Коридоры истории

Глава 2

– Дядя! Это… Это! Это нечестно! Я работаю без напарника! И уж тем более – без стажёра! – я кричала на родственника в его кабинете, выплёскивая тем самым и страх за Сару, и отчаяние из-за невозможности избавиться от навязанного стажёра.

– Елизавета! – не уступал мне Лори. – Чем дольше ты тут выступаешь, тем меньше у нас шансов отыскать пропавшего сотрудника!

– Дядя! – попыталась я воззвать к совести родственника.

– Я все сказал, – мужчина откинулся на спинку кресла. – Свободна. И Алекса прихватить не забудь, иначе премии лишу. За весь год. Как там твоя квартира поживает?

Я только зашипела от безысходности: на квартиру была оформлена ипотека, по драконовским процентам, и получить годовую премию означало удачно выплатить очередную часть, не садясь при этом на очень жесткую диету. Естественно, Лори прекрасно был осведомлен о данном факте из жизни любимой племянницы, иначе не подложил бы мне такую свинью в виде несовершеннолетнего напарника.

Дверь я закрыла аккуратно, можно даже сказать – бережно. С меня же потом за малейшую царапину и спишут часть зарплаты. Как любит выражаться дражайший родственник: «В воспитательных целях».

Стажер с той же идиотской улыбочкой подпирал стенку в коридоре. Боги всех миров и народов, вот за что, а? Где я настолько сильно успела нагрешить?!

– Лизка. Откликаюсь только на это имя. Запомнил?

Мальчишка счастливо закивал. Подавив раздражение, повернула в сторону своего кабинета. Боги! Нашего! Нашего кабинета!

Знакомый заяц, казалось, в этот раз ухмылялся нагло и невероятно довольно.

– Ух ты! Дух-защитник? А почему только у тебя одной? Или другие их в кабинетах прячут?

Лизка, спокойно. Спокойно. Тут дети. Материться нельзя. Даже если очень хочется.

Промолчав, я приложила палец к дактилографу и, недовольная, ввалилась в кабинет.

– Дарик! Дарик! Вылезай сейчас же! – закричала я, едва переступив порог комнаты.

Очередное правило, на этот раз негласное, сообщало, что домового следует показывать как можно меньшему количеству посетителей, и уж тем более не вызывать существо для знакомства с новым членом команды. Всё так. Но…

– Дарик! – громыхнула я в очередной раз.

– Лизка, совесть имей! Дай поспать несчастному домовому!

Серый пушистик эффектно появился из воздуха и, снова не рассчитав потребление энергии, рухнул на пол. Позёр.

– Ой!

– Лизка, это что за дите? С каких пор ты стала малолетками увлекаться? Малолетка стоял, некрасиво раскрыв рот, и восторженно пялился на домового.

– Дарик, познакомься, это Алекс. Мой напарник. Постоянный.

Ругался пушистик красиво и красочно. На древнефранцузском, правда, но так даже лучше: мальчишка ничего не сможет понять.

– За что так с тобой?

– Лизка, это домовой? Живой? Не игрушка?!

И на чей вопрос мне отвечать? Как-то не очень вовремя к пацану голос вернулся.

– Если б я знала, Дарик… Дай ему пропуск. Алекс, выходим в портальную комнату через пять минут.

Портальная комната – огромный круглый зал с несколькими неширокими кабинками-порталами – располагалась на самом верхнем этаже. Добежали мы туда за десять минут. Вернее, добежала я, привычная к постоянным тренировкам. А вот напарничек… Надо будет у матери список всех богов потребовать и по очереди к каждому обратиться – постараться узнать, кто именно мне так подгадил и за какие конкретно грехи… Мальчишка упал замертво без чувств уже через два этажа. Два! Этажа! Да кто ж его к полевой работе готовил?! Конечности оборву этому умнику, если имя узнаю! Пришлось возвращаться и вкалывать малолетке стимулятор из аптечки. И все равно мальчишка ожидаемо запыхался к концу бега. А как он от рыцарей и их оруженосцев улепётывать будет? Вот же, навязали на мою голову бездаря…

– Лизка, ты ж недавно вернулась! – Витольд, или Вит, распоряжавшийся порталами высокий брюнет с голубыми глазами, равнодушно скользнул взглядом по напарничку и укоризненно покачал головой. – Когда уже в отпуск?

– Покой нам только снится, – отшутилась я. – Вит, нам во Францию, двенадцатый век, Лангедок.

– Вам? – чёрные густые брови вопросительно взлетели вверх.

– Нам. Все вопросы к начальству.

– Понял. Кабинка свободна. Лёгких шагов.

– К Предкам, – привычно послала я приятеля и уверенным шагом направилась к пятой с края кабинке.

Очередной дактилограф прилежно считал информацию, затем открыл дверцу. Я встала у выхода, загнав стажера к стенке. Паренек и не думал возражать, пребывая в тихой эйфории. Боги, ну за что мне этот инфантильный сотрудник?

Несколько секунд, куча физико-математических терминов, десятки, если не сотни, витков истории, и мы на месте – в подвале купеческого дома, выкупленного нашей фирмой десять лет назад.

Ворсистые ковры на каменном полу и стенах, канделябры с зажженными свечами по бокам от портала, кресло возле входа для ожидающих прибытия – вроде все на месте…

– Лизка… – потеряно прошептал стажёр.

Вижу. В тёмном углу, практически не заметный для невнимательного взгляда, лежал труп. Здравствуйте, я ваша тётя.

– Алекс! – позвала я напарника.

– Я… В порядке…

Оно и видно: стоит бледный, весь трясется, того и гляди на пол рядом с телом грохнется.

– Проверь, кто там.

Мальчишка вздрогнул, вскинулся, посмотрел укоризненно, будто его на плаху отправляют, но покорно пошел. Шаг, другой, третий. Дошел-таки, что странно. Нагнулся, зажал рот руками, повернулся и опрометью бросился назад.

– Лица нет… Месиво…

Тяжело вздохнув, я вытащила из болтавшейся на правом плече холщовой походной сумки аптечку, оттуда достала таблетку.

– От стресса. Потом накатит слабость, но прямо сейчас станет немного легче.

Малолетний напарник благодарно кивнул, аккуратно взял лекарство, засунул, как того требовала инструкция, за щёку. Что ж… Чему-то его все же научили…

Вообще, по всем правилам, писаным и неписаным, при любой внештатной ситуации я обязана была вызвать группу «чистильщиков». Натренированные бойцы не оставили бы в городе камень на камне, за считанные дни нашли бы всех злодеев, а жителям тщательно подтерли бы память.

Если бы не Сара, я так и сделала бы, тем более для этого нужно было всего лишь сжать охватывавший запястье латунный браслет с незатейливым «фруктовым» орнаментом. Но… Бросить подругу на произвол судьбы сейчас, когда дорога каждая секунда… Для «чистильщиков» поиск сотрудника приоритетной задачей не является. Я же простить себе не смогу, если сейчас брошу всё и вернусь на базу… Поэтому пришлось сжать зубы и сделать несколько шагов по направлению к трупу.

Итак, что мы имеем? Судя по строению тела, мужчина, среднего роста, торс узкий, плечи широкие. В принципе, все. Одежды на теле нет, каких-либо опознавательных знаков – тоже, череп лысый. Класс. Кроме Сары, никто из наших здесь не пропадал. Значит, местный? Впрочем, что гадать, надо подниматься наверх.

– Алекс, наверх, осмотрись, но аккуратно. Я включу здесь «заморозку»: без нужды сюда не спускаться. Ясно?

Паренек кивнул и, явно красуясь, трусцой побежал вверх по крутым каменным ступеням. Ну… Может, он и не так безнадежен…

Нажав на скрытом от посторонних глаз, вмурованном в стену пульте несколько кнопок, я вышла, закрыв за собой огромную деревянную дверь. Сверху послышался визг.

Безнадежен. Боги, за что?

В комнате с забитым досками небольшим окошком было относительно светло только благодаря трем канделябрам, стоявшим на высокой каминной полке. В интимном полумраке, как заметил бы Мартин, друг напротив друга стояли в напряженных позах мой стажер и непонятным образом оказавшаяся здесь девчонка лет тринадцати-четырнадцати.

Приехали. Что в доме компании делает ребенок? Причем, судя по грубо сколоченным башмакам на ногах, простенькому длинному платью, косынке на голове и простоватой мордашке, ребенок определенно местный? Не конспиративное жилье, а проходной двор!

Прелесть одежды, в которой сотрудники обязаны направляться на задание, в том, что эта длинная серая роба, чаще всего сшитая изо льна, шерсти или хлопка, подходит практически для любого времени и народа. Обычно, конечно, в помещении, предназначенном для проживания агентов, посторонних не наблюдается, и переодевание в необходимый костюм проходит без помех. Но случаются и форс-мажоры. Как, например, сейчас. Девчонка, естественно, никогда не догадается, кто именно перед ней. И слава всем богам, хоть иногда они бывают милостивы к своей подопечной. Второго «Стивена» моя совесть не выдержит.

– Дети, спокойней. Милая, ты кто?

Да, вот так, покровительственным тоном, сразу давая понять, что выше по социальной лестнице не только мелкой, но и собственного напарника. Придется мальчишке потерпеть: роль слуги просто идеально ему подходит. Судя по молниям в глазах, сам стажер так не считал, но благоразумно промолчал, скорее всего, решил выяснить отношения наедине. Что ж, пусть помечтает.

– Госпожа, я Иви… – присел в реверансе ребёнок. – Отца потеряла… Он сюда зашёл ещё вчера…

Речь чистая, правильная. Не крестьянка. Дочь богатого горожанина? Или служанка в местном замке? Отец… Нет тот ли это бедолага, что лежит сейчас в импровизированной криокамере?

– Зашла как?

– Так дверь не заперта была…

Да ну? Это команда Сары двери не запирает? Не верю. Там опытные ребята работают. Кстати о команде. Сара пропала, а остальные? Они обычно втроем как минимум в этих веках появляются. Где еще двое? И почему я из дражайшего родственника всю информацию не вытрясла?

– Здесь, кроме нас троих, никого нет. Ступай домой.

Ребенок послушно кивнул. Алекс отправился следом за гостьей – закрыть дверь. Пока напарник отсутствовал, я оглядела помещение: обычная комната, с камином, свечами, заколоченным окном и диваном. Современным. Сил удивляться не было – я уселась на предмет мебели, вытянула ноги. И куда мы оба влипли?

– Лизка… – начало было парень.

– Помолчи, Алекс… – оборвала я его. – Что-то мне всё это не нравится…

– Там у порога иголка воткнута… Длинная… – и смотрит потерянным взглядом.

Ещё пару месяцев назад я, дипломированный специалист с боги их знают каким опытом работы, с огромным удовольствием высмеяла бы мальчишку и велела бы забыть о глупых древних суевериях. Увы… Те пара месяцев очень многое изменили в моей жизни, в том числе научили не пренебрегать знаками Судьбы, пусть и выраженными порой в форме суеверий.

– Иголка, говоришь… – задумчиво протянула я. – Это что ж за колдун появился: через иголки порчу наводить?

– Мог и сосед…

– Мог… – я согласно кивнула. – Да вот только не понимаю: иголки втыкают те, кто не способен внутрь проникнуть. У нас же труп внизу лежит. Значит, кто-то все же проник… Или это два разных человека? И еще: кому мы успели дорогу перейти? Дом куплен относительно недавно, всего лишь десять лет назад, мы с тобой здесь третьи. До того сюда дважды приходила только группа Сары.

– И чем займемся? – в голосе Алекса не слышалось ни капли энтузиазма.

– Побудем параноиками…

Над моей «манечкой», или манией преследования, порой хохотал весь отдел. Да что там, спроси любого в нашем здании, кто в Академии Современной и Экспериментальной Истории (кратко – АСЭИ, или «Аське», как называет ее народ между собой), больше всех озаботился вопросами безопасности, кто главный перестраховщик и чей домашний адрес знает от силы пятеро агентов, исключая родных и близких, все сотрудники дружно укажут на мою скромную персону. Дядя морщился, но исправно подписывал запросы на новые девайсы, предназначенные как для слежки, так и для избавления от оной, а я совершенствовала свое искусство садиться на хвост, ставить прослушку, уходить от погони. Сколько раз эти способности спасали мне жизнь, даже сказать трудно. Маленький мешочек с кучей прибамбасов отправлялся со мной в любую командировку. Вот и сейчас я порылась в сумке, достала девайсы и первым делом проверила прослушку.

Как и ожидалось, все помещения были «чистыми». Разбросанные в самых неожиданных местах «жучки» прилежно принялись за работу, а я, установив защиту с помощью индикатора поля, повернулась к навязанному мне ребенку.

– Значит так, твое имя прежнее. Мое – Лизавета фон Таубе, для тебя –Лиззи, но не Лизка. Смотри не перепутай. Ты – внебрачный сын графа, моего отца, приставлен ко мне официально как паж, неофициально – как шпион. Вести себя идеально не заставляю, но осторожность соблюдай, помни, мы не в демократичной «Аське». Ешь со мной, спишь в комнате рядом. И никакой самодеятельности, иначе искать потом нашим придется не только Сару. Всё понял?

Паренек серьезно кивнул. Ладно, поверим…

Лангедок… Земля куртуазных трубадуров и еретиков… Мой любимый район, моё любимое время. Процветают поэзия, манерность, любовь к жизни и Прекрасной Даме. Ещё далеко до кровопролитных религиозных войн, и никто слыхом не слыхивал о Симоне де Монфоре. На престоле Вильгельм Десятый, герцог Аквитанский. Его дочь Элеонора скоро станет королевой Франции, а затем – и Англии. Тишь да гладь. По сравнению с другими эпохами, естественно.

Окситания – страна, не обделённая Богом: плодородные поля, густые леса, полноводные реки, наполненные рыбой озёра. При мудром правителе народ здесь не бедствовал. По идее, в данное время люди жили сытно, а значит, и бояться, например, бунтов, которые могли бы помешать расследованию, не стоило. Тогда что могло случиться такого страшного, приведшего к расформированию команды и исчезновению моей подруги? В голову лезли самые дурацкие предположения, включая пресловутых «зелёных человечков»…

– Алекс? – позвала я.

– Да?

Мы со стажером только что пообедали местной едой, найденной на кухне: говядиной, тушенной с овощами, сырокопченым окороком, булочками с повидлом, – запили все это великолепие домашним вином и сейчас оба сидели на стульях, доже, кстати сказать, не из этого века, откинувшись на спинки, с физиономиями сытых котов.

– Ты, надеюсь, единственный?

– В смысле? – недоуменно нахмурился парень.

– У нас в Академии. Единственный стажер?

Широкая, от уха до уха, ухмылка мне не понравилась.

– Неа. Я – первый.

Ё-моё…

– Если ты так пошутил, то это не смешно… Вы же перевернете вверх дном не только здание, но и наш привычный уклад…

– А чем это плохо? – пожал плечами мальчишка.

Действительно…

Только я набрала побольше воздуха в лёгкие, чтобы в подробностях объяснить ребенку, что серьёзные дяди и тёти не просто так в другие эпохи прыгают, а делом занимаются, но в дверь неожиданно постучали. Прихожая находилась от кухни далеко, я бы и не услышала стук, если бы не датчик движения, прилепленный на стену с внешней стороны, прямо возле входа. Сигнал передался на пульт, лежавший возле меня. Я мгновенно насторожилась. Кого еще принесла нелегкая?

– Подойди к двери, аккуратно открой окошко, стоя справа, – приказала я напарнику. – Не высовывай голову полностью. Если что, ты ничего не знаешь, госпожа изволит почивать.

– Лиз…зи.

Быстро учится, молодец.

– Алекс, здесь и сейчас все серьезно. Иди.

Паренек нахмурился, но продолжать спорить не стал, вместо этого выбрался из-за стола и, громко топая, направился к выходу.

Вернулся напарник через пару минут, с корзинкой свежих домашних яиц, довольный, аки тот огурец на грядке.

– Соседка приходила, сказала, что каждый день яйца приносит. Продает.

Я молча достала ручной сканер и тщательно проверила продукты и тару. Детеныш смотрел на мои действия неодобрительно, но, слава всем богам, не вмешивался.

– Чисто. Интересно, кто у нее покупал… – задумчиво пробормотала я. – Сара яйца терпеть не может, даже в салатах…

– Она же здесь не одна была, – заметил парень.

– Угу, – кивнула я. – Только готовит для всей компании именно она.

Меня всегда удивляло, как подруга, совершенно домашняя девочка, можно сказать, тепличный цветок, набралась решимости идти учиться вместе со мной на «историка-практика», а затем с головой нырнула в эту самую практическую составляющую нашей работы, хотя у нее была возможность остаться в Академии, работать с бумагами, обучать студентов, наконец. Нет, девочка-цветочек отважно скакала по эпохам, выполняя вместе со своей командой сложные задания, и при этом умудрялась окружать заботой напарников, создавала в каждом временном жилище поистине домашний уют.

– Ладно. Это все потом. Алекс… – я испытующе поглядела на паренька. Тот ответил умоляющим взглядом:

– Лиззи, я смогу!

– Ты даже не знаешь, что именно нужно сделать, – я хмыкнула, краем глаза все еще посматривая на корзинку с яйцами, как на лазутчика в стане врага.

– Ничего сложного! – мальчишка просто-аки рвался в бой. – Лиззи, я же учился! Четыре года!

А кстати…

– Четыре года? Это тебе сейчас…

– Девятнадцать!

Да? А выглядит максимум на пятнадцать. Надо будет по возвращении уточнить этот момент.

– Раздобудь наемный экипаж.

Боги, куда и зачем я посылаю ребенка…

– Наверху, насколько я знаю наших, из общего зала оборудованы отдельные комнаты. Там же должен быть и гардероб. Оденься подобающим образом. На все про все у тебя два часа. Вечером отправимся кататься.

Напарник обрадованно кивнул и вихрем умчался переодеваться. Спустился он минут через десять в короткой серой тунике, и темно-синих панталонах. На ногах – кожаные черные сапоги, слегка потрепанные жизнью, на плечах – синий плащ, на голове – шляпа. Этакий мальчик-трубадур. Ну посмотрим, как он в таком виде справится с заданием…

Пока парень отсутствовал, я поднялась наверх по крутой деревянной лестнице с высокими ступеньками, вышла в коридор, осмотрелась: итак, три комнаты и небольшой закуток с открытой дверью. Первым делом сунула нос туда. Оказалось, что-то вроде гардероба. Одежда разнообразием не баловала, но изобразить из себя девушку из высшего света позволяла. Что ж, одной проблемой меньше.

Я внимательно прошерстила все три комнаты. Обстановка везде одна и та же: кровать, стол, стул, узкие окошки, почему-то зарешеченные. Прямо-таки монашеские кельи, а не жилища якобы благородных господ. И нигде ни единого документа, ни единой книги, вообще ничего. Полностью нежилые помещения. Отдав дань своей паранойе, цветущей сейчас пышным цветом, я с помощью новенького дактилоскопического прибора тщательно сняла отпечатки пальцев и сразу же пробила их по базе. Сара, Дирк, Рик, три оперативника, ушедшие недавно на задание. Больше никто здесь не появлялся.

Вздохнув, я нырнула в гардероб, достала необходимые вещи, свалила их на кровать Сары и начала переодеваться. Так, сперва льняную камизу², затем – голубое шёлковое платье-котт, длиной до лодыжки, сверху – тёмно-синий сюрко³ в его потайной карман, пришитый внутри, положим парализатор, а сверху – холщовый мешочек с тремя золотыми, пятью серебряными и несколькими медными монетами, на ноги – пигаш⁴. Всё, теперь готова. Жаль, зеркала нет.

Спустившись вниз, я собралась было подождать Алекса в гостиной, так я мысленно окрестила комнату с забитыми окнами, но в дверь заколотили, причем не только кулаками. Это что за вторжение в частную собственность? Пожалев, что ничего опаснее парализатора при себе нет, я подошла к деревянной конструкции и как можно громче поинтересовалась:

– Кому жить надоело?

С той стороны воцарилась тишина, затем послышались тихие всхлипы, и неуверенный мужской бас произнес:

– Дык… Ваша… милость… вора поймали… Говорит, здесь живет…

Вора, говорите? Ох, чувствую, спущу я с этого вора шкуру…

Я открыла дверь, грозно уставилась на честную компанию, втайне боясь, что придется отправлять Алекса назад, в Академию, так как здесь средств для сращивания костей и тканей, увы, не наблюдалось. Внимательно осмотрела пацана и перевела тайком дух: да, тумаков ему надавали, лицо разукрасили хорошенько, глаза вон аж светятся в ночи, из губы кровь течет, но ничего вроде не сломано.

– И? – повернулась все с той же властностью к двум громилам, возвышавшимся по обе стороны от паренька.

– Дык… – замялся тот, что справа, – Ваша…

– Светлость.

Мужик побледнел, но упрямо продолжил:

– Ваша Светлость, вот… вор, значится. Лошадок герцогских… свести со двора хотел…

Идиот… Хотя и я, конечно, виновата: нашла, с каким заданием новичка первый раз в средневековый город выпускать. Весь отдел надо мной ржать несколько лет будет…

Небрежным жестом я вытащила из-за пазухи кошель, достала две серебряные монеты и подбросила вверх. Пока громилы ловили деньги, потянула мальчишку на себя и быстро захлопнула дверь, а затем и заперла её на засов.

Молча направилась к лестнице, даже не сомневаясь, что стажёр потопает следом. В спальне Сары установила защиту, повернулась к мелкому и вопросительно приподняла бровь:

– Где, повтори, ты учился?

Пацан набычился:

– Ты должна была меня у них отбить, а не деньгами швыряться!

Боги, за что?! Мне надо подругу освобождать, а тут этот…

– Да не вопрос, – как можно равнодушней пожала я плечами. – Возвращайся и отними у них серебро. А сам ступай в тюрьму. К крысам. Голодным и злым. Интересно, тебя казнят, или, как аристократ, розгами отделаешься? Прилюдно? На площади? С обнажённым задом?

Мальчишка резко побледнел.

– Лиззи…

– Я. Уже демоны знают сколько дней я, – пока ещё мне удавалось сдерживать рвавшийся изнутри гнев.

– Я не крал! – голос мальчишки «дал петуха». – Я пытался рассмотреть одного типа.

– На конюшне? – скептически подняла я бровь.

– Нет, выглядывая из нее! – ребёнок чуть не плакал. – Лиззи, ну правда!

– И чем он тебя так привлек?

– Я его в коридоре видел.

– В смысле? – удивленно моргнула я. – В каком коридоре?

– Ну там, – начал путано объяснять Алекс. – В Академии. Мы к твоему кабинету подходили, а он за угол заворачивал.

Ну здравствуй, шиза. Давно не виделись.

– Алекс… – начала я, мягко, осторожно, стараясь не вызвать истерику или обострение. С шизиками надо быть предельно аккуратной.

Пацан, похоже, понял по тону, что ему не верят, и насупился:

– Я не вру! И не ошибаюсь! Это правда был он! Со звездочкой на шее!

Ноги подогнулись сами. Хорошо хоть на кровать уселась, а не на жесткий пол.

Со звездочкой, говоришь. Шрам в виде звездочки был только у одного сотрудника Академии – главы отряда «чистильщиков». Мысленно тяжело вздохнув, я повторила свой вопрос к мирозданию: ну и куда я снова вляпалась?