Глава 4

Орки очень любили и ценили своего хозяина, особенно в те минуты когда он пребывал в благостном настроении. Вспышку ярости, вызванную предательством Нариоль, они до сих пор вспоминали с ужасом и возносили хвалу своим богам за то, что Гордаз смог так быстро прийти в себя. Владыка оказался достаточно отходчив, а поскольку новых поводов для ярости ему не давали, вёл себя достаточно тихо, с головой погрузившись в дела.

Одним из символов наступившей стабильности можно было назвать неизменный состав гарема. После штурма храма и захвата пифии, Гордаз словно успокоился и не доставал Моргебиуса требованием отыскать ему новых рабынь. Последнего в целом устраивала сложившаяся ситуация, поскольку работы в империи хватало. И тратить драгоценное время на поиски утех для своего господина ему совсем не хотелось.

Немалая заслуга лежала на плечах Лиин. Хрупкая феечка, в глазах которой появлялся ужас при виде хотя бы одного орка, обладала несомненным талантом успокаивать своего господина. Последнее удивляло даже видавшего многое Гордаза. Что бы обычная рабыня вдруг находила способ оказывать на него столь специфичное влияние, приводило его в изумление.

Девушки попадавшие в его гарем не задерживались надолго. Чаще всего они просто привыкали к своему господину, покорно принимая всего его выдумки, после чего становились ему неинтересны. Другие напротив, проникались своим хозяином и стремились во всём угодить ему. Такие так же долго не задерживались. Гордаз быстро пресыщался новизной, после чего в зависимости от своего настроения либо отпускал их домой, либо дарил своим слугам.

Лиин поражала тем, что каждый раз с ней был словно первый. Казалось, что за полгода феечка уже успела освоиться в Цитадели. Но, тем не менее, на каждое прикосновение своего владыки она реагировала так, словно он только что похитил её и готовился надругаться.

Это интриговало Гордаза. Ему нравилось находить к ней всё новые и новые подходы, изучая реакцию, с каждым разом открывая что-нибудь новенькое. Лиин могла покорно позволить заковать в себя цепи и быть подвешенной нагишом на вершине башни. Она завывала от страсти и желания, будучи взятой на спине дракона или на краю водопада. Но при этом на её глазах могли выступить слёзы от невинного прикосновения. Вполне заурядная похабная фраза вгоняла её в краску лишая речи, а грубые объятия могли заставить её превратится в трепещущую от ужаса бабочку.

Подобные качества сделали Лиин любимицей у своего хозяина. Владыка так часто таскал её за собой, что некоторые подданные начали относиться к юной феечке как к королеве. Причем их не смущало ни наличие цепей на запястьях у девушки, ни отсутствие одежды. Слуги Гордаза подмечали, что пары слов, сказанных Лиин на ухо своему господину, хватало, что бы тот сменил решение, принятое под влиянием эмоций, на более обдуманное. Слуги подмечали и делали выводы, пытаясь продвинуть свои идеи через любимую рабыню.

Но одной Лиин дело не ограничивалось. И если для чародея она являлась неким лучом света, то Шайалан олицетворяла всю тьму и злобу, что копилась на задворках Империи. По идее от неё давно следовало избавиться. Серафима очень быстро превратилась в покорную игрушку, позволяя своему господину всё, что ему придет в голову. Она никогда не спорила, не устраивала скандалов, молча выслушивала, что от неё требуется, после чего безропотно восходила на ложе.

Всё дело было в её глазах. Никто не замечал, и лишь один Гордаз видел те глубины боли, в которой плескалась его пленница. Несмотря на всю его магию и таланты, он так и не смог залечить раны, оставленные верными демонами в душе серафимы. Бедняге Лиздарану, которому требовалось вернуть рост, пришлось провести несколько очень неприятных дней, будучи подверженным серии крайне жестоких экспериментов. Гордаз объяснял, что всё это для того что бы найти способ вернуть истинный облик, но оба они очень хорошо понимали истинную подоплеку дела.

Гордаз не сдавался. Подобная проблема стала вызовом для его талантов, способностей и знаний. Он прилагал множество усилий, что бы исцелить Шайалан от душевной боли, и чувствовал, что дело сдвигается с места. Но пока что дух девушки по-прежнему продолжала терзать память о пережитом.

В те же минуты, когда у чародея было игривое настроение, он обычно предпочитал Катильзу. Девушка-кошка, с одной стороны признала его своим хозяином, с другой продолжала вести себя своенравно. Требовалось приложить толику усилий, что бы справится с ней и подобная игра очень заводила Гордаза. То, что в процессе девушка еще попутно выдавала десятки пророчеств, добавляло лишь дополнительной интриги. Правда сам чародей очень быстро устал от предсказаний своей судьбы и теперь развлекался тем, что слушал пророчества, предназначавшиеся для всех обитателей Цитадели.

В целом Темный Властелин и кошка были очень довольны друг другом. Со стороны казалось, что Катильза всеми силами стремилась убежать от Гордаза, а последний напротив, прилагал максимум усилий, что бы еще больше унизить девушку. На деле всё это было частью игры, которая нравилась обоим. И то что случилось в парке являлось лишь её развитием.

И если Гордаз испытывал к Лиин чувства, которые можно было назвать любовью, Шайалан жалел, а Катильзу воспринимал как игрушку, то Нитара вызывала у него восхищение. Изначально казалось, что девушка-ученый ненадолго задержится в его постели. Она довольно быстро привыкла к своему хозяину и с равнодушием принимала все его фантазии. Подобная манера поведения обычно вела к тому, что девушка покидала гарем. Гордаз уже начинал подумывать о том, что бы пристроить свою наложницу куда-нибудь в лабораторию, подсунув её туда в качестве награды, но внезапно всё обернулось иначе.

В одну прекрасную ночь, чародей решил сделать исключение для своих любимиц и затащил в свою постель, подвернувшуюся под руку Нитару. Сама девушка была не очень этому довольна, но напористость Гордаза сделала своё дело и очень скоро спальню огласили протяжные стоны. Маг был доволен, но в тот момент, когда процесс близился к своей кульминации, изо рта девушки, вместо стонов полился град научных формул.

Подобное настолько удивило Гордаза, что он поспешил остановиться, и Нитара, получив передышку, бросилась к заваленному бумагами столу, где тут же принялась что-то писать. Какое-то время чародей с интересом следил заданным процессом, после чего поспешил вежливо поинтересоваться:

— Что-то не то?

— Всё нормально, — пробормотала себе под нос, ушедшая в размышления девушка. — Просто это был как прорыв… На мгновение я увидела все необходимые мне связи… Как же я сразу не догадалась…

В тот вечер Нитара так и не легла. Забрав расчеты, она не обращая внимания на своего хозяина, сбежала в лабораторию. Подобное поведение еще сильней изумило Гордаза и он приступил к наблюдениям. Через двое суток, девушка сама пришла к нему в тронный зал и стоя на коленях, уговаривала взять её в любой позе.

— Рассказывай, — хмыкнув, предложил ей чародей. — Что с тобой случилось?

— Это было что-то невероятное, — с восторгом начала рассказывать девушка. — До этого я не знала что такое может быть, но вышло так, что в какой то момент я словно увидела нашу Вселенную со стороны. Мой мозг стал работать в сотни раз быстрее позволяя находить нужные формулы в мгновение ока. — Она тяжело вздохнула. — Вот только это так быстро закончилось. Я едва успела записать что запомнила.

— Ого, — Гордаз был впечатлен. — Хочешь сказать что ты совершила открытие?

— Нет, но я на пути к нему, почему я и прошу Вас… хозяин, сделайте меня своей рабыней и дайте мне возможность продолжать опыты.

Чародей не стал отвечать. Вместо этого он одним движением прижал девушку к ближайшей колонной и тут же грубо овладел ею. Верные орки поспешили отвернуться, а под сводами зала зазвучала новая серия стонов. И хотя в этот раз обошлось без выкриков формул, Нитара, будучи отпущенной моментально рванула в сторону лаборатории. И с этого дня жизнь вошла в новое русло.

Раз в два дня, а то и раньше, девушка приходила к Гордазу или напротив он заглядывал к ней в лабораторию. Чародея это забавляло, но с другой стороны ему самому захотелось поставить эксперимент. Он набрасывался на неё внезапно, заваливая прямо на стол, среди пробирок и научных записей, отвозил далеко в горы, показывая прекрасные виды, купал в горячих источниках, где и овладевал ей с пылкой и нежной страстью. Бывало, что Нитаре приходилось по часу стоять прикованной к колонне в крайне неудобной позе, в ожидании пока её хозяин сможет ей насладиться. Секс на вершине башни, парящем драконе, мрачных подземельях, в сокровищнице, парке и много-много где еще.

Каждый раз Гордаз сравнивал реакцию и полученные результаты. Иногда Нитара выходила из лаборатории рыча от злости, поскольку ожидаемый результат явно не удовлетворял её. В другой раз она могла запереться на трое суток с пылающим взором, забывая про сон, еду и любопытство своего хозяина. Подобная нестабильность заставляла чародея искать все новые и новые способы раскрепощения своей рабыни, дабы получить из неё идеальный научный инструмент.

Кроме того существовали еще две девушки так же привлекающие его внимание. В первую очередь это была Хайзардала, та самая эльфийская шпионка, умудрившаяся заставить Гордаза изрядно понервничать своей настойчивостью. Зачарованные цепи, полностью изолированные и защищенные камеры, закрытые миры куда было сложно проникнуть и почти невозможно выбраться, всё это не могло остановить влюбленную извращенку. В конечном итоге чародею пришлось приступить к изучению полученного материала.

Погрузив настойчивую особу в глубокий сон, он на протяжении трех недель старательно изучал её тело. Итог его приятно удивил. Несмотря на все его знания, он с трудом мог сформулировать то явление, которое было присуще пленнице. Она могла выпадать из реальности, материализуясь в любой точке Вселенной, умудряясь с легкостью проникать даже в другие миры. Подобное казалось невозможным, но в руках у Гордаза находилось опровержение этого закона.

Приведя пленницу в чувство, он устроил ей подробный допрос, но как выяснилось ничего нового сообщить она ему не могла. Хайзардала родилась с этим даром, благодаря которому попала в разведку. Долгое время её использовали для шпионажа на территории Темной Империи, в результате чего эльфийка имела неоднократную возможность увидеть Гордаза в действии. Всё это привело к тому, что она влюбилась в него без памяти и подстроила своё пленение в расчете на то, что таким образом она сможет сойтись с объектом своей страсти.

Чародей был в замешательстве но очень быстро пришел в себя. В первую очередь он сделал ошейник отчасти нейтрализующий силу пленницы. Перемещаться она по-прежнему могла, но уже в довольно ограниченном объеме. Кроме того на всякий случай он поставил на Цитадель дополнительную защиту от подобных явлений. Сама его суть оставалась для него загадкой, и маг видел в подобном руку своих врагов. Что же касается Хайзардалы, то недолго думая он поселил её с остальными наложницами.

Одно полезное свойство у неё всё-таки нашлось. Словно чувствуя когда у хозяина плохое настроение, она всегда оказывалась рядом, позволяя Гордазу срывать всю злобу на своей покорной рабыне. Её восторженное лицо, во время наказаний, моментально приводило чародея в чувство, за что он был эльфийке очень рад. И пусть она не была его любимицей, но стала частью его гарема. Остальные девушки косились на неё как на сумасшедшую, но это её ни капельки не волновала. Она была счастлива.

Все пять девушек получили своё место в его покоях. У каждой была своя комната, где она могла быть наедине и даже некая свобода передвижений. Но была еще одна, шестая, которую Гордаз предпочитал держать на цепи, запирая либо в одно из своих личных камер, либо приковывая к изголовью своей постели.

Захваченная при штурме храма жрица, казалась ему очередной игрушкой отложенной про запас. Мысленно чародей рассчитывал на то, что ему удастся с легкостью подчинить девушку, сделав одной из своих наложниц. Но услышав яростные молитвы, доносящиеся из камеры, он передумал. И вместо того что бы совращать её, он принял решение сломить её веру.

Специально у неё на глазах он устраивал дикие оргии, на которые приводил всех своих наложниц, заставляя пленницу смотреть на всё это. Обездвиженная и лишенная возможности кричать она яростным взглядом созерцала творящуюся вакханалию. Чуть позже Гордаз усилил нажим, передавая ей напрямую чувства своих наложниц. Щеки пленницы окрасились при этом румянцем но взгляд продолжал оставаться твердым.

Но это было только начало. Чародей водил её обнаженную на поводке перед строем тысячи орков, заставляя своей магией принимать неприличные позы. Приковывал к подножию трона, во время парадных приемов. Отдавал на растерзании Лиин, которая просто мастерски научилась обращению с перышком.

В целом Гордаз решил сделать ставку на стыд и удовольствие. Используй он кнут и принуждающие заклятия, или оставляя в душном подземелье на голодном пайке, он мог бы получить куда более быстрый результат. Но столь легкий путь в данном случае его не устраивал. Ему хотелось одного, что бы жрица, упорно отказывавшаяся называть ему своё имя, сама сдалась ему.

Несколько раз он подстраивал ей побеги, дабы дать иллюзию надежды. Благо боевых умений пленницы хватало, что бы справится с даже с полудюжтной орков. Но после пары-тройки дней в бегах, чародей находил девушку, возвращал обратно и публично наказывал. Подобное унижение должно было еще сильней ослабить её оборону, но жрица держалась.

Гордаз усиливал нажим. Он вторгался ей в сны, заставляя уже там участвовать в своих оргиях. По утрам девушка просыпалась вся в поту, но дух её сломить было крайне тяжело. Пленница держалась уже несколько месяцев и, несмотря на то, что в её взгляде начали появляться нотки страсти и желания, до полной победы было еще далеко. Поддерживая себя, она каждый день возносила хвалу своему богу. Гордаз даже начинал подумывать о том, что бы лично сразиться с ним и победить, но счел это достаточно элементарным и простым способом.

Тем не менее работы было непочатый край и в этот вечер, Темный Властелин решил в очередной раз навестить непокорную пленницу, дабы опробовать пару новых приемов. К его удивлению, персональная камера жрицы была открыта. Учитывая, что доступ туда был только у него и Моргебиуса, это наводило на нехорошие подозрение. Краткое изучение внутренностей помещение только добавило загадок. Оковы, которыми пленница была прикована к стене, лежали расстегнутыми на полу. Последние мог снять только лично Гордаз, хотя он не сомневался, что даже его заклинания при должном упорстве можно обойти.

Впрочем на случай побега, каждой своей пленнице он внедрял искусно запрятанное поисковое заклинание. И теперь достаточно было ему произнести пару слов, как перед его глазами возникала картинка, с указанием местонахождения беглянки. Тут ему вновь пришлось удивиться поскольку, судя по всему, жрица находилась в его личной лаборатории. Заинтригованный подобным Гордаз тут же устремился туда.

Несмотря на поздний час, в помещении горели огни, дымились печи, под колбами плясали веселые огоньки, а посреди всего этого рабочего беспорядка бегала Нитара. Одетая в легкий халатик на голое тело, она с пылающим взором, который пробивался даже сквозь очки, развивала бурную деятельность.

Что касается жрицы, то она обнаружилась практически сразу. Раскинув руки и ноги, прихваченными особо прочными захватами она лежала на лабораторном столе и, мыча сквозь кляп, с ужасом изучала возводимую напротив неё конструкцию. Сам Гордаз аж присвистнул, ибо прямо между ног пленницы в настоящий момент устанавливался довольно могучий агрегат прозванный им "лошадиная гордость". В своё время одна из пленных принцесс, возвращенная на родину, из вредности приказала вырезать из дерева точную копию полового органа своего жеребца и выслала её чародею, приложив письмо, что настолько её новый муж сильней, чем сам Темный Властелин.

С наглой девицей и её мужем Гордаз разобрался без особых проблем, а вот подарок оставил у себя, предпочитая использовать как средство морального давления. Использовать его по назначению, означало убить девушку особо мучительным способом. Но вот только Нитара явно намеревалась использовать его именно так. Ученая наложница как раз заканчивала сборку установки, когда чародей поспешил вмешаться в процесс.

— Ты что это делаешь? — Полюбопытствовал он, выходя из тени.

— Провожу эксперимент, мой господин, — пробормотала под нос девушка, пристально изучая содержимое одной из колб.

— Я так и понял, а зачем ты решила использовать "это", — чародей кивнул на венец всей конструкции, который угрожающе покачивался, будучи нацеливаемым на свою жертву.

— Мне нужно было где-то разместить свои сканеры, а они столь массивные, что влезали только сюда. Но вы не волнуйтесь господин, после того как я закончу, я уберу их оттуда и верну эту штуку на место.

— А ты не подумала, что после твоих опытов, объект твоих исследований вряд ли будет совместим с жизнью.

— А что не так? Разве это не участь всех подопытных?

— Постой, — Гордаз нахмурился. — С чего ты взяла, что эта особа является подопытным кроликом?

— Ну вы же сами говорили, что в камерах возле лабораторий храните материал для опытов. Да и я помнила как вы с Лиин ставили над ней эксперименты, — Голос Нитары был полон удивления и чародей задумался. Да, он говорил что-то похожее, да и игры Лиин с пером с точки зрения ученой вполне могли потянуть на эксперимент. Правда нигде не говорилось, что Нитара имеет право лезть в эти закрытые помещения, но с другой стороны и запрета не было.

— Как ты смогла отпереть замок и оковы? — Задал Гордаз логичный в данный условиях вопрос. — Где ты взяла ключ?

У вас, — честно ответила девушка. — Сняла копию пока вы спали. А то каждый раз бегать и просить открыть мне какой-нибудь шкафчик или кладовую слишком много времени уходит. А если вас, господин еще и в замке нет, то мне хоть садись и помирай.

Подобное заявление вызвало у Гордаза восторг. До этого подобный трюк не проворачивал ни один из его слуг. Нет, выкрасть их пытались, как пленники, так и наложницы, но проводилась эта операция обычно с целью побега, а вовсе не для того, что бы облегчить рабочие условия.

— Спешу тебя огорчить, — чародей ухмыляясь отстранил девушку от собранного ей агрегата. — Но эта пленница не имеет, ни малейшего отношения к подопытным кроликам. Мало того, взяв её без спросу, ты нарушила одно из самых главных правил этой страны.

— Какое?! — В голосе Нитары промелькнула тень испуга, изрядно смешанная с любопытством.

— Всё что здесь находится, принадлежит мне. И если тебе что-то надо, нужно спрашивать хозяина. Иначе наказание неизбежно!

— Только не лишайте меня лаборатории! — Тут же взмолилась девушка, даже не подозревая, что это последнее о чём мог подумать её хозяин.

— Лаборатория останется при тебе. Но на ближайшие сутки тебе точно придется забыть про исследования.

Сам Гордаз еще толком и не знал, что будет делать с ослушницей, но видимо сочетание лаборатории, и "лошадиной гордости" навели его на мысль. В своё время, сражаясь с принцем Харлаком, он нечаянно столкнулся с его тайными сторонниками. Пауки — оборотни, вывезенные им из другого мира и используемые в качестве шпионов. Их способности крайне заинтересовали чародея, а глядя на то, как они охотятся на женщин с целью размножения, заставило взять на вооружение кое-что из их арсенала. Например облик.

На лице Нитары проступил страх, и она в ужасе отшатнулась. Что касается безымянной пленницы, то она забилась в оковах так, словно за ней пришли все демоны "инферно". Впрочем учитывая новое обличие Гордаза это было не удивительно. То что выше пояса конечно по-прежнему являлось его телом, но вот ниже… Огромное водянистое брюхо, поддерживаемое шестью волосатыми лапами, мерзко колыхалось при каждом движении. Но больше всего девушку явно пугало то, что торчало из под него.

Нет, Гордаз хотя и отличался жестокостью, все же отлично понимал, что исходный размер паучьего органа можно использовать только как орудие пыток. Поэтому при модификации тела он его слегка уменьшил. Тем не менее Нитара была явно напугана до полусмерти. Она даже попыталась рефлекторно отпрыгнуть в сторону, но волшебник не дал ей этого сделать.

Магия, объединённая с силой паука творила чудеса. Потоки паутины подхваченные заклинанием оплели руки и ноги девушки, распяв её тело в воздухе. Тело ученой трепетало словно бабочка, и Гордаз почуял, как его разум охватывает волна похоти. Это его легка удивило. Обычно он держал данные чувства в узде, но тут его разум внезапно начал терять контроль. А через секунду до него дошло. Сам того не замечая он смотрел на лицо пленной жрицы и наслаждался выражением нескончаемого ужаса. Впервые его упрямая рабыня так открыто проявляла столь сильные эмоции в адрес своего господина. И подобное просто не могло не свести с ума.

Потянув за нити паутины, он заставил Нитару как можно шире раздвинуть ноги. Сама девушка явно была не очень довольно своим положением, оказаться висящей под брюхом гигантского паука, но в данном случае её мнения никто не спрашивал. Истошный визг, сменился протяжным стоном, едва Гордаз вошёл в неё. Магия страсти оказалась сильнее страха.

В иной ситуации темный маг не сводил бы взгляда с лица девушки, глядя на то, как оно покрывается румянцем, слушая как с её губ срываются вперемешку стоны, проклятия и научные формулы, а так же как трясется её тело в сладострастной истоме. Но сейчас его целью была скованная жрица, которая в данный момент явно позабыла о своём боге.

Лицо Нитары, распятой между ног паука продолжало выражать различные эмоции. Желание боролось в ней с ужасом, а отвращение довольно нехотя уступало похоти. Гордаз ухмыльнулся и усилил свой натиск. Чем дальше тем больше ему нравилась его новая затея.

— Страшно? — Ухмыляясь поинтересовался он. — Ну знаешь, когда я в первый раз попытался поиграть с захваченной пленницей, а она внезапно начала превращаться в подобного монстра, то мне тоже было немного страшно. Но ничего, потом неплохо и с пользой провели время, было даже интересно!

— Облик… — простонала девушка, вяло пытаясь разорвать путы. — Верни прежний облик.

— Ни за что! И знаешь, я тут подумал, похоже что у нас есть неплохое поле для экспериментов!

Гордаз резко прервался и приступил к работе. До этого момента он всего пару раз пользовался паутиной и то только в качестве эксперимента. Но чародей умел быстро учиться и уже через пять минут мог наблюдать плод своего труда. Нитара была замотана в плотный кокон в котором едва могла пошевелиться и подвешена под потолком.

Давным-давно, чародей выучил одно полезное заклинание, которое не давало приливать крови к голове. Тогда он использовал его для шпионажа, когда требовалось часами висеть под потолком вниз головой. Теперь же оно пригодилось, что бы сделать подвешивание пленницы достаточно комфортным. И убедившись, что девушка закреплена достаточно надежно, он слега раздвинул складки паутины в нужных местах и вошёл в рабыню с удвоенной силой.

То что последовало дальше его потрясло. Резонирующая от тряски паутина создавала эффект качелей, задавая тем самым нужный ритм. Перевернутый вниз головой мир придавал происходящему ощущение некой нереальности. Ну а воющая от страха жрица заряжала чародея дополнительной энергией. Не обращая внимания на мычания Нитары, которые с трудом прорывались через паутинный кляп, он продолжал раскачиваться, задавая всё более и более быстрый ритм.

Обличие паука давало много новых возможностей, в чём чародей успел убедиться через полчаса, приклеивая девушку уже к потолку. К этому моменту он успел слегка остыть, но любопытство было настолько сильным, что новая волна желания вновь поглотила его рассудок.

И возможно, что он мог бы еще долго воплощать в реальность всё новые и новые фантазии, но в этот момент он заметил что в помещении лаборатории прибавилось народу. Нет, верный Моргебиус не думал прерывать хозяйских занятий. По своей привычке он постарался встать так чтобы оставаться незамеченным, но увы, с потолка был куда более лучший обзор. И тяжело вздохнув, Гордаз отлепил тело рабыни и вместе с ней спустился на пол, попутно принимая более привычный облик.

— Прошу прощения, владыка, — управляющий вежливо поклонился. — Но пришло донесение от графа Сторка. Я конечно не хотел прерывать ваших…

— Всё нормально, — Гордаз спокойно распутывал паутину, попутно пытаясь привести Нитару в чувство. Магия страсти и суровые эксперименты хозяина привели к тому, что девушка потеряла сознание. — В данном случае меня надо было остановить, благо, что самое главное я узнал. — И чародей, зловеще ухмыльнувшись, посмотрел в сторону жрицы. — Ну а если у графа действительно хорошие новости, то думаю эта неделя пройдёт у меня крайне весело.

— Не сомневаюсь Владыка.

Интерес к донесению был настолько высок, что Гордаз направился в свой кабинет, забросив бессознательное тело на плечо. Что же касается жрицы то она осталась одна, прикованная к лабораторному столу. Это тоже было частью наказания от чародея. И она даже не догадывалась о том, какие именно планы он строил в её отношении. Впрочем через пару часов ей это предстояло узнать…

Загрузка...