Консумация

5

5

На посадочной площадке нас встречает женщина с чёрными смоляными глазами, затянутая в платье, напоминающее серебристый кокон. Она спокойно осматривает меня, без проявления эмоций. Невозмутимость и холодная отстранённость мне нравятся. Лучше так, чем лживая дружелюбность.

— Лиама Мискис?

— Да.

— Следуй за мной.

Она не представляется, ведёт себя сдержанно, но в тоже время чётко указывает мне место. Не высовываться, слушаться, делать всё, что скажут. Иду за ней до портала. Светящиеся круги переносят нас в блок с белоснежными стенами. Вокруг так светло и ярко, что зажмуриваюсь от боли. Слишком ослепляет. Конечно, я останавливаюсь. Не вижу, куда идти.

— Твои глаза не приспособлены видеть, — слышу насмешливый голос. — Бери меня за руку.

Выполняю приказ, снова иду, пока не остаюсь одна. Открыть глаза так и не получается. Свет по-прежнему слепит.

— Раздевайся, Лиама Мискис.

— Зачем?

— Неуместный вопрос, — сухо парирует незнакомка.

Приходится подчиниться. Сбрасываю с себя всё. Мне прохладно, кожу чем-то щекочет. Чувствую покалывающее тепло, перемещающееся от ног к бёдрам, животу и груди. Другая тёплая волна движется от головы к шее и обратно.

— Сканирование завершено, — слышу механический голос. — Патологий не выявлено. Девственность подтверждена. Здорова. Обратимые генетические нарушения в хромосомах третьей, шестой и девятнадцатой пары. Есть угроза снижения качества жизни к пятидесяти семи годам.

Пощипывание резко прекращается. Становится на мгновение холодно. Внизу живота, наоборот, горячо.

— Дезинфекция завершена, — снова что-то отчитывается. — Стерилизация по женскому типу произведена успешно.

Внутри разливается ужас. Что они со мной только что совершили? Просканировали, продезинфицировали, стерилизовали? Как кошку? Начинаю дышать быстро-быстро, не в силах контролировать эмоции. Получается мне выписали билет в одном направлении? Не видать мне никогда ни семьи, ни детей?

— Нервный срыв, — констатирует тот же голос, и в ногу впивается что-то острое. — Уровень тревожности объекта снизится через минуту.

Уровень тревожности? Нервный срыв? Да я вообще в дикой панике! Наверное… Ноги, руки быстро наливаются тяжестью. Успокаиваюсь. Мне уже не так страшно. Ну, подумаешь, стерилизовали, как кошку…

— Лиама. Идём, — приказывает леварка и берёт меня за руку.

— Я больше никогда не смогу иметь детей?

Вопрос игнорируют. Незнакомка молчит. Спустя некоторое время я оказываюсь в просторной комнате. Чуждый интерьер, странные формы предметов, мебели. Её здесь немного. Всё, что могу распознать — овальную кровать, парящую над полом, ну и, пожалуй, два таких же овальных кресла. Леварка подходит к стене и нажимает на хромовую панель. Стена растворяется, и я вижу комнату с полочками, заставленными обувью, вешалками с женской одеждой. Ощущение, что это гардеробная принадлежит самой настоящей принцессе.

Леварка выбирает кружевное бельё, тонкое тёмное платье, аккуратные босоножки и предлагает одеться. С удовольствием соглашаюсь. Бегать голой по инопланетной базе нет никакого желания.

Начинаю с белья. Нежная ткань словно струится между пальцев. Это совсем не похоже на то, что я видела в клубе. Думала там — верх женского удовольствия, но нет. Эта ткань невесома, гладка и кожи касается так, словно целует. Платье сидит по фигуре, но крой довольно свободный. Оно чуть ниже колен. Нигде не жмёт, не чешется, не натирает. Скорее наоборот, хочется в нём порхать. Обувь… Мягкая тонкая кожа обвивает щиколотки, ступням удобно. Чувствую себя очень красивой, но зеркал нет, посмотреть не могу.

И вновь меня ведут куда-то по коридору, который становится шире, пока не заканчивается дверьми. При нашем приближении они расходятся в стороны, открывая просторный зал с окнами во всю стену.

— Хорас, — произносит леварка, обращаясь к мужчине, стоящему к нам спиной. — Я привела её.

— Спасибо, Цевана. Иди.

Цевана чуть кланяется и незаметно исчезает. Я остаюсь наедине с мужчиной. Его, конечно, узнала. Невозможно не узнать соправителя Теры, с которым уже имела честь познакомиться. Значит, всё-таки, он.

Не получается скрыть вздох облегчения. Какое счастье, что это не Даррим и никто другой. Не могу свести глаз с покатых плечей и широкой спины, спрятанной под леварской одеждой. Хорас Ашиль молчит, по-прежнему смотрит вдаль. Веду себя тихо, как мышка.

— Ну, здравствуй, Лиама, — приветствует Хорас и разворачивается.

Мне страшно любопытно, зачем он купил мой контракт. В памяти вдруг всплыла наша встреча. Наивная Лима! Боялась, что он захочет лишить меня невинности? Без проверки, стерилизации и дезинфекции только пачкаться о землянку. Теперь прошлые мысли кажутся очень смешными. Видимо я очень нужна, раз его не смутила та жуткая ситуация. Всё-таки следует извиниться.

— Прошу прощения, мой господин, — опускаю голову. — Не следовало злоупотреблять вашим гостеприимством. Мне стыдно.

Дыхание перехватывает, когда пальцы Хораса касаются подбородка. Он незаметно приблизился. Чувствую, как властностью окутывает мысли и тело. Кажусь сама себе загипнотизированным слабым зверьком в зоне досягаемости охотника или… хозяина.

— Посмотри на меня, Лима, — приказывает правитель.

Выполняю требование. В глазах леварца переливается тьма, завораживает и притягивает, пугает. Чувствую сильные мужские ладони на плечах, спине. Они движутся к талии и останавливаются, обжигая теплом. Неужели сейчас всё случится?

— А как же контракт? — спрашиваю тихонечко.

Хорас улыбается и раскрывает объятья. Он подходит к стене, нажимает невидимую панель. Поверхность размывается, и на серебристой подставке из пустоты появляется кипа бумаг.

— Подойди, — подзывает правитель.

Приближаюсь и вижу свои закорючки. Контракт! Мой контракт! Два экземпляра! Сколько бы я сейчас за него отдала, чтобы никогда не подписывать?

Заворожённо смотрю, как Хорас поднимает бумаги, а затем рвёт их на несколько разных частей. Был документ, нет его больше. Мне страшно. Зачем он сделал это? Теперь однозначно нет защиты, пусть даже мифической…

— Теперь ты свободна, Лиама. Хочешь уйти?

Вопрос звучит громом в небе. А куда я пойду? Смотрю на правителя и ничегошеньки не понимаю. Он меня отпускает? В клуб не вернусь. Одна дорога — домой? В нищету, к матери и похотливому отчиму? У меня есть, конечно, кредиты, полученные авансом. Надолго их хватит? Ведь я могу больше потерять, если сейчас испугаюсь. Облизываю пересохшие губы, следя за Хорасом. Он смотрит очень внимательно.

— Наверное, тебе интересно, зачем я выкупил твой контракт?

— Очень, — шепчу, вспоминая его слова.

Я не давала согласия принадлежать леварцу, но тем не менее здесь. Как никогда понимаю, насколько ничтожна моя жизнь в руках такого, как Ашиль. Моей судьбой распоряжается правитель Еврикии. Что значит для такого, как он, контракт? Всего лишь бумажка.

Разве я смогу сопротивляться? Слишком уж беззащитна. Не знаю, что видит Хорас на моём лице, но он громко смеётся.

— Не бойся меня. Предложение в силе. Я дам тебе много взамен на согласие принадлежать мне.

— Зачем вам согласие?

— Мне нравится ход твоих мыслей, — отвечает правитель. — Считай, не хочу, чтобы меня обвинили в дискриминации по отношению к людям.

— И это всё? Это так важно для вас? Избежать обвинений?

— Это очень много — избежать обвинений, Лиама. У нашей расы на Тере есть свои понятия чести и правила, — поясняет и улыбается Хорас. — Подумай только, что ты приобретёшь. Образование, деньги, моё покровительство.

Ну вот… Не отвертишься. А что я могу потерять? Чем больше думаю, тем сильнее вязну в сомнениях. Если Ашиль захочет, он без контракта и согласия превратит жизнь любого в ад. С его-то влиянием и возможностями.

— Ответь, Лиама, — задумчиво произносит он. — Что тебе известно о нас, о леварцах?

— Вы захватили планету и поработили людей.

Хорас снова смеётся.

— Это неправда. Мы спасли вас от вымирания. Ты же слышала о катастрофах?

Киваю уверенно. Мне рассказывали ещё в школе. Люди настолько загрязнили планету, что Земля едва не задохнулась. Произошёл климатический сдвиг. Экологи пытались повернуть вспять надвигающуюся беду, но не вышло. Человечество чуть-чуть не погибло. Начались смерчи, бураны, тайфуны. Стала резко меняться погода. Потом пришли леварцы и зены. После их прихода воцарился новый порядок.

— Мы спасли вас не только от голода, но и от зенов. Вокруг нас слишком много слухов и сплетен. Поверь, мы гораздо больше любим людей, чем кажется.

— Поэтому вам нужно согласие? — спрашиваю с надеждой, глядя в мужское лицо.

Теперь в нём вижу спасителя, одного их тех, на кого могу положиться.

— Именно. Ну так как, девочка?

С трудом заставляю себя кивнуть.

— Лима? Произнеси это вслух.

— Да. Я согласна стать вашей, — говорю увереннее и смотрю ему прямо в глаза.

Ничего во тьме непонятно. Неясно, что несёт чернота. Радость ли, любовь, наказания или мучения. Мужские губы кривятся от самодовольства. Ашиль был уверен, что другого ответа не дам?

Хорас приближается снова. Теперь, когда есть согласие, не имею права ему отказать. Он идёт, а внутри всё замирает от будущих перемен. Закрываю глаза. Возле губ слышу мужское дыхание, чувствую близость мужчины. Он почти целует, но только почти… Где-то внизу живота теплеет, и всё наливается тяжестью. Жду, снова боюсь и волнуюсь.

— Ничего не случится, Лиама. Пока сама не захочешь.

Слышу чудесные слова и расплываюсь в улыбке. Правда? Неужели всё происходит со мной, и я вытащила счастливый билет?

— Тебе покажут комнату. Завтра начнёшь учиться.

— Учиться?

Слушаю Хораса и не верю ушам. Всё происходящее — чудо. Только вот… Мысли о стерилизации не дают покоя, но и спрашивать почему-то стесняюсь. Узнаю позже. Обязательно спрошу при первой удобной возможности. Скорей всего, всё обратимо. Хорас очень добр. Он не может быть настолько жестоким, чтобы оставить меня без шансов родить ребёнка.

— В моём доме будет не только красивая, но и умная женщина.

— Да, мой господин.

Хочу поклониться, но он меня останавливает.

— Никогда не склоняй головы, — произносит Ашиль чуть жёстче. — Держись с нами на равных.

Всё становится ещё интереснее. Правитель ставит меня на одну планку не просто с леварцами, но даже с собой. Определённо Лиама Мискис попала в рай ещё при своей жизни. Вот повезло!

— Вы очень добры со мной, — тихо произношу. — Почему?

— Скоро узнаешь, — отвечает Хорас. — Всему своё время.

Любуюсь статным мужчиной. Его слова и улыбки говорят за себя. В такого я могла бы влюбиться, отдать ему сердце и душу. В возвышенных чувствах и в прекрасном настроении меня забирает Цевана.

— Отведи Лиаму в покои, — будничным тоном распоряжается Хорас. — Сегодня пусть отдыхает.

Леварка кланяется, и мы уходим. Оказывается, комната с отдельной гардеробной — моя. Цевана показывает тайные панели, ванную, смежные помещения. Разговорить её не получается. Даже на вопросы она отвечает сухо, по существу. Ну и ладно! Уверена, рано или поздно обязательно найду кого-нибудь здесь, кто не будет смотреть на меня, как на пришлую третьего сорта. Странно только, что правитель сказал не склонять ни перед кем головы, быть со всеми на равных, но первая же леварка относится ко мне, как к прислуге. Так вели себя с мамой те, кто давал ей работу.

Ещё долго лежу на кровати. Она мягко качается в воздухе без опор. Смотрю в потолок. Жаль, что окон здесь нет. Было бы здорово видеть ночной мегаполис. Обещаю себе завтра быть более жёсткой. Раз Хорас Ашиль сказал, что я имею право быть с ними на равных, значит… Сама не замечаю, как засыпаю.

— Лиама, вставай! — раздаётся жёсткий приказ, и одеяло слетает.

Кожа тотчас покрывается пупырышками, и я просыпаюсь. В спальне как будто прохладно. Тру глаза, чтобы привыкнуть к ослепительно яркому свету. Напротив стоит Цевана с золотистой палкой в руках.

— У тебя пять минут.

— Но…

Не успеваю сказать ей, что не рабыня, как ноги касается золотой луч, появившийся из рук Цеваны, и левую голень пробивает разряд. Появляется боль. Не сильная, но неприятная. Она заставляет тут же сесть на кровати.

— Меньше болтай. Ещё слово и будет больнее.

— Но Хорас…

— Как ты смеешь так называть правителя? — почему-то недовольна Цевана, и луч снова летит к ногам.

Вскакиваю с постели, чтобы увернуться от наказания, но не выходит. Вездесущий луч касается кожи, новый разряд на порядок больнее. Всхлипываю, но сжимаю покрепче зубы. Ничего понять не могу. Что тут вообще происходит?

— Господин мне сам разрешил.

— Мне неизвестно, что именно разрешил тебе Хорас, — сухо произносит леварка, постукивая палкой о ладонь. — Лиама. Ты испытываешь моё терпение.

Угроза отрезвляет. Сказка закончилась, по крайней мере, сейчас. Уверена, Хорас просто не знает, что позволяет себе Цевана. Лучше не спорить. Рано или поздно я увижусь с правителем и всё ему расскажу.

Скрываюсь в ванной комнате, захожу в очистительный блок. Невидимые лучи очищают тело и освежают. Не нужно умываться, ходить в туалет. Видел бы кто-нибудь в общине такую штуку — вот был бы аттракцион! Отвлекаюсь и думаю о районе, в котором жила, о хибарах, сложенных из мусора и камня, выгребных ямах в восточной части, куда все сносят помои.

Надо завтра проснуться раньше, чем леварка явится с палкой. Учителя в нашей школе тоже наказывали нерадивых учеников. Может и здесь дисциплина? Хорас сказал же, что я буду учиться.

Наскоро одеваюсь и выхожу к Цеване. Та смотрит неодобрительно.

— Выглядишь, как дешёвка, — произносит она. — Что за вид?

А что не так с видом? Я схватила первое попавшееся платье и башмаки на плоской подошве, стремясь побыстрее одеться. Ну, подумаешь, коричневое, зато очень удобное.

— Отвратительный вкус, — морщится леварка и приказывает. — Иди за мной!

Пожимаю плечами и радуюсь, что не пошла в ход золотистая палка. Цевана отводит меня в небольшую комнату с экранами на всех стенах. Сесть некуда — только стоять. Вдруг понимаю, что даже воды не попила, не говоря о еде. Если меня здесь не будут кормить, я быстро загнусь.

— А…

Стою, мнусь, с опаской поглядываю на палку.

— Что?

— Людям иногда надо есть.

— Усвоишь урок — накормлю, — с лёгкой усмешкой произносит Цевана.

— А если нет?

— Останешься голодной до тех пор, пока не усвоишь.

Вот бездна! Сомневаюсь, что смогу хорошо запоминать без подпитки для мозга. Я отлично знаю, как сложно учиться голодной. Цевана выходит из комнаты, и помещение погружается во мрак. Чуть позже на стенах начинают загораться золотистые знаки, голос произносит незнакомые слова. Леварский? Знаки повторяются, картинки мелькают быстрее, налетают на меня, проскальзывают словно внутрь, досаждают. Трудно сконцентрироваться, сознание плывёт уже через несколько попыток уловить хоть какой-то смысл. Голос звучит везде, отдаётся эхом, мешает думать.

Я не смогу выдержать долго! Происходящее сводит с ума! Время растворяется. Сколько я здесь нахожусь? Минуты или часы? В конце концов мне становится дурно, и я валюсь на пол.

— Лиама! Очнись!

На лицо падают холодные капли. Быстро открываю глаза.

— Ли шно аро?

— Что?

— Ли шно аро?

Постепенно доходит смысл.

— Мне хорошо. Спасибо.

— Ты упала в обморок, — поясняет Цевана. — Но ты молодец! Провела в комнате больше трёх часов и сохранила способность мыслить.

— А что не должна была?

Спрашиваю на леварском и удивляюсь свободному произношению. Кажется, говорю без акцента.

— Некоторые люди сходили с ума, — отвечает Цевана. — Ты легко справилась.

Некоторые люди? Значит, я не первая, кто попал в эту жуткую комнату? До сих пор в голове слышатся слова и нет-нет перед глазами мерцают ярко-жёлтые буквы.

— Что дальше?

— Накормлю тебя. Потом будешь изучать нашу культуру, — спокойно отвечает леварка и немного прищуривается. — У тебя насыщенный график.

— А господин? Когда я смогу увидеться с ним?

Интересуюсь будто невзначай. Хочется нажаловаться, попросить защиты, поддержки, расспросить, что дальше ждёт. Кто такая Цевана, почему она смеет наказывать? С другой стороны, леварка сменила гнев на милость и ведёт себя довольно спокойно. Да и как буду выглядеть перед мужчиной, когда начну ныть?

— Тогда, когда он захочет увидеть тебя. Ещё вопросы?

Да какие тут будут вопросы? Я полностью во власти Цеваны. Кроме неё и знать никого не знаю. Устрою скандал, а что если у этой женщины все полномочия? Снова нарвусь на проблемы.

— Как мне вас называть?

— Зови наставницей, — бросает она, выходя из комнаты пыток. — Лиама. Следуй за мной.

Неделя. В таком ритме прошла неделя. Я учила леварский, стала говорить без акцента. Помимо языка изучала историю чужих рас. Оказывается, зены и леварцы сосуществуют вместе в состоянии холодной войны. У них есть договорённости, которых придерживаются обе стороны. Как и говорил Хорас, его раса спасла людей, но при этом леварцы воспринимают землян гуманоидами низшего сорта. Потому что мы виноваты. Сами довели планету и себя до уничтожения, а значит не имеем права на принятие полноценных решений.

Зены — отдельный сорт. Они, как паразиты, вертятся возле леварцев, используют людей, ставят опыты, пытаясь возродить свою расу. Генетические эксперименты над женщинами, мужчинами… Я видела в трёхмерной графике. Мне до сих пор страшно от предположений, что могло произойти с несчастной Эми.

Между занятиями физкультурная подготовка. Цевана превратила меня в настоящую лошадь. Ну или, если угодно, белку, скачущую в колесе. Мышцы болят, иногда не могу разогнуться. У меня красивое тело, но наставнице что-то не нравится. Иной раз кажется, ей в удовольствие так меня истязать. И пожаловаться никому не могу. Ну не леварцу же с золотистой палкой в руке, который учит меня быть выносливой и гоняет на тренажёрах.

Хорас Ашиль забыл обо мне. Если бы не наш разговор, моё согласие и порванные бумаги, можно подумать, что я живу где-то в казармах на иждивении государства. В общине рассказывали, в армии так тренируют и учат. Выхода не было. Я ждала и терпела.

Этот день ничем не отличался от остальных. Я сидела в неудобной позе в зале для тренировок и вырабатывала терпение, когда появилась Цевана. При виде наставницы Синк поклонился, а затем махнул мне рукой. Занятие окончено? Так быстро?

Встала, поклонилась учителю, чтобы не схлопотать наказание, и подошла к леварке.

— Наставница?

— Идём за мной, — произносит она. — Хорас Ашиль хочет видеть тебя.

Внутри замирает на миг и разливается теплом. Наконец-то! Он вспомнил, и я дождалась. Не могу скрыть улыбку, которая у леварки вызывает снисходительный смешок. Что-то не так?

— Сначала приведёшь себя в порядок, — говорит Цевана. — Я выберу тебе платье, сделаю макияж.

— Но я…

Считаю, что сама справлюсь с такой элементарной затеей. Но золотая палка поднимается, и я согласно киваю. Ну, Цевана, держись! Сегодня я обязательно воспользуюсь шансом рассказать Хорасу обо всём. Лиама Мискис ничего не забывает. Ни хорошее, ни плохое. Будет знать леварка, что к моим словам надо прислушиваться!