Королева спасает короля

Глава 4

Когда военный корабль входил в порт Каттаро, Пифия еще издалека увидела горы Албании, и ей почудилось, что она вернулась домой. Но больше всего ее тронули улыбающиеся лица черногорцев.

Во время их последнего приезда в Валтарнию отец рассказал Пифии о многолетней борьбе населения Балкан с турками за свою независимость.

Ее отец считал, что это постоянное стремление отстоять свою свободу помогло им понять, что такое настоящие героизм и мужество.

«Они, - говорил Патрик О'Коннор, - служат примером для окружающих стран в том, как переносят личные жертвы и никогда не теряют решимости достичь своей цели».

Поглазеть на Пифию, посла и его жену, когда те, сопровождаемые майором Данило, спускались по трапу, собралась целая толпа.

Прибывших ожидали экипажи, в которых им предстояло отправиться в трудное путешествие по Валтарнии.

Один из них заполнили багажом, в другом разместились слуга посла, горничная его жены и, конечно, Афайя - так звали женщину, прислуживавшую Пифии.

Чтобы попрактиковаться в валтарнийском языке, Пифия говорила на нем со служанкой.

- Ваш народ доволен своим королем? - спросила ее Пифия, когда корабль входил в порт.

Афайя ответила не сразу.

- Он правит всего год, ваше высочество.

- За год можно понять, нравится вам человек или нет, - настаивала Пифия.

Афайя поспешно оглянулась, как будто боялась, что ее подслушают.

- Его величество совсем европеец, ваше высочество, а мой народ прост и не понимает, что и как происходит вне нашей страны.

- То есть вы хотите сказать, что Валтарния достаточно отсталая страна.

Афайя кивнула:

- Это верно, ваше высочество. Я видела другие страны, путешествуя с ее величеством и некоторыми родственниками покойного его величества.

- Значит, вы считаете, что в Валтарнии необходимо кое-что изменить, - тихо произнесла Пифия.

Она понимала, что Афайя колеблется, не осмеливаясь произнести то, что думает.

- Прошу вас, будьте со мной откровенны, - повинуясь какому-то порыву, попросила Афайю девушка. - Я знаю, что мне многому нужно учиться, и ваша откровенность и честность могли бы очень мне помочь.

Она почувствовала, что горничную тронули ее слова.

- Некоторые молодые люди в нашей стране считают, что мы должны идти в ногу со временем, - негромко проговорила Афайя, подойдя поближе. - Мы надеялись, что его величество, взойдя на трон, введет в стране множество новшеств, задумается о процветании нашей страны.

- А он этого не сделал! - воскликнула Пифия.

Афайя вздохнула:

- Мужчины, ваше высочество, всегда были одинаковы: пока они молоды и красивы, они ищут развлечений… - После недолгого молчания она добавила: - И красивых женщин, с которыми можно их разделить.

Пифия узнала то, что хотела узнать: Валтарния отсталая страна.

Она знала, что черногорцы, обретя свою свободу, пытаются строить новые города, создавать промышленность.

Ей захотелось снова посетить столицу Черногории, чтобы посмотреть, что нового там появилось.

Один из ожидающих их экипажей был предназначен для офицеров высшего ранга, которые должны были сопровождать их в Валтарнию.

Офицеры с уважением поклонились Пифии, но все необходимые приготовления обсуждали с послом.

Пифия была уверена, что для них она всего лишь юная англичанка, которая ничего не знает о трудностях путешествия в Валтарнию и конечно же не поймет обращенных к ней слов.

Ее посадили в самый большой и внушительный из экипажей, в который были запряжены великолепные лошади.

Она ехала вместе с женой посла и майором Данило, посла пригласили сесть вместе с офицерами.

За ними следовали слуги и багаж.

Пока они двигались по хорошим дорогам Черногории, солдаты замыкали шествие.

В горах Албании они маршировали по обеим сторонам экипажа. Пифия знала, что, если бы они проехали дальше по Черногории, можно было не забираться в горы. Тогда, чтобы добраться до Валтарнии, им пришлось бы пересечь северную часть Албании. Путешествие заняло бы ненамного больше времени. Однако выбранная ими горная дорога позволяла сразу же попасть в Валтарнию.

Подъем истощил силы лошадей.

Пифия была довольна, что принцесса Эйлин не поехала с ними. В этой поездке ей пришлось бы очень тяжело.

Несмотря на то что в экипаже было очень удобно, Пифия почувствовала, как она устала.

Солдаты, сопровождавшие их, спотыкались об огромные камни или тонули по колено в грязи.

Через некоторое время они остановились позавтракать и устроили пикник.

Жена посла, расположившаяся рядом с Пифией, заявила, что чувствует себя больной и просто мечтает поскорее достичь конечной цели этого путешествия.

- Я знаю, дорогая, как это неудобно, - сочувственно сказал ей муж, - но если бы мы двигались в обход, по территории Черногории, то они бы чувствовали себя обязанными приветствовать принцессу Эрину. Нам пришлось бы выслушать множество речей и, конечно, поучаствовать в грандиозном обеде перед нашим отъездом.

- В этом случае, - ответила его жена, - уж лучше трястись по этим дорогам, как горошина в стручке!

Муж уговорил ее выпить капельку бренди. Она также отведала отличного вина, поданного к завтраку, и после этого почувствовала себя лучше.

Пифия с облегчением узнала, что до монастыря, где им предстояло провести ночь, уже осталось менее двух миль.

К тому времени, как они добрались туда, все были просто измотаны.

Монастырь представлял собой древнее здание, в котором жили более пятидесяти монахов. Они вместе со своим аббатом молились в прелестной часовне, которую сами построили и расписали.

Каждый год они принимали огромное число путешественников, защищая их от разбойников и грабителей.

Комнаты, предназначенные для Пифии и ее спутников, были простыми, но очень чистыми. И кровати оказались не так неудобны, как опасалась жена посла.

- Я готова, - говорила она, - вспомнить о своих грехах, но не на жесткой доске, после чего мне кажется что лежала на острых камнях.

Пифия посмеялась, но и посочувствовала ей.

Они поели за старинным столом в трапезной, в домике для гостей. После этого их принял аббат.

Этот человек сразу же обратил на себя внимание, и Пифия мгновенно ощутила его духовную ауру.

Она заметила, как внимательно он смотрит на нее.

После недолгой беседы жена посла заявила, что отправляется в постель.

- Я думаю, нам всем следует хорошо выспаться, - подтвердил посол, - до Валтарнии долгий путь, а когда мы приедем, кабинет начнет приветствовать ее высочество еще до того, как она прибудет во дворец.

- Представляю, как это будет утомительно, - вздохнула жена посла.

Пифия также поднялась. Но не успела она двинуться к выходу, как ее остановил аббат:

- Мне бы хотелось поговорить с глазу на глаз с вашим высочеством, если вы будете так добры, чтобы выслушать меня.

- Ну конечно, - ответила Пифия.

Они говорили по-английски, но аббат изъяснялся не слишком бегло, подыскивая слова.

Поэтому, когда они остались одни, Пифия заметила:

- Я говорю по-валтарнийски, святой отец.

Он взглянул на нее с удивлением и произнес на этом языке:

- В работе, предстоящей вам, это будет огромным подспорьем.

Пифия взглянула на него:

- Вы считаете, что мне предстоит сделать что-то важное для Валтарнии?

Он кивнул, и она почувствовала, что ему трудно облечь свои мысли в слова.

- Я знаю, святой отец, - то, что я должна сделать, не связано с моим английским происхождением, но я еще не совсем понимаю, в чем состоит мой долг. В любом случае я знаю, что еду в Валтарнию по Божьей воле.

Лицо аббата засветилось.

- Мне хотелось, чтобы вы так думали, дитя мое. В Валтарнии нужно сделать очень многое, чтобы спасти ее народ, и не только от внешней угрозы.

- Я обещаю вам, - заявила Пифия, - что выполню все, что в моих силах. Но мне необходимы, святой отец, ваши молитвы и, если возможно, ваше руководство.

- Я буду молиться, - ответил аббат, - чтобы вы почувствовали святую волю, и я думаю, что вы уже знаете, откуда она будет исходить. Если я когда-нибудь смогу чем-то помочь как духовник или просто как человек, позовите меня. Вы понимаете?

- Я понимаю, святой отец, - ответила Пифия, - и очень благодарна.

Она опустилась перед ним на колени.

Он благословил ее, и Пифии показалось, что свет засиял над ее головой. Она видела и чувствовала его, хотя ее глаза были закрыты.

Это был божественный свет Аполлона, с рассветом несущийся к земле и прогоняющий тьму.

Это был и лунный свет, обещающий, что день вернется, когда Аполлон промчится по небу.

Когда аббат кончил свое благословение, Пифия поднялась, и он улыбнулся ей, как будто она сделала его счастливым.

- Я не увижу ваше высочество утром, - сказал он, - но поезжайте с миром и знайте, что Бог с вами.

Открыв дверь, она обнаружила, что майор Данило ожидает ее, чтобы проводить в спальню. Они шли в молчании.

- Аббат - святой человек, - молвила наконец Пифия, когда они были уже у дверей спальни.

- Мы в Валтарнии знаем, что его молитвы оберегают и нас, и его паству в Черногории.

- Я рада, очень рада, что он здесь, - заметила Пифия, - и теперь, получив его благословение, уже не так боюсь встречи с королем.

Мгновение майор безмолвно смотрел на нее. Затем он неожиданно опустился на одно колено и поцеловал ее руку.

- Что бы ни случилось в будущем, - сказал он, - я посвящаю себя служению вашему высочеству, и, если вы попросите помощи, я никогда не подведу вас!

Пифия была очень тронута.

- Благодарю вас… - сказала она, когда он поднялся. - Благодарю вас за то, что вы для меня уже сделали!

Не ожидая его ответа, она прошла в спальню и закрыла дверь.

Стоя у окна и глядя на звезды, она думала, что ей очень повезло.

Какие бы трудности ни были впереди, она знала, что по крайней мере сделает нечто стоящее, вместо того чтобы вести растительное существование в Виндзоре.

- Это потрясающее приключение! - сказала она звездам. И услышала смех своего отца, который всегда надеялся, что ее жизнь станет именно такой.

На следующее утро они отправились в путь очень рано.

Сначала спускаться вниз по ухабам было так же неудобно, как подниматься. Вся разница состояла в том, что это приходилось делать гораздо быстрее. Скоро они выбрались на тропинку, петляющую среди елей.

В полдень путники остановились позавтракать.

Теперь перед Пифией протянулась дорога, ведущая в страну, которой ей предстояло править.

Даже отсюда эта страна казалась прекрасной. Впоследствии, подъехав поближе, она нашла ее очаровательной.

Горы Валтарнии переходили в горы Албании. Внизу находились водопады, реки и озера. Просеки таяли у туманного горизонта, и красота открывающихся видов казалась прекрасным сном. Солнце сияло, но было не жарко.

Когда по просьбе Пифии верх экипажа был опущен, она смогла еще лучше разглядеть окрестности.

Как она и ожидала, Валтарния оказалась менее развита, чем Черногория. Отдельные местности были не заселены.

В долинах среди высокой травы росли дикие цветы. В других балканских странах земля по берегам рек обязательно была бы возделана и крестьяне в своих национальных костюмах трудились бы на ней от рассвета до заката.

Они проезжали мимо маленьких деревень, дома которых казались заброшенными. Дети махали им вслед и страшно радовались, увидев солдат. Но Пифии они казались слишком худыми и не такими розовощекими, какими бы должны были быть.

Однако она ничего не сказала. Она знала, что майор Данило наблюдает за ней. Жена посла, которая плохо спала ночью, дремала на заднем сиденье.

Наконец, в четыре часа дня они въехали в предместья столицы. Издалека Пифия заметила, что город окружен древней стеной.

Когда они приблизились к огромным воротам, она увидела массу людей, приветствовавших ее.

- Они будут рады, если вы поблагодарите их на их родном языке! - проговорил, наклонившись к ней, майор Данило, которому показалось, что Пифия напугана.

Пифия улыбнулась ему:

- Я как раз об этом думала.

- Вы будете сенсацией! - уверил он.

Экипаж остановился точно напротив помоста, на котором стояло с десяток важного вида людей.

Все они были уже немолоды, и Пифия догадалась, что среди них должен находиться премьер-министр.

Не дожидаясь ее ответа, премьер-министр представил ее другим членам кабинета, стоявшим на помосте.

- Речей здесь не будет, - обратился он по завершении церемонии к послу, - поскольку его величество ожидает ее высочество во дворце, и важно, чтобы она не опоздала.

- Я понимаю, - сказал посол. Премьер-министр, видимо, ожидал, что произнесенные на его родном языке слова будут переведены Пифии.

Посол взглянул на нее.

Девушка встала рядом с премьер-министром.

Теперь окружавшая помост толпа могла ее хорошо разглядеть, и ясным, сильным голосом Пифия произнесла на языке Валтарнии:

- Я хочу поблагодарить вас, премьер-министр, и всех, кто собрался здесь, за приветствие. Я уверена, что когда узнаю Валтарнию так же хорошо, как вы, то полюблю эту прекрасную, приветливую страну!

Когда она кончила говорить, все в изумлении молчали. Затем толпа разразилась радостными криками.

- Очень любезно и умно со стороны вашего высочества заговорить на нашем родном языке, - заметил премьер-министр.

- У меня был хороший учитель - майор Данило, - ответила Пифия.

Она понимала, что премьер-министр и другие присутствующие решили, что она выучила речь наизусть.

Она и в самом деле говорила несколько скованно, поскольку думала, что было бы ошибкой обнаружить сейчас, как бегло она говорит на их языке.

Поэтому она попрощалась с членами кабинета и направилась к экипажу.

Теперь посол сидел рядом с ней, а его жена напротив, с майором Данило.

По дороге в город Пифия заметила несколько британских флагов, которые трепетали на ветру рядом с оранжево-бело-зелеными флагами Валтарнии.

Улицы были полны народа.

Снова Пифия обнаружила, что люди одеты не так хорошо, как в столицах других балканских стран. Она отметила, что многие дома нуждаются в ремонте. Церкви следовало покрасить, а в главном соборе виднелись разбитые окна.

- Вся страна так бедна? - спросила она посла.

- Несмотря на то что многие землевладельцы-аристократы очень богаты, - это так, - ответил тот. - В городах нет новых отраслей промышленности, что, к несчастью, означает большое количество безработных.

- Я давно хотела спросить, - сказала Пифия, - каковы природные ресурсы страны. Есть ли здесь минералы?

- Довольно много, - ответил посол, - но местонахождения их не разрабатываются, и, как вы видели по дороге, огромные плодородные участки земли не возделываются.

Пока они говорили, Пифия махала рукой приветствовавшим ее горожанам.

Толпа отхлынула, удовлетворенная новым необычным зрелищем будущей королевы.

Процессия, в сопровождении солдат и присоединившихся к ним у городских ворот других военных, была очень живописной.

Неожиданно Пифия увидела возвышающийся на горе дворец.

Солнце освещало его. Он был белым и сиял, как драгоценный камень, среди зелени деревьев. Королевский флаг реял на ветру.

Лошади начали взбираться на гору.

Пифия заметила два действующих фонтана. Парк вокруг дворца пестрел великолепными цветами. Везде рос гибискус, и ползучая герань покрывала стены террас. Лошади остановились в самом низу длинной лестницы.

Пифия почувствовала, что сердце ее сжалось. Сейчас она увидит человека, который станет ее мужем.

День близился к вечеру, когда король с неохотой проговорил:

- Кажется, мне пора пойти переодеться, чтобы встретить эту проклятую женщину!

Он говорил по-французски.

Графиня Наташа поднялась с кушетки. На ней был почти прозрачный пеньюар, скорее обнаруживающий, чем скрывающий ее фигуру.

Ее шею обвивало изумрудное ожерелье, только что подаренное королем.

- Бедняжка! - откликнулась она. - Я знаю, как это тяжко для тебя, но я буду рядом, и пока мы вместе, как сейчас, что может значить какая-то толстая, скучная англичанка?

- Я не хочу жениться! - с раздражением произнес король.

- Я знаю, - прошептала графиня, - и все эти разговоры твоего премьер-министра имеют лишь одну цель: испугать тебя и заставить дать им королеву, которая бы слушала все эти бесконечные жалобы.

- Как ты думаешь, твоя страна сможет завоевать нас? - спросил король.

Графиня засмеялась, и ее смех прозвучал как звон колокольчиков.

- Нет, конечно, нет! К чему России, которая и так огромна, новые земли? Твои министры сделали из нее страшилище, чтобы пугать маленького мальчика!

С этими словами она обвила руками шею короля и прижалась губами к его губам.

Он обнял ее, чувствуя тепло и мягкость ее тела.

Но когда ее губы стали более жадными, он отстранил ее.

- Не соблазняй меня, Наташа! - сказал он. - Я и так устал.

- Я не верю, - ответила графиня. - Я не знаю никого, кто был бы силен и пылок, как ты! Ах, мой дорогой, почему ты должен уйти?

Она попыталась снова обнять его, но король направился к двери.

Она тихонько вскрикнула:

- Когда я снова тебя увижу?

Его глаза сверкнули.

- Я думаю, уже через несколько часов я обнаружу, что она невыносима.

Графиня рассмеялась.

Но когда она вновь протянула к нему руки, как будто приглашая сжать ее в объятиях, он вышел.

Из крыла, предназначенного для гостей, король направился в главное здание дворца, и этот путь оказался довольно долгим.

Он проходил мимо часовых, камергеров и адъютантов, которые спешили по своим делам.

Он не замечал, что их взгляды говорят о том, что они знают, откуда возвращается их король. Иногда на их губах появлялась усмешка.

Все во дворце судачили об увлечении короля русской графиней. Им, однако, приходилось признать, что, хотя тот союз не был счастливым, молодого монарха можно было понять.

Во всем дворце не было человека, не знавшего, что графиня Наташа Зарлински - воплощение чувственной эротики. Каждое ее слово, каждое движение было призвано обратить на нее внимание любого мужчины, оказывавшегося рядом.

Она была красива истинно русской красотой. У нее были темные волосы с голубоватым отливом и слегка раскосые зеленые глаза. Ее сияющая белая кожа напоминала снег на горных вершинах.

Все придворные понимали увлечение короля. В то же время он пренебрегал своими обязанностями по отношению к стране, и об этом знала вся Валтарния.

Когда он шел по коридорам, не возникало сомнений, что это король.

Его красивое лицо и квадратные плечи отражались в зеркалах с резными рамами, висевших на стенах.

Когда наконец он добрался до своих покоев, слуга уже ждал его.

На спинке стула висел его белый мундир с медалями и украшениями, в котором он собирался принять будущую королеву Валтарнии.

Он ничего не сказал, просто снял рубашку и начал умываться.

Он чувствовал на своей коже запах экзотических духов, которыми всегда пользовалась Наташа.

Духи были французскими.

Только на прошлой неделе он послал за несколькими флаконами этих духов, думая, что они безумно дорогие.

Но по сравнению с изумрудным ожерельем это были пустяки.

Он чувствовал, что должен ей что-нибудь подарить. Она так горько плакала, узнав, что по просьбе министров он вынужден жениться.

«Что я мог сделать, кроме как согласиться?» - спросил он.

«Это потому, что они хотят избавиться от меня! - рыдала Наташа. - Если мне придется оставить тебя, мой удивительный, восхитительный возлюбленный, я умру!»

«Ты в самом деле думаешь, что я позволю тебе уехать?» - спросил король.

Он сжал ее в объятиях. Пламя, пылающее в них обоих, взметнулось в небо, и уже не было нужды в словах.

Он думал о том, как она прекрасна, как неотразимо привлекательна.

Он зашел к ней после завтрака, чтобы поговорить, прежде чем подготовит себя к встрече со своей английской невестой и к скучному обеду вместе с ней.

Наташа ждала его.

Войдя в комнату, король увидел, что она обнажена.

Только изумрудное ожерелье, подаренное им прошлой ночью, поблескивало на ее белой коже.

В ту ночь он так и не заснул до самого рассвета, только тогда наконец утих пожиравший его огонь.

И ему понадобилась вся его воля, чтобы заставить себя уйти.

Застегивая рубашку, он услышал стук в дверь.

Слуга открыл ее, и адъютант в полной парадной форме приветствовал короля.

- Имею честь доложить вашему величеству, что показался экипаж с ее высочеством принцессой Эриной.

- Они прибыли раньше! - воскликнул король.

- На самом деле, ваше величество, они опоздали, - вероятно, горные дороги также плохи, как и два месяца назад.

Король хорошо помнил эти дороги.

Он был очень раздражен тем, как медленно движутся лошади.

Он спешил во дворец, где его ждала Наташа.

Среди его любовниц не было во всей Европе более соблазнительной и более ненасытной. «Будь я проклят, если оставлю ее!» - сказал он себе.

Затем, заметив, что адъютант обеспокоен тем, что он задерживается, король облачился в свой белый мундир.

Слуга надел ему через плечо ленту креста Св. Витуса.

- Я готов! - сказал он.

Он знал, что адъютант подумал: «И не минутой раньше!» - но тот лишь вежливо поклонился королю.

Король вышел в широкий коридор, ведущий к главному входу, и спустился по ступенькам.

В окно он видел, как экипаж с англичанкой уже подъехал к лестнице, но он нарочно не торопился, чтобы унять закипающий в его душе гнев.

Ради того, чтобы просто развеять страхи нескольких глупых старых государственных мужей, ему придется жениться на женщине, которую он никогда не видел и которая ему наверняка не понравится.

Зал был заполнен офицерами, камергерами, адъютантами, чиновниками. Их лица были обращены к нему.

Лакеи распахнули стеклянные двери, и, все еще не торопясь, король прошел сквозь них.

Эта проклятая англичанка поднялась уже до половины лестницы.