Когда сталкиваются звезды

6. Блейк

Я обошел вокруг машины и сел за руль. Мысли неслись вскачь. Что я сделал неправильно? Едва между нами успела проскочить искра, как вокруг Рейчел выросла ледяная стена. Не каждый день случалось, чтобы мое искусство флирта давало осечку. К тому же я всего лишь хотел проявить галантность! Ведь не пригрезилось, что с самого начала Рейчел заценила меня – как и я ее. А вот едкие комментарии составляли с этим вопиющий контраст.

Я завел мотор древнего «Шевроле» и вырулил с парковки, продолжая ломать голову.

Сперва Марли и Рейчел обсудили перелет Рейчел из Торонто в Сент-Джон через Оттаву. Часами бы слушать ее голос! Сильный, приятный и невероятно сексуальный. Перед глазами невольно возникла картина: я слизываю взбитые сливки с ее пупка. Тьфу, что за наваждение? Знаю девушку всего десять минут, а она уже свела меня с ума. Если я хочу, чтобы мы втроем добрались до Сент-Эндрюса в целости и сохранности, нужно взять себя в руки и смотреть на дорогу.

Марли начала перечислять то, что хотела показать Рейчел в городе. Уотер-стрит, пирс, ветклинику, в которой она работала, все до одного пляжи, маяк и, конечно, китов и тюленей в бухте Пассамакуоди. По тону Марли было ясно, что наш маленький городок запал ей в сердце и она очень рада поделиться впечатлениями от новой родины с лучшей подругой. Вопрос в том, что же так внезапно испортило вышеназванной подруге настроение?

– Кстати, Уилл пригласил нас к себе на уикенд, – сообщила Марли.

Я насторожился. Друг Уилл пригласил и меня. Стоило только представить, что я проведу с Рейчел все выходные, как пульс неудержимо ускорился.

– Вроде бы у его родителей есть домик в природной резервации, недалеко отсюда, – продолжила Марли. – Идеальная возможность для тебя познакомиться со всей командой. Но уикенд уже завтра, а ты только что прилетела. Как, решишься?

Рейчел чуть помедлила – я было испугался, что она откажется, – однако затем ухмыльнулась.

– Вечеринка в хижине на природе? И ты еще спрашиваешь? Для чего же я сюда приехала?

– Назвать этот дом хижиной – значит слегка недооценить его, – сказал я со смехом, чтобы вмешаться в разговор. Однако тут же схлопотал от Рейчел очередной убийственный взгляд и поспешно отвел глаза от зеркала заднего вида, снова переключившись на дорогу. Определенно я чем-то обидел девушку. Но почему она сразу завелась с полоборота?

В машине повисло молчание. И все равно я невольно посматривал на Рейчел в зеркале заднего вида. Настолько выразительное лицо, что невозможно отвести взгляд.

Сейчас девушка не отрывалась от окна. Глаза, подчеркнутые широкими бровями идеальной формы, стремительно метались то туда, то сюда, словно она не могла непрерывно воспринимать картинку. Дорога пролегала среди пышной зелени. Я проезжал тут тысячи раз. Между деревьями то тут, то там открывался вид на реку. В голубом небе кружил сокол. Если повезет, мы увидим пару косуль. У меня вдруг возникло желание показать Рейчел этих животных – только чтобы вызвать у нее улыбку.

– А почему так много вывесок на французском? – спросила она, когда мы миновали выезд с автострады. Должно быть, заметила, что все указатели у нас на двух языках, а многие населенные пункты носят французские названия. Отлично. У меня есть повод блеснуть своими познаниями!

– Нью-Брансуик – единственная канадская провинция, которая официально является двуязычной, – пояснил я, глядя в зеркало заднего вида. – Это значит, что все указатели на улицах и официальные документы должны быть составлены на обоих языках.

– Ах, так вот что значит «двуязычная провинция»! – Глаза в зеркале сверкнули на меня вызывающе.

Окей, эта игра и мне подойдет. Я обратился к Марли:

– Она всегда такая?

Рейчел фыркнула. А вот уголки губ Марли дрогнули.

– Нет. Только когда ее долго не кормят шоколадом.

– Эх, надо было хоть сникерс с собой взять. А что еще мне следует знать?

– Вообще-то у Рейчел крепкие моральные устои, – объяснила Марли. – В сентябре она начинает изучать юриспруденцию в Нью-Йорке, чтобы впоследствии стать адвокатом и бороться за права женщин, против дискриминации в оплате труда и домашнего насилия.

Захваченный врасплох, я взглянул на Рейчел новыми глазами.

– Ничего себе!..

– Я просто хочу, чтобы женщины не испытывали проблем по причине указанного при рождении пола, – прервала меня Рейчел. – Точно так же не должно быть дискриминации по причине происхождения. Равные права и одинаково уважительное отношение. Постоянная дискриминация и проявление излишней опеки – это просто смешно.

Мое изумление снова трансформировалось в протест.

– Излишняя опека? Не знал, что придержать для женщины дверцу машины или помочь донести чемодан – преступление.

Рейчел закатила глаза.

– Как будто мы сами на это неспособны!

– Многие женщины хотят делать такие вещи сами, – дипломатично возразила Марли. – Возможно, мужчинам не следует всегда исходить из того, что мы слабее них и нуждаемся в помощи.

– Бесполезно, Марли, – вмешалась Рейчел. – Не поймет, даже если ты ему объяснишь на пальцах. Судя по заготовленным репликам, парень прочно застрял в восьмидесятых.

– Неужели? – Я с вызовом уставился в зеркало заднего вида. – А почему бы не попытаться объяснить? Вот тогда и посмотрим.

– Потому что ты всю жизнь исповедуешь сексизм, сам того не замечая. Это общая проблема нашего общества.

– Серьезно? А может, все дело в том, что ты считаешь себя умнее других, мисс «студентка юрфака»?

– Ты сказал, не я, – фыркнула Рейчел.

Однако по надменной гримасе можно было догадаться – именно так она и думает. Все мои школьные годы я бесчисленное количество раз ловил на себе подобные взгляды. Во мне видели клише тупого футболиста, который больше ни на что не годен. Сейчас это воспринималось особенно болезненно, так как в последние годы я бездумно способствовал поддержанию нелестного имиджа. Во что я превратил свою жизнь? Однако Рейчел не знала, что я работаю в местном супермаркете и не имею реальных перспектив на будущее, а сам я о своих страданиях ей ни в коем случае докладывать не стану. Лучший способ защиты – по-прежнему нападение.

– Ой-ой! – презрительно хмыкнул я. – Не знал, что бывают настолько предсказуемые городские цыпочки.

Я обманулся, или уголки губ Рейчел дрогнули? Неужели ей действительно смешно? Она повернулась к Марли, которая тем временем испуганно наблюдала за нашей пикировкой.

– Он что, только что назвал меня городской цыпой? – Рейчел удостоила меня скучающей ухмылкой. – Ничего более оригинального в голову не пришло?

– Значит, я попал в точку!

Она опять фыркнула.

– И ты поверил, что меня это задело? И по-другому обзывали!

– Почему я не удивлен?

– Ты один из пикаперов старой школы, которые верят, будто можно уломать женщину, оскорбляя ее? Дурацкие мачистские замашки…

– У-уф… Не так я представляла себе дорогу домой, – заметила Марли.

Мы оба ее проигнорировали.

– Солнце мое, ты играешь не в своей лиге. – Рейчел через зеркало испепеляла меня взглядом.

– Охотнее поверю, зайка, что ты по недоразумению решила, будто я тобой интересуюсь. – Я перешел в контратаку.

– Ого! – пробормотала Марли вполголоса.

– Может, все-таки дело в том, что ты пытаешься ко мне таким неуклюжим способом подкатить?

– Мимо кассы. На таких женщин, как ты, я не западаю.

– Таких женщин, как я? – Ее голосок возвысился до опасного уровня. Подобные интонации я знал от мамы и ее сестер. Мне нужно тщательнее подбирать слова, если жизнь дорога́.

Марли, похоже, тоже это знакомо.

– Ладно, подведем итог. Ты на нее не запал, она на тебя тоже. Выяснили и вздохнули с облегчением. Теперь можно сменить тему.

Я видел, как она положила руку на плечо Рейчел, желая успокоить. Та еще пару секунд сверлила меня глазами в зеркале. Ни один из нас не хотел отводить взгляд первым.

Во мне боролись противоречивые чувства. Охотнее всего я крикнул бы в лицо Рейчел, что она высокомерна и избалована и что я с такой девушкой никогда не пожелал бы встречаться. И в то же время столь же охотно притянул бы ее к себе и поцеловал. К лицу прилила кровь. Что эта женщина со мной сделала? Полчаса как знакомы, а она уже не раз вывела меня из себя. Нужно срочно успокоиться.

Я в последний раз взглянул на Рейчел в зеркало заднего вида, и она сверкнула глазами в ответ на мой страстный призыв. Хорошо, что мы не успели зайти дальше, прежде чем я понял, что это за штучка. Конечно, сексуальна до потери пульса, однако отсюда не следует, что мы с ней совместимы.

Я размял побелевшие пальцы – они слишком крепко сжимали руль. На пластике остались влажные следы. Сосредоточился на дороге, по счастью прямой почти на всей протяженности, и на том, чтобы унять бешено стучащее сердце. И до самого дома Марли больше не вмешивался в разговор девушек.