Клюква с косточкой - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Елена Попова

Пролог

Он прижал меня к стене. Одной рукой сильно надавил на грудь, чтобы я не дергалась, а второй сорвал со своей щеки повязку.

— Смотри, что ты сделала! Смотри! — Янис схватил меня за волосы и рывком почти впечатал в свою левую щеку, на которой был безобразный шрам размером с указательный палец. — Нравится? — Его пальцы сильнее сжали корни волос. — Ну же, звереныш, ответь, тебе нравится этот шрам?!

— Нет, — пискнула я и заревела. — Прости меня!..

Пальцы еще сильнее дернули мои волосы. Казалось, еще чуть-чуть, и голова взорвется от боли. Он наклонился к моему уху и быстро проговорил:

— Это из-за тебя я не попал на встречу с приемными родителями! Из-за тебя лежал в больнице! А когда увидел свое уродливое отражение в зеркале...

Он резко замолчал, в его глазах застыли слезы. Потом оттолкнул меня, ударив головой о дверной косяк. Отошел на пару шагов, смахнул со щек слезы и оглядел меня с головы до ног.

— Вырядилась! Гольфики, платье в горошек, туфельки лаковые... — усмехнулся он, снова подошел вплотную, сжал кулаки и сквозь зубы процедил:

— Надеешься свалить отсюда? Да кому ты нужна после того, что сделала?! Думаешь, бантики и цветочки тебя теперь спасут? Будешь жить в детдоме до восемнадцати, а потом сопьешься, как твои папочка и мамочка!

Я расплакалась и побежала прочь.

— Беги, звереныш, беги без оглядки! И молись, чтобы мы никогда с тобой не встретились!

Глава 1

— Раз, два, три, четыре, пять, будем в прятки мы играть! Маша спрячется за шторку, а Кристиночка под горку, Надя ляжет под кровать, а тебе их всех искать! — Няня указала на Олега.

— Почему опять он? Я хочу водить! — взбунтовалась я.

— Будешь водить, когда на тебя укажет считалочка, — строго ответила няня.

Я крикнула ей в лицо:

— Раз, два, три, четыре, пять, надоело мне играть! — И толкнула Олега — он упал на пол и ударился головой об столик. Я засмеялась, выбежала из игровой и... открыла глаза.

Оглядела свою комнату, выдохнула. Вытерла мокрые ладони о простынь.

Боже, когда ты избавишь меня от этих снов? Или будешь всю жизнь напоминать о прошлом?

***

Шелковые занавески красиво переливались и вздыхали от слабого ветерка. Я лежала на кровати и с улыбкой смотрела на голубое небо. В мой день рождения — пятнадцатого июля — всегда солнечная погода. Мне стукнуло девятнадцать. Вот скажите, как можно почувствовать себя взрослой, когда видишь на соседней подушке длинноухого зайца-тильду в сарафанчике в горошек и красивой шляпке? Видимо, это подарок от папы. Я даже не слышала, как он входил в мою комнату.

Вообще, все нормальные люди очень плохо спят перед днем рождения. На голове вырастает маленькая корона, отлитая золотом чистейшей пробы, и именинник на один день чувствует себя особой королевских кровей. Можно капризничать, просить то, о чем давно мечтал, и, конечно же, купаться в комплиментах и пожеланиях. А я спала как убитая, так как вчера поздно вечером мы вернулись с Фиджи. Двухнедельный отдых на берегу Тихого океана был основным подарком от родителей. Хм… Если это можно назвать отдыхом. Мама не давала расслабиться, и даже лежа на шезлонге под палящим солнцем я учила французский.

— Ну, приветик, Бекки! — поздоровалась я с зайцем, прочитав его имя на ярлычке.

— Привет, Лера, — пропищала сама себе.

— Теперь ты будешь жить во-о-он на той полке.

— Ух ты! Там так много моих друзей!

— За это поблагодари папу! Он фанатеет от зайцев больше, чем я.

Я встала с кровати и прошагала к полке, висящей над моим письменным столом. Посадила зайца к его четвероногим собратьям и невольно обратила внимание на потрепанного серого мишку с пришитым ухом. По телу пробежала дрожь. Даже сейчас рука не поднималась отправить старичка в мусорный бак. Вроде бы я уже за него не цеплялась: он перестал быть талисманом, тем единственным, благодаря чему, как мне когда-то казалось, я продолжала жить в этом доме. Но в сером медвежонке всё мое прошлое! Никогда не забуду, какой ценой он мне достался…

Из неприятных воспоминаний меня вывел звонок подруги.

— Э-хей, Клюква, с днем рождения!

— Спасибо, Даш! Ты как всегда первая.

— Ну что, готова вечером поднять пару шотов за свое здоровье? — засмеялась Дашка.

— Угу… издевайся-издевайся, — вздохнула я.

Подруга знала, что алкоголь для меня — опасность номер один.

— Клюкина, ты точно уверена, что мама тебя сегодня отпустит в клуб?

— Уже отпустила.

— Ты что, ее чем-то шантажировала?

— Нет, просто разговор о том, что я хочу отмечать день рождения в компании друзей, завела еще месяц назад. Сначала она была против, потом говорила, что подумает, и тут меня начал поддерживать папа. Вот она и сдалась под общим напором.

— После того вечера она вообще боится тебя куда либо отпускать…

— О да... Мама с кем-то консультировалась и уверена, что это генетическое, передалось мне от родной матери, и вряд ли кому-то удастся это исправить.

— Офигеть, Клюква… Неужели твоя родная мать вела себя так же?

— Нет. Намного хуже.

— Ладно, не парься, сегодня я буду за тобой тщательно следить!

Пока я умывалась, слышала, как мобильник разрывал тишину моей комнаты. Наверное, еще один желающий поздравить. Я вышла из ванной и увидела, что звонила мама.

— Привет, мам!

— Привет, именинница! Не стала тебя будить утром. Подумала, что в день рождения можно поспать подольше.

«С чего бы это такая щедрость?» — подумала я.

— Там в холодильнике небольшой творожный тортик, разрешаю в честь праздника скушать кусочек, но не больше! Иначе не влезешь в платья. Ты же помнишь, что на следующей неделе важная фотосессия? Так что давай собирайся и приезжай в салон.

— А разве сегодня у меня не выходной? Я думала, в честь дня рождения…

— Дорогая моя! У тебя эскизы в работе! Или я что, по-твоему, буду отдавать портным твои наброски? Если бы ты всё успевала делать вовремя, то…

— Хорошо! — рявкнула я. — Буду через час!

Как я устала от этой долбаной работы!.. Мама держала меня на коротком поводке, и даже в собственный день рождения я должна тащиться в ее чертов салон и рисовать эскизы свадебных платьев. Потом стоять часами как статуя, пока вокруг меня вьются портные со своими лентами и булавками. А пятичасовые фотосессии вытряхивали из меня последние силы. Наверное, не найти в Москве района, где не было билборда с моим изображением в свадебном платье.

У мамы одиннадцать элитных свадебных салонов. Она как одержимая работала сама и пыталась втянуть меня. Господи, почему я не трудилась в папином турагентстве? Куда приятнее отправлять туристов в путешествия... Но этому никогда не бывать, и лучше даже не начинать разговор с мамой о том, что мне не нравится эта работа. Хватило предыдущего раза. Щека после пощечины горела очень долго…

Настроение было испорчено. Я даже не притронулась к торту. Выпила стакан сока, надела белый сарафан, забрала волосы в пучок и вышла на улицу. Весь цокольный этаж нашего коттеджа занимал гараж, в котором жили три машины: папин «хаммер», мамина «Инфинити-Q60» и моя «Ауди-А3», подаренная родителями ровно год назад на совершеннолетие.

Глава 2

— Давайте за нашу Клюкву! Уу-у-ух!

— С днем рождения, подруга! Урра-а-а!

— Лера, за тебя!

Мы расположились за столиком в Icon Club — одном из элитных столичных клубов.

Поздравления сыпались сквозь музыку из уст каждого, кто сидел за столом. Из бокалов пеной лилось шампанское. Собрались все мои немногочисленные друзья: Даша Игнатова, Полина Симакина — с этими дамами мы дружили с начальных классов гимназии, Гриша и Костя Казаков, наш друг из художественной школы.

— Лера, может, за свой день рождения всё же пропустишь бокал шампанского? — снимая меня на камеру мобильника, спросила Полинка.

— Ты хочешь пробудить во мне ту дьяволицу?

— А что, тогда было очень даже весело! — рассмеялась Полька.

— Угу, только не мне, — вздохнула я. — Кто знает, что будет в следующий раз? Хорошо, если просто стыдно за «веселый» вечер... И убери ты уже свою камеру! Меня от нее трясет.

— Зачем? — возмутилась Поля. — Завтра будем восстанавливать события этого вечера по моим видео.

— Только не вздумай залить на ютьюб! — пригрозила я. До сих пор на нее в обиде за прошлый раз. И чем только она думала?

Полинка — блогерша, у нее на ютьюбе больше двухсот тысяч подписчиков. Она выкладывала на канал всё подряд: обзоры ресторанов, новых вещей, даже наши тусовки (ну, когда они проходили культурно), ее просили рекламировать заведения Москвы, салоны красоты, разные бренды женской одежды и нижнего белья. А меня трясло от ее телефона. Никакой личной жизни — всегда под камерами.

— Ну что, красотка? — Костик закинул на мое плечо руку. — Вступаешь в наши ряды? С сентября в универ?

— Давай не будем о грустном, ладно?

С сентября не только учеба начнется, но еще и курсы английского, французского. Хорошо, что в прошлом году закончилось обучение в художественной школе.

— Давай за тебя! — подмигнул Костя и поднял бокал с вином. Я чокнулась с ним своим бокалом с вишневым соком, Гришка — безалкогольным коктейлем.

— Приглашаю прелестную именинницу потанцевать! — крикнула Даша.

— Да, идем зажигать! — засвистели ребята, и мы двинулись на танцпол.

Полька с мобильным на моноподе, снимающим нас на камеру, протискивалась сквозь толпу, Даша пританцовывала и виляла попой, обтянутой короткой джинсовой юбкой. И как у нее так ловко получалось выплясывать на десятисантиметровых шпильках? Я, конечно, тоже любила обувь на каблуках, но не таких огромных. А Полька вообще любительница кед и кроссовок. У нее в доме имелась отдельная обувница размером с комнату. Там каких только кед и кроссовок не было: всех цветов радуги, с комиксами, с мультяшными героями, с разноцветными шнурками. И еще она — фанатка свитшотов и бомберов. Этого добра у нее как пингвинов в Антарктиде. Иногда так одевалась, что если б не идеальный маникюр и общая ухоженность, то ее с легкостью можно было бы принять за бомжа.

Потанцевав минут двадцать, мы с девчонками решили отдохнуть у бара. А ребята пошли на улицу подышать.

— Клюква, что скажешь по поводу грядущей старости? Чувствуешь, как лицо обрастает морщинами? — снимая на камеру, спросила Полька.

— Да иди ты! — засмеялась я.

— О, Лер, смотри, из тебя песок сыплется! — это уже Дашка.

— Очень смешно, ага!

— Лер, глянь туда! — Даша кивнула за мои плечи. Я обернулась и увидела бармена, с которым однажды уже знакомилась в этом клубе. Он заметил меня, подмигнул и наградил широкой белоснежной улыбкой.

— Какой он красавчик, м-м-м… — промурлыкала мне на ухо Дашка.

— Даш, а тебя не смущает, что я с Гришей?

Подруга закатила глаза, вздохнула, но на этот раз воздержалась от речей, что Гриша мне не пара. Даша ничего не имела против Гришки, но постоянно говорила, что мы с ним совсем не смотрелись и мне стоило поискать кого-то посимпатичнее и не настолько занудного. В прошлый раз, когда мы отдыхали в Icon, она сватала мне этого бармена. Не знаю, что она ему тогда наболтала, что он подошел ко мне знакомиться, несмотря на кучу народа, столпившегося у барной стойки в ожидании напитков.

Что уж там, парень действительно симпатичный. Мало того, что он и правда лапочка — темненький, смуглый, похож на латиноамериканца, фигура обалденная, так он еще и чемпион Москвы по флейрингу: жонглировал сразу несколькими полными бутылками, выполнял трюки с бокалами и акробатические этюды, параллельно готовя коктейли в шейкере. Посетители клуба смотрели на него с раскрытыми ртами. Он очень крут! Стоило прийти сюда, чтобы только поглазеть на его мастерство.

— Как думаешь, твоя мама его одобрит? — хихикнула Дашка. Я поморщилась.

— Мама давно уже сосватала меня Грише...

— Ты только глянь на него, — Дашка кивнула в сторону бармена. — Представь его в постели.

Глава 3

— Пять, — поправила я.

— Лера, я всё понимаю, у тебя день рождения, ты отмечаешь, веселишься, НО ДОРОГАЯ МОЯ! Ты же пообещала нам с отцом, что будешь брать трубку с первого раза и нам не придется за тебя волноваться!

— Мамуль, тут очень шумно, я же не могу сидеть и смотреть на телефон. Мы танцуем.

— Ты что, выпила? Признавайся, ты пила спиртное?

— Я пью исключительно сок! Прислони нос к телефону, я дыхну.

— Перестань паясничать! Ты же знаешь, что может произойти!

— Поэтому я и пью безалкогольные напитки, мам!

— Ладно… Во сколько тебя забрать?

— Не нужно за мной приезжать, я же с Гришей! Он на машине.

— А он точно с тобой? — Ее голос стал подозрительным. — Я ему несколько раз набирала, он не ответил.

— Он тоже не следит за телефоном, он веселится, как и все остальные.

— Ох, не нравится мне всё это... Сделай так, чтобы я не пожалела, что тебя отпустила в клуб.

— Мам…

— Пожалуйста, будь дома не позднее двенадцати.

— Но сейчас уже десять!

— Знаю. У тебя есть еще полтора часа повеселиться и полчаса, чтобы доехать до дома. Надеюсь, ты помнишь, что завтра утром мы едем в Подольск на юбилей тети Гали. Не хочу, чтобы ты после этой вечеринки проспала до обеда.

— Хорошо… Буду в двенадцать, — проворчала в трубку я и нажала на сброс.

— Ну что, дорогая золушка, — вздохнула, глядя на себя в зеркало. — Ваше время на этом балу подходит к концу. И если вы не успеете домой к полуночи, то карета превратиться в тыкву, а мачеха устроит такой скандал, что вышибет окна во всех домах нашего коттеджного поселка.

Я вернулась к бару. Там уже были мальчики.

— Устроила тебе разбор полетов? — спросила Даша.

— Еще какой! В двенадцать надо быть дома.

— У-у-у! — хором завопили девчонки.

— Вечно она всё портит!

— Значит, мы выедем в одиннадцать тридцать, — строго сказал Гриша.

— Гриш! — Я обняла его. — А может, позвонишь ей, уговоришь остаться хотя бы часов до двух? Она же всегда тебя слушает!

— Еще чего! Лера, мы приехали сюда в восемь. Думаю, времени вполне достаточно, чтобы нагуляться.

— Но Дашка скоро уедет учиться в Англию! Может, это последняя вечеринка вместе!

— Не вижу повода для расстройств. Даша не навсегда уедет, а на пять лет.

— Значит, ты мне не поможешь?

— Тетя Раиса попросила тебя быть дома в двенадцать. Я ее поддерживаю.

— Ладно… — Я медленно убрала руки с его плеч. — Девочки правы: если я выйду за тебя, то очень сильно об этом пожалею!

— Лер, не паясничай!

Я заткнула уши.

— Не произноси это слово! Не становись, как она! «Не паясничай!!!» — покривлялась я, изображая сердитую маму Раю.

— Давай выйдем на воздух. Тебе надо остыть. — Гриша взял меня за руку, я тут же вырвалась и прокричала ему в лицо:

— Сама буду решать, что мне надо, ясно?!

— Вот как ты заговорила? — прищурился Гриша. — Погулять захотелось? Мало было прошлого раза? Ладно, давай, вперед, отрывайся! Только уже без меня! — крикнул он и направился к выходу. За ним побежал Костик. А я думала про себя: хоть бы он не уговорил его остаться.

— Колечко еще не жмет? — попивая мартини, как бы невзначай поинтересовалась Даша.

— Мозоль натерло!

— Я бы уже его послала!

— Блин, девки, мне нужно до дома доехать, — глядя на экран мобильника, сказала Даша. — Брательник остался без ключей. Я быстро слетаю на такси туда и обратно. А ты, Полька, следи за ней! — Дашка кивнула на меня. — Не давай ей пить!

— Не переживай! — пообещала та и с хитрым лицом подмигнула мне.

Дашка скрылась в толпе. По ту сторону барной стойки снова нарисовался Захар.

— Может, тебе налить что-то другое? — Он посмотрел на мой нетронутый бокал с мартини.

— Да, если можно, то мохито безалкогольный.

— Окей, сейчас сделаем.

— Та-а-ак, мы продолжаем отрываться на дне рождения нашей Клюквы! — Поля навела на меня камеру. Я помахала рукой. Захар поставил на барную стойку мохито. Я сделала пару глотков освежающего напитка. — Ее строгая матушка хочет прервать наше веселье, друзья! Как вы считаете, это справедливо? Клюкиной сегодня девятнадцать, черт возьми, а ей пора сваливать из клуба! Давайте устроим митинг в поддержку Клюквы! Я требую митинг в поддержку Клюквы!

Глава 4

— Лерыч, вставай! Я завтрак приготовила, — сквозь сон послышался голос Даши. — Голова не болит? Может, сразу аспиринчика принести?

Я еле-еле разлепила веки и повернула тяжеленную голову направо. На большом кожаном диване сидела Дашка в белом шелковом халате и смотрела на меня сочувствующим взглядом.

— Доброе утро! — промямлила я.

— Ну, кому-то доброе, а кто-то вообще не сомкнул глаз, — вздохнула подруга и закрутила фиолетовые волосы в пучок.

— Ты про себя? — Она кивнула. — А я вообще как у тебя дома оказалась?

— Да я тебя еле из клуба вытащила. Будь твоя воля, то, наверное, ты бы до сих пор там сходила с ума, — сердито покачала головой подруга. — Полька — коза! Я ж просила ее присмотреть за тобой! Всего на полчаса вас оставила, а ты уже успела прилично нажраться!

— О господи… — простонала я и запустила пальцы в волосы, массируя каменную голову. — Дай воды. И аспирин.

Дашка вышла из комнаты, и ее голос раздался уже из кухни:

— Не, ну что за подруга, а? Не знаю как ты, а я больше с ней не желаю общаться! Ей лишь бы поржать, лишь бы повеселить своих подписчиков!

— А что вчера было-то?

— Тебе рассказать или показать? — спросила она, подав мне стакан воды и таблетку.

— Только не говори, что…

— Ага! Мыслишь в верном направлении. Симакина всё выложила на ютьюб.

Я подорвалась с кровати, несмотря на адскую головную боль, и заорала как ненормальная:

— Эта дрянь всё залила на ютьюб?

— Угу…Видимо, ей было мало прошлого раза, когда ты сняла свое платье, запустила его в официантку и в одном нижнем белье прыгнула в бассейн в том клубе на Страстном бульваре.

— О, не напоминай про этот позор, который увидели две сотни человек.

— А потом этот твой прыжок увидели ее подписчики.

— И эти стервятники дали мне отличное прозвище — «чокнутая ныряльщица».

— Ну, всё ж таки многие писали, что у тебя отличная фигурка, — поддержала Даха.

— Она же обещала, что больше без нашего разрешения не будет выкладывать наши гулянки!

— А ты ей разрешила!

— Кто?! Я?!

— Да-да, — вздохнула подруга.

— Вот черт! А ну дай мне телефон. Жутко страшно, но я должна увидеть, что вчера было.

Даша включила видео, пересела ко мне на кровать.

— Та-а-ак, мы продолжаем отрываться на дне рождения нашей Клюквы! Ее строгая матушка хочет прервать наше веселье, друзья! Как вы считаете, это справедливо? Клюкиной сегодня девятнадцать, черт возьми, а ей пора сваливать из клуба! Давайте устроим митинг в поддержку Клюквы! — кричала в камеру Симакина, а я сидела на барном стуле и махала рукой в камеру. А потом она пододвинула ко мне стакан мартини. Я посмотрела на него, на Полинку, на Захара, подняла бокал, чокнулась с Полей и отпила.

— Можно залить на ютьюб? — спросила Поля.

— Валяй! — крикнула ей я.

— Я в прямом эфире!

— Отлично! — показываю класс и опустошаю бокал.

— Нашла когда спрашивать, — проворчала я Дашке.

— Еще мартини для именинницы! — крикнула Поля. Захар быстро сообразил что делать, и через полминуты на баре стоял еще один наполненный бокал.

Его я выпила залпом.

— Сейчас начнется… — вздохнула Дашка.

— Эй, бармен, какого черта? Где моя выпивка? — Я стукнула кулаком по столу. И тут камера переместилась на Захара. Он смотрел на меня, мягко сказать, удивленно.

— Ни фига себе ты не пьешь! Тебе нужно еще мартини?

— Тащи сюда самый убойный в этом заведении шот!

Он молча и без своих крутых барменских фишек выполнил мою просьбу.

А дальше я залила в себя два шота.

— Друзья, всё как вы и просили: Клюкина решила оторваться! Уу-у-ух!

— Вот дрянь! — сквозь зубы процедила я.

— Смотри дальше…

— Эй, как там тебя, красавчик! — Я облокотилась на стойку. — До скольки, говоришь, твоя смена?

— До одиннадцати, — протирая стакан и не глядя на меня, ответил Захар.

— Иди-ка сюда! — Я поманила его рукой. Захар подошел, я еще больше навалилась на барную стойку и положила руки ему на плечи, Полька пододвинула камеру почти к нашим лицам. — Хочешь любви? — спросила я томным голосом.

Глава 5

— Я тебя внимательно слушаю! — раздался сердитый голос мамы.

— Мам… Я тебе всё объясню… я…

— Чтобы через десять минут была дома! Ты нас подставила! Мы из-за тебя опоздали на юбилей! — Мама бросила трубку. Я взглянула на время: полвторого.

— О боже, мы же еще утром должны были выехать в Подольск…

Я ехала в такси и в полголоса молилась всем богам, чтобы родители меня простили. Если с папой еще можно договориться, то с мамой, кхм… Если я окажусь одна в лесу и наткнусь на стаю голодных волков, то, пожалуй, с ними будет проще договориться, чем с ней.

В прошлый раз, когда мы с девочками отдыхали в том злополучном клубе, я вернулась домой в пять утра вся мокрая после своего знаменитого прыжка в бассейн. Это был первый раз, когда я пробовала спиртное. Мама мне устроила ТАКОЙ разбор полетов! Я была под домашним арестом целый месяц. Она снова прочитала нотацию о том, как вела себя моя настоящая мать, когда была в плену у зеленого змия. Могла плясать как сумасшедшая, что-то вроде того, как вчера выплясывала я, а иногда и вовсе становилась агрессивной, и тогда крушила дом, била посуду, кидалась на отца. Мама убеждена, что если бы они не забрали меня из детдома, то я бы повторила ее судьбу. Спилась, а потом из-за цирроза печени умерла.

Знай мои будущие родители в тот день, когда за мной пришли, сколько сюрпризов я им преподнесу, наверное, бежали бы из детского дома, сверкая пятками. А ведь их предупреждали… Я откинулась на спинку, закрыла глаза и погрузилась в воспоминания.

— Лера Анисимова! — в коридоре раздался голос нянечки Нади. Я обернулась. Она бежала, держа в руке расческу и цветные резинки.

— А ну давай за мной! — Надя взяла меня за руку, и мы галопом помчались в комнату.

Ничего не объясняя, няня принялась очень быстро прочесывать мои волосы, затем неуклюжими грубыми движениями заплетать косу.

— Платье чистое доставай! — приказала она.

Я бросилась к шкафу, сдернула с вешалки мое любимое белое платье в горошек, натянула гольфы, сунула ноги в праздничные лаковые туфли.

— Так, теперь слушай! — Надя наклонилась к моему лицу. — Сейчас не спеша поднимаешься на второй этаж и идешь в кабинет к Наталье Игоревне. — Она выпрямилась и с улыбкой добавила: — Там с тобой кое-кто желает познакомиться!

Помню до сих пор, как я тогда волновалась. Шла по коридору и постоянно поправляла то юбку, то волосы, подтягивала гольфы.

Только собралась толкнуть приоткрытую дверь в кабинет директора, как услышала разговор:

— Да, повторюсь, я очень рада, что вы выбрали нашу Лерочку. Просто не хотелось бы, чтобы она вернулась к нам в скором времени, поэтому я снова и завела с вами разговор о ее сложном характере.

— В третий раз повторю, Наталья Игоревна, — любезно ответил незнакомый женский голос. — Мы всё поняли еще с первого. Нам не нужно изучать ее биографию, о жизни ее семьи мы знаем не понаслышке. Как-никак ее отец — двоюродный брат моего мужа. Да, девочка не простая, но ей всего семь с половиной, и мы с супругом уверены, что сможем воспитать из нее хорошего, уравновешенного человека. Возможно, именно жизнь в полноценной семье ее и способна изменить? Вытащить из нее агрессию, которая, скорее всего, передалась ей от матери. Она та еще бунтарка, любила колотить мужа, особенно напившись. Мы не допустим, чтобы она выросла такой же. Мы дадим ей хорошее образование, и если понадобится, то обратимся за помощью к лучшим московским специалистам и будем вместе решать ее проблему. У ребенка не было детства, она жила в запущенном тараканнике с пьющими родителями. И я очень рада, что их лишили родительских прав. Да, несмотря на то, что ее отец наш родственник, мы рады, что она попала в детский дом. Мы бы и раньше ее забрали, но, повторюсь, до последнего надеялись, что сможем завести своих детей. В этой девочке течет наша кровь, она частичка нашей семьи. Зачем нам брать другого ребенка, если Лерочка и так нам родня.

— Вы правы! Вы абсолютно правы! И у вас сейчас всё для этого есть. Ваши документы в полном порядке, ваш дом просто прекрасен, он очень большой. Я уверена, что Лерочке очень понравится комната, которую вы для нее подготовили.

— Надеемся, что угодили в выборе цвета стен и интерьера.

— Ох, ребенку, который четыре года жил в детском доме, угодить весьма просто. Вы же сами тоже из Подольска?

— Да, мы оба здесь родились, жили, а десять лет назад перебрались в Москву. Пару раз в год приезжаем сюда проведать родственников.

— Ну, тогда обязательно заглядывайте к нам в гости!

— Конечно!

Я коснулась рукой двери, хотела войти, но замерла после следующего вопроса.

— А вот еще, вы же владельцы турагентства? Значит, наверняка любите путешествовать?

— Супруг — владелец турагентства, а у меня сеть свадебных салонов в Москве.

— Понятно, спасибо.

— И да, мы часто путешествуем, три-четыре раза в год.

Глава 6

Думаю, страх вернуться в детский дом и желание остаться в новой семье, в своей комнате, со своими игрушками — вот, что затушило во мне агрессию, и потихоньку я становилась обычной примерной девочкой. Правда, всё равно всегда могла постоять за себя.

Прошло время, и мама стала мной очень довольна. Я помогала ей в салоне. Рисовала эскизы для новых платьев, работала в роли манекенщицы. Мое умение хорошо рисовать здорово сблизило нас. Мне нравилось, что она доверяла моему вкусу. Но во всем остальном, как бы я к ней не тянулась, никогда не чувствовала материнского тепла. Сама часто обнимала ее, просила почитать перед сном, позаплетать ее длинные волосы. Но всегда получала один и то же ответ: «На чтение времени нет, я устала, мои волосы не нужно трогать, они уложены». А ее объятия всегда были скованными и холодными.

Когда мне было тринадцать, мне сказали, что моя настоящая мать умерла от цирроза печени. А через пару месяцев умер и отец. Его нашли повешенным в их доме.

Если честно, я даже не поняла, что испытывала, когда мне это сказали. Пустота. Не было ни жалости, ни боли в сердце. Как будто мне сообщили о смерти незнакомых людей. Интересно, они вообще помнили, что у них когда-то был ребенок? Они заметили, что его вдруг не стало в их доме?

***

Такси въехало в наш коттеджный поселок и через минуту остановилось у моего дома. Гараж был открыт, папа грузил сумки с пола в багажник «хаммера». Увидев, как я выхожу из машины, выпрямился. Нахмуренные черные брови и скрещенные на груди руки не сулили ничего хорошего. Последний раз я видела этот взгляд, когда Глори, наша акита-ину, съела половину кожаного дивана, пока никого не было дома.

— Привет, па…

— Ну как, отметила день рождения? Ты хоть знаешь, сколько успокоительного вчера выпила мама?

— Я знаю, что поступила очень плохо, обещаю, что больше так не буду.

— Нам что, тебя закодировать?

— Я же сказала, что это было в последний раз. Обещаю!

— Сказала она! — послышался мамин голос.

Она вышла из дома с большой белой коробкой, перевязанной красным бантом. На ней были очки-половинки, красивое бирюзовое платье длиной до щиколоток, белые туфли с узкими носиками на высоком каблуке, а белоснежные локоны были как всегда идеальны.

Она молча прошла мимо меня, поставила коробку в багажник, развернулась, сняла очки, взглянула на маленькие золотые часики, а затем испепелила меня взглядом. Я даже боялась воздуха глотнуть. Замерла, как статуя, приготовившись к выговору. Мама брезгливо посмотрела на мой внешний вид, поджала губы, размахнулась и залепила мне пощечину — такую мощную, что мне почудилось, будто в голове встряхнулись мозги. Наверное, я никогда не привыкну к этим оплеухам, пощечинам и затрещинам. Каждый раз больно и обидно, как в первый…

А мама процедила сквозь зубы:

— У тебя есть десять минут, чтобы принять душ и привести себя в порядок. Позорище!

***

Благодаря моей выходке, мы выехали из Москвы в три часа дня. Мама предпочла со мной не разговаривать, и всю дорогу молчала. Иногда вздыхала, глядя на часы, и причитала, как она ненавидит опаздывать.

Щека перестала гореть, но обида не прошла. Да, согласна, я подставила родителей, не послушалась, не поехала домой, но ведь она тоже обещала больше никогда не бить меня по лицу! Год назад, когда я опоздала из-за пробок на важную фотосессию и встретилась с куда-то спешащим фотографом уже в дверях салона, она сильно рассердилась и ударила меня по лицу. Потом извинилась и пообещала, что больше такого не повторится. Но забыла об обещании уже через пару недель, когда увидела серьгу в моем пупке. Мне удавалось скрывать ее целый месяц. Она так разозлилась! Я думала, вырвет у меня эту сережку вместе с кожей.

На улице резко похолодало. А так как на праздник я собиралась молниеносно и в дурном настроении, то особо не горела желанием наряжаться. Надела свитшот с изображением девочки с разноцветными волосами, джинсы с высокой посадкой и кроссовки на высокой подошве. Волосы не успела заплести и хорошо высушить. Настроение было очень паршивое из-за того, что вчера так вела себя в клубе, что нагрубила Гришке, что моя подруга оказалась предательницей, что теперь мама объявила мне бойкот.

Одно радовало: на два дня могу забыть о работе и дурацких эскизах и фотосессиях. У тети Гали можно расслабиться и пообщаться с Викой, ее дочкой. Ей двадцать. Мы с детства называем друг друга двоюродными сестрами. Хотя она и все остальные родственники не в курсе, кто я на самом деле. Мама и папа скрыли, что взяли меня из Подольского детского дома и кто мои родители. Слух о том, что меня удочерили, разлетелся бы по всей родне, чего очень не хотела мама. Она боялись, что мои родные родители начнут искать встречи со мной, что захотят каким-то образом вернуть меня или начнут вторгаться в нашу жизнь. Даже после смерти моих настоящих родителей, они так и не признались всем остальным, кто я. Поэтому для всех я девочка из московского детского дома-интерната.

Глава 7

***

— Раиса, а что это у тебя полный бокал? И к еде совсем не притронулась.

— Ой, Галь, за меня не переживай, — мило улыбнулась мама. — Ты же знаешь, что я придерживаюсь системы правильного питания. Вот от овощного салатика, заправленного оливковым маслом, не отказалась бы...

Какой толстый намек сгонять имениннице на кухню и нашинковать салатик! Я не переставала ей удивляться.

— Сейчас сделаю! — Тетя Галя встала из-за стола.

— Сиди мам, я сама! — улыбнулась ей Вика и, не по-доброму взглянув на мою маму, отправилась на кухню.

В отличие от привередливой мамы, я уплетала всё, что было на праздничном столе. Разные салатики, мясо, запеченная рыбка, пять видов канапе. Вот зачем лезть со своим правильным питанием? Зачем заставлять тетю Галю чувствовать себя неловко перед гостями? Неужели нельзя просто промолчать? Вон, взяла бы пример с папы: он пил дешевый коньяк и не выделывался. Хотя его погреб снизу доверху забит дорогущим виски и винами разных сортов и выдержки. Мой папа крепко дружит с дядей Женей, любит приезжать в гости, и, хоть мама и считает их нам не ровней, любит — не то что мама — свою старшую сестру, тетю Галю, и племяшку Вику.

— Лерочка, а следующий тост будет за тебя! — улыбнулась мне тетя Галя. — У тебя же тоже был день рождения. — Тетя Галя подошла к комоду, на котором стоял яркий пакетик, взяла его, подошла ко мне, достала из пакетика красивую открытку, открыла ее и прочитала веселый стишок-поздравление. В конце добавив, что я для них как родная, она поцеловала меня в щеку. — А это тебе скромный подарочек от нашей семьи.

Я заглянула в пакет и увидела бежевую круглую сумочку на длинном ремне.

— Ух ты! Какая классная! Большое спасибо! — примеряя сумочку, искренне восхищалась я.

— Вика сказала, что сейчас такие в моде.

— Ну... — Главная модница в этой комнате закатила накрашенные глаза и иронично рассмеялась. — Всё, что в тренде, у нашей Леры уже есть.

— Но вот именно такой классной сумочки еще нет! — Я подмигнула тете Гале. — И она почти ко всему подойдет! Еще раз спасибо!

— Слушайте, а расскажите нам, как вы съездили на Фиджи, — попросил дядя Женя, муж тети Гали.

Он знал, как можно как бы невзначай заткнуть ей рот, и переключал на темы, о которых мама могла говорить часами: путешествия и ее салоны. И мама начала красочный рассказ.

Конечно, никого эта поездка, по большому счету, не интересовала, но лучше пусть болтает про наш отпуск, чем придирается ко всему подряд. Гости тети Гали натянули на лица улыбки, иногда вздыхали и передвигали по тарелке овощи туда-сюда.

— О, кстати, совсем забыла рассказать, как в нашем отеле вечером выключили свет!

Две женщины переглянулись, улыбнулись и одновременно вздохнули. Дядя Женя выпил, не дожидаясь тоста. А мама красочно поведала всем, как она, бедненькая, поднималась на восьмой этаж пешком, так как лифт не работал, а потом на ощупь шла по коридору. — Темнота была, хоть глаз выколи! А потом…

И тут раздался громкий смех.

— Ой, у нас вчера на заводе хохма была! — Я была готова аплодировать стоя, когда мужчина в жилетке с кучей кармашков, как у Анатолия Вассермана, принялся красочно делиться «заводскими» приколами.

Все с радостными лицами повернулись к нему.

— Михалыч, значит, задремал в обед, а Васька, столяр наш, решил над ним подшутить: взял черный маркер в канцелярке и аккуратненько зарисовал ему линзы на очках.

Все захихикали, кроме мамы. Она разглядывала розочки на ситцевых занавесках, люстру на потолке. Я заметила, как она принюхалась к воздуху комнаты, в которой витал запах старых книг и не менее старой мебели, и поморщилась. А потом увлеклась разглядыванием своего маникюра. Как это, ее посмели перебить? Ох, наверное, глядя на идеальный маникюр, она мысленно расцарапывала ногтями нос рассказчику. Все смеялись над тем, как Михалыч подумал, что ослеп, а когда мужчина закончил, мама наконец-то отвлеклась от ногтей, похлопала глазками и мило улыбнулась с выражением лица «А? Что? Простите, я прослушала». Дальше инициативу подхватил еще один гость и начал рассказывать какой-то смешной случай на заправочной станции. Вечер перестал быть томным, все расслабились и смеялись от души.

Я пошла на кухню к Вике.

— Спасибо за сумку. Говорят, ты выбирала?

— Понравилась? — обернулась она, на секунду оторвавшись от готовки.

— Очень. Правда.

Вика вздохнула.

— Здорово! Хорошо, что тебе угодить намного проще, чем тете Рае! Ой... — закрыла она рот ладошкой. — Извини... вырвалось!..

Я сняла с крючка разделочную доску, взяла ножик и начала резать приготовленные для салата помидоры.

— Ничего, мне не обидно. Иногда удивляюсь, как ее до сих пор зовут на семейные праздники.

Глава 8

Она медленно подняла на меня глаза.

— Серьезно, Лера? Ты хочешь сходить в клуб?

— Если отпустишь… — промямлила я.

— Значит, тебе было мало этой ночи? Не нагулялась?

— Давай не за столом.

— Давай, конечно. Выйдем? — Она приподнялась на стуле, но ее вовремя остановила тетя Галя.

— Рая, ну девчонки у нас взрослые. Пусть погуляют. Я Викиных подруг знаю, девочки хорошие и домой всегда приходят вовремя.

— Да, согласен. Что в этом такого? — вступился дядя Женя. — Вы в какой клуб пойдете?

— В «Белое солнце», — ответила Вика.

— Тем более. Клуб в десяти минутах от нашего дома.

— Так, ладно, Вика может идти куда угодно и с кем угодно, но Лера останется с нами!

— Я же говорила, — шепнула я Вике.

— Дядя Олег, ну уговорите вы тетю Раю! — Вика обратилась к моему отцу. — Нам что, по пятнадцать лет? Что с ней случится-то?

Папа, когда выпьет, становится добрым. Может отпустить меня хоть на край света и денег дать в придачу.

— Раис, ну пусть сходит...

— Чтобы я сидела как на иголках?

— Лера всё усвоила, правда? — Он повернулся ко мне. — Она будет на связи и не выпьет ни грамма спиртного.

— Да, честное слово, — кивала я.

— Рай, ну отпусти ты ее с Викой, — сказала подруга тети Гали.

— Конечно! Что ей с нами сидеть? Скучно же, — поддержала еще одна.

Мама приложила ладони к вискам и закрыла глаза. И сдалась.

— Ура! — крикнула Вика. — Лерка, пошли собираться! — И она потянула меня за руку в свою комнату.

***

Так как к вечеринке я не была готова, то не взяла с собой подходящую одежду, разве что нижнее белье и ночнушку. Но мне повезло: рост и размер одежды у меня и Вики был одинаковый. Так что проблему с одеждой решили быстро.

Перед выходом мама сочла своим долгом сообщить, что эта выходка не сойдет мне с рук и она запрет меня дома, как только вернемся в Москву. Папа же пожелал повеселиться, правда, заплетающимся языком. Мама очень не по-доброму на него взглянула, а когда он икнул, тяжело вздохнула и посмотрела на его ноги — он перепутал правую тапочку с левой. Вздохнула еще раз. Она не будет с ним говорить прилюдно, на этот счет мама очень деликатна. Все скандалы только в стенах дома, а для всех соседей, родственников ее друзей и коллег мы прилежная семья, в которой царит любовь и взаимопонимание.

У Викиного подъезда нас ждали ее подружки: Катя, зеленоглазая симпатичная блондинка с удлиненным каре и гнусавым голосом, и Карина, смуглая красавица с густыми черными волосами и глазами, как два уголька. Девчонки показались мне очень приветливыми и веселыми. Я с первых минут влилась в их компанию.

После переезда в Москву я несколько раз была в Подольске, как раз на днях рождениях Вики и ее родителей, но ни разу не гуляла по городу. Виднелась крыша школы, в которой я училась. А через две улицы, за машиностроительным заводом, малосемейка, в которой я жила до трех лет с настоящими родителя. По телу пробежала дрожь. Я набрала полную грудь воздуха и медленно выдохнула: меня до сих пор преследовали кошмары из прошлого. Я плохо помнила родителей, воспоминания о них размытые, но страшные. Зато хорошо помню тараканов и как спала на полу, когда на моей кровати засыпал кто-то из пьяных гостей.

— В «Солнце» сегодня будет играть московский диджей, — сказала Катя.

— А что это за клуб «Белое солнце»?

— Ты разве о нем ни разу не слышала? — удивленно спросила Карина.

— Нет, — пожала плечами я. — Я же не из этого города.

— О нем и в Москве знают. Самое знаменитое место в Подольске. Там отдыхает вся наша молодежь.

— Да, Буш молодец! Он в этот клуб вложил душу. Раньше там был бордель, в который вход был только для своих. А сейчас там каждые выходные до фига народу, еще он приглашает крутых диджеев, музыка офигенная, еда вкусная и недорогая.

— Мы, кстати, помогали ему разрабатывать меню, — гордо сказала Катя.

— А Буш — это хозяин клуба?

— Ага. Он наш друг.

— Круто!

Мы подошли к двухэтажному зданию с тонированными окнами и большой неоновой вывеской «Белое солнце». От буквы «о» в слове «солнце» расходились в разные стороны белые лучи. Клуб был удачно расположен в самом центре Подольска. Мы вошли внутрь, и там нас встретила симпатичная девушка хостес.

Глава 9

...— Пододвинься! — послышался голос за спиной. Я обернулась и увидела Яниса, держащего в руке стопку бумажных снежинок.

— Не мешаю! — буркнула я и продолжила дорисовывать морду волка.

— Мне нужно подойти к окну!

— Подождешь!

— Лера, пересядь за стол, дорисовывай там. А я снежинки наклею на окно.

— Сказала же, по-до-ждешь! — сквозь зубы процедила я, глядя в его голубые глаза. Склонилась над рисунком и аккуратно вывела ухо, затем второе, потом нос.

Янис терпеливо ждал. Ему было десять. Вообще, он был спокойный, неразговорчивый и очень уж умный. Хорошо учился, быстро читал, знал английский, умел танцевать брейк-данс и даже мог показать пару приемов карате. Когда меня перевели из дома малютки в детский дом, он там уже жил чуть дольше года. Его родители разбились в аварии. У них была очень богатая семья, большой загородный дом с бассейном, собака.

Янис как-то рассказывал ребятам, в каких странах побывал, так мне не хватило пальцев, чтобы загнуть. Ребята говорили, что первые полгода он ни с кем не общался, был замкнутым. По утрам ходил с опухшими глазами, но никто никогда не видел его слез. Как-то раз я услышала разговор воспитателя и директрисы, они говорили, что Яниса нужно как можно скорее пристроить в семью, мальчишке очень сложно в детдоме. И мне стало обидно: а разве я не заслужила обрести семью, иметь свою комнату, свои игрушки, свой угол!

Его водили на встречи, а после он получал выговоры за то, что притворялся глухонемым или нарочно косил глаза и начинал сильно заикаться, чтобы приемные родители отказались от идеи забрать его к себе. Он очень надеялся, что его заберет родной дядя. Но этого не произошло, и тогда он решил свалить из детдома другим путем: ждал, когда снова кто-то им заинтересуется, но на этот раз не собирался прикидываться больным или невменяемым.

Помню, как во двор въехала черная машина с красивыми фарами. Машина остановилась, и из нее вылезли двое: женщина в красном пальто с высоким воротом и мужчина в пиджаке. На крыльцо вышла Наталья Игоревна, директор детского дома и с широченной улыбкой что-то говорила этой парочке.

В игровой распахнулась дверь, и влетела Надя, наша нянечка. Она кинула на кровать белую рубашку и брюки, приказав Янису скорее переодеваться.

Меня разрывало от злости и обиды, что дядя и тетя хотели пообщаться не со мной. В голове быстро созрел план. Я больше не могла ждать своей очереди. Я принялась искать глазами плюшевого медведя — он был общим талисманом: если пойти на знакомство с людьми с этим мишкой, то сто процентов тебя заберут в семью. Все, кто с ним ходил, уезжали с новыми родителями! Вот я и решила взять мишку, опередить Яниса и первой заявиться в комнату, где уже ждали будущие приемные родители. Я была так уверена в успехе!

Я увидела мишку. Тот сидел на столе, где лежали обрезки бумаги, клей и ножницы. Хм, Янис что, специально посадил его к себе на стол?

Я спрыгнула с подоконника, но Янис, словно почувствовав, что я задумала, схватил меня за руку.

— Я возьму его с собой! — злобно проговорил он.

— Только попробуй! — прошипела я и укусила его за руку.

— Дура! — крикнул он, сморщился и затряс рукой.

Я бросилась к столу и схватила медведя. Но Янис и не думал отступать: он подбежал, вцепился в мишку и стал вырывать его из моих рук.

— Отдай его, дикарка! — Мальчик едва не вывихнул мою руку. — Отдай, сказал! Эти люди пришли ко мне, а не к тебе, ясно? — Он был сильнее меня. Но я не могла разжать кулак и отдать ему, как мне тогда казалось, единственную надежду обрести дом. Зажала мишку в левой руке, правой схватила со стола раскрытые ножницы и полоснула Яниса по щеке…

Вместо встречи с приемными родителями его увезли в больницу и привезли обратно только следующим утром. С повязкой на щеке. Я избегала его в коридорах, в столовке, в туалетах, на улице. Держалась рядом со старшими ребятами, боясь расправы. Ночами не спала, было очень страшно, что придушит подушкой. Слава богу, это длилось недолго, через три дня после этого случая меня забрали мама Рая и папа Олег…

Вот только сейчас одного не пойму, неужели те люди, которые хотели его усыновить, не приехали снова? Ну не может же быть такого, что его не захотели усыновить из-за шрама! А может, этот случай повлиял на его характер? Может, благодаря мне он стал агрессивным, хулиганом, психически неуравновешенным? Вспомнить только, как он мертвой хваткой держал мои волосы… Хотя по нему сейчас не скажешь… Вполне довольный жизнью парень. И всё же интересно, почему вышел из детдома только в восемнадцать…

Мой мозг стал мишенью для стрел, на кончиках которых запеклись воспоминания прошлого. Они впивались и ранили так больно, что я не могла найти в себе силы встать на ноги. Как сползла по стене в туалетной кабинке, так и просидела в ней примерно минут двадцать, а то и больше.

— Вот так, значит, подруга судьба? Всё ж таки ты решила организовать встречу с мальчиком, который снится чаще, чем хотелось бы... Зачем? Чтобы я увидела, каким красивым и успешным он стал?

Вышла на улицу подышать воздухом и набрала Дашку: она единственная, кому я рассказывала про тот случай в детском доме. От Даши у меня никогда не было секретов. Она знала обо мне всё.

Глава 10

— А что именно? — напряглась я, подумав, что он может узнать во мне Леру Анисимову раньше, чем я попробую завести с ним разговор издалека. А может, вообще не буду признаваться. Зачем? Завтра вечером я вернусь в Москву, а он останется здесь. И наши пути снова надолго разойдутся.

— Спросил, на сколько дней ты приехала, часто ли здесь бываешь, есть ли у тебя молодой человек.

— Ого! — удивилась я. — Какой шустрый.

— На самом деле нет, он так быстро ни на кого не западает. После расставания с Жанной он ни с кем не встречался.

— А с этой Жанной почему расстался?

— Она ему изменила. Янис застукал ее с парнем, когда вернулся на день раньше с соревнований.

— Офигеть!

— Он очень болезненно переживал развод.

— Так они были женаты?

— Да, и у них есть сын. Марк зовут, ему три годика.

— Такой молодой папа…

— Они с Жанкой оба детдомовские. Познакомились, когда им было по четырнадцать лет, и с тех пор не расставались. Как только вышли из детдома, поженились. Такая любовь была — всем на зависть. Везде вместе, в обнимочку, за ручку. А через два года после свадьбы всё и случилось. Янис ее очень любил, а она, видимо, нет, раз потянуло на сторону. Он на полгода уехал в Индию, и вернулся оттуда другим человеком. Вот тогда он окунулся в этот бизнес, — Вика обвела взглядом клуб. — Жанне и Марику помогает деньгами. Они остались в их трехкомнатной квартире на Карла Маркса, и новый кроссовер он тоже ей оставил. Я бы на его месте так не расщедрилась. Она же его предала. А Янис ее еще и оправдывал. Я как-то спросила, вот как она могла так поступить? А Янис знаешь что мне ответил? «Если ты всю жизнь ешь одни яблоки, то тебе когда-нибудь всё равно захочется попробовать апельсин». Это он к тому, что Жанка до Яниса даже ни с кем не целовалась, он во всех отношениях был у нее первым. Яблочком.

— Да, печальная история, — отрешенно пробормотала я, вспоминая всех детдомовских девочек, но не вспомнила ни одну по имени Жанна. Возможно, она появилась там после меня.

— Ты сказала, он ездил на соревнования? Чем занимается?

— Плаванием. С двенадцати лет. Сейчас он занял третье место по области. Лёха тоже пловец. Они там и познакомились. Он немного отстает от Яниса, занял четвертое. Но парни оба молодцы! Мы частенько ездим на их соревнования, поддерживаем. Янис, кстати, готовится к чемпионату России по плаванью. Он у нас звезда!

— Круто! — Я показала класс и, наверное, внутри себя порадовалась за парня: он и раньше много чего умел, видимо, родители вложили в него всю душу. И детдом его не сломал и не испортил. Он достиг высот в бизнесе и в спорте. Но странно, что он так и не обрел семью. Интересно, почему его не пристроили?

Мне захотелось пообщаться с ним, познакомиться ближе. Видимо, мало мне было общения с ним в детстве, и снов с его участием тоже. Возможно, если бы мне сказали, что парень остался в детдоме до восемнадцати, так как его никто не хотел брать из-за уродливого шрама, а потом он спился, сторчался и всю жизнь проклинал какого-то звереныша, то я бы уже тут не сидела — бежала, сверкая пятками, прямиком в Москву и молилась, чтобы он никогда меня не нашел. Но передо мной был успешный молодой человек, веселый, приветливый, не обиженный жизнью. И мне показалось, что если я признаюсь, кто я, то он ответит, что давно уже забыл и простил. А потом мы можем дружить, переписываться, я бы приезжала чаще к Вике… Блин, о чем я вообще? Куда меня понесло? Размечталась, опять позабыв про Гришку. А еще и слух о том, кто я, обязательно дойдет до Вики, и мама спустит на меня всех собак за то, что я раскрыла семейную тайну.

— Девчонки зажигают на танцполе, — Вика обернулась. — Пойдем к ним?

Я взглянула на танцпол, на котором было очень много народу. А затем увидела Яниса — он стоял за барной стойкой, пил апельсиновый сок, а на нем буквально повисла официантка. Молоденькая девчонка с двумя пышными косами. Она явно флиртовала с ним. Сняла с его головы кепку, надела на себя, засмеялась, уткнувшись в его плечо, а он ее приобнял. Что это со мной? Я приревновала его?! О боже! Я отвернулась и втянула в себя коктейль. Этого еще не хватало! Влюбляться в мои планы не входило. Но надо признать, сам факт, что с ним заигрывала симпатичная девчонка, привел меня в бешенство. Несмотря на то, что я сделала с ним в детдоме, что-то новое зародилось внутри: он был парнем из моего детства, мы оба росли без родителей, мы вместе наряжали новогоднюю елку, мы гуляли на одной детской площадке, он мне снился, пусть в таких снах, о которых не хотелось вспоминать. Хотя, возможно, это просто чувство собственничества.

— Идем на танцпол! — Я взяла за руку Вику, и мы пошли в самую толпу. Вика тащила меня к девчонкам, а я закричала ей на ухо: «Давай лучше протиснемся туда!» — и кивнула ей в ту сторону, откуда хорошо просматривалась барная стойка.

Музыка была классная, ритмичная, диджей не давал расслабиться. А еще мне не давала расслабиться официантка, с которой продолжал о чем-то мило ворковать Янис, а она кокетливо оттягивала белые лямочки. Так и хотелось попросить ее принести мне десяток блюд, чтобы занималась своей работой, а не Янисом.

Глава 11

— Как отдыхается?

— Всё супер! — улыбнулась я.

— Через… — он взглянул на наручные часы, — двадцать минут приедет классный диджей из Москвы. Тут будет жарко. — И подмигнул.

— Куда ж еще жарче? — посмеялась я. — Жаль, но мне уже пора…

— Как? Веселье только начинается, а ты собралась уходить? Так дело не пойдет, — ослепительно улыбнулся Янис.

— К сожалению, это зависит не от меня. Мое расписание составляет злая королева, — устрашающим голосом проговорила я. — И если я не вернусь вовремя, то, боюсь, она превратит меня в пыль.

— Никогда не рассказывай эту сказку своим детям, иначе придется утешать их до самого рассвета, — улыбнулся он. — Но все же... Так, на заметку: всё зависит от тебя и от принятых тобою решений.

Он сделал несколько шагов ко мне и остановился буквально в нескольких сантиметрах — настолько близко, что я смогла почувствовать его теплое дыхание на своей щеке.

— Никто не в праве за тебя решать, что ты должна сделать, никто не вправе выбирать за тебя. Мы живем один раз, Лера. И если жизнь забросила тебя сюда, а ты не хочешь уходить — останься. Наслаждайся этим моментом.

Боженьке, видимо, было мало столкнуть меня с ним спустя много лет, он решил отыграться по полной, наделив его манящей внешностью, и, черт возьми, голосом, от которого подкашивались коленки. Так и захотелось сделать несколько взмахов руками, чтобы разогнать флюиды, которые исходили от Яниса, и уйти поскорее, пока он окончательно не вскружил мне голову.

— Я… — не успела ответить, как за его спиной нарисовалась та официантка и опустила руки ему на плечи.

— А я тебя везде ищу, — приятным голосом сказала она и наградила меня колючим взглядом.

— Мне пора, — улыбнулась я и быстрым шагом направилась к столику, где о чем-то очень весело разговаривала Викина компания.

— Вика, я пойду. Иначе скоро сюда мама заявится.

— Бли-и-ин, Лерка, как так-то? — расстроенно сказала Вика. — Давай я ей позвоню, уговорю.

— Не стоит. Я не хочу проблем.

— Эх… Дорогу помнишь?

— Конечно!

— Тогда увидимся дома.

Я пришла домой без десяти одиннадцать. Гости уже все разошлись, в квартире царила тишина, за исключением громкого храпа дяди Жени, доносящегося из спальни. Тетя Галя мыла посуду, а мама ждала меня в зале, где нам расправили диван, на котором спал папа, и кресло-кровать для меня. Когда я вошла в комнату, мама, сидя на краю дивана в шелковой сорочке, наносила на лицо крем и смотрела по телику новости.

— Неужели? На дворе еще не утро, а Ваше Высочество уже вернулись? — усмехнулась она, даже не обернувшись.

— Ма…

— Все разговоры о твоем поведении будут дома. Ложись! — Она кивнула на кресло-кровать. Закрыла тюбик с кремом и выключила торшер, затем телевизор.

Раздеваться пришлось в темноте. Я аккуратно сложила Викины вещи на спинку кресла и легла.

— Господи, на этом диване вообще кто-то может спать? — послышалось ворчание мамы.

Я про себя подумала: «Ну, папа, к примеру, может. И очень даже сладко».

Папа вообще выпивал исключительно на праздниках. При этом ему достаточно двух бокалов коньяка, чтоб наклюкаться. Про него говорили: «Клюкин от запаха пробки наклюкался». Завтра он будет отходить до вечера, а в понедельник встанет в шесть утра, наденет рубашку, галстук, брюки, начищенные до блеска ботиночки, в которых можно увидеть отражение собственного лица, сядет в «хаммер» и поедет в главный офис его сети турагентств, расположенный в одной из высоток «Москва-Сити».

— Что за белье? Они купили его в секонд-хенде? Чем пахнет? Я зачешусь после этой синтетики! Надеюсь, Галя включила фумигатор? Меня не съедят за ночь комары? — снова послышалось ворчание с дивана.

«Комары, я с вами! — подумала я. — Она о-о-очень вкусная, нападайте, братцы!»

Хотя потом мне даже стало жаль бедных комариков: еще отравятся ненароком.

— Чтоб я еще раз подписалась на то, чтобы остаться где-то с ночевкой! Не знаешь как повернуться! Все скрипит!

И тут я не выдержала.

— Так не поворачивайся, мам! Спи на одном боку, зарывшись с головой в одеяло, чтоб тебя не покусали! И зажми нос, чтобы не нюхать, как пахнет белье, которое тетя Галя выбирала, чтоб угодить ТЕБЕ, между прочим!

— Что за тон? — рявкнула она. — Еще поуказывай мне, соплячка!

— Ты не в отеле Марокко, мам! Представь себе, не в Сиднее, не в Швейцарии! Тебя не пригласили понежиться в бассейне, ты не в пентхаусе с видом на океан! Ты приехала к родственникам папы в трехкомнатную квартирку, где живут простые люди, едят еду ДОМАШНЕГО приготовления, а не из чертовых ресторанов! Соленые огурцы, вареную картошку и селедку под шубой! Они шутят, и да, смеются над своими шутками! И им, между прочим, живется офигенно! Не чешутся от синтетики, не умирают от укуса комара!

Глава 12

Мне не спалось. Думала о Янисе, о словах того Славика. Вот почему он пробыл в детском доме до восемнадцати...

Полезла в соцсети, в одной из них нашла его в друзьях у Вики. На аватарке он был с широко улыбающимся мальчишкой лет трех. Тот сидел у Яниса на плечах и обнимал за шею. Видимо, сын, потому что очень похож на него. Глаза светлые, волосы темно-русые и тоже на щеках ямочки. Стала листать фотки: снимки из клуба, он с сыном на море, на лужайке возле какого-то красивого трехэтажного дома, они кидают летающую тарелку белому самоеду. Были фотки из бассейна, и на каждой из них я задерживалась надолго — разглядывала его фигуру: широкие плечи, мощная шея, прокачанный пресс, рельефные руки, ноги, спина. Гриша и в подметки ему не годился.

На одном из фото он стоял на пьедестале — ему вешали на шею золотую медаль. А на ступень ниже — Лёша, на его груди висела серебряная. Потом пошли снимки с подписью: «Индия. Штат Гоа». Красный закат, в океане почти скрылось солнце, Янис сидел на песке и, о чем-то задумавшись, смотрел вдаль. Красивый пейзаж. Красивый Он.

Со следующей фотографии на меня смотрела очень красивая девушка с глазами-угольками, скульптурными чертами лица: острыми скулами, черными, как смоль, длинными волосами. Она изящно сидела в роскошном темно-синем кресле, закинув ногу на ногу. На ней была белая шифоновая блузка, темная юбка-карандаш, туфли на каблуке с узкими носиками. Прям светская штучка! Неужели это есть та Жанна? Эту девушку я точно раньше не видела в нашем детдоме…

Дальше пошли их совместные фотографии. Жанна с большим животом, который целует Янис, счастливая семья гуляет с коляской, и несколько фоток из детдома почти в самом конце. Большая компания ребят стояла на крыльце, Янис и Жанна в обнимку. Наверное, перед выпуском. Я вглядывалась в лица и никого не узнавала, кроме рыжего Борьки. Он совсем не изменился, такой же смешной и гнилозубый. Янис загрузил и несколько фоток, где они с Жанной подростки — лет по пятнадцать — целовались на камеру. На фоне комната мальчиков с зелеными занавесками. Интересно, они до сих пор там висят? Помню их, висели еще до моего ухода.

Эх… Красивая была пара. Я бы никогда не изменила такому парню (тут я невольно вспомнила своего Гришку и тяжело вздохнула). Около трех часов тихонько закрылась входная дверь, и в комнату на цыпочках зашла Вика.

— Лера? — удивилась она, увидев меня на своей кровати.

— Ничего, если я останусь?

— Конечно! Погоди, я сейчас умоюсь...

Она вернулась минут через пять в светлом шелковом топе и шортиках и забралась ко мне в кровать. И ей, как и мне, совсем не хотелось спать. Янис передал через нее, что я трусиха, потому что уехала к злой королеве. От этой мысли на лице появилась улыбка. И еще добавила, что завтра он пригласил нас в гости. Тут от улыбки у меня чуть щеки не треснули.

Потом Вика вообще предложила остаться в Подольске. Мол, хватит терпеть мамины издевательства, здесь мне, как она считала, будет гораздо лучше. И еще настоятельно рекомендовала не выходить за Гришу и присмотреться к Янису. Уж больно она старалась нас сблизить.

— И кровать предоставим, и работу найдем, если надо, — говорила сестра.

Я не сомневалась, что в этом доме найдется для меня местечко, но… как я буду добираться каждый день в институт? Ведь мне наверняка не оставят машину. Я останусь без гроша. И что мне останется делать — сидеть на шее у Викиных родителей?

***

Мы проснулись ближе к обеду от сердитого голоса дяди Жени: «Ну когда она уже выйдет, я сейчас обделаюсь!»

Оказалось, моя мама ушла в душ и зависла там на полчаса. Наверное, смывала с себя запах белья, пахнущего, как она сказала, секонд-хендом.

А папа лежал овощем на диване в гостиной и причитал, как ему плохо.

— Валерия, ну надо же, вы проснулись? — присаживаясь за стол, ехидничала мама. — И тебе доброе утро!

— Раечка, тебе сырнички с чем: сметанка, сгущенка, джем малиновый?

— Ой, Галь, я ведь не ем такое. Каша овсяная есть?

— Да, сейчас сварю. — Тетя Галя забрякала кастрюлями. Вика сердито косилась на мою маму и что-то шептала себе под нос.

— Тетя Рая, а вы во сколько сегодня домой?

— Вика! — обернулась тетя Галя и погрозила ей пальцем. — Что ты говоришь?

— А что, нельзя задать вопрос?

— Я понимаю, мы вам надоели, — растирая по рукам крем и не глядя на Вику, говорила мама, — но Олег пока не в состоянии сесть за руль. Наверное, ближе к вечеру. Потерпишь?

— О, отлично! — расцвела та. — Лер, слу-у-ушай, мне нужно идти к подружке на свадьбу в следующие выходные, а я никак не могу подобрать себе наряд. Ты не прогуляешься со мной по магазинам? А не то куплю опять ерунду. А у тебя вкус хороший, ты мне и посоветуешь! — Вика подмигнула. Я поняла, к чему она клонит.

— Я бы с удовольствием помогла. Если, конечно, мама не против.

Глава 13

После обеда погода совсем разгулялась. Солнце палило. Мы ехали с открытыми окнами, на всю машину играла музыка, настроение было на высоте… пока не позвонил Гриша. Как оказалось, мама ему уже доложила, что я вчера ходила в клуб. Он устроил мне хорошую взбучку.
— Что теперь, шагу нельзя сделать без тебя, без мамы, без Дашки! Я же не дура, сама знаю, что мне… — Я вовремя замолчала. Вика не знала о моей проблеме. — Знаю, как должна себя вести.
— Ну раз ты всё знаешь, то потом не плачь, когда увидишь себя на ютьюбе!
— Пф… — закатила глаза я. — А я и не плакала, если что! Мне вообще плевать, ясно?!
И скинула. Швырнула телефон в сумку и зарычала от злости на всю машину:
— Как меня это достало! Туда не ходи, сюда не езди, там не сиди, юбка слишком короткая, макияж вульгарный! Надоели! Хочу, чтоб все от меня отстали!
— Во! — Вика показала класс. — Только это надо было ему сказать, а не им! — Она кивнула на мое окно.
Мы стояли на светофоре напротив автобусной остановки, и на меня смотрели люди.
— Ну что ж, теперь некоторые жители Подольска думают, что у них не так уж всё и плохо.
Вика засмеялась и тронулась на зеленый. А через пару километров мы неожиданно выехали за город.
— А куда мы?
— Куда-куда, к Янису!
— А он не в городе живет?
— В десяти минутах от Подольска.
— Загородный дом?
— Ага. Достался ему в наследство от предков. Да вообще ему много что перешло: дом, две иномарки, две квартиры в центре Подольска. Одну, в которой бабушка жила, продали, в другой Жанка с Мариком остались. Они туда перебрались после детдома. Жили там, а в загородном доме делали ремонт, чтобы переехать... Но так и не успели, — вздохнула Вика и остановилась на светофоре. — Надо ж было ей переспать с рабочим!
— С каким?
У Вики зазвонил телефон, и она проболтала с какой-то одногруппницей до указателя «Ерино». Свернула с трассы на лесополосу. За окном мелькали деревья. А потом пошли красивые домики. Мы остановились у шлагбаума. В окошечко небольшой будки выглянул усатый мужчина.
— К Бушковскому, — улыбнулась ему Вика.
— Могли бы и не уточнять, — подмигнул мужчина, с улыбкой отдал честь, а затем шлагбаум медленно пополз вверх.
— О-фи-геть! — выдохнула я, с открытым ртом проезжая кованые ворота, за которыми возвышался трехэтажный домище! Особняк! Тот самый, на фоне которого у Яниса много фоток. Не то чтобы я таких никогда не видела, просто вживую он выглядел намного внушительнее, чем на фото.
— Внутрь зайдешь, вот там и будешь офигевать, — посмеялась Вика.
Я вышла из машины и, пока Вика парковалась на стоянке, разглядывала светло-бежевый фасад с белыми декоративными колонами, арочными окнами и шатровой крышей. Большая терраса, на которой как паруса надувались шелковые занавески, возле дома зеленая лужайка, слева от дома прямоугольный бассейн, в котором плавала надувная пицца, мяч, а еще в него спускалась извилистая желтая горка. Одно не вписывалось в этот интерьер: у ворот стояли «тесла», «Дэу-матиз», «Рено-Логан», черный мотоцикл и только что ряды пополнила двенашка… Внутри проснулось некое уважение к Янису: кем бы он ни был в этом городе, его друзья просты, как три рубля, и кроме них, как сказала Вика, ему никто не нужен.
С заднего дворика доносился смех, шел дым и запах шашлыков.
— Ну что, идем?
— Пошли!
Калитка была открыта. Стоило ей скрипнуть, и из-за угла дома как пуля вылетел большой пушистый белый пес — белый самоед. Он увидел Вику и, поджав уши и виляя хвостом, побежал к ней.
— Привет, Гордон, привет! — тискала его Вика, присев на корточки.
Я разволновалась. Какое-то странное чувство перед встречей с Янисом. А вот, собственно, и он. Появился в одних плавках.
— Привет, сони! — сладко улыбнулся он. — Мы вас потеряли.
— Ждали, когда будет готово мясо, — улыбнулась Вика. Они обнялись.
А я, потеряв дар речи, таращилась на его тело. Это вам не на фотку залипать... Надо бы отвернуться, но как? Как не смотреть на ровные кубики, на узкие бедра, на мышцы ног?
А потом он направился ко мне. «Неужто обнимает?» — приготовилась я. Но нет, меня ждало совсем другое…
— Привет, пингвин! — подмигнул он и пошел закрывать калитку.
— Пингвин? — нахмурилась я и удивленно уставилась на Вику. — Почему пингвин?
Мне стало обидно. Очень! Я что, похожа на пингвина? Чем? Сутулая? Я расправила плечи. Нос? Нос у меня совсем не пингвиний! Живота нет…
Почему. Я. Пингвин?! Вика смеялась, а я недоумевала.
— Не думай, что дело во внешности. Надо искать гораздо глубже.
— Вот это правильно! — похлопал ее по плечу Янис. Затем взглянул на меня и с хитрой улыбкой добавил: — Прежде чем я тебе скажу, попробуй догадаться сама. Идемте есть мясо?
Мы шли к заднему дворику, а я всё не могла отойти. Чем я схожа с пингвином, черт возьми? О чем должна догадаться?

Глава 14

За домом была беседка, в которой хорошо устроились Лёша и Рома. Антон колдовал у дымящегося мангала, а девчонки, Карина и Катя, лежали на шезлонгах в одних купальниках. Ребята тепло поприветствовали меня, Вика поцеловала Рому, Антон, улыбаясь, что-то показывал на пальцах.

— Ага, выспались, выспались, — кивала ему Вика.

Все были легко одеты, точнее почти раздеты, а я в свитшоте, джинсах, кроссах… Я ж не думала, что мне понадобится купальник, когда собиралась на день рождения к тете. Чувствовала себя эскимосом! Нет, пингвином! Теперь он не давал мне покоя…

С небольшой игровой площадки послышался радостный визг:

— Лёфа, смотли, как я умею! — Я с улыбкой наблюдала, как маленький карапуз в трусишках со спайдерменом скатился с горки на животе. Встал на ноги и заметил нас. На меня смотрели удивленные серые глазенки. А затем он увидел Вику, широко улыбнулся и побежал к ней, раскинув руки в стороны.

— Ви-и-ика-а-а, пливет! — Мальчишка крепко обнял ее.

— Привет, человек-паук! — подбросила его Вика. — Снова будем спасать мир от хулиганов?

— Ага! — хитро прищурился мальчонка. — Я поставил ловуфки!

— Ох, день обещает быть веселым!

Пока ребята жарили шашлык, девочки отдыхали. Катя уснула в шезлонге, свернувшись калачиком, Карина зевала, но держалась. Девчонки пробыли в клубе до шести. Катя с Антоном сразу сюда приехали, а Карина чуть позже, когда ее попытка выспаться дома провалилась с треском — к ним нагрянула родня из Армении.

— Лерка, иди сюда, заселфимся! — обняла меня Вика.

Сделали пару снимков на Викин телефон, а потом на мой. Я старалась фоткать так, чтоб на заднем плане не был виден дом. Крупным планом наши улыбающиеся лица, покрасневшие от жары.

Немного отредактировала и закинула фото в соцсеть с тегами: #поездка_в_Подольск #сестра #лето #жара.

Очень хотелось добавить нанизанный на шампур шашлык и подписать: #дача #природа #мясо, но я прекрасно понимала, что потом мама и Гриша нанижут на шампур меня.

Марик принес ведерко, лопатку и грабли и подал всё это добро мне.

— Пойдем пировенки лепить?

— Ну как можно отказать такому милому кондитеру, — улыбнулась я и подала ему руку. Мы направились к песочнице, которая располагалась за детской площадкой.

— Эй, что за дела? — выкрикнула Вика. — А как же я?

— С тобой потом! — бросил через плечо Марик, сжал крепче мою ладонь и повел в свою кондитерскую.

Хорошо, что в песочнице был тенек, иначе я бы сварилась в своем свитшоте.

— Еф пировок! — Марик протянул мне формочку в виде ромашки, в которой был песок.

— Сейчас, погоди! — Я прихлопнула песок лопаткой, перевернула формочку и открыла ее — получился аккуратный цветочек.

— Ух ты! — радостно захлопал Марик.

— Погоди, это еще не всё! — Я сорвала несколько травинок, сплела из них косичку и украсила ею наш шедевр. — Вот теперь можно пробовать!

Я сделала вид, что откусила, закатила глаза от удовольствия и сказала:

— М-м-м, да вы просто талант! Как вкусно готовите!

Марик явно гордился собой. Взял следующую формочку и стал лепить пироженки одну за другой, украшая их чем только можно: камешками, каким-то маленькими ракушками, листиками, травой.

— Смотри скорее на то облако. Оно похоже на дракона! — Я показала пальцем в небо.

— Да, да! — радостно закричал Марик, вскочил на ноги и запрыгал. По восторженным глазенкам было видно, что ему понравилась новая игра. — Вон ефё, смотли, смотли! Самолет! — завизжал мальчишка, глядя на облако с «крыльями».

— А теперь угадай, на что похоже вон то облачко? — Оно было огромное и с дырками, похожими на глаза и рот, на «голове» как будто шапка с длинным колпаком и помпончиком.

— М-м-м… — задумчиво прищурился Марк. — На акулу!

— Серьезно? — засмеялась я, разглядывая облако. — А мне кажется, — и синхронно с чьим-то голосом сказала: — На гнома.

Обернулась и увидела Яниса, смотревшего на небо.

— Ого, какая тут вкуснятина! — Он присел на край песочницы. — Смотрю, ты подружился с Лерой?

— Угу, — не отрываясь от дел, произнес Марик. — Она вон те плиготовила, а я вот эти!

— Твои лучше! — глядя на поломанные «пироженки», сказал Янис.

— Тебе не жарко? — Он оглядел мой прикид.

— Джинсы прилипли к ногам.

— Пойдем со мной! — Хозяин дома неожиданно взял меня за руку и повел в дом. В прекрасный светлый и просторный дом с мраморным полом и дорогой мебелью.

Глава 15

— Смотрю, ты в курсе, что у меня есть парень.

— Да. И еще я в курсе, что ты с ним почти помолвлена.

— Верно.

— Но это ничего не меняет.

— Что?

Оставив меня без ответа, Янис завернул в коридор и открыл самую первую дверь.

— Прошу, — галантно пригласил меня он.

— Это твои покои?

Я разглядывала его комнату. Большая, квадратная, солнечная, с дорогой мебелью из белого дерева, с окнами от потолка до пола и огромной кроватью с высоким стеганым изголовьем, напротив которой висела здоровенная плазма.

Он открыл шкаф, снял с плечиков белую футболку с изображением Гуфи стоящего на скейте.

— Держи, переоденься.

— Э-э-э... А это нормально, что я буду расхаживать в твоих вещах?

— Ну... — Он задумчиво почесал голову, улыбнулся, отчего на щеках появились ямочки, и я была готова носить всю его одежду — хоть трусы! — Вареная ты будешь выглядеть куда хуже, — посмеялся он.

***

Мы расположились на террасе. Болтали, пили чай, ели мясо и овощи. Ребята рассказывали смешные случаи из жизни, а я так жалела, что не жила в Подольске и не участвовала в тех передрягах, над которыми мы смеялись до боли в животе. Всё бы отдала за такие душевные посиделки в кругу таких прекрасных ребят! Ни пафоса, ни разговоров о деньгах, перспективах и блестящем будущем.

Парочки сидели в обнимку. Катя и Антон вели беззвучный разговор, мы с Кариной пристроились в уголочке, Янис с Лёшей напротив нас, и наши с Янисом взгляды пересекались чаще, чем у обычных знакомых. Я чувствовала его заинтересованность во мне.

И была уверена, что наша встреча спустя годы — не простая случайность. Такого быть не могло. Судьба столкнула нас снова, а она никогда ничего не делает просто так. Значит, у нее есть на нас особые планы.

Почему-то мне так хотелось задержаться здесь, в его доме, в его футболке, сначала на вечер, а потом и вовсе навсегда…

***

— Ох уж эти пловцы!

Карина бросила взгляд на бассейн, в который только что прыгнул Янис, за ним Лёша.

— Погоди, сейчас будут соревнования! — Она устроилась поудобнее с чашкой чая.

— Давай, на старт, внимание, марш! — крикнул им Рома, и ребята поплыли брасом. Янис немного опережал Лёшу и к финишу пришел первым.

Девочки захлопали. Антон дал пять обоим пловцам и что-то сказал на языке жестов.

— Не переживаю, Антох, — ответил Лёша. — Догоним и перегоним!

Ребята вернулись за стол все мокрые.

— Вишневый чай, м-м-м… — отпил из кружки Янис.

— Янис, вроде твой звонит, — прислушалась Вика. Я тоже услышала пиликанье.

— Точно!

Он вышел с террасы и направился к бассейну, где на кафеле лежал мобильник. Я видела, как он нахмурился, взяв телефон, и с недовольным лицом ответил.

Разговор был явно неприятный. Из-за криков за столом я не слышала, о чем шла речь, но он бурно жестикулировал, ходил туда-сюда.

— Тише, ребят! Жанка, наверное, звонит, — испуганно сказала Карина.

— Какие тёлки, ты о чем, Жанн? Да и вообще, это моя жизнь, я не должен перед тобой отчитываться!

— …

— Нет, он сегодня останется со мной! Мы с тобой договаривались!

— …

— Он тоже веселится с нами, ясно? И нет тут никакого притона!

— У-у-у… Кажется, кто-то в ярости, — протянула Карина.

— Она сама виновата, — подхватила Катя. — А теперь бесится и ревнует его к каждой юбке!

Янис вернулся за стол в очень возбужденном состоянии.

— Устроила тебе? — спросил Рома.

— Не то слово! — закатил глаза Янис. — Услышала голоса и решила, что я устроил тут притон. Потребовала увезти из него ребенка. Совсем чердак поехал!

— Кстати, Буш, Петрович не звонил? — спросил его Лёша.

— Нет. Рано еще. Тренер сказал, что точные списки будут в августе. Лех, я уверен, что ты там будешь.

— А что за список? — поинтересовалась я.

— На чемпионат России по плаванию.

Глава 16

— Напугал, — выдохнула я.

— Дом, кстати, у меня большой…

— Я заметила, — ответила в духе «я же не слепая, что ты хвастаешься», а потом поняла, к чему он это сказал… — А-а-а, ты намекаешь, что я могла бы спрятаться в другом месте?

— Но ты почему-то выбрала гардеробную.

— Если что, я не видела, что ты сюда вошел. Хочешь, выйду?

— Не хочу. Хочу, чтобы ты осталась.

Воцарилась тишина. Надеюсь, в ней не было слышно, как бешено заколотилось сердце? Ни разу в жизни я так не волновалась, стоя напротив парня, причем не видя его лица. Но чувствовала кожей его теплое дыхание.

— Я начинаю любить эту игру, — прошептал он. — Смотри, всё просто: двери закрываются, и для двоих весь мир перестает существо

вать.

Это парень сводил меня с ума. Даже в темноте и говоря шепотом. Одно его присутствие выключило мозг, оставив в нем одну мысль: хоть бы эту гардеробную никогда не открыли! На нем из одежды были только плавки, от тела исходило тепло, которое проникало в мои легкие вместе с воздухом и растекалось по венам.

Оказывается, стоять в кромешной тьме в душной гардеробной — это, черт возьми, романтичнее, чем сидеть при свечах на берегу океана.

— Ты сегодня уезжаешь?

— Да.

— Передавай привет Грише. — По ироничному тону я чувствовала, что он говорил с улыбкой.

— Обязательно. Скажу, что от парня, с которым пряталась в темной гардеробной.

— И держалась за руку... — Внезапно его рука коснулась моей. Очень осторожно он взял меня за указательный палец. Я только хотела шепнуть: «И целовалась» — и наклониться вперед, но в доме послышались шаги.

— Кажется, нас спалили, — шепнул Янис.

— Так-так, — в комнате раздался Викин голос. — Наверное, они где-то здесь.

И двери в наш маленький мир распахнулись.

— Вот они! — радостно крикнул Марк и подбежал обниматься к Янису.

Вика показала руками сердечко и бросила его мне, затем улыбнулась, покосившись на Яниса. «Эх, Вика, Вика… Почему вы сначала не обследовали верхние этажи...»

Мой взгляд переместился на настенные часы: десять минут пятого. Во сколько мы уехали? В час? В два? Удивительно, что мама еще не позвонила. Стоп! А где вообще мой телефон? Я начала хлопать по карманам джинсов, а потом вспомнила, что он лежал в кармане свитшота. А его я оставила в спальне…

— Лер, ты чего? — Вика заметила мое взволнованное состояние.

— Тебе мама не звонила?

— Не знаю, — пожала плечами она. — У меня телефон в сумке.

— Это плохо!

Я понеслась на второй этаж. Влетела в комнату, достала мобильник из кофты. Три пропущенных от мамы. Хлопнула себя по лбу. Почему я такая растяпа? Ведь мне хорошо известно, что трубку лучше брать вовремя. Судорожно выдохнула и нажала на звонок.

— Где тебя носит?! — раздался строгий голос.

— Уже едем обратно, мам.

— Почему не отвечала?

— Забыла телефон в машине, когда пошли в торговый центр.

— Если не вернешься через двадцать минут, останешься в Подольске!

«Знала бы ты, что сейчас я больше всего именно этого и хочу».

— Я скоро буду.

Сняла футболку Яниса. Аккуратно свернула и оставила на кровати.

— Ой, прости! Я ничего не видел! — В дверях стоял Янис, прикрывая глаза ладонью.

Я схватила свитшот, нырнула в него. «Вот черт! Лифчик дурацкий нацепила! А он его видел! Точно видел!» Блин, о чем я думаю?!

— Можешь открывать, — буркнула я, чувствуя, как начали гореть щеки.

— Неудобно получилось… Просто не привык стучать, когда вхожу в свою комнату.