Королева любить желает

13

Ночь прошла ужасно. Я заставила прислугу разместить королей в одних покоях, чтобы за ними следить было удобнее. На меня странно смотрели, но выполняли. И скорее всего, потому, что за моей спиной стоял Ифор. С ним не поспоришь.

У обоих королей была сильная кровопотеря. Это сначала показалось, что рана Милона не столь опасна, а на самом деле даже страшнее. Милону стрела пробила печень и кишечник, только чудом не задев желчный пузырь или селезенку. И хорошо, что стрелу не вынимали самостоятельно, так получилось избежать заражения крови фекалиями. А вот печень сильно пострадала. Ротику пришлось приращивать кусочек.

Фросту тоже в какой-то степени повезло, стрела прошла навылет, пробив легкое, но не задев сердце. А вот сознание он потерял от удара головой о перила. Как он так сумел, непонятно. Ну да ладно…

В общем, мужчины находились в тяжёлом состоянии. Их жизни уже ничего не угрожало, даже Богиня. А я не могла успокоиться и прийти в себя. Так и просидела ночь рядом с ними. Сначала смотрела за целителем, потом за горничными, которые попытались меня выставить за дверь. Ифор же смотрел на меня и качал головой. Он, кстати, ничего о моём неадекватном поведении не сказал.

— Тебе нужно отдохнуть, — единственный раз он попытался воззвать ко мне, но я лишь покачала головой, и он не стал настаивать. Сам ушёл, но мне принесли плед, ужин, который я не тронула. Просто кусок в горло не лез. Так я и осталась с ними одна.

Я смотрела на них и думала. Кто-то скажет, что дура, не поймёт, но я не могла иначе. За последнее время наши отношения поменяли курс, изменились. Да, их нельзя назвать семейными, дружескими или даже тёплыми, но это уже не холодное безразличие. Мы разговариваем, спорим, обсуждаем и даже прислушиваемся друг к другу.

Помню, как они отступили под моим натиском по поводу клятв. Мы долго писали, читали, искали подводные камни и опять переписывали текст клятвы. В итоге сошлись на более обобщённой формулировке, совместно придя к выводу о том, что учесть всё не получится, при большом желании возможно обойти всё что угодно, а писать клятву в сто листов никто не хочет. Да и печальный опыт имеется и будет нами в дальнейшем учитываться.

А как Милон сопротивлялся моему вмешательству во внутренние правоохранительные органы. Сейчас этот эпизод вызывает веселье, а тогда было не до смеха. Фрост тоже не хотел, чтобы я вмешивалась в дела магов. И здесь надо сказать, я отступила. Действительно, надо навести хоть какой-то порядок в остальных отраслях, а потом за магов браться. Хотя идею о собственной магической школе я оставила при себе. Графство же моё? Моё. Дам распоряжение, и мне построят школу, а там и желающие учиться подтянутся. А пока потихоньку можно будет наполнять библиотеку. Здесь будет тихий захват власти. Но это не скоро.

И вот сейчас я сидела и смотрела на этих двух, в принципе, неглупых и очень даже привлекательных мужчин и жалела. О чём? Об упущенном времени, о плохом первом впечатлении, об их нежелании меня слушать, о своём недостаточном желании быть услышанной. Да-да, сейчас, проведя с ними некоторое время бок о бок, я прекрасно понимала, что мне не хватило чуть-чуть. Нужно было ещё немного дожать, и диалог бы состоялся, но я сама вспылила, и вышло как вышло.

Главный вопрос теперь: что делать? Как восклицал Гамлет: «Быть или не быть? Вот в чём вопрос!»

Смогу ли я теперь построить с ними семейные отношения? Богиня действительно дала мне прекрасный шанс избавиться от этих проблем, прикрывшись ею же. Но я другая. Я так не могу. Как можно жить счастливо, зная, что по моей вине погибли эти двое мужчин? Ведь мне Ифор уже вкратце рассказал о случившемся.

— Стрелявших задержали. Это отцы графини Цулако и её мужей. Они стреляли с трёх сторон, уйти с линии огня было просто невозможно. Ну только в самом дворце. Стрелы были выпущены одновременно, поэтому артефакты не успели в полной мере отреагировать на атаку, отразив всего по две стрелы. И если тебе интересно, стреляли в тебя, не в них. Короли закрыли тебя собой.

После такого доклада я не знала, что делать, что чувствовать. Такой сумбур был внутри, не передать словами. Все предыдущие события меркли на фоне последних отношений и этого поступка. Ну не будут равнодушные люди вставать перед тобой на пути у стрел!!!

До тех пор, пока усталость и переживания не сморили меня, я так и не нашла ответа на этот глобальный вопрос. Что делать? А если отринуть собственные интересы и посмотреть масштабнее, то от наших отношений и решений будет зависеть жизнь и благосостояние целой страны и народа, её населяющего. Если так, то всё становится и сложнее, и проще одновременно. Но додумать мысль я не успела — уснула.

Проснулась резко, как от толчка. А ведь всего лишь горничные пришли. Кстати, забавно было горничными называть мужчин, но тут большая часть слуг — мужчины.

Я подскочила с кресла и чуть не закряхтела, как старая бабка. Но каким-то немыслимым образом успела дотронуться до Фроста раньше горничного.

— Миледи, — поклонились они, — как вы себя чувствуете? Мы можем уже унести милордов по покоям?

— Нет. Из этих комнат короли выйдут только своими ногами, — задрала я подбородок. — Где Ротик?

— Я здесь, миледи, — раздался голос целителя от дверей.

— Прекрасно. Почему они не приходят в себя?

— Потому что магия не всё. Нужно ещё и время для восстановления, — как ребёнку неразумному, стал объяснять он, но, видя моё возмущённое лицо, тут же добавил нормальным тоном: — Они под снотворным. Так и работать с ними легче, и выздоровление идёт быстрее.

Странное утверждение. Конечно, они не нервничают, не дергаются, а значит, и рану не тревожат, но, если пациент без сознания практически постоянно, с ним действительно можно сделать всё что угодно. И вот это мне крайне не понравилось.

— Допустим. Но впредь никаких снотворных им не давать. Они нужны мне в сознании и с ясной памятью.

Минуту мы смотрели друг другу в глаза. И я победила. Целитель кивнул и подошёл к правой стороне кровати. Да-да, мужчин сложили в одну постель, благо её размеры позволяли и впятером разместиться. И это были покои Бабена. Какому сумасшедшему пришло в голову принести их именно сюда, не знаю. Да и какая разница? Выздоровеют и сами разойдутся. Да и Бабену эти покои уже не нужны.

Я внимательно следила за манипуляциями целителя, иногда что-то спрашивала, а он пояснял, тихо раздражаясь.

— Миледи, вы мне не доверяете? — не выдержал он.

— Учитывая, что вы должны были быть поблизости от нас, но вас не могли дозваться… Короли должны дать показания о случившемся, ведь всё происходило настолько стремительно, что полной картины нет ни у кого, а вы накачиваете их снотворным? — приподняла я бровь.

— Я прибыл сразу. Находился в соседних покоях, но случилась какая-то напасть: сначала я упал, потом двери заклинило, слугам пришлось выбивать их, а затем и вовсе странное. За два шага до милорда Милона ручка от чемоданчика оторвалась, содержимое рассыпалось, что-то даже разбилось. И всё это я уже сообщил Ифору, — задрал он подбородок.

Прокрутив события, я сделала лишь один логичный вывод: Богиня. Я с ней разговаривала, точнее просила не убивать, а она всячески задерживала помощь. Вот же…

— Двойное невезение. Но снотворного не давать, — кивнула я. Вроде бы приняла его пояснения, но не извинилась. Во-первых, короли не извиняются, а во-вторых, мне всё равно не нравится ситуация с полной отключкой. Я ещё прекрасно помню, как тяжело было приходить в себя и сколько попыток у меня было.

— Как вам будет угодно. Но если короли будут тревожить раны, они будут открываться вновь и лечение затянется.

— Я решу этот вопрос, — прищурилась я, вспоминая, что Низаку не нужно было вводить людей в кому, чтобы помочь. Ифора он лечил прямо на поле боя, останавливая кровотечение и затягивая рану. Тогда у него остался шрам и общее недомогание. А тут… Неужели Низак стал сильнее Ротика? Такое возможно? Или просто Ротик не выкладывается? Скорее второе. Поэтому я собираюсь вызвать Низака. Всех в графстве он уже должен был вылечить давным-давно.

В итоге Ротик закончил с осмотром, выдал горничным мази и удалился. Прислуга же занялась королями. Они стали раздевать их для обмывания и натирания, а я решила смыться для собственных водных процедур.

Для меня притащили в эти покои стол и кресло. Бумаги я принесла сама. Ифор смотрел на это исподлобья, но не комментировал. Доложил лишь, что всех причастных задержали, допросили, а мне передали протоколы. Пришлось частично зачитывать их. Идти к этим людям и слушать их ядовитые высказывания я не собиралась. Мелочно приказала выделить самые ужасные условия содержания до тех пор, пока короли не примут решение о наказании. Конечно, это могла сделать и я, но не хочу. Хватит с меня казней. Это решение приму не я.

Вечером Фрост пришёл в себя, хоть и ненадолго. Я подала ему отвар для восстановления крови, который на вид был таким, будто ты эту самую кровь пьёшь. Бр-р. А вот сказать он ничего не успел, да и по взгляду не понятно ничего. Сомневаюсь, что он меня узнал вообще. Ближе к полуночи всё повторилось с Милоном. А наутро прибыл Низак.

— Доброе утро, миледи! — произнёс он почти шёпотом, входя в покои. Я уже не спала. Точнее, только вернулась из своих покоев после утренних процедур. Как у меня болела спина от сна в кресле, описывать не буду. И вот многие скажут, что я зря себя мучаю, не стоят они этого, но после поступка Богини я иначе взглянула на ситуацию в целом и на собственное отношение к ним в частности.

— Миледи? — тихое хриплое и дико удивлённое с кровати.

— Фрост, не двигайтесь, — подлетела я к нему, хватая за руку, потому что этот мужчина тут же попытался сесть.

— Ваше Величество, не беспокойтесь. Сейчас я осмотрю вашу рану, — проговорил Низак, тоже подходя к нему.

— А где Ротик? — нахмурился Фрост, замерев.

— Он оказал вам первую помощь. Был здесь вчера, выдал какие-то мази. Но Низаку я откровенно больше доверяю. Вы просто не видели, скольких он с того света вытянул. Так что ваша рана сейчас для него как семечки, — пыталась я его успокоить.

— Какие семечки?

— В смысле вылечить вас будет несложно, — пояснила я непонятную для этого мира фразу.

— Давайте я посмотрю, что у вас, — придвинулся обсуждаемый. Фрост сначала попытался воспротивиться, но смотрел почему-то при этом на меня.

— Вы стесняетесь? Я могу отойти.

— Спасибо.

И мне пришлось отойти. Но далеко я уходить не собиралась. Нагло обошла кровать и притронулась ко лбу Милона. Жара не было. Только холодный пот. Почему? Если мне не изменяет память, это тоже плохой признак. Но отвлекать Низака от Фроста я тоже не стала. Вряд ли ему станет намного хуже за несколько минут.

Чтобы не отвлекаться на другую половину кровати, я отправилась в ванную, набрала небольшой таз воды, взяла чистые полотенца и принялась обтирать Милона, который пока так и не пришёл в себя. И мне дико не нравился этот пот. Ещё поздним вечером был небольшой жар, Ротик ему что-то влил, и жар спал.

— Ну вот и всё, — раздался голос Низака и рваный вздох Фроста, — пока будет рубец. Но завтра я уже смогу убрать и его. А пока, если вы позволите, осмотрю вашего брата.

— Конечно, — всё так же тихо выдохнул Фрост. Наши взгляды встретились. И я могу поспорить, что видела в них шок. Такое недоумение было написано на его лице, что почти смешно. И доставался этот удивлённый взгляд то мне, то Низаку. Мне так и хотелось сказать: «А вы думали, что я шучу по поводу магов и неправильного магического образования?» Смолчала. Просто сейчас не время ёрничать.

— А вот здесь всё намного хуже, — выдохнул Низак. — Надо повязки снимать. Миледи, не позовёте…

— Не надо никого звать, — ответила я, а сама уже направилась к шкафу. Я видела, как туда клали ножницы. И была права.

— Вы сами собрались?

— Да, Низак. Давай без лишних глупых вопросов. Что делаем?

— Нужно очистить рану. Я, в общем, вижу кашу.

— Ясно, — кивнула я, пристраиваясь резать бинты.

— Что происходит? Может, позвать…

— Вам нельзя вставать. Силы восстанавливайте. Мы справимся, — ответил Низак, пока я сосредоточенно срезала бинты, задаваясь вопросом: а зачем их столько намотали? И таки да, нижний слой повязки был весь в крови, запёкшейся и какой-то слишком тёмной. А ещё он прилип. Низак принёс чистой воды, и мы уже вместе аккуратно снимали бинты. Запах тоже был не лучший. Выздоровлением не пахло. Потом мы промывали всё это. И только полчаса спустя, параллельно утихомиривая Фроста, мы освободили рану для взора Низака.

Он смотрел, водил руками над раной, несколько раз прикасался к краям и постоянно хмурился. Я старалась не мешать ему, кажется, что даже не дышала в ожидании вердикта. Вопрос, почему я так переживаю за Милона, задвинула на потом.

Шли минуты, а Низак с отрешённым взглядом так и не сказал не слова. Конечно, я начала переживать. У меня даже ладошки вспотели, так хотелось хоть что-то делать. А потом вдруг рана Милона забулькала. Да-да, именно забулькала. Низак из-за пояса достал небольшой кинжал и вскрыл её. Моё сердце замерло, а от Фроста раздалась ругань и какой-то шум. Но я не смотрела в его сторону, только на рану, которая стала пузыриться. Что вообще происходит? Почему жидкость выходит какая-то странная: не красная, не бурая, не чёрная, с какими-то крупинками. И даже мне, несведущей в медицине, было понятно, что это ужас как нехорошо.

— Я требую, чтобы вы мне ответили, — раздалось резкое за спиной, — что происходит? Что вы делаете с моим братом?

Низак вздрогнул от низкого голоса Фроста и обернулся. Кровь — полагаю, что это была именно она, — перестала пузыриться и вытекать из раны Милона.

Я обернулась. И надо отдать Фросту должное. Ещё недавно он пластом лежал, но ради брата поднялся и даже обошёл кровать. А всё для того, чтобы запугать целителя. И откуда-то голос вернулся.

— У него заражение крови. Полагаю, что стрела была предварительно отравлена.

— Меня тоже ранили. И никакого заражения нет, — прищурился Фрост, хотя сам держался одной рукой о столбик кровати. Типа не для поддержки, а так.

— Ваше ранение сквозное. Возможно, не успело много яда попасть, — пожал Низак плечами, не поддеваясь на давление и откровенное недоверие Фроста.

Пока они боролись взглядами, я успела добежать до двери и отдать распоряжение о проверке стрел на яды. И как сама раньше не догадалась? Дура как есть. Ведь большинство покушений было именно с помощью ядов.

— Хорошо, но я за вами наблюдаю, — проговорил Фрост. Видимо, я пропустила всю перепалку.

— Фрост, лягте, пожалуйста. Вас ещё раз откачивать не хватало, — попросила я, вставая между ними. — Низак, это уже можно смывать?

— Да, миледи, но я бы всё же советовал вызвать горничного. Вам как-то не пристало, — произнёс он смущённо.

— Всё нормально, — буркнула я, беря полотенце. — Когда ты сможешь продолжить лечение? Тебе что-то нужно?

— Нужно. Надо найти особый настой. Сам я его, увы, ещё делать не умею. Завтра утром я вернусь и продолжу. Сейчас я вывел большую часть гноя и яда. Только проблема в том, что тело само…

Да, недолеченная рана загнивает сама, и бактерии в крови сами плодятся. Так что, думаю, к утру всей этой гадости будет не меньше. Я ему кивнула и отпустила, продолжив стирать с тела Милона чёрную кровь. Лишь бы успеть её вывести.

Вдруг ко мне присоединилась другая рука. Я задумалась, поэтому от неожиданности вздрогнула.

— Зачем? Ложитесь. Я всё уберу. Большего не могу.

— Хочу задать тот же вопрос. Зачем? Зачем ты это делаешь? Сидишь тут. Вытираешь, — и снова голос уже не стальной, а усталый, немного надтреснутый.

— Отвечу, если ляжете. Боюсь, что, если вы упадёте, не поймаю и не поддержу, — криво улыбнулась я. Несколько секунд мы смотрели друг другу в глаза, а потом он повернулся и пошел на свою половину кровати. И его походка и поза показывали, что он сильный и ему всё равно, но перед самой кроватью нога подогнулась. Как я не вскрикнула в страхе, не знаю. Но из меня вырвался лишь выдох.

Фрост упал на простыни, а у меня немного от сердца отлегло. Возможно, и не подвернулась нога, а просто он настолько обессилен, что не смог нормально лечь. Видно, что его тяготит это состояние.

— Итак? — закашлял он.

Я же налила простой воды в стакан и поднесла к нему. Не говоря ни слова, одним лишь взглядом попросила выпить. И он меня понял. Выпил, не отводя взгляда. И вот ничего особенного, но глаза в глаза, тишина вокруг и легкое касание пальцев, как электрошок, пустили мурашки по всему телу от макушки до пят. Это был странный момент, но он был тёплым и нашим.

— Зачем? — прочистил он горло.

— А почему нет? Там, где я выросла, супруги заботятся друг о друге. Это нормально, — отвела я взгляд.

— Возможно, — хмыкнул он. — У нас тоже так, хотя и далеко не всегда. Всё больше у простого люда. Но ведь есть ещё причина? Вы действительно хотите спасти Милона?

И такой испытующий и недоверчивый взгляд. Наврать сейчас — значит убить что-то сокровенное.

Я вздохнула, пришлось рассказать и о том, что случилось, и о разговоре с Богиней, и даже о неудачах Ротика, который вроде бы спешил к ним. После рассказа в комнате надолго воцарилось молчание. Я некоторое время смотрела в сторону, потом повернулась к Фросту, но отсутствующий взгляд внутрь себя явно говорил о том, что конкретно сейчас мне не ответят ничего. Поэтому я встала и пошла мыть руки. Вернувшись, обнаружила горничных, которые уже не только принесли завтрак, но и обтёрли мужчин.

Стоять на пороге под взглядом Фроста было, мягко говоря, некомфортно. Поэтому я села за столик и стала завтракать, типа невозмутимо и не замечая, как один из горничных вливает какую-то жижу в Милона, а другой пытается уговорить поесть этого упрямца. Демонстративно я уставилась в какую-то бумажку, пережёвывая омлет с беконом и помидорами. Даже не заметила, как Фрост выгнал горничных.

— Если вы перевернёте лист, читать станет удобнее, — прозвучало насмешливо с кровати. Вот же невыносимый мужчина! Я бросила на пустую тарелку вилку и вскочила на ноги. Что я хотела? Не знаю. Просто посмотрела на него и всё возмущение выдохнула.

— Миледи, — приоткрылась дверь, и в комнату вошёл Ифор, а заметив бодрствующего Фроста, отвесил тому легкий поклон, но обращаться продолжил ко мне: — Анализ провели. Действительно, стрелы были обработаны ядами. Причём разными. На четырёх стрелах, которые были выпущены с востока, был контактный яд быстрого действия, даже больше паралитического действия, а на других — отложенного, но серьёзный.

Пока он говорил, я не могла оторвать взгляд от его уставшего лица. Ифор, что же нам делать? Очень хотелось спросить, только проблема в том, что ответ зависел только от меня. Он был готов быть со мной рядом в любом качестве. По крайней мере, так он говорил, а насколько это соответствует правде, сложно судить. Ифор очень хорошо держит лицо. Например, сейчас я видела лишь усталость и обеспокоенность. Ни ревности, ни зависти, ни обиды не видно. Или я плохо смотрю?

— Есть ещё что-то? — спросила я просто потому, что возникла неловкая пауза.

— Нет. Всё относительно спокойно.

Ещё пара секунд глаза в глаза, и он уходит. Мне остаётся только вздыхать и надеяться на то, что Ифор меня поймёт или хотя бы примет.

— Ты любишь его?

Прямо дежавю какое-то. Не так давно Милон задал мне точно такой же вопрос. И тогда я ответила не сомневаясь. А почему я вдруг сейчас сомневаюсь? Да ни на секунду.

— Да, — резче, чем стоило, ответила я.

— Тогда спрошу вновь. Зачем? Богиня давала тебе удивительный шанс, а ты пожалела нас, — поджал он губы, но взгляда не отвёл. И я не могла. Как можно, когда от моего ответа зависит не вся жизнь, но её часть?