Корабль мечты

Глава 13

От Делии не укрылось, что но лицу Кента пробежала тень, и она тотчас поняла причину: перед ними стоял сдан из его нью-йоркских знакомых, без сомнения, бывший в курсе помолвки с Каролиной. Известие о женитьбе Кентона Брэдфорда, должно быть, поразило его до глубины души! Она с улыбкой протянула руку, лихорадочно подбирая слова, но они замерли на языке – лицо незнакомца исказила ярость.

– Супругу? Какую еще, к черту, супругу? – Взгляд его обратился к Делии, но тотчас снова метнулся к Кенту. – Что за чертовщина! Я требую объяснений, Брэдфорд!

Ей пришло в голову, что выражение «поражен до глубины души» не вполне отражает суть. Поскольку Кент с объяснениями не спешил, словно вдруг потерял дар речи, она решила прийти ему на помощь.

– Сэр, мы познакомились в Сакраменто и вскоре после этого обвенчались.

На этот раз в адресованном ей взгляде выразилась такая злоба, что Делия непроизвольно отшатнулась.

– А что будет с Каролиной? – прошипел незнакомец, сотрясаясь от злобы. – Ты и ей представишь свою жену в качестве сюрприза? Хочешь выставить ее на посмешище, ты!..

Судя по всему, судьба столкнула их с близким родственником Каролины Кэдбери – кузеном… или даже братом! И вид у него был такой, что вот-вот могло дойти до потасовки.

– Кент отправил ей письмо, – быстро солгала Делия. – Каролина уже должна быть в курсе… хм… событий.

– Я все подробно ей объясню при встрече, – мрачно произнес Кент, обретая наконец голос. – А перед тобой отчитываться не собираюсь! Делия, это Фрэнсис Кэдбери, брат Каролины.

– И защитник! – добавил тот зловеще. – Как подумаю, что я изменил маршрут и все свои планы, чтобы составить тебе компанию на остаток путешествия… Я был прав на все сто, когда говорил, что ты не стоишь и мизинца моей сестры!

Кент расправил плечи и посмотрел на собеседника сверху вниз, покачиваясь с мыска на пятку.

– Ты запел по-другому, когда начал рассчитывать на мои деньги. Учти, у меня перспективы на большие инвестиции и дальнейшее расширение моей фирмы. Подумай, разумно ли портить со мной отношения.

Должно быть, Кент знал, что делал, когда перешел в наступление. Злоба в глазах Фрэнсиса померкла, взгляд стал задумчивым, словно он что-то прикидывал.

– А насколько велики будут инвестиции?

– Детали мы с тобой обговорим позже и при условии, что ты немедленно принесешь моей супруге извинения.

Делия вспомнила свой первый разговор с Кентом, когда он вынуждал ее продолжать комедию супружества. Даже тогда он не выглядел столь непреклонным. Фрэнсис Кэдбери сдвинул брови. Чувствовалось, что корыстолюбие борется в нем с родственными чувствами. И оно победило.

– Прошу извинить мою грубость, миссис Брэдфорд. Я был очень удивлен.

Делия снова протянула руку, с еще более любезной улыбкой.

– Я нисколько не виню вас, мистер Кэдбери. Более того, такая привязанность к сестре делает вам честь. Со своей стороны я вовсе не желаю быть источником ее страданий.

Эта маленькая речь явно озадачила Фрэнсиса. Не зная, как реагировать, он ограничился тем, что ткнулся носом в руку Делии, изображая поцелуй.

– Итак, детали! – отрывисто обратился он к Кенту.

– Я ненадолго, дорогая.

Она кивнула, всей душой желая оказаться как можно дальше от брата Каролины. То, что никого из их компании не оказалось рядом во время разговора, было само по себе большой удачей. Правда, свидетели все же нашлись, но то были случайные знакомые, которым все равно предстояло в самом скором времени покинуть пароход. Однако инцидент с Фрэнсисом Кэдбери был лишь началом. Впереди их наверняка ожидали несравненно худшие минуты.

Делия вдруг сообразила, что Каролина вполне может явиться на причал встречать жениха. Что она подумает о его новоиспеченной супруге? Что это интриганка, каких свет не видывал, охотница за богатым мужем!

И так ли уж далеко это от истины?

То, что первоначально у Делии были другие планы, дела не меняло. Да, она хотела всего лишь ускользнуть из рук судей и нашла для этого, казалось бы, вполне безопасный способ – сыграть роль жены добропорядочного человека. Сам кандидат в мужья ее тогда совершенно не занимал, зато потом, получше его узнав, она постаралась пробудить его интерес. Правда, она понятия не имела о существовании Каролины Кэдбери, но, с другой стороны, и не пыталась выяснить, свободен Кент или связан словом. А позже, когда правда все-таки выплыла, это уже не могло изменить ход событий, убить желание и любовь…

Вымысел стал правдой: притворяясь день за днем, они с Кентом на самом деле полюбили друг друга. Еще этой ночью Делия готова была поверить, что любовь побеждает все. Но так ли это? Выдержит ли любовь Кента угрозу разрыва с деловыми партнерами, осуждение близких? Наверное, нужно было слушаться рассудка, а не чувств…

– У тебя такое грустное лицо, дорогая, – заметила Адди Истон. – Это оттого, что ты не успела налюбоваться на Гавану? Я и сама страшно огорчена. Что за город! Что за магазины!

– Я бы не возражала остаться там хоть на денек, – вздохнула Делия, охотно поддерживая разговор.

– Именно поэтому, чтобы возместить потерю, я хочу устроить сегодня вечером кое-что необычное. А назавтра капитан Гериндон пригласил нас с Энзелом поужинать за его столом. Я напомню ему о вас с Кентом. Думаю, он будет не против, если вы составите нам компанию.

Адди уже поспешила прочь, а Делия все улыбалась. Как хорошо иметь друзей! За годы непрерывных переездов ей так и не удалось завести ни одной настоящей подруги, а еще раньше она сторонилась других девушек из-за отцовского пьянства и стремительного погружения в пучину нищеты.

После ухода Адди Делия позволила себе вообразить будущее в розовом цвете: счастливый брак с Кентом, множество друзей, совместные чаепития, болтовня, выходы за покупками и на прогулки… Но ей недолго удалось обманывать себя. Скорее всего в будущем ей предстояло стать отщепенкой, носить вечное клеймо особы, отбившей жениха у Каролины Кэдбери. Эта картина казалась куда более правдоподобной. Она много слышала об элите побережья, никогда не допускавшей в свой круг чужаков с сомнительной репутацией. Правда, Кент обещал беречь ее от оскорблений. Но какая теперь разница? Снявши голову, по волосам не плачут – дороги назад нет.

Вернувшаяся Адди сообщила, что они с Кентом – желанные гости за капитанским столом.

– Сегодня мы еще сможем видеть сияние огней Гаваны. Капитан пригласил местных музыкантов, будут танцы! Славно, правда?

– Славно.

Подошли Вирджиния и Мэри, и Делия узнала еще какие-то милые новости. Временно отбросив тревоги, она погрузилась в беседу с подругами.

К тому времени как закончились погрузка и посадка, солнце уже наполовину скрылось за горизонтом. Сходни убрали. С палубы парохода закат был виден во всем своем великолепии. На берегу один за другим вспыхивали огни, отражаясь в гладких, как стекло, водах.

Делия стояла у перил, занятая разговором, когда вернулся Кент. Он заключил с Фрэнсисом Кэдбери что-то вроде договора о перемирии, на который не стоило бы даже надеяться, если бы не калифорнийское золото. Пришлось приврать, чтобы усилить впечатление. Он мучился этим, поскольку разоблачение было неизбежно. Кент пошел на ложь сознательно, не желая портить остаток путешествия скандалом. В Нью-Йорке ему предстояло за это расплатиться.

– Ну что? Уже смирились с тем, что придется провести эту ночь на борту? – спросил он, приближаясь к весело болтающей группе. – Мистер Паттерсон изо всех сил пытался убедить капитана Гериндона дать нам «увольнение на берег», но тот ни в какую. А все потому, что однажды ему пришлось отдуваться перед компанией по милости пассажира, который отправился в кабаре и забыл вернуться на борт. В следующий раз, когда кто-то под впечатлением от гаванского рома отказался плыть дальше, капитан приказал паре дюжих матросов силой притащить его на пароход.

Дамы засмеялись, но Делия только улыбнулась и вопросительно взглянула на Кента. Когда разговор перешел на предстоящий вечер танцев, она увлекла его в сторонку, громко предложив:

– Идем полюбуемся закатом.

Кент подчинился, хотя ему вовсе не улыбалось пускаться в объяснения.

– Итак? – спросила Делия, когда они удалились достаточно далеко.

– Что «итак»? Речь шла о закате.

– Перестань! – Она и не подумала поддержать шутку. – Как прошел разговор с Фрэнсисом Кэдбери? Что у него на уме? Перед самым Нью-Йорком спихнуть меня за борт?

Кент вздрогнул. Лишь секундой позже он понял, что Делия все-таки шутит, и удивился своей реакции. Но почему бы и нет? Когда-то Фрэнсис был весьма агрессивен!

– Что это тебе взбрело в голову? – воскликнул он, пытаясь одновременно успокоить себя. – Это раз и навсегда лишило бы его возможности запустить руку в мой карман. Поверь, Фрэнсис не так глуп.

– Но ты считаешь его способным на все, – констатировала Делия, уловив в его тоне колебание. – А он невзлюбил меня с первого взгляда. Давно вы знакомы?

– Со школьных лет. Я и тогда терпеть не мог Фрэнсиса. В детстве он был изрядный забияка. – Кент подумал, что сильно смягчил краски. – Но с тех пор он подрос и поумнел. Не думаю, чтобы он поступился выгодой ради мести.

– Рада слышать! – хмыкнула Делия, очевидно, не вполне убежденная. – Так что ты ему наговорил? Желательно ведь, чтобы наши версии совпадали.

– Я не допущу, чтобы он общался с тобой наедине. – Кент помедлил. – Я сказал, что мы с Каролиной переписывались все время моей отлучки и что в последнее время она стала намекать, что тяготится нашей помолвкой. Фрэнсис желал поверить мне – из корыстолюбия – и поверил.

Делия вздохнула, помолчала.

– И зачем только я сболтнула насчет письма! Это вышло само собой, когда мне показалось, что он готов на тебя наброситься. Только позже мне пришло в голову, что опровергнуть эту ложь легче легкого: достаточно наткнуться на миссис Бенбоу.

– Вот дьявол! Эта мегера совсем вылетела у меня из головы. А между тем Фрэнсис может знать ее. Что она там говорила об уроках музыки? Впрочем, оставим это. Будем решать проблемы по мере возникновения. Возможно, все обойдется…

– Ты забыл – в первый день плавания мы говорили за столом, что времени для писем не нашлось?

– Бог мой, что за жалкий из меня лжец! – простонал Кент. – Лучше было и не вставать на этот скользкий путь! – Он вдруг сообразил, как можно расценить его слова. – Я вовсе не имел в виду…

– Я понимаю. – Делия улыбнулась, разве что самую малость натянуто. – Я усложнила тебе жизнь хуке некуда. Если бы я знала…

– Ты сделала меня счастливым! – воскликнул он, пылко привлекая ее к себе. – Никогда больше не смей говорить об этом!

– Хорошо, если твое мнение не изменится после того, как мы сойдем в Нью-Йорке. – Она со вздохом склонила голову ему на плечо. – Тебе может открыться истина: плата за счастье бывает человеку не по силам. Особенно если оно досталось обманом.

– Если это счастье навеки, можно заплатить все, что имеешь.

Последовал новый вздох. Кент убедил себя, что расслышал в нем облегчение. Так или иначе, возражений не последовало. После этого они довольно долго стояли, прижавшись друг к другу, и следили за багровой верхушкой солнца, медленно оседающей в темную толщу вод. На небе уже появились звезды, Гавана призывно мерцала множеством огней.

– Какая красота!.. – едва слышно произнесла Делия.

– Порт! Когда я впервые наблюдал закат в Сан-Франциско с борта парохода, я тоже был поражен его красотой.

– А я впервые вижу закат на воде…

Кент привлек ее ближе и не убрал руку при звуке колокола, зовущего на ужин. Они постояли еще немного, оба ощущая, что их хрупкое счастье под угрозой и что, возможно, это последний закат, который им пришлось наблюдать столь безмятежно. Наконец они спустились в салон.

За ужином разговор все время крутился вокруг танцев. Оказывается, это было инициативой молодых жен, убедивших капитана устроить маленький праздник на борту в виде компенсации за отказ отпустить их на берег. Всеобщее нетерпение охватило пассажиров, и ужин закончился много быстрее обычного.

Когда женщины удалились в каюты, чтобы подготовиться к танцам, мужчины собрались на верхней палубе и стали сдвигать в стороны все лишнее: мотки канатов, ящики и прочее. Они также переместили фонари: импровизированный дансинг должен был освещаться лишь самым романтическим образом – светом луны и звезд. Вернувшиеся дамы разразились восторженными возгласами.

– Это немного напоминает вечеринку на природе, в саду или парке, – сказала Мэри Паттерсон, – хотя романтики не в пример больше! Здесь вам не какой-нибудь пруд, в котором отражается луна, а целая гавань!

Ее горячо поддержали. К музыкантам неожиданно присоединилось несколько пассажиров третьего класса, которые даже принесли с собой инструменты. Началась настройка. Наконец появилась Делия и заняла место рядом с Кентом. Она была в новом платье и с шарфиком, купленным в Панаме. Все, вместе взятое, производило потрясающий эффект.

– Ты никогда еще так хорошо не выглядела, – прошептал Кент.

– Все дело в наряде, – поддразнила Делия. – Почаще делай мне подарки!

– Это моя святая обязанность, к тому же великое удовольствие. И потом, что значит «дело в наряде»? Ты затмила бы всех, даже явившись в мешковине!

Делия засмеялась. Она была поистине прекрасна!

– Надеюсь, я не должна доказывать это на деле? Музыканты взяли в руки инструменты, прозвучал первый аккорд танцевальной мелодии. Кент поклонился:

– Вы танцуете?

– Едва-едва! – испугалась Делия. – Как по-твоему, где я могла этому научиться? И когда? Правда, однажды нам наняли учителя, но пришлось отказаться от него уже через пару уроков. Лучше мне не выставлять себя на посмешище.

– Что за глупости!

Кент крепко взял ее за руку и вывел в круг. Он был прав: ни о каком посмешище речи не шло. Делия была легка на ногу и схватывала все на лету, а если не знала нужных па, просто импровизировала по ходу дела. Музыка звучала быстрая, зажигательная, поэтому вскоре танцующие раскраснелись и запыхались. Стюарды прониклись праздничным настроением и вынесли на палубу блюда со свежими фруктами.

Одним словом, импровизация удалась. Когда усталые пассажиры мало-помалу начали расходиться, все единодушно утверждали, что это был для них самый чудесный вечер за все плавание. Кент кивал, перебирая в уме дансинги, которые они с Делией посетят в Нью-Йорке сразу по приезде. Он уже собрался предложить ей проследовать в каюту, как вдруг заметил Фрэнсиса Кэдбери. Тот в сторонке вел оживленную беседу с Нельсоном Шарпом.

Спускаясь по лестнице, он спрашивал себя, заметила ли этих двоих Делия. Она, к большому его облегчению, никоим образом этого не выказала и позже, когда он расстегивал ряд пуговок на платье, не выразила ничего, кроме приятного нетерпения. Его мимолетная тревога рассеялась, и они безраздельно отдались магии этого вечера, исследуя новые возможности порадовать друг друга. Неистовство их страсти он приписал растущему чувству.

Но стоило Делии уснуть у него на плече, как тревога вернулась. Кент долго лежал, глядя в темноту. Моторы отключили, и был слышен каждый скрип и шорох, каждый плеск волны, но это не убаюкивало. В памяти снова и снова всплывала картина: Кэдбери и Шарп, склонившиеся друг к другу, как заговорщики. Кент дал себе слово любой ценой оградить Делию от неприятностей.

Как он переменился за это время! Впервые его тревожило, что станет с другим человеком, а не с ним самим, его бизнесом или репутацией. Должно быть, думал Кент, это и есть главное в любви – умение забыть о себе.

Наступило утро, такое же ясное и солнечное, как и предыдущие. В девять часов «Центральная Америка» покинула залив и вышла в открытый океан, держа курс на Нью-Йорк. Делия проводила берег полным сожаления взглядом, задаваясь вопросом, будет ли еще когда-нибудь так счастлива, как вчера.

Менее чем неделя отделяет их от конца плавания – пять дней, если хорошая погода продержится. А потом мирное течение жизни прервется.

– Ну-ка признавайся, о чем задумалась, – сказал Кент, подходя.

– О прошедших неделях, – ответила Делия, чмокнув его в нос. – Я только сейчас поняла, как мне повезло. Если бы интуиция меня обманула, я провела бы это время в трюме, в кандалах, а потом в камере предварительного заключения в ожидании суда.

Кент встревоженно огляделся, но успокоился, не обнаружив рядом посторонних.

– На таких роскошных судах кандалы не держат, – резонно возразил он. – Но я не прочь остаться в твоих глазах благородным рыцарем.

– Ты и останешься.

Налетевший с моря ветерок растрепал им волосы. Делия подумала, что никогда еще Кент не выглядел таким привлекательным. Следом немедленно налетело предчувствие, что их счастливые деньки сочтены, и потому она, подчинившись порыву, поцеловала его на глазах у всех, кто собрался в этот час на палубе. Несколько удивленный, Кент тем не менее охотно ответил на поцелуй.

– Завтрак был на редкость плотным, ты не находишь? – спросил он многозначительно. – После такого не грех и вздремнуть. Что скажешь?

– Возражать не стану.

Сказано – сделано: последующие часы пролетели в упоительной близости, хотя погода так и манила наружу. Делии не нужно было размышлять над тем, откуда в их отношениях эта отчаянная нотка, откуда эта ненасытность. Очевидно, и Кент ощущал что-то тягостное, словно на них уже упала мрачная тень. Но в их страсти была еще и несказанная сладость, которая отчасти компенсировала страх перед будущим.

Ужинать они должны были за капитанским столом вместе с Истонами и другими почетными гостями, поэтому пришлось покинуть свое убежище. На палубе в лицо дунул довольно свежий бриз.

– Как кстати! – обрадовалась Делия. – Не скажу, что сожалею о потерянном времени… – она послала Кенту дразнящую улыбку, – но постоянное безветрие начало всерьез утомлять.

– Нужно было оставить иллюминатор открытым.

– И спешно вскакивать из-за стола, если вдруг разыграются волны?

После многих дней тропической жары пассажиры всей душой приветствовали соленый морской ветер, поэтому на палубе было многолюдно. Закат пылал, как малиновый костер, – великолепное и чуточку тревожное зрелище. Делия вспомнила какие-то старинные морские приметы насчет перемен в погоде и решила уточнить у Кента.

– В северных широтах такой закат радует сердце мореплавателя, а вот насчет южных сказать не могу, – улыбнулся тот.

Делия заметила далеко позади темный столбик дыма.

– Что это? Еще одно судно? Мы ведь уже не можем заметить дым на берегу, верно? Мы слишком далеко в открытом море.

– Это верно, мадам, – вступил в разговор проходивший мимо стюард. – Вы заметили дымы «Эмпайр-Сити». Он должен был отчалить через час после нашего отплытия.

Ей тотчас вспомнился этот пароход, коротавший ночь в порту Гаваны. Суда стояли на якоре почти бок о бок, и вот теперь «Эмпайр-Сити» плыл следом, порождая трогательное чувство товарищества.

Когда позвонили к ужину, Адди Истон подошла напомнить о приглашении капитана. При их приближении этот достойный человек церемонно поднялся. Как и во время свадебного обряда, Делия отметила несоответствие между внешностью мелкого торговца и громоподобным басом, словно специально созданным для того, чтобы отдавать команды.

– Располагайтесь, дамы и господа, располагайтесь! Надеюсь, плавание на борту «Центральной Америки» не обмануло ваших надежд?

– Как можно! – воскликнула Делия, и добряк капитан едва заметно ей подмигнул, хотя и сделал вид, что они не знакомы.

Началась церемония представления гостей друг другу. Делия обратила внимание на двух джентльменов, только когда капитан повернулся к ним.

– Мистер Шарп, не стану представлять вас мистеру и миссис Брэдфорд – вы, помнится мне, с ними знакомы. А это судья Алонсо Монсон. Прошу любить и жаловать! Мы с ним наплавали вместе не одну сотню миль.

Пассажир с тростью!

Делия едва сумела удержать на губах улыбку. В Сакраменто ей не раз приходилось слышать имя Алонсо Монсона в связи с громадным картежным выигрышем или шумным судебным процессом. Он слыл ярым поборником закона, что не мешало ему иметь массу других интересов. И надо же, чтобы именно он, человек с подобной репутацией, знал о том, что на нее объявлен розыск! Возможно, он давно уже ее вычислил и только ждал подходящего случая для эффектного публичного разоблачения!

– Капитан прав, – сказал судья Монсон добродушно. – Я не раз плавал на его посудине. И напоследок также решил составить ему компанию. Дело в том, что я оставил свой пост в Сакраменто и решил перебраться в Нью-Йорк. Пора на покой!

Он любезно поклонился по очереди Адди и Делии, которая не нашла в его поклоне никакого скрытого намека, вообще ничего особенного. Оказывается, она все это время сидела затаив дыхание, а теперь снова начала дышать полной грудью.

– Если только нам суждено достигнуть Нью-Йорка, – пошутил Энзел Истон. – Что скажете, капитан? Вас не пробирает дрожь оттого, что вы командуете пароходом, которому сменили название? Я слышал, что большинство таких судов долго не протянуло.

– Не вижу причин для паники, – ответил Гериндон, пожимая плечами. – На дне морском лежит также немало тех, которым вовсе не меняли названия.

Разговор перешел на всевозможные кораблекрушения, причем Нельсон Шарп с тайным злорадством изложил историю самого нашумевшего, когда команда во главе с капитаном бросила пассажиров на произвол судьбы, спасая собственные жизни. Гериндон заклеймил их как трусов, недостойных носить звание моряка.

– Что до меня, я и не подумаю покинуть пароход. Пойду на дно вместе с ним! – Заметив испуг на лицах дам, он опомнился и добавил: – Но до этого, конечно, не дойдет.

Чтобы поднять настроение, он рассказал несколько красочных историй из жизни моряков, а когда выдохся, на смену ему пришел судья Монсон, тоже оказавшийся великолепным рассказчиком. Он поведал о джунглях Амазонки и тому подобных экзотических местах. Впервые за последние недели она чувствовала себя непринужденно и свободно, сполна наслаждаясь общением.

К тому времени как подали кофе и кларет, ветер посвежел настолько, что отдельные его порывы доносились и до салона. Адди, очевидно, все не могла выбросить из головы разговор о кораблекрушениях и в конце концов подала встревоженную реплику насчет погоды. Монсон и Шарп обратили ее слова в шутку.

– Я пережил столько штормов, что вам и не снилось, – сказал судья беспечно. – В Вест-Индии сентябрь – время бурное. Но что нам за дело до буйства стихий? Мы находимся на одном из лучших и крепчайших пароходов мира!

Надо сказать, Делия тревожилась не меньше подруги, но ее успокоили дружные заверения мужчин, что бояться нечего. Гериндон, Шарп и Монсон говорили об ураганах и тайфунах как о чем-то обычном, и мало-помалу Делия начала чуть ли не мечтать о том, чтобы понаблюдать штормовую стихию.

Наконец капитан поднялся из-за стола для вечернего обхода судна. Он попросил Шарпа и Монсона не покидать салон, куда намеревался вскоре вернуться для партии в вист. Ни Кент, ни Энзел Истон не выразили желания задержаться. Обе пары распрощались и отправились по каютам в самом приподнятом настроении.

– Какая интересная у людей жизнь! – говорила Адди. – Помните рассказ капитана про обезьян?

– Спасибо, что попросила пригласить и нас, – искренне поблагодарила Делия.

Ей казалось, что с души свалился тяжелейший камень. Ощущая безопасность, она будет еще полнее наслаждаться плаванием!

– Надеюсь, этот вечер станет началом целой череды чудесных дней, – добавил Кент.

– Хорошо бы к утру ветер стих, – вздохнула Адди – Почему невозможна золотая середина?

В самом деле, ветер разыгрался не на шутку. Стоило шагнуть из коридора в каюту, как снаружи стал слышен его вой.

– Как по-твоему, что это значит? Надвигается шторм? Кент посмотрел на встревоженное лицо Делии, засмеялся и обнял ее.

– А если и так, то что? Ты же слышала наших «морских волков»: этот пароход пережил немало штормов. Одним больше, одним меньше! Если чего и стоит бояться, так это морской болезни. Впрочем, не все ей подвержены.

Делия задалась вопросом, чего ей ждать от своего организма. Она ведь никогда еще не переживала качки! Но когда Кент привлек ее к себе, все эти вопросы отошли на задний план.