Когда слышишь драконов

Глава вторая

Эльфы не перекинулись ни единым словом и ни разу не сбавили скорость до самого моря, наверное, боялись погони. Хотя откуда ей было взяться, когда Гиилюс ранен. Он нескоро доберётся до замка и то, если не потеряет по дороге сознание. Вот здесь сотовая связь точно бы не помешала, ну или рации. А если Гиилюс не доберётся, и его никто вовремя не найдёт?

От переживаний меня взял озноб, и эльф, который сидел за моей спиной, это заметил, потому что я ощущала его взгляд собственной взъерошенной ветром макушкой. Я прокручивала в мыслях произошедшее и думала, как можно было поступить по-другому. К сожалению, я часто сначала делаю, а потом думаю. Впрочем, другого варианта я не нашла. Я бы всё равно оказалась здесь, но большими жертвами. Единственное, о чём я жалела – что не остановила драку раньше.

Морской берег выглядел одиноко-печальным. Мы приблизились к самой воде, и на её поверхность с шумом поднялся со дна широкий плот. С его крепко связанных брёвен стекала вода. Когда мы скакали по склону, морская гладь была совершенно пустой, но ни один из эльфов даже не останавливал коня. Стало быть, магия. От этой мысли у меня по телу пробежали нежные мурашки, и легонько зажгло спину. Лошади, не мешкая, послушно взошли на мокрые брёвна, неся своих седоков. Только на плоту эльфы спешились и взяли в руки по длинному шесту, плот пошёл в море, набирая скорость. Я оглянулась, замок Темноликого медленно уплывал от меня, скрываясь за острым мысом, покрытым густым мхом и скрюченными над водой деревцами.

Сидя на лошади, я разглядела своих очередных похитителей. Всё как на подбор длинноволосые, бледнокожие, высокие, крепкие и молчаливые. Никто из них не проронил ни слова. Сначала они отталкивались шестами, затем плот как будто пошёл сам. Наверняка какие-то эльфийские штучки.

Птухайл заливал мир розовым светом. Белоснежные кони приобрели цвет заходящего солнца, как и лица воинов. Покинутый нами берег скрывался в тумане, который расползался во все стороны. Я отвернулась от непредвиденно оставленной мной Земли Предков и увидела перед собой ту же пелену тумана, она густела на глазах, как манная каша.

Эльф с чёлкой что-то резко скомандовал. Плот остановился. В манном тумане возвышалось нечто тёмное, когда плот подтянули чуть вперёд, я разглядела корабль размером с двухэтажный дом.

От кормы на железных цепях отделился откидной мост. Чёлка снял меня с лошади и повёл за руку на корабль, крепко сжимая мои пальцы и давая понять, что шаг вправо, шаг влево считается побегом. Пройдя через тёмный коридор, мы поднялись на широкую палубу, на которой копошились матросы в чёрных одеждах. Многие из них, заметив меня, удивлённо шарахались, наверное, никогда не видели человека, а может, и вовсе принимали за эльфийку и недоумевали. Чёлка указал мне на уходящие в люк ступени, пропуская вперёд.

Я оглянулась на него. Странно, что внешне он не походил на жителей Восставших Земель, как мне их описывали, и какими здесь были многие матросы. Зато холодности ему было не занимать. Ни единой эмоции не выражало его бледное лицо. Я начала медленно спускаться, придерживаясь за стену, будучи уверенной, что парень даже не моргнёт, закрывая за мной люк и запирая меня в трюме.

Но дверь за моей спиной так и не захлопнулась. Спустилась я, как оказалось, на камбуз, если по-нашему. Два горящих факела освещали тесное помещение с обеденным столом, лавками, печкой, полками и столом для приготовления пищи. Возле него стоял спиной ко мне и что-то стряпал, наверное, местный повар. Весь в чёрном, как и матросы, с банданой на голове. Повар, услышав шаги, обернулся и несколько секунд рассматривал меня, как будто у меня было две головы или шесть рук, или ещё что-то удивительное. Тёмные, «как морские глубины», глаза и такие же волосы, торчащие из-под банданы, выдавали его происхождение из Восставших Земель. Вот и первый потомок утопленника на моём пути.

Я неотрывно следила за его взглядом, готовая сопротивляться любым действиям в мой адрес.

Однако, насмотревшись, он широко улыбнулся, и я тут же поставила под сомнение рассказы Темноликого о бездушии и хладнокровии «восставших». Улыбка его излучала тепло, а когда он по-эльфийски нараспев заговорил, жестом приглашая меня к столу и одно за другим выставляя на стол аккуратно оформленные блюда, я и вовсе почувствовала себя на корабле гостьей, а не пленницей.

Эльф уселся напротив меня и снова что-то сказал.

Я только смотрела на него, широко раскрыв глаза, понятия не имея, как мне с ними со всеми общаться.

Он ударил себя по лбу.

– О, прости! Ты так похожа на эльфийку, что я забылся. Я Дариен.

Вот это да! Русскоговорящий кок. Да на этом корабле подготовились к встрече человека не хуже, чем Темноликий.

– Я Мира, и спасибо, не голодна.

Есть мне совсем не хотелось. Как можно есть, когда на моих глазах только что ранили человека, ну, то есть эльфа. Причём из-за меня ранили. И я здесь не в гостях, нет. Не стоило забывать об этом.

Я положила руки на стол и вздрогнула, когда эльф тут же накрыл их ладонью. Бесцеремонный этот Дариен.

– Ты дрожишь, и у тебя холодные пальцы, я сделаю чай, – сказал он и подскочил к полкам с горшочками и бутылочками.

Вскоре по камбузу расплылся цветочный аромат. От такого чая нельзя было отказаться. Я взяла двумя руками кружку и сделала глоток. Для пробиваемого дрожью тела это был эликсир жизни. Успокаивающим теплом он пробежал по мне сверху вниз и разошёлся по телу. Как в таких случаях говорил мой дедушка: «Христос в мягких тапочках пробежал». Я сделала ещё и ещё глоток, и меня потянуло в сон. Дариен бросил на лавку мех и подушечку, я и сама не заметила, как улеглась. Уже сквозь сон видела, как эльф накрыл меня покрывалом.

Не знаю, сколько я проспала, но проснулась от шума над головой: топота ног, криков и звона. Какие-то вспышки виделись мне сквозь щели. Люк открылся и в камбуз вбежал мой знакомый повар с мечом в руке и щитом, который показался мне огненным шаром из-за отражения факелов.

– Прячься, тебя не должны обнаружить.

Я растерянно хлопала глазами, а он схватил меня за руку, обвёл вокруг стола, втолкнул в неприметную дверь в тёмном углу и закрыл её. Я протёрла глаза ото сна. Беспросветная тьма окутывала меня. Пришлось изучать пространство на ощупь. Похоже, я пряталась в крошечной кладовке. Под ногами путались ящики, со всех сторон окружали полки с посудой. Может, меня в этой темноте и не нашли бы, но я не собиралась здесь отсиживаться, когда корабль переходил в чужие руки. Что если наверху сейчас нападавшие убивали не таких уж плохих эльфов. Или корабль настигла погоня Темноликого, тогда, чем скорее я найдусь, тем меньше будет жертв.

Я услышала голос Дариена, шум и возня приближались к моему убежищу. Какая-то рукоятка попала мне под руку, я ощупала и взвесила предмет: сгодится, что-то вроде скалки или дубинки. Подобрав с пола покрывало, чтобы белое платье не выдало меня в темноте, я подкралась к двери, присела на корточки и приоткрыла её. Дариен управлялся с мечом, по-видимому, не хуже, чем с кастрюлями и горшками.

Он дрался сразу с двумя неестественно широкоплечими, но сравнительно низкорослыми существами. ⠀

Матрос защищал свой камбуз и меня, стараясь увести непрошеных гостей, но они кружили вокруг него и не собирались уходить.

Пока никто из врагов не смотрел в мою сторону, я выползла из кладовой и спряталась под стол. Сверху меня не должно было быть видно. Один из нападавших отступал спиной в мою сторону, уходя от атаки Дариена.

Однако мой новый знакомый слегка увлёкся этим противником и забыл про второго. Тот выбрал момент и схватил повара сзади в охапку.

Я зажала себе рот, чтобы не вскрикнуть. Думать было некогда. Выскочив из укрытия, я двумя руками вцепилась в ногу врага и резко дёрнула на себя. Номер удался! Я застала его врасплох, он не устоял на ногах, то есть на одной ноге, и рухнул на пол лицом вниз с нечеловеческим криком. Есть! Ждать, пока он встанет и увидит меня, было непростительно, поэтому я размахнулась и ударила его по затылку своим приобретённым в кладовке оружием. Не думала, что смогу, наверное, это было в состоянии аффекта.

Ошарашенный Дариен и его противник с морщинистым лицом землистого цвета и горящими глазами от неожиданности разлетелись в разные стороны, и поединок их продолжался недолго. Повар, я бы даже сказала, чудо-повар воспользовался замешательством врага и ткнул-таки в его широкий бок мечом. Тот, зажимая рану, поспешил ретироваться по лестнице наверх. Дариен выбил меч из руки лежащего на полу противника, пару секунд задержался взглядом на моих глазах, подмигнул, подобрал свой щит и пулей взбежал по лестнице.

Бой продолжался, я слышала неприятный скрежет металла, обрывающиеся крики, топот. Дрожащей от волнения рукой я подняла с пола меч поверженного воина. Он был длиннее моей руки, узкий и с обеих сторон невероятно острый. Непонятные символы украшали его, но следы крови портили всю прелесть мастерски изготовленного оружия. Я взялась за неудобную для меня рукоять двумя руками. Что же, наверное, это лучше, чем скалка. Хотя, в неумелых руках, возможно, и хуже. Я направилась к лестнице. Морщинистый мог очнуться. Один его вид внушал мне страх. Кто же это был? Уж явно не эльф.

Сжав рукоять, я медленно пошла вверх по лестнице. Перед самым люком на палубе увидела двоих дерущихся на мечах: один из них, низкорослый и широкий, стоял ко мне спиной, а другой, уже знакомый мне Чёлка – напротив. Он держал одну руку прижатой к ране под грудью, сквозь пальцы сочилась и окрашивала одежду кровь. Лицо его выглядело ещё более бледным, чем днём. Противник рычал и насмехался над раненым.

– Эй! – окликнула я противника.

Пепельное морщинистое лицо обернулось ко мне, выискивая горящими глазами источник раздражения. Моё сердце замерло. Этого мгновения хватило, чтобы ход сражения изменился, и «пепельный» полетел от удара, более чем метровой ногой в живот к борту корабля. Ударившись, он распластался на палубе. Чёлка кивнул мне, приложив руку с мечом к груди.

Взгляд его резко изменился, лицо напряглось. Он что-то крикнул, но вспомнив, что я его не понимаю, плоскостью меча отодвинул меня в сторону. Я схватилась за перила, чтобы устоять, и увидела, как, рыча и ругаясь, из камбуза с ошалелым страшным лицом вылез оглушённый моим ударом морщинистый. Чёлка врезал наотмашь, и тот полетел вниз. Эльф покачнулся, попятился назад и, упёршись в борт, сполз на палубу. Конечно, он потерял много крови. Я резанула подол острейшим мечом и оторвала кусок по периметру, чтобы приложить к ране. Пальцы эльфа слабели, мне пришлось прижимать ткань самой. Тут к нам подскочил Дариен. Похоже, он старался не упускать меня из виду, хоть и был изрядно занят. Он что-то сказал парню на эльфийском и протянул мне баночку.

– Смажь рану! – крикнул он мне, и в ту же секунду чудо-повара сдуло ветром в сторону корабельного носа, откуда доносился крик, разрывающий ночь на клочки.

Открыв баночку, я подцепила немного розовой кашицы и, убрав уже пропитавшуюся кровью тряпицу, наложила её на разорванную кожу. Кашица моментально застыла и превратилась в высохшую на солнце глину, остановив кровотечение. Едва видимыми на фоне кожи губами эльф улыбнулся. О! Неужели у этой статуи появились эмоции? Он слабо кивнул мне и прикрыл глаза.

Я стёрла рукавом испарину с его лица и, услышав стон с противоположной стороны палубы, отправилась помочь кому-нибудь ещё, сжимая в кулаке волшебную склянку.

Некоторые из морщинистых выпрыгивали за борт. Их корабль отплывал, бросив оставшихся воинов.

Меня кто-то подхватил и поднял над палубой, я закричала, но крик вышел коротким – жёсткая ладонь закрыла мне половину лица, а над ухом раздалось нервное рычание. Нет, я не позволю выбросить меня за борт. Я упёрлась ногами и оттолкнулась, что было сил. В этот момент корабль пошатнулся, и мы повалились назад, я зажмурилась. Падать было не больно. Несколько мгновений спустя, сжимающие меня руки ослабили хватку, а я увидела над собой чёрную бандану и блестящие тёмные глаза. Дариен потянул меня за руки и прижал к своей груди.

– Всё закончилось, прости, – сказал он, гладя меня по волосам.

Только теперь я заметила, как меня колотило. Щекой через влажную рубашку я чувствовала разгорячённое тело эльфа, слышала, как его сердце отбивало сумасшедшую дробь. Эта дробь смешивалась с такой же дробью моего собственного сердца.

Не знаю, сколько времени мы так простояли. Птухайл уже скрылся, и небо слилось в единое с морем фиолетовое желе, а голубые звёзды размером с чайные блюдца освещали путь кораблю.

Эльфы разбрелись и затихли, и только седоволосый капитан стоял у штурвала, но не держал его, а чертил в воздухе руками неведомые мне знаки.

Альвоя. Земля Предков

Аадрион уже знал о случившемся (ворон сообщил ему), и сам выехал навстречу раненому другу. Он застал его в лесу. Гиилюс пробирался через лес, расшвыривая ногами камни, разрубая мечом травы, прижимая к ране в плече толстый лист лаавагелиса, который напитал свои прожилки кровью эльфа, отдав ему взамен целебный сок. Увидев воина издалека, Аадрион прибавил скорость.

– Ты в порядке, Гиилюс? Можешь сесть на лошадь?

– Я в порядке, – тихо ответил тот, – Это моя вина, Аадрион, я не справился, – он опустил голову и воткнул в землю свой меч.

– Идём, Гиилюс, Мудрейший всё видел. Девушка оказалась храбрее, чем я думал. Она поступила правильно. Правитель Зеелонда не причинит ей вреда, хотя я и не понимаю, что он хочет от человека. Пора нам с ним познакомиться. Ну же, Гиилюс, ты всё сделал так, как должен был, твоей вины нет ни в чём. Четверо восставших прибыли, по всей видимости, давно и ждали появления человека. Ты узнал кого-нибудь?

– Конечно, узнал, – ответил Гиилюс, убирая со лба прилипшие кудри, – Это был Баарион, помнишь, мы вместе учились в Городе Мастеров?

– Ах вот как, теперь мне всё ясно. Наверняка преспокойно жил всё это время в родительском доме с сестрой и вряд ли вызывал чьи-либо подозрения. Надо будет поговорить с ней. Этим ты и займёшься. Тебе придётся остаться здесь. Рана серьёзная. А мы выдвигаемся в Зеелонд. Совет Двенадцати Эльфов обеспокоен поведением Зеелонда и я слишком часто слышу о нём в последнее время.

Вскоре они были в замке. Навстречу им вышел Дриидиин и первым делом доложил о делах.

– Я провел совет, Аадрион, корабль будет готов к рассвету, – сказал он и слегка похлопал сына по здоровому плечу, – Хорошо, что ты в порядке, сынок.

– Спасибо, отец.

– Идём, лекарь осмотрит рану.

Дренерис, тот самый лекарь, запретил Гиилюсу ходить, пока не восстановит силы, но его ноги прекрасно передвигались, а голова была яснее некуда, сердце же не давало отлёживаться, «и-ди, и-ди, и-ди» – стучало оно, поэтому он сбежал из постели при первой же возможности.

– Аадрион, я хочу ехать с тобой за Мирой, – сказал Гиилюс, войдя в библиотеку, где правитель сидел, перебирая на столе карты. Тот поднял синие, но потускневшие от бессонной ночи глаза.

– Я понимаю, Гиилюс, но ты ранен одним из эльфов Зеелонда, а я не хочу конфликта. Восставший не причинит Мире зла, я в этом уверен. Мы просто поговорим. Пока поговорим, – объяснял Аадрион, – к тому же у тебя здесь есть дело. Разузнай как можно больше об этой четвёрке, когда они прибыли, как, зачем. Нам важны любые сведения, пойми, Земля Предков оказалась уязвимой.

– Да, хорошо, – вздохнул Гиилюс, – Я всё сделаю, но что, если с вами случится что-нибудь в море или в Зеелонде?

– Не беспокойся. Я дал все распоряжения. Твой отец останется здесь за меня, а ворон пошлёт с нами птиц для связи.

Гиилюс понимал, что его правителю и близкому другу предстоит путь к Восставшим Землям. Этот путь его кораблю не приходилось преодолевать ранее. Восставшие земли никогда не были дружелюбны, и всё взаимодействие с ними осуществлялось через Совет Двенадцати Эльфов. Но сейчас и Совет уже не мог заверить, что держит Зеелонд под контролем.

Они из-под носа правителя Земли Предков увели человека. Никто не знал зачем. Какую цель преследует правитель Восставших Земель? Что известно ему о взаимодействии человека и драконов? Конечно, Аадрион намеревался выяснить всё это как можно скорее.

Гиилюс поднялся по ветвистой лестнице, ведущей в дом на двух могучих деревьях, большой и весь обросший зеленью. Он постучался в дверь с железным кольцом, но за ней стояла тишина.

– Ну, и что ты здесь ищешь? – раздался за спиной звонкий голос, и Гиилюс повернулся, – а я тебя знаю, ты учился с моим братом в Городе Мастеров.

Высокая худенькая эльфийка стояла, прислонившись плечом к дереву. Её волосы, в нескольких местах перехваченные тесьмой, доставали до кончиков пальцев опущенной руки, из-за них выглядывал кинжал в плетёном чехле, а вторую руку, сжатую в кулак, девушка упирала в бок.

– Даалия, я не ошибся? Меня зовут Гиилюс.

– Да, конечно, я узнала тебя. Помню, любила наблюдать, как вы с Баарионом дрались на деревянных мечах.

Девушка засмеялась.

– Да, точно, ты всегда приходила с ним. А где он сейчас? Где Баарион?

При упоминании этого имени, Гиилюс невольно схватился за раненное плечо, и Даалия сощурила глаза.

– Ты ранен: осторожно держишь руку, и под рубашкой просвечивает повязка. Давай посмотрю. Проходи в дом.

Он мотнула головой, взбегая по ступенькам и распахивая перед Гиилюсом дверь.

В детстве он не раз бывал здесь. Обстановка почти не изменилась. Скамеечки из ветвей деревьев, накрытые мехом, большой стол, посуда в цветочек, расшитые бутонами и зеленью полотенца, книги на полках, лестница наверх, запах акации.

– Сними рубашку, – бросила Даалия через плечо, открывая дверцы с первого взгляда незаметного в стене шкафа.

– А, – Гиилюс замялся, стоя у двери, – это удобно?

Девушка повернулась и подошла к нему, сжимая в руке прозрачную баночку, и широко улыбнулась.

– Мой брат взял в руки меч раньше, чем научился ходить, так что поверь, я видела мужчин целиком, – она засмеялась, – а уж каких только ранений не насмотрелась. И как думаешь, кто смазывал его разбитые коленки и синяки? Уж точно не мама с папой.

– Почему? – спросил Гиилюс, стаскивая через голову рубашку, а потом аккуратно снимая её с раненого плеча.

– Они вечно заняты работой, – махнула рукой Даалия и, усадив Гиилюса на скамью, принялась разматывать повязку, наклонившись так близко, что он почувствовал цветочный аромат её волос.

– Однажды Баарион…, – сказала девушка, снимая с раны последний слой приклеевшейся ткани, и это имя совпало с моментом боли, когда лопнула плёнка запёкшейся крови, Гиилюс сжал губы и схватил Даалию за руку. Он посмотрел в её глаза и увидел глаза Баариона который спрыгнул с лошади и вытащил меч, будто они и не были никогда друзьями.

– Эй-эй, ты что? – девушка пыталась вырвать руку, и только сейчас Гиилюс заметил, что держит её слишком крепко. Он разжал пальцы и отвёл взгляд в сторону.

– Прости, больно.

– Понимаю, – покачала головой Даалия, – рана глубокая, но тот, кто это сделал не хотел тебя убить, скорее, вывести из строя ненадолго.

«И ему это удалось», – Гиилюс вздохнул, подумав о человеческой девушке, которую он не смог защитить, и не было известно, что с ней теперь. Но он пришёл сюда не просто так и позволил Даалии возиться с его раной только для того, чтобы расспросить о брате.

Эльфийка наложила на рану мазь, пахнущую жиром. Кожу припекло, и Гиилюс втянул, сквозь зубы воздух.

– Что это?

– Немного жжёт, да? – засмеялась Даалия и, сложив губы трубочкой, подула на рану, – это яд, но к завтрашнему вечеру твоя рука сможет действовать в полную силу.

– Не знал, что ты разбираешься в ядах.

Девушка улыбнусь и принялась разливать по чашкам отвар, а по комнате расплылся запах мяты. – Расскажи, как ты живёшь, чем занимаешься? – спросил Гиилюс, понимая, что пора выводить разговор в нужное ему русло.

– Я почти всегда одна. Родители в Городе Мастеров, у них там много работы.

– А что же брат? – Он слишком занят на службе. Только вчера их корабль отплыл в Восставшие Земли.

– Здесь был корабль? Странно, Темноликий не говорил мне, а ведь он не мог этого не знать.

– Корабль не подходил близко, чтобы не сесть на мель. Так безопаснее. А ты служишь Темноликому?

– Я служу в войске Земли Предков и живу в замке. Если хочешь, я вас познакомлю, а ещё можешь у нас погостить. И тебе там будет чем заняться. Давай, а? – предложил Гиилюс, отчего-то искренне надеясь, что она согласится, но с тенью сомнения, что стоит её подпускать так близко.

– Я не могу оставить дом, понимаешь? Ты ведь видел уродливых эльфов с серыми лицами, что шныряют по Земле Предков? Но денёк погостить в замке не откажусь.

Гиилюс усмехнулся. Неужели она думает, что сможет в одиночку защитить дом от воинов Тени?

– Вот и договорились, – сказал он, – завтра я приду за тобой.

Гиилюс понял, что выведать у Даалии все сведения будет труднее, чем он думал. И зачем только Баариону понадобилось оставить дом и сестру и отправиться служить в Зеелонд?

Альвоя. На пути к Восставшим Землям.

Капитан любезно предложил мне свою каюту, а благодаря сонному чаю чудо-повара, снявшему дрожь с моего тела, я выспалась, и впечатления от пережитого ночью кошмара слегка побледнели в моём сознании. Так как на корабле не нашлось платьев, взамен моего оборванного одеяния мне выдали матросскую чёрную рубашку. Впрочем, она была длиной мне по колено, даже прихваченная кушаком. Наверное, это смотрелось ужасно в глазах подтянутых членов экипажа и безупречных воинов. Но я никогда не отличалась красотой, и незачем было теперь тратить время на страдания по поводу своего внешнего вида. В моей голове водили хоровод многочисленные вопросы. Их жертвой теперь стал Дариен.

Когда я проснулась, умылась из умывальника в каюте и вышла в своём наряде цвета ночи на палубу, залитую светом Птухайла, чудо-повар словно ждал меня, облокотившись о борт, и радостно приветствовал.

– Доброе утро, как спалось? Идём, угощу тебя кое-чем вкусным, – и тихо добавил, улыбаясь, как в рекламе зубной пасты, – Пока прожорливые матросы не учуяли запах.

Мы спустились. Помещение камбуза сразу же потревожило мои воспоминания, но я отогнала неприятные видения. На столе в блюдечке красовался молочного цвета десерт. – Это должно тебе понравиться. Моё изобретение. Секрет не скажу, – отчеканил чудо-повар и подал маленькую ложку. Я отделила кусочек и положила в рот. Он моментально растаял, оставив сливочный вкус, напомнивший мне мой любимый чизкейк.

– Вкусно, ты настоящий чудо-повар, – похвалила я.

Он сел напротив и смотрел на меня из глубины невозможно тёмных глаз. Самое время было взять быка за рога. Но я медлила, не решаясь спросить.

– Только не обижайся, Дариен, но ты тоже эльф? Из Восставших земель, да? – начала я тихо, чувствуя, как волнение заставляет дрожать мой и без того робкий голос.

– А как же, – радостно сообщил Дариен и закатал левый рукав рубашки. Под бледной кожей вместо голубых вен на его предплечье в причудливом узоре, состоящем из круга и множества петелек, переплетались кроваво-красные нити, как будто кто-то вышил узор прямо под кожей.