Когда замирает сердце

15

Я тоскливо съежилась под одеялом, зная, что мне не заснуть. Время от времени я поглядывала на часы, как будто время могло унести из моей души боль. Но картина, которую я увидела у подъезда, так и стояла перед глазами.

Могла бы сама догадаться, говорила я себе. Дик Рэнсом и Лори Стэнтон? Полная нелепица. Но вот Лиза… Что я против этой блестящей итальянской кинозвезды, с таким самозабвением бросившейся в объятия Дика?

Несмотря на уверенность в том, что заснуть мне не удастся, я все же задремала и проснулась утром от лая собаки. Каким-то образом на мой балкон пробралась Жозефина и жалобно там мяукала. Рядом со мной находилась кладовка, у которой был общий балкон с моей спальней. Мишель или Джанин зашли за постельным бельем, не заметили Жозефину и заперли ее в комнате, откуда она выбралась на балкон.

Я подобрала котенка и прижала его к себе. Но-Но с энтузиазмом лизнул кошечку.

Уже так поздно, виновато подумала я, посмотрев на часы. Но ведь Дик не велел мне пока заниматься с Дирдре…

Руку слегка дергало, и это напомнило мне о лекарстве, которое следовало принять. Я опустила котенка на пол и нашла таблетки, купленные Фредериком накануне в аптеке. Сердце мое ухнуло вниз, когда раздался стук в дверь. Наступит ли время, когда я смогу не вздрагивать, заслышав обычный стук?

— Да? — осторожно спросила я.

— Это Джанин, мадемуазель, — раздался голос. — Месье приказал принести завтрак к вам в комнату.

— Спасибо, Джанин. — Я быстро открыла дверь и заставила себя улыбнуться.

— Накрыть стол у окна? — спросила Джанин, с любопытством глядя на меня. Она никак не могла оторвать взгляда от повязки. Даже слуги не верили в версию о браконьерах! Я незаметно погладила ноющую руку.

— Да, пожалуйста, Джанин.

Почему Дик велел принести завтрак наверх? Чтобы я не встретилась с Лизой Корелли на террасе?

Я не смогла отдать должное великолепному завтраку Клодин. Красивый воздушный шарик моей мечты, который я сама надула, лопнул. Дика лишь забавляли игры со мной. Зачем ему это? Нет, не надо думать о нем! Считай, что ничего не было…

После завтрака я попросила Джанни накормить собаку и выпустить на прогулку. Я села в кресло, посадила котенка на колени и долго бездумно так сидела, почти не испытывая боли в руке — подействовала таблетка.

Я уговаривала себя, что глупо идти обедать через два часа после завтрака. И все же я должна была спуститься. Увидеть Лизу Корелли… и Дика.

Я особо тщательно оделась, хотя прекрасно понимала, что смешно пытаться конкурировать с блестящей итальянской звездой. Как это Дик сказал о ней? «Она стоит каждого пенни, что мы ей платим». Но оказалось, она представляет для него не только финансовый интерес. Зачем, скажите на милость, Лиза Корелли примчалась на виллу среди ночи?

Я спустилась вниз, уговаривая себя, что Дик не догадается, насколько я расстроена.

На террасе сидела Элен, строча свои бесконечные письма. Ни Дика, ни Лизы нигде не было видно.

Элен подняла голову и сочувственно улыбнулась.

— Как вы себя чувствуете?

— Да ничего, — ответила я. — Рана несерьезная…

— Силия так расстроилась, что Джок увез ее в Канны рано утром, сменить обстановку. Я сказала Дику, что ему следует заявить в полицию. Никто не имеет права охотиться в нашем лесу. За это надо наказывать. — Она с отвращением передернула плечами.

— Мне кажется, врач уже сообщил куда надо, — заметила я. — Будет какое-нибудь формальное расследование…

— Дик ужасно расстроился, — перебила Элен. — Боже великий! Он побледнел, как смерть, когда понял, что случилось, и увидел, что ты в крови.

— Да, у него пунктик насчет оружия, — беспечно заметила я.

Мимо террасы, в сторону гаража прошли двое, те, что были ночью с Лизой Корелли. Шофер и, скорее всего, личная горничная кинозвезды. Элен сидела к ним спиной и их не видела.

— У нас гости, — как бы между прочим сообщила я.

— Да? А кто это? — Элен немедленно заинтересовалась. — Ну, верно деловые партнеры Дика, — решила она. — Он часто приглашает своих коллег сюда, чтобы можно было быстрее решать все деловые проблемы.

Значит, Лизу и ее спутников поселили в том крыле, куда мы все очень редко заглядывали. Надолго ли она приехала? Ах, все это не имеет значения! С данного момента Дик Рэнсом мне безразличен. Я не позволю себе влюбиться еще сильнее.

Я посидела вместе с Элен на солнышке, слушая ее болтовню о Тейлорах и неудачной попытке Силии сделать карьеру кинозвезды. Но ни на минуту не забывала о том, что Дик и Лиза находятся совсем рядом, в пятидесяти футах от нас, за этими плотно задернутыми шторами. Что ж, поделом мне! Я нацелилась слишком высоко…

Мы с Элен пообедали вместе, но краем глаза я заметила, как в ту часть дома, где поселились гости, покатили сервировочную тележку. Обед для Дика и его блистательной гостьи, решила я. Маделин обедала у себя, мы еще раньше видели, как Мишель понесла ей поднос с обедом.

Сегодня непрерывная оживленная болтовня Элен действовала мне на нервы. По возможности вежливо я извинилась и пошла к себе. Ведь у меня был вполне подходящий предлог — раненая рука снова начала болеть.

Я металась по комнате, не находя себе места, думая, что вела себя как последняя дура, купившись на блеск, окружающий Дика. Скорее всего я вкладывала в его слова смысл, которого там не было и в помине, и читала в его глазах то, что существовало лишь в моем богатом воображении.

В середине дня, чувствуя себя в четырех стенах, как в клетке, я позвонила Дирдре и спросила, не могу ли я зайти. Она с радостью согласилась.

— Я спрашивала о тебе сегодня утром, деточка, — сказала она, встречая меня у двери и с беспокойством вглядываясь в мое лицо. — Дик сказал, ты поздно встала?

— Да, — призналась я. — Проспала, совсем не знаю как.

— Мне кажется, что тебе лучше сегодня полежать в постели, — укорила меня Дирдре. — Но я рада, что ты пришла, а то я беспокоилась. Мы вместе поужинаем пораньше, а потом ты отправишься опять в постель. Тебе нужно отлежаться, с раной не следует шутить.

Приятно было ощущать заботу Дирдре и сидеть в ее уютной комнатке. Я чувствовала себя здесь так покойно, что даже начала успокаиваться.

Дирдре сегодня ударилась в воспоминания, несколько сумбурные, правда, в основном о детстве Дика. Несмотря на мою внутреннюю решимость больше им не интересоваться, я впитывала каждое слово.

— Жаркое почти готово, — с удовлетворением заявила она, ставя в духовку яблочный пирог. — Сейчас накроем на стол.

Раздался стук в дверь. Сердце мое дрогнуло. Дирдре просияла.

— Иду, — приветливо крикнула она, направляясь к двери.

— Лори у тебя? — начал Дик, но тут же увидел меня в любимом кресле-качалке Дирдре. — Я так волновался…

— Почему? — равнодушно спросила я, качаясь и не глядя на него.

— Тебя не было внизу. И в твоих комнатах тоже…

— Я пришла сюда в гости, — спокойно сообщила я. — И меня пригласили к ужину.

Неожиданно Дик ухмыльнулся.

— А как насчет меня, ба? На троих хватит?

— Ну уж что-нибудь наскребем. — Дирдре улыбнулась. — И дадим тебе кусочек яблочного пирога. Ты ведь его любишь? Как раз поспеет, пока мы управимся с закусками.

Дирдре с Диком препирались, пока она накрывала на стол, стойко отказываясь от всякой помощи. Я понимала, что Дик уже заметил мою нарочитую холодность.

Почему он не остался ужинать со своей гостьей? Или они отправятся позже в Женеву? Если верить Полю, там много ночных клубов. Я сомневалась, чтобы Лизе Корелли пришелся по душе тихий вечер на вилле.

Во время ужина я все время ощущала попытки Дика разговорить меня, чувствовала его недоумение. Дирдре тоже это заметила и сделала свои вы воды. Я вспоминала, как она предупреждала меня не влюбляться в Дика. А я влюбилась. Втрескалась по самые уши…

Мы долго наслаждались яблочным пирогом Дирдре, покрытым сверху взбитыми сливками. Кофе оказался очень крепким. Я говорила мало, только отвечала на вопросы. Дику и Дирдре, видимо, это странным не показалось — отнесли мое молчание за счет недавнего шока.

— Лори устала, — заявил Дик, когда я откинулась в кресле, вежливо отказавшись от добавки. — Ей надо принять лекарство и как следует отдохнуть. — Он встал. — Пошли, Лори, я провожу тебя до дверей.

Дик прервал тяжелое молчание, только когда мы дошли до моих комнат.

— Ладно, крошка, — начал он. — Ты на меня злишься. За что?

— Вот еще! — быстро сказала я и покраснела. — Почему я должна злиться? — Я упорно отказывалась встречаться с ним взглядом.

— Знаю, потому что вижу! — Мы стояли в пустом коридоре. Вряд ли это было подходящее место для выяснения отношений. — Дай-ка ключ.

Дрожащей рукой я отдала ему ключ. Он открыл дверь и зажег свет. Придержал дверь, чтобы я вошла, и захлопнул ее за нами.

— Лори, весь вечер ты делаешь вид, что я тебе безразличен, — сказал он. — Я хочу знать, что случилось? — Он притянул меня к себе.

Я отстранилась.

— Я не умею играть в твои игры. Это не по моей части.

— Какие игры? — удивился Дик, снова обнимая меня. Сердце мое гулко застучало от его близости.

— Я о твоей подружке Лизе, — сказала я, — той, что приехала ночью.

Я увидела по его удивленному лицу, что он сообразил, в чем дело, и тут же разозлилась, потому что Дик ухмыльнулся.

— А, детка, так ты видела театрализованное представление, — хмыкнул он. — Она бросилась мне в объятия и назвала «дорогой» — так Лиза ведет себя с каждым коридорным, который приносит ей бутылку шампанского в номер!

— Правда? — скептически сказала я.

— Лори, — укоризненно сказал он, — ты бы должна была узнать меня получше.

— В самом деле? — возразила я.

Я ждала, жаждала правдоподобного объяснения. Почему Лизу поселили отдельно и прячут от остальных? Что я должна по этому поводу думать?

— Помнишь, мне прошлым вечером звонили из Рима? Так вот, они сообщили, что Лиза вместе с медсестрой отправилась ко мне на виллу. С нашей картиной не все в порядке, ты об этом слышала. Лиза ведет настоящую битву с режиссером. Он с ней груб из-за ее истерик. Вчера вечером она попыталась покончить жизнь самоубийством. Я должен привести ее в норму и вернуть на съемочную площадку. В этот фильм вложено целое состояние. — Дик помолчал. — Кстати, Поль утром уехал, как мы и условились. Я попросил его договориться с режиссером по-хорошему, пока мы тут возимся с Лизой. — Он выразительно вздохнул. — Никаких больше фильмов с Лизой Корелли, какими бы огромными не предполагались кассовые сборы…

— Дик, прости меня, — прошептала я.

— Нам надо подумать, что делать дальше, — тихо сказал он. — Я поговорю с Дирдре. Бабуля будет довольна. Она уже совсем поставила на мне крест.

— Но, Дик, мы так мало знаем друг друга, — неуверенно возразила я, хотя и чувствовала, что больше всего на свете я хочу связать свою жизнь с Диком. — Давай подождем несколько недель…

— Когда исполнится месяц со дня твоего приезда, мы скажем Дирдре. В конце лета втихую поженимся и вернемся в Нью-Йорк.

— Надо будет сообщить в школу, — вспомнила я. — Я ведь должна начать преподавать в Вестминстере с сентября.

— Напиши им, — посоветовал Дик. — Все дела надо тебе закончить сейчас.

— Ох, Дик!

Он поцеловал меня. Я сдалась перед той страстью, которую этот мужчина был способен возбудить во мне. С тихим стоном я приоткрыла губы, и он охотно воспользовался приглашением, проведя языком по внутренней стороне моих губ, в то время как его руки скользнули на мою грудь. Я почувствовала, что он расстегивает пуговицы блузки. Вот он уже касается меня…

В том, как он притронулся к моей груди, была грубоватая осторожность, словно он испытывал благоговение перед моей женственностью. Я прерывисто вздохнула, когда его пальцы коснулись сосков.

Но Дик внезапно убрал руки.

— Гони-ка меня отсюда, пока соседи не начали сплетничать, — пошутил он. — Запри дверь, дорогая. Спокойной ночи.

Утром я проснулась от звука выезжающей из гаража машины — черного длинного лимузина, доставившего два дня назад на виллу Лизу Корелли. Значит, Лиза, сопровождаемая медсестрой и шофером, возвращается в Рим. Дик сотворил чудо. Фильм будет закончен с минимальной потерей времени. В прекрасном настроении я оделась, стараясь не беспокоить больную руку, и спустилась вниз, на террасу. Элен, естественно, еще спала. Маделин уже стучала на машинке. Пришла Джанин, чтобы спросить, что я буду есть на завтрак. Может ли горничная по моему лицу определить, что я сегодня чувствую? Ведь от меня, наверное, исходит сияние.

Джанин отправилась на кухню за моим завтраком. Я откинулась в кресле, голова кружилась от счастья. Вчерашний вечер действительно был, мне ничего не приснилось, напомнила я себе. Пока не пройдет месяц, мы никому ничего не скажем, даже Дирдре. Элен тоже ничего не должна знать. Дик не жалел для матери денег, но он никак не мог простить ее за то, что она бросила его в детстве. Может быть, наша свадьба сблизит их?

Я кончила завтракать и уже собралась уходить к себе в комнату, как заметила подъезжающую к вилле машину и наклонилась, чтобы посмотреть, кто сидит за рулем.

Дик!

Машина исчезла в гараже. Дик сегодня рано встал, подумала я с новым для меня собственническим чувством. Как бы он понравился тете Лотти!

Через несколько минут Дик приблизился к террасе с широкой ухмылкой на лице.

— Надо было встретиться с одним парнем в Женеве. — Он сел напротив меня и полез за чем-то в карман. — Заодно купил тебе безделушку.

— Мне — подарок?

— Чтобы не забывала обо мне, а то кто тебя знает! — пошутил он, протягивая мне небольшую коробочку.

Я открыла ее, достала оттуда изящное рубиновое сердечко на золотой цепочке.

— Нравится? — спросил он. — Я отдаю тебе мое сердце, детка. — Он говорил шутливо, но глаза были серьезными.

— Дик, какая прелесть! — Я счастливо подняла на него глаза и потянулась было, чтобы поцеловать, но замерла на полдороге, сообразив, что Маделин может увидеть нас из окна. По довольному блеску в глазах Дика я поняла, что он прочитал мои мысли.

— Я рад, что тебе понравилось, — сказал он. — Можешь сказать, что купила его в магазине подарков еще дома. — Он наклонился, чтобы помочь мне застегнуть цепочку.

— Вот как я буду носить твой кулон. Пусть это будет нашей тайной, — решила я, опуская сердечко за ворот платья и пряча цепочку под воротником. — Дик, это так мило с твоей стороны.

— Вот если бы журналисты светской хроники проведали! — засмеялся он. — Вечный холостяк Дик Рэнсом покупает кулон в виде сердца своей любимой девушке.

— Никто не узнает об этом, — убежденно сказала я, прижимая кулон ладонью.

— Верно. — Дик внезапно стал серьезным. — Мы станем жить совсем по-другому. К концу лета я отдам бразды правления в надежные руки, а мы вернемся в Нью-Йорк. Продадим виллу, возможно взамен купим маленькую. Знаешь, такой домик комнат на десять, не больше.

Я откинулась в кресле, с замиранием сердца слушая, как Дик планирует нашу дальнейшую жизнь. Но тут Дик нахмурился и, взглянув на часы, заявил, что ему надо позвонить. Он быстро сжал мою руку и ушел.

Обедал Дик у себя в комнате. Маделин присоединилась ко мне и Элен в маленькой столовой. Женщины оживленно беседовали, я же старалась не открывать рта из страха преждевременно выдать нашу тайну. Они очень удивятся, чувствовала я, ведь все произошло так быстро! Но мы-то знали, что поступаем правильно.

Элен велела Фредерику подогнать серый «ролле» и уговорила меня поехать с ней и посмотреть окрестности. Она была более задумчивой, чем обычно. Я подозревала, что ей хочется поговорить о чем-то, но о чем именно, не догадывалась.

Мы остановились, чтобы выпить чаю в маленькой придорожной гостинице, и тут Элен прорвало.

— Лори, я бы не стала с тобой об этом говорить, но я к тебе так привязалась, — начала она со свойственной ей драматичностью. — Я знаю, тебе нравится Дик. Дорогая, пожалуйста, ничего не говори. Редкой девушке он не понравится. Бедняжка Маделин влюблена в него по уши. Дик — человек просто замечательный, но он не способен отнестись серьезно ни к одной женщине. Дамы чересчур избаловали его — с той поры, как он поселился в Европе, за ним постоянно охотится какая-нибудь красотка. Дорогая, я не хочу, чтобы ты страдала.

— Я и не собираюсь страдать, — пообещала я, жалея, что не могу ей все рассказать. Это должен сделать Дик. — Я все прекрасно понимаю, не надо беспокоиться.

Элен похлопала меня по руке и снова откинулась на стуле. И все же я ощущала, что между нами что-то осталось недоговоренным.

Мы провели приятный день, разъезжая по предместью и любуясь местными красотами, хотя я видела, что Фредерик недоволен. Но шофер постоянно на кого-нибудь злился, и не стоило обращать на это внимания.

Мы вернулись на виллу, и я поднялась наверх, чтобы немного вздремнуть перед ужином. Я все еще недостаточно хорошо себя чувствовала, хотя и старалась уверить себя, что вполне оправилась. Заснуть мне не удалось, лишь подремала минут сорок.

Затем я встала, оделась и спустилась вниз, слыша, как Элен говорит с несвойственной ей резкостью и возбуждением Маделин:

— Я считаю, что Дик должен что-то сделать с Фредериком, — почти кричала она. — Этот парень невыносим! Я все время повторяю это Дику, но он не обращает внимания на мои слова.

— Элен, не заводись так, — успокаивала секретарша, — дело того не стоит.

— У меня часы встали, — робко прервала я их. — Я не знала, пора ужинать или нет.

— Ужин через полчаса, — ответила Маделин с привычной враждебностью.

— Выпей бокал вина, Лори, — предложила Элен. — Это великолепное вино, попробуй.

— Разве что чуть-чуть, — согласилась я.

Элен уже наливала вино в хрустальный бокал.

Не знаю, как это случилось, но когда я наклонилась, чтобы поставить бокал, рубиновый кулон выскользнул из-за ворота моего платья. Женщины как-то странно уставились на него: мадам Жене, Элен и Маделин. Я смущенно вернула кулон на место.

— Талисман на счастье, который я купила в Нью-Йорке, — соврала я, покраснев, как будто каждая из этих женщин точно знала, как он ко мне попал.

— Так идем мы ужинать или нет? — напряженным голосом спросила Маделин.

Заподозрила ли она, что кулон — подарок Дика? Поняла ли, что за этим скрывается? Внезапно я пожалела, что была так неосторожна.