Королевства потерянных

Глава 18. Семья

Что со мной? Вокруг всё несётся в сумасшедшем вихре. Кто-то плачет. А кто-то, кажется, кричит. Внутри всё горит. Горит сердце. Этот человеческий организм не рассчитан на такие перегрузки. Я хочу превратиться в птицу и улететь. Но все окна закрыты. И кто-то крепко держит меня. Чья-то рука лежит на моем лбу.

— Рита! Что здесь произошло? У парня жар!

— Выстави его из дома! Выстави немедленно!

— Рита, что с тобой?

— Этот монстр вернулся за девочками! Он вернулся! Марина, марш в свою комнату! Я же сказала сидеть и не высовываться! Он вернулся… вернулся…

С трудом открыл глаза. Наверное, меня перенесли в гостинную и положили на диван. Мужчина, на которого я натолкнулся, сидел рядом. На меня он не смотрел и обратился к жене:

— Рита, хватит истерить! Объясни толком.

— Неужели ты не видишь, кто это?

Поднял на неё глаза. Яростно трёт лицо, втирая в помаду слезы, в руке дрожит стакан с водой.

— Миша, посмотри на него внимательно!

— Я Саша, — попытался привстать на локтях, получилось. — Я думаю, что я ваш биологический сын.

Они оба замерли. Мужчина в удивлении, женщина в ужасе. На самом деле я не думаю, а знаю. Темный маг чувствует родную кровь. Именно поэтому что-то заставило меня подойти к двум девочкам, играющим в песочнице. Видимо, Лена в любом случае приехала бы в Москву и поселилась в этом доме. И здесь бы познакомилась с Сашей. И они прожили бы долго и счастливо, как и сказала мне женщина-шаман. Интересно, она тоже сгорела тогда?

— Ты… наш сын? — мужчина поперхнулся, — приходить к Рите с такими заявлениями, знаешь ли…

— Мне восемнадцать лет. Я из детдома. Я знаю, что мои родители приёмные. И что вы настоящие.

Я назвал детский дом и имя человека, занимавшегося моим делом. И имя того, кто мог бы дать мне информацию о моих настоящих родителях, если бы я захотел. Я попросту помнил то, что не должен помнить обычный ребёнок. И сейчас соврал, сказав, что узнал всё из бумаг. На самом деле — меня привела судьба.

— Я… не знаю, что сказать… — мужчина схватился за голову. Рита Георгиевна подлетела ко мне и потащила с дивана.

— Убирайся из моего дома, монстр! Сейчас же!

В момент прикосновения я ощутил всю её злость, ярость и страх. Страх за свою семью и детей. Прекрасное чувство. Я им немного подкрепился. Она в ужасе отдернула руку.

— Миша, выкинь его!

— Рита, сядь! — повышенный, но спокойный голос мужа, видимо, остудил МаргаритуГеоргиевну. Она присела на край стула, стоящего напротив дивана. Казалось, она в любой момент может сорваться и напасть на меня, вытолкать в шею.

— Наверное, мне не стоило приходить, — я немного помолчал. — Так уж получилось, что моя девушка действительно живёт в этом доме. И когда я узнал, кто вы, и что вы совсем рядом, я понял, что девочки, играющие во дворе — мои сестры.

— Они тебе никакие не сестры!

— Рита!

— Вы правы. Я для вас никто, — попробовал подняться с дивана — в голове шумело. Ещё я чувствовал, что в мужчине что-то менялось. Он боролся с какими-то, только ему ведомыми демонами? Странное чувство. Я украдкой рассматривал Михаила: шея, руки, плечи больше, чем мои. Может быть, с возрастом я тоже слегка раздамся. Лицо подернуто легкой сетью морщин. Светлые волосы почти закрывают густые брови. А в остальном его лицо повторяет моё. Те же черты, скулы, разрез глаз. И их цвет. Яркий, но далеко не такой огненный, как у меня. Михаил одновременно и мой отец, и не мой. Насколько родственными могут быть их души? Кем он мог быть в моем мире? Кем бы он ни был, теперь я знаю, что я похож на него. И я никогда его не встречал.

— Я для вас никто. Но я хотел хотя бы раз на вас посмотреть. Хотел понять, почему вы от меня отказались? — знаю, я делаю им больно. Зачем? Потому что я монстр?

— Кажется, я неплохо получился. Я не больной и не урод. Вы не хотели меня? У вас не было денег? Ведь должна же быть причина.

Наверное, я начал переигрывать. Сейчас я уже сам не знаю, где начинаются мои настоящие чувства.

— Значит, это правда ты? Наш сын?

— Миша! Прекрати! Я не выдержу. — Маргарита Георгиевна встала со стула, заметавшись по комнате. Я тоже поднялся и, пошатываясь, подошёл к ней. Она вскинула руки и вскрикнула. Я не обратил внимания.

— Я знаю, что вы, по каким-то своим причинам, никогда не примете меня. И… мне этого не нужно. Я оглянулся на отца, попробовал улыбнуться и снова посмотрел на мать:

— Маргарита Георгиевна, — от обращения к ней по имени она отшатнулась, но не смогла отвести от меня взгляд, — Маргарита Георгиевна, я ничего не хочу от вас, ничего не требую. Я рад, очень рад, что у вас всё хорошо. Я сейчас уйду. Вы можете притворяться дальше, что меня никогда не было. Вы больше меня не увидите.

Кажется, мама-Рита не понимает моих слов. Я подошёл ближе и заключил её в объятия. Как же давно я не чувствовал этот запах. Её кожа пахла моей матерью. Черной королевой. В последний раз я обнимал маму восемнадцать земных лет назад. Осторожно подняв руку, убрал с ее шеи густые, черные волосы, легонько прикоснувшись губами к тому месту, куда прошлый я, в своей прошлой жизни, всадил магический нож. Последнее объятие? Я держал свою мать на руках, сидя в луже её крови. Королева была холодной, как лёд. Темная сила уходила из неё медленно. Чтобы перейти ко мне, но не убить. Королева цеплялась за меня. В тот момент она меня любила. Женщина, разлучившая меня с отцом. Ты продолжаешь делать это в каждом из миров?

— Уходи! у-уу-ходи! — мама почти завыла, вцепившись в меня. Я освободился из её хватки, и поднес ладонь к глазам. Моё лицо мокрое от слёз. Это слишком. Отвернулся от неё и побежал к двери.

— Саша, стой! Я провожу!

— Миша! Нет!

Мой отец вышел вместе со мной.

Отец

Некоторое время мы шли молча. Пересекли двор, оставили позади песочницу, где я познакомился с девочками. Остановились на углу следующего дома. Михаил достал сигарету и закурил.

— Вообще-то, я бросил. Редко когда курю.

Я пожал плечами, показывая, что мне всё равно.

— Значит, Саша. Ты… хотел посмотреть на нас…

Слова давались ему с трудом. Я вообще боялся говорить, слишком много эмоций меня переполняло.

— Не обращай внимания на…Риту. Она… тяжело перенесла… как это? Послеродовая депрессия?

Я промолчал.

— Она… Знаешь, посмотри, — он достал из кармана бумажник и вытащил старую, согнутую пополам фотографию. На ней он и мама улыбаясь, держали какой-то сверток. Ребенка.

— Это ты.

Я с трудом подавил вздох, стараясь не смотреть Михаилу в глаза. Не я. Отец продолжил.

— Сначала всё шло хорошо. Очень хорошо. Сложно, конечно, но мы были счастливы. А потом… Риту как-будто подменили — вдруг стала отказываться подходить к тебе. Начала кричать что-то про монстра. Что он занял место её сына… Ты в порядке?

В порядке я не был, но кивнул.

— Я сводил жену к психологу. Там сказали, что это какой-то синдром. Как его… Синдром. Что они понимают? Вроде как Рита осознала, что её привычная жизнь круто изменилась. Решила, что виноват ребенок. Её воображение сделало из тебя монстра.

Он осекся. Посмотрел на меня с испугом. Взял за плечо. Я почувствовал тепло его руки. Папа. Почему она убила тебя? Почему вырастила из меня чудовище? Ты ведь наверняка был светлым магом… Просто невероятно, чтобы ты был темным. Если тебе от этого легче, я отомстил ей. Теперь она — бесплотный мстительный дух. Вернув себе тело, я расправлюсь с ней окончательно. Не переживай, папа. Если ты умер. А если ты жив, тогда почему ты бросил меня?

— Почему ты бросил меня?

Сдерживаемое годами чувство рвётся наружу. Что это? Одиночество? Тоска? Ни в одном из миров мне не узнать, что это — родительская любовь? В каждом мать будет пытаться меня убить?

— Саша… Саша, я не хотел. Никогда не хотел отказываться от тебя, — внезапно он протянул вторую руку и прижал меня к себе. Я почувствовал его запах. Запах мужчины, так сильно внешне похожего на меня. С таким же, как у меня, телом, руками и глазами. Вот только он человек. И пахнет, как человек. А я нет. Это не мой отец. Тогда почему так больно?

— Рита, она совсем съехала с катушек, понимаешь? Она пыталась… Пыталась. Боже. — он обнял меня крепче, вдавив в свою грудь. Да знаю я, что она пыталась сделать. Только вот, в своём мире я как-то выжил. И мама была Чёрной королевой — самым могущественным существом, самым сильным. А здесь — кто она? Домохозяйка? Отстойный мир. Золотой король здесь — простой мент, моя красавица жена — блеклая амеба, разве что Тигрис что там, что тут — преданный оболтус. А что отец? Позволил меня отдать. Послушался жену — обычный подкаблучник.

Я чувствовал, что летняя рубашка моего папаши стала мокрой от слёз. От моих слез.

— Я бы никогда не отдал тебя. Но не было выбора… Она как-будто сошла с ума. Я много раз хотел тебя найти. Ты не веришь?

Интересно, он чувствует, что мои слёзы нечеловечески горячие? И моё дыхание оставляет подпалины на нагрудном кармане его рубашки.

— Саша. Я так рад, что ты вырос таким сильным, воспитанным и спокойным. Кто… твои…

— Мои родители?

Он вздрогнул. Я продолжил говорить ему в грудь.

— Они состоятельные люди. Отец — бизнесмен. Мама — хм… домохозяйка-шопоголик. Я хорошо учусь. Даже отлично. Говорю на нескольких языках. Что еще? Хм… Еще у меня есть лучший друг. Ну, он со своими странностями. И… самая красивая в мире девушка.

— Девушка? Ну, да, ты говорил. Она живёт в нашем доме?

— Да.

— Значит, у тебя всё хорошо.

— Да. Расскажешь об этом маме? Если она спросит.

— Саша… Она… любила тебя. Прости её.

— Это уже не важно.

Ничто больше не важно. Это копия — слабая, жалкая копия. Весь этот мир — блеклая калька, и если мой родной отец — воин, он поступил бы так же, как я. Уверен, он бы забрал жизнь этой зыбкой тени себя настоящего. Я могу сделать это за него — забрать эту душу. И если в моем мире отец жив, и так же сожалеет, но ничего не сделал, я убью и его.

Отец и Амелия

Михаил замялся. По хорошему, его должно бы было захватить чувство неловкости. Но, наверняка на него действует сила моего внушения. Я хотел еще немного побыть с отцом. Пусть и не с настоящим. Запомнить, какой он. Я всё же встретил его. И я могу читать в его душе. Мне не нужно спрашивать, кто он, кем работает. Мне и так всё понятно. Я нашёл его. И хочу оставить его себе. Оставить навсегда. Съесть душу. Да. Я смогу. Я же монстр. Частенько обещал сожрать своих подчиненных, пугал их, но никогда этого не делал. Но я знаю, что могу. Могу физически. Отрастить зубы, выпустить острые клыки. Осторожно выесть из человеческой груди душу. А потом поглотить всё остальное. Забрать его из этого мира в свой мир. Да, я могу… Съем их всех. Все души всех своих отцов. И убью всех своих матерей. В каждом из миров.

Я поднял руки и положил их на спину своего папаши, еще сильнее наклонив голову, чтобы спрятать разгорающийся огонь в глазах. Не знаю, почувствовал ли он, как я выпустил когти, такие длинные, что они почти касались его затылка. Я почувствовал боль в лопатках. Моё тело начало трансформироваться. Принимать свою звериную форму. Свидетели? Сожгу их. А потом заберу Лену и уеду. Никто не успеет понять, что случилось. Мы вечно будем вместе.

Услышал легкий треск ткани — зубы начали рвать рубашку. Воздух вокруг раскалился. Моя кровь превратилась в жидкое пламя. Как вдруг всё закончилось.

— Кир!

Мне это кажется?

— Кир, нет! Остановись!

Это она. Зубы и клыки исчезли быстрее, чем появились. Я отстранился от отца, прикрывая ладонью глаза, которые не успели поменять цвет. Михаил, кажется, вышел из легкого транса. Он с удивлением огляделся вокруг, посмотрел на свою порванную рубашку, потом на девушку, которая всё еще звала меня, быстро приближаясь к нам.

— Саша! Саша! — она подбежала ко мне, запыхавшаяся, наклонилась, уперев руки в колени, выдохнула:

— Ух! Успела! — выпрямившись, она взглянула на нас обоих. Сразу всё поняла.

— Саша, это твой отец?

— Да. Хм. Думаю, тебе лучше называть его дядя Миша.

— Хорошо, — она подошла к дяде Мише и протянула руку.

— Здравствуйте, меня зовут Ам… Лена. Я девушка Саши. Мне очень приятно.

Папаша слегка смутился, смотря на Амелию. Она нацепила своё золотое платье на голое тело, и мы видели очертания её груди. А на ногах у неё домашние белые мюли, которые Лила выбрала для Лены.

— Саша не соврал, когда сказал, что встречается с самой красивой девушкой в мире.

Амелия улыбнулась и посмотрела на меня.

— Ты что, всем это говоришь?

Я кивнул. Наверное, она подразумевала — всем отцам.

— Эм, и чем вы тут занимались?

Михаил растерянно посмотрел на разорванную рубашку, провел рукой по груди и удивленно вскинул брови.

— О, откуда это?

— Извините, это я. Так сильно вцепился в вас, что порвал одежду. Я могу за неё заплатить.

— Не говори ерунды.

— Действительно, сильно вцепился, — Амелия подошла к отцу и осторожно провела ладонью по его груди. Я почувствовал, что она использует светлую магию, залечивая порезы от моих зубов. Отлично, Михаил ничего не заметит. Посмотрел на Амелию. Не знаю как, но она почувствовала. Прибежала ко мне, полуголая, заткнув Лену куда-подальше, и думает, что спасла меня. Моя любимая жена.

— Вам нужно идти домой. Ваша семья, наверное, волнуется.

Она тоже стала настолько сильной, что может читать его чувства?

— Да, но… — отец посмотрел на меня, — Саша, мы еще увидимся?

— Я ведь живу в этом доме! Не волнуйтесь, мы еще наверняка встретимся! — Амелия легонько ударила Михаила по плечу. Потом подошла ко мне и взяла за руку.

— Знаете, мне кажется, нам с Сашей сейчас лучше немного пройтись.

— Да… Конечно, идите. Я… Мне тоже пора, — папаша понемногу начал приходить в себя.

— Рада была знакомству, дядя Миша.

— И я, Лена. Кажется, Саше невероятно повезло.

Амелия немного подумала:

— Да. Ему очень сильно повезло. Не переживайте ни о чём, дядя Миша! — Амелия потянула меня за собой, оставив Михаила смотреть нам вслед. Я повернулся и помахал ему рукой, пытаясь хорошенько запечатлеть его в памяти. Хотя, достаточно будет посмотреть в зеркало, чтобы вспомнить. Кажется, он улыбнулся, может, нет.

Как только мы ушли за угол дома, я притянул к себе Амелию и крепко обнял. Мы простояли так несколько долгих минут, не шевелясь и не разговаривая. Потом она высвободилась из моих объятий и как-то хитро взглянула.

— А папа у тебя горячий. Интересно, ты будешь таким же, когда повзрослеешь?

Усмехнулся — повзрослею? А сейчас я недостаточно взрослый? Вторую жизнь живу.

— Амелия, вряд ли в этом мире есть кто-то горячее меня. Внутри моего тела точно не тридцать шесть и шесть.

— Ну да, ты ходячая топка.

— Кто я? Амелия…

— Я поняла, что у тебя проблемы, и примчалась, как смогла. Что ты хотел сделать с отцом?

— Да ничего.

— Я все видела — ты начал превращаться.

— От избытка чувств.

— Надоела мне эта сказочка, — Амелия сгребла руками спутанные волосы и перекинула за спину. — Ты хотел его убить?

Я промолчал. Не убить. Я назвал для себя это — «забрать». Располагая душой копии, я, может, быстрее найду оригинал. Думал, Амелия отреагирует хуже. Сейчас она знает и про Сашу, и про сожженную деревню, да и только что я не ромашки нюхал. А она стоит себе спокойно рядом, буднично интересуется, что со мной случилось в этот раз.

— Молчишь?

— Пожалуй, лучше промолчу.

— Как знаешь. Кир, мне кажется, я всё поняла.