Когда судьба сильней

Глава 22

Мира медленно шла по аллее парка и смотрела на тихо замерзающий большой пруд. Ноябрьские праздники в этом году проходили при довольно тёплой погоде, но совершенно без солнечной. Вдоль берега вода пруда была уже покрыта тонкой плёнкой льда, но стая диких уток всё ещё не покидала пруд. Сердобольные жители приходили к пруду и подкармливали уток хлебом.

Мира смотрела на одну бабушку, которая привела своего маленького внука к пруду, посмотреть на уток. Малыш был в восторге. Он хлопал в ладошки, кидал уткам кусочки хлеба и радостно что-то говорил своей бабушке.

Мира улыбнулась и положила свою ладонь на свой округлившийся животик. Она немного переживала за своего малыша. Хоть врач и убеждал её, что с ним всё хорошо и её беременность проходит на удивление благополучно для её-то возраста, Мира беспокоилась потому, что совершенно ребёнка не ощущает. У неё не было никаких плохих эффектов беременности. Если бы не растущий животик, то … она не понимала бы, что беременна. Это её и пугало! Наслушавшись в консультации от пациенток и врачей, слов о том, как трудно быть беременной, она готовилась к этим эффектам, но их не было…

Она спокойно работала в школе, вела уроки и помогала Анюте в библиотеке и никаких неудобств не ощущала. Наоборот, ей казалось, что беременной была её подруга. Анюта постоянно жаловалась то на один недуг, то на другой. То у неё болел живот, то голова, то спина, то ухо… Но стоило ей поговорить со своим Иваном по интернету, как все болезни её, как «рукой снимало». Она была вновь весела и … болтлива.

Вот так и в последний день работы перед осенними каникулами, Анюта влетела в библиотеку с улыбкой на лице.

— Тебе привет от Ивана! — Воскликнула она, подбегая к Мире и целуя её в щеку. — Только что с ним общалась. У него всё хорошо.

— И как это ты успеваешь съездить в дом Стриженовых, что бы с ним поговорить всего за полтора часа обеда? — Спросила Мира, усмехаясь. — Ты даже ни разу не попалась нашему директору… Восхищаюсь тобой!

— Я просто влюблена, что нельзя сказать о тебе, Мира. Смотри на меня! Видишь, что делает с человеком любовь? Она наделяет влюблённых крыльями. Вот я и летаю на них, не замечая времени и не теряя его. Я успеваю и с ним поговорить и вернуться на работу так, что бы меня никто не заметил. Хотя… — Анюта осмотрела библиотеку, — … учеников всё равно уже никого нет. Последний день учёбы. Завтра каникулы… Наконец-то. Я что-то устала за эту осень…

— Не мудрено устать, когда летаешь из школы в дом Стриженовых по два или три раза в неделю. Когда уж к тебе Иван приедет?

Анюта пристально посмотрела на подругу и нахмурила брови.

— Его приезд переносится на март. Обещал приехать к дню 8 Марта, так сказать, подарком на праздник. Ему продлили контракт на четыре месяца, и буду ждать его, как истинно русская женщина ждёт своего жениха из далёких стран…

— С прялкой у окна светлицы, накапливая приданое? — Спросила Мира, усмехнувшись. — Сомневаюсь. Теперь все четыре месяца ты вновь будешь грустить, скучать и перечислять мне свои болезни каждый день, пока я не взвою и не поругаюсь с тобой.

— Но, что же мне делать, Мира, если нервы бродят по всему моему организму? Я не такая холодная и бесчувственная, как ты! Я горячая, я как огонь и ужасно мягкосердечная. — Анюта пристально посмотрела на Миру и, прищурившись, спросила. — Ты и сегодня ничего не спросишь меня о Дамире?

Мира отрицательно качнула головой и произнесла. — Нет. Ни к чему это…

— Ну, я так и знала! — Анюта хлопнула себя по бокам. — Айсберг, а не человек. Ходит беременная по школе и на свою йогу, всех вокруг себя удивляя. Знать ничего не желает о Дамире, да ещё и меня заставляет молчать… И, зачем я тебе слово дала, что ничего не скажу Дамиру? На душе моей не спокойно… Мне постоянно кажется, что я что-то делаю не так, и это мне зачтётся. Мира, ой, и подведёшь ты меня под монастырь?

— Не подведу, а лучше поведу ка я тебя на свою йогу. Позанимаешься, успокоишь нервы и встретишь своего Ивана через четыре месяца…

— Таким же холодным айсбергом, как и ты, толь не беременная? Ну, уж нет! — Закончила речь Миры Анюта. Не дай Бог, что бы я забыла своего Ивана, как ты своего Дамира…

Мира продолжала смотреть, как бабушка с внуком кормят уток, и вспомнила этот разговор с Анютой. Конечно, она была права. Мира должна сообщить Дамиру о беременности, но как… Они перестали «слышать» друг друга, потеряли возможность мысленно разговаривать. А говорить с ним по интернету об этом она не решалась. Мира боялась увидеть боль в его глазах. Его взгляд итак «продолжал жить» в её сердце и приносить ему сладостную боль. Она не знала, как он отреагирует на её беременность. А вдруг он расстроится? Может его жизнь наладилась… с Элис?

Мира села на скамейку и постаралась успокоить разгоряченную голову. Слишком много вопросов и нет ответов. Она сложила руки на животике и постаралась расслабиться.

— Что я могу теперь сделать? — Подумала она и погладила животик. — Я чувствую свою вину… Но в чём? В том, что ничего не сказала Дамиру? — Мира прислушалась к себе и поняла, что не в этом причина её беспокойства.

— Данилка, куда побежал? — Вдруг услышала Мира слова старушки и посмотрела в её сторону. — Стой, говорю, мне же за тобой не угнаться.

Старушка пыталась бежать за пятилетним мальчиком, который бежал вдоль берега пруда по направлению к Мире.

— Девушка, милая, останови его. — Прокричала старушка и помахала Мире. — Мне за ним не угнаться. Это такой пастрелёнышь…

Мира быстро встала со скамейки и преградила дорогу малышу.

Она чуть присела и, раскинув руки в стороны, прокричала. — Беги ко мне! Ловлю…

Мальчик радостно засмеялся и бросился к ней в объятия. Мира подхватила его и тут же услышала смех мальчика, а затем и слова. — Тетя я тебя поймал… — Его руки тут же обхватили шею Миры. — Теперь я тебя не отпущу.

Мира держала малыша в объятиях и смотрела, как старушка спешит к ним.

— Ты меня не отпустишь даже за конфетку? — Спросила она и тут же почувствовала, как руки малыша ослабли на её шее.

Вскоре его хитрющие зелёные глаза прямо смотрели на Миру. Он шмыгнул своим курносым носиком и произнёс. — А конфетка шоколадная? Я сосульки не люблю.

Мира усмехнулась и дотронулась своим пальчиком до кончика носа малыша.

— Она шоколадная. Я сама не люблю сосульки. — Она достала из кармана две конфеты и дала малышу со словами. — Одну съешь сам, а другую конфету дай бабушке. Хорошо?

Малыш кивнул и быстро схватил конфеты и убрал их в карман своей курточки. Он развернулся лицом к бабушке и стал смотреть, как она к ним торопится.

— Что же ты делаешь, Данилка? — Запыхавшись, проговорила старушка, лишь успела к ним подойти. — Ты меня совсем загонял. — Она взяла малыша за руку и обратилась к Мире. — Извините нас. Я одна с ним мучаюсь. А он совсем меня не слушается — Старушка посмотрела на внука. — Олух ты Царя Небесного. — Женщина засмеялась. — Так меня ещё в детстве моя бабушка кликала. Я непоседой была. Вечно куда-то убегала и пряталась. Видно и внуку это передалось. Ох и намучаются с тобой родители, когда вернуться со своей сессии… Они учатся в институте в другом городе, а я с ним сижу, когда они уезжают экзамены сдавать. — Старушка погладила внука по голове, а малыш внимательно смотрел на Миру. — Я надеюсь, Данилка вам не навредил? Я гляжу, вы в положении? Месяцев пять?

Мира встала, улыбнулась, кивнула и ответила. — Да. Не беспокойтесь. Всё хорошо.

— Но, а чего же ты одна? Сейчас праздники идут, все семьями гуляют, а ты одна. На этом месяце беременности, милая, очень важна роль отца. У него связь с ребёнком налаживается. Не упускай этот момент, милая. Отец важен для ребёнка, особенно, если это мальчик. А у тебя будет мальчик, милая,… не сомневайся.

Старушка вновь погладила внука по голове и сказала уже ему. — Данилка, скажи тете до свиданья, и пошли. Уточку уже наелись и нам домой пора обедать.

Мальчик смотрел на Миру и слушал их разговор. Она увидела, как изменилось его личико. Теперь на неё смотрели не детские задорные глаза, а строгие глаза взрослого мужчины. Данилка сделал шаг к Мире и протянул её одну конфету.

— Возьми эту конфету, тетя, и отдай своему мальчику. Мне его жалко… — Сказал он, развернулся и пошёл, потянув за собой свою бабушку.

Мира почти минуту смотрела им вслед. И лишь когда почувствовала, как слеза скатилась по её щеке, произнесла. — О, Господи, надоумь меня, что делать. Помоги, словом Божьим. Направь на дела праведные…

Эти слова молитвы Мира помнила, потому что именно их повторяла её мама, когда на душе было тяжко, и она не знала, что делать. В то же мгновение солнце осветило пруд, парк и Миру. Природа засияла красками поздней, чуть примороженной, осени. Даже уточки в пруду, поднимаясь на задние лапки, стали обрызгивать себя водой. Капли воды разлетались вокруг них, и сияли на солнце, как алмазы.

Мира смотрела на эту красоту и продолжала держать в руках конфету от малыша Данилки. И вдруг, ей так захотелось её съесть, что даже голова закружилась. Она быстро развернула конфету и запустила её себе в рот. Мира и предположить не могла, что может так насладиться конфетой. Ран закрыла глаза, блаженно вздохнула и … ту же почувствовала, как в её животике «запорхали бабочки». Стало щекотно и радостно…

Она вновь вернулась к скамейке, села на неё и приложила руку к животику. Она стала ощущать ладонью, как «бабочки порхают» в нём даже через курточку.

— Неужели это мой малыш? — Мысленно послала она вопрос на Небеса и тут же получила ответ. — Дай!

У неё закружилась голова. Она произнесла слова молитвы «Отче Наш», и прислушалась к себе. И вдруг…её душа стала читать молитву, обращённую к Николаю Чудотворцу. Мира сидела и слушала себя, как заворожённая. Эту молитву она слышала всего лишь раз в восемь лет, когда болела. Её мама сидела возле её постели и тихо читала эту молитву… Прошло столько лет, голова Миры молитву не помнит, а вот её душа помнит и…читает: «Возбранный Чудотворче и изрядный угодниче Христов Отче Николае! Миру всему источая многценное милости миро и неисчерпаемое чудес море, крепости духовные уставляеши, и я восхваляю тя любовцю, преблаженне Святителю Николае: ты же яко имея дерзновение ко Господу,…»

Мира минут десять слушала, как эту длинную молитву читает её душа, и всё это время улыбалась.

Солнце продолжало светить с неба, делая погоду сказочной и неземной. И вдруг она услышала в голове голос, который не сразу поняла.

— Mira, beni duyuyor musun? Mira, beni duyuyor musun?… Konu; sevdi;im!

Мира узнала голос Дамира, но не поняла, что он говорит.

— Дамир? — Мысленно произнесла она, сдерживая биение сердца. — Я тебя слышу, но… ничего не понимаю. Почему я тебя не понимаю? — Волнение и отчаянье завладели её душой. Она ещё раз мысленно произнесла: — Почему я тебя не понимаю?

И вдруг услышала ответ. — Успокойся. Он спрашивает, слышишь ли ты его, милая?

Этот голос был не голосом Дамира…. Это был детский голос?

Мира невольно огляделась вокруг себя, ища глазами ребёнка. Она подумала, что малыш Данилка вернулся к ней вместе со своей бабушкой, но вокруг неё никого не было.

— Что будешь отвечать? — Вновь спросил голос.

— Я его слышу, но не понимаю. — Мысленно произнесла она и добавила. — А ты, кто?

— Я сейчас передам Дамиру твой ответ, а потом мы поговорим. Я думаю, что Дамиру тоже надо будет «прийти в себя» после этого ответа.

Мира сидела, как статуя, на скамейке, боясь пошевелиться.

— Всё… Он в шоке. Пусть подумает, а ты расслабься, а то мне стало душно. Не перекрывай мне кислород, … мама.

Мира чуть не подпрыгнула на скамейке. Она продолжала держать свои ладони на животике, а теперь ещё на него и посмотрел. Она сделала несколько дыхательных упражнение и мысленно спросила. — Ты — мой ребёнок?

— Да. — Услышала она детский голос. — Поговорим?

— Поговорим?

— Мама, кто такой Дамир и почему я тоже его слышу? Он спрашивает, почему ты его не понимаешь?

Мира тоже слышала голос Дамира. И он говорил на турецком языке. И она опять его не понимала.

— Я перестала понимать его язык. Он говорит на своём языке, по-турецки, а я по-русски. Раньше мы понимали друг друга, а теперь… не понимаем. Так ему и скажи, но… Почему ты его понимаешь?

Минуту она ждала ответа, а потом услышала. — Дамир опять находится в шоке. Пусть подумает… Но ты, мама, мне так и не ответила на вопрос: кто такой Дамир?

— Это твой … папа, малыш. И он … ничего о тебе не знает.

Минуту она опять ждала ответа.

— Теперь знает…. Я ему всё объяснил. Он опять в шоке… Пусть подумает.

— О, Господи, — чуть не вскрикнула Мира, — что ты ему сказал?

— Что я счастлив. У меня есть мама и папа! А какой он, мой папа? Тебя, мама, я уже знаю. Я видел тебя в зеркале. А, как выглядит мой папа?

Сердце Миры вновь быстро забилось. Она не знала, что и подумать. Ей пришлось вновь сделать несколько дыхательных упражнений, что бы успокоиться.

— Я опять могу спокойно дышать. — Услышала она голос малыша. — Перестань волноваться, а то мне сразу… душно. Всё же хорошо. Ты счастлива. Я это чувствую. Я тоже счастлив. Мне хорошо и уютно в твоём животике. А вот мой папа… Ой, мама, мой папа плачет…

— Мира, я люблю тебя! — Вдруг услышала она слова Дамира … На русском языке? — Я обещал тебе, что будет учить русский язык. Я сталь учить язык… Иван учить менья… Я люблю тебя. Я не мог без тебья..

Дамир говорил с ошибками, но только усиливало любовь к нему в душе Миры. Она хотела ему это казать, но услышала слова малыша. — Не думай, мама, я и так ему это уже сказал, и… даже похвалил от себя.

Мира положила ладони на пылающие щёки и подумала. — Что ещё ты сказал ему от себя? И уверена, что …

— Я сказал ему, что ты его любишь. Что скучаешь по нему, но боишься сказать ему обо мне, потому что думаешь, что мы ему будем мешать в жизни… Он опять в шоке. Пусть подумает…

— О, Господи, малыш, что же ты ему говоришь и откуда ты это всё знаешь?

— Да я же в тебе. — Услышала она ответ малыша и тут же он толкнул её в животике. — Я всё знаю… Все твои мысли и желания. Я знаю, что ты любишь есть, а что нет… Почему ты больше ни разу не ела вкусную ягоду? Ты называла её мушмулой… Вот уже несколько месяцев я хочу её, а ты не ешь…

Мира невольно улыбнулась и мысленно ответила. — Потому что я её не ела, я только говорила о ней, и … очень хотела поесть. И откуда она тебе нравится, я не знаю.

Минуту малыш опять молчал.

— Значит, её ел мой папа, а я это почувствовал. Я попросил папу поесть мушмулу. Он удивился и согласился. Пришлось ему всё объяснить. По-моему, он опять в шоке…

— Как же ты можешь общаться с нами вместе, ведь он так далеко от нас?

— Я не знаю ответа. Надо было спрашивать об этом впервые мои месяцы жизни в тебе. Я тогда имел связь с Небесами. А теперь только с вашими душами… Зато теперь я могу слышать папу… — Малыш помолчал и добавил. — Он хочет приехать к тебе… к нам.

— Когда?

— В марте. — Услышала Мира голос Дамира. — В марте я приеду к…вам. Мой контракт конец. Съёмка фильм конец. Я приеду. Я учу язык, Ивана учу плавать. Ты хорошо… здоровье?

— Да. Хорошо. Всё хорошо. Не волнуйся, не переживай, Дамир.

— В его языке нет слова «переживай». Я папе это объяснил…

Мира опять улыбнулась и вдруг услышала строгий голос малыша. — Мама, папа говорит, что любит тебя. А ты ни разу ему это не сказала. Ты его не любишь?

— Нет, малыш. — Чуть не воскликнула Мира вслух. — Я его люблю. Очень люблю.

— Скажи ему: «ok seviyorum» по-турецки. Это означает: очень люблю. Ему будет приятно.

Мира мысленно выполнила просьбу малыша и тут же услышала точно такие же слова от Дамира. Глаза её тут же наполнились слезами, которые она попыталась унять.

— Мама, я сказал папе, что ты плачешь. Он взволнован. Вы будете плакать, или будете говорить?

— Говорить. — Одновременно произнесли Мира и Дамир, услышав друг друга.

Дамир сидел в кресле за столиком ресторана, где проходили съёмки очередной сцены фильма, и, уже в который раз, мысленно призывал откликнуться Миру. Но ответа не было. За три последних месяца Дамир себя совершенно извёл, и, если бы не работа, то в пору было бы уже выть на луну.

Вчера он узнал от Ивана, что тот остаётся работать в Турции ещё на четыре месяца до марта следующего года. Видя, как расстроился его друг, то он немного посочувствовал ему, а в душе обрадовался. В марте месяце заканчивается его контракт на работу в этом фильме, и он будет свободным. Он сможет уехать в Россию, что бы найти Миру. И они поедут вместе с Иваном. Вспомнив это, Дамир улыбнулся и с лёгкостью вздохнул.

— Четыре месяца — это же целая вечность! — С горечью подумал он и вновь призвал миру. — Мира, ты меня слышишь? Мира, ты меня слышишь? Говори, любимая…

И вдруг, он услышал своё имя. Дамир на мгновение замер и прислушался к себе. — Да. Это был голос миры. Он его узнал и произнёс её голос вслух, но вновь, услышав её голос, понял, что … не понимает, что она говорит. Дамир вскочил с кресла и выбежал из ресторана. Он быстро подошёл к большому дереву и опёрся на него спиной. Его сердце так стучало, что биение его отдавалось в голове и не давало … слушать Миру. А она что-то говорила по-русски, и он понимал, что она волнуется. От отчаянья он не знал, что делать, и вдруг…

Нежный детский и задиристый голос заговорил в его голове. — Тебя спрашивают, почему она тебя не понимает?

— Я не знаю, почему. — Машинально ответил Дамир и вдруг спросил. — А ты кто? Почему я тебя слышу и понимаю?

— Я не знаю, могу ли тебе это сказать, Дамир, тем более, что ты слишком взволнован. Успокойся, а я пока поговорю с… — Детский голос прервался, а Дамир приложил ладонь ко лбу, стараясь, хоть что-то понять.

Через минуту. Он вновь услышал этот голос. — Она перестала тебя понимать. Сейчас ты говоришь по-турецки, а она по-русски. И она не знает, почему вы теперь друг друга не понимаете. По-моему, она в шоке и… очень расстроена этим. А ты?

Дамир только кивнул головой и услышал тихий детский смех. — понятно. Ты тоже в шоке. Тогда подумай немного, а у меня есть вопрос. И он не к тебе…

Связь вновь оборвалась. Дамир потёр себе виски, почесал затылок и…уже с нетерпением ожидал, когда вновь слышит этот голосок. Вдруг он услышал вздох, а затем уже громкий голос ребёнка.

— Дамир, ты же мой папа! Ой, как хорошо! Я слышу своего папу и… маму я слышу. Я вас слышу!

Дамир уставился в одну точку и даже перестал дышать. Черед мгновение его к разуму призвал голос ребёнка.

— Папа, ты дыши, а то я волнуюсь. То мама плохо дышит, а теперь ещё и ты…. Мне же душно от вашего волнения, а я ещё не родился…

Дамир развернулся лицом к дереву, обхватил ствол дерева руками и уткнулся своим лбом в его кору. Он быстро совладал со своим дыханием, но никак не мог совладать со своим разумом. К нему на помощь пришёл голос ребёнка.

— Папа ты успокоился? Я ещё чувствую твоё волнение, но не пойму… Ты мне рад или нет?… Я счастлив! У меня такая красивая мама! Я её видел… в зеркале, а вот тебя я … ещё не видел. Папа, а почему я тебя ещё не видел. Ты где? — Голос ребёнка прервался на мгновение, а потом договорил. — Папа, ты плачешь?

Дамир ещё сильнее сжал ствол дерева руками и… даже не почувствовал, как из его глаз покатились слёзы…

Через минуту он заговорил по-русски. Эти слова он уже давно выучил и уже много раз повторял их, мысленно отсылая их Мире.

— Мира, я люблю тебя! Я обещал тебе, что будет учить русский язык. Я сталь учить язык… Иван учить менья… Я люблю тебя. Я не мог без тебья..

— Она тоже тебя очень любит, папа. — Услышал он детский голос. — Почему же ты плачешь? Мама скучает по тебе и ещё она боялась сказать тебе обо мне, потому что думала, что мы тебе будем мешать. Это так, папа?

— Мешать? — Дамир выкрикнул этот вопрос, тем самым привлекая внимание прохожих людей.

— Малыш, это не так. — Мысленно «заговорил» он, стараясь не волноваться. — Так маме и передай. Да я жить без неё не могу! А теперь ещё и без тебя! Убеди свою маму в этом, пожалуйста.

— Хорошо! — Услышал Дамир радостный ответ ребёнка, который заставил его улыбнуться. — Я сейчас поговорю с ней…. Жди.

Дамир мучительно ждал новой «связи», но теперь душа его пела. Он вновь уже стоял спиной к дереву и его глаза были устремлены на небо. Он смотрел на облака и улыбался…

— Папа, ты любишь мушмулу? — Вдруг услышал он и удивился вопросу. Не переставая улыбаться. Он утвердительно кивнул, а затем ответил.

— Да… Люблю, а что?

— Я чувствовал вкус мушмулы, правда давно, и он мне очень понравился. Мама сказала, что она её не ела. Значит, её ел ты?

Дамир вспомнил, как они с Иваном месяца три назад ели мушмулу в ресторане.

— Да, малыш, давно.

— А ты поешь её опять. Мне этого хочется и маме тоже.

Дамир улыбался, еле сдерживая слёзы счастья.

— Конечно… Конечно… Обязательно… Ты передай маме, что я приеду к ней… к вам. Ждите.

— Мама спрашивает, когда ты приедешь?

— В марте я приеду к…вам. — Заговорил Дамир на русском языке. — Мой контракт конец. Съёмка фильм конец. Я приеду. Я учу язык, Ивана учу плавать. Ты хорошо… здоровье?

Дамир слышал голос Миры, а потом услышал «перевод» от ребёнка. — Не волнуйся, папа у нас всё хорошо. Мне хорошо у мамы в животике, если она улыбается, как сейчас.

— О, Аллах, как же я вас люблю! — Мысленно проговорил Дамир. — Малыш, передай маме, что я очень её люблю! Очень люблю!

И вскоре он получил ответ от Миры, она говорила по-турецки. — ;ok seviyorum.

Дамир ещё раз несколько раз проговорил эти слова, пока голос малыша его не остановил.

— Вы будете плакать, или будете говорить?

— Говорить. — Одновременно произнесли Мира и Дамир, услышав друг друга.