Королева рубиновых граней

ГЛАВА 2

За дверью послышались приближающиеся шаги, а затем в замочной скважине повернулся ключ. Дверь широко распахнулась, и в комнату вошли двое мужчин. Легаар Райтен согнулся перед ними в низком поклоне. Лаатая, глядя на него поняла, что в комнату вошёл сам король и тоже, немного с запозданием, присела перед вошедшими в подобающем реверансе. Мужчины, небрежно махнув рукой склонённому Райтену и разрешив ему распрямится, подошли к девушке, которая стояла склонившись, ожидая высочайшего позволения разогнуть спину.

– Можете подняться, дитя моё, – раздался мягкий голос, и Лаатая медленно выпрямилась, впрочем продолжая глядеть себе под ноги, не смея поднять взгляд на вошедших. – Скромна, это похвально, – продолжил тот же мужчина. – Скажи нам, как тебя звать?

– Лаатая Райтен, – ответила девушка, по-прежнему глядя в пол.

– Лаатая, – повторил мужчина, – красивое имя, – и он подошёл ближе. – Подними лицо, дитя моё.

Лаатая подняла голову, отчаянно желая, чтобы новообретённая чёлка скрыла плебейскую шишку. Мужчина взял девушку за подбородок двумя пальцами, немного повернул лицо, изучая его, посмотрел на второго вошедшего, затем опять на неё, приподнял рукой чёлку и хмыкнул. Лаатая поняла, это провал. Сейчас он скажет Райтену, чтобы тот убирался из дворца и больше никогда не смел показываться здесь с таким убожеством. Что тогда с ней сделает этот ужасный человек? Смерть может показаться избавлением. Страх крепко сжал её сердечко своими липкими противными щупальцами, побежал холодной струйкой по спине, сдавил пострадавший лоб, взорвавшись болью в злосчастной шишке, а затем тёмной завесой накрыл сознание.

***

В нос настойчиво проникал запах мясного бульона и свежеиспечённого хлеба. Желудок девушки мгновенно откликнулся и радостно заурчал. Лаатая открыла глаза. На столике рядом с кроватью, на которой она лежала, стоял поднос, заставленный тарелками с восхитительным содержимым. И Лаатая решилась. Пусть её выгонят, но уедет она отсюда сытой, и с удовольствием принялась за еду. Только после того, как наелась, девушка смогла оглядеться.

Она лежала в мягкой постели, застеленной тонким льняным бельём, приятно пахнущим лавандой. Кто-то снял с неё платье, оставив в нижней рубахе. За широкими окнами, сейчас прикрытыми бежевыми портьерами, золотистый рисунок которых отражал тёплые блики нескольких свечей, было темно. Мягкий уютный диванчик светло-коричневого бархата и два таких же кресла у не горящего по случаю летней погоды камина, тёмная шкура на полу между ними, массивное зеркало в янтарной оправе, инкрустированный янтарём столик перед ним, заставленный баночками, шпильками и расчёсками с удобной банкеткой рядом. На полу лежал пушистый ковёр, рисунок которого, насколько могла рассмотреть Лаатая в неверном свете свечей, перекликался с рисунком портьер. Дальше за камином была заметна ширма, обтянутая шёлковой тканью с росписью явно эльфийского происхождения.

Девушка никогда не видела столь богато обставленных помещений. Неужели её разместили в спальне самого короля? И он будет делать с ней то, что Райтен проделывал позапрошлой ночью? Лаатая содрогнулась от омерзения. Пока в комнату никто не зашёл, она заглянула за ширму, надеясь найти там посудину для справления нужды. За ширмой оказалось две двери, одна вела в гардеробную с абсолютно пустыми полками и перекладинами. А вот заглянув за вторую, Лаатая обомлела. В комнатке за дверью находилась огромная ванна, над которой хищно раскрыли свои пасти две головы бронзовых драконов, а в углу, похоже, именно то, что она так настойчиво искала.

Когда Лаатая, приведя себя в порядок и умывшись, вышла из-за ширмы, то в комнате обнаружила двух одинаково одетых горничных, которые представились ей как Тиса и Ниса.

– Мессина, – обратилась к ней одна из них, – простите, что не заметили, когда вы проснулись. Позвольте помочь вам одеться и причесать вас, – и она подхватила роскошное платье, которого раньше в комнате не было.

Ошеломлённая Лаатая позволила расторопным горничным снять с неё прежнюю рубашку и панталоны, а затем надеть сначала совсем короткие облегающие штанишки, поверх них мягчайшие кружевные панталончики чуть ниже колен и такую же нижнюю рубашку. Затем на ней безжалостно затянули корсет, и уже после натянули самое красивое платье, которое девушка видела в своей жизни. Тёмно-зелёного бархата, расшитое золотой нитью, гармонирующей с её медовыми волосами, которые горничные тщательно расчесали и позволили свободными волнами сбегать по спине, платье просто поразило Лаатаю. Какую же услугу с неё потребуют за это богатство?

– Мессина, позвольте мы вас проводим, вас уже ждут, – проговорила одна из горничных, и они втроём вышли из комнаты.

Девушки быстро прошли по абсолютно пустым коридорам, затем остановились перед ничем не примечательной дверью, и одна из горничных постучала. Дверь открыл всё тот же молчаливый молодой человек, который встречал их с отцом. Молчун, как про себя звала его девушка, пропустил Лаатаю внутрь и закрыл дверь, после чего подошёл к противоположной двери, осторожно постучал в неё и, дождавшись разрешения, скрылся за ней. Не успела Лаатая позволить панике полностью накрыть её, как их тихий провожатый вышел и пригласил её проследовать в кабинет.

В кабинете находились всё та же пара мужчин. Король и, судя по внешнему сходству, скорее всего его брат. Девушка удивлённо огляделась в поисках Райтена. Его здесь не было. Неужели этот негодяй продал её сразу двоим и трусливо сбежал, получив свою награду?

Лаатая отчаянно прижалась спиной к двери. Ну что она могла сделать против двоих взрослых мужчин? А король, как говорят, ещё и сильный маг.

– Лаатая, милая, ты боишься?

Первым порывом было сказать "Нет", но ведь это было не так. Она боялась, ещё как боялась!

– Что вам от меня нужно? И где месс Райтен? – решилась спросить она вместо ответа.

– Мы всё тебе расскажем, но сначала нужно кое-что проверить, чтобы убедиться в словах месса Райтена. Ты позволишь?

Как будто можно сказать королю "нет", усмехнулась про себя Лаатая.

– Лаатая, девочка, поверь, это очень важно. От этого зависит процветание и безопасность нашего королевства! – высокопарно произнёс король.

– Безопасность, говорите? – ухватилась за слово Лаатая. – Тогда вы мне должны пообещать кое-что взамен!

– Смышлёная девочка, – король весело глянул на до сих пор молчавшего брата.– Говори, что же ты хочешь, малышка? Ещё платьев, украшений?

– Я хочу, чтобы тот мерзкий человек больше никогда не касался моей мамы! – одним духом выпалила Лаатая.

– Он обижал её? Он… он дотрагивался до тебя?! Что, скажи, что он с тобой делал?! – почти закричал король, увидев, как густо, до слёз, покраснела девушка после его вопроса. – Каалет, распорядись, чтобы негодяя нашли и вернули, – распорядился он, и брат короля вышел, плотно прикрыв за собой дверь.

– Лаатая, я понимаю, как это неприятно тебе, но пойми и ты меня, это действительно очень важно. Сейчас ты пройдёшь в эту комнату, – он указал на ещё одну дверь, – и тебя осмотрит повитуха. После этого мы сможем продолжить наш разговор.

Король сам открыл дверь и подождал, пока девушка скроется за ней. Там уже ожидала опрятная немолодая женщина. Она велела Лаатае снять панталоны и нижние штанишки и сесть в кресло. Затем сама ловко задрала её юбки и раздвинула ноги. Лаатая всхлипнула.

– Не бойся меня, я ничего тебе не сделаю, – успокаивающе сказала она, – просто посмотрю, здорова ли ты.

После этого она стала внимательно смотреть туда… куда лез своими потными гадкими пальцами Райтен. Затем повитуха удовлетворённо кивнула сама себе, поднялась и разрешила одеться. Когда Лаатая привела себя в порядок, женщина провела её обратно в кабинет, где их ожидали король и его вернувшийся брат и сообщила:

– Девица невинна.

Послышался двойной вздох облегчения, и король взмахом руки отпустил женщину.

– Дитя моё, – обратился к Лаатае король, – остался ещё одна небольшая проверка, и мы всё тебе откроем. Закрой глаза, так тебе будет проще.

Девушка послушно закрыла глаза, ощутила, что её взяли на руки и сделали шаг. Она безотчётно обняла за шею подхватившего её мужчину, резко открыла глаза и удивлённо огляделась, продолжая прижиматься к держащему её Каалету Ниянерену. Они находились в совершенно другом помещении, стены которого были полностью покрыты янтарной мозаикой. От них исходил тёплый приятный для глаз свет. Неужели это зал янтаря судьбы? Даже в самых смелых мечтах Лаатая не порывалась попасть сюда. И уж тем более не на руках младшего брата короля.

Она восторженно осматривалась по сторонам, пока её взгляд не остановился на полуутопленной в стене статуе нагой женщины в натуральную величину. Милостивая Владелица Янтарных Чертогов, догадалась Лаатая. Богиня как бы выходила из стены в зал, а в её протянутых руках лежал огромный, сияющий своим внутренним светом, янтарь судьбы. Каалет осторожно поставил её на ноги, и Лаатая, как заворожённая пошла к скульптуре. Камень в руках богини был прозрачный, с красным отливом. Подойдя ближе, Лаатая рассмотрела в нём пустую полость, внутри которой находился янтарь меньшего размера цвета благородного воска. Девушка осторожно дотронулась до камня судьбы одним пальчиком. Янтарь слабо мигнул, как бы приглашая её, и Лаатая легонько провела ладонью по его гладкой поверхности, затем положила на него и вторую руку. От камня исходило ощутимое приятное тепло, как будто от материнской груди. Янтарь нёс в её мятущуюся душу мир и успокоение. На миг девушка увидела своё будущее, в котором у неё всё сложилось прекрасно. Она улыбнулась королевскому камню, отняла от него руки, затем повернулась к молчавшим до сих пор мужчинам.

– Спасибо! Спасибо за то, что позволили прикоснуться к чуду! – восторженно произнесла она.

– Камень принял тебя, Лаатая, – произнёс младший брат короля, подошёл к девушке и осторожно прикоснулся к её щеке.

– Что это может означать? – спросила она.

– В тебе течёт кровь королей Каанеты, – ответил Каалет на её недоуменный вопрос.

– Кто-то из моих родителей ваш родственник? – переспросила девушка.

– Нет, Лаатея, – брат короля вздохнул поглубже, – ты моя дочь.

– Но… как такое может быть. Мама… Райтен… мои братья и сёстры.

– Моей дочерью являешься только ты. Райтен женился на твоей матери, когда она была беременна тобой.

– Но… как же вы допустили такое? Этот мерзавец всю жизнь издевался над ней! Он и меня привязал к столбикам кровати! Ударил меня плетью! Кричал, что я такая же шлюха, как и моя мать! За что?! За что вы обрекли нас на такое?! Ненавижу! Вы! Вы во всём виноваты! – Лаатая в бессильной злобе колотила новоявленного отца кулачками по груди, а тот молча сносил её истерику, успокаивающе гладил по спине и шептал ласковые слова.

– Поплачь, поплачь, девочка. Я обещаю, негодяй ответит за каждую твою слезинку. Я знаю, нет мне прощения, но… прости.

Он подхватил рыдающую девушку на руки и сделал шаг вперёд. Лаатая поняла, что они перешли в другое помещение, но слёзы застилали глаза, и она не обращала внимания на обстановку.

Неизвестно сколько проплакала на руках второго человека в государстве его дочь, но постепенно слёзы иссякли, и Лаатая огляделась. Они расположились в кресле около уютно потрескивающего камина, тепло от которого приятно окутывало дрожащую девушку.

– Мне было семнадцать лет, – начал свой рассказ Каалет, – твоей матери – девятнадцать. Тогда нам казалось, что наша любовь вечна, но у моего отца были на меня совершенно другие планы. Король бриллиантового Тораза объявил о выборе жениха для его дочери, и мой отец пожелал испытать мою удачу там. Он сообщил мне, что моя возлюбленная Лаэса сбежала с бравым гвардейцем Легааром Райтеном. Я помнил, с какой жадностью тот всегда заглядывался на неё, простодушно поверил в эту ложь и даже не пытался связаться с ней. Зачем? Моя любимая с другим? Но она счастлива с ним, и это главное. И я с тяжёлым сердцем поехал в Тораз. Бриллиант судьбы равнодушно проигнорировал моё прикосновение, и я вернулся домой. Иногда до меня доходили сведения, что Лаэса родила ещё одного сына или дочь, после чего я напивался вдрызг и в очередной раз пытался забыть её.

О том, что первый ребёнок Лаэсы мой, знали только мой отец, его доверенный помощник Тирэй и, конечно же, Райтен, которому даровали поместье и дворянство за его молчание. Отец умер, так и не признавшись мне в содеянном. А недавно к его величеству заявился совсем уже дряхлый мессин Тирэй и сознался в том, что у меня есть дочь брачного возраста.

Младший Ниянерен замолчал.

– Зачем я вам нужна? – прямо спросила его Латея.

– Понимаешь, – Каарен замялся, – нам поступило предложение, от которого невозможно отказаться. Причём невозможно буквально. Либо мы принимаем его, либо Каанету ожидают очень непростые времена. Рубиновый Санахо является очень важным нашим торговым партнёром. Они владеют богатейшими шахтами, почти весь металл нам поставляется из Санахо. А это оружие, в Санахо работают непревзойдённые кузнецы, даже поговаривают, что санахскому Повелителю служат легендарные гномы. Сельхозорудия, все решётки на стенах наших замков выкованы из их металла. В общем, мы сильно зависим от них и просто не можем отказать Повелителю в его единственной за долгое время просьбе.

Лаатая молча смотрела в глаза человека, который уже один раз бросил её и собирался продать второй раз. Она не собиралась облегчать его задачу. Пусть он сам скажет это. Каалет вздохнул и продолжил.

– Видишь ли, в Санахо тоже не всё гладко. И вот их мудрецы откопали древнее пророчество, в котором говорится, что невинная янтарная дева спасёт Рубин. Они прислали послов с просьбой отдать в жёны Повелителю Санахо одну из дев королевской крови.

– Вот и отдавайте дев королевской крови, их у короля трое! – решительно заявила Лаатая.

– Понимаешь… – замялся Его Высочество, – наследница Янаита уже обручена, младшая Паата ещё слишком мала, ей нет ещё четырёх лет. А его вторая дочь Таанита… уже не дева, – вздохнул Каалет. – А невинность невесты – одно из условий посланцев Санахо.

Младший брат короля замолчал. Молчала и Лаатая. Она вспоминала всё, что знала о загадочном Санахо. Поговаривали, что мужчины там жгуче-красивы и, зная это, разгуливают по улицам в одних широченных штанах. Дескать, чем богаче или сильнее мужчина, тем шире штаны. А женщины покорно семенят за ними, укрывшись с головы до пят в бесформенные непроницаемые накидки.

– Но… – Лаатая вскинула голову, – у Повелителя Санахо уже есть несколько жён?!

– Да, это так, – нехотя признался новообретённый отец, – в Санахо принято многожёнство. Точнее, их институт брака так запутан, что никому за его пределами точно неизвестно настоящее положение дел.

– И кроме меня у вас никого нет, я так поняла?

– Если ты откажешься, остаётся ещё Паата, – тихо сказал Каалет.

– Если я откажусь, вы вернёте меня Райтену? – решила выяснить Лаатая.

– Нет! Этот мерзавец получит то, что заслужил. Ты останешься при дворе, со мной.

– В качестве кого?

– В качестве дочери, – решительно заявил его высочество. – Мы подберём тебе выгодную партию, ты выйдешь замуж и будешь счастлива.

– Так или иначе выходить замуж, – задумчиво проговорила девушка. – У меня есть время подумать?

– До полудня. В полдень мы должны дать ответ, – ответил младший Ниянерен, глядя в окно, за которым начинал алеть новый рассвет.

Каалет сам проводил дочь до её покоев и, пожелав спокойного отдыха, удалился. Поджидавшая горничная помогла девушке раздеться, и Лаатая забылась тревожным сном, ей снилось, что она убегает по незнакомому дворцу от жгучих красавцев в широченных красных штанах с жуткими плётками в руках, глаза её при этом были завязаны чёрным шёлковым шарфом, а всю одежду девушки составляет пыльный холщовый мешок, скрывающий тело с головы до пят.

***

– А правда, что она заработала эту шишку, когда боролась с врагами нашего королевства? – сквозь дрёму услыхала Лаатая детский голосок.

– Ну где ты услыхала такое, Паати?! – возмущённо ответили ей.

– Утром я сама слышала, как папа сказал, что только эта девочка сможет спасти нас! Значит, она боролась с ужасными чудищами, вот!

Лаатая открыла глаза. Возле её кровати стояла девушка примерно её лет и удерживала за руку маленькую девчушку. По тому, как они были схожи между собой и одновременно с его величеством, Лаатая сделала вывод, что это младшие дочери короля Таалота.

– Наконец-то проснулась, – заявила та, что постарше. – Нария, неси нашей гостье завтрак, – распорядилась она.

В комнату вошла одна из вчерашних горничных, неся огромный поднос с завтраком, рассчитанным на троих. Сестрицы дружно подсели к столу, и старшая по-хозяйски стала разливать по прозрачным фарфоровым чашечкам тягучий напиток, который она назвала шоколадом.

– Мы уже завтракали, – пояснила она удивлённо молчавшей Лаатае, – но кто же в здравом уме откажется от такой вкуснятины! Я – Таанита, – пояснила она, – а мою сестрёнку можешь называть Паати, её все так зовут.

Младшая принцесса согласно кивнула, запивая шоколадом второе воздушное пирожное.

– А ты Лаатая, да? – продолжала свой монолог вторая принцесса. – Да, мы всё подслушали. Тебя хотят отдать замуж за санахского Повелителя. Я видела его посланника, – Таанита закатила глаза к потолку, – такой краса-авчик! А ещё говорят, что они живут большими семьями, по нескольку жён и мужей! Эх, и сглупила же я! Сейчас бы уже собиралась в Санахо. Ну, сделанного не воротишь, и все рубины Санахо достанутся или тебе или нашей малышке Паати. Паати, тебе нравятся рубины? – спросила она притихшую сестрёнку.

– Не очень, – замялась девочка, – больше мне нравятся мои янтаринки. И… Таани, – шепнула она, – посланник такой большой, я… боюсь его.

– Эх ты, маленькая глупышка, это хорошо, что большой, значит, И… – она скептически посмотрела на своих собеседниц, – всё хорошо, – оборвала она начатую фразу, – хотя тебе ещё совсем рано задумываться над этим.

– Ты привела её для того, чтобы я пожалела ребёнка и согласилась ехать в Санахо вместо неё? – были первые слова Лаатаи.

– Да! – выкрикнула вторая принцесса. – Да! Я по глупости лишилась того, что так ценится в этом забытом Милостивой Владелицей Санахо! И теперь малышка Паати должна ответить за мой грех! Самое обидное, что я действительно хотела бы оказаться там, – понуро закончила она, – но… не судьба. Буду покорно ожидать, пока папенька не подберёт мне кого-нибудь попроще, того, кто за определённые привилегии согласится взять замуж принцессу… с изъяном. Эх, да что ты понимаешь, – она махнула рукой, подхватила малышку на руки и поспешно вышла из комнаты.

В дверь сразу же зашли обе горничные, присели в дежурных книксенах и стали поспешно одевать Лаатаю. Девушка пробовала сопротивляться, ведь никогда раньше никто не помогал ей в этом деле, но детали принесённого служанками туалета были настолько сложны и загадочны, что в конце концов, она махнула рукой и позволила им делать то, в чём они разбираются намного лучше новоиспечённой принцессы, лишь изредка поворачиваясь и приподнимая то руку, то ногу по их просьбе.

– Передайте Его Высочеству Каалету, что я хочу его видеть, – попросила она горничных после того, как они закончили.

***

Одна из девушек, кажется Ниса, с готовностью присела и вышла. А Лаатая прошла к широкому окну гостиной и стала разглядывать парк, простирающийся внизу. Ровные ряды идеально подстриженных кустов, благообразные клумбы с ухоженными розами, огромными гортензиями и роскошными лилиями, прямые дорожки, по которым чинно прохаживались прекрасные дамы и их галантные кавалеры. Сможет ли она, Лаатая, существовать среди них, так же величаво носить эти пышные платья и высокие напомаженные причёски, небрежно обмахиваться веером и, делая вид, что споткнулась, быстро передавать что-то в руку поддержавшего её кавалера, как та томная дама в светло-зелёном? Где её место? В этом полусказочном парке, в пансионе мессы Латиры, или в поместье ненавистного Райтена, которое он заработал тем, что женился на бывшей возлюбленной младшего принца, а потом с неиссякаемей злобой мстил ей за давнюю оплошность? Ей, а затем и её дочери. Или… Лаатая вспомнила свой жуткий сон и зябко поёжилась.

ПосланНик рубина заявил, что она дева из их пророчества. Может, они не будут привязывать её к столбикам кровати, бить плёткой и… лезть руками "туда", а затем тереться чем-то ужасным между грудей? А может, им нужна дева, чтобы скормить её какому-нибудь чудовищу?! И тем самым спасти рубин?

Неизвестно, какие ещё ужасы напридумывала бы девушка, но дверь отворилась, и вошёл Его Высочество Каалет. Лаатая присела перед ним. Брат короля поспешно подошёл к дочери и осторожно поднял.

– Не нужно этого делать, моя девочка, – мягко попросил он, провёл её к диванчику и усадил на него, устроившись рядом. – Ты звала меня?

– Да, – несмело откликнулась девушка. – Ваше Высочество, скажите, в чём заключается пророчество рубиновых?

– Нам это точно неизвестно, посланник только сообщил об упоминании в нём невинной девы из янтарного королевства, а что тебя беспокоит?

Что беспокоит, что беспокоит. Да всё! Но Лаатая дипломатично ответила:

– Я бы всё же хотела знать, что меня там может ожидать?

– Повелитель Санах просит руки одной из дев королевской крови, то есть он намерен жениться на тебе.

– Значит, они не отдадут меня на растерзание чудищу?

– Ну что ты, милая, какие чудища? Как бы ни был силён Санахо, но они не посмеют обидеть тебя. В тебе течёт кровь янтарных королей!

– Райтен посмел, – упрямо возразила Лаатая.

– Родная, это моё упущение и моя вечная вина и боль. Негодяя поймали и вернули. Если ты хочешь, его сегодня же казнят, его судьба теперь в твоих руках.

– Нет! – испугалась девушка. Ещё никогда ей не приходилось распоряжаться судьбами других людей. – Смерть… это навсегда. Можно, чтобы он испытал то же, что проделывал с мамой и мной?

Его Высочество нехорошо усмехнулся.

– А ты подала замечательную идею, дочка. Пожалуй, её стоит принять на вооружение. Я тебе клянусь, Райтен испытает всю гамму острых ощущений, я лично отдам распоряжение начальнику тюрьмы, чтобы он проследил за удовольствиями бывшего месса Райтена.

– Значит, меня теперь ничто не держит в Каанете. ваше высочество, я согласна отправиться в Санахо, – торжественно заявила она, вставая.

Младший брат короля тоже подскочил с диванчика, взял Лаатаю за обе руки, а затем опустился на колени, немного напугав этим девушку.

– Спасибо. Спасибо и… прости. Прости за то, что сделал и за то, что не сделал для тебя. Прости, дочка, – тихо повторил он.

Видя, как тяжело даются эти слова незнакомому в общем-то человеку, который по странной прихоти судьбы оказался её отцом, Лаатая отвернула лицо к окну, не желая, чтобы он видел слёзы, бегущие по щекам и произнесла:

– Я хочу побыть одна.

Каалет Ниянерен поднялся, провёл пальцем по мокрой щеке дочери, затем легонько поцеловал её в макушку и быстро вышел из комнаты.

***

Через некоторое время в покоях Лаатаи появились Тиса и Ниса, а с ними ещё куча взволнованных женщин. Они принесли с собой несколько коробок и суетливо стали их распаковывать, аккуратно перебирать лежащие там платья ловкими руками в лёгких нитяных перчатках.

– Ваше сиятельство, – обратилась одна из них к Лаатае, которая не сразу поняла, что обращаются именно к ней, – нам велено одеть вас. Вы позволите?

Как во сне девушка прошла в ванную комнату, где её ловко раздели, затем уложили в ванну, в которую добавили целый флакон драгоценного розового масла, долго натирали и полировали её тело и волосы. Причём головой, руками и ногами занимались отдельно сразу три мастерицы. А в конце ещё одна женщина полностью удалила все волосы с её тела, сказав, что в рубиновом королевстве это является нормой. И, лишившись поросли {там}, Лаатая почувствовала ещё большую свою незащищенность. Даже после того, как на неё надели эти странные коротенькие штанишки, она остро ощущала мягкие и, стыдно, но стоило признать, приятные шёлковые прикосновения.

Дальше пришла череда коротенькой же нижней шёлковой рубашки, едва прикрывающей эти самые штанишки. Затем последовали тугой корсет и несколько воздушных пышных юбок. После них женщины надели на неё нижнее платье, в точности повторяющее цвет внутреннего камня янтаря судьбы, цвет чистого благородного воска. И уже поверх него было надето второе платье, как можно было догадаться, оно было прозрачным, с янтарно-красным отливом.

Руки и плечи Лаатаи оставались абсолютно открытыми, что несказанно смущало девушку, привыкшую к строгим платьям пансиона мессы Латиры. А ещё её приводило в смятение отсутствие длинных панталон. Ноги казались голыми даже под ворохом юбок. Это было необычно и… волнующе. Ну как можно при таком количестве одежды чувствовать себя вызывающе раздетой?! Неужели у всех тех красавиц, томно дефилирующих по парку, тоже нет панталон? И, если случайно приподнимется юбка, хотя бы когда приходится идти по ступеням, то окружающие могут заметить ноги?!

Меж тем расторопные помощницы усадили Лаатаю на пуфик перед зеркалом и принялись за её волосы. Когда распорядительница месса Миата увидела желтеющую шишку под низкой чёлкой, женщине чуть не стало плохо. Она немедленно послала одну из горничных за придворным магом и лекарем, которые не замедлили явиться на её зов. Мужчины внимательно осмотрели повреждение, после чего лекарь смазал шишку вонючей мазью, чем вызвал недовольное шипение мессы Миаты, затем придворный маг прижал ко лбу Лаатаи ладони с зажатым в них янтарём, от которых к голове девушки пошло приятное тепло и одновременно расслабляющее умиротворение. Он подержал руки пару минут в таком положении, затем убрал их, полюбовался на свою работу и поинтересовался её состоянием.

– Спасибо, мне… намного лучше, – благодарно ответила ему девушка, с удивлением поняв, что она и вправду успокоилась.

После ухода мужчин, полностью избавивших Лаатаю от предательской шишки, женщины накинулись на её волосы. Они расчёсывали и укладывали ещё влажные прядки, скалывали их миниатюрными заколками, а в конце торжественно водрузили на голову ажурную диадему, вырезанную из цельного куска янтаря, которую месса Миата осторожно вынула из принесённой ей собственноручно шкатулки.

Лаатая настороженно разглядывала отражающуюся в зеркале красавицу. Тонкая талия, высоко поднятая корсетом и достаточно открытая грудь, белые плечи и шея, гордо держащая голову. С лица исчезло выражение детской непосредственности, как будто она поняла что-то важное, то, что открыло ей дорогу в мир взрослых, навсегда оставив детство в прошлом.

Месса Миата, критически осмотрев её с головы до кончиков атласных туфелек, удовлетворённо кивнула и вышла из комнаты, быстро вернувшись в сопровождении его высочества Каалета. Он сделал знак рукой, и все женщины вышли, оставив отца и дочь наедине.

– Какая ты у меня красавица! – восторженно выдохнул он. – Ни одна принцесса не сравнится с тобой! Девочка моя, ещё не поздно, скажи, и я отменю сделку! Ты достойна самого лучшего!

– Что может быть лучше, чем быть королевой… папа. Мне всё равно, за кого выходить замуж. Я готова, – ровно, без единой эмоции произнесла Лаатая и направилась к двери.

– Подожди, – окликнул её отец. – Это просил передать тебе твой жених.