Королевская орхидея

Глава 2 Тео исповедуется

Церковь святой Катрины была единственным храмом на всю округу, и Тео искренне удивился, когда обнаружил, что все скамейки пустуют. Обычно тут всегда кто-то был. Фермеры приходили помолиться об урожае, женщины просили святую, чтобы мужья бросили пить, на паперти сидели нищие… А сегодня, надо же, никого.

Ну и славно. Значит, Эжен свободен.

Тео неторопливо подошел к мраморной чаше со святой водой и, смочив пальцы, дотронулся до лба. Сразу стало легче, словно невидимая рука сделала мир прозрачным и ярким. Храм был пронизан солнечным светом, в нем было свежо и прохладно, и влажная жара, царившая на улице, не проникала за эти белые высокие стены. Стараясь ступать как можно тише, не нарушая благоговейной тишины, Тео прошел к исповедальне и, усевшись в кабинке, убедился, что Эжен на месте и готов его выслушать.

– Простите меня, святой отец, ибо я грешен.

Его будто бы погладили по голове: не бойся, все хорошо. Ты там, где тебя поддержат, что бы ты ни сделал. Тео помнил это чувство, оно всегда охватывало его, когда он уничтожал очередного злонамеренного колдуна или ведьму. Это было похоже на освобождение и спасение.

– А, Тео! – Судя по голосу, Эжен был крайне рад его услышать. – Что случилось, старый грешник?

Тео подумал о нем с теплом. Эжен ему искренне нравился. Он не знал, как можно в двадцать лет уйти от мира и приехать на другой конец страны, чтоб укрепляться в вере самому и помогать другим. Но Эжен уже десять лет был настоятелем храма, и Тео мог с уверенностью сказать, что его товарищ настоящий святой в миру. И настоящий друг, что еще важнее.

– Ты уже слышал, что я заработал девушку? – поинтересовался Тео. Вопрос был напрасным, вся округа была в курсе. Ивис Бувье пользовалась всеобщим сочувствием – такая юная, нежная и в лапах колдуна, который уж точно своего не упустит и всесторонне надругается над девицей.

– Конечно, – ответил Эжен. – Когда собираешься венчаться?

Тео презрительно фыркнул. Ивис была совершенно не в его вкусе, и он сразу же дал ей это понять. Рыжая ведьма с усеянными конопушками плечами и дерзким нравом, которого почти не скрывала, – да уж, из нее получится прекрасная жена. Конечно.

– Я рассчитывал на ее сестру, – признался Тео. – Эжен, и что мне теперь делать?

Некоторое время Эжен молчал, а потом спросил:

– Тебя восстановят в инквизиции, только если ты женишься?

Тео скорчил презрительную гримасу и тотчас вспомнил, что находится в храме Господнем. Но видит Бог, ему и без того пришлось вынести слишком много. Сперва он, не имея никаких нареканий за все годы службы, умудрился перейти дорожку новому начальнику отдела – да так удачно, что потом у него появилось всего два варианта дальнейшей жизни, отставка или тюрьма. Затем три долгих года на этих болотах – и наконец-то забрезжила надежда, ему намекнули на возможное возвращение в столицу и работу уже на совсем другом уровне.

Проблема была в том, что на этот уровень допускались только женатые сотрудники. Их считали более осмотрительными, уверенными и устойчивыми к любым неприятностям и сложностям.

– Мне не на ком жениться, – угрюмо сказал Тео. – Во-первых, она ведьма, к тому же незаконнорожденная от рабыни. Во-вторых, она мне просто не нравится. А с женой надо не просто жить под одной крышей. Ну и в-третьих, я уже нашел ей занятие. Будет моей ассистенткой, и довольно с нее.

Он подумал, что слегка кривит душой. Вчера, когда Ивис обрабатывала его раны, Тео в какой-то момент захотел, чтобы она не убирала рук. У нее были очень нежные пальцы – наполненные внутренним огнем, они могли бы убивать и исцелять с одинаковым успехом. Ее пламя запечатывало кровь, и Тео как-то вдруг понял, что теперь его магия никогда не оставит на нем следов.

Он больше не станет расплачиваться за волшебство собственной кровью. Огонь Ивис Бувье все исправил.

– Не так уж она тебе и неприятна. – Эжен словно мысли прочитал, Тео не раз замечал за своим другом такое умение. – Свободомыслие сейчас ценится, я уверен, что именно такой брак пойдет тебе на пользу. Ну а нравится или не нравится… Ты ведь можешь вести себя с ней так, как подобает джентльмену, не обижая и не задевая? Со временем вы вполне сумеете приспособиться друг к другу. Можно подумать, наши с тобой родители вступили в брак по великой любви, а все-таки жили вполне счастливо. Мудрецы говорят, что любовь живет всего три года. А вот здравый смысл, уважение и взаимопонимание – эти славные господа держатся намного дольше.