Колдовство любви

Глава 8

Гроза разразилась в тот момент, когда Раиннон и Ноа еще обедали. Он предложил ей заскочить в «Блю Дайнер», купить там что-нибудь и пообедать у нее дома. Это была очевидная хитрость, нацеленная на то, чтобы побыть с ней подольше, и поэтому, когда она согласилась, он был даже слегка удивлен.

Джеримайя Блю со счастливым выражением лица положил им двойную порцию рагу, добавил буханку хлеба домашнего изготовления и настоял на том, чтобы они прихватили изрядную порцию рисового пудинга в качестве бесплатного приложения.

Сейчас над ними бушевала гроза. Ноа отодвинул тарелку с недоеденным пудингом и устремил на Раиннон взгляд, полный искреннего интереса.

— Мне никогда еще не приходилось видеть грозу, вызванную ведьмами. И какой же силы она будет?

Она вздохнула.

— Я не вызывала этой грозы. Я просто сказала, что вечером будет гроза.

— Раиннон, таким ясным, как сегодня, небо бывает очень редко. Она пожала плечами.

— Надо знать приметы.

— Эх-хе. Приметы, которые не доступны взгляду обычного человека.

Она откинулась на стуле и сложила руки у себя на поясе.

— Кажется, ты опять хочешь объяснений?

— Был бы очень рад услышать.

— Это нетрудно сделать. Видишь ли, я — дочь карьерного морского офицера. Погода чрезвычайно важна для людей, которые большую часть жизни проводят в море. Мой отец научил меня читать небо еще до того, как я научилась читать книги.

— О'кей, — сказал он спокойно. Сейчас она казалась ему еще более похожей на ведьму, чем когда-либо раньше.

Раиннон наклонила голову в сторону и рассматривала его своими глазами, которые опять напомнили ему форму миндаля.

— Ты веришь мне?

— Потрясающее объяснение.

— Благодарю. Я знаю, как для тебя важны объяснения, поэтому стараюсь подбирать тебе только хорошие.

У нее на лице сверкнула ослепительная улыбка, от которой у него захватило дух. Она встала.

— Раз ты купил обед, я пойду мыть тарелки.

Она собрала тарелки и понесла их на кухню, тихо напевая что-то. Посреди ее общего смятения появился какой-то покой интерлюдии, и это было восхитительно. Ее разгоряченный ум получил минутную передышку, что позволило ей почувствовать себя спокойно и уютно. Но она знала, что это не может длиться долго. Ей предстояло принять решение, которое предопределит всю ее жизнь. И это решение предстояло принять очень скоро ради нее самой и ради Ноа.

Сегодня днем, когда целая толпа следила за тем, что сделает Греймокин, он предпочел прыгнуть в руки Ноа. Она завидовала решительности Греймокина.

— Где Греймокин? — спросил он. Она помедлила с ответом, и в ее глазах заиграли веселые огоньки.

— Ты по нему соскучился?

— Да нет. Просто я себя чувствую в большей безопасности, когда знаю, где он и чем занимается, — ответил он сухо.

— Мне кажется, что ты его все-таки любишь.

— Все шутишь? От проклятого кота сплошные неприятности.

Ударил гром. Оконные рамы задрожали. Он взглянул в окно, затем снова на нее.

— Извини, я совсем не хотел тебя расстраивать.

Она рассмеялась, схватила кухонное полотенце и бросила его в Ноа.

— Я все-таки думаю, что ты любишь Греймокина. А в последний раз я видела его внизу, когда он сидел на своей подушке.

— О, да. Голубая атласная подушка на шкафу в магазине. Я очень хорошо запомнил эту подушку. Голубой атлас, который подходит к его глазам, которые подходят к его ошейнику, который подходит твоим глазам.

— Ему очень нравится быть внизу в магазине.

— И это разумное объяснение. Среди всех этих привидений и злых духов, которые у тебя там внизу, он чувствует себя как дома.

— Все-таки мне кажется, что ты любишь его.

Он улыбнулся. Ему нравилось их пикировка.

— Говори, что хочешь.

Вдруг у нее на лице отразилось беспокойство. Она еще раз взглянула на шкаф и сказала:

— Гроза плохо действует на Мерлин. Ее лучше отнести на первый этаж.

Он взглянул на сову, которая, как всегда, сидела на своем месте наверху шкафа. Она выглядела совершенно нормально, однако, с другой стороны, он не имел понятия, как выглядит сова в ненормальном состоянии. «А действительно, как?» — подумал он.

— Мерлин, — сказала Раиннон нежно. Ноа нахмурился.

— А почему гроза должна пугать ее? Если бы она не была домашней совой, то сидела бы сейчас на верхушке дерева в лесу посреди грозы.

— Да, но она стала домашней, и грозы теперь путают ее.

Она ободряюще улыбнулась сове.

— Я отнесу ее вниз, где меньше окон. Там она будет чувствовать себя спокойнее. Я очень быстро вернусь.

Пока ее не было, Ноа грустно размышлял о складывающейся ситуации. Он знал, что будет делать, когда она вернется. Он должен будет действовать, как вежливый гость, который пришел на обед, а теперь понимает, что пора уходить. Однако… сможет ли он? Ни за что на свете не сможет и не захочет он чувствовать себя простым гостем. Они были вместе в постели, и он влюбился в нее. Мысль о том, что ему предстоит быть сегодня без нее, больно ранила его.

Он знал, что между ними все еще стояли ее сомнения и колебания, но несмотря на слово, данное самому себе, постараться не испугать ее, он чувствовал, что его выдержка начинала ему изменять. И если только он не будет осторожен, он может все погубить.

Они прекрасно провели сегодняшний день. Они много говорили и смеялись. Оглядываясь назад, он чувствовал, что они сделали большой шаг вперед и, черт возьми, теперь он должен уезжать.

Когда она вернулась, то принялась убирать свою маленькую кухню, проявляя при этом поразительную быстроту и сноровку.

— Ты уверена, что я не могу тебе чем-нибудь помочь? — спросил он.

— Уверена. Здесь совсем нечему помогать.

Он стал наблюдать, как она работает. Каждая проходящая минута усиливала напряжение и боль в его душе. Наконец он заставил себя оторвать от нее взгляд и, вставая, пробормотал:

— Мне надо идти.

Она ничего не ответила и стала сворачивать кухонное полотенце. Это была та самая минута, которой она так страшно боялась. Она не хотела, чтобы он уходил, но не могла позволить, чтобы он остался.

— Да, — сказала она, — гроза может усилиться. Лучше поехать сейчас.

— Да, думаю, что лучше.

Он обвел глазами комнату. В комнате горело несколько свечей как мера предосторожности против еще одной аварии с электричеством.

— Тебе будет хорошо здесь?

— Ты имеешь в виду из-за грозы? Замечательно. Если мне и станет не по себе, то не из-за грозы, а из-за тебя. Это тебе придется ехать в грозу.

Сейчас в голове у него была только одна мысль: «Надо идти к двери». Поэтому то, что он произнес, явилось для него страшной неожиданностью.

— Может мне и не стоит ехать. Я имею в виду, льет такой дождь, дорога стала опасной.

Она подумала, что он так и не сказал, когда собирается уехать в Нью-Йорк. Поэтому, может быть, сегодня, она видит его в последний раз перед отъездом.

— Машину может занести, и она застрянет на обочине, а то и вылетит в кювет, — продолжал он. Он сам не мог поверить в то, что говорил это. Он просто начал говорить, а теперь, кажется, не мог остановиться.

— И если она застрянет, мне придется открыть дверь и вылезти из нее. Сразу попадешь в грязь по щиколотку. Я однажды попал в такую грязь и не мог вытащить ноги. Пришлось оставить ботинки, а самому идти в носках.

Раиннон с изумлением смотрела на него. Что такое он говорит?

— Придется мне тогда идти в одних носках к моим тетушкам пешком. Дорога эта пустынная, машин там мало. А если кто и появится, то вряд ли остановится — кому охота связываться с помешанным, гуляющим по дождю без ботинок.

На глаза у Раиннон навернулись слезы, но она улыбалась. Он был просто прелесть… Даже несмотря на то, что он крупный адвокат из большого города, который не смог бы жить в Хилари, и что он заставлял ее чувствовать себя подавленной, незащищенной и страшно возбуждал ее.

— Машины будут проноситься мимо, окатывать меня грязной водой с ног до головы.

Он чувствовал себя полным идиотом, но, по крайней мере, она слушала его.

— А когда я доберусь до дома, Эзми и Лавиния заставят меня пить горячий чай и горькие лекарства. Скорее всего, поставят горчичник на грудь, замотают шею шерстяным платком и, чтобы он не падал, закалят его огромной булавкой.

«Что же мне делать?» — подумала она. Первый раз в жизни она поняла, что не может положиться на свой инстинкт, который посылал ей противоречивые импульсы.

— Эзми и Лавиния будут настаивать, чтобы я выпил куриного бульона, но так как никаких куриц в холодильнике не окажется, им придется под дождем пойти в курятник и, заметь, промокнуть при этом насквозь.

«Почему она ничего не отвечает? Никак не реагирует? Скажи что-нибудь. Заставь замолчать. Скажи, чтобы я провалился. Скажи, чтобы я остался».

— Они приглядят какого-нибудь ни о чем не подозревающего цыпленка, который уже уютно устроился на ночлег. Такой теплый, миленький, с пушистыми перышками. Они схватят его и отправят в суп.

Ей хотелось смеяться. И плакать.

— И конец будет таков: мы все трое будем лежать больными, у каждого из нас начнется воспаление легких, и позаботиться о нас будет некому.

Он говорил так смешно. Ей было так грустно.

— Вот что может случиться, Раиннон, — он глубоко вздохнул, пытаясь восстановить дыхание, — может случиться, если ты не позволишь мне остаться у тебя, чтобы обнимать тебя всю ночь.

На глазах у нее показались слезы, которые стали скатываться по щекам.

— О, нет, — почти застонав, он шагнул к ней и крепко обнял ее. — Я совсем не хотел тебя расстраивать. Не плачь, дорогая.

— Я не расстроилась, — пробормотала она, прижимаясь лицом к его груди.

— В чем же дело?

— Просто ты такой глупенький. «Дурак, а не глупенький, — подумал он. — Удивительно, ведь я раньше никогда не был ни глупеньким, ни дураком».

Он немного отстранился от Раиннон и посмотрел на нее сверху.

— Раиннон, можно я останусь с тобой сегодня? Я и вправду буду только обнимать тебя…

— Да, — прошептала она, — останься, пожалуйста. Обнимай меня.

Они легли на ее кровать, висящую на четырех позолоченных цепях, и заснули под звук дождя. И он обнимал ее всю ночь.

Ноа услышал, как зазвонил телефон. Совсем рядом с ним Раиннон заворочалась. Он приоткрыл глаза, поднял голову и стал взглядом отыскивать телефон.

— Я возьму трубку?

— Телефон там, — сказала Раиннон, не открывая глаз и указала пальцем в глубь комнаты.

— Спасибо, — сказал он кисло и стал пробираться к телефону, стараясь не споткнуться обо что-нибудь.

— Алло.

— Ноа? Это Марк.

— Марк? Как ты меня нашел?

— Я позвонил вашим теткам, и они дали мне этот номер.

— Потрясающе, — возмущенно пробормотал он, хотя и не удивился тому, что Эзми и Лавиния были так уверены, где его можно найти.

— Прошу прощения, если разбудил вас, но уже десять часов и…

— Десять? Не может быть. Я в жизни не вставал так поздно.

— Ну, а вот сегодня встали.

Ноа выглянул из окна. К его удивлению от вчерашней грозы не осталось и следа. На небе ярко сияло солнце.

— О'кей. Что-нибудь откопал?

— Откопал. Мне здорово пришлось попотеть. Я теперь должен с десяток обедов, зато выплыло кое-что интересное. Одна крутая компания с севера нашего штата, «Коллин Кэмикалз», хочет перебазировать свое производство. Вы слышали о ней что-нибудь?

— Кажется, нет.

— Это мощная компания. Имеет большие заказы и неограниченные возможности роста. Отсюда и планы по переводу своих предприятий.

— И они выбрали Хилари?

— Еще не приняли решения. Они рассматривают несколько вариантов, но, кажется, склоняются к Хилари. Вообще-то пока трудно сказать, на какой стадии у них этот вопрос. «Коллин Кэмикалз» не любит показывать карты. И не раскроет их до последнего. У них сплошные тайны и секреты.

— Наверное, поэтому в Хилари никто ничего о них не слышал.

— А вот здесь вы не правы. Я абсолютно точно знаю, что они вели переговоры с мэром, неким Джерри Орнеттом. И есть там еще одно лицо, которое очень хорошо информировано. Мне удалось добраться до их телефонных квитанций. Так вот, в Хилари есть номер, с которым отсюда очень часто говорили.

Ноа напрягся:

— Да?

— И зовут это лицо, которому часто звонили из компании… одну минуту, сейчас посмотрю в записной книжке… Его зовут Мартин Ричардсон. Знаете его?

— Мартин Ричардсон? Что-то очень знакомое.

Он потер лоб, пытаясь прогнать остатки сна, а затем взглянул на Раиннон, которая уже сидела в кровати, обхватив руками колени, и смотрела на него.

— Кто такой Мартин Ричардсон? — спросил он ее.

— Это же агент по продаже недвижимости, с которым ты говорил во время карнавала. Дракула.

— Дракула. Правильно. Алло, Марк. Да, я его знаю.

— Ноа, что вы сказали? Дракула?

— Неважно. Ты нашел еще что-нибудь?

— Я не смог выяснить, с кем в компании контактирует Ричардсон, но точно знаю, что ответственным в компании за весь проект по переезду является некий Вильям Стрэтфорд. По моим данным он готов принять решение и сегодня будет в Хилари.

Ноа кивнул. Это может оказаться очень важным.

— Марк, ты здорово поработал.

— Спасибо. Что-нибудь еще?

— Если что-нибудь понадобится, я свяжусь с тобой. Благодарю за помощь. До свидания.

Ноа повесил трубку и повернулся к Раиннон.

Она уже соскользнула с кровати и теперь разглаживала складки на своей черной юбке. Они оба спали в одежде.

— Что случилось?

— Мне надо поговорить с Мартином и с мэром.

— С Джерри?

Он кратко изложил ей конец своего разговора с Марком.

— Мне трудно поверить, что Джерри или Мартин замешаны в этом, — сказала она.

— Я знаю. Мне тоже трудно поверить.

Он помолчал. Оба эти человека были очень симпатичны ему. Странно. Обычно ему требовалось много времени, чтобы почувствовать расположение к кому-нибудь.

— Давай не будем спешить с выводами. Пока мы не поговорим с ними, ничего не ясно Он взглянул на себя в зеркало.

— Первым делом, однако, мне надо бы привести себя в порядок.

— Мне тоже. Подожди. Я только приму душ и переоденусь. Потом я отвезу тебя к Эзми и Лавинии и подожду тебя там. А затем мы оба можем поехать к Джерри и Мартину.

Он смотрел на нее, вспоминая то счастье, которое испытал, обнимая ее ночью.

— Я подожду тебя.

«Что я делаю здесь, рядом с Ноа?» — удивлялась про себя Раиннон, сидя рядом с ним в машине, направлявшейся к ферме Эзми и Лавинии. Несмотря на все свои сомнения о возможности их будущих отношений с Ноа, она пользовалась каждой возможностью, чтобы побыть с ним рядом.

Она твердо знала, что должна была сказать ему «нет» на предложение пообедать вместе вчера вечером. Но вместо этого она сказала «да». И их обед оказался для нее спокойным и счастливым. Она сказала «да», когда он спросил, может ли остаться на ночь, и ей было так спокойно, несмотря на бушевавшую грозу.

Этим утром она не смогла отпустить его одного, а наоборот настояла, чтобы они ехали вместе. И вместо того, чтобы думать о будущих встречах с Джерри и Мартином, она думала об этом человеке, который сейчас сидел рядом с ней и вел машину.

Он принял душ, переоделся. На нем были брюки кофейного цвета, светло-коричневая рубашка спортивного покроя и вязаная коричневая куртка из верблюжей шерсти.

Он обвинял ее в колдовстве, в том, что она приворожила его. Правда оказалась в том, что она сама была приворожена им.

Она закрыла глаза. «В чем, собственно, дело?» — подумала она. Ей еще не встречался более милый, более желанный человек, и он совсем не желал ей зла. Но он причинял ей так много боли. Она взглянула на него. Ноа вел машину, внимательно следя за дорогой, спокойный и уверенный в себе. Неужели она тоже причиняет ему боль?

Он ясно выразил свои мысли, сказав, что хочет забрать ее с собой. Но его жизнь проходила в другом мире, где не было места для Хилари. Он никогда не позволит себе быть захваченным безумием этого города, так как знает, что он чужой для Хилари. Он не подходит для Хилари, но Хилари было единственным местом в мире, к которому подходила она.

Может быть, не надо было так долго думать об этом. Может быть, время, проведенное вместе с Ноа, окажется не более, чем просто приятным воспоминанием.

Неожиданно она услышала, как он воскликнул:

— Смотри, мэр.

Он дал гудок и припарковал машину на ближайшем свободном участке у тротуара.

Джерри шел по тротуару, но, услышав гудок, остановился, поджидая их и широко улыбаясь.

— Привет, Ноа. Привет Раиннон. Что это вы сегодня задумали?

— Вас ищем, — сказала она.

— Да? Чем могу быть полезен?

— Мы слышали, — сказал Ноа, — что «Коллин Кэмикалз» контактировала с вами в отношении возможного перевода сюда своего завода и обслуживающего персонала.

Мэр утвердительно кивнул. У него на лице отражалось искреннее желание помочь.

— Правильно.

Ноа трудно было поверить, что Джерри так легко признается в этом.

— Почему же вы не сказали мне об этом?

— А разве вас это интересует? — спросил мэр с искренним удивлением.

— Помните, вы разрешили мне поработать в вашем архиве в день бейсбольной игры. Я сказал тогда, что заинтересован землей в восточном пригороде. И хотел найти информацию о ней.

— Конечно. Вы сказали, что хотите изучить возможность инвестиций. Но, Ноа, вы ни разу не упомянули мне о планах «Коллин Кэмикалз».

— Да, потому что не думал, что вы расскажете мне о том, что я хотел узнать.

— Да почему же не расскажу?

— Вы хотите сказать, что рассказали бы?

— Ну конечно.

Джерри переводил свой взгляд с Нов на Раиннон и обратно.

— Я ничего не понимаю. Что случилось? Нов глубоко вздохнул, пытаясь собраться с мыслями.

— Мы еще не совсем разобрались. Сколько людей знает о «Коллин Кэмикалз». Я имею в виду, объявляли ли вы о переговорах с этой компанией.

— Нет, — он пожал плечами. — Это была неофициальная беседа. За время моей работы у меня состоялось множество подобных бесед с представителями разных фирм, и пока еще ни одна из них ни к чему не привела. А что, Ноа, вы знаете эту компанию?

— Нет, — ответил он угрюмо. — Пока еще не имел удовольствия. Благодарю, Джерри. Может быть, мне придется еще раз обратиться к вам по этому вопросу. А пока нам с Раиннон надо кое с кем поговорить.

Они нашли Мартина Ричардсона в его офисе, где он пребывал в полном одиночестве. Услышав, что дверь открылась, он приветливо улыбнулся, но улыбка быстро исчезла, сменившись выражением крайнего удивления, когда он заметил Ноа.

— Привет. А я думал, что вы собираетесь домой сразу после нашего праздника.

— У меня изменились планы. Когда Мартин увидел Раиннон, его лицо просияло.

— Понятно. Что ж, мои поздравления вам обоим, — он встал и протянул руку. — Я несказанно счастлив, и я знаю, что Эзми и Лав…

— Мы пришли сюда не для того, чтобы говорить о нас с Ноа, Мартин, — перебила его Раиннон.

— Да? — он медленно опустил свою протянутую руку.

Ноа откинул полы своей куртки назад и засунул руки в карманы брюк.

— Когда мои тетушки рассказывали мне о странных событиях, происходивших у трех владельцев земельных участков в восточном пригороде, а также о предложении продать свою землю по завышенной цене, я начал расследование. В настоящее время я вышел на нью-йоркскую фирму «Коллин Кэмикалз», которая заинтересована в переводе своих предприятий в Хилари. Я также узнал, что кто-то в этой компании постоянно звонил вам по вашему телефону. Сейчас я хотел бы знать, зачем?

Мартин побледнел и осел в своем кресле.

— Я, э-э, давал ответы на некоторые вопросы о возможности покупки земли в нашей местности. Знаете, обычные вопросы о недвижимости.

— Мартин, — сказала Раиннон, — я знаю тебя очень давно, и ты никогда не лгал.

— Да, это так, — сказал тот устало, еще больше погружаясь в свое кресло. — Я совсем не умею этого делать. Моя мать всегда говорила мне, чтобы я не делал того, чего не умею. Пусть это делают другие.

Нов уперся руками в стол и склонился над ним.

— Так это другие пугали владельцев земли, чтобы они ее продали компании, или вы сами умеете это делать?

Мартин вытер пот со лба.

— Я не хотел причинять никому вреда. Надеюсь, вы оба верите мне. Собственно говоря, я очень переживаю из-за всего этого. Мне с самого начала было не по себе. Я говорил Артуру, что это не для меня.

— Кому ты говорил? — спросила Раин-нон.

— Артуру Холдену. Мы вместе учились в школе и с тех пор поддерживаем хорошие отношения.

Он посмотрел на Ноа с мукой в глазах и добавил:

— Он работает в «Коллин Кэмикалз». Ноа кивнул.

— И когда он услышал, что компания занимается переездом в Хилари, ему пришло в голову воспользоваться этим. Он говорил мне, что это прекрасная возможность получить определенную прибыль… Очень большую прибыль. Но я все-таки сказал ему, что не буду обманывать своих друзей.

Раиннон сложила на груди руки.

— Это ужасно мило с твоей стороны, Мартин.

Он поморщился, уловив сарказм в ее словах.

— А также абсолютно неэтично.

— Я предложил всем, включая твою бабушку, Раиннон, заведомо завышенную цену. Никто бы никогда не дал им такую цену, которую предлагал я.

— Никто, кроме «Коллин Кэмикалз», — уточнил Ноа, — а они дали бы в два раза больше, правильно?

Теперь заговорила Раиннон:

— Точнее, эта компания заплатила бы, если бы владельцы земли захотели ее продать. Но они этого не пожелали, поэтому вы прибегли к тактике запугивания. Мартин, как ты мог пойти на это?

— Черт возьми, Раиннон, не знаю… Он взял карандаш и швырнул его в дальний конец комнаты.

— Как я уже сказал, Артур уговорил меня. Мне показалось, что не будет ничего плохого, если мы попробуем.

Ноа покачал головой. Отвращение в нем боролось с изумлением.

Мартин был похож сейчас на маленького мальчика, которого застали в момент, когда он шалил.

— Дело в том, что был причинен вред, и поэтому вы, Мартин, поможете нам его устранить.

— Но как?

— Я еще не до конца это продумал, — Нов посмотрел на Раиннон — Марк сказал, что Вильям Стрэтфорд — человек, отвечающий за переезд компании, завтра будет в городе. Похоже, что окончательное решение практически готово. Возникает вопрос, что лучше для города, и поэтому я предлагаю провести городское собрание.

В глазах у Раиннон заплясали искорки смеха.

— В «Блю Дайнере»? Он улыбнулся.

— Ты читаешь мои мысли, дорогая. Ноа снова повернулся к Мартину.

— Вы пойдете с нами.

— Ноа, вы ведь не расскажете всем, что я замешан в этом деле? Ноа помедлил с ответом.

— Я подожду и посмотрю, что следует сделать. Но вы можете забыть о своей прибыли. Насколько я знаю, купчая еще не оформлена, и поэтому вы немедленно выходите из сделки. Дайте указание Клиффорду Монтгомери, чтобы он сейчас же занялся этим. Да, и еще. Все три землевладельца, с которыми намечались сделки, сохраняют выданный им аванс.

— Ноа.

— Мартин, — в голосе Раиннон звучало предупреждение, — не ты являться пострадавшей стороной в этом грязном деле. И я очень рекомендую тебе пересмотреть свое поведение.