Когда босс - извращенец

Глава 15

Азамат

Утащить девушку в свою горную пещеру, чтобы получше с ней познакомиться - метод, проверенный тысячелетиями.

Бежать некуда, кричать бессмысленно, быть милой и разговорчивой - необходимость.

Как раз и пообщаемся.

- Это мой загородный дом. Можешь обустраиваться.

- А работать-то когда будем? - настороженно спрашивает Аня.

Стоит, крепко прижимая к груди свой ночник, и выжидающе смотрит на меня. Как будто ждет, что я вот-вот на неё наброшусь.

- Можно прямо с порога - отвечаю я, подводя её к дому.

- И в чем же заключается моя работа в таком месте?

Подвох чувствует. И правильно.

- Заботиться о моем комфорте, пока я буду тут отдыхать. Прошу в дом - распахиваю перед ней дверь.

Чем хороша плохая репутация , так это тем, что всё, что ты говоришь, как бы оно не звучало, постепенно начинает восприниматься как само собой разумеющееся.

Спокойно и без возмущений. Правильно говорят - человек ко всему привыкает.

Вот и Аня, кажется, уже почти смирилась. Убила меня взглядом пару раз, но без шока, без возмущения.

Дежурно убила.

Пока девчонка бродит по дому со своим ночником, ища место, куда бы его пристроить, я прохожу на кухню, открываю холодильник и понимаю, что кормить её мне и нечем.

Оповещаю её, что скоро вернусь и отправляюсь за продуктами. В магазине сметаю с полок почти всё подряд. Чтобы наверняка.

Когда возвращаюсь, с удивлением обнаруживаю, что Аня уже крепко спит.

Нашла себе самую маленькую спальню, бросила рюкзак, поставила рядом ночник и лежит на боку, сопит.

Вот тебе и вся забота, Азамат…

От греха подальше выхожу из комнаты.

Да, это тебе не девушка, воспитанная только для того, чтобы угождать мужчине. Этой всё вообще до лампочки.

Возвращаюсь на кухню.

Не то, чтобы я хорошо готовил, но умение жарить мясо считаю прямой обязанностью мужчины. Разжег мангал, замариновал мясо, кое-как нарезал салат, а Аня всё спит.

Четвертый час уже.

Пожарил мясо. Спит.

Думаю о том, что уже пора идти её будить, чтобы поела горячее, как вдруг позади, у двери, раздается пораженный возглас.

- Азамат Рустамович?

Оборачиваюсь, держа в руках две тарелки, которые как раз собирался отнести к уличному столу. После такой-то картины можно бы и опустить моё отчество.

Еще немного сонная Аня стоит в дверях кухни и во все глаза на меня смотрит.

Уже, по всей видимости, приняла душ и переоделась.

Впервые сталкиваюсь с тем, что девушка намеренно выставляет себя при мне менее привлекательной. Атласные халаты, как будто невзначай выглядывающее кружевное белье, чулки…Какой там.

На Ане сейчас пушистый халат с ушками и лицо из серии «даже если вдруг захочешь , увидишь, перекрестишься, и перехочешь».

Только вот не спасёт это тебя, Анечка, ой не спасёт.

Всё одежда одинаково снимается. Кровь уже разгорается при мысли о том, что под халатом, который очень легко расстегивается, у неё только белье и ничего больше....

Пытаясь отвлечься от своих мыслей, взглядом указываю на приготовленную мной лично еду.

- Думаю, теперь мы точно можем перейти на «ты». Если поцелуя тебе было недостаточно - добавляю как бы промежду прочим .

Нравится, что она так смущенно краснеет при упоминании поцелуя. Всего лишь поцелуя.

- По мнению моего народа, я, как мужчина, уже безнадежно опозорен - продолжаю я. - Поэтому, прошу вас располагаться на подвесном уличном диване, госпожа, и помыкать мной, как вам вздумается.

Послушно прошла на улицу, села на диван, внимательно следит за мной взглядом. Не удивлюсь, если в кармане халата у неё сейчас спрятан маленький ножик, которым она планирует защищаться от моих домогательств.

Поэтому сначала я и хотел сделать все по-хорошему...

Для начала хочется забраться в её милую головку и узнать всё на свете. Что нравится, что любит, чем живет, как живет. Всё интересно.

- Ну и как тебе твои трудовые будни в Поляне? - начинаю разговор, ставя перед ней еще горячее мясо. - Очевидно, что начальник у тебя тот еще злодей.

- Злодей - это точно - наигранно вздыхает она, оглядывая шашлык.

Глаза-то загорелись. Голодная.

- Всё так плохо? - спрашиваю, выкладывая ей на тарелку самый аппетитный кусок.

- Уже чуть лучше.

Ага. Вот и подобие улыбки, которое тут же пытаются от меня скрыть . Добавляю салат.

- Сейчас?

- Лучше.

Наливаю ей в бокал вино. По привычке взял белое сухое. Все женщины с которыми я встречался, всегда выбирали именно его.

- Теперь идеален?

Кивает, но всё еще немного смущенно. Как будто не привыкла, что за ней могут ухаживать.

Делает глоток, морщится и отодвигает от себя бокал.

- Не нравится?

- У меня горло от него дерёт - немного сипло отвечает Аня.

- Любишь сладкое? Есть ледяное вино - предлагаю я.

- Ледяное? Это как это? - она полностью забирается на подвесной диван и подминает ноги под себя. - Из морозилки?

Едва сдерживаю улыбку.

- Нет, ледяное, потому что виноград, когда он еще на лозе, замораживается естественным путем, - поясняю я. - А потом из этого винограда делают вино. Сейчас оно уже не холодное.

- Эмм…И в чем тогда смысл?

- Если вкратце - в таких ягодах больше сахара и поэтому и само вино получается слаще. Попробуешь? Думаю, тебе должно понравиться.

- Только если немного… - отзывается она.

Иду в погреб, достаю вино, купленное в Канаде. Я не любитель десертных напитков, но приобрел для коллекции, когда был в Онтарио.

Возвращаюсь к Ане.

Она сидит и во все глаза смотрит на пейзаж вокруг. Здесь красиво. Но мне сейчас совершенно плевать на всю эту природу, у меня тут своя красота, и я любуюсь, впитывая в себя её эмоции.

Внешность у неё, видите ли, несоблазнительная.

При этих словах достаточно было бы просто взять её руку и положить на свой пах, но, кажется, мы пока еще не в том статусе отношений.

- Ой. Как вкусно - сделав несколько глотков, восторженно выдает Аня и тут же осушает бокал до дна. - Можно мне еще немножко?

Пьется это вино действительно легко, почти как сок. Сладкое, приятное.

«Немного» растянулось на четыре бокала. Девочка вошла во вкус.

Чаще улыбается, щеки раскраснелись, глаза горят. Речь адекватная, но расслабленная, весёлая.

Рассказывает про то, как попала ко мне на работу, про подругу рассказывает, про её проделки с резюме, про кота. Просто болтает без умолку и часто смеется.

И ведь интересно...Всё интересно.

Не помню, чтобы так внимательно в последнее время слушал что-то, кроме докладов по работе.

Допив последний бокал, Аня блаженно откидывается на спинку дивана. Уже вечереет, и на улице становится прохладно.

- Кажется, кому-то пора в постель - говорю я, вставая с места.

Поднимаю её на руки, и девчонка теперь уже даже не сопротивляется. Перепила.

- Стойте! - резко дергается она. - Мне нужен мой телефон.

- Зачем?

- Мне срочно нужно кое-кому позвонить…

- Завтра позвонишь.

- Нет, мне сейчас нужно! Отнесите меня назад к столу, я возьму с собой телефон!

Усмехаюсь.

К столу её отнести, видите ли.

Не «опустите меня сейчас же», а отнесите к столу, чтобы она свой телефон подцепила и дальше продолжила свое путешествие до кровати. Комфортная доставка.

Хорошо устроилась.

- И кому же ты собралась звонить? - спрашиваю я, шагая со своей ношей по лестнице.

Ноша что-то возмущенно пыхтит. Вырваться теперь пытается, извивается, как змея.

- Виталику!

Бывшему, конечно.

После того, что она сказала в машине, мудака этого ненавижу всем сердцем, а сердце у меня большое…

Прохожу с ней в свою комнату, включаю её ночник, выключаю свет и сбрасываю девчонку на кровать.

Она пытается юркнуть к двери, но тут же оказывается снова уложена на подушки.

Ложусь на бок и крепко сжимаю её за талию, чтобы не выскользнула за своим телефоном.

Хватается крохотными ладонями за мои руки, пытается их с себя убрать. Безуспешно.

- Отпустите, мне срочно нужно ему кое-что сказать, вы не понимаете

- И что же?

- Что он козёл!

- Это всегда успеется.

- Нет, мне сейчас нужно!

Стараюсь закрыть глаза и не думать. Просто ни о чем не думать. Настраиваюсь на девственный сон.

Но ни черта...

Дурею от запаха её волос, от запаха кожи, от близости её тела. И злюсь из-за того, что она сейчас думает о другом.

Хочется выбить всю эту дурь из её головы, развернуть к себе лицом, сорвать этот халат, сильнее сжать в руках тело, заставить принять, заставить гореть, полностью стирая мысли о другом, но...

Не нужно было так спаивать.

Девчонка вдруг резко останавливается, прекращает вырываться из моих рук.

Не к добру…

- Азамат, - она разворачивается, и смотрит мне в глаза.

По взгляду вижу, что её как будто перещелкнуло.

Вся взъерошенная, раскрасневшаяся, с призывно приоткрытыми губами, слегка окрашенными вином, с шальными глазами, в которых играет алкоголь.

Зря я притащил её сюда. Очень зря.

Нужно было бросить её на кровать, выйти, запереть дверь , выбросить ключ и скорее уносить ноги от этой комнаты .

- Поцелуй меня, пожалуйста, Азамат.

Твою ж мать…Ну хотел же по-хорошему.

- Спи! Поцелую, как протрезвеешь - ледяным тоном цежу я.

Если поцелую сейчас, то уже не остановлюсь. Одними поцелуями сыт не будешь, а на сухом пайке я сидеть не привык. Избалованное тело требует.

- Я уже трезвая! Так и скажи, что тебе просто не хочется, потому что я тебе не нравлюсь…

Молча натягиваю на её голову капюшон с ушками, чтобы перестать вдыхать её запах, рот ей закрываю ладонью, чтобы не провоцировала.

Что-то мычит и снова елозит в руках, распаляя меня еще больше.

Спустя пару минут вроде как успокаивается и вежливо стучит по моей руке пальчиками. Как будто ей очень нужно что-то сказать, но она не то, чтобы на этом настаивает, просто просит.

Ладно, в туалет, может, хочет попроситься. Отодвигаю ладонь от её рта. Жду.

- А не хочешь из-за того, что я не соблазнительная или потому что ты просто импотент? - задумчиво так интересуется она, оборачиваясь на меня.

А сочувствия-то в глазах столько…. Понимания...

Ну всё, Ань, довыделывалась...

Переворачиваю её на спину и нависаю над ней, бедрами вдавливаю в матрас.

По глазам вижу, - до неё дошло, что игры закончились и она этим фактом шокирована.

Да, девочка, так с взрослыми дядями не играют. Я и так слишком долго тебя терпел.

Маленькие ладони протестующе упираются мне в грудь.

- А теперь уже не отпущу... - почти рычу ей на ушко.