Колыбельная для смерти

2

– Черт знает что! – ругался Дэн, меряя длинными ногами чудом оставшееся свободное пространство комнаты и энергично растирая указательными пальцами виски так, словно у него была мигрень. Дина сдвинула в сторону стопку исписанных косым почерком бумаг и, проведя ладонью по освободившейся поверхности стола, не без опаски присела. Она бы выбрала место поудобнее, но и стулья, и диван, и кресло уже давно скрылись под грудой папок и книг. Если бы Дина впервые зашла в эту комнату, то решила, что искали тут взрывной компромат на всех мировых президентов, потому что такой хаос мог быть создан только в результате активного обыска. Содержимое ящиков было вывалено прямо на стол, а пол плотным ковром устилали разбросанные бумаги. Но Дина уже сколько-то лет была знакома с Дэном и поэтому на беспорядок взирала с буддийской безмятежностью, зная, что породил его владелец. Был у Весенина такой талант – образовывать мини-апокалипсис в своем жилище во время упоительных приступов вдохновения. И, что самое удивительное, затем из хаоса создавать поистине гениальные вещи. Сам же Дэн весь этот ужас, который в периоды работы царил в его квартире, скромно называл творческим беспорядком.

– И что мне с этим теперь делать?! – бурлил Весенин, поддевая носками домашних тапок листы бумаг. Дина лишь красноречиво приподняла ухоженную бровь, но промолчала. По опыту она знала, что вдоволь насетовавшись на творческий кризис, Весенин внезапно может застыть посреди мусора как вкопанный, а затем броситься к столу, сгрести с него одним махом на пол бумаги, книги, чашки с засохшими кофейными разводами, нетерпеливо подергать мышкой и застучать пальцами по клавиатуре с бешеной скоростью. Вот и сейчас Дина с философским спокойствием слушала бурчание друга, ожидая, когда тот вдруг, как в игре «Море волнуется раз…», замрет на месте на одной ноге с раскинутыми в стороны руками (или в какой еще позе застанет внезапно пришедшее в его вихрастую голову озарение), а затем бросится к компьютеру. Но Весенин все бродил и бродил, забивая под диван голы из скомканных бумаг, и Дина уже начала терять терпение. Она бы закурила, но пробраться на балкон среди завалов книг и папок не представлялось возможным. А курить прямо в заполненной бумагами комнате было пожароопасно.

– Дин, это… это крах! Понимаешь? Крах! – Дэн наконец-то остановился и посмотрел на гостью поверх съехавших на кончик носа очков. А затем бросился-таки к своему столу, но принялся с чуждой ему педантичностью складывать в аккуратную стопку папки и сортировать бумаги. Вот тогда Дина и поняла, что Весенин ничуть не преувеличивает. Это действительно крах.

– Погоди, Дэн, – встревоженно окликнула она его, поднимаясь с места. – Что случилось?

– Я же говорю – все распалось. Была хорошая идея и – пфу!

– Так у тебя уже бывало, Дэн. Едва ли не с каждой книгой, – попыталась успокоить она друга. Но тот, укладывая в верхний ящик стола ручки и простые карандаши, лишь болезненно поморщился.

– Дин, тут не книга, а сценарий. Это другое.

– Рассказывай, – потребовала гостья. – С самого начала!

– Где-то была у меня одна папка… – бормотал Дэн, переключаясь с канцелярии на уложенные в стопку папки. – Красная такая, не видела?

– Нет.

– А, вот она. – Весенин нырнул куда-то под стол, зашуршал бумагами и громко чертыхнулся, когда ударился затылком о столешницу.

– Вот она! – повторил он, вылезая из-под стола и демонстрируя изрядно помятую картонную папку ядрено-зеленого цвета. Дина не удивилась «дальтонизму» друга. Во время работы он был катастрофично рассеян и небрежен в бытовых и житейских вопросах, но удивительно собран во всем, что касалось деталей романов, которые писал.

Они познакомились пять лет назад, когда один из телевизионных каналов купил права на экранизацию книжной серии популярного автора детективов Дэна Весенина. Для работы над сценариями пригласили Дину, успевшую до этого поработать в нескольких нашумевших проектах. Весенин о работе сценаристов не имел ни малейшего понятия, поэтому очень болезненно переносил каждое изменение в сюжете. Во время работы над сериалом Дэн и Дина постоянно спорили, ругались, жаловались друг на друга то продюсеру, то редактору, потом мирились, фонтанировали идеями, а к концу сотрудничества настолько сплотились, что стали близкими друзьями. Дэн продолжал писать и издавать книги, его популярность только росла. А Дина вышла замуж, родила двух сыновей-погодок и на какое-то время ушла в тень. Не так давно она вернулась к работе, успела поучаствовать в трех популярных проектах и сейчас писала для женского сериала. У Дэна же вышла очередная «юбилейная» книга, и он решил взять небольшую паузу и исполнить свою давнюю мечту – написать сценарий для полнометражного фильма. Принялся он за работу с большим энтузиазмом, получалось у него неплохо, поэтому Дине было странно сейчас слышать о каком-то крахе.

Дэн тем временем подошел к дивану, сдвинул в сторону учебники по криминалистике и плюхнулся на освободившееся место.

– Глянь, здесь у меня синопсис, – протянул он раскрытую папку.

– Я его уже читала, Дэн. Если ты, конечно, не внес в него крупных изменений.

В последний раз, когда они виделись, Весенин не просто дал ей прочитать синопсис, он долго и обстоятельно рассказывал, как видит сцены. В основе сюжета лежало два реальных и уже раскрытых дела. Еще в те времена, когда Дэн работал над книжной серией про вымышленного следователя Матрохина, его консультировал следователь Петр Ивасин. С тех пор Ивасин нередко помогал Дэну не только консультациями, но и вдохновлял случаями из практики.

На первый взгляд в тех двух делах, которыми поделился с Дэном Петр, не было ничего особенного: одну молодую женщину убил уличный грабитель, другую – бывший сожитель-наркоман. Единственное, что роднило несчастных – обе работали гадалками. Дэн уцепился за эту деталь и завернул свой сюжет: сделал убийства серийными и добавил еще жертв.

– Я ничего не менял. Но все, что задумал, расползлось. – Весенин поводил руками в воздухе. – Я придумал, что всех девушек в итоге убивает не маньяк, а их общий знакомый – знаменитый экстрасенс, участник и победитель телевизионной программы. И даже съездил на съемки реальной программы и нарисовал психологический портрет убийцы.

– А любовную линию добавил? – поинтересовалась Дина, припоминая, что изначально советовала Дэну внести в сюжет толику романтики – чтобы и женщинам понравилось.

– Собирался, – хмуро кивнул друг. – Оставалось придумать героиню. И тут мне звонит Ивасин и говорит, что все усложнилось. Что дела пересмотрят, потому что все там не так просто оказалось. Запретил использовать их для сюжета и сказал, что консультировать на этот раз не сможет.

– Не поняла… Почему? Что случилось?

– Ты не поверишь! – криво усмехнулся Дэн. – Все, что я придумал, вдруг взяло и случилось на самом деле! Вот такая подстава.

Весенин вскочил с места и опять заходил по комнате. Дина следила за ним встревоженным взглядом.

– Оказывается, трупов было не два, а целых четыре. И все эти женщины были не только ясновидящими, но и знали одного человека. Угадай, кого?

– Не может быть!

– Угу! Одного известного экстрасенса.

– И что, он и оказался убийцей? – Дина тоже вскочила на ноги.

– Нет, хуже. Его убили. На днях.

– Ого!

– Понимаешь теперь? Человек он известный, шумиха вокруг его смерти уже возникла. Ты Интернет открой! В общем, я и Ивасина понимаю, и то, что мой сценарий оригинальным уже не будет. Никому ведь не докажешь, что это просто такое фатальное совпадение! Лучше бы я исторический фильм затеял. Про войну, к примеру. Или какую-нибудь героическую личность – это не просто модно, это может вызвать выгодный ажиотаж.

Дэн громко вздохнул, а Дина все-таки вытащила из кармана пачку сигарет.

– Да кури уж прямо тут, – махнул рукой хозяин квартиры. – А самое ужасное знаешь что? Что я через три недели должен показать готовый сценарий твоему знакомому – Петрухину. Он собирался подсунуть его со всеми рекомендациями одному крупному продюсеру. Тот как раз в Москву в конце месяца вернется. Петрухин в меня верит. Идеей он загорелся и даже, как сказал, уже шепнул обо мне тому челу. А теперь что? Как быть с тем, что по задуманной идее я уже не могу написать сценарий? Дай-ка мне тоже сигарету!

– Ты бросил, – напомнила Дина, поспешно убирая пачку.

– Ничто не мешает начать заново.

– Ничто не мешает начать заново, – задумчиво повторила Дина и улыбнулась. – Придется, Дэн. Придется заново!

– Курить?

– Даже не вздумай! Сценарий писать.

– Издеваешься? Сценарий за три недели?

– Ты можешь.

– С нуля?

– С нуля – если решишь писать про войну или историческую личность. А если продолжишь этот…

– Ивасин меня сожрет! Да и консультировать больше не станет. Ни сейчас, ни потом. А мне не хочется портить с ним отношения.

– А тебе и не нужны будут его консультации. И кто тебе сказал, что нужно копировать настоящее дело? Фантазируй, Дэн, изменяй, креативь, но первоначальной идеи все же придерживайся. Значит, так, дорогой…

Дина выдвинула ящик стола, в который хозяин убрал всю канцелярию, достала ручку, а затем, не мешкая, выхватила из пачки бумаг исписанный листок и перевернула его чистой стороной.

– Профессии героинь меняешь. На фиг гадалок и ясновидящих. Придумаем что-то другое. Оставляем между ними связь – некоего человека…

Дина нарисовала по кружку в углах листа и один – в центре, а затем решительными линиями соединила все кружки с центральным.

– Профессию ему тоже придумаешь новую, но связанную с жертвами. Его ставишь под подозрения. А потом – ж-жас! И убиваешь! А вести дело у тебя будет не профессионал, как изначально, а, допустим, сценарист. Или писатель, как ты. Или журналист. Центральной фигурой ставишь его. Амурную линию сочиняешь тоже с ним. Героиня – потенциальная жертва. Это добавит и драматизма, и экшена. В общем, учить тебя мне не нужно.

Дина с довольным видом пододвинула листок к Дэну.

– Поставь себя на место героя и начни собственное расследование, – продолжила она, пока Весенин задумчиво разглядывал примитивную схему. – В переносном смысле, конечно. Расследование героя-непрофессионала – это тоже может быть интересно.

– Времени мало, Дин. Три недели, – с сомнениями произнес Дэн. – Я рассчитывал на помощь Петра, но он умыл руки.

– А я тебе на что? Бери меня в соавторы!

– А как же твой сериал?

– А сериал без меня не загнется, – бодро заверила Дина. – Позвоню Аксаковой, она придумает, кому отдать серии с сорок четвертой по пятидесятую. Да и устала я от этой «мыльной оперы»! Переключиться не помешает. Ну что, согласен?

Дэн издал ликующий вопль и стиснул в медвежьих объятиях хрупкую и невысокую Дину.

Казалось, все осталось по-прежнему – дорога, университет, опять дорога, дом. Лиза все так же готовилась к занятиям, прилежно их посещала и получала за ответы высшие баллы. Только с того вечера, когда она узнала о гибели наставника, что-то все же изменилось в ее жизни. Словно закрылась дверь, но при этом приоткрылась форточка, в которую потянуло свежим весенним ветерком.

…К экстрасенсу Владлену, чье настоящее имя было Влад Пичугин, Лиза пришла по объявлению. После завершения сезона программы про магов, экстрасенсов и ясновидящих и перед началом нового Интернет пестрел всевозможной рекламой услуг победителя прошлых серий. Лизу, несмотря на ее особенности, никогда не привлекали подобные телешоу. Но в тот вечер, когда ей на глаза попалось интервью с известным экстрасенсом, она в очередной раз безуспешно пыталась нащупать невидимую связь с человеком, по которому так тосковала. «Я разыскиваю пропавших людей и активно сотрудничаю с правоохранительными органами. Да-да, и сотрудники доблестной полиции обращаются ко мне за помощью!» Лиза не стала дочитывать интервью до конца, но отыскала записи последнего сезона программы, внимательно просмотрела все серии, а затем набрала указанный в рекламе номер. Услуги победителя программы стоили недешево. В них наверняка была включена и аренда в центре Москвы пафосного офиса, столь необходимого для поддержания звездного статуса экстрасенса. Будь Лиза из семьи со средним достатком, ее бы остановила высокая стоимость консультации. Но отец-бизнесмен регулярно пополнял ее счет, хоть тратила обычно Лиза мало. Поэтому она, не колеблясь, записалась на первый прием.

Экстрасенсу Владлену было хорошо за пятьдесят. Благородная седина серебрила не только густые для его возраста волосы, но и окладистую, как у попа, бороду. Он и был на первый (и ошибочный) взгляд похож на доброго деревенского батюшку. Рыхлая полнота и внушительный живот, на котором туго, как наволочка на подушке, натянулась расписанная диковинными узорами рубаха, выдавали в знаменитости слабость к еде и нелюбовь к активному образу жизни. Светлые и мутные, словно молочный кисель, глаза смотрели цепко и как будто зло. К визиту девушки-студентки, пришедшей на прием в обычных черных джинсах, свитерочке и пешком, «звезда» отнесся без энтузиазма. Видимо, несмотря на щедро рекламируемый провидческий дар, неверно «просканировал» финансовую ситуацию клиентки. Казалось, слушал он Лизу вполуха, но вопросы следом он задал по существу: когда познакомились с искомым человеком, где, при каких обстоятельствах, когда в последний раз виделись, даты рождения его и ее. На все вопросы Лиза ответила четко, как прилежная ученица. Но после того как она замолчала, наступила долгая и тяжелая пауза. Экстрасенс сверлил клиентку светлыми глазами, Лиза пыталась стойко выдержать взгляд. Наконец, Владлен прервал зрительный контакт, не без труда поднялся из глубокого кресла и подошел к девушке.

– Значит, ты серьезно намерена отыскать этого мужчину? – спросил он, хоть Лиза еще в самом начале, не путаясь в словах и не топя суть в окольных фразах, заявила о цели визита. Да, она хочет найти любимого человека и точка. Да, он внезапно исчез из ее жизни, даже не прислав прощального СМС. Да, она больше ничего о нем не слышала.

– Если мужчина так внезапно исчезает из жизни женщины, значит, он ее не любит. Он давно принял решение расстаться, но у него не хватило духу на женские слезы, вопросы и уговоры.

– Я все это знаю, – ответила Лиза, но голос предательски дрогнул. Экстрасенс вновь сделал долгую паузу, в которую не сводил с девушки взгляда, а затем произнес:

– Подумай хорошо, так ли уж тебе надо о нем знать?

Лиза вспыхнула и едва удержалась от колкого ответа. Зачем так на нее давить? Раз она пришла сюда и заплатила немалую сумму за консультацию, значит, уже приняла решение. Это ее последняя надежда. Она так и сказала Владлену и зачем-то добавила, что может «чувствовать» людей, если пожелает настроиться на их волну. Но только не этого мужчину.

– Любопытно, – ответил экстрасенс и обошел Лизу кругом, изучая ее, словно выставленную в музее статую. – Подумай еще раз хорошо и завтра ответишь.

С этими словами Владлен махнул рукой в сторону двери, давая понять об окончании визита. Ушла Лиза разочарованной, решив, что экстрасенс просто «развел» ее. Ей было жаль не столько денег, сколько времени и неоправдавшихся надежд. Однако на следующее утро Владлен сам позвонил ей.

– Приезжай сегодня в пять, – сказал он не терпящим возражения тоном и отключился. Лизе пришлось уйти с последней пары, чтобы успеть к назначенному времени. Она приехала чуть раньше, но хозяин уже поджидал ее в приемной. Лизу удивило то, что экстрасенс на этот раз не только встретил ее улыбкой и попросил принести секретаря им по чашке чая, но и пригласил пройти в свой закрытый для клиентов личный кабинет.

– Вот, – сказал он, раскладывая на столе четыре фотографии. – Если сумеешь ответить на несколько вопросов, я буду работать с тобой бесплатно. За некоторую ответную услугу. – Владлен подвинул гостье снимки и, откинувшись на спинку кресла, сложил на объемном животе пухлые руки. На одной фотографии застыла в танцующей позе молодая женщина, на другой пожилой мужчина на лавочке в сквере задумчиво курил сигарету, на третьей смеющаяся девочка лет семи каталась на качелях, на четвертой кто-то запечатлел раскинувшегося вальяжно на диване белого пуделя. Лиза волновалась и потому не сразу сумела настроиться. Образы расплывались, путались и блекли. Владлен выждал долгую паузу, а затем спросил, все ли сфотографированные живы. Лиза ответила утвердительно и не ошиблась. Затем она по просьбе экстрасенса рассказала о том, что смогла увидеть. Мужчина перенес недавно инфаркт. Собака потерялась. О молодой женщине ответила, что видит ее в темном месте запертой. Но вот о ребенке ничего не смогла сказать.

– Это дочь одной моей знакомой. С ней все в порядке, – пояснил Владлен, собирая фотографии в большой конверт. – Собаку уже нашли. Женщину похитили неделю назад и требуют за нее выкуп. Мужчина действительно перенес инфаркт и сейчас находится в больнице. Способности у тебя есть. Но нужно над ними работать. Тебя кто-нибудь обучал?

Лиза не хотела рассказывать, что ее мачеха когда-то была довольно известной ведуньей, но с тех пор, как переехала из столицы в приморский город, вышла замуж за Лизиного отца и родила сына, не практикует. Но Владлен смотрел на нее так требовательно, как декан их факультета, поэтому она нехотя сказала правду.

– Очень хорошо! Я так и думал. Я скоро позвоню и дам первое задание. Оставь мне свой имейл. А по твоему делу вот что скажу: я увидел, что того мужчину ты должна отыскать сама. Это твое испытание.

– Я смогу его найти?

– Тебе придется хорошо поработать для этого. Пока ты не готова, – ответил экстрасенс, глядя девушке в глаза. – Я буду давать задания и обучать тебя. Придет время, и ты сможешь узнать о том человеке все, что пожелаешь.

Лиза нервно сглотнула. Не такого поворота событий она ожидала. Владлен смотрел на нее тяжелым взглядом, который вызывал у нее неприятный озноб.

– Ну, соглашаешься или нет? Будешь работать со мной – получишь ответы на свои вопросы. Нет – значит, нет.

– Да, – ответила Лиза после долгой паузы. – Я согласна.

– Вот и хорошо! – повеселел экстрасенс, она же в тот момент почувствовала, будто за спиной захлопнулась дверь ловушки.

– Только своей мачехе о нашем союзе – ни слова. И боже упаси тебя где-нибудь упомянуть мое имя! Впрочем, если сболтнешь, хуже будет только тебе. У меня, если что, есть связи… – неожиданно пригрозил экстрасенс.

«У меня тоже», – подумала Лиза. Но вслух ничего не сказала. В тот вечер она провела в кабинете экстрасенса добрых два часа, и это был единственный раз, когда их встреча длилась так долго. Впоследствии они общались дистанционно и за этот год лично встретились лишь дважды.

Со смертью Владлена Лиза испытала некое облегчение, потому что изматывающим заданиям от экстрасенса, казалось, не будет конца. Но одновременно ощущала и растерянность, ведь в личных поисках она не продвинулась ни на шаг. Все оставалось по-прежнему: Лиза не чувствовала с потерянным мужчиной связи и установить контакт с ним не получалось. А Владлен, для которого она выполнила уйму заданий, так и не подсказал, в каком направлении ей нужно двигаться. «Сама, все поймешь сама! Когда придет время», – так отговаривался он, когда Лиза задавала сакральный вопрос. И подкидывал все новые и новые головоломки. Иногда, когда она долго лежала в кровати в попытках уснуть, перед глазами проносились вереницей незнакомые и одновременно знакомые по фотографиям лица. Не всегда ей удавалось сразу увидеть судьбу пропавших, и тогда лица тех, о ком она не сумела дать ответа, начинали ей сниться. Эти сны были не менее изматывающими, как и попытки установить контакты. После таких ночей в одинаково вязкие и серые, несмотря на разнообразную погоду, утра Лиза, как никогда ярко, вспоминала слова Инги о том, что ее способности – это не просто дар, это еще тяжелая ноша…

Спускаясь в метро вслед за обнимающейся парочкой, окутанной, словно эфирным облаком, влюбленностью, Лиза в какой раз подумала, что надо рассказать обо всем мачехе. В прошлом не только сильная ворожея, но и дипломированный психолог, Инга, возможно, сумела бы ей помочь – закрыть гельштат и наконец-то вернуть утраченные радость и жажду жизни. Но она настолько уже запуталась, что не знала, с чего и начать. Да и обсуждать свою первую и несчастную любовь с кем-то, пусть даже с Ингой, казалось неловким.

Обычно теплый и сухой воздух метро, пахнущий креозотом, возвращал Лизу в те моменты яркого и необъятного счастья, когда они с папой ездили к Инге в Москву. Когда темп дней c будничного andante срывался в головокружительное prestissimo. Когда от череды мелькающих событий перехватывало дыхание, как на аттракционах, и восторженные возгласы Лизы вызывали у Инги и папы улыбки. Когда внутри, казалось, поселялся неутомимый чертенок и щекотал ее, заставляя смеяться и подпрыгивать на месте, а предвкушение каждого дня было сродни ожиданию волшебной новогодней ночи. Потом были еще поездки в столицу, но те первые остались в памяти наиболее яркими. Каждый раз, входя в метро, Лиза моментально согревалась, если успевала продрогнуть по дороге из университета, мимолетно улыбалась своим воспоминаниям и сливалась с людским потоком, быстро стекающим по устьям-эскалаторам к мраморным берегам-перронам. Но сегодня отчего-то не пришло привычное успокоение. Напротив, с каждым шагом ее окутывала тревога, а плечи, будто инеем, покрывались ознобом. Лиза сунула замерзшие руки в карманы куртки и спрятала нос в шарф. Может, она подхватила простуду? Но в горле не першило, нос не щипало, да и температура казалась нормальной. Однако промерзла она так, будто в помещении метро гуляли ледяные ветра. Спустившись на платформу, Лиза привычно прошла к первому вагону и, повинуясь наитию и неожиданно возникшему страху, оглянулась. Пассажиры выходили из-за широких столбов на платформу, сливались, словно ртутные капли, в небольшие группки-«лужицы», быстро заполняя пустые пространства. Каждый был занят своим делом: погружен в телефон или книгу, разговаривал со спутниками. Никто, казалось, не обращал внимания на Лизу – двадцатилетнюю девушку с заплетенными во множество косичек черными волосами. Но ощущение, что кто-то за нею наблюдает, так и не ушло. Лиза отошла к стене и вновь украдкой оглядела толпу. Даже если кто-то на нее смотрит, заметить это в таком скоплении людей невозможно. Лиза вместе с другими пассажирами вошла в подъехавший поезд и протиснулась в середину вагона. Все те пять остановок, что оставались до нужной станции, ее не покидало чувство, что наблюдавший за нею невидимка находится в том же вагоне. Однажды, когда ей было двенадцать лет, она по дороге из школы домой почувствовала внезапный озноб и беспричинный страх. Тогда Лиза так же, как и сейчас, в первый момент подумала, что заболевает. А потом заметила огромного бродячего пса, который преградил ей путь. Она в испуге остановилась и затаила дыхание. Больше всего на свете ей хотелось развернуться и броситься бежать, но инстинкт подсказывал, что делать этого нельзя: пес кинется следом. Она чуть шевельнулась, и зверь, не сводя с нее взгляда, злобно оскалился и утробно зарычал. Переулок был пуст: ни детей, ни взрослых, ни шума приближающихся машин. Окна ближайших домов закрывали деревянные ставни. Закричи она, и никто не услышит. И все же Лиза закричала, но не призывая на помощь, а псу – громко и повелительно, изо всех сил пытаясь не показать страха. «Пошел вон! Иди! Иди, сказала!» Она не ожидала, что тот послушается, напротив, на выдохе, когда с криком ушли все силы, а паника накатила удушающей волной, зажмурилась в ожидании нападения. Но ничего такого не случилось. Лиза услышала цокот когтей и, приоткрыв один глаз, обнаружила, что собака удаляется. Бочком, крадучись, затаив дыхание и прижимая к груди, словно щит, школьный рюкзак, она покинула переулок, а потом бросилась бежать – домой, к отцу и Инге.

В вагоне же бежать было некуда. Чувство страха не покидало ее и продолжало знобить, даже когда Лиза поднялась из подземелья на улицу. Идти сразу домой показалось неосмотрительным, поэтому она зашла в магазин бытовой химии, повертелась у прилавка, делая вид, что выбирает стиральный порошок, но при этом бросая незаметные взгляды в окно. Купив для виду коробку с порошком, Лиза вышла на улицу, задержалась у палатки с выпечкой, а заметив остановившееся у края тротуара такси, бросилась к машине. Если кто и следил за нею, то не успеет поймать другое такси. И все же, поддавшись панике, она попросила таксиста попетлять по переулкам. И из машины вышла только тогда, когда убедилась, что во дворе не паркуется следом другой автомобиль. В подъезд она зашла вместе со знакомым соседом, который возвращался домой с пакетом из супермаркета. И только оказавшись в своей квартире и надежно заперев дверь, сумела перевести дух. Но когда успокоилась и решила, что тревога оказалась беспочвенной, в дверь позвонили.