Консорт

К. А. Линде

Консорт

Серия «Восхождение» — 3

Переводчик и оформитель — Лена Меренкова

Перевод выполнен для группы — https://vk.com/beautiful_translation

Всем героиням, находящим надежду в темные времена

Пролог

— Лиса, нет! — закричала Бенетта, потянувшись к большому круглому бриллианту в руке сестры.

— Я просто смотрю, — сказала Малиса.

Бенетта закатила глаза до потолка. Малиса не была невинной в своих поступках.

— Отец сказал, что мы не должны это трогать. Мы не можем вернуться в комнату и подождать Камилана?

Малиса сморщила нос.

— Я не хочу выходить за эту свинью.

— Я знаю.

— Так перестань делать меня идеальной дочерью, — Малиса перебросила длинную косу через плечо и пылко посмотрела на нее. — Если ты все говоришь о Камилане, то выходи за него.

— Я не могу. Ты старше, — напомнила Бенетта.

— Точно. Это так.

Бенетта вздохнула. Не было смысла давить на Малису, когда она так себя вела. Отец отказал им с академией. Малиса все еще дулась.

«Какой толк от их магии, если использовать ее только для повседневных дел, типа уборки или выпекания хлеба?».

— Семнадцать лет школы магии не хватает. Если бы я пошла в академию в семнадцать, как и должна была, то я знала бы, как заставить это работать, — сказала Малиса. Она бросила бриллиант в Бенетту, и та поймала его, охнув.

— У всех нас есть место в мире.

— Мое место — править всем, — прорычала она. Ее магия пылала, черная и опасная, но быстро угасла. — Я так устала, Бенни.

Бенетта глубоко вдохнула, а потом протянула ей бриллиант.

— Ладно тебе. Может, если мы будем тренироваться вместе, найдем свое место.

— Думаешь?

— Все возможно.

Малиса, казалось, хотела поспорить, но нежно опустила руки на ладони Бенетты. Они смотрели в глаза друг друга, свет встретился с тьмой, и они соединили свою магию вокруг бриллианта. Бенетта захихикала, пока они держали его, окутанный золотой магией. Но Малиса оставалась неподвижной и тихой. Ее взгляд был рассеянным, словно она была далеко.

— Лиса? — спросила Бенетта.

— Слышишь это?

— Что?

Бенетта пыталась отпустить магию, но Лиса держала.

— Гул.

Шоковая волна обрушилась на них, сметая кабинет их отца. Бенетта закричала, пыталась пригнуться, но не могла. Она не могла пошевелиться. Они с сестрой были соединены бриллиантом, кружились, набирая скорость. Она кричала, но ветер уносил звук.

Они были потеряны. Они сделали что — то ужасное. Их отец не зря говорил не трогать предметы. Бриллиант был не просто красивой побрякушкой для свадьбы Лисы.

Они грубо рухнули. Колени Бенетты подогнулись под ней. Она сжала бриллиант в руке, ударилась коленями о камень. Малиса отлетела от нее. Ее рот был раскрыт, темные глаза были большими.

— Что произошло? — спросила Бенетта. Она поправила платье, стряхнула грязь с колен и сдвинула в сторону каштановые волосы.

— Н — не знаю, — призналась Малиса.

Они были у подножия больших гор с бушующей рекой, пересекающей их. Река под резким углом уходила от гор. Земля была зеленой, сколько было видно. Дым поднимался дальше по реке. Бенетта видела крыши домов. Небольшую деревушку.

— Где мы, Лиса?

Малиса покачала головой.

— Не знаю. Нужно выяснить.

— Я еще не видела такую реку или горы. Мы видели все карты в кабинете отца. Это не похоже на дом.

— Знаю. Это не дом.

Малиса уже спускалась от горы к деревне. Бенетте пришлось следовать за ней. Но ее страх усилился, когда они вошли в странную деревушку. Дома были из досок с соломой на крышах. Дети играли мячом в грязи и смотрели на них большими глазами, пока они проходили.

Группа людей подошла к ним из центра бедно сооруженной площади. Многие несли деревянное оружие, у некоторых оно было стальным.

«В какое место мы попали?».

— Приветствую, — сказала Малиса.

— Не приближайтесь! — крикнул мужчина впереди.

— Мы не хотим навредить.

— Вы упали с неба как торнадо, пришли к нам со своим сияющим светом и ждете, что мы поверим, что вы не хотите вреда?

— Сияющий свет? — с любопытством спросила Бенетта.

— Ваши тела сияют! — закричал другой мужчина.

Бенетта и Малиса переглянулись и рассмеялись. Эти люди не владели магией. Странные. Это естественное сияние приходило с использованием магии. Они могли приглушить его, но до этого не возникало необходимости.

Две женщины выбежали из толпы мужчин и вытянули руки. Они низко поклонились.

— Простите нас, — сказала одна женщина. — Эти дураки не узнают богов, — женщина зарычала на мужчин. — На колени перед богинями.

Мужчины были ошеломлены, но опустились перед ними.

— О, нет, — начала Бенетта, но Малиса перебила ее:

— Все прощено, — сказала она народу. Она подняла голову и усилила яркость своей силы. — Можете встать.

— Добро пожаловать в великий город Бьерн, — сказала вторая женщина.

Глаза Бенетты расширились.

«Это считается городом?».

— Для нас честь видеть вас среди нас, — сказала первая женщина.

— А нам приятно быть здесь, — сказала Малиса с широкой улыбкой.

— Идемте. Для нас честь устроить вас отдохнуть в доме, — сказала другая женщина.

Бенетта хмуро посмотрела на Малису, но пошла за ней в таверну, где их провели в лучшую комнату. Пришлось ждать двадцать минут, пока женщины не оставили их. И только после того, как Малиса согласилась на ужин.

Как только дверь закрылась, Бенетта повернулась к сестре.

— Что ты делаешь? Мы не боги, Лиса!

— Ясное дело, Бенни, — рассмеялась Малиса. — Но как еще объяснить этим простакам, что случилось? Пусть думают, что хотят. Мы поедим, а потом бриллиантом вернемся домой, чтобы отец и не заметил. Бриллиант ведь еще у тебя?

— Конечно, у меня, но это глупо. Мы даже не знаем, где мы. Что за место этот Бьерн, и как они могут звать это городом?

— Не знаю, но это не важно. Мы уйдем раньше, чем придется что — то выяснять.

— Мы не знаем, как использовать бриллиант.

— Пустяки, — отмахнулась Малиса. — Мы — самые сильные маги своего времени. Разберемся.

Бенетта нахмурилась.

— Ты взяла с собой остальное?

Малиса похлопала по платью, вытащила горсть золотых монет. Они были с половину ее ладони, на них был профиль их матери, королевы. Девиз их народа сиял по бокам.

— Немного денег отца. Я хотела купить клинок на рынке.

— Ты неисправима. Это нам не поможет.

Малиса сунула монеты в карман.

— Хватит переживать. Все будет хорошо.

— Мы можем уйти сейчас? — взмолилась Бенетта.

— Бенни, перестань. Как чудесно быть богами, да? Мы можем быть тут кем угодно. Мы можем править миром, как всегда и хотели.

— Как ты всегда хотела.

— Тут нет навязанных браков. Нет ответственности и ограничений. Мы можем выбрать, как нам жить. Мы можем быть богами этой земли. Мы можем рассказать этим людям о магии. Представь, сколько добра мы можем сделать, — темные глаза Малисы сияли.

— А наши семьи? А наши жизни?

Малиса вздохнула.

— Ты не видишь, что может быть?

— Я вижу все, что мы потеряли.

— Ладно, — Малиса тряхнула головой. — Давай вернемся.

Бенетта достала бриллиант из кармана, протянула его Малисе. Они соединили силы, как до этого, потянулись к бриллианту. Бенетта смотрела до боли в пересохших глазах, но ничего не происходило.

— Почему не работает? — простонала она.

— Не знаю. Мы делали так и раньше.

Бенетта пыталась сосредоточиться на бриллианте, просила его перенести ее в ее мир, к ее друзьям и семье, к жизни, которую она любила.

Но ничего не получалось.

— Что делать? — прошептала Бенетта.

— Мы будем пытаться, — сказала Малиса, сжав руку сестры. — Но пока будем играть свои роли.

— Ты хочешь, чтобы мы были богами?

— Разве это не очевидно, Бенни?

Бенетта вскинула бровь.

— Мы — Дома, первые на этой земле, и Дома всегда были богами. Теперь наш черед править.

1

Клетка

Тьма.

Размытая. Зернистая.

— …исполнять!

Сирена уже слышала этот голос. Когда — то. Давно.

Но, когда она попыталась ухватиться за него, понять, он улетел, будто бабочка.

— Ей нужно больше. Слышите?

Больше.

Нет, ей не нужно больше. Ей хватило.

Она пыталась открыть глаза, но не вышло. Она ничего не ощущала. Ни боли. Ни контроля. Ни сил. Все отсутствовало. Были только тени и ничего вместо тела. Будто его и не было.

Дверь скрипнула. Железо задело утоптанную землю. Звук терзал ее, но она не могла понять, откуда он. Разум когда — то был бездонным. Теперь он был из черных глубин, дыма и пустоты.

— Переверни ее, — прохрипел незнакомый голос.

— Создательница, она плохо выглядит.

— Ее сложно кормить, когда ты так ее держишь.

— Мы должны. Ты не знаешь, что она может.

— Что тогда делать? Как ее заставить стоять на суде, когда она такая?

— Отойди, — прорычал голос.

Он гремел, будто молот по стеклу.

— Да, капитан.

Сирена ухватилась за слово. Капитан. Она знала капитана. Знала такого. Картинка стала целой. Первая картинка, которую она увидела. Лицо. Красивое. Сильная челюсть, светлые волосы, падающие на темные глаза, идеальные губы, улыбка.

Дин.

Сердце разбилось от воспоминаний. Она любила его. Кольцо на ее пальце. Его ладони на ее коже. Напрасные обещания.

Принц Дин Эллисон из Элейзии. Осиротевший принц. Он остался с сестрами. Его родители… были мертвы.

Убиты. Она пыталась оградить себя от этого. Но не убийцей. Ее подругой. Мэлией Далмер. Ее первой подругой при дворе в Бьерне. В месте, которое она уже не увидит. Потому что Мэлия убила их. Зарезала короля и королеву Элейзии во сне.

Сирена захрипела, чувства хлынули в нее. Боль. Обжигающая боль. Не физическая. Эмоциональная. Боль, вина, раскаяние и горе.

— Она просыпается. Скорее!

— Она не может просыпаться. Последняя доза вырубила бы взрослого мужчину на неделю!

— Она не простой человек.

— Дин, — прохрипела Сирена, выдавливая слово.

Тяжелые ладони прижали ее плечи к земле. Она не могла двигаться. Она могла думать, выдавила слово, но остальное было парализованным. Голова болела у основания черепа и за глазами, словно могла треснуть.

Кто — то зажал пальцами ее нос.

— Выпей это, — сказал другой голос.

Не Дин.

Он молчал, хоть она позвала.

«Как он мог ответить?» — она подозревалась в организации убийства его родителей. Когда он доверял ей. И его мир разбился. Даже если она не знала о действиях Мэлии… она привела Мэлию в столицу Элейзии. Она привела Компаньонов на их земли впервые за годы запрета, принесла с этим смерть.

Жидкость потекла в ее рот, она сглотнула, чтобы не захлебнуться. Она подавилась, кашляла, но он не прекратил, пока она не выпила все. А потом он отпустил ее.

Она пыталась двигаться. Пыталась думать. Ухватиться за ускользающие воспоминания. Но то, о чем она думала до этого, и горе, ударившее ее по груди, рассеивались.

Она даже горевала мгновение, что теряла разум. А потом обрадовалась, что боль утихла… и мир пропал. Потому что часть нее не хотела жить в нем.

* * *

Солнце.

Маленький лучик.

Сирена ощущала его кожей, яркий свет, как маяк на море. Он согревал ее лицо. Прогонял тьму, звал ее.

Свет.

Не отсутствие тьмы, а ее товарищ. Они всегда держались друг за друга пару секунд каждого дня. Преследовали друг друга. Играли. Без одного… разве можно было оценить другого?

Сирена стряхнула тьму, как одеяло. Она убрала ее с глаз, лица, тела, добралась до ног, ощутила, как с нее пропадает груз. Хоть ее сердце оставалось тяжелым, она уже не была будто под водой. Она, наверное, пылала до этого лихорадкой, ведь кожа была липкой. Шея была мокрой от пота.

Она медленно открыла утомленные глаза, посмотрела на луч света, падающий в ее темницу. Ее зрачок стал точкой. Тепло наполнило ее, и она пила его, пока оно не наполнило ее до краев.

Хватит.

Ей хватало.

Она не хотела ощущать себя такой слабой снова. Чтобы хоть раз ее сделали ничем. Чтобы ей пришлось пробиваться к разуму.

Даже если она уже не знала, где верх, а где низ, где ее сердце, или что ждет впереди, она знала, что не была слабой. Никогда не была слабой. И не будет.

И Дин совершил ужасную ошибку, поверив, что она такая. Так поставив ее на колени.

Ей не нравилась дрожь, с которой она приподнялась на локте и вдохнула. Еще раз. Она была живой. Пока важно было только это. Они не убили ее без суда, как Мэлию. Но… преступления Мэлии были видны. На ее руках была кровь.

Сирена закрыла глаза и сжалась.

Кровь. Создательница. Кровь.

«Как я могла это допустить? Как не увидела, что хотела сделать подруга?» — она видела, как легко Мэлия держала меч, но решила, что ее родители — стражи так ее обучили. Мэлия это не подтверждала и не отрицала. Она видела, как Мэлия сливалась с толпой, и никто ее не помнил, но Сирена думала, что у людей проблемы с памятью. Она должна была видеть пыл, скрытый в робкой девушке, что была ее другом. Должна была угадать обман. Убийцу, затаившегося посреди них.

Она поежилась от мысли и отодвинула ее. Она не могла пока все обдумать. Сирена медленно села, прижалась спиной к каменной стене и огляделась.

Она была в темнице. Одна. Ее отключили и опоили, чтобы она не получила доступ к магии. Она не должна была проснуться. Это она понимала.

Она смутно помнила, как человек говорил, что ей давали сильную дозу. Снотворное, наверное.

«Но чем меня опоили? Что могло отрезать меня от сил… от себя?».

Вопрос для другого раза. Ей нужно было сначала узнать, как давно она была тут, и как выбраться. Не очень долго, или она уже стояла бы на суде… или была бы убита. Двор Элейзии решит, что ее нужно убить.

Суженая принца за день оказалась предателем. Шум, суета, огонь, камни. Она уже не была их милой будущей принцессой, как было днем.

«Так почему я еще тут? Дин».

Она подавила мысль. Нет. Дин не спасет ее. Его взгляд. Вряд ли Дину было дело до того, лишится ли она головы.

Но она ощущала вес на пальце.

«Почему он не снял кольцо?» — камень сиял в луче света. Если ему было плевать на ее жизнь, кольцо должно было пропасть. Но она не знала ответ на этот вопрос. И на другие вопросы.

Сирена провела дрожащими пальцами по волосам, пытаясь придать себе прежний вид гордой и благородной девушки, которая могла призвать ураган, чтобы побыть с любимым, и остановить, чтобы спасти его. Ее кусочек отломился, пока она лежала на полу темницы.

Любовь была глупой и слабой.

Любовь была разрушением.

Любовь губила.

Гордость, честь, власть, контроль. Это нужно было взращивать в себе. Ради этого стоило жить и умирать.

Теперь она знала. В этот раз все будет иначе.

2

Сосуд

Сирена услышала топот сапогов, спускающихся по пыльному коридору к ее темнице. Ключи звякали о ногу мужчины. Но она ощутила свежий запах — мыло и сандал. Этот запах она помнила. Дин.

«Он идет, чтобы подавить меня или чтобы увести?».

Она поспешила встать, прислонилась к стене напротив. Она убирала песок и грязь из — под ногтей, изображая спокойствие.

Когда Дин добрался до ее двери, он вздрогнул, увидев ее стоящей и в сознании. Она не подняла голову, видела его краем глаза. Он осунулся, выглядел изможденно. Хоть он был чистым, его одежда была мятой. Грязь покрывала сапоги. Он не расслаблялся после смерти родителей. Если бы она не злилась, пожалела бы его. Но она ничего не ощущала.

— Ты проснулась, — хрипло сказал он.

— Какой наблюдательный, — процедила она.

— Ты… ты не…

— Я не должна была проснуться, но это произошло.

Он впился в нее взглядом так пылко, что она не могла избегать этого. Но Сирена не подняла голову. Она не собиралась радовать его.

— Сирена, я…

— Когда мой суд? — рявкнула она.

— Твой суд?

Она вздохнула и сдалась, посмотрела в его пронзительные глаза и тут же пожалела. Он был прекрасен. Ее желудок трепетал, и она проклинала сердце за тоску по нему.

— Да. Ты обвинил меня. Я собираюсь пережить суд, — медленно сказала она, словно он был глупым.

— Суда не будет.

— Что, прости? — она выпрямилась, изображая величие.

Дин не отпрянул, конечно. Он был принцем, его растили таким. Единственный сын короля и королевы Элейзии. Одиннадцать старших сестер — он знал, что никогда не получит трон в королевстве, где правили женщины.

— Ты слишком опасна для суда. Мы держим тебя в плену, пока не решим, что с тобой делать, — просто сказал он.

Все внутри Сирены кипело. Как они смели!

— И как долго я была в плену?

Он смутился.

— Две недели.

Две недели. Она потеряла две недели в том сне. Две недели без Мэлии. Две недели она не знала, что будет дальше, и где ее друзья. Без ее сил, которые она все еще не ощущала, Авока не могла дотянуться до нее через их связь. Когда они с Авокой были связаны, они могли соединять свою магию, были соединены между собой. Но связь молчала, как и ее способности.

И она отправила Алви и Ордэна в Бьерн с письмом королю Эдрику, который хотел отправить армию в Элейзию за Сиреной. Она думала, что письмо остановит Эдрика, или его могли сдержать бури. Теперь она не знала, что было хуже — идущий за ней Эдрик или бросивший ее.

— Две недели, — выдавила она сухим тоном. — Ты держал меня в плену и под действием зелья без суда две недели.

Он помрачнел, словно вспомнил, где был.

— Да. И мы продержим тебя дольше, пока не решим, что с тобой делать.

— Что со мной делать, — повторила она.

— Ты участвовала в убийстве!

Сирена медленно улыбнулась. Она была с Дином месяцами. Они встретились в лесу Аурума, не зная, кто кем был. Он не был тогда принцем, а она — Компаньоном Бьерна, которого он презирал бы. Он принял ее, доверился ей, поверил… любил ее. А теперь от одного ужасного приговора все развалилось.

— И ты улыбаешься, — гнев душил его.

— Ты веришь в это? — спокойно спросила она.

— Чему еще мне верить? Ты проникла в мою страну, выждала, пока получишь наше доверие, а потом послала убийцу выполнить грязную работу. Компаньонам не рады в Элейзии. Теперь я понимаю, почему.

— Ты дурак.

— Она зовет меня дураком! — закричал он, вскинув руки в смятении и отвернувшись. Он провел дрожащей рукой по волосам и серьезно посмотрел на нее. — Да, может, я и дурак, раз полюбил тебя.

Сирена сглотнула, чтобы не вздрогнуть, хоть ее сердце болело. Она с усилием выпрямилась и пошла, как можно ровнее, к Дину.

— Сирена… ни шагу ближе, — предупредил он.

— Или что?

Будь у нее магия, он ничего не смог бы с ней поделать. Ему не хватило бы скорости подавить ее. В первый раз ему удалось, потому что она была потрясена, услышав об убийствах и участии Мэлии. Но она не покажет ему, что не могла дотянуться до сил. Что — то в зелье приглушило ее способности… или что — то еще…

Нет. Она не хотела думать о другом варианте. Она могла выжечь свои силы.

— Сирена, — снова прорычал он.

Она подошла к железной двери, что разделяла их. Его запах был там еще сильнее. Она хотела уткнуться лицом в его плечо и сжать его. Боль, напряжение и горе проступили в морщинах на его молодом лице. Что — то первобытное просыпалось в ней от его близости. Ей нужно было держать себя в руках. Он бросил ее за решетку.

Сирена медленно протянула руку и нежно коснулась его щеки. Он вздрогнул, но дал коснуться его. Она провела пальцами по его щеке до рта. Ее большой палец погладил его нижнюю губу, и он резко вдохнул и отпрянул.

— Подумай, — прошептала она, не убирая руку. — Просто подумай, Дин. Ты знаешь, на что я способа. Зачем мне посылать убийцу делать грязную работу? Какое мне дело? Зачем ждать месяцы в Элейзии, когда я могла сделать все на праздник Эос и вернуться домой? Зачем мне было соглашаться на брак с тобой, заниматься с тобой любовью после помолвки, спасать тебя от смерти на воде? Зачем мне позволять тебе выводить меня из строя, если я знала, что вернусь к этому дню?

Дин не ответил. Он стоял, плененный ее синими глазами, и она опустила руку.

Она тяжко вздохнула.

— Если ты веришь, что это сделала я, веди меня на суд. Докажи мою вину.

— Не могу.

— Почему? — прорычала она, не сдержав гнев вдали от голоса.

Он посмотрел в ее глаза, она увидела, как что — то смягчилось и ожесточилось, и он сказал:

— Потому что тут тебе безопаснее.

Сирена хрипло рассмеялась.

— Безопаснее? В темнице?

— Моя сестра… королеве Бриджит не нужны доказательства твоей вины. Она обвинит тебя при совете и приговорит к смерти, не моргнув глазом.

— И ты оставил меня тут гнить?

— Я оставил тебя жить.

Сирена покачала головой.

— Это не жизнь.

Дин вытащил зеленый флакон из внутреннего кармана камзола. Сирена сжалась. Ей не нравилось признавать, но мысль о зелье пугала ее. Она знала, что ее способности быстро побеждали болезни и раны, так она избавилась от зелья, что вывело ее из строя. Но это все равно пугало ее.

— Выпей это, — приказал он, толкая флакон к ней.

— Нет.

— Сирена, не усложняй.

— Я не буду пить то, что ты мне даешь, пока ты не выпьешь первым, — заявила она.

— Просто выпей!

— Пусти меня на суд, — парировала она.

— Ты умрешь там.

— Это тебя не обрадует?

Боль была видна на его лице, но он не ответил. Он медленно склонился и опустил зеленый флакон на пол темницы.

— Пей, не пей — тебе решать, Сирена. Но реши до того, как взойдет луна этой ночью.

Дин отошел на шаг, другой, а потом развернулся и пропал.

— Или что? — крикнула она вслед.

Но он не ответил. Он просто шагал.

Весь ее контроль пропал, когда его шаги утихли в коридоре. Она ударила по решетке ладонями, дергала за дверь. Она тянула, била ее, пытаясь хоть что — то изменить.

«Просто убрать ее».

Когда она была заперта в прошлый раз, она выбила дверь магией и пробила еще несколько каменных стен за дверью. Сегодня ей так не повезло. В тот раз сестра Дина Алиса оставила ее одну взаперти. Алиса ненавидела Сирену за счастье с Дином, ведь Алиса любила мужчину, за которого не могла выйти. Простолюдина, который стал воином, соперником Дина. Робарда.

Вспомнив Робарда, Сирена сжалась.

Потому что не только король, королева и Мэлия умерли две недели назад. И Робард умер. Нет, был убит. Дин убил его.

Робард проник на корабль, где они с Дином праздновали помолвку. Робард хотел убить их в тот день из зависти или злости. Она так и не узнала его безумные мотивы. Она знала лишь, что, когда он напал, Дин не мешкал и убил друга.

Хуже… Сирена ощущала, как магия в крови Робарда звала ее. Она поежилась от мысли. Даже в вялом состоянии, лишенная магии, она помнила темный зов. Она не знала, что означало то, что темная магия пела ей.

«Я была такой слабой после того, как начала и попыталась остановить ураган за час? Или я этого хотела?».

Разум напомнил, что она видела во сне после попытки остановить ураган. Две тысячи лет назад Виктор Дремилон сверг злой двор Дома и их лидера, Домину Серафину. Так говорили Сирене всю жизнь. Теперь она знала, что Виктор и Серафина не только сильно любили друг друга и были разделены, потому что у Серафины была магия, а у Виктора — нет. Они исполнили проклятый ритуал. Они перерезали горло ребенку Виктора и сильной магией крови связали друг друга навеки.

Подобное притягивалось. Маг и не — маг не могли быть официально связаны, как Сирена и Авока. Но использование темной магии для церемонии и слияние чистой магии Дома с кровавой магией было немыслимым.

«Что заставило Виктора убить Серафину? Как он одолел самого сильного правителя в истории?».

Голова Сирены кружилась, она медленно опустилась на каменный пол. Она еще не восстановилась полностью, у нее кончались силы.

Она посмотрела на зеленый сосуд. Он казался безобидным. А мог убить ее. Яд.

Но это было ниже Дина. Он мог убить ее, но не стал. Две недели он держал ее живой и в безопасности… хоть в плену и лишенной сил.

Она обдумывала его слова. Он обвинял ее в причастности к убийству, а потом заявлял, что тут ей было безопаснее.

«Так что же? Я опасна трону — предатель и убийца? Или меня нужно оберегать, сохранять живой и здоровой? — Сирена сжала сосуд. Она думала как враг. — От меня нужно избавиться?».

Нет. Если бы она была врагом, они бы сделали это на публике. Сосуд был вариантом, но слишком простым для такого. Они хотели бы сделать представление с ней. Как сделали с Мэлией. Она это знала.

Но она не знала, зачем Дин дал ей это.

«Он планировал дать мне это сам, но не смог, потому что я не спала?».

Сирена тихо выругалась. У нее не было ответов. Ей нужно было решить, верить Дину или нет.

Она стиснула зубы и вспомнила, как рукоять его меча попала по ее виску. Как он опаивал ее. Как держал ее в плену.

Нет, она… не могла ему доверять.

Но луна стала подниматься, и она поняла, что ей больше некому верить. Никто не поможет. Она сама себе не могла помочь. Оставались только зеленый флакон. И Дин.

Сирена откупорила пробку флакона и понюхала. Она закашлялась от сладости.

«Создательница! Направь мою руку».

Она взглянула на луну и осушила флакон.

3

Сделка

Сирена раскачивалась.

Туда — сюда. Туда — сюда.

Только это она ощущала, проснувшись. А потом все резко вспомнила. Сосуд.

Она вскочила и закричала изо всех сил. Но крик приглушил кляп. Ее глаза расширились от ужаса, пока она озиралась. Ее руки и ноги были связаны, будто она была индейкой. Одеяло накинули на ее тело. Это мешало видеть, где она была, или куда направлялась, но она уже понимала по качке, что плыла на лодке.

«Лодка? Как я попала на борт? Почему я не в темнице?».

Из ниоткуда рука толкнула ее назад, и она боролась с врагом. Она пыталась кричать, но кляп не давал.

— Притихни! — прошипел голос над ней. — Как она вообще проснулась?

— Не знаю, — ясный голос Дина прозвучал во влажной ночи.

— Она должна быть мертва! — сказал мужчина. — Вы сказали, что мы выбросим тело.

— Так и есть, — сухо сказал он.

Сирена кипела.

«Выбросите тело! Он думал, что сосуд с жидкостью убьет меня! Чем я думала? Как могла поверить ему?» — она была дурой, и теперь не знала, где оказалась, и куда они плыли. Сейчас ее магии стоило вернуться к ней.

Покрывало убрали с ее головы, и мужчина посмотрел на нее свысока. Она узнала его как личного стража Дина и бывшего возлюбленного Мэлии, Дармиана. Он поймал Мэлию с кровью на руках… в прямом смысле.

— Заткни рот, или нас заметят. И тогда ты будешь в беде, — прорычал он. Его голос был грубее, чем она помнила. И лицо ожесточилось. Он, наверное, страдал из — за смерти Мэлии… или ненавидел теперь Сирену.

Но она все равно извивалась и пыталась звать на помощь. Вряд ли она легко вырвется без своих сил, но она не собиралась сдаваться без боя.

— Слушай, тебя вырубить снова? У нас кончился яд рыбы — фугу, ты сжигаешь его быстрее, чем могут люди. Так что замолчи, или я тебя заставлю!

Он накинул покрывало на ее лицо, и она замерла.

«Рыба — фугу? О чем он вообще? Это Дин дал мне?» — она знала, что рыба — фугу была ужасно ядовитой. Но она не думала, что ее магия противостояла яду, хоть это явно произошло. Хоть она и не могла дотянуться до магии.

Она не хотела терять сознание. Она лучше будет следить за тем, что они собираются делать, решив выбросить ее тело посреди ночи.

А потом она тихо вдохнула сквозь кляп, закрыла глаза и потянулась снова к своим силам. То, что дал ей Дин, пропало, но ее магия все еще была подавлена.

А потом… как тихий трепет крыльев бабочки, внутри открылся крохотный источник. Лишь капля. С этим толком ничего не сделать. Все было не так, как когда она работала с Матильдой и Верой. Но этого хватило, чтобы потянуть за связь с Авокой.

Ощущение связи вызвало радость. Она боялась, что выжгла магию и останется страдать всю жизнь без нее. Она не могла представить такую жизнь. Но сила была там, просто не отвечала из — за количества энергии, которую она потратила, и того, что дал ей Дин.

Ответный зов донесся почти мгновенно, как маяк в ночи, и Сирена поняла, что была не одна. Авока найдет ее. Она была в этом уверена. Когда Сирена спасла жизнь Авоки от индресов — злых зверей, похожих на волков — Авока отдала Сирене свою жизнь. Даже без их связи Авока пошла бы за ней на край света. И Сирена ощущала то же самое к своей сестре — лифу.

Как только она ощутила ответ по связи, лодку сотрясло, и Сирена склонилась к краю. Руки оставались связанными, и она чуть не вылетела за борт. Руки грубо схватили ее за пояс и втащили обратно. Одеяло упало с ее лица, и она впервые увидела, где они были.

Ее рот раскрылся, глаза округлились.

— Нет, — она пыталась кричать в кляп.

Дармиан ударил ее по боку, чтобы утихомирить. Она охнула и заерзала, пытаясь сесть, в ужасе глядя на то, что было впереди.

Сколько она видела, там были военные корабли Бьерна.

Сердце Сирены сжалось. Она не знала, было бы лучше или хуже, если бы Эдрик прибыл за ней… а теперь понимала точно. Хуже. Намного хуже.

Она покинула Бьерн и оставила свое место. Она согласилась выйти за Дина и стать принцессой Элейзии. Она не хотела вернуться домой.

Но дом звал ее. Она ощущала пульс на корабле почти так же сильно, как Авоку. Пульс, что пел для нее.

Она хотела игнорировать это. Она знала, что это связано с незаконным привязыванием Компаньонов и Высшего ордена к трону и землям Бьерна. Но это отличалось, было точнее. Не земли и трон Дремилона звали ее. Один из Дремилонов делал это.

Не зная, почему, Сирена ухватилась за связь, словно подставила лицо солнце. Король. Должно быть, Эдрик.

Она говорила Дину, что она не любила Эдрика, но правдой было то, что между ними было куда большее. Не любовь, а связь. Связь, которую она ощутила в первый день, когда посмотрела на его лицо на церемонии Представления. Хоть тогда она не знала, чем была молния, пролетевшая между ними. Она знала теперь. И это ее звало.

Он был так близко, и она не знала, как могла поверить, что их связь угасла.

Она ощущалась сильнее.

Они подплыли к борту первого корабля. Он был в десять раз больше баржи, на которой они плыли по реке Кейлани, намного больше судна, на котором она прибыла в Элейзию с Дином. Конечно, корабли Элейзии были созданы для скрытности. Их флот был безупречен.

В свете луны корабль будто сверхъестественно сиял. Доски были из темного дерева из Скрытого леса у гор возле ее дома. Паруса были белыми, а флаг Дремилона традиционно зеленого цвета с золотом парил высоко над Д в огне. Это было чудесно.

Но такая сила от Бьерна потрясала ее.

«Эдрик послал десятки военных кораблей только ради меня?».

— Развяжи ее руки и ноги, — хрипло сказал Дин. — Но следи за ней. Она хитрая.

— Айе, — буркнул Дармиан.

Он поднял Сирену на ноги, легко потянув за веревки на ее запястьях. Он вытащил опасного вида нож и разрезал веревки, словно они были из масла. Он работал над ее лодыжками, а она убрала путы и потерла запястья, которые жгло.

Она взглянула на воду.

«Как далеко мы? Я смогу уплыть отсюда и добраться до Авоки?».

— Даже не думай об этом, — сказал Дин.

Она хмуро посмотрела на него. Во рту все еще был кляп, так что она не могла даже парировать, но если бы взгляд мог убивать…

Веревочная лестница упала с корабля, и Дин потянулся к ней.

— Принц Дин, — сразу сказал Дармиан, — позвольте.

— Оставайся за Сиреной. Не давай ей сделать ничего… глупого, — сказал он, глядя на Сирену.

Словно она всегда совершала глупости. Хотя такое порой бывало.

Дин поднялся по лестнице, словно был рожден делать это. Дармиан, который все еще сжимал опасный нож в руке, подвел Сирену к лестнице. Она хотела выдернуть дурацкий кляп изо рта, но, судя по взгляду Дармиана, даже мелкое движение лишило бы ее головы. И, как бы быстро она ни исцелялась, от такого она не оправится.

Сирена потянулась к лестнице и прижала ее к борту. Дурацкая штука двигалась из — за Дина над ней.

— Полезай, — прорычал Дармиан.

Она пронзила его испепеляющим взглядом, задрала платье, а потом ступила на лестницу.

Это был ад.

Она не знала, как у Дина это выглядело так просто. Конечно, женщины — матросы носили штаны. Как бы они делали это в нарядных платьях? Хоть она была не в нарядном платье. И она была бы не против обрезать юбку ножом Дармиана. Она путалась между ног, пыталась помешать с каждым шагом. Может, ей и нравилось плавать, но забираться по лестнице было не ее коньком.

Когда она добралась до вершины, двое мужчин схватили ее под руки и бесцеремонно втащили ее на палубу. Она споткнулась, а потом выпрямилась. Она потянулась к кляпу, выдернула его изо рта. Она должна оставаться уверенной, несмотря на ярость и… страх.

«Если они хотели выбросить мое тело, то почему я на корабле Бьерна?».

— Как это все понимать? — осведомилась она.

Дин пронзил ее взглядом, прося заткнуться, но она и в этом была плоха.

Она посмотрела на стул перед собой. Даже в свете луны она могла различить шестерых матросов, стоящих полукругом лицом к ней. Все были в зеленой военной форме Дремилона. Никто не ответил на ее вопрос.

— Где он? — нетерпеливо прорычал Дин.

— Он придет, когда пожелает, — яростно рявкнула женщина.

Она прижимала руку к боку, другая лежала на широком мече. Сирена была уверена, что женщина знала, как его использовать.

— Он? — рявкнула Сирена.

Она уже знала, о ком они говорили. Дин продавал ее. Отдавал Бьерну, а не судил, доказывая ее невиновность. Теперь он даже не посмотрит на нее.

— Кто он? — Сирена пошла по палубе к Дину, она была в паре дюймов от него, когда ладонь сжала ее запястье.

— Стой, — сказал Дармиан.

Она так сосредоточилась на Дине, пылая от гнева, что она даже не услышала, как Дармиан забрался на палубу за ней. Она даже не понимала, что впилась в свою магию. Ее кожу покалывало от энергии, гудящей в ее теле. Это было больше связи, но все еще недостаточно сильно. Энергия трещала, словно в когда — то бесконечном колодце остались капли.

— Оставь ее, — спокойно и собранно сказал Дин.

Дармиан отпустил ее, и Сирена потушила магию в тот же миг.

— Как ты мог так поступить? — осведомилась она.

— Другого выбора не было, — сухо сказал он.

— Всегда есть выбор.

— Не отчитывай меня насчет того, что мне с тобой делать, Сирена. Радуйся, что ты не мертва.

— И почему ты просто не убил меня? Зачем отравлять и бросать этой судьбе? — она указала на матросов Бьерна, ерзающих от такой сцены.

Он посмотрел в ее глаза, и она там ничего не видела. Ни искры человека, которого любила.

«Он так горевал, что не мог думать ясно? Он так разозлился, что не раскаивался, отдавая меня тем, от кого я все время убегала?».

Бьерн отрицал магию. Магия не существовала в ее доме. Хуже того, предок короля Эдрика, Виктор Дремилон, погасил ее, заставил стереть ее из Эмпории. Если она снова ступит на почву Бьерна, на нее будут охотиться, и она будет бороться за жизнь.

Лучше бы Дин ее убил.

— Если будешь и дальше спрашивать, почему я тебя не убил, я пожалею, что не сделал этого, — резко сказал Дин.

Сирена потрясенно отпрянула на шаг. Ее сердце уже было с трещиной, а теперь разбилось на миллион осколков. Тьма охватила ее сердце и напоминала ей, почему она не должна заботиться и надеяться. Мэлия умерла. А теперь и Дин пропал для нее.

Она не собиралась плакать перед ним. Она сорвала кольцо с пальца, кольцо, которое он дал ей. Она шагнула к нему и вытянула руку.

— Хорошо. Если я ничего для тебя не значу, то и это забирай.

Дин смотрел на блестящее кольцо, отражающее лунный свет, на ее раскрытой ладони. Он накрыл ее ладонь своей рукой. Она думала, что он заберет кольцо и покончит с ней, но он сжал ее пальцы на кольце и покачал головой.

— Оставь его, — пусто сказал он.

Она хотела возразить, но шум отвлек ее от Дина. Матросы выпрямились, и сердце Сирены забилось быстрее. Она увидит Эдрика лично впервые за девять месяцев. В последний раз, когда она видела его, она согласилась прийти в его покои… а потом бросила Бьерн, чтобы отправиться в Элейзию и раскрыть магию. Она даже не попрощалась.

Она приготовилась к тому, что произойдет, Дин напрягся рядом с ней.

Фигура появилась на вершине лестницы, одетая в черное с головы до пят. Бархатный плащ развевался за ним, капюшон скрывал его лицо. Он выглядел непоколебимо и зловеще. Тьма будто лизала рукава его черной туники, будто ночь принимала его как своего.

Сирена не дышала, когда его стало видно целиком, и он снял капюшон, чтобы раскрыть его прекрасное лицо, спутанные темные волосы и пронзительные серо — голубые глаза.

Она охнула.

— Ты! — завопила она, ладонь взлетела к ее рту.

— О, как я скучал по тебе, — сказал с понимающей улыбкой кронпринц Каэл Дремилон.

4

Корабль

Сирена повернулась к Дину.

— Как ты мог так поступить?

Она заметила, что ему было не по себе. А как иначе? Каэл Дремилон был их заклятым врагом. И Дин передавал ее Каэлу, хоть на это не было причин. У Каэла была некая сильная темная магия, и он попытался убить Дина в прошлый раз, когда они оказались на расстоянии пары футов друг от друга.

— Сирена, — прошептал Дин.

— Довольно, — сказал Каэл с опасной улыбкой. Он смотрел на Дина. — Я получил, что хотел, и ты получил, что хотел. Тебе лучше уйти.

— Тебе лучше держать слово, — сказал Дин.

— Конечно, он не будет держать слово! — завизжала Сирена. — Ты знаешь, с кем имеешь дело? Ты понимаешь, что делаешь?

— Я обещал отпустить тебя, — легко сказал Каэл Сирене. — И я так поступал, пока не пришло время вернуть тебя домой.

Сирена оскалилась.

— Вернуть домой? Как трофей?

Она невольно вспомнила последние слова Каэла: «Ты будешь помнить. И знай… это все твоя вина. Все, что происходит. Ты запомнишь и вернешься ко мне.

Она покачала головой, не желая думать о том, что это значило. Она хорошо помнила ту ночь на пристани, когда он подчинил ее разум. Черные щупальца тянули ее к нему, туман заполнил голову, когда Каэл коснулся ее, и она ощущала отчаянное желание.

Черная магия.

Темная магия.

Кровавая магия.

Только это могло все объяснить.

И хоть это пугало ее, искра между ними оставалась сильной. И чем дольше Сирена там стояла, тем больше ослабевала ее защита.

— Ах, но тебе решать, являешься ли ты трофеем. Или это изменилось? — спросил Каэл. Он посмотрел на кольцо, которое она сжимала в руке.

Она хотела спрятать его за спиной, но не собиралась так его радовать. Она надела кольцо на место. Если это злило Каэла, тем лучше. Это ничего не значило. У них с Дином все кончено. С тех пор, как он приказал вырубить ее.

Дин скрипнул зубами.

— Помни наш уговор. Условия записаны. Придерживайся их.

Каэл протянул руку. Дин посмотрел на нее с опаской, а потом обхватил своей рукой. Улыбка Каэла стала шире, по спине Сирены пробежала дрожь.

— Даю слово, — сказал Каэл.

Дин отдернул руку, и ему требовались усилия, чтобы не отряхнуть ее.

— Ловлю на этом.

Он пронзил Сирену взглядом, открыл рот, словно собирался что — то сказать, но она отвернулась от него. Предательство было игрой. Она не должна была слушать его.

— Сирена, я… — тихо сказал Дин. Шаги зазвучали по доскам, и она думала, что он все сказал, но он добавил так, чтобы только она услышала. — Мне жаль.

Она закрыла глаза от боли. Ему было жаль. Жаль? Создательница. Что с того? Она все еще была на борту корабля Бьерна с Каэлом Дремилоном, и ее ждало возвращение на землю, которую она отринула.

Сожалений было мало. Очень мало.

Она ждала, услышала, как он и Дармиан спускаются по веревочной лестнице в лодку, а потом приняла факты. Она отправлялась домой с Каэлом Дремилоном. Она не знала, как сбежать.

Наконец, Сирена посмотрела на Каэла. Серо — голубые глаза ярко сияли в свете луны. Он веселился. И, хоть магия изменила ее, пока они были порознь, он тоже изменился. Может, он еще был ее саркастичным игривым принцем, но в нем теперь была тьма. Он стал сильнее, и мощнее стало притяжение к нему.

— Полагаю, тебе было непросто. Тебе показать покои каюту? — спросил Каэл.

— Я давно поняла, что не стоит ходить с тобой в мои покои, — сказала она, напоминая ему, как он пытался подавить ее в ночь ее бала Представления.

Каэл нахмурился от ее тона и шагнул к ней. Она замерла и быстро вдохнула. Его близость вызывала желание придвинуться к нему.

— Нам нужно в путь, — он скользнул взглядом по телу. — А тебе не мешало бы освежиться.

Сирена выпрямилась и смерила его мрачным взглядом. Конечно, она ужасно выглядела. Так бывало после ураганов и подземелий. Она фыркнула и прошла мимо него в сторону, откуда он изначально пришел. Каэл тихо рассмеялся и пошел за ней. Как только ее ноги зашагали вниз по лестнице, корабль над ней ожил. Казалось, все матросы ждали знака, что можно начинать.

Внутри корабль был таким же большим, как выглядел снаружи. Первый пролет ступенек привел ее в длинный коридор, И еще много пролетов вели к каютам, складам и прочим этажам. Так она не отыщет свою каюту. А ей отчаянно нужно было оказаться наедине с мыслями.

— Может, тебе помочь, или ты будешь просто бродить в таком наряде, чтобы весь корабль солдат глазел на тебя? — спросил Каэл за ней.

Она ощущала его еще до того, как услышала голос. Если бы она отпрянула на шаг, прижалась бы к нему, ощутила бы притяжение.

Каэл сделал этот шаг за нее, и внезапно его твердая грудь оказалась за ее спиной. Его ладонь опустилась на ее талию. Он будто вдыхал ее. И Сирена могла лишь стоять и дрожать, потому что одно прикосновение сотрясло ее организм, заставило забыть, куда она шла. Забывать было так приятно. Так хорошо.

— Ну? — выдохнул он.

— Моя каюта, — тихо выдохнула она.

Он развернул ее лицом к себе и сжал ее ладонь.

— Ах, да. Так намного лучше.

Ее глаза затуманились, пока она смотрела на его красивое лицо. Опасное, но красивое.

— Что лучше?

— Мне нравится твоя буйность, Сирена, — он убрал с ее лица прядь спутанных волос. — Но я не думал, что буду восторгаться твоим… послушанием.

Голос в голове просил ее сказать: «Не привыкай», — но она не смогла. Она молчала. Ее разум провалился в пустоту.

Она просто следовала за Каэлом по длинному коридору до конца. Он открыл дверь, и она легко прошла внутрь.

Комната была роскошной, как и в то время, когда она путешествовала с Эдриком. Нарочитое богатство было стилем Бьерна. Она привыкла к простоте одежды и украшений Элейзии… к простоте всего там.

Она пыталась отогнать мысли. Думать об Элейзии было опасно.

И боль от этого помогла ей выбраться из оков онемения.

Она повернулась к нему.

«Что Каэл со мной сделал?».

— Этого ты хочешь? — спросила она. — Послушания? А выглядело всегда иначе.

— Я предпочел бы получить тебя обнаженной в своей постели.

Сирена закатила глаза.

— Ничего не изменилось.

Он помрачнел.

— Разве?

Его магия наполнила комнату, почти удушая Сирену. Она ощущала силу вокруг нее, задевающую ее кожу, тянущую за волосы, мешающую видеть. Это пропало почти мгновенно.

— О, да, теперь у тебя эта темная магия, — сказала она. Холодно и без эмоций.

Она шагнула к нему, но осталась на месте. Она думала, что он убрал всю свою магию, но ее что — то сковывало. Она не могла пошевелиться. Ничего не чувствовала. Ее магия не работала, но она давила на оковы на себе. Как он это сделал?

— Отпусти меня, — процедила она сквозь зубы.

Его пальцы погладили ее щеку.

— Магия ни хорошая, ни плохая, ни темная, ни светлая, Сирена, — сказал он с той же хитрой улыбкой, к которой она привыкла. — Важно то, как ее используешь ты, а не как она использует тебя.

— Приму к сведению, — сказала она, глаза пылали. — Когда ты меня отпустишь.

Он повернул ладонь, и все путы пропали. Сирена пошатнулась, и он легко ее поймал.

— Мы можем перейти к веселью.

— Фу! — застонала она. — Отстань от меня. Этого не будет.

Она смотрела на него со всей злостью, накопленной после путешествия в Элейзию, у кончиков пальцев. На нее охотились индресы, ее похитили лифы, ей пришлось спасать друзей от солдат, бежать на корабле Дина, найти Матильду и Веру. Ее наконец — то могли научить магии. Но она лишилась всего, когда Мэлия убила короля и королеву. И лишилась Дина.

Она скривилась и отошла от Каэла. Она не могла и не хотела думать о Дине. Создательница знала, к какой тьме это ее приведет.

Каэл удивился тому, что она отступила, но она устала. Она не могла убежать отсюда в таком состоянии. Она боялась возвращаться домой в Бьерн, но ей было интересно, как Каэл сохранил магию. В Бьерне уничтожали магию. Магов не было две тысячи лет с тех пор, как Виктор Дремилон убил любовь своей жизни, Домину Серафину. Дома пали, и магию стерли.

Как Каэл сохранил силу в тайне?

— Вижу, тебе нужно отдохнуть. Впереди долгий путь, Сирена, — он насмешливо поклонился. — Может, я смогу ответить на все вопросы в твоих глазах в другой раз.

Она потянулась к стене, которая не пускала чужаков в ее разум, но на ее возведение не хватало сил. Создательница!

Сирена не знала, мог ли Каэл проникать в ее мысли, но то, как легко он поймал ее магией, беспокоило ее.

Он рассмеялся, словно мог прочесть ее мысли, и они его забавляли.

— Не переживай. Я всегда умел читать твои мысли.

— Прочь из моей головы, — рявкнула она.

— Мне не нужно забираться в твою голову. Если человек тебя хорошо знает, Сирена, он ясно видит твои мысли.

Он сжал ее руку. Сирена пыталась вырваться, но он не пускал ее. Она ощущала пыл, тело наполнило желание, как тогда на пристани. Ток возникал между ними от одного прикосновения. Она улавливала это, даже когда была просто возле его корабля. Желание пульсировало в ней как живой дракон, дышало и хотело улететь.

— Хватит использовать на мне свою магию, — рявкнула она.

Он медленно и опасно улыбнулся.

— Так ты это ощущаешь?

Ее голова стала тяжелой, Сирена поняла, что прильнула к нему.

— Что ощущаю?

— Хорошо, — сказал он и вдруг разорвал контакт.

Он повернулся и прошел к двери, оставив ее ошеломленной и с кружащейся головой.

— Что ты со мной сделал?

Каэл прижал ладонь к двери.

— Я скажу, чтобы тебе подготовили ванну.

И он ушел.

Она схватила ближайший предмет — круглую подставку для свечи — и бросила в дверь. Подставка разбилась на тысячу кусочков, осыпавшихся на пол. Сирена смотрела на осколки стекла на досках. Разбитые, безнадежные, лишенные шанса стать целым.

Так она себя чувствовала. Она была осколками стекла. Ее ярость скрывала горе, а глубже была боль, она скорбела по лучшей подруге… нет. Она не будет туда опускаться. Она выстроит кирпичную стену со рвом вокруг того места и добавит подъемный мост. Она не могла сейчас разбиться.

От этого зависела ее жизнь.

Каэл Дремилон видел ее трещину. Он мог заставить ее делать то, что хотел. И ей нужно было понять, на что он способен. Ее магия пострадала, но была с ней. Когда Сирена призвала ураган после занятия любовью с Дином, а потом всей своей магией остановила стихию, она не выгорела.

Любой выгорел бы.

Ее магия не слушалась, но еще была с ней.

Она придумает, как остановить это.

5

Ванна

Сирена не знала, сколько солдат несли для нее ванну и грели воду, но, когда все было готово, ей было все равно. Корабль был не лучшим местом для долгого принятия ванны, и она не могла расслабиться, пока не вернется в Бьерн. Если ее не убьют за магию. Но это будет потом.

Ванна была большой, белой и с ножками с когтями, из ее глубин доносился свежий запах роз. Она была такой грязной, покрытой солью, что не знала, сможет ли снова ощутить себя чистой. Но она хотела попробовать.

Она спешно сняла рваное платье, в котором была, и опустила его на стул. Она коснулась пальцами ноги горячей воды, проверяя температуру, а потом плюхнулась туда всем телом. Она вздохнула с наслаждением. Первое наслаждение с того дня, который все изменил. Все испортил.

Ее сердце сжалось, она заставила себя закрыть глаза. Мысли об этом только раздавят ее. Попытки разобраться в этом задушат ее.

Может, она больше не познает истинного удовольствия. Его всегда будет портить открытая рана, которая не заживет. Трещина на ее поверхности, которую не залатать.

Она с силой сжала мыло и оттерла тело. Убирая все напоминания о том жутком дне, все следи на ее теле, все обрывки воспоминаний, что могли вернуться и сокрушить ее. Когда она закончила, ее кожа была розовой, как у новорожденного.

Она ощущала себя новой женщиной.

Другой женщиной.

Она пришла в замок Нит Декус в Бьерне почти год назад, желая стать Компаньоном, а потом — Консортом. Ее цели сильно изменились с тех пор. После обнаружения магии и разбитых сердец она ощущала, как постарела на десять лет, а не на год.

Вздохнув, она закрыла глаза и отклонилась в ванне, чтобы вода покрыла волосы. Она сидела, пока вода не стала чуть теплой, остывая. Ее губы стучали, и она хотела бы призвать магию. Она еще не овладела огнем. Она управляла хоть немного только водой. Она робко потянулась к силам, чтобы проверить, на месте ли они. Вода поднялась над краем ванны и пролилась на пол.

Она громко выругалась и села ровно. Она плохо использовала магию без Авоки, но с пострадавшей магией даже такая попытка была неудачной. Она хотела нагреть воду.

Как только она подумала об этом, вода застыла льдом под ее пальцами. Она невольно завизжала и выскочила из ванны. Кристаллы льда слетали с ее обнаженных плеч и падали на пол, дверь распахнулась.

— Ты в порядке? — спросил Каэл. Его глаза были огромными, он сжимал меч.

И Сирена стояла там, голая.

Он опустил меч и пялился. Она была уверена, что этого он не ожидал.

Она потянулась к полотенцу на столе и укутала им тело.

— Что ты тут делаешь?

— Ты кричала, — сказал Каэл. Он все еще разглядывал ее тело, словно навеки запомнил, как выглядела ее обнаженная фигура.

— Да, потому что вода замерзла! Мне не нужна помощь.

— Откуда мне знать разницу между твоими криками?

— Ты же говорил, что меня знаешь! Так находи разницу между моими криками.

Его улыбка стала опасной.

— С радостью.

Она покачала головой и сильнее завернулась в полотенце. Она чуть дрожала от холода, проникшего до костей.

— Почему все сводится к этому? — раздраженно спросила она. Если она будет тут с ним весь долгий путь в Бьерн, она хотела избавиться от разговоров о сексе.

— Потому что ты — красивая женщина, которую влечет ко мне.

— Вот и нет, — яростно заявила она.

Ладно. Она врала. Каэл Дремилон был… прекрасным. Даже с его зловещей магией он оставался привлекательным. Но она не хотела быть с ним.

— Сирена, ты врала себе со дня нашей встречи.

— В день нашей встречи ты пытался взять меня силой.

— Твоя версия истории забавная, — сказал он.

— Моя версия?

— Да.

— Как это понимать?

Каэл смотрел на нее, приподняв бровь, тихо ухмыляясь. Он заставлял ее думать, что она упустила шутку в этом. А потом он опустил ладонь на ванну. Лед растаял, и пар повалил от воды.

— Дай знать, если я могу сделать для тебя что — нибудь еще.

Она прищурилась от намека, ее щеки пылали. Хоть она хотела винить в этом пар, она знала, что дело было в электрической связи между ними.

Он пропал за дверью, из которой пришел.

Она не нашла ничего, что можно было бросить в его удаляющуюся спину, кроме полотенца, которым Сирена спешно обернула тело. Когда он закрыл дверь, она тут же сбросила полотенце и запрыгнула в воду. Она могла наслаждаться жаром, который он ей дал, даже хоть она не понимала его слова и то, как он нагрел воду.

«О какой версии истории он говорил?» — она прекрасно помнила ту ночь. Она заставит его рассказать ей. Хотя… она не знала, как до этого дойти.

Ей не нравилось это признавать, но преимущество было у Каэла Дремилона.

Она раздраженно скрипнула зубами. Как бы себя ни ощущало при нем ее тело, он был ее врагом. После произошедшего на пристани как вообще можно думать иначе? И она хорошо знала цену его магии.

Она поежилась, словно вода снова стала льдом.

Когда корабль разбился, и она попала на пляж с Дином, она видела Серафину. Она видела, как Виктор Дремилон убил свою первую дочь и чарами получил темную магию крови. А потом он навеки связал себя с Серафиной.

Голова Сирены кружилась, пока она все осознавала.

«Какие силы давала магия, созданная убийством? Как она портила? И как Каэл получил свои силы?».

Она нежилась в теплой ванне, но это не означало, что все было хорошо. Все было совсем не хорошо. Если она правильно поняла видение, Каэл кого — то убил.

От этой мысли стало еще холоднее, и она уже не наслаждалась отдыхом в ванне. Она поспешила выбраться, укуталась в мягкое полотенце. Сирена нашла гребень на столике и провела им по спутанным волосам. Она долго работала над ними, пока волосы не упали на спину длинной волной. Она сдвинула их на плечо и просто заплела. Она повернулась к платью, в котором была. Другой одежды у нее не было.

Она вздохнула и вышла из ванной, попала, к счастью, в пустую комнату. Она порылась в шкафу и обнаружила, что Каэл рассчитывал на ее появление. Она думала, что он заставит ее ходить голой все время.

Она натянула ночную рубашку через голову, забралась на огромную кровать с мягчайшей периной. Она пыталась закрыться от Каэла щитом, но без толку. Она не могла удержать щит во сне, даже если бы удалось его наколдовать. И… Каэл был сейчас сильнее нее. Если она будет сопротивляться, он разрежет щит как масло.

Не было сил придумывать другие варианты. Как только голова коснулась подушки, Сирена уснула.

* * *

Время было подлым.

Оно забирало. Разрушало. Исцеляло.

Постоянное и недвижимое.

И каждый день приносил новое утро.

Время было надежным. И только оно двигало мир вперед.

Время ускользало от Сирены. Оно было вором в ночи, лишало ее часов и оставляло растерянность.

Сначала она ощущала только мягкую кровать под телом. На миг она подумала о Дине. Как она лежала у его груди, просыпалась утром в его крепких объятиях, зная, что прошла еще ночь. Еще ночь приближала их к свадьбе.

Прошла еще секунда, и это воспоминание ударило ее по груди. Такого утра больше не будет. Больше не будет рассвета с Дином. Больше не будет мгновений в Элейзии. Она была привязана к Бьерну. И всегда будет.

Ее глаза открылись, и она в ужасе подвинулась на кровати. Ее ладонь коснулась рта… и глаза Каэла Дремилона медленно открылись с ленивой улыбкой на милом лице.

— Утречко, — он подавил зевок.

— Что ты забыл в моей кровати? — почти завизжала она.

— Спал.

— Как ты посмел прийти в мою комнату и забраться в мою кровать! Думаешь, у меня нет чести? Думаешь, я забыла, что ты пытался со мной сделать?

Она проснулась, прижимаясь к Каэлу! Ее нога обвивала его ногу. Ее рука была на его голой груди. Его руки окутывали ее, словно он знал, как утешать.

Он теперь смотрел на нее, словно она сошла с ума.

«Как он мог думать, что это нормально?».

— Ты знаешь, где мы? — спросил Каэл.

Он приподнялся на локте. Покрывало съехало с его тела, открывая мышцы. Она перевела взгляд на его лицо.

— Разве это важно?

— Мы на военном корабле Бьерна. Только эта каюта так хороша. Или придется спать с солдатами. Этого ты хочешь?

Она покачала головой.

— Должно быть еще место. Я не могу так спать. Что все подумают?

Он издал горький грубый смешок.

— Теперь тебя это тревожит?

— Если меня возвращают в Бьерн, я должна быть в роскоши Компаньона.

Он вытянул руку.

— И ты получила эту роскошь.

Сирена открыла рот, но он прервал ее.

— Этот корабль для войны, а не развлечений. Мы не в процессии, как в тот раз, когда ты получала все внимание королевичей Бьерна, — едко сказал он. — Если не хочешь спать со мной, в моей каюте, то будешь спать под палубой. С солдатами.

Сирена хмуро посмотрела на него. Конечно, он использует все преимущества, пока мог. И хоть она никогда не спала с королем Эдриком, ей все равно злило то, что все, включая Каэла, думали, что она это сделала. Но если его это раздражало, она не будет перечить.

— И ты думаешь, что я буду спать рядом с тобой, пока я заперта тут?

— Да, — просто сказал он. — Если хочешь снова лечь на меня, я не против.

Она стиснула зубы и отвернулась от него. Ей не нравилось, что она сделала это. Ей не нравилось, что она не управляла телом во сне. И теперь она ненавидела Каэла за то, что он так с ней поступал.

Конечно, она не могла спать с солдатами. Она не могла защититься магией, и кто — нибудь точно воспользовался бы шансом, что красивая девушка была одинока. Ее ярость разгоралась, как костер.

— Что ты от меня хочешь? — тихо спросила она, глядя на свои сцепленные ладони. Она впервые за долгое время ощущала себя беспомощно, и ей это не нравилось. Ей хотелось бороться сильнее.

— Почему ты думаешь, что я чего — то от тебя хочу?

— Потому что ты — Каэл Дремилон.

— Можешь не верить, Сирена, — сказал он, голос стал ближе, — но я всегда хотел для тебя лучшего.

— Ты прав. Я не верю.

Он коснулся ленты на ее косе. Он медленно убрал ленту и провел пальцами по ее косе, распуская волосы. Они разметались вокруг ее лица и на спине. Она ощущала, как он почти вдыхал ее. И она застыла, не шевелилась при этом. Она не доверяла тому, что было между ними, когда он касался ее. И она не могла доверять ему.

— Ты должна, — прошептал он в ее ухо и пропал.

6

Путь

Сирена не могла уснуть после этого.

Каэл оставил ее одну. Но от мысли, что он в любой миг может вернуться, она была напряжена. Ей нужно было понять, чего он хотел от нее на самом деле. И она не верила, когда он говорил, что хотел для нее лучшего.

Каэл Дремилон хотел лучшего только для одного человека.

Для себя.

В комнату вошла служанка. Худая женщина, чуть старше Сирены. Она опустилась в реверансе и поставила поднос с завтраком на стол с другой стороны комнаты.

— Я бы хотела позавтракать на палубе, — сказала Сирена.

— Простите, Компаньон, — сказала служанка. — Вас заточили в комнатах на время вашего пребывания тут.

Сирена скрипнула зубами.

— Заточили.

Служанка снова сделала реверанс и ушла из комнаты. Сирена выглянула за дверь и увидела двух вооруженных стражей.

«Они удерживают меня или не пускают остальных?» — она обменяла один плен на другой.

Как бы Каэл ни скрывал это большой удобной кроватью, горячей ванной и излишней роскошью, она попала в еще одно подземелье. В этот раз хотя бы без препаратов. Пока она не начнет перечить Каэлу. А такая вероятность была.

Ей нужно было выбраться, но пока она хотела есть. Ее желудок заурчал, когда она посмотрела на огромный завтрак. Она не помнила, когда в последний раз ела. Она так устала прошлой ночью, и сон был важнее.

Она взялась за еду, словно не ела неделями. Как — то так и было. Ей не было стыдно при виде пустого подноса, когда служанка позже пришла за ним. Сирена знала ценность еды. Она достаточно путешествовала почти без еды и воровала, чтобы выжить, так что пользовалась любым шансом.

Поев, она неспешно изучила каждый сантиметр покоев Каэла. Но, когда он вернулся на обед, она ничего ценного не нашла. Он тут спал, но не работал. Он проследил, чтобы его документы убрали, и чтобы на виду не было оружия. Она могла импровизировать, но логичнее было получить информацию, пытаясь сотрудничать.

— Вижу, ты решил порадовать меня своим присутствием, — сказала Сирена, подойдя к Каэлу, когда он вошел в каюту. Она опустилась за стол. Из — за еды она сглотнула.

Он разглядывал ярко — красное платье, которое она нашла в шкафу. Оно явно было оставлено им для нее. Только она при дворе появлялась в этом цвете. Она послушалась.

— Да, у меня были дела.

— И ты решил оставить меня в охраняемой комнате.

— Для твоей безопасности, конечно.

Сирена взяла клубнику со стола. Она была деликатесом в конце сезона в Бьерне. В Элейзии ее было еще много, ведь погода там была мягче.

Сирена откусила клубнику и обдумывала слова, а потом сказала прямо:

— Я — пленница?

— Нет.

— Потому ты заменил клетку в Элейзии на эту, на твоем корабле?

«К черту сотрудничество».

Каэл прошел к ней. Он возвышался над ней, но она не собиралась бояться. Она все еще ощущала их связь. Как гудение в ухе, говорящее ей сдаться, сказать «да», забыть о споре. Она закрыла глаза и резко вдохнула. Это было почти слишком.

Он поднял ее подбородок и заставил посмотреть на него. Ее тело дрожало от прикосновения.

— Тут нет прутьев. Нет барьеров. Стражи, чтобы я мог защитить тебя. Двор изменился с тех пор, как ты покинула Бьерн, Сирена. Не все считают, что твое возвращение — это хорошо. Если двор казался тебе опасным раньше, то ты не знаешь, с чем столкнешься.

Сирена сглотнула и отодвинулась на стуле, чтобы быть дальше от него.

— Не делай так больше.

— Ты о чем?

— Не трогай меня.

Он рассмеялся и опустился на стул рядом с ней.

— Не обещаю, Сирена, — он подмигнул ей. — Может, ты сама меня попросишь.

— Расскажи о дворе, — она проигнорировала его комментарий.

— Поешь, — настоял он. Каэл взял кусочек курицы с тарелки и принялся за него.

Она поджала губы и ждала, что он скажет больше.

— Расскажи.

— Сама скоро увидишь.

— Как я могу подготовиться?

— У тебя есть я.

— Каэл, — он посмотрел на ее губы, и она знала, что ему нравилось, как она произносила его имя. — Пожалуйста.

— Мы готовимся к войне, Сирена, — сказал он, наконец.

— Войне? — прошептала она. — Но… триста лет не было войны.

— Да. Но мой брат… — Каэл скрипнул зубами от упоминания короля Эдрика, и Сирена не хотела о нем думать, — верит, что мы должны воевать с Элейзией. Я строил планы, чтобы этого не произошло.

— Планы, — сухо сказала она.

«С Дином».

— Да. И я доставлю домой флот и маленький трофей, — он приподнял бровь и бросил клубнику в рот. — Поешь, Сирена. Тебе нужно восстановить силы. Нам нужно создать впечатление, когда мы вернемся. Нельзя, чтобы они подумали что — то неправильное, да?

— Это угроза? — осведомилась она.

— Мы с тобой знаем, что магия запрещена в Бьерне, — сказал он так тихо, словно не хотел, чтобы его кто — то еще слышал.

— Как ты узнал? — она задала вопрос, который не давал ей покоя все время.

В тот день на пристани он вытащил ее магию на поверхность из глубин, словно знал, где искать.

— Я всегда знал, — он взял еще кусочек курицы и съел его. Он взял булочку и встал. — Я спасал тебя с самого начала, Сирена. Если бы не я, ты бы умерла в день Представления.

Он оставил ее за столом думать, как это могло быть возможно.

Она поспешила к нему, но дверь закрылась.

— Прошу, выпусти меня отсюда! — закричала она, стуча по запертой двери.

Без толку. Она осталась тут наедине с мыслями и недоеденным обедом.

И так она провела десять долгих дней.

Обеды с Каэлом были наполовину обязанностью, наполовину пыткой. Она каждый раз пыталась выведать о дворе и его магии, пыталась понять, что он имел в виду, говоря, что защищал ее, но он не поддавался. И порой, когда он был близко, ее голова переставала думать, и она наслаждалась обедом с ним в тишине. Хуже было, когда ее тело наполняло электричество, и источником этой силы был он.

Но только с ним она могла общаться. Она даже ждала, когда он появится для обеда днем и для ужина вечером. Она хотела помешать совместному сну, но, соорудив барьер из подушек между ними, она успокоилась, поверила, что не станет лезть к нему во сне. Ей не нравилось, что они придут ко двору, где она не будет ничего понимать, зная лишь союзника… Каэла Дремилона.

Она знала, что он этого хотел.

Она разрывалась. Она не попадет в его ловушку. Но он использовал магию, а она все еще была беззащитна.

Еда и отдых помогли ей. Она снова ощущала магию. Он она казалась… неправильной. Словно тьма затуманила ее силы, и от прикосновения к ним ее контроль прерывался.

Она не знала, сделал ли Каэл что — то с ее силами. Это объяснение казалось самым логичным. Они не были подавлены… просто их покрывала чернильная субстанция, которая ощущалась как слизь.

Другие объяснения вызывали боль. Это были мысли о Мэлии. Дине или друзьях. Она словно прижимала кочергу к коже. Она не могла приближаться к этому. И не хотела.

Сирена покачала головой и отошла от колодца магии внутри себя. Дверь в ее покои открылась.

«Создательница, когда я начала считать это своими покоями?».

Сирена медитировала все утро в центре кровати, пытаясь решить проблему, но без толку. Теперь ее покрывал холодный пот, и она была растеряна.

— Тебе плохо? — спросил Каэл.

Она не доверяла голосу в тот миг.

— Сирена?

Он прошел к кровати и потянулся к ее руке, когда Сирена подвинулась к краю, пытаясь встать. Сила вспыхнула между ними, пока он помогал ей подняться. Она прислонилась к нему, пока искала равновесие.

— Я в порядке, — она отодвинулась от него и повторила. — В порядке.

— Я думал, что тебе можно подышать свежим воздухом сегодня, но если тебе плохо, я не буду рисковать.

Сирена взглянула на его лицо, ее рот потрясенно открылся.

— Ты выпустишь меня наверх?

Он улыбнулся.

— Если бы я знал, что ответ будет таким, предложил бы это раньше.

— Не предложил бы.

— Не предложил бы, — согласился он. — Но мне нужно кое — что тебе показать.

Сирена тут же выпрямилась. Ощущение уязвимости пропало. Она не могла дотянуться до магии, но все еще была сильной. Она всегда была такой… даже до того, как раскрыла свой истинный потенциал. Если ей нужно увидеть то, что хотел показать ей Каэл, она сделает это как Компаньон королевства.

Она вернула маску Компаньона легко, как вторую кожу.

— Я готова.

Каэл протянул руку, и, глубоко вдохнув, Сирена опустила ладонь на изгиб его локтя. Если постараться, она почти не ощущала контакт или эмоции от него.

«Почему реакция стала сильнее за время, пока я отсутствовала?» — на это Каэл тоже ей не ответил бы, или он не знал ответа.

Она поспешила за ним на палубу. Вкус соли в воздухе и запах моря чуть не вызвали ее слезы. Она прожила месяцы в Элейзии, и пробуждение в такой атмосфере каждое утро выгравировало океан на ее теле. Вода звала ее, хоть она не могла ею управлять.

Если бы она была как Авока, она могла бы пополнять силы из стихий вокруг нее. Но магия лифов была не такой, как магия Дома. Силы Дома были внутренними. Горели внутри. Исцелялись внутри. И на это уходило время.

— Что ты хотел мне показать? — прошептала Сирена.

Каэл медленно повернул ее в другую сторону. Она зажала рукой рот, слышала, как дом звал ее, будто птичьей песней.

— Наслаждайся, — сказал Каэл ей на ухо. Он подвел ее к борту и сказал страже. — Не отходите от нее, — он коснулся ее рук. — Я вернусь к обеду. Не делай ничего глупого.

Она кивнула. У нее не было планов. Она могла лишь смотреть на Альбион, возвышающийся на берегу. Белый город мерцал издалека. Замок Крисана был выше всех, весь из отбеленных ракушек.

Она строила теперь теории, какие не пришли бы в голову раньше. Крисану могли сделать Дома. Магия построила дворец. И копию не создать. Эта способность была утеряна, когда ее народ убили две тысячи лет назад.

Счастье при виде дома впервые за долгое время пропало. Она возвращалась в страну, где ее убьют. Она возвращалась в дом, предавший ее род. Она возвращалась в место, которое было проклятием для ее существования.

Бьерн звал ее, но это была ложь.

И она это не забудет.

Ее разум был далеко, когда она услышала звон меча, покинувшего ножны. Сирена охнула, поняв, что это сделал ее страж, и ей захотелось бежать. Она пригнулась, и меч обрушился на борт корабля там, где было до этого ее тело.

Сирена откатилась, пока он поднимал меч. Она потянулась к магии, но ничего не вышло. Она все еще была беспомощной. И она смотрела на хладнокровного убийцу. Она не могла так умереть.

Она пятилась от стража.

— Ты заплатишь за свои преступления! — заорал страж, направляя меч к ней.

Сирена отскочила от него, но клинок задел ее руку, оставил порез. Она закричала от боли, пронзившей ее. Она упала лицом на палубу, рука не слушалась. Сирена перекатилась, решив быть лицом к противнику в конце.

Он поднес меч к ее горлу, и она тяжело дышала, глядя на него.

— Давай, трус, — рявкнула она. — Нападаешь на беззащитную женщину без боевой подготовки. Ты — жалкий и бесхребетный. Ты заслуживаешь казни.

— Молись Создательнице, — сказал мужчина. — Но она не ответит ведьме.

Сирена не закрывала глаза, не радовала его своим страхом. Она не видела и не слышала ничего вокруг себя. Она видела только его. Своего палача.

Меч пронзил его грудь сзади. На лицо Сирены брызнула кровь умирающего мужчины. Ее рот раскрылся в шоке. Она не понимала, что происходило. Он был мертв. Она выжила. Это было важно.

Меч вырвали из мужчины, и Каэл оттолкнул стража. Она смотрела на спасителя, не понимая, как так все обернулось. Он выглядел ужасающе и испуганно. Словно мысль, что он мог ее потерять, была невыносимой.

Каэл искал на ее лице подтверждение, что она в порядке. Сирена кивнула. Он рухнул рядом с ней. Он приподнял ее голову, чтобы осмотреть горло, проверил ее руку. Его ладони действовали размеренно, но она видела, как кипели его эмоции.

— Ты ранена, — сказал он.

— Я в порядке.

— Нужно остановить кровотечение.

Сирена другой ладонью коснулась его руки.

— Я быстро исцеляюсь.

Каэл не слушал ее, подхватил на руки, словно она ничего не весила.

— Избавьтесь от тела и уберите на палубе. Если у кого есть информация, сразу подойдите. Пусть знают, что действия против Компаньона Сирены — это действия против королевской семьи Дремилона, — сказал он потрясенному экипажу. — Если среди нас есть другие предатели, я сам их уберу. Измена не прощается.

Сирена не спорила с ним, пока он нес ее под палубу и обрабатывал раны. Ее мозг пытался осознать произошедшее.

Она знала только то, что кто — то хотел ее смерти, и Каэл Дремилон спас ей жизнь.

7

Ошибка

Авока

— Я что — то ощутила, — охнула Авока.

Она коснулась груди, словно не верила ощущению. Ее естество слабо тянуло, и это означало только одно.

— Сирена? — спросила Матильда.

Вера вскочила на ноги.

— Ты ее ощутила?

Авока кивнула. Радость заполнила ее.

— Я знаю, где она. Нужно отправляться немедленно.

Матильда и Вера не мешкали. Матильда накинула полночно — черный плащ и дала Вере похожий. Вера сунула его под руку, спрятала в карман золотую монету, которую они разглядывали пару недель без результатов. Они нашли ее в вещах Мэлии перед тем, как стражи Элейзии их выбросили. Вместе с загадочной монетой они забрали бесценную книгу магии Дома, которая была у Сирены. Остальное не было важным. Или Мэлия работала сама по себе, или она уничтожила всю переписку, потому что они так и не поняли, почему она решила убить короля и королеву Элейзии.

И до этого мига они не знали, где Сирену держали в плену. Они искали в подземельях, но без толку, и попытки связаться магией с Сиреной были как бой об кирпичную стену. Даже это небольшое натяжение ощущалось как сквозь грязь. Они знали, что что — то было не так, и Авоке не нравилось не иметь ответов.

Они покинули дом Матильды и Веры в районе болот и на гондоле поплыли по затопленным землям. Вера махнула рукой, и они поплыли быстрее по пустым каналам. К счастью, было поздно, и никто не спрашивал, почему лодка плыла без весел. Авоку не заботили в этот момент тревоги людей.

Ей нужно было найти Сирену. Ее связывал с ней долг. К стыду Авоки, Сирена спасла ее жизнь. Когда Авока предложила жизнь Сирене, чтобы убрать унижение за ее павшую команду, Сирена отказалась. В плату за ее долг они были связаны. Их магия была связана, пока долг не был отплачен, или пока одна из них не умерла.

А потом Сирена пропала. Авока была с Матильдой и Верой, работала над магией вне столицы. Магия погоды была непредсказуемой. Только Сирене хватало на нее сил, и она была первой за две тысячи лет, кто мог так делать. Они смогли заметить нити, которые она создала для урагана, и попытались совладать с ними без нее. Они думали, что это поможет удержать корабли Бьерна от прибытия в Элейзию за Сиреной.

Но не вышло. Что — то произошло с Сиреной. Ее магия взорвалась, и ураган ударил с яростью, которой они не могли избежать, как и не могли остановить. Он уничтожил четверть столицы одним ударом и пропал так же быстро, как возник. Вспышка магии прожгла Авоку. Она не могла коснуться своей магии, как и связи, неделю.

— Вот, — сказала Авока. Она встала на гондоле и чуть покачивалась. — Она была тут. И пошла туда.

Они следовали за указаниями Авоки, пока не добрались до моря. Авока опустилась, раскрыв рот.

— Это…

— Да, — прошептала Вера.

— Боги… — сказала Матильда.

Больше дюжины военных кораблей Бьерн были готовы для атаки. Они плыли как утки в ряд, они еще не миновали каменистый барьер между океаном и городом, но были слишком близко, чтобы не переживать.

— И она все еще направляется туда? — спросила Вера.

Авока кивнула.

— Подождем, — сказала Матильда. — Если она направилась туда… она не одна.

Все мышцы в теле Авоки говорили идти за Сиреной. Забраться на корабль, использовать белый клинок лифа и убить всех на пути. Но логика возражала, что она не могла одолеть армию одна. Она опасно улыбнулась, думая об этом. Она бы устроила им бой.

Они ждали в тенях, а связь Сирены удалялась все дальше. А потом корабли ожили, а мелкая лодка поплыла обратно, и в ней были двое мужчин.

— Там, — прошептала Вера.

— Какое разочарование, — ответила Матильда.

— Точно.

Авоке порой казалось, что сестры Дома, которым было две тысячи лет, говорили на своем языке. Она знала, что ими восторгались в их время, и что они знали больше всех живущих нынче лифов, но они были странными. Чудесными, но странными.

— О чем вы? — спросила Авока.

— Жди, — сказала Вера.

— Смотри, — добавила Матильда.

Авока послушалась. Когда она увидела то, что Матильда и Вера сразу поняли, она чуть не взревела от ярости. К ним плыли принц Дин и его спутник, Дармиан.

— Нет, — прорычала Авока.

— Узнаем, что он сделал, — сказала Матильда.

Она махнула рукой, и его лодка вдруг сошла с курса, понеслась к ним. Мужчины в смятении и шоке переглянулись, лодка двигалась сама. Люди Элейзии воспринимали магию, но не знали, на что каждый из них был способен.

Авока встала, сжимая клинок. Воин в ней взял верх, и когда они приблизились, она прыгнула на их лодку. Она приземлилась с грацией кошки. Дармиан хотел напасть, но он был крупным. Ему не хватало легкости и ловкости от многих лет обучения в городе лифов.

Она бросилась к нему, ударила ладонью по его горлу, стукнула по виску рукоятью ножа. Он отшатнулся и чуть не упал в воду. Она сжала его рубашку и повернула его, прижала нож к его горлу.

— Не смей, — прорычала она Дину.

Он встал, потянулся к мечу. Хотя он выглядел опасливо, не спешил сражаться. Он был отличным воином, но даже он не мог побороть магию. Он убрал руку с меча и поднял руки, сдаваясь. Его лодка тихо стукнула об лодку Матильды и Веры, которые спокойно сидели на местах.

— Ах, принц Дин, — сказала Матильда. — Поздняя прогулка на лодке.

— Где она? — Авока не собиралась нежничать.

— Не нужно ранить его. Он уйдет по моему приказу, — сказал Дин Авоке. — Просто… позволь ему уйти. Мы поговорим.

— Думаешь, есть время на разговор? — спросила Авока. — Где бы был две недели? И где Сирена?

— Я отвечу на все вопросы, как только ты отпустишь Дармиана. Он с этим не связан.

— Насколько я слышала, он выдал Мэлию, чтобы ее казнили, — сказала Авока. Она защищала свое. Она стыдилась того, что не смогла защитить подругу Сирены… подругу Авоки. Они застряли и даже не знали, что произошло на казни, до этого вечера.

— Она убила короля и королеву, — сказал Дармиан. — Что бы я ни чувствовал к ней, она была убийцей. Она заслужила смерть.

Авока прижала клинок к его шее, теплая кровь полилась из царапины.

— Осторожнее со словами о моих друзьях.

— Наша проблема с принцем, — мягко сказала Вера. — Отпусти его подчиненного.

Авока толкнула его, и он упал на колени.

— Прочь, змея.

Дармиан оглянулся на Авоку и тихо заговорил с Дином, а потом пропал. Она злилась, что не могла отомстить за Сирену. Кровь заслуживала кровь. Месть не приносила покой, но порой приносила удовлетворение.

— Мы отпустили его, — сказала Матильда. — Теперь расскажи, где Сирена, пока я не дала Авоке догнать его и убить.

Дин с опаской смотрел на трех женщин.

— Я дал ей уйти.

— Куда? — спросила Вера.

— Мы видели только корабли Бьерна. Если бы ты ее отпустил, она пришла бы к нам, а мы не видели ее с тех пор, как она была с тобой, — отметила Матильда.

— Я отправил ее домой, — он выпрямил спину. — Я передал ее принцу Каэлу Дремилону из Бьерна в обмен на мир между нашими странами.

Авока смотрела на него с яростью. Может, если бы она разрезала его на кусочки, ей стало бы лучше, но он заслужил страдания куда больше.

— Что ты сделал?

— Ты сошел с ума? — осведомилась Матильда.

— Мати, вряд ли он понимает последствия своих действий.

— Какие последствия? — спросил он. — Я знаю, что она не… доверяет своему принцу, но ей лучше быть в Бьерне, чем в Элейзии. Тут ее казнили бы за измену. Я мог помочь ей, только вывезя ее из страны.

— Ты не думал сообщить нам? — спросила Вера.

— А я думала, что ты ее любил, — Авока издала смешок.

— И люблю, — он повернулся к ней. — Я люблю ее. Отчаянно, безоговорочно и до безумия, учитывая то, что она сделала с моей семьей.

— Ты веришь, что она участвовала в убийстве твоих родителей? — спросила Вера.

Матильда фыркнула.

— Ты в это не веришь.

— Была она там или нет, она привела сюда Мэлию. Она привела убийцу в мой двор, и из — за этого умерли мои родители. Мэлия была ее близкой подругой. Я сделал это, чтобы уберечь ее, — сказал Дин с сожалением на лице. — Моя сестра отправила бы ее на суд сразу же, но я убедил ее, что она слишком опасна для этого. Я тянул для нее время. Я защищал ее от вреда. Я сохранял ее жизнь, и я решил, что в Бьерне она останется живой.

— Дурак! — оскалилась Авока.

— Ты совершил ужасную ошибку, — сказала Вера.

— Я сделал то, что считал лучшим.

— Возможно, — не спорила Вера. — Но ты подверг ее смертельной опасности.

— Ты не знаешь, как долго мы ждали Сирену, — раздраженно сказала Матильда. — Только она может исполнить пророчество и разрушить проклятие нашего народа. Если она умрет из — за твоей ошибки, вес мира падет на твои плечи.

— Пророчество? — ошеломленно спросил Дин. — Я об этом слышал, но это правда? Сирена — ключ?

— В яблочко, — сказала Авока. — И ты послал ее к тем, кто готовы убить ее, лишь бы пророчество не сбылось.

— Теперь ты все исправишь, — сказала Вера.

— Как? — напряженно спросил Дин.

— Нам нужно попасть в Бьерн, — сказала Матильда. — И ты обеспечишь нам путь.

8

Письмо

Алви

— Не нравится мне эта идея, — снова сказал Орден.

Он сказал это уже два десятка раз, с тех пор как они в спешке покинули Элейзию по просьбе Сирены. Алви не нравилось, что им пришлось оставить ее. И что он не успел попрощаться с Авокой. Не успел рассказать о своих чувствах. Это была ужасная ошибка, и поход в замок Бьерна делал все очевиднее, как глупо это было.

— Тебе не нравятся все мои идеи, — сказал Алви.

— И не просто так.

Алви пожал плечами и попытался выглядеть так, как вел себя в этом городе. Он многое пережил с тех пор, как прибыл в Бьерн, чтобы стать Высшим орденом. Тогда это казалось смертным приговором. Но он приспособился. Редкие знали, что он делал, когда не требовался при дворе. Это его устраивало.

Но теперь они шли в этот замок, где его пытались обвинить в убийстве. Хоть смерти были из — за бража, которого Сирена убила своими силами. Он не мог ничего рассказать, его посчитали бы безумным.

— Бодрее, старик, — он изображал радость. — Я — Высший орден в этом городе.

— Тебя подозревают в похищении и хотели судить за убийство.

— Было дело, — согласился он. — Но это лишь игра, а я умею играть.

— Ты жульничаешь в играх.

— Именно.

Ордэн тяжко вздохнул.

— Ты нас погубишь.

Алви хлопнул его по спине.

— Нам нужно потянуть время для Сирены. Мы с тобой знаем, что она — ключ ко всему.

— И ты рад такому повороту, — Ордэн посмотрел ему в глаза.

Алви отвел взгляд. Ему больше не нравилось, когда люди смотрели ему в глаза. Он не знал, что именно они там увидят.

«Там буду я или зверь внутри меня?».

— Может, сосредоточимся на грядущем, а не на старинном пророчестве?

Ордэн пожал плечами, словно ему было все равно. Но Алви знал, что это было не так. Пророчество было всем. Оно было причиной их с Ордэном знакомства. Из — за этого они работали вместе и доверяли Сирене. И поэтому они были в этой дурацкой миссии.

Да, он был дураком.

Алви кивнул на ворота замка Нит Декус. Он пробыл в городе недолго, но уже заметил, что изменилось за время его отсутствия с Сиреной. Погода была засушливой, летняя жара только приближалась, и там должна была кипеть жизнь. Ему нужно было многое узнать о состоянии дел, но сначала нужно было поступить глупо.

— Эй, ты, — сказал он первому стражу на посту.

Мужчина посмотрел на его хорошую одежду, которую он украл, прибыв сюда, и прищурился.

— Что привело вас сюда?

— Мне нужна аудиенция с королем.

— Вы не получите аудиенцию с королем, пока вас не пригласят ко двору. Король дал ясно понять, что никто не войдет и не выйдет без его разрешения, или вы не читали указ?

Ордэн нахмурился.

— Сэр, мы только прибыли в столицу и не знали об изменениях протокола. Но если бы вы послали слугу сообщить, что у нас есть новости о Компаньоне Сирене, мы бы точно получили аудиенцию.

— Король послал корабль за Компаньоном. Ваша информация бесполезна, — заявил страж.

— Уверен, если вы только…

— Нет, — сказал страж. Он потянулся за мечом. — Уходите.

— Сэр, — не сдавался Ордэн.

Алви прижал ладонь к спине Ордэна.

— Я разберусь.

Алви не успел увидеть лицо Ордэна, когда шагнул вперед. Его обрадовало бы выражение лица, когда он ударил кулаком по лицу стража. Мужчина рухнул как мешок картошки, и другой страж тут же напал на него.

— Арестуйте его! — закричал кто — то еще.

Но Алви сражался со вторым стражем. Он танцевал на носочках, уклоняясь от ударов и легко ударяя по слабакам, которые считали себя солдатами. По его животу попали, и он отлетел к стене вокруг замка. Еще удар попал по его челюсти, и он ударился об землю.

Он позволил этому произойти, но как же колотилось его сердце! Он перекатился и избежал удара. А потом выбил ноги из — под солдата. Тот рухнул на землю, и Алви бросился на него и колотил по лицу.

Три стража оттащили его от потерявшего сознание солдата. Он отбивался, плевался и пытался сбросить их с себя.

Ордэн стоял, скрестив руки, и его лицо выражало одновременно «Ты закончил?» и «Так ты решил с этим справиться?».

— Вы арестованы за нападение на двух стражей Бьерна. Вас немедленно поместят за решетку, — сказал мужчина, подойдя посмотреть на испачканное лицо Алви. — Вам есть что сказать в свое оправдание?

— Только одно, — Алви смотрел на него с хитрой улыбкой.

— Говорите.

— Ваш человек напал на члена Высшего ордена королевства.

Страж издал смешок.

— И где доказательства?

Алви сплюнул кровь изо рта и кивнул Ордэну.

— Покажи им.

Ордэн вздохнул и недовольно покачал головой.

— Эх, ты не лучше нее.

Он вытащил брошь Высшего ордена, которую носили во время деловых поездок. Их одежда была расшита эмблемой Высшего ордена — «Д» Дремилона в огне — но Алви не забыл эту важную вещицу.

— Где ты это взял? — осведомился страж.

Он потянулся к броши, но Ордэн убрал руку в сторону.

— Это его, — Ордэн кивнул на Алви.

Страж в ужасе посмотрел на Алви. Он окинул его взглядом, словно не мог поверить, что Алви мог состоять в Высшем ордене. Он привык к такому обращению. Даже он считал, что мальчишка из маленького городка Фэн, затерянного на севере гор, не очень подходил на роль Высшего ордена. Он и не уважал титул.

— Немедленно отпустите его, — потребовал страж.

Алви ухмыльнулся, стражи отошли от него, словно его кожа обожгла их. Он поправил украденную одежду и понял, что рукав порван. О, он даже любил беспорядок в одежде. Он провел ладонью по темным волосам.

— А теперь, — сказал Алви, взяв брошь у Ордэна и прикрепив ее к груди, — я бы хотел все — таки поговорить с королем.

Врата открылись перед морем недоверчивых стражей. Некоторые из них точно переживали, что потеряют работу из — за этого, но он был здесь не для этого. Вся ситуация его забавляла.

Ордэн шагал рядом с ним, качая головой.

— Мы не могли с самого начала сказать им, что ты из Высшего ордена?

— Могли, но тогда я не увидел бы их лица, когда они поняли правду.

Ордэн покачал головой. Алви знал, что постоянно раздражал его, но какой была жизнь без капли веселья?

Их сопровождала стража, и это явно было связано с дракой Алви, а не с правилами поведения. Он был потрясен количеству людей в замке. Нит Декус был огромным замком, построенным на склоне горы. Он мог вместить половину населения столицы, если нужно. Но Алви никогда не видел, чтобы он был так заполнен. Судя по количеству людей, проходящих в основном зале, замок был близок к полному заселению.

Стражи у входа в зал короля увидели его брошь и открыли ему двери. Алви поразило и количество людей в тронном зале. Обычно там были король Эдрик, королева Калиана, консорт Дофина и иногда принц Каэл с их несколькими фаворитами. Но комната была почти полной.

Ордэн мрачно посмотрел на него и указал идти первым. Алви зашагал вперед, мимо любопытных и враждебных взглядов. Он не знал, как пройдет эта встреча, но ставил на хороший исход. Обычно он неплохо угадывал.

Он остановился перед возвышением, где на позолоченном троне сидел король. Алви низко поклонился ему с уважением.

— Ваше величество.

Ордэн тоже так сделал.

— Ваше величество.

Алви выпрямился и посмотрел на лицо короля Эдрика впервые после того, как он обвинил его в убийстве Компаньонов и членов Высшего ордена. Только с помощью Сирены он избавился от этих обвинений, но он знал, что не заслужил симпатию придворных. Он бросил пост Высшего ордена и ушел с Сиреной. Что бы они ни думали о происходящем, это не останется безнаказанным.

— Немедленно арестуйте их! — сказал король Эдрик, вскакивая на ноги.

Стражи поспешили к ним по проему и схватили. Комнату заполнили вскрики и шепот, все пытались понять, что происходило. И хоть Алви задержали, он не сдавался.

— Как вы смели сюда явиться! Вас будут судить за измену. Уведите их, — крикнул король Эдрик.

— У меня послание от Компаньона Сирены, — спокойно и четко сказал Алви, словно стражи не пытались утащить его по ряду между стульев в подземелье.

— Стойте, — король Эдрик поднял руку.

Он сошел с возвышения и поравнялся с Алви, не сводя взгляда с его глаз по пути.

— Ты называешь ее имя при мне? Ты и твой товарищ, — он взглянул на Ордэна и повернулся к Алви, — украли ее у меня. Вы похитили ее и увезли ради награды. За дурака меня держите? — спросил король. Его тон был низким и опасным.

— Дурак верит лжи, когда факты смотрят ему в лицо, — парировал Алви.

Глаза короля Эдрика вспыхнули яростью человека, который долго имел дело с теми, кого хотел бы арестовать. Теперь он принял решение. Алви видел это в его глазах. Он собирался отомстить, но хотел услышать послание.

Через минуту он кивнул стражам идти за ними и прошел в своей кабинет. Он махнул консорту Дофине и мужчине в черной форме, которого Алви не видел раньше, следовать за ними. Алви впервые осознал, что королевы не было в комнате. Он не знал, почему. Калиана не пропустила бы аудиенцию короля.

Алви и Ордэна отвели в кабинет и заставили встать перед королем, устроившимся за большим резным столом. Дофина встала рядом с ним. Мужчина в черной форме прошел дальше и встал за ним.

— Я слушаю послание, — сказал король Эдрик.

— Сирена послала меня как своего гонца. Она просит не воевать с Элейзией и отправила письмо, — сообщил Алви. Он поднял руку, показывая стражу в черном, а потом вытащил письмо из кармана. Он передал его стражу.

— Я должен его проверить, Ваше величество, — сказал мужчина.

— Этого хватит, Меррик, — сказал король Эдрик. Он жадно потянулся за письмом.

Эдрик порвал конверт и вытащил письмо. В это время что — то застучало по столу, и все посмотрели на предмет, выпавший туда.

Изящная золотая брошь Бьерна с лозами, сплетающимися в круг.

Это был символ Компаньона.

Брошь Компаньона Сирены.

Это означало только одно. Сирена отказывалась от своего титула Компаньона и от всего Бьерна.

9

Засуха

Сирена хоть и скрывалась за яростью, глубоко внутри она умирала.

Ее сердце было черной дырой.

Ее душа была черной дырой.

Даже ее магия была черной дырой.

Борьба с Каэлом до этого помогала взбодриться. Теперь у нее не было даже этого. Он спас ей жизнь. Он защитил ее. Она могла ненавидеть его за его поступки в прошлом, но не могла ненавидеть его сейчас.

Это вернуло ее в реальность. А в реальности она постоянно смотрела на бездну.

Это была ее вина. Все это было из — за нее.

Он говорил это и был прав. Мэлия погибла из — за нее. Дин бросил ее из — за того, что она сделала. Она разогнала друзей и потеряла их из — за своей гордыни. Даже Авока не пришла за ней.

Теперь она получила шанс вернуться домой, и она переживала, что не узнает это место. Что этот мир не примет ее.

Они причалили полчаса назад, и Каэл все еще не пришел за ней. У ее двери все еще были стражи. Она все еще была заточена.

Она не видела белого света с нападения, кроме того раза, когда они сменили военный корабль на более быстроходное судно, чтобы проплыть по реке Кейлани в столицу. Ее потрясло, как уменьшился уровень реки. Обычно снег с гор пополнял реку каждой весной, но берега были пустыми. Пустыня Павших добралась до Альбиона, пока Сирены не было, и захватила Белый город.

Она боялась увидеть Бьерн. Она выросла тут, знала город и замок. Она не представляла, что могло произойти, если она отсутствовала меньше года. И, несмотря на все произошедшее, она не могла ненавидеть свой дом.

Она снова падала в черную дыру отчаяния, когда дверь в ее покои открылась. Каэл Дремилон стоял на пороге, поражая своим обликом в черном наряде с золотыми полосками на груди и в зеленом плаще Бьерна. Он выглядел как образцовый кронпринц. Она снова выбрала красное платье для появления при дворе и знала, что они покажутся парой, если прибудут в таком виде в замок.

Судя по блеску в глазах Каэла при виде нее, он это и задумывал.

Он протянул руку.

— После вас, Компаньон.

Она глубоко вдохнула и прошла к нему. Она сможет сделать это. Она подняла голову и играла роль. Плевать, что она отреклась от своего титула Компаньона, что она убежала от короля, что она все еще была помолвлена с принцем Элейзии…

Ее ладонь пылала, кольцо давило на ее палец. Каэл не спрашивал, но постоянно поглядывал туда. Как сейчас.

— Ты будешь носить это? — спросил он перед тем, как они вышли из комнаты.

Она хмуро посмотрела на него, ненавидя то, что он нарушал ее временное затишье.

— Ладно, — он улыбнулся. — Вижу, это больная тема.

— Нет, — сказала она.

Каэл повернулся к ней, и она подавляла реакцию на его взгляд.

— Ты собираешься носить кольцо от помолвки в замке Бьерна?

Она поджала губы.

— Кольцо от помолвки с королевичем Элейзии, — добавил он.

Она скрипнула зубами и игнорировала его, отвернув голову. Она не хотела обсуждать Дина. Она не хотела обсуждать кольцо. Она не хотела думать об этом. Но не могла его снять.

— Сирена, подумай, куда ты идешь. За тобой будут следить не хуже ястреба. Учти, что мой брат давно ждал твоего возвращения. Разве носить кольцо — хорошая идея?

— Ты имеешь что — то против? — прорычала она.

— Я не против того, чтобы ты его носила, — легко сказал он. — Подозреваю, многие подумают, что кольцо от меня, — он с вопросом выгнул бровь.

Она резко повернула голову к нему и нахмурилась сильнее.

— Мы с тобой знаем, что ты не делал мне предложение, Каэл.

— Пока что, — согласился он с мальчишеской улыбкой, которую она так давно не видела. — Но люди будут говорить. Если ты хочешь…

Он играл. Она не попалась на крючок. Ее не поймать. Брак казался далеким для нее, и она не могла представить, как ей кто — то снова сделал бы предложение. Первого раза ей хватило с головой.

Но, если она хотела сыграть роль, ей не хотелось идти с Каэлом под руку, пока на ее пальце было обручальное кольцо.

— Зачем ты говоришь мне это? — она знала, что он к чему — то клонил.

— Все подумают, что на тебе мое кольцо, когда я сделаю тебе предложение, и когда кольцо будет на самом деле моим. Я не буду ни с кем тебя делить, Сирена.

Она знала, что он говорил серьезно, но все силы ушли на то, чтобы не отпрянуть от того, как он это сказал. Юная улыбка пропала, и что — то глубокое и властное охватило его. Прикосновение тьмы, капля безумия на поверхности. Она не видела его таким с ночи, когда он забрал ее из Элейзии.

«Что именно в том, что он завладеет мной, доводит его до безумия? И почему это так радует меня?».

— Посмотрим, — холодно сказала она.

Решив, что Каэл был прав насчет кольца, она поспешила к шкафу и вытащила длинную золотую цепочку из выдвижного ящика. Она с сожалением сняла кольцо с пальца, повесила его на цепочку и застегнула ее на шее. А потом спрятала под платьем.

Каэл не был рад тому, что она не избавилась от кольца, но быстро скрыл это.

— Хороший выбор.

Она ослепительно улыбнулась ему от похвалы и позволила ему сопроводить ее на палубу. Первый взгляд на дом нельзя было ни с чем сравнить. Она не осознавала до этого, как ее звал Бьерн. Она знала, что была привязана к стране и трону Бьерна, но даже без этого родина пела бы в ее венах.

Острые вершины гор задевали горизонт. Замок Нит Декус устроился в их глубинах, сделанный из того же серого камня, что и горы. Столица тянулась к выцветшим зеленым холмам вдали. У ее родителей был летний домик в той стороне, и они точно возьмут Элею отдохнуть там перед ее Представлением.

Желудок Сирены сжался от мысли о Представлении Элеи. Из — за всего происходящего она и не подумала, что сестра окажется с ней в замке. Ее старшая сестра, Аралин, была в Келле как посол, а ее брат, Рив, был в Высшем ордене. Казалось, семья Штром выращивала детей как лошадей — на высокие позиции. И она впервые боялась этого, а не радовалась.

Пытаясь прояснить голову, она глубоко вдохнула и сошла с корабля, что был ее тюрьмой. Делегация в честь их прибытия ждала в конце пристани, значит, кто — то сообщил двору, что они были близко.

Они еще не дошли до конца пристани, а ее шаги стали ускоряться, она по — настоящему улыбалась.

— Создательница, — прошептала она.

Каэл посмотрел на нее и улыбнулся.

— Я подумал, что ты хотела бы их увидеть.

Она не могла сдерживаться. Игнорируя все правила поведения, она обогнала кронпринца, побежала к семье, стоящей в конце причала. Ее мать Герлана была в нежно — розовом платье, она сияла с головы до пят. Ее отец, Гамидон, выглядел как настоящий бьернский лорд. Раньше он был в Высшем ордене, а теперь большую часть времени проводил, управляя провинциями вокруг столицы. Рив выделялся черной формой Высшего ордена. Его темные волосы были убраны назад, глаза сияли от непролитых слез от того, что она вернулась живой.

Но за время отсутствия Сирены больше всех изменилась Элея. Спустя почти год со становления Сирены Компаньоном Элея из нескладного подростка стала прекрасной девушкой. Она была теперь выше Сирены. Ее темные волосы были копией волос Сирены — блестящие и объемные. Ее сливовое платье было хорошим подражанием стилю Сирены на ее первом балу Компаньона. И она выглядела восхитительно.

И Сирена сразу же бросилась в объятия Элеи.

— О, Создательница! Эл, я так скучала!

— Сирена, я так рада тебя видеть, — сказала Элея. — Поверить не могу, что ты жива и вернулась домой.

— Мы очень беспокоились, — сказала ее мама. Она подошла к ним и обняла своих дочерей.

— Я в порядке, — настаивала Сирена. Это было не совсем так, но она хотя бы была живой.

Сирена отпустила маму и сестру и попала в объятия отца. Он прижал ее к себе, как делал в ее детстве. Может, она и была Компаньоном, но для него она оставалась его девочкой.

— Я так рад, что ты цела, — прошептал он в ее волосы.

Она подошла к брату. Его она видела последним из семьи перед отправлением в Альбион… перед побегом. Он не одобрял ее симпатию к королю Эдрику, и они расстались не в лучших отношениях.

Но его взгляд говорил, что все было забыто. Он вытянул руки, и она бросилась к нему и крепко обняла.

— Больше так не делай.

Сирена замотала головой.

— Не буду.

Она говорила честно. Она не знала, куда заведет ее судьба. Она не знала, по какому пути шла. Ей было плевать на пророчество, которое пыталось увести ее в свою сторону. Ее будущее с этого дня принадлежало ей.

Каэл добрался до них, и Рив отпустил ее. Ее семья поклонилась и присела в реверансах перед принцем. Сирена повернулась к нему. Он тепло улыбнулся ей. Она робко ответила тем же.

— Благодарим за спасение нашей девочки, — сказала ее мама с неприкрытой благодарностью на лице.

— Я был рад помочь, — сказал Каэл. — И я рад, что она вернулась, и что ее так тепло встречают.

Сирена ощущала взгляд Рива на себе, пока смотрела на Каэла. Она знала, что он мог думать о том, что произошло на корабле за последние две недели, пока она была наедине с Каэлом. Она не собиралась это ни с кем обсуждать. Даже если ничего не было. Ее разглядывали при дворе Элейзии, но это нельзя было сравнить с Бьерном. Каэл был прав, ей нужно быть настороже.

— Если это все, мы пойдем к каретам, — сказал Гамидон. Он указал на ряд карет, ждущих их в стороне.

Каэл кивнул, и ее семья отошла, чтобы Каэл пошел первым. Королевичи по традиции были первыми, а дальше все следовали согласно рангу, то есть, ее родители, Рив, Сирена, а потом Элея. Но Каэл протянул ей руку, чтобы она шла с ним во главе.

— Готова? — спросил он.

Она глубоко вдохнула и шагнула к нему. Важно было сохранить лицо, а она знала, как это выглядело. Этого и хотел Каэл. Но она не станет так оскорблять его. Игра с Каэлом была долгой, и она не спешила судить по фрагментам о целой игре.

Она опустила ладонь на его локоть, ощутила, как впервые встрепенулась ее магия. Ее глаза расширились от шока, и она взглянула на его лицо. Каэл склонил голову, словно перемены удивили и его. Словно Бьерн пробуждал силы, что спали в ней. Словно возвращение домой ослабило что — то в ее груди.

Каэл улыбнулся, словно знал тайну, и они пошли по земле Бьерна. Было так, как говорила Авока. Земля звала ее. Она не была ее первой стихией, но энергия будто обвивала ее ноги и делала легче шаги. Воздухом было проще дышать. Свет был ярче, а мир — лучше. Бьерн был более живым, пока Сирена была на его земле.

Страж открыл для них дверцу, и Сирена почти взлетела на сидение. Все стихии ощущались живыми, настоящими, приветливыми. Словно это место знало ее и ее магию. Каэл устроился рядом с ней, и они поехали.

— Что — то изменилось, — угадал он.

— Расскажи мне о церемонии в саду роз, — сказала она внезапно. Только в этой церемонии могло таиться объяснение.

Если она была привязана к земле и королевичам, как было на церемонии год назад, то связь могла работать так же, как у нее с Авокой. Земля интересовалась ею.

— Ты знаешь, что мы не обсуждаем такое, — уклончиво сказал он.

— И ты следуешь правилам?

Карета тряслась, неся их в город, пыль залетала в открытые окна. Каэл временно закрыл их. Она нахмурилась, потеряв вид родины.

— Это просто церемония, Сирена.

— Всех связывают?

— Что ты видела? — спросил он.

Она не хотела раскрывать ему свое видение. Как станет Третьим классом, покинет любимого, отдаст ребенка, а Каэл станет королем. То были видения, прошлое и будущее. Они могли ничего не значить… или означать все.

— Ничего, — соврала она. — Как это работает?

— Ты знаешь правила, — он вскинул брови.

— Магия может быть привязана только к магии, — прошептала она.

Это беспокоило ее сильнее всего. Это беспокоило и Матильду с Верой.

«Какая магия привязала меня здесь? Дремилоны? Дремилон, у которого, как у Каэла, есть своя магия? Энергия самой земли Бьерна? Как чары можно завершить без магии, связывающей все воедино?».

Ее голова кружилась от вопросов, но она видела, что Каэл не собирался рассказывать о церемонии в саду роз. И она не собиралась отвечать ему. И то, что она видела, как он станет королем, казалось ей личным.

Они ворвались в город по мощеным дорогам, где трясло сильнее, чем на кочках. Каэл отодвинул шторы, показывая ей город. И то, что она увидела… ужасало.

Когда — то чистый и процветающий город выглядел помято и грязно. Песок пустыни покрывал улицы. Нищие стояли в углах. Таблички на тавернах заявляли: «Воды почти нет», и цифры снизу, скорее всего, показывали, сколько воды оставалось.

— Что произошло? — с ужасом прошептала она.

— Не было дождя.

— Сколько?

— Сколько тебя не было.

Сирена повернулась к Каэлу.

— Ни капли дождя?

— Ни дождя. Ни снега. Ты словно… забрала с собой воду, — сказал он, приподняв бровь.

Она отклонилась на спинку сидения и размышляла.

«Могла ли я забрать влагу у родины, просто покинув ее? Может ли связь с местом, а не человеком, так разорить целую страну?».

Ее снова ударила депрессия. Казалось, все вокруг было ее виной. Даже засуха.

Они гремели по землям замка, оказались перед Нит Декусом. Каэл вышел первым и протянул ей руку. Она приняла его ладонь и вышла в месте, которое не думала, что когда — либо увидит.

Она на миг заглянула в глаза Каэла. Он ощутил ее волнение и осторожность. Она вдохнула, пытаясь собраться с силами.

— Мир — твой, Сирена.

Он склонился и поцеловал ее ладонь, когда помог выйти из кареты. Она наблюдала за ним, пока он делал это, и в животе гудело от его прикосновения. Ощущение росло, все внутри зашипело, и Сирена повернула голову к дверям замка.

Там стоял во всей красе король Эдрик.

10

Дождь

Эдрик изменился во многом, но в то же время остался прежним.

Его темные волосы были короче обычного, он был гладко выбрит, от этого выделялись скулы. Он стоял там с величием человека, правящего с пятнадцати лет. Его фигура занимала дверной проем, несмотря на толпу вокруг него. Было ясно, что он был важным. Он источал важность.

И связь между ними трещала как фейерверки. От близости Каэла и Эдрика ее захлестнули ощущения. Она не знала, как это подавить или выключить. Она хотела бы убрать это целиком, потому что в тот миг ее тянуло к обоим мужчинам.

Она боялась, что Эдрик тоже это ощущал. Его глаза, серо — голубые глаза Дремилона, пылали напряженным огнем. Он смотрел на место, где Каэл касался ее. Ее ладонь в его руке. Его губы на ее коже. Если бы Эдрик мог убить брата взглядом, он бы это уже сделал.

При этом прошедший год словно рассеялся между ними. Они вернулись на то же место. Король и принц соревновались за нее. Ее наивность насчет мира и двора сияла как маяк. Когда она видела короля в последний раз, он позвал ее в свои покои… и она не пришла. Она не знала, что теперь между ними было.

— Сирена, — сказал король Эдрик. Его голос манил, тянул ее к нему.

Каэл кашлянул, и она пришла в себя. Он повел ее вперед, зная, что они должны играть перед королем, перед тем, кто хотел быть ее возлюбленным.

— Ваше величество, — прошептала Сирена и опустилась в реверансе.

Каэл кивнул.

— Брат.

Эдрик спустился к ней, и все собравшиеся притихли. Сирена почти никого не узнавала, кроме консорта Дофины. И она с мужчиной в черной форме стража выглядели ужасно недовольно.

— Все придворные и все в Бьерне рады видеть, что Компаньон вернулась домой, — сказал Эдрик, чтобы все слышали. — Трон приветствует тебя. Мы надеемся, что ты будешь ощущать себя безопаснее в этих стенах.

Все негромко захлопали после его слов.

Но Сирена стояла там, прямая, как доска, сжимая юбки. Это ощущение… должно быть связью. То, что она ощущала к нему все время, было от магии.

«Потому что что еще объяснит притяжение рядом с ним, если я не ощущала любви к нему, пока была в Элейзии? Как я могу любить того, кто может так влиять на меня? Того, кто заставил меня вернуться туда, куда я не хотела? Как я могу не винить его».

Но она не могла отогнать чувство.

Эдрик сделал еще шаг к ней и протянул руку. Она опустила ладонь на его руку.

— С возвращением домой.

Сирена сглотнула от прикосновения. Он чуть склонился и поцеловал ее ладонь, как сделал Каэл. Она охнула от связи, ощутила, как Каэл напрягся рядом с ней. А потом Эдрик что — то сунул в ее ладонь.

Ее глаза расширились от смятения, а потом от узнавания. Он отдал ей брошь. Он прочел письмо. Она выдохнула с облегчением. Алви и Ордэн справились. Они были в безопасности. Она не во всем ошиблась.

Эдрик выпрямился и улыбнулся ей. И потом все ударило по ней. Пока она смотрела в глаза Эдрика на земле Бьерна, и вокруг были другие Компаньоны и Высший орден, она была дома.

Дом.

Эмоции терзали ее, а потом, словно прорвало дамбу, слеза потекла по ее лицу. Одна слеза.

Она позволила только это.

Она ощутила миг радости среди пустыни горя.

А потом вдали послышался гром.

Сирена вздрогнула. Эдрик и Каэл насторожились. Толпа затихла от шока.

— Создательница, — прошептала она.

Сирена подняла голову к небу, там собирались тучи, моросило. Темнеющие тучи обещали большие капли дождя. Больше дождя, чем было тут месяцами… с тех пор, как она уехала. И с ней… прибыл дождь.

— Она принесла дождь! — закричал кто — то в толпе.

— Сирена принесла дождь! — завопил другой.

— Это чудо!

— Она благословенна!

Криков стало столько, что она не могла все разобрать. Толпа радовалась ей. Они думали, что она принесла с собой дождь. Но… это не могло быть возможным. Она едва могла использовать магию, в ее состоянии не удалось бы управлять погодой.

Но она потянулась внутрь себя и коснулась магии. Если бы она опустилась глубже, она пылала бы силой. Было не так, как прежде. Глубины ее горя были больше, чем колодец ее магии, но дома стало лучше.

Она смеялась, пока дождь лил на ее одежду. Может, она его принесла. Может, ее благословила Создательница.

— Довольно! — закричала Дофина.

Сирена потрясенно посмотрела на нее. Дофина никогда не срывалась, особенно, когда рядом был Эдрик.

— Компаньон не может принести дождь. Это совпадение. Она даже уже не одна из нас, она отказалась от своего народа! — Дофина прошла вперед, ядовито глядя на Сирену. — Она — не Компаньон. Она уже не с этой страны. Она отвернулась от нас. Мы не должны восхвалять ее за совпадение. Дождь должен был пойти рано или поздно. То, что он пошел сегодня, ничего не значит.

Дофина с отвращением взмахнула рукой. Капли дождя падали на ее идеальные темные волосы и многослойное лиловое платье, темное, почти черное. Подходило ее убийственной речи.

Сирена крепко сжала брошь, которую отдал ей Эдрик. Она могла надеть ее, пройти в те залы и продолжить прежнюю жизнь. Но Дофина была права. Она уже не была Компаньоном, она написала об этом Эдрику. Хоть она и сделала это из любви к Дину. Хоть она и хотела остаться с ним больше всего. Глупо посчитала, что любовь сильнее власти.

Она будет Компаньоном, если нужно.

Но дождь показывал, что ее нельзя прогнать. Она была важной силой. Она не позволит Дофине отбросить ее.

— Эдрик, нельзя просто игнорировать вред от нее, — продолжила Дофина. — И как она плюнула на твое имя, отвернувшись от тебя.

— Ты права, — сказал Эдрик.

— Брат, — Каэл попытался вмешаться.

— Но Дофина права, — сказал Эдрик. — Сирена уже не Компаньон.

Сирена сглотнула от заявления Эдрика. Он был королем. Он мог принять это решение. Он мог прогнать ее, как было в ее видении. Сделать ее Третьим классом, бросить ее.

Это было возможно. Но она этого не позволит. И в этом не было смысла.

«Зачем так стараться вернуть меня, если он хотел просто унизить меня при всем дворе?».

— Мой король, — сказала Сирена, стараясь звучать ровно. Она была готова умолять.

Она знала, что Каэл поддержит ее. Не только голос Дофины был значимым.

— Сирена, принесшая дождь, вернувшаяся домой, не Компаньон, — сказал Эдрик.

Он повернулся к ней. Глаза Эдрика сияли, он улыбался. Но она не была готова к тому, что прозвучало дальше.

— Потому что она станет нашим новым консортом.

11

Консорт

Рот Сирены раскрылся.

Он хотел, чтобы она стала… консортом.

Его консортом.

Вместо Дофины.

Она знала, что было возможно заменить консорта, но такое случалось редко. Обычно — из — за смерти. Очень редко король хотел нового советника. Консорт, как и королева, был пожизненным титулом.

Эдрик первым отошел от традиции. И на всех лицах проступил шок. Толпа была в смятении, охвачена неуверенностью. Они не знали, как реагировать на новость.

Каэл кипел от злости. Казалось, все, что он задумывал, что он планировал, развалилось на куски. Она впервые с тех пор, как попала на корабль Бьерна, ощущала его темную магию, кипящую в нем, готовую вырваться. Она знала, что он использовал магию, когда она была уязвима на борту корабля, но не так. Не так зловеще.

Но лицо Дофины выражало все. Она не знала об этом. Никто не знал об этом… может, даже Эдрик. Он принял решение, увидев ее. Дофина убила бы Сирену, если бы могла. Сирена уважала ее за то, что она хотя бы подавляла эмоции.

Только Эдрика радовало его решение.