Королевский маскарад

Глава 4

Он любил работать с лошадьми, особенно с Леди Дублон, которая постепенно становилась превосходной лошадью для верховой езды. Он мечтал свести ее с жеребцом, уже привезенным в Тортонбург, мечтал приступить к устройству конного завода, но не мог выбросить из головы свою неизвестную сестру. Лэнс Грэйсон хвалил Роланда за то, что ему удалось столько узнать, и настоятельно просил оставаться в Роксбери, пока будет проводиться проверка полученных сведений. Роланд испытывал какое-то неясное беспокойство. Способен ли он сделать больше, чем сделал? Да и Лили почему-то стала избегать его.

Вот как. Оказывается, его беспокойство было вызвано ожиданием встречи с невысокой, прекрасно сложенной девушкой, которая могла быть мечтой любого мужчины. И которую он не видел уже два дня, показавшиеся ему вечностью.

Вздохнув, он вышел из стойла Леди Дублон и наткнулся на Дэймона Монтегю, принца Роксбери. Роланд быстро нагнул голову, жалея, что на нем нет шляпы — оставил на столе в офисе Джока.

— Извините.

— Виноват, — одновременно с Ролли сказал Монтегю.

— Прошу вашего прощения, — пробормотал Роланд, поворачивая прочь.

Дэймон шагнул за ним со словами:

— Мы раньше не встречались?

Роланд остановился, повернулся, поднял руку, почесал ухо и постарался выглядеть спокойным.

— Конечно, встречались, ваше высочество. Я здесь работаю. Меня зовут Томас, Ролли Томас.

— Нет, я не это имел в виду, — помедлив, сказал Дэймон. — Мне кажется, мы встречались где-то еще.

Роланд поднял подбородок, хорошо зная, что отступать нельзя.

— Не представляю, где мы могли встречаться, ваше высочество, но вы любите лошадей, так что вполне возможно, мы и сталкивались где-то. В Америке? Или на аукционах в Ирландии?

Дэймон качал головой.

— Наверное, я ошибся.

— Это могло случиться в Англии или Бельгии, настаивал на своем Ролли. — Или даже в Испании, правда, тогда я был еще ребенком.

Дэймон снова покачал головой.

— Нет, боюсь, что нет. Я люблю ездить верхом, но не занимаюсь покупкой лошадей. Это дело Джока, а он чаще советуется с моей сестрой, чем со мной, ведь она хорошо разбирается в лошадях.

— Странно, — заметил Роланд. Ему бы следовало прикусить язык, но любопытство заставило его продолжать:

— Я еще не видел ее высочество.

— Ну, она немного стеснительна, держится на расстоянии от всех мужчин, кроме Джока.

— Таковы правила этикета?

— Нет, ни в коем случае, — нетерпеливо ответил Дэймон.

— Я спрашиваю, поскольку не хотел бы переступить границы, — пояснил Роланд.

— Я ценю это. — Дэймон кивнул. Затем он поморщился и неохотно сказал:

— Возможно, мы несколько излишне оберегаем ее. Дело в том, что несколько лет назад у принцессы был друг, который разбил ей сердце, — ее любовь он использовал, чтобы вымогать деньги.

Роланд внезапно вспомнил разговор с Лили в парке. Она была ранена, использована. Она должна защищать себя. Каждое слово вдруг приобрело ужасный смысл. Какой-то человек, возможно из прислуги, сперва добился ее любви, а затем попытался вымогать деньги, угрожая оглаской и позором. Бедная девушка попала в сети шантажиста, а он, Ролли, легкомысленно критиковал ее в разговоре с Лили, которая была, несомненно, близкой подругой и доверенным лицом принцессы. Своими словами он обидел Лили, и поэтому она теперь держалась в стороне. Ему надлежало принести извинения. Но сначала он должен уйти от Дэймона, не вызвав у него подозрений.

— Мне искренне жаль, что случилась такая печальная история, — сказал он сочувственно. — Джоку, впрочем, вполне можно доверять. Он очень хороший человек.

— Да.

— Могу ли я чем-нибудь помочь вам, ваше высочество? Не хотите ли, чтобы я оседлал для вас лошадь?

Дэймон запустил руку в волосы.

— Нет-нет, благодарю, Томас. Я лишь ищу место, чтобы спрятаться, — признался он с улыбкой.

Роланд поклонился и ушел, надеясь, что образ конюха Ролли Томаса навсегда исчезнет из памяти Дэймона Монтегю.

Роланд удостоверился, что принц Дэймон покинул большое каменное здание, где располагались королевские конюшни, и отправился к Джоку. Тот сидел перед компьютером спиной к двери и тыкал пальцем в клавиатуру, делая ставки на лондонских скачках. Роланд кашлянул. Джок подпрыгнул, уронил клавиатуру и зло выругался, когда с экрана монитора пропало изображение.

— Взгляни, что я из-за тебя натворил! — заревел он, поворачиваясь на стуле.

Роланд ухмыльнулся без капли раскаяния.

— Случайно поставил не на ту лошадь, Джок?

Нахмурясь, Джок повернулся к монитору и начал щелкать кнопками. Вскоре на экране появилось сообщение о том, что прием ставок прекращен. Джок ударил кулаком по подлокотнику кресла и повернулся к Роланду, сверкая глазами.

— Ты лишил меня шанса поставить на новичка, сынок. Теперь молись, чтобы Испанец не победил.

— А он и не победит, — уверенно ответил Роланд.

— Откуда ты знаешь?

Роланд пожал плечами.

— Это стратегия, Джок. Если бы Испанец был моим, я бы привел его вторым или третьим в этом заезде, чтобы выиграть, но не быть первым.

— И почему же? — скептически усмехнулся Джок.

— Потому, — начал объяснять Роланд, — что выигрыш сейчас не поднимет шансы в следующем заезде.

— Который и окажется решающим, — вдруг сообразил Джок. — Выигрыш будет астрономическим.

— Разумеется, при условии, что Испанец победит в следующем заезде. Тут есть риск неудачи. Нельзя предсказать второе место точнее, чем первое.

Джок состроил гримасу.

— Черт побери. А сам-то ты смог бы провернуть такое дельце, сынок?

Роланд изобразил притворное удивление.

— У меня нет ни единого шанса попасть на эти скачки. Я просто знаю, как там все устроено. — Он указал на компьютерный экран за спиной Джока. — Заезд окончен.

Джок повернулся. На остановившейся картинке было ясно видно, как мышастая лошадь пересекает линию финиша на голову впереди Испанца.

— Хм. Повезло тебе на этот раз, — заворчал Джок. Не придется бить по твоей распрекрасной физиономии.

Это было пустой угрозой, но позволило Роланду перейти к главному.

— Раз уж ты заговорил о распрекрасных физиономиях, то скажи, ты не видал Лили? — (Джок почесал подбородок и покачал головой.) — Не смог бы ты передать ей сообщение?

— Зачем?

Роланд подумал и наконец признался:

— Я обязан принести ей извинения.

— Ты так думаешь?

Роланд поморщился.

— Я оскорбительно отозвался о принцессе.

Брови Джока поднялись вверх.

— Ты? И Лили не отвесила тебе пощечину?

— Думаю, ей этого очень хотелось.

— И если соглашусь, что я должен буду сказать? выспрашивал Джок.

— Что я ничего не понимал, но теперь думаю, что понимаю.

Джок нахмурился.

— Что ты понимаешь, парень?

— Что стало с принцессой, почему она так бережет себя, почему живет в своем дворце как в тюрьме.

— И что ты знаешь об этом?

Роланд пожал плечами.

— Только то, что, по словам ее брата, она была предана «другом».

— «Друг». — Джок фыркнул. — Это был шакал. Вдруг он качнулся вперед в своем кресле, объявив: Ладно, посмотрю, что здесь можно исправить. — Он указал узловатым пальцем на Роланда. — А теперь тебя, сынок, ждет работа. Тот гнедой, Атлас. У него воспалилась нога. Посмотри, что ты можешь сделать.

Роланд попрощался. Не забыть бы передать Рейфу, чтобы тот поблагодарил своего жокея в Лондоне за хорошо проведенный заезд.

Лили остановилась в ночной тени рядом с аркой, ведущей в конюшню, удивляясь, зачем она сюда пришла. Ничего хорошего из этого не выйдет. Даже если он еще не обнаружил ее обмана, все изменится, как только он узнает. Она лгала ему, и ему это не понравится. А если он собирается так же воспользоваться случаем, как тот, кто… Она покачала головой.

Она не могла поверить, что Ролли таков, и то, что она не могла в это поверить, почему-то пугало ее.

Лучше вернуться во дворец и выкинуть Ролли Томаса из головы.

Она провела ладонью по стене из грубых, плотно уложенных камней, гадая, как много людей за столетия прошло под этим сводом. Сколько было их, искавших здесь убежище от жизненных невзгод?

Сколько любовников, сколько злодеев, сколько растерянных, неуверенных душ?

Отбросив сомнения, она вошла в глубокую черную тень под аркой и зашагала по проходу. Теплое мерцание лампы впереди манило ее, но она не достигла освещенного места, когда неожиданно услышала:

— Я уж думал, что ты не придешь больше никогда.

Она задохнулась и дернулась к стене, но затем поняла, что это Ролли.

— Как ты напугал меня!

— Извини, я не хотел. Я ждал тебя.

— Я… до сих пор я не могла уйти. Джок передал, что ты хочешь поговорить со мной.

— Пойдем проверим Леди Дублон, — сказал Ролли, взяв ее за локоть большой теплой ладонью. Лили позволила ему повести ее по тускло освещенному проходу. — Ты рассердилась на меня, — начал он.

Она удивленно покачала головой.

— Нет, нисколько.

— Значит, разочаровалась во мне, — настаивал он. Не отрицай, просто послушай, пожалуйста. Я думаю, нам нужно все прояснить.

— Нам не о чем говорить.

Он остановился, повернув ее, чтобы оказаться с ней лицом к лицу.

— Позволь мне попытаться расставить все по местам, — мягко попросил он. — Я очень скучал по тебе.

Его слова наполнили ее радостью. Но она только наклонила голову, надеясь, что он не увидит тоску в ее глазах.

— Я была занята, — тихо пробормотала она.

— Мм-хмм. Тогда, в городе, ты пыталась объяснить мне поведение принцессы, а я так пренебрежительно говорил о ней и унизил ее, — сказал он. — Теперь я понимаю ситуацию намного лучше. Я хотел, чтобы ты это знала.

Она пристально взглянула на него.

— Что ты понимаешь?

Он осторожно повернул ее и снова медленно повел по проходу.

— У меня вчера был краткий разговор с принцем Дэймоном… Он прятался от трех назойливых женщин, как я понял.

Лили хихикнула, вспомнив особенно изощренный способ, с помощью которого они пытались овладеть вниманием Дэймона.

— Бедный Дэймон.

— Да, я думаю, что он почувствовал себя загнанным в угол, — заметил Ролли. — Мы говорили недолго, но он сказал достаточно, чтобы я смог понять, что его сестру предал кто-то, кому она верила, а может быть, и любила. Теперь я понимаю, что судил ее несправедливо.

Сложив руки за спиной, Лили тщательно обдумывала как его слова, так и свой ответ.

— Было бы глупо не защищать себя после того, что с ней произошло, но ее ситуация не имеет никакого отношения ни к тебе, ни ко мне.

— Не имеет? — переспросил Ролли, так же сложив руки за спиной, как и она.

В течение долгого времени они не произнесли ни слова. Дойдя до стойла Леди Дублон, они прислонились к воротам. Лили влезла на нижнюю перекладину, чтобы положить локти на верхнюю. Леди Дублон закивала большой красивой головой при их появлении. Под певучий, ласковый голос Лили кобыла обнюхивала их в поисках чего-нибудь вкусного. Лили, смеясь, сунула ей морковку и несколько кусочков сахара. Взглянув на Ролли, она обнаружила, что он наблюдает за ней с улыбкой на лице.

— Я тосковал без тебя, — хрипло сказал он. Лили отвернулась, не в состоянии более выносить пламенный взгляд его синих глаз. Ролли прокашлялся. — Ты была с принцессой, когда это случилось? — тихо спросил он.

Лили кивнула.

— Не расскажешь мне?

Вдруг ей очень захотелось рассказать ему об этом. Она слезла с ворот и встала, опершись спиной о длинные скрипучие доски.

— Его звали Спенсер. Он был старше ее. Он был очень красив и любил житейские блага.

— Полагаю, он здесь работал? — спросил Ролли, повернувшись к ней лицом, одним локтем опираясь на ворота.

— Землекопом и садовником, — подтвердила она. У него это хорошо получалось. Монтегю всегда держали во дворце свежие цветы, но он каждый день преподносил охапки цветов принцессе, будто они предназначались ей одной. — Лили улыбнулась, обнаружив, что говорить об этом удивительно легко, будто это случилось с кем-то посторонним. — Естественно, она была польщена. Это было так романтично.

— Похоже, он был настоящим мошенником, — проворчал Ролли.

— О, да, — согласилась Лили. — Он обычно говорил: «Что еще я могу предложить, кроме цветов?»

Однажды он сам ответил на свой вопрос, добавив:

«Кроме моего сердца». Я уверена, он знал, что из-за ее молодости родители не одобрят их отношений, и он устраивал якобы невинные встречи наедине.

— И эти встречи были действительно невинными? усомнился Ролли.

Лили лишь покачала головой. Ей стало стыдно даже смотреть на него.

— Нет, конечно, не были. О, он никогда не заходил слишком далеко, но она… Я думаю, она бы позволила ему все.

— Она любила его, — сказал Ролли, вздохнув, и Лили кивнула.

— Да, первое время. Он, естественно, клялся в вечной любви, постоянно сетуя на то, что у него ничего нет. Когда она заверила его в том, что любви ей будет достаточно, он начал намекать, что назревает важное решение. Однажды ночью он сказал, что им нужен какой-нибудь аргумент, чтобы он мог обратиться к ее отцу, и попросил ее прийти в его комнату. — Лили остановилась, чтобы перевести дух, вспомнив собственное легковерие и то, что она желала сделать той ночью.

— Естественно, она пришла, — сказал Ролли, потирая подбородок. — Боже, я удивлен, почему Дэймон не убил его.

Она горько улыбнулась и продолжила рассказ:

— Спенсер сказал, что, если бы они уже были любовниками, ее отец не стал бы возражать против свадьбы. Она ужасно нервничала, но позволила ему раздеть ее, позволила ему соблазнить ее. В последний момент она не выдержала и отказалась, но ущерб уже был нанесен. У него в комнате были спрятаны видеокамеры и магнитофон, и он много раз спрашивал се, хочет ли она сделать «это», чтобы стало ясно, что она пошла на все добровольно.

— Пожалуйста, скажи мне, что кто-то убил его, пробормотал Ролли мрачно.

Лили только вздохнула.

— Никто никогда не рассказывал, что случилось, когда Спенсер явился к принцу Чарлзу с пленкой, сказала она, — но никаких денег не было уплачено, и Дэймон клянется, что этот негодяй Спенсер теперь находится не ближе тысячи миль и никогда не вернется. Я не могу представить себе, что он все еще такой же красавец. Я точно знаю только то, что, когда глубина его предательства была обнаружена, принцесса перестала быть такой, какой была прежде.

Ролли повернулся лицом к стойлу, наклонил голову и задумался. Лили спросила, кусая губы:

— Ты никому не расскажешь?

Он удивленно взглянул на нее.

— Неужели ты сомневаешься?

Она отвернулась, не в состоянии ответить ему.

Он потер лицо рукой, повернулся и тоже прислонился спиной к воротам.

— Мне нет дела до принцессы, но я понимаю, что она нуждается в защите.

Лили остановила на нем озадаченный взгляд.

— Хорошо, но почему же мы говорим об этом, если тебе нет до нее дела?

— Потому, что я хочу, чтобы ты ко мне хорошо относилась, — сознался он. — Я обидел тебя, не понимая, почему ты защищаешь свою госпожу. Это беспокоит меня. Мне нужно, чтобы ты знала, как я восхищен твоей верностью. Я только потом догадался, что ты пыталась объяснить мне. Я был не прав, когда судил ее, но ты понимаешь, что я не хотел сделать тебе больно.

— Я и не думала так, — честно призналась Лили.

Он смотрел на нее, и она чувствовала, что он пытается понять что-то еще.

— Почему же ты избегала меня?

Она открыла рот… и закрыла, не зная, что ответить. Как смогла бы она объяснить, что его мнение о принцессе Лилиан было важно для нее, поскольку она, Лили, и была принцессой? С другой стороны, могла ли она принимать его слова на веру? Что, если он знал или подозревал истину? Что, если он был еще одним Спенсером? Она покачала головой, запутавшись в собственных чувствах.

— Лили, — сказал он, повернув ее к себе лицом. Я не хотел обижать тебя.

Она беспомощно покачала головой.

— Я не обиделась. Я была занята, правда.

— Значит, ты от меня не прячешься? — спросил он мягко, приподнимая ее подбородок.

— Нет, — солгала она, и немедленно была согрета его улыбкой.

Он легко коснулся рукой ее щеки.

— Я увижу тебя завтра?

У нес был десяток причин для отказа.

— Да, — сказала она, удивляясь себе.

— Я давно хочу поцеловать тебя, — шепнул он. Ты не будешь возражать?

Возражать? Она должна была возражать, должна была сказать об этом, но не смогла открыть рот, потерявшись в глубине его синих глаз. Он скользнул пальцами под локоны, обвивавшие ее шею, нагнулся к ней, провел губами по ее губам, осторожно прижался к ним, отрываясь только для того, чтобы провести языком по ее нижней губе, удерживая ее на самом краю ожидания. Когда поцелуй стал крепче, она вцепилась пальцами в его рубашку. Он прижался спиной к воротам и продолжал губами разжигать огонь в ее теле. Она подняла руки, сомкнула их вокруг его шеи и охотно двинулась навстречу пламени.

Через короткое время кровь закипела в ее жилах, внутри затрепетало желание. Принцессе не полагалось вести себя столь неприлично, совсем не величественно и не сдержанно, но тем не менее она безрассудно стремилась к Ролли.

Но он целовал вовсе не Лилиан Монтегю, принцессу Роксбери. Он целовал Лили, служанку. Было ясно, что ему была нужна она сама. Служанку нельзя шантажировать, у ее семьи нельзя требовать денег, чтобы сберечь ее репутацию. Он не мог даже вообразить себя мужем принцессы. Самое плохое, что могло быть, — короткий роман с простой, обычной девушкой по имени Лили. Его чувства не были связаны с ее положением в обществе, а касались се лично, и это действовало на Лили как бензин на огонь.

Она поднялась на цыпочки и прижалась к нему.

Из его груди вырвался стон, и он прижал девушку к воротам, лаская губами ее губы. Она чувствовала его страсть. Ее голова закружилась. И в этот момент громкое хриплое покашливание возвестило им, что они не одни.

Ролли отскочил и повернулся, защищая Лили своим телом. Он пробормотал проклятие.

— Терпеть не могу сторожевых псов, Джок.

Эти слова были произнесены тоном человека, привыкшего повелевать, а не выполнять приказы других. Лили улыбалась ему в спину, держа ладонь у него на спине.

— Правда? — спросил Джок. — Как жаль, что все так вышло. А сейчас ты просто уйдешь, чтобы я мог поговорить с девушкой.

— И не собираюсь, — возразил Ролли. — Лили не нужна взбучка. Она…

— Она вполне способна отвечать за себя, — резко сказала Лили, выходя из-за его спины и становясь перед ним.

Ролли стал менее воинственным.

— Он не имеет права указывать нам, что мы можем делать.

— Нет, — твердо согласилась она, — но он имеет право заботиться обо мне, и я с радостью поговорю с ним. — Она поднялась на цыпочки и поцеловала Ролли в щеку. — Иди, — сказала она, счастливо улыбаясь. — Увидимся завтра.

— Ты уверена? — Отзвук беспокойства в его голосе вызвал трепет у нее в груди.

— Да, не волнуйся. Спасибо. Иди же и дай мне потолковать с Джеком.

Он явно не хотел уходить, но все же кивнул, поцеловал ее в лоб и удалился, мрачно взглянув на Джока. Лили чуть не рассмеялась. У него был вид собственника, того самого сторожевого пса, которого он так открыто презирал. Он выглядел так, будто был способен сразиться с целым миром, если бы она попросила. Она смотрела, как он шел к лестнице в дальнем конце прохода. Его комната была наверху.

Лили представила себе, как он почти упирается головой в низкий потолок, а его гибкое тело едва помещается на узкой и короткой кровати. Когда он исчез из виду, она обратила взгляд на Джока.

— Так ты думаешь, Джок, мне нужен сторожевой пес?

Старик кашлянул в кулак, прежде чем заговорить.

— Я обещал твоей матери…

— Ты дал матери много обещаний за эти годы, мягко напомнила она, — и ты их не выполняешь, если не хочешь. — Она скрестила руки. — Скажи прямо, Джок, кому из нас ты не веришь? Мне или Ролли?

Джок сжал губы, качнулся на каблуках и признался:

— Я верю вам обоим, девочка.

Лили ожидала услышать, что он не уверен в Ролли, и, когда Джок этого не сказал, с облегчением прислонилась к воротам.

— Так ты не думаешь, что Ролли собирается использовать меня?

Джок поскреб подбородок.

— Не думаю. Я не знаю, что ему здесь надо и чего он вынюхивает, но головой ручаюсь, что вреда тебе он не хочет.

— Ты думаешь, он что-то ищет? — спросила она с некоторой тревогой.

Джок наклонил голову.

— Я еще не могу точно сказать. Ясно только, что он необычный человек, наш Ролли. Может быть, ты не заметила?

— Заметила, — мягко сказала она.

— Хорошо. Значит, меня нельзя винить, если я хочу знать, почему такой человек чистит стойла, пусть и в одной из самых прекрасных конюшен в мире?

— Возможно, он пришел учиться у великого Джока Браунинга, припасть к ногам гения, так сказать.

Джок фыркнул.

— Он никогда не окажется у ног другого человека, девочка. Запомни мои слова. Да, он послушный и хороший работник, очень аккуратный, но он здесь зря тратит время, а вот почему — это и беспокоит меня.

Лили немного подумала и спросила:

— А что делаю я, Джок, если не трачу время, и ради чего, ради кого?

— Это такие вопросы, на которые только ты можешь ответить, моя милая, — нежно сказал ей Джок, такие решения, которые только ты можешь принять.

— Тогда дай мне принять их, Джок, — приказала она, и он усмехнулся.

— Ага. Так я и сделаю. Я даже горжусь тобой потому, что ты настаиваешь на этом.

Она покачала головой.

— Тебе нравится ставить меня в тупик?

— Э, не-е-ет. Я люблю тебя, девочка, вот и все.

Она засмеялась.

— И как ты относишься к Ролли Томасу?

— Ну, целовать его в губы я бы не стал, — поддразнил ее Джок, — но мне нравится этот парень, даже если он немного озадачивает меня. Просто будь осторожна, девочка. Твердо знай, чего тебе хочется от него. Будь уверена: он захочет дать тебе то, чего тебе хочется.

— Легче сказать, чем сделать, Джок, — прошептала Лили. — Мне страшно даже себе признаться в том, чего я хочу.

— Ты не веришь себе? Ты уже имела дело с подлецом, девочка. Ты боишься, что не распознаешь негодяя, если увидишь его?

Лили тяжело вздохнула и ответила так, как чувствовала:

— Я надеюсь, Джок. Я так надеюсь.

— Знаю, — кивнул Джок. — По правде говоря, я рад видеть, что ты перестала сторониться людей. Просто не довольствуйся меньшим, чем то, что тебе следует иметь.

Лили улыбнулась.

— Ты говоришь так, как если бы считал Рояли ровней для принцессы.

Он покачал головой.

— Нет, не для моей принцессы. Но кем может быть этот человек? — Он вздохнул. — Боюсь, мы должны удовлетвориться тем, что имеем.

Она засмеялась.

— Так мы и поступим, Джок. Так мы и поступим.