия, конечно, фантастическая, но спасибо, что сказала, — повернулся ко мне Ян.

— Ты не ответил, что за упыри, — напомнила я, сгорая от любопытства и одновременно обмирая от страха. Само название «упыри» уже чего стоит.

— Есть такая форма хм… скажем, нежити, — нехотя начал он, — но родом не из Нави. Последний раз с упырями сталкивались не меньше пары веков назад в Европе, а здесь в России и того раньше.

— Что значит нежить не из Нави?

— Упырем становится человек без души, добровольно её отдавший. И он при этом не жив. Но и не мёртв. В нем нет силы мира, которую способна притягивать душа в количестве, необходимом для жизни.

— Как это?

— Его тело может функционировать — жить в физиологическом плане, если искусственно вливать в него силу мира.

— Кровь? — ахнула я. — А если не вливать?

— Плоть разложится, но не так быстро, как истинно мёртвая.

— Но как и кому они отдают душу?

— А вот это очень правильный вопрос. Душа достается Маре — Навьей Богине. Но забрать и отправить по месту назначения может только Навья дева. А еще она может хранить душу у себя, тогда упырь будет служить своей «Властительнице души». Безоговорочно подчиняться, выполнять любой приказ. Поэтому напрашивается вывод, что у Лютича всё же есть одна из вас. Если слухи об упырях правдивы.

— Но вы об этом не слышали?

— Нет. Они ведут себя очень осторожно… Думаю, могут использовать добровольных доноров, потому что сообщений о кражах и нелегальной торговли из пунктов переливания крови мы не получали. Как и о подозрительных смертях.

— У него в помощниках люди… И похитили меня тоже люди, может, они же и доноры, — задумалась я. — Или упыри…

— Скорее всего, так и есть. Единственным доказательством служит история с тобой. Здесь Лютич прокололся — не учёл того, что ты сможешь убежать. И уж тем более не рассчитывал, что можешь пойти к волкам… Теперь со мной тебе нечего бояться. Я приложу все усилия, чтобы тебя это больше не коснулось, — он обнял меня и тихонько поцеловал в висок. — Ты самое дорогое, что у меня есть, и ему я тебя не отдам. Никому не отдам. Забудь вообще об этой истории.

— Но если бы не эта история, мы бы сейчас не были вместе… — улыбнулась я.

— Находишь хорошие моменты в ужасном? — усмехнулся он. — Мы бы всё равно были вместе, рано или поздно.

— Думаешь?

— Знаю.

— Из-за связи?

— И из-за неё в том числе.

— Расскажи, почему она возникает. И что это вообще?

— Не знаю, как объяснить… Это как родство душ. Близость на духовном уровне. Тебе хочется довериться мне, мне — оберегать тебя, а нам — быть вместе. И когда мы это говорим вслух и искренне желаем этого, вот тогда и возникает связь.

— Но почему с людьми такого не случается?

— Понимаешь, это происходит на уровне чувственного восприятия. Так же как и чтение сути. Ну, как волки ощущают себе подобных и… вас. И вы тоже. Мы и вы из другого мира и чувственное восприятие у нас иное, нежели у людей.

— Я никогда не слышала о подобном у одарённых… Хотя я не самый надежный источник информации. Я не очень-то интересовалась всем этим. С Федькой занимался его наставник от рода, и он, может, что-то знает.

— Этого я тоже не знаю. В моём ближайшем окружении таких пар, как мы, нет.

— Ты говорил, не у всех есть связь и не сразу появляется, а у нас почему так быстро возникла?

— Не у всех. Можно прожить всю жизнь и не найти ту самую, с которой будешь связан. Ну, или того самого. Не знаю, — пожал плечами он. — Может все зависит от того, насколько сильное чувство?

Я хмыкнула и криво улыбнулась: односторонняя связь — прямо насмешка судьбы какая-то. Но разве в моей жизни было как-то иначе?

— Хотел бы я, чтобы и ты меня слышала… Тогда бы не сомневалась.

— Ладно. Раз уж так получилось с этой связью, научи меня, как тебя позвать.

— Нужно просто мысленно сделать это.

— А как я узнаю, что ты услышал?

— Попробуй сейчас, а я скажу, слышу или нет.

Я закрыла глаза и мысленно стала повторять его имя.

— Слышишь?

Он покачал головой. Ладно, я и не ожидала, что сразу получится. Надо будет потом ещё потренироваться.

— А как ты ощущаешь мои чувства?

— Сначала это были как будто мои же эмоции, только непонятно по какой причине их чувствуешь. А потом, зная о связи, я довольно быстро научился различать, где мои собственные, а где твои.

— Всё равно не могу к этому привыкнуть. Ты будто можешь заглядывать мне в голову, причём даже когда я этого не хочу, — пробормотала я.

— Может, со временем ты научишься закрываться от меня. Но мне бы этого не хотелось.

— Да? Надо над этим поработать! — я проигнорировала последнюю его фразу.

— Я уже пожалел о своей болтливости, — проворчал он.

— Кстати, вот что ещё хотела спросить: я заметила, что твои глаза иногда меняют цвет. Это что, частичная трансформация? Ты так и зубы отдельно отрастить можешь?

Он весело рассмеялся.

— Могу, если надо. Когда меня обуревают сильные эмоции, обычно, это злость, волк внутри меня пытается вырваться. Но я научился полностью контролировать его. Молодые оборотни много над этим работают, это сложно. Нужен опытный наставник, который всё объяснит и научит. Во время учёбы, пока контроль над зверем не установлен, волки изолируются от людей. Обычно это происходит на Параллели.

— Значит, злить тебя — себе дороже? — поёжилась я.

— Только не тебе. Я скорее себе руку отгрызу, чем тебя обижу! А зверя моего не бойся. Я его давно приручил. И хозяин я, не он.

Не доверять ему у меня нет причин. Но всё равно не по себе.

— А что за особое положение, которое ты занимаешь среди волков? Помнишь, ты говорил?

— Ну, как особое? Просто мне довольно часто приходится бывать на Параллели. В том числе я участвую в расследованиях, где необходим специалист по Земле. Но я тебе об этом не говорил! — он сделал мне страшные глаза.

— Поняла, буду молчать как рыба об лёд. Так поэтому к тебе ведьмы подобраться пытались?

— Пытались. Многие. Очень мне все это надоело. И когда мы с тобой познакомились, первое, что пришло мне в голову, что ты очередная потенциальная эмигрантка на Параллель.

— Ты ведь теперь убедился, что нет?

— Убедился. Обычно я посылаю подальше таких дам и даже не вспоминаю о них. Но ты почему завладела моими мыслями, и я понять не мог, почему. А сейчас знаю.

— Почему?

— Потому что… ты влюбилась в меня и преследовала! — хитро прищурился он.

— Я? Да это ты меня преследовал! И влюбился! — я толкнула его в плечо.

— Да, я сразу в тебя влюбился. Только не сразу понял, — шепнул мне на ухо он и обнял меня.

— Кстати, мы созванивались с Фёдором и договорились завтра с ним встретиться.

— Для дружеской беседы? — мрачно посмотрел на меня он.

— Именно. Если хочешь, можешь присоединиться.

Только вряд ли это понравится Федьке. Ничего, пусть привыкают друг к другу.

— Присоединюсь. Уж будь уверена.

— Только не говори, что ты всё ещё ревнуешь!

— Хотелось бы, конечно, ему зубы пересчитать за тот случай на свадьбе. Но ради тебя, я этого делать не стану.

— Спасибо. Надеюсь, вы подружитесь.

Ян скептически хмыкнул.