Колечко с рубином

Глава 1

Не успел начаться октябрь, как погода тут же испортилась. Целый день дул порывистый северный ветер, гневно трепля волосы прохожих и вырывая из озябших рук зонты. Люди стали хмурыми, словно внутри у них тоже бушевала непогода.

Крупные дождевые капли барабанили по окнам душного автобуса, в котором ехала Марина Кошкина. Все спешили домой и не хотели мерзнуть на остановке, поэтому сегодня в салоне было особенно тесно. Марина стояла, закрыв глаза, и покачивалась в такт движения автобуса. Она пыталась ни о чем не думать и не вспоминать о том, как сегодня ее отчитал директор. Но поневоле мысли ее вновь и вновь возвращались к этому моменту и в голове начинал выстраиваться бесконечный диалог, в котором она смело отвечала начальнику, а не робко опускала глаза, соглашаясь, что не справилась с поставленной задачей.

Заниматься организацией выставок было вовсе не так просто, как могло показаться на первый взгляд. За последние пять лет Марине пришлось неоднократно убеждаться в этом. Погрузившись в свои раздумья, она не замечала, как чья-то твердая папка давила ей в бок, а на поворотах на нее то и дело всем весом наваливалась грузная женщина.

Очнувшись, Марина наклонилась, чтобы выглянуть в темное окно. Увидев свою остановку, она двинулась к выходу.

– Извините! – говорила она, протискиваясь сквозь толпу, казавшуюся некой единой массой. – Простите. Дайте выйти…

– Заранее готовиться нужно! – раздраженно произнес мужчина в кепке и больно ткнул ее локтем в ребро. – Сидят до последнего.

– Я не сидела, – обиженно пробормотала Марина. – Я задумалась.

– Меньше думать надо, – бросил ей вдогонку мужчина. – Сплошные философы.

Оказавшись на улице, Марина поспешно раскрыла зонт. Глубоко вдохнув влажный воздух, она посмотрела вслед недовольно фыркающему автобусу, который, покачиваясь, поехал дальше. В слабом свете желтых фонарей блестели лужи, обманчиво сливаясь с мокрым асфальтом. Марина сделала несколько шагов и тут же вступила в грязную жижу.

– Черт! – воскликнула она, подняв лицо и закрыв глаза. – Ну что сегодня за день!

Потопав, чтобы сбить грязь, Марина двинулась к супермаркету со светящейся вывеской. Напряженно глядя под ноги, она в одной руке держала зонт, а другой прижимала к груди сумочку, в которой лежала ее зарплата. Стряхнув с зонта воду, Марина нырнула в раздвинувшиеся перед ней двери.

В магазине пахло овощами и сыростью. Пройдя мимо стеллажей с крупами, она остановилась возле тортов. В ее жизни каждый месяц повторялся один и тот же сценарий: все дни она экономит, чтобы хватало на коммунальные платежи, быт и еду, но в день зарплаты не отказывает себе ни в чем. Марина ждала этот день, как ребенок Новый год.

Застыв возле тортов, она задумчиво приложила палец к губам. Постояв так несколько минут, она выбрала самый большой и дорогой – «Пражский». Толкая впереди себя тележку с тортом, она решительно направилась к полке с шампанским. Сегодня ей как никогда хотелось праздника. Вслед за шампанским в тележку отправилась крохотная баночка криля, шпроты, черный хлеб, маринованные опята, ветчина и кусок сыра. Марина оценила стоимость покупок и заглянула в кошелек. Окинув содержимое тележки критическим взглядом, она извлекла из нее баночку криля и, вздохнув, вернула на полку.

Расплатившись на кассе, Марина вышла на улицу. Казалось, что за это время дождь усилился. Осторожно ступая в темноте, она ругала про себя колдобины на дорогах и тусклые фонари. Ноги то и дело опасно скользили по грязи или до щиколотки проваливались в лужи. Под дождем путь домой казался бесконечным, поэтому, зайдя в лифт, Марина с облегчением вздохнула. Взглянув на промокшие насквозь ботинки, она страдальчески прикусила губу. Сейчас ее жизнь складывалась так, что она даже не знала, когда еще сможет позволить себе такую покупку, как кожаная обувь.

Больше года она жила с Костей, молодым человеком, ее ровесником, с которым познакомилась на работе. Тогда Марина готовила к открытию выставку, но один из художников заболел, и нужно было срочно найти ему замену. Друзья представили ей перспективного, талантливого, подающего надежды художника, которым и оказался Костя. С тех пор они всегда были вместе. Точнее, когда не занимались своими делами, то были вместе. В последнее время такое случалось все реже. Но, как думала Марина, несмотря ни на что, она любила его все сильнее.

Влюбленным сильно повезло: Костина тетка удачно вышла замуж за итальянца и переехала жить к нему, позволив племяннику пользоваться ее квартирой. По сути, квартирой называлась одна комната с крохотной ванной, где помещалась только душевая кабина. Умываться приходилось в кухне. Это было неудобно, но кто думает об удобствах, когда влюблен? В углу стояла кровать, отделенная от входной двери шкафом. У единственного в квартире окна неизменно красовался мольберт, а на подоконнике лежали краски и кисти. Сразу было ясно, что в квартире живет художник. И Марина этим почему-то страшно гордилась. Ей казалось, что она слишком приземленная и, живя с творческим человеком, прикасается к чему-то прекрасному и недосягаемому.

Марина открыла дверь своим ключом и вошла в темную квартиру, где стоял крепкий запах растворителя и краски.

– Сколько раз можно просить проветривать? – пробурчала она, сбросив с ног мокрые ботинки. – Неужели это так сложно?

Ее настроение всегда портилось, если Кости не оказывалось дома. И в последнее время такое происходило все чаще. Но сегодня она как никогда надеялась, что он проведет этот вечер с ней. Обиженно поджав губы, Марина бросила мокрый зонт на полку.

Облачившись в сухую одежду, она накрыла стол. Аппетита не было, но хотелось пировать назло своему неверному возлюбленному. Марина давно знала, что Костя ей изменяет. Сначала она устраивала сцены ревности, но он всегда ухитрялся выставить ее истеричкой, а себя святым. Все шло к разрыву, который, казалось, вот-вот произойдет. Но Марина была по уши влюблена в своего художника и не мыслила жизни без него. А потому не оставалось ничего другого, как сменить тактику.

Она стала подыгрывать Косте, делая вид, будто верит в его преданность. Смятая постель и обнаженная натурщица в квартире? Ну конечно, ты просто рисовал. Провел две ночи неизвестно где? Разумеется, верю, просто заработался у друга. Следы от помады? О, это, судя по всему, краска. А что до подозрительных красных пятен на шее, так это от неосторожного бритья.

В глубине души Марина понимала, что не сможет вести эту игру до бесконечности. Но для нее было проще так, чем расстаться с ним. От одной мысли о разрыве отношений с Костей ее сердце замирало, а потом начинало колотиться как сумасшедшее. Она любила его. Любила больше себя и больше своих надежд. Все ее мечты и желания концентрировались на одном человеке, на Косте.

Марина отчаянно хотела выйти за него замуж и родить ребенка. А лучше двух. С другой стороны, ей было уже тридцать три года, поэтому она не очень-то надеялась все это успеть. К женщинам, как известно, время более беспощадно, чем к мужчинам. Если не успела выйти замуж и родить – все, опоздала на свой поезд. И, самое главное, второго не будет, сколько ни стой на перроне. Нет, конечно, чудеса случаются, но кто в них верит? Особенно когда возраст цепко держит за горло.

После тридцати жизнь женщины полна сюрпризов. И не самых приятных. Например, каждое утро может принести седую волосинку, слезы в подушку – новые морщины, недостаток сна – синяки под глазами, тяжелые сумки – испорченную осанку, а увольнение с работы сулит конец карьеры, потому что ты еще вроде не вышла в тираж, но и для новых горизонтов поздновато. По крайней мере так считают многие работодатели. Поэтому после тридцати лет в глазах женщин появляется какой-то страх – как у загнанной лошади, которая понимает, что вот-вот время истечет, а она плетется где-то в хвосте. И от того, что наездник ее стегает и кричит, она лишь хуже соображает и делает непростительные ошибки.

Марина подошла к зеркалу и провела рукой по темным волосам. У ее подруг уже стали появляться седые волосы, и они одна за другой превращались в блондинок или брюнеток. Ей пока везло. Но сколько продлится ее затянувшаяся молодость, она не знала. Она приблизила лицо к зеркалу и провела пальцем по морщинке, залегшей между бровями. Последний год она часто хмурилась, отбирая у себя красоту. Если не присматриваться, то она была еще вполне молодой и привлекательной женщиной. Правда, жизнь с Костей сильно измотала ее, что, конечно же, отразилось на внешности.

Вздохнув, Марина вернулась к столу и наколола на вилку крупную золотистую рыбку, с которой капало масло. Положив ее на кусок хлеба, откусила и принялась жевать. Как ни странно, аппетит не заставил себя долго ждать. Уже через пять минут Марина с удовольствием ела сыр, хрустела огурчиками и ловила на тарелке скользкие грибочки с луком.

Покончив с соленым, она отрезала щедрый кусок шоколадного торта и открыла шампанское. С детства больше всего Марина любила в тортах крем. И сейчас ей не хотелось отказывать себе ни в чем. Отбросив нижний корж, она принялась ковырять вилкой верхушку с кремом.

За все время совместной жизни с Костей она ни разу не чувствовала себя ребенком. Он никогда ее не баловал. Напротив, он был настолько инфантилен и безответственен, что все обязанности легли на хрупкие плечи Марины. Она вела хозяйство, оплачивала счета, готовила и убирала. Костя всего пару раз давал в семейный бюджет какие-то деньги. Все, что он зарабатывал, проходило мимо Марины. Он обещал, что, когда разбогатеет, купит ей шубу и машину, потому что она его «любимая девочка». Но время шло, и Марина перестала верить в эти сказки. Он никогда ничего не дарил ей, потому что дарить цветы он считал варварством, украшения – безвкусицей, сладости – пошлостью. Так они и жили.

Глотнув шампанского, Марина приблизилась к холсту и сдернула с него ткань.

– Ну конечно! – воскликнула она, всплеснув руками. – Кто бы сомневался!

На холсте красовался набросок обнаженной натурщицы: темное каре, пухлые губы, большая грудь и аппетитные бедра. Взгляд Марины тут же упал на смятую постель. На полу, рядом с кроватью, стояли два бокала с недопитым вином. Закрыв лицо руками, как будто кто-то мог увидеть ее слезы, Марина всхлипнула. Затем устало приблизилась к кровати и несколько минут стояла, глядя куда-то в пустоту. Очнувшись после довольно продолжительной паузы, она принялась с остервенением срывать наволочки с подушек. Наконец, забросив постельное белье в стиральную машину, она наполнила бокал шампанским и тут же его осушила.

– У тебя нет сердца, – прошептала она, качая головой. – И нет души…

Марина убрала со стола, а потом нехотя подняла с пола бокалы с остатками вина. Брезгливо поморщившись, она поставила их в раковину, где уже стояли тарелки, брошенные Костей, и, открыв горячую воду, принялась мыть посуду.

Она вспоминала, как они познакомились с Костей и какими были их отношения в самом начале. Марина знала, что он любил ее, ведь до нее он больше ни с кем не жил. Разве это не любовь?

«Любовь? – возразила она самой себе. – Ты обеспечиваешь ему участие в выставках, находишь покупателей на картины. Ты терпишь его любовниц и собутыльников, стираешь, готовишь и содержишь его. Какой дурак отказался бы от всего этого?»

Марина принялась тереть посуду с особым остервенением. Справившись с тарелками, она взяла в руки бокалы с засохшими каплями красного вина. На мгновение задумавшись, она сунула их в полиэтиленовый пакет и со всей силы стукнула об пол. Глухо звякнув, они рассыпались на мелкие осколки. Улыбнувшись впервые за вечер, она отправила пакет в мусорное ведро.

Часы показывали одиннадцать часов вечера. Застелив кровать свежим постельным бельем, Марина улеглась. Ей хотелось плакать, но она сдержалась.

«Слезами тут ничего не изменить, – думала она, слушая размеренный гул стиральной машины. – А вот морщины новые появятся, это точно. У женщины есть только два инструмента власти над мужчиной: красота и мудрость. Одно надо беречь, а второе развивать».

То ли от усталости, то ли от выпитого шампанского, но Марина почти сразу погрузилась в сон. Она проснулась от того, что хлопнула входная дверь. Хлопать дверью – это была одна из многих скверных привычек Кости.

Открыв глаза, она посмотрела в темноту. Пошатываясь, Костя разделся посреди комнаты и, не умываясь, лег в кровать рядом с Мариной.

Некоторое время Марина слушала его дыхание и подбирала слова, которые ей давно хотелось сказать. Шампанское и гнев придали ей смелости.

– Костя, – осторожно, но решительно позвала она. – Нам нужен ребенок.

– Что? – сонно ответил он, повернувшись к Марине. – Что нам нужно?

– Не что, а кто. – Она обиженно засопела. – Нам нужен ребенок.

– Мы, кажется, уже говорили об этом. – Его глаза блеснули в темноте. – Я больше не хочу возвращаться к этой теме. У меня есть приоритеты: мое творчество и моя жизнь. Если хочешь превратиться в наседку, то я тебя не держу. Ты свободна.

Отвернувшись, он накрыл голову одеялом. Марина опасалась, что, настаивая на продолжении разговора, она добьется того, что Костя оденется и уйдет на несколько дней. Она вовсе не хотела экспериментировать. Тем более что это могло привести к окончательному разрыву отношений.

«Я свободна, – подумала Марина и горько усмехнулась. – Какая же это свобода, если я не могу дышать без него? О свободе я могу только мечтать. А сейчас я пленница».

Подумав так, она осторожно прижалась к Косте и, закрыв глаза, еще долго не могла заснуть. Он был счастлив и спокоен, а она каждый день чего-то боялась: потерять его, состариться, не успеть родить, не выйти замуж, остаться одинокой. Марина больше не ждала перемен в своей жизни и боялась думать о будущем. Уткнувшись носом в Костину спину, она заснула тревожным сном.

Утром Марину разбудил сигнал будильника. Проснувшись, она пожалела, что пила накануне шампанское. Выпила всего пару бокалов, а голова казалась тяжелой, во рту было сухо и противно. За окном светило солнце, словно вчерашнего дождя и не было.

«Господи, – подумала она. – Как я раньше могла выпить бутылку вина за вечер?»

Приняв душ и умывшись, Марина сварила себе крепкий кофе. Сидя за столом, она смотрела на спящего Костю. Он выглядел молодым и счастливым, словно беззаботный ребенок. В свои тридцать три он был худощав, как подросток; в светлых волосах не было видно ни одного седого волоска; как у всех людей, не отягощенных совестью и ревностью, лицо его было гладким и холеным.

– Костя! – окликнула Марина, принявшись разглядывать кофейную гущу. – Нам надо поговорить.

– Опять? – Подскочив, он сел в кровати и теперь выглядел раздраженным. – Что еще?

– Не волнуйся, – поспешила успокоить его Марина, отставив чашку. – Это о работе.

– Что с ней не так? – недовольно вздохнул он. – Умеешь ты испортить настроение.

– Вчера звонил твой заказчик, – спокойно ответила она, пропустив его реплику мимо ушей. – Спрашивал, когда будет готов портрет его жены.

– Никогда. – Костя взъерошил и без того взлохмаченные волосы. – У меня нет вдохновения.

– Костя, это заказ, а не развлечение. – Поправив темно-синее платье, Марина встала из-за стола. – Если ты нарушишь условия договора, придется вернуть задаток.

– Вот и отдай ему деньги! – вспылил он. – Пусть подавится.

– Ты уверен? – Она села на кровать рядом с Костей. – Это очень хороший заказчик. Я его с большим трудом нашла и увела из-под носа у Клюева.

– У меня не получается нарисовать его жену, – отрезал он. – Как только посмотрю на ее фотографию, так сразу всякое желание рисовать пропадает.

– Ты понимаешь, что дурная слава быстро расходится? – Марина попыталась заглянуть Косте в глаза. – Он испортит тебе репутацию.

– Плевать…

– Что ж, надеюсь, ты знаешь, что делаешь. – Марина тяжело вздохнула. – Давай деньги, я ему сегодня верну.

– У меня нет денег. – Костя с отсутствующим видом водил ладонью по одеялу. – Отдай из своих.

– На мои мы живем! – Она вскочила с кровати. – И если ты не заметил, то едва сводим концы с концами! Я за год не купила себе ничего дороже помады. – Она посмотрела на Костю, но тот молчал. – Хотелось бы знать, куда ты дел гонорар?

– Потратил, – огрызнулся он.

– Позволь узнать, на что?

– У приятеля была премьера в театре. – Костя потер лоб. – Купил ему хорошее вино.

– Настолько хорошее, что истратил на него наш двухмесячный бюджет? – От едва сдерживаемого гнева щеки Марины стали пунцовыми. – Ты хоть немного думаешь обо мне?

– Не начинай… – Он махнул рукой. – И так тошно.

Марина отступила назад и, задыхаясь от Костиной наглости, не могла найти слов, чтобы хоть что-то ему возразить. Она стояла и смотрела на него – худого, бледного от злоупотребления алкоголем, лохматого и родного. Родного, но такого жестокого. Словно услышав ее мысли, он поднял глаза. Затем, встав с кровати, подошел к ней и взял за руки.

– Прости меня. – Он посмотрел ей в глаза. – Но ты ведь с самого начала знала, какой я.

– Нет, неправда. – Марина покачала головой. – Ты был другой.

– В таком случае, ты тоже.

– Может быть…

Глядя сейчас в его серые глаза, Марина не чувствовала ничего, кроме боли. Она не могла понять, за что любит этого человека и почему не в силах уйти от него.

– Отдай ему деньги, – требовательно произнес Костя. – Я позже верну тебе.

– Вернешь? – Она горько усмехнулась. – Я, конечно, веду себя как полная дура, но я неплохо соображаю.

– Я серьезно…

Высвободив руки, Марина подошла к входной двери.

– Кстати, развесь стирку, – бросила она, обуваясь. – Вчера вы с натурщицей выпачкали белье.

Стоя посреди комнаты в одних трусах, Костя хотел что-то ответить, но Марина уже захлопнула за собой дверь.

На работу она ехала в набитом людьми автобусе, но не замечала этого. Все ее мысли вновь и вновь возвращались к утреннему диалогу. Хотелось плакать от обиды. Марина почувствовала жжение в горле от сдерживаемых слез. Это была не первая ссора с Костей. И она понимала, что не последняя. Похоже, ему было все равно. Он не делал никаких выводов и даже не пытался изворачиваться. Все это напоминало бег по замкнутому кругу, где ничего не меняется. И не ясно, как вырваться из этого кольца.

«Как же я устала, – подумала она. – Я, наверное, так и сдохну, обслуживая этого эгоиста. – Закрыв глаза, она подняла лицо вверх, как будто над ней было небо, а не автобусный потолок. – Господи, пожалуйста, помоги мне…»

Непонятно почему, но после этих слов на душе стало легче.