Глава 5. Страницы памяти



«Поздравляю, Его величество выделил тебя, - Лале присела в реверансе, - когда он со мной, думает о тебе».

«Не удивлена, - сухо произнесла Караса, - удачи».

Вспомнив пожелания цетр, Айлин улыбнулась. Подруги по гимназии, они же соперницы, признали первенство дерьи из рода тен Махети. Миновали полторы недели, и лишь четыре ночи монарх провёл в других спальнях. И то, утром зашёл к новоявленной любимице и поинтересовался, как спала, чего хотела бы отведать на завтрак? Но, главное, разрешил отдыхать во внутреннем саду дворца. Только монарх и главный садовник гуляли под сенью аметистового древа!

Шумел ручей, трепетали на ветру лилии, даруя сладостный аромат. Тень ветвей оберегала от зноя деревянную скамью, куда фаворитка приходила после завтрака и расшивала наряды лентами, шёлковой нитью и каменьями. Господа и слуги любовались древом через оконца длинных коридоров. От королевских покоев к мостику на сокровенный остров вела балконная лестница. Поистине, щедрый подарок! Награда за исполнение капризов отмеченного властью мужчины! Покорить его оказалось проще, чем думала цетра.

Айлин прикоснулась к складкам антрацитовой коры. Наверху, среди гроздей серебристо-изумрудных листьев, к небесам тянулся бутон. Растан подарит его королеве в день свадьбы как благодарность за рождение наследника. Войдёт ли тен Махети в Дом обрядов или то будет иная дерья - празднества растянутся на семерику. Влияние, почёт, богатства - о чём ещё мечтать? Разве что о выплате долгов. Первый, как сообщила почему-то недовольная тётка, закрыт. Второй... хранителю традиций не интересны сокровища подлунного мира. Вернуть бы тот злополучный день и отказаться от милости...

Шкатулку с нитями и лентами накрыла тень.

- О чём печалишься, страстная птица?

Монарх привлёк цетру к себе и усадил на колени.

- Дурной сон видела.

На вершине древа запел соловей.

- Когда успела? - Растан считал аметистовые бусины ожерелья Айлин, - до утра оставалось полтора часа.

Тен Махети пожала плечами.

- Что тебя расстроило?

- Мы ужинали в оранжерейном зале, - она касалась атласных пуговиц на пиджаке Его величества, - ты допил шербет и торжественно объявил, что выбираешь Карасу, остальных отправляешь восвояси. Помню, как провожаю вас в Дом обрядов и ночью бреду, куда глаза глядят. Пальцы дрожат, слёзы льются...

Король оборвал рассказ фаворитки поцелуем.

- Дурной сон? - он рассмеялся, - это кошмар. Твоя подруга умна и остра на язык, но холодна, словно глыба горного льда. Из неё получился бы хороший страж, но не жена. Страсть, удовольствие - Карасе не ведомы эти слова.

Сиятельный Стасгард смахнул пыльцу лилий с щеки цетры и пальцем обвёл губы.

- А Лале?

- Пуглива, словно дикая лань. Я дотронулся, она задрожала. От страха. А после ударилась в слёзы и убежала в купальню!

- Удивительно.

Мужчина покачал головой:

- Чему учат в гимназии? Обязаны присылать достойнейших, а что по-настоящему? Если бы не ты, то я объявил попечителям строгий выговор и назначил других. Одна грубая, вторая робкая. С радостью бы позабыл о законах и выслал обеих из дворца. Доселе не припоминаю подобных странностей. На обучение цетр в казне выведена отдельная статья, и, пожалуй-ка, я отправлю проверяющих. Путь изучат траты.

Айлин поддержала игру и тыльной стороной ладони очертила подбородок.

- А я? - она рассмеялась, - кто я?

- Страстная птица.

Дерья улыбнулась. Только такая способна разжечь в душе короля пламя, остальные наскучат и позабудутся к утру. Интересно, кого присылали в девяти отборах? Книги сохранили имена и скудные описания внешности. Тен Махети интересовал характер. Сиятельный Растан прав: учителя дали маху. Или понадеялись, что кандидатки пересилят себя? Впрочем, ошибка пришлась на руку фаворитке.

За колоннами, подпирающими этажи королевских спален, ожидал Селим тен Илметтин. Пиджак и брюки соломенного оттенка, ожерелье, папка с бумагами и пластиной в руках - без сомнения, сановник прибыл с отчётами.

- Асан приехал.

- Уже? - обернулся монарх, - превосходно.

- Надеюсь, он сообщит приятные вести.

Айлин опустилась на скамью. В политике красавица разбиралась плохо. В гимназии на изучении законов скучала, получая за домашние задания средние баллы. Абзацы длинных, тягомотных текстов, переполненных мудрёными словами, вселяли уныние и навевали сон. Это Караса ведала подробности приказов и помнила родословные знатных домов Карвахена. Тен Махети предпочитала слушать и, после беседы, читать книги и вникать в события. Выхватывать суть, а не бесполезные подробности.

Ночью цетра хотела впечатлить Его Величество короткой туникой, расшитой узорами из соколиных перьев. Осталось подчеркнуть рисунок тёмно-золотыми нитями и брызнуть на полупрозрачный шёлк розовых духов.

- Хочешь поучаствовать? Послушать доклад.

Айлин сжала сундучок:

- Я помешаю!

- Почему же? - он мягко поцеловал в губы, - я с интересом выслушаю твоё мнение. Селим опирается на факты и логику, а ты - сама чувственность, - монарх защёлкнул шкатулку и сдвинул на край скамьи, - смотришь на вопрос с другой стороны.

- Уверен?

- Будущая королева должна знать о государстве всё. Пойдём.

Дерья потупила взор. Приглашал ли Растан на совещания других фавориток? Или ей, первой, выпала честь? Ещё одна маленькая победа в обольщении сиятельного Стасгарда. Ближе, полезнее, желаннее. Всегда рядом, словно повторяющая жесты тень. Только бы не узнал о втором долге!

Айлин улыбнулась асану, тот вежливо кивнул и зашагал следом. Удивился поступку Его величества, но промолчал. Тен Махети знала - король ценит мнение второго лица в государстве - и размышляла, как впечатлить Селима. Холостой, равнодушный к женской красоте, знаток истории Карвахена и приверженец твёрдой власти (фаворитка помнила, как он подавлял восстания в Архаре) - чем не пара Карасе? Жаль, элементы не совпадают.

Около дверей в кабинет ждал близнец Его величества. По коже скользнул мороз, и цетра сжала губы. Из всех каорри, она бы предпочла не встречаться именно с ним. Мрачный, скупой на чувства, молчаливый - истинный ворон, подлинное воплощение безжалостной стихии. Во дворце когда-нибудь видели улыбку Стеллана? Бр-р, лучше не знать.

- Все в сборе, - Растан посадил Айлин в кресло и опёрся о подлокотник, - слушаю.

Асан положил документы на стол.

- Полагаю, вашей цетре будет скучно.

- Ничуть. Или сомневаетесь в её талантах?

- Что вы, - поклонился Селим, - я всего лишь беспокоюсь о досуге красавицы из рода тен Махети. Цифры, факты, прогнозы - любой затоскует.

- Решение не обсуждается, - король коснулся плеча фаворитки.

- Урок усвоен.

Айлин сдержала улыбку. Маленькая победа за ней.

- Докладывайте.

- Несколько дней назад ваш брат посещал архив и спрашивал о крелах.

Цетра охнула. Крелы? При всей нелюбви к истории, дерья помнила, как подавили крупнейший бунт в Архаре. Король Лиран отдал приказ: пресечь беспорядки, и стражи использовали новое оружие. Едкая смесь взрывалась и моментально растворяла живую плоть, обрекая каорри на мучительную смерть. Останки мятежников были сброшены с Одинокой скалы. Последствия ужаснули Карвахен, и монарх, под давлением элиты, запретил снаряды. Завод закрыли, бомбы схоронили в оружейных. Предлагали взорвать на пустоши или сбросить с утёса, но Стасгард настоял на своём.

- Стеллан? - король повернулся к близнецу, - зачем?

- Появились подозрения, что жемчужное древо уничтожили крелом. В хранилище не хватает одного, и я хотел выяснить, кто его забрал.

Будто в поисках спокойствия, тен Махети дотронулась до ладони Растана. Даже сейчас отмеченный Морой сохранял хладнокровие и рассказывал о бомбах, словно о цветах в парке! Он, что, вообще не ведает о чувствах?

- Это не входит в твои обязанности. Разве я поручал такое задание? Расследование давным-давно прекращено, - он гневался, - изложи всё в письменной форме, и, если я сочту доводы вескими, то отдам на доследование тайной канцелярии. Ты прекрасно знаешь порядок и взял на себя больше, чем положено!

Айлин видела, как хмурится король, и понимала причину. Младший действовал за спиной старшего и не ощущал вины.

- Я признаю ошибку.

- Что с твоей подопечной? - грубо спросил Его величество, - почему вернулся один?

- Операция прошла с осложнениями, - Стеллан смотрел на документы, - осколок извлекли, но дерья пробудет в башне около пяти дней. Так сказал верховный кайхал.

- Стихия проявилась?

- Пока непонятно.

- Как обычно, - Растан криво улыбнулся, - очередное безрадостное известие. Положительных, от тебя, похоже, вряд ли дождусь. К ужину подготовь подробный письменный отчёт и опиши причины провала.

Он поглаживал цетру по волосам. Не будь Айлин в кабинете, монарх беседовал с братом в ином ключе, не сдерживая себя.

- Позвольте мне поделиться мнением, - асан дождался кивания короля, - на поиски беглянок рода Васперити династия потратила много лет. И что в итоге? Белая лекарица усопла, её дочь ничего не ведает о Карвахене и лишена сил. Боюсь показаться излишне резким, но так ли оправдана вера в Алессе? Как вы поступите, если она вернётся без жемчужной искры? Оставите садовницей, не смотря на отзывы слуг и риск нападения заговорщиков? Единожды они добрались до неё, не исключён риск, что попытаются снова...

- К чему вы клоните?

- Не вижу смысла ждать помощи от плаксивой дерьи, - Селим тщательно произносил слова, будто читал речь в суде, - для дворца она обуза, место Алессе на первом ярусе Архары, в Институте прислужниц...

- Вы не правы, - встряла Айлин. Невольно она вспомнила детство, как на званом обеде родители, гости и тётка, не стесняясь девочки и слуг, обсуждали, куда её пристроить и во сколько обойдётся содержание «нахлебницы».

Мужчины посмотрели на цетру, но та не смутилась:

- Последней Васперити не позавидуешь. Без родных, опекуна, - она покосилась на Стеллана, - лишённая привилегий и состояния - у кухарок прав больше, чем наследницы могущественного рода. Я знаю, беседовала с Алессе. Она боится посмотреть в глаза, так как ждёт очередного пинка! Спрашивает меня, что такое Афелет! Не верит в существование и стихий и не знает о своей! Уму непостижимо!

- Это всё? - улыбался асан.

- Нет, - тен Махети почувствовала, как к щекам прилила кровь, - чтобы выросло дерево, саженец надо хотя бы поливать! Вы посадили полумёртвую ветку в сухую землю и ждёте ростков! Но так не бывает!

- Что ты предлагаешь? - щурясь, король смотрел на фаворитку.

- Дай Алессе время. Пусть она почувствует корни, проникнется духом! Тогда и требуй жемчужный цветок. Я знаю, у неё есть способности.

- Свободны, - Растан мельком посмотрел на асана и младшего брата, - что делать, знаете.

Каорри покинули кабинет.

Айлин скромно глядела на ковёр. Не перегнула ли она палку? Король сам позвал на совещание, но вряд ли подумал, что цетра усомнится в мудрости Селима тен Илметтина. Его слабина - незнание женской сущности. Это не стражей командовать или приказы подписывать, к запуганной дерье другой подход нужен.

- Молодец, с блеском прошла испытание. Хочешь стать советником? - губами король коснулся скулы тен Махети, - обещаю крупное жалование и тёплую постель.

- Предпочитаю последнее.

Дожидавшийся в коридоре секретарь тихо претворил дверь и понимающе улыбнулся. На цетру Его величества украдкой заглядывались придворные; господа выстраивались в очередь, чтобы через год пригласить в дом обольстительную красавицу.

***

Разбудил Сашу ветер.

Пропитанный дождём и запахом сосновых шишек, он дул сильно, будто Глебова спала на сквозняке. Или на высоте. С каорри сталось бы заточить слабую полукровку на верхних этажах. С её боязнью шага не сделает от матраса или покрывала. Не верилось, что кайхалы выделили кровать.

Садовница усмехнулась. О каких глупостях думала? Чудом сбежала из дворца стихий, увильнула от прикосновения смерти, увидела маму и размышляла о постели! И это после рассказа о поступке Стеллана! Никто не заставлял его становиться на пути Моры и вытаскивать Сашу из беды. Рисковать собой и дарить спасительные минуты! Доложил бы королю, что не пережила операцию, и избавился от обузы. Редкий человек бы поставил долг превыше всего, тут каорри встретился. Может, он... нет. Ерунда.

Сверкнула вспышка, и уши заложил раскат грома.

«Моя стихия проявляется в цвете грозового неба».

Глебова открыла глаза. Постель из подушек, разбросанных между угловатыми колоннами, ароматическая лампа и головокружительный вид на стороны света Карвахена - такого дерья не ожидала. Из комбинезона кайхалы переодели её в брюки и тунику цвета спелой малины с рисунком из оливковых листьев, на ноги обули остроносые туфли из серебристого атласа. Где только отыскали женские вещи? Колдуний в Зеркальной башне последняя Васперити не встретила.

Казалось, небо нависло над головой. Подними Саша руку, и пальцы бы коснулись туч, утонули в струйках пара. Густого сиреневого, словно усыпанного аметистовой пудрой. Вот о чём говорила Айлин.

Молния ударила в лес, и над соснами закружило серое облако. Над пожарищем кружили вороны; дым стелился по земле, предвещая ливень. И точно: маячившую на горизонте тонкую полоску домов скрыла пелена дождя. Словно паук, завеса медленно ползла к обители кайхалов, обращая горы в расплывчатые пятна. Вот-вот непогода обрушится на террасу! Надо бы спуститься в укрытие!

Попытка встать отозвалась болью в груди. На месте шрама садовница нащупала перевязь и поморщилась. Работать с цветами Глебова не способна, что рассердит Его величество. Хотя, пусть тот благодарит младшего брата, что она вообще жива осталась. Может, после извлечения осколка каорри её не Прочитают? Не владея искусством защиты разума, она чувствовала себя беспомощной. Даже кухарки могущественнее горе-наследницы древнего рода.

Дождь пригнул деревья, замахнулся на башню, но капли-градины ударились о барьер и скатились, будто по прозрачному зонту.

- Удивительно.

- Крыша защищена от непогоды.

У дальней колонны за подопечной наблюдал Стеллан.

- Понятно. Это... моя комната? - Саша оглядела террасу.

- Нет. Верховный кайхал решил проверить, остался ли у вас страх высоты. Это ненормально для любого каорри.

- Я полукровка.

- Сейчас это незаметно.

Последняя Васперити сделала вид, что изучает подушки. Во сне у мамы глаза сияли жемчугом. Если дочь подойдёт к зеркалу, то увидит то же самое? Мягкие волны перламутровых переливов вместо привычного с детства серого цвета?

- Да, ваша стихия проявилась, - догадался мужчина, - посмотрите на левое плечо.

Дерья закатала рукав. На руке серебрился летящий журавль, такой, как во дворце стихий показала Ильсия тен Васперити. В воспоминаниях забрезжил рисунок на портике особняка в Архаре. Неужели...

- Воплощение Авиты, покровительницы жизни.

- Теперь вы не Прочитаете меня?

- Прочитаю. Искусству защиты разума каорри учатся в последних классах гимназии. В вашем случае, сиятельный Растан посчитал сию затею бессмысленной.

Понятно, королю выгоднее держать игрушку на коротком поводке.

- Как узнали, что я проснулась?

- За вами наблюдали, - младший Стасгард указал на пластины, вмонтированные в колонны.

В небе вспыхнула молния. Оглушительный разряд сотряс колонны, которые в испуге задрожали и словно взмолились стихии о пощаде.

- Вы приглашены на кофе к верховному кайхалу.

Стеллан шагал к ложу из подушек. Айлин боялась близнеца Его величества, Саша чувствовала спокойствие. Может, оттого, что выросла в другом мире и не ведала о предрассудках каорри? На отмеченного Морой опекуна словно повесили табличку и приказали: избегать и ненавидеть! Понятно, почему он холоден. Глебова тоже бы сторонилась людей, зная, что те плюнут в душу.

- Сможете встать?

Вместо ответа садовница задержала дыхание и поднялась на ноги, чтобы тут же покачнуться и упасть на руки младшего Стасгарда.

- Вы не готовы к беседе.

- Н-нет, всё прошло.

Несколько раз глубоко вдохнув, она выпрямила спину.

- Уверены? - он приподнял бровь.

- Да. Но сначала...

Держась за плечо Стеллана, Саша шагала к краю. Обязана посмотреть страху в лицо.

Внизу паслись сальфы. Дождь по куполу стекал в канаву, откуда вода мутными струями впадала в озеро. Волны цвета ржавой глины разбивались о скалистое побережье и мириадами брызг осыпали крикливых чаек.

Глебова вдохнула запах тины и дыма. Тошнота не подступала, руки не тряслись, а мысли сохраняли удивительную ясность. Проклятие высоты исчезло.

- Завтра будете учиться летать на сальфах.

- Зачем? - искренне удивилась садовница.

- Не хочу, чтобы случайно задушили меня.

Саша прикусила губу. Вежливо и доходчиво.

- Пойдёмте. Верховный кайхал не любит опозданий.

Молния ударила в скалу. С хриплым рёвом глыбы упали в озеро, и грязные волны затопили луг, выбросили рыбу. Чайки тучей закружились над серыми пятнами.

Скрипя, платформа опускалась. Садовница мысленно призывала себя начать разговор. Трудный, но очень важный. Она должна узнать ответ, обязана.

- Я была во дворце стихий, - ровно произнесла дерья.

- Знаю.

- Вы спасли меня. Зачем?

Стеллан стоял спиной к подопечной и глядел в сторону леса.

- Мне не понятен ваш вопрос.

- Умри я во время операции, вы бы освободились от обузы. Доложили о моей смерти и вернулись к привычной жизни. Я вижу, что мешаю вам.

- Ваше рассуждение наивно, - он чеканил слова как учитель, заметивший элементарную ошибку в работе ученика. Похожим тоном математичка отчитала Глебову после экзамена в девятом классе, указав на неверные координаты параболы. Дескать, «такое знают даже малыши», - я служу короне и привык отодвигать личные интересы на дальний план. В Карвахене допустимо только одно «Я» и принадлежит сие право Его величеству. Сиятельный Растан надеется на жемчужное древо, но без вас его не вырастить. Пока он верит, я сделаю всё, чтобы исполнить приказ.

- Почему вы говорите о брате, как о чужом? Вы - близнецы и ...

- Это вас не касается.

Резкий тон дал понять, что Саша затронула опасную тему.

Платформа остановилась. Скрипнув, двери открыли коридор. Овальный свод поддерживали монументы в виде птиц, кладка на полу напоминала рисунок потолка операционного зала: разноцветные треугольники-стихии.

Верховный кайхал сидел в кресле и ложечкой помешивал кофе. У стен возвышались шкафы, заполненные разномастными вещами на подставках и подушечках. Часы, браслеты, зеркала в причудливых оправах, шары (как для новогодней ёлки) - всё это оберегали стеклянные дверцы. Свет проникал сквозь единственное окно, посему с потолка на цепях свисали плафоны-хризантемы, озаряющие комнату голубоватым сиянием.

- Присаживайтесь и угощайтесь, - Ильхан тен Хемсворт указал на стулья, кружки и тарелку с заварными пирожными.

«Кофейный столик в кабинете верховного кайхала».

Квадратный - за таким легко устраивать шахматные партии - он стоял посреди комнаты на витых, словно усы винограда, ножках. На крышке перепутались треугольники, овалы и петли - как в детской игре-головоломке.

- Рад видеть вас в добром здравии.

- Да, - мысленно Глебова собирала мозаику, - спасибо.

- Послезавтра вы вернётесь в Афелет.

- Послезавтра? - она пролила кофе на ладонь и сжала губы. Взятой со стола салфеткой вытерла руку и «случайно» коснулась фигуры. Элемент сдвинулся и вместе с другим образовал синий треугольник, вершину герба.

Саша не успеет собрать рисунок! Да что там, собрать! Как подойти без подозрений, не знает! Взломает кабинет колдуна? Чушь! Скажет о просьбе мамы, и что? Услышит смех и «получит направление в психдиспансер»!

- Что-то не так? - указательным пальцем верховный кайхал скользил по кайме кружки. Витой обруч в волосах бликовал в свете плафонов.

- Напиток слишком крепкий, но всё в порядке.

- Уверены?

- Да, конечно.

Хозяин башни подался вперёд:

- Вы пристально изучаете кофейный столик. Слишком пристально. Помнится, много лет назад другая дерья залюбовалась рисунком, но я не придал значения, - в голосе проскальзывали стальные нотки, - зря. В тот день Карвахен потерял одно из двух зеркал, открывавших путь в иные миры. Поняли, о ком я толкую?

- Догадываюсь.

- Спрашиваю снова: что-то не так?

Садовница молчала. Тен Хемсворт напоминал игрока, искусно вычисляющего слабость соперника и давящего на мозоль. Задание короля он выполнил, но что дальше? Только спокойствие Стеллана сдерживало растущую в душе тревогу. Руки вспотели, кружка норовила выскользнуть.

На ладони верховного кайхала вспыхнуло пламя. Дуновение, и огонь объял столик.

- Потушите! - Глебова выплеснула кофе на огонь, - пожалуйста, потушите!

- Зачем?

- Там кое-что спрятано!

Щелчок пальцев превратил алые языки в дым.

- Что?

- Точно не знаю, но важное.

- Достаньте. Не то я сожгу его по-настоящему.

Кружка осталась на стуле. Убрав салфетки и блюдца, Саша склонилась над рисунком. Пластинки едва слышно поскрипывали, но собирались в картину, знакомую каждому каорри. Едва треугольники сливались в зубцы, герб становился ярче. Синие, красные, жёлтые и зелёные краски густели, словно прикосновениями дерья стирала многолетнюю пыль.

Последняя петля соединила вершины, и столик объяла серебристая вспышка. Когда она погасла, крышка раздвинулась и открыла нишу. Книга, шкатулка и мешочек - дары Ильсии тен Васперити, о которых хитрый колдун явно знал.

- Так я и думал, - щурился тен Хемсворт, - вытащите.

- Как вы поняли? - опекун наблюдал, как Саша достаёт наследие матери.

- Догадался. Давным-давно столик находился в другом зале. После бегства Ильсии никто не собрал герб, и, будь вы кайхалом, заметили бы лёгкое свечение перламутра - результат влияния стихии Авиты. Сегодня я решил проверить, как другая обладательница жемчужных глаз развеет заклятие.

Глебова прижала находки к груди. Не отдаст.

Верховный кайхал рассмеялся:

- Я не отнимаю сокровища. Пока, - одним глотком он допил холодный кофе, - до утра даю время изучить. Когда солнце поднимется над озером, жду в кабинете. Больно интересно, что ваша мать спрятала в башне, - он повернулся к Стеллану, - комиссар по особым вопросам, что скажете? Я не превысил полномочий?

- Нет. Более того, за давностью лет имеете право присвоить себе.

Садовница стиснула дары. Ночь будет бессонной.

***

Стоило ли сомневаться, что до утра Саша не сомкнёт глаз?

Стеллан проводил её до спальни, расположенной этажом выше, и посоветовал внимательно изучить находки. Что, в общем-то, дерья сделала бы и без напутствий. Перехитрил верховный кайхал полукровку! Якобы, позвал на кофе и спросил о здоровье, на самом деле - умело заставил раскрыть секрет зачарованного столика. Впрочем, все каорри представали мастерами в искусстве интриг.

Несколько минут Глебова простояла перед зеркалом. Всматривалась в перламутровую радужку, дивилась переливам и думала, что не похожа на «чужого» в облике человека, часто упоминаемого в фантастических книгах. Надев солнцезащитные очки, садовница спокойно бы прошлась по улицам оставшегося в Зазеркалье города. Прогулялась по набережной, поработала в бухгалтерии и скоротала вечер в цветнике санатория. Мечты, мечты. Как обстояла жизнь в родном мире? Вспоминал ли кто о Саше? Дело об её исчезновении из отеля полиция не раскроет никогда, перенесёт в список «глухарей».

В шкатулке сохранились жемчужная диадема, браслет, обрывок полотна с генеалогическим древом, мягкая игрушка в виде журавлёнка, букетик засушенных васильков и четыре белых шарообразных камня. Пояснительных записок или подсказок дерья не нашла, посему сложила предметы обратно и защёлкнула замок.

Воспламенив газовый светильник и по-турецки устроившись на постели, Саша развязала мешочек, высыпала на покрывало жемчуг. По пять камней шести цветов и три одного - семена деревьев стихий, как садовница позже прочитала в дневнике. Ильсия тен Васперити проводила особенный ритуал: отдавала саженцу часть своей энергии, и только после «слияния» на ветвях появлялись бутоны. Один-два, не более. В противном случае, каорри ждала мучительная смерть от истощения.

Мама мечтала вырастить собственный сад стихий и собирала семена. Она описывала, как с помощью кайхала (проводника силы) смогла бы вдохнуть жизнь в жемчужинки других элементов. Особенно Ильсия гордилась опаловыми камнями, найденными в лесах Ордена Семи Стихий, и наказывала прятать ото всех:

«Год я провела на земле разгромленного Златаном Ордена. Якобы, отправлялась на сбор редких камней и трав, на самом деле - бродила по выжженному лесу, поднималась в среднегорье. Три семени древа смерти - редчайшее сокровище Карвахена. После войны не осталось никого, кто бы пробудил мерцание опала, но я тешу себя надеждой, что однажды встречу такого каорри. Мы боимся того, чего не понимаем, и готовы уничтожить тех, кто не похож на всех. Видеть зло в смерти? Унижать могущественную стихию, убивая её воплощения? Подавлять Мору и надеяться на милость Адара? Весьма недальновидно для Его величества, ведь месть будет страшна...»

- Удивительно.

Саша убрала в мешочек все жемчужины, кроме чёрных. Дерья была уверена, что верховный кайхал отберёт запретное сокровище. Уничтожит сам или отдаст монарху - разницы нет. Поэтому Глебова спрятала камни в пришитый к корсету кармашек. Это сейчас она носила традиционный для каорри наряд, перед полётом во дворец переоденется в комбинезон. Рабочая форма объёмная, «тайник» вряд ли заметят.

Интересно, что колдуны покоряли пять стихий. Жизнь и смерть были подвластны только отмеченным Авитой и Морой, но подобных кайхалов государство не помнило. То есть, мама смогла бы вырастить шесть деревьев. Седьмое бы пробудил Стеллан, но судьба повелела иначе. Младший брат притеснён старшим, Ильсия вовсе...

«В нас горит белый огонь. Дар Авиты, способный встать на пути Моры и спасти каорри от смерти. Мы проводники стихии, исцеляем других, но не можем обратить её на себя и поэтому уязвимы. Не дышим огнём или метаем молнии, не повелеваем реками или направляем ветер - зато исцеляем раны и усиливаем другие элементы.»

Погружаясь в воспоминания мамы, садовница убеждалась в обмане короля. Живи она в Карвахене с первых дней, никогда не подписала договор.

«Я не помню времён, когда наш род процветал. Моя мать, Мегара тен Васперити, рассказывала о днях, когда семью почитали выше орд Стасгардов. Мы устраивали бал в день затмения, мы хранили в овальных комнатах семена и лепестки и распоряжались дарами, мы создавали сферы перемещения.

Благополучие перечеркнула война. Мы, хранители сада стихий, не хотели новой столицы. Пересадить молодые деревья и обрубить корни вековых, как приказал Златан, - немыслимо и глупо! Архару построили на источнике магической энергии, заключив её в стержень города и пропустив через ярусы. В саду артерии выходят на поверхность и питают деревья силой. В любом другом месте потребовалось бы закопать тонны кристаллов сельвиолита и арделита, и то, без ежегодного слияния растения бы зачахли. Дед попытался вразумить Его величество, напомнил основы, но был выставлен из дворца. На утро белый лекарь исчез. Вышел к источнику и не вернулся.

Между сторонниками короля и противниками вспыхивали кровавые стычки. Златан орд Стасгард жестоко подавлял мятежников. И, так случалось, в раздорах погибали Васперити. Воины убивали лекарей и жестоко расправлялись над остальными. Много позже я узнала от Лирана, что его отец приказал тайно избавиться от моего дома. Боялся, что возглавим бунтарей и наделим даром бессмертия...»

Саша хмуро перелистнула дневник. Понятно, почему её семья не хотела переезда, но другие каорри? Что такого страшного в иной столице? Узнать бы больше про загадочный источник Архары. От всего сердца Глебова пожалела, что увидела часть сада, не прошла вглубь! Сейчас возвращение в природную сокровищницу казалось сродни самоубийству. Только призрак проникнет на последний этаж.

«Меня и маму пощадили. Точнее, Мегара тен Васперити поклялась отдавать цветы с жемчужного древа правящему дому и стала лекарицей орд Стасгардов. Первое детское воспоминание, как мы под конвоем покидаем сад стихий, а стражи выносят ценности, я не забуду никогда. У нас забрали всё, кроме имени. Разве комната в чужом дворце сравнится с тихими аллеями? С утренним сбором росы с переливающих лепестков? С шёпотом источника, ведающего о грядущих днях? Косые взгляды, сплетни за спиной, угрозы надеть на ладони отслеживающие браслеты - мы стали игрушками короля. Бесправными, вынужденными исполнять приказы, лишёнными права голоса...»

- Так нечестно! Нечестно!

История повторилась. Теперь Саша - кукла на ниточках. Магией привязанная ко дворцу и обязанная плясать под чужую дудку.

«Всю жизнь я мечтала о свободе. Постигала искусство белых лекарей, но в глубине души лелеяла надежду о побеге из Карвахена. Казалась примерной дерьей, по-настоящему - проверяла, кто друг, а кто враг. Читала о быте и устройстве других миров, представляя, в каком смогла бы обосноваться. Особенно меня заинтересовало искривление, где жили «люди». Внешне похожие на нас, они не были рождены под знаками стихий, зато вели знакомый уклад. Я бы легко затерялась среди них!»

Да уж, Ильсия с блеском осуществила план.

«После смерти мамы я дни и ночи проводила в молодом саду, не забывала о фамильном древе. Единственном, оставшемся на утёсе между водопадов. Остальные вырубили по приказу Лирана, год за годом стирающего из памяти населения семью Васперити. Страх потерять власть пересилил рассудок Стасгарда.

Я собирала цветы, один оставляла для семени, которое после созревания отдавала королю. Если получались два, то второе в тайне оставляла себе. Собственный сад... мама однажды сказала, что круг из семи деревьев-стихий возродит мир. Свитки и книги из нашего дома в Архаре украли, но я изменю судьбу...»

Глебова промокнула глаза платком. Да, мама изменила. Сбежала из ненавистного плена и обрела счастье на Земле. Короткое, но желанное! Пусть отец рано покинул дом, но они были счастливы! Ох уж этот Карвахен!

- Как тебя выследили? - дерья сжала дневник, - кто украл часы из твоего дома? И почему именно сейчас? Кто бы знал!

«По приказу короля теперь я вместо мамы прилетала в Зеркальную башню каждую семерику и создавала сферы перемещения. Кайхалы давали элементы, после забирали творения. Ликарра - это соединённые лепестки стихийных древ, окутанные белым огнём и запечатанные в стеклянный шар. Если её разбить и представить любое место, то исчезнешь и через секунду появишься там. Я мастерила простые артефакты, из пяти лепестков. Семь бы позволили открыть путь в другие миры и даже во дворец стихий.»

Саша посмотрела на сундучок. Во что за камни! Использовать бы один и покинуть башню, но браслет на ноге выдаст укрытие.

«Время изменило Лирана не в лучшую сторону. Прежде обходительный, король гневался из-за пустяков и срывал злость на ни в чём неповинной Алкесте. Бил и угрожал отдать «на расправу» тайной канцелярии. Я исцеляла синяки и слушала, как дерья боится за сына и не знает, как защитить от обезумевшего...»

Солнце окрасило страницы в алые тона, и в дверь постучали.

- Мне поручено забрать книгу, шкатулку и свёрток, - монотонно произнесла каорри, одетая в васильково-синюю мантию. В сапфировых глазах читалось столь явное презрение, что садовница вспомнила асана. То же неприятие и нежелание тратить время на «умственно-отсталый источник проблем».

- Я не дочитала.

Колдунья высокомерно взирала на Сашу. Медно-рыжие волосы поддерживал обруч, словно гостья выделялась среди кайхалов. Помощник? Доверенное лицо? Или супруга «хирурга»? Вряд ли. Природа наградила её правильной красотой: портреты таких женщин рисуют вчерашние школьники при поступлении в институт. Черты лица ровные, плавные и... обычные. Хозяин башни предпочёл бы кого-то интереснее.

- Распоряжение Ильхана тен Хемсворта.

- Пожалуйста. Семь листов...

- Распоряжение, - равнодушие в голосе обожгло сильнее огня.

Каорри забрала дары мамы.

- Уезжайте отсюда, вместе с опекуном, - в дверях произнесла суровая незнакомка, - и не возвращайтесь. Никогда. Кайхалы превосходно помнят предательство вашей матери. Я стану первой, кто ударит вас в спину.

Глебова промолчала. Дождавшись, когда дверь закроется, она встала и приблизилась к окну. Такими темпами скоро выстроится очередь из желающих плюнуть в лицо последней Васперити. Колдунье придётся побороться за почётное место с асаном. Глядишь, случайно искалечат друг друга. Всем на радость.

Чувствуя в душе гнетущую пустоту, Саша смотрела на воды озера. Окрашенные в цвет спелых ягод, они целовали песчаный берег и ласкались о гряду, и словно успокаивали. Гроза утихла, грядёт погожий день. Чёрная полоса не может тянуться вечно. Путешествие во дворец стихий, встреча с мамой, дар - знаки светлой полосы? Садовница осталась жива, запомнила наставления из дневника, узнала историю семьи. Кирпичик за кирпичиком стена уверенности росла и отгораживала последнюю Васперити от алчных каорри.

Загрузка...