Когда приходит шторм

9. Джек

Я бежал рядом с Блейком. Растоптанные кеды гулко стучали по асфальту, дыхание было учащенным, но ровным. На лоб и на шею стекали все новые и новые капли пота, и морской бриз тут же высушивал их. Реджи, негромко сопя, семенил за нами на поводке.

Я синхронизировал свой темп с Блейком. Друг был в не очень хорошей форме, однако то, что начал заниматься, – уже неплохо. Около года назад он наконец смог бегать трусцой, не испытывая боли, и я взял с него обязательство – раз в неделю делать круг вместе со мной, в надежде, что физическая активность поможет частично вернуть былую форму и уверенность в себе. И хотя он постоянно брюзжал, но уже после первой пробежки выглядел довольным.

Я покосился на друга. Тот скорчил страшную рожу и тут же устремил взгляд вперед. Дышал Блейк чаще меня, движения были не столь размеренными. Однако он сумел продержаться до конца.

А ведь в первый раз выдохся уже через четверть часа. Мы наращивали нагрузку постепенно. Со временем Блейк осилил большой круг – до заказника Паган Пойнт и обратно. Как в старших классах, когда мы бегали на эту дистанцию всей футбольной командой. Наверняка пробежка пробуждала воспоминания и бередила старые раны. Но это как раз то, что надо. Какой смысл сидеть дома и предаваться жалости к самому себе? Сколько ни пей, сколько ни занимайся бессмысленным сексом со случайными женщинами, снова на ноги не встанешь, если только не договоришься со своей болью. Я понял это на примере ребят, с которыми занимался в скаутском лагере. Все они выросли в неблагополучных семьях. Многие уже схлопотали судимости. Сначала до них было не достучаться, однако рано или поздно даже самая твердая скорлупа давала трещину. И пусть ребятам было очень больно, однако перед ними открывалась масса возможностей. В случае с Блейком исцеление грозило затянуться. Но я не терял надежду.

– Что сказал физиотерапевт? – спросил я как можно непринужденнее.

Блейк давно ничего не рассказывал о своих успехах в восстановлении травмированного колена. Сперва прогресс двигался медленно, затем все быстрее. Однако недостаточно быстро для Блейка и его спортивной карьеры.

– Да толком ничего, – буркнул себе под нос Блейк. – Велел посещать его раз в месяц.

– А тренер? Есть какие-то новости?

– Нет. Ничего нового. – Блейк задвигал челюстью вверх-вниз.

Я знал, что ступаю на опасную территорию; правда, это меня еще никогда не останавливало. Игра, в которую мы играли регулярно: Блейк признавал свое поражение; я его поражение не признавал. И отступать не собирался.

– А врачи? Что говорят они? Ты же недавно проходил диспансеризацию в Сент-Джоне.

– Хм-м…

И тут ничего, о чем он хотел бы рассказать. Насколько разговорчивым был Блейк в обычной жизни, настолько и скрытным, когда дело касалось скользких тем.

– Значит, вообще ничего нового?

– Что ты хочешь услышать? – взорвался Блейк и тряхнул головой так резко, что со лба сорвалось несколько капель пота. – Я восстановлюсь и снова буду в форме. Однако играть на прежнем уровне никогда не смогу. Это единственное, что имеет значение.

Заслышав агрессивные интонации, Реджи вопросительно посмотрел на меня. Я на бегу успокаивающе потрепал его по голове.

– Ладно, я понял. Тогда тебе нужно хотя бы подумать о колледже. Просто погугли немного насчет специальностей, которые могут заинтересовать.

– Меня не интересует ничего, кроме футбола.

Я фыркнул. Это неправда, и он сам понимает. Блейк посмотрел на меня предостерегающе – такой взгляд мог бы обратить в бегство профессионального боксера в весовой категории до девяноста килограммов.

– Молчу, молчу.

Блейк сдвинул брови. Затем приподнял уголки губ в плутовской ухмылке.

– Кажется, я вижу в твоих глазах настоящую панику.

Я громко рассмеялся.

– Тут ты заблуждаешься. – Я оскалил зубы и одарил друга такой же коварной усмешкой. – А вот я могу поклясться, что ты задрожал при слове «колледж».

Блейк замахнулся, целясь мне в плечо. Я пригнулся, отпрыгнул на несколько шагов в сторону и едва не споткнулся о поводок Реджи. Пес взволнованно залаял и принялся увиваться вокруг ног. Я занес кулак, чтобы ударить Блейка по ребрам. Он без труда блокировал хук.

Мы возобновили бег, не прекращая попыток боксировать. Внутреннее напряжение несколько спало. Как хорошо было видеть Блейка смеющимся! И это искренний здоровый смех, не тот, что появляется под воздействием спиртного. Ослепительно белые зубы сверкали, карие глаза лучились радостью. Однако друг явно уже на грани своих возможностей. Он начал дышать хрипло и вытер взмокший лоб.

К счастью, мы добрались до развилки, откуда можно было либо вернуться в Сент-Эндрюс, либо углубиться дальше на природу. Здесь брали начало множество пешеходных тропок, по выходным обычно многолюдных. Я тут же почувствовал, как Реджи напрягся от радости. Пес любил эти места.

Я тоже ощущал прилив сил; пробежка совершенно не утомила. А вот Блейк, похоже, не мог дождаться, когда встанет под холодный душ.

– Слушай, мы с Реджи, наверное, сделаем еще круг по пляжу. Может, устроим пару спринтов.

Блейк даже глаз не поднял.

– Я понял. До встречи.

Я еще немного пробежался на месте, глядя вслед другу, пока тот не скрылся за углом. Реджи, полный радостных предвкушений, нетерпеливо тянул за поводок.

– Не спеши, Редж, сейчас.

Я свернул налево, в направлении природной резервации. За деревьями уже виднелось море. Я устремился туда, погруженный в свои мысли. Тревога за Блейка висела над головой как туча. Мы с Уиллом должны срочно что-то предпринять. Нельзя, чтобы Блейк опустил руки. Он должен поверить, что у него есть будущее. Даже если не верил первоначально.

На пляже я на минуту остановился, чтобы отпустить Реджи с поводка.

– Ну как, дружок, есть желание охладиться в море?

Он принялся нарезать круги, так что я с трудом смог отстегнуть поводок от ошейника. Едва я справился, пес рванул вперед.

Я проследовал за ним в некотором отдалении, стараясь не терять из виду. Волны были слишком высоки; пес бежал вдоль берега, но окунуться не решался.

Мы повстречали нескольких знакомых – они тоже вышли на пробежку или просто решили прогуляться. Я здоровался с ними. Реджи поиграл с другими собаками. Ветер доносил до меня радостный лай.

Очень скоро мы вновь остались одни. Только мы и широкая полоса песка, грохочущие волны и свежий ветер. Песок скрипел под ногами, набивался в кеды.

Я наслаждался своими ощущениями. Мышцам приходилось напрягаться, чтобы после каждого погружения в песок сделать очередной шаг. Ноги горели, однако в голове наконец появилась легкость. Я в буквальном смысле проветрил мозги!

Уже издали заприметил на песке у самой кромки воды, куда доставали волны, одинокую фигурку. Я огляделся в поисках Реджи. Пес сильно отстал – он увлеченно обнюхивал выброшенный на берег кусок дерева.

Подбежав ближе, я увидел девушку, которая сидела, уронив голову между колен. Я заторопился. Что, если ей нужна помощь?

Оказавшись в нескольких метрах от девушки, хотел ее окликнуть, но внезапно застыл на месте.

Марли!

Темные длинные волосы, пестрые кроссовки рядом на песке – ошибиться невозможно. Я сглотнул. Неужели что-то случилось?

Марли по-прежнему меня не замечала. Я снизил темп, чтобы не напугать ее, и медленно приблизился. Моя тень накрыла девушку, и она удивленно подняла голову. Я тут же заметил мокрые щеки и покрасневшие глаза.

– Все в порядке, Марли?

Она заморгала, словно увидела привидение. Затем провела ладонью по лицу и демонстративно отвернулась.