Король Запада

Глава 1

Темные закоулки отцовского замка пугали Раада всегда больше, чем монстры, о которых он читал в книгах. Может, причина была в том, что сказки мальчик всегда слушал, вцепившись в ладонь брата. Тот же лишь утешал его, ничуть не злясь за мокрую от пота руку. Адаар был смелее младшего брата, первым бросался изучать новое и никогда ничего не боялся. Именно он был надеждой родителей и их радостью, опорой. Не Раад. На того, как на младшего близнеца, смотрели как на ненужный придаток, бесполезное существо, которое лишь нарушило чужие планы, посмев появиться на свет.

— Господин, как вы и приказали, Эрию привезли, — тяжелые думы мужчины прерывает появление секретаря, темноволосой нагини, блестящий бирюзовый хвост которой из-за двери появляется последним. — Привести её?

Л'Валд задумчиво смотрит в бумаги, совершенно не пытаясь понять смысл написанного, мыслями он сейчас далеко. Ему уже давно пора было жениться, чтобы укрепить своё положение, не смотря на то, что никто и так не оспаривал власть мужчины, но сделать это следовало с той, кто представлял бы ценность. Девушки в большинстве своем Рааду всегда казались бесполезными существами, которые только и умеют, что ныть да выпрашивать побрякушки. Даже ученицы его Академии ничуть не отличались от тех, кто воспитывался дома: эти еще и сплетни распускали, да травили тех представительниц своего пола, кто был слабее и не мог сам защититься. Опаснее фурий, которые пугают жителей Западного королевства, а ведь на этих крылатых тварей управы не могут найти уже много столетий. Нет, нужна такая девушка в супруги, которая принесет пользу их браку и самому ректору, и Эрия ал'Зида является прекрасной кандидатурой. Мало того, что она младшая дочь королевского рода (стало быть, и кровь у нее сильная, дети родятся точно магически одаренными), так еще, говорят, что и ценят её на родине за невероятные знания и удивительные изобретения. Впервые услышав, что какая-то девчонка пользуется уважением на Востоке, Раад сразу понял -- именно она станет его женой, отличное приобретение для родословной королевского рода Запада, который уже давно закостенел в своих традициях. Свежая кровь -- это всегда хорошо.

— Да, только обращайся повежливее, не хочу, чтобы невеста меня возненавидела, даже ни разу не увидев. Сможешь? — ректор не часто просит Турию об одолжении, поэтому она сосредоточенно кивает, соглашаясь с ним, а затем бесшумно исчезает за дверью.

Снова мужчина погружается в пучину раздумий. Как он считает, их первая встреча с девушкой должна состояться в официальных условиях, чтобы потом никому в голову не пришло оспорить союз, сказав, что они не соблюли моральные нормы. Хотя, если так вспомнить, то никогда, даже в детстве, Раад не позволял другим думать, что он не воспитанный грубиян, которому чужда вежливость. Нет, всегда, прежде, чем что-то делать, мужчина думал именно о том, что подумают другие. Именно поэтому сейчас никому и в голову не придет, что тот способен на подлость или аморальность. "Это и к лучшему, еще чего я не делал, так это не доказывал всяким плебеям, что достаточно хорош для своей должности и титула", — улыбается ректор сам себе, но вновь надевает непроницаемую маску чувств на лицо, когда в дверь стучат.

— Входите, — дает свое милостивое разрешение.

Появляется Турия, а за ней, бесшумно ступая, идет девушка. Раад сразу отмечает, что та как минимум красива: ростом достанет ему разве что до плеча, комплекции стройной, даже хрупкой, длинные каштановые волосы заплетены в косы, уложенные в сложную прическу, украшенную шпильками с драгоценными камнями, глаза голубые обрамлены густыми черными ресницами, пухлые губы, которые любому мужчине захотелось бы целовать. Но вот л'Валд думает только о том, как будет отгонять от невесты других самцов, которые, как мухи на мед, налетят, завороженные чужой красотой.

Мужчина указывает рукой на стул, приглашая девушку присесть, и та, поправив тяжелое народное платье, делает это без лишних слов. Послушная. "Но только не очень-то разговорчивая", — внезапно понимает Раад. Для него молчащая девушка сродни невероятной драгоценности, потому что встречает таких очень редко. Обычно все девочки существа настолько болтливые, что он сам бы языки им вырезал, будь его воля.

— Итак, — складывает руки на столе, отодвигая бумаги. Выжидает. Но ответа снова не получает. — Итаааак, — тянет уже вопросительно, ему надоело ждать, когда девушка наконец-то рот откроет.

Но та или глупа, что не понимает очевидных намёков, или же надменна даже больше короля Запада, раз решила не удостаивать его вниманием. Л’Валд злится, он-то надеялся, что они смогут быстро найти общий язык, а там и до помолвки недалеко. Но девчонка рушит все планы ректора своим упрямством и высокомерием.

Однако, пока мужчина окончательно не вспылил, в разговор вдруг встревает Турия, испуганно посматривая на своего работодателя:

— Господин, на госпожу ал’Зиду наложена печать молчания. Она может говорить лишь с теми, кого одобрит Магия. Поэтому с вами она сейчас сможет вести беседу только жестами.

«Неожиданно. Что же такого скрывает, что кто-то позаботился о том, чтобы девушка не проболталась? Для подобного заклинания нужен большой магический резерв. — Раад пускается в мысленные рассуждения, пытаясь угадать, проследить цепочку. — Может быть, отец? Он точно заинтересован в том, чтобы секреты королевства так и остались секретами.». Эрия же наконец решает хоть что-то сделать. Она поднимает две руки и показывает ладони своему возможному суженому. И смотрит при этом так вопросительно, что приходится мужчине поднапрячься. Наугад берет за ладони и, видимо, угадывает, потому что спутница начинает улыбаться. Что-то внутри л’Валда, глубоко, куда он прячет все эмоции, щемит. Но ректор отметает ненужные чувства, зная, что они помешают ему думать ясно.

— Будем считать, что знакомство состоялось, — рассчитывает сказать даже спасибо, что ему не свойственно, но самым бессовестным образом его прерывает карканье Ворона.

Такое бывает в редких случаях, только если тот узнал о чем-то необычном и серьезном. И впрямь, птица со своего насеста перелетает на стол хозяина и заявляет утробным голосом:

Глава 2

Теперь л’Валду совсем не до предполагаемой невесты, он отпускает её руки, сам же, выхватывая из стопки пергаментов чистый, судорожно начинает писать первое письмо, адресовавшая Совету. Заканчивает быстро, сворачивает в свиток, капает разогретый сургуч и прикладывает свой перстень, запечатывая послание. Отдает Ворону и приказывает:

— Доставь сейчас же, дело не требует отлагательств, — вновь берется за перо, строча новое письмо, и при этом успевает раздавать указания Турии, — уведи девочку отсюда, ей не стоит присутствовать. Затем вернись с Дааром ль’Ву, он много с ней общался, пора бы и мне с ним поговорить, выяснить некоторые детали. После иди в мою башню и собери вещи в дорогу, наверняка придется отправиться на Север.

Ему не привыкать работать в подобном темпе, обязанности и короля, и ректора всегда требовали предельной самоотдачи, когда о себе думать времени нет. Теперь же просто нужно сосредоточиться на том, чтобы не упустить ни единой детали происходящего. Смерть правящей четы — серьезная потеря для всех четырех королевств. И сразу же закрадывается мужчине в голову мысль, что это было бы весьма выгодно новоиспеченной наследнице — Нивес ал’Сандр — что приобрела немалую власть, пройдя ритуал посвящения.

Вообще, эта девчонка с самого первого дня раздражала и выводила из себя л’Валда. Вначале своей бесхребетностью, затем слишком норовистым нравом, который проявился после того, как та решила заморозить себя. Именно тогда ректор заподозрил, что Нивес уже не совсем Нивес, а Приходящая. Слишком уж та стала отличаться от себя прежней, не только поступками, но и характером. Такое Раад не мог спустить — Приходящие это великое зло. Именно поэтому созвал Совет, который так и не смог добиться правды. Теперь же вот смерть Иклина и Гвендолин. «Наверняка всё связано между собой, иначе и быть не может», — бескомпромиссно думает ректор, продолжая писать и рассылать письма. Многих надо уведомить, чтобы в этот раз девчонка не избежала правосудия. Для этого в первую очень следует арестовать мелкую мерзавку, и только после этого расследовать дело, хотя Раад уверен, что итог будет именно таким, как он и предполагает — она убила своих родителей.

Когда заканчивает с писанины, как раз возвращается Турия. Она чуть ли не под руку ведёт ль’Ву, который при этом выглядит ошарашенным настолько, что даже не верится, как легко было сломать маску на его лице, что вечно прикрывает эмоции нага от чужого чтения. Раад не то чтобы приятно поражен, но ему нравится мысль о том, что наконец-то нашлось хоть что-то, способное вывести этого нелюдя из себя, ведь обычно тот, словно статуя, скрывает все свои мысли и чувства, никому не давая в них погрузиться. Заметив, как л’Валд смотрит на их странную пару, Даар сразу же выпускает чужую девичью руку, как бы показывая, что он сюда пришел по собственной воле, а не какая-то девчонка его притащила, что работает секретарём и по идее должна быть слабенькой. Но многим в Академии известно, что это не так, когда надо, Турия способно применить силу, что заключена в её хрупком теле.

– И чем же я вам обязан? – по привычке Даар устраивается с удобством, складывая хвост кольцами на полу, сам же усаживается сверху этого своеобразного трона. В первую очередь он пытается не выдать своего смятении, ведь преподавателей ректор редко вызывает к себе, все и так знают свои обязанности, и никак их не нарушают.

— Пришла весть из северных угодий.

Ль’Ву замирает, понимая, что следующие слова короля Запада изменят многое. Предчувствие железной хваткой сжимает его сердце. И конечно же мелькает мысль: «Нивес!». Но реальность оказывается куда хуже представлений.

– Король и королева мертвы, их нашли в спальне, слуги, когда принесли завтрак и собирались будить. Сейчас в королевстве объявлен траур, а Совет старейшин северных угодий требует расследовать это дело. Как ты думаешь, кто у нас подозреваемый? – Конечно же это философский вопрос, ведь и так понятно, кого он имеет ввиду. И Даару тоже. Он уже достаточно прожил на этой земле, чтобы понимать всю безысходность положения. Качает отрицательно головой, будто не веря в происходящее, Раад же продолжает говорить, – ты сам, лично, приведёшь ко мне девчонку, и не вздумай ослушаться. Ты же знаешь, что при желании я всегда смогу влезть в твою голову, поэтому в случае неповиновения тебя ждёт такое же рассмотрение дела советом и, возможно, если вина будет доказана, казнь.

Либо он действительно напугал Даара, либо тот притворился, но наг, не мешкая и не говоря больше ни слова, уходит. Ректору только и остается, что гадать, выполнит ли он вручение или же один из лучших преподавателей Академии сам окажется в кандалах, как и его любимица.

А что для л’Валда более удивительно, так это то, что как только Эрию уводят из кабинета, ему становится странно где-то внутри, в сердце, хотя он с кандидаткой в невесты ещё даже не успел словом обмолвиться, лишь одним жестом приветствия. Может ли быть совпадением то, что она появилась в его жизни именно в такой переломный момент, когда будет происходить раздел власти в одном из королевства? Может это как-то быть связано? Или просто рок, судьба? Ал’Зида, очень загадочная личность, почему-то согласилась на предложение приехать на смотрины спустя долгие полтора года, после того, как Раад послал приглашение. Почему именно сейчас? «Этот вопрос надо обязательно прояснить», — делает пометку в памяти мужчина.

В который раз за день дверь кабинета открывается и появляется одна из членов Совета — ал’Туган. Сегодня она выглядит так же обворожительно и необычно, как и всегда, разве что нет прежнего веселья в глазах. Даже во время первого слушания над Нивес она была в куда лучшем расположении духа.

— От Совета явилась я, нечего всем старейшинам тут толпиться, — поясняет девушка нараспев своим мелодичным голосом. — Уже велели привести наследницу?

И только ректор хочет ответить, как в кабинет врывается Турия. Обычно спокойная и степенная, сейчас она скорее похожа на обеспокоенную и рассерженную фурию.

Глава 3

Эрия ал'Зида и не подозревала, что, согласившись на смотрины, окажется в таком водовороте событий, но и не слишком удивилась этому. С самого первого появления в этом мире, её кидает из огня да в полымя, она уже привыкла. Только вот тут, в Академии, вдалеке от дома, у неё нет никакой поддержки: ни приборов, что она сконструировала, ни родных, что защищали от даже малейшей напасти. Теперь же, вот, прибыла в учебное заведение именно в тот день, когда все узнали о смерти королевской четы. Она не была с ними знакома, но, как младшая дочь другой династии, отлично понимает, какой хаос теперь начнётся.

Комната, в которую её приводит секретарша потенциального жениха, оказывается такой же мрачной, как и мужчина. Пусть и просторная, но заставленная мебелью: кровать, шкаф, стол, несколько стульев, пара кресел, магический шар прямо посередине спальни на специальной подставке. Окна занавешены тяжелыми шторами. Эрия подходит к ним, отодвигает, упуская солнечный свет, и закашливается от того облака пыли, что поднимается от ткани в воздух. «Ох уж эти мужчины, всё в делах и в делах, а сами даже о простейшем уюте в своем доме не могут позаботиться», — думает девушка со смешком, понимая, что, если она решит тут задержаться, то придется самой заняться подобными вещами. Лишь бы л'Валд понял, что её место не только у плиты, но и в мастерских, которые она любит, ведь это её страсть — изобретательство.

Сидеть скучно, поэтому, пытаясь хоть как-то скрасить времяпровождение, Эрия начинает ходить от одного предмета мебели к другому, отмечая довольно, что хоть они и выглядят древними и старыми, но при этом чистые и тщательно обработанные маслом, обивка новенькая, будто недавно сменена, значит, её поселили не на отшибе, а в подходящие для неё комнаты, что не может не радовать. Если бы Раад наплевательски отнёсся к собственному желанию пригласить девушку погостить, она бы ему это не простила, потому что даже малейшую каплю самоуважение всё-таки имеет, а жизнь в королевской семье научила тому, что некоторые границы нужно соблюдать, пусть даже и в выборе комнат для девушки, которая не факт, что станет членом семьи. Это банальная вежливость, этикет, который прививают детям с первых их дней жизни на Материке. Ей и самой пришлось привыкать, ведь родилась и росла она не в этом мире, но какая-то неведомая сила притянула разум умирающей изобретательницы, видимо, посчитав, что она здесь необходима.

На самом деле, так и оказалось, Эрия была в шоке, когда попала в это магическое средневековье. Пришлось ей показать, что люди могу жить в большем комфорте, например, первым изобретением стали самые обыкновенные маникюрные ножницы, которые она подарила матушке, души не чаявшей в младшей дочери. Той понравилось, что собой можно занимать без Магии, просто наслаждаясь процессом. Подобных мелочей девочка тогда наклепала немерено, объясняя любопытствующим взрослым, что это же легко и просто. Но, когда она вступила в подростковый возраст, и принесла в этот мир знания о вещах посерьезнее, её родители уже не могли закрывать глаза на правду. Признали, что та наверняка Приходящая, но не сдали Совету, не отреклись, однако, попросили наложить печать — секреты их королевства только их и должны остаться. Иначе нельзя. Эрия справедливо рассудила, что это защитит её, поэтому не сопротивлялась и не возражала. В конце концов, она и так мало с кем разговаривала, предпочитая посвящать все свое свободное время чертежам и экспериментам.

«Скучно», — думает она в очередной раз, устроившись в кресле. То мягкое и удобное, будто кто-то родной а объятия принял, но девушке не сидится на месте. Новое место всегда заставляло её волноваться и беспокоиться, настроение толкает на свершения. И как быть, если тут даже пергамента нет и пера с чернилами? Даже не записать ничего, не зарисовать. Разочаровывает. Но ещё тревожнее от мысли, что пока она тут прохлаждается, где-то там, в глубине Академии, решаются чужие судьбы. Ей надоедает, слишком уж деятельная натура. Дверь скрипит, когда Эрия её приоткрывает. Выглядывает наружу, никого в коридоре не замечает, видимо, л’Валд не ожидал, что его возможная будущая невеста может проявить непокорность, вот никого и не приставил охранять. Легко ступая, ал’Зида доходит до конца коридора, где находит лестницу вниз. Спускается по ней, подмечая, что та чертовски длинная, уводит всё ниже и ниже. И вскоре принцессе становится понятно, куда она ведет — в тюрьму. Иначе и подумать нельзя, когда перед глазами стоят камеры, в которых сидят самые разные существа: и люди, и нелюди. И в одной из них наг — симпатичный мужчина, едва вступающий в период зрелости. «Красивый, наверно», — делает вывод Эрия, пытаясь рассмотреть за кровью и синяками истинное обличье незнакомца. Сердце сжимается у неё, когда она видит столь прекрасное создание в подобном состоянии.

— Эй, не бойся, я не причиню тебе зла, — говорит она шепотом, протягивая руки сквозь прутья решетки. И шокировано осознает, что может общаться, не смотря на печать молчания. Очередное открытие. Стало быть, её Магия посчитала незнакомца достойным знаний девушки. Удивительно, вот так сразу, с первого взгляда.

Тот тихо стонет и открывает глаза, заплывшие кровью.

— Воды, — так же тихо просит, хоть и не выражает особой надежды. Похожем понимает, что сейчас ему мало кто способен помочь.

Но Эрия привыкла к тому, что сложности часто становятся на пути. Она сжимает чужую покалеченную руку и обещает:

— Сейчас принесу, ты только держись!

Оглядывается по сторонам, пытаясь найти хоть что-то. Удача ей улыбается, в углу этой своеобразной тюрьмы стоят ведро, наполовину полное воды и черпак рядом с ним. Хватает и со всей возможной скоростью возвращается к заключенному. Набирает жидкость и протягивает мужчине. Тот с жадностью присасывается к грязному железному черпаку, его жажда так сильна, что ему плевать в данный момент на чистоту. Допив все до последней капли, обессилено падает обратно на пол. Дышит тяжело, будто марафон пробежал, а не удовлетворил одну из основных потребностей.

Глава 4

Раад едва ли не в бешенстве. Он не ожидал, что наг даже в почти бессознательном состоянии после пыток и допроса сможет найти себе хоть какую-то помощь. Ан нет, и тут судьба ему подкинула девчонку, и не кого-нибудь, а Эрию. Ещё и Магия признала преподавателя достойным разговора со своей носительницей, что обидно вдвойне. Л’Валд никогда не страдал от низкой самооценки, но тут его настроение так и упало до самой отрицательный величин из всех возможных. Но больше всего его возмущает поведение самой девчонки, а не её сил, которая почему-то посчитала нормальным ослушаться его прямого приказа отправляться в комнаты и теперь играет тут в сиделку для бедных.

— Я даже спрашивать не буду, что тут происходит, — наконец вновь заговаривает мужчина, а после повторяет девушке, — не ясно выразился? Пошла отсюда вон!

Эрия пугается, когда видит, как человеческие черты его искажаются звериными, стирая любое проявление людское. Такого она ещё никогда не наблюдала, в другой бы раз понаблюдала, чтобы внести в свой дневник, но сегодня ей почему-то хочется последовать чужому приказу и поскорее ретироваться. Бросает последний взгляд на заключенного, мысленно обещая ему обязательно помочь, а затем уходит, тихо шелестя юбками платья по пыльному полу. Даже не оглядывается, чтобы лишний раз не провоцировать вспыльчивого ректора.

Когда тот оказывается наедине с ль’Ву, присаживается на корточки перед камерой, презрительно смотрит на него и со всем отвращением, на какое только способен, цедит:

— Опустился до того, что тебе дети пытаются Поморья ниже падать уже некуда. Ты — позор всего своего рода.

Даар кашляет, пытаясь отдышаться. Кровь попадает на лицо Раада. Тот с ухмылкой стирает его ладонью. Подносит к губам и слизывает каплю, морщась:

— Мерзкий, как и все земноводные.

— Может, тогда и не следует чужую кровь пить? Падальщик, — отвечает наг, напоминая королю Запада, как того большинство жителей Материка зовёт за глаза.

Тот вспыхивает яростью с новой силой. Да, он никогда не отрицал своей связи с Вороном, жил, разделяя с ним чувства. Да, у клана, в котором родился Раад, есть свои традиции, непонятные остальным. Но это ещё не повод оскорблять. Прикрывает глаза на секунду, собираясь с мыслями. «Нет, так дело не пойдет. Из него ни слова не вытащишь, даже если до смерти запытаем. Тут нужны кардинальные меры, — вдруг понимает с предельной ясностью л’Валд, — придется использовать Магию». Он не любит этого делать, потому что каждый раз после чувствует сильный откат. Валяться в постели, восстанавливая Силы? Вот уж нет, спасибо. Но сейчас некогда ждать, лишь время тянуть, надо как можно быстрее выяснить, куда делась Нивес ал’Сандр, пока та не ушла слишком далеко. Не дело подозреваемым на свободе разгуливать, наслаждаясь жизнью. Лишь одно радует ректора — Даар будет не менее неприятно от ментального вмешательства, как и ему самому.

— Что ж, добро пожаловать, — прижимает руки к чужим вискам и направляет свои помыслы к одной цели — увидеть в разуме нага Нивес.

Пробиваться сквозь посторонние воспоминания очень тяжело. Ль’Ву явно сопротивляется, не желая обнажать собственные тайны. Но Раад надавливает сильнее и, словно горячий нож в масло, проваливается.

Нивес в лазарете, растерянная, бледная и худая. Что-то говорит, но не слова не доносятся до л’Валда. Следующее воспоминание. Нивес первый раз идет после болезни на занятия, выглядит куда лучше, чем несколько недель до этого. Держит за руку преподавателя и ничуть этому не смущается. Раад фыркает — так вот что этих двоих связывает — нежные и чистые чувства. Смешно да и только. Приходится ему ускорить промотку, чтобы не наблюдать всякие глупости. Останавливается, когда Раад врывается в комнату к ал’Сандр, они быстро говорят, а после девчонка начинает быстро собирать вещи. Вот оно, то, что нужно.

Выныривает из чужих мыслей, отряхивается, как собака, пытаясь побыстрее избавиться от чужих чувств. Магия же его, как клещ, вцепляется в сильного оппонента, хочет получить ещё больше, приходится приложить Рааду больше усилий, чтобы разъединить сознания.

— Видишь, не так уж и страшно, — елейным голоском лживо утешает нага. — Теперь у меня есть прямое доказательство, что ты поспособствовал побегу подозреваемой. За это ты как минимум будешь тут сидеть до суда, а как максимум — лишишься жизни. Стоило оно того, ль’Ву? Я был о тебе лучшего мнения.

Тот с трудом приходит в себя. Ментальное воздействие отражается худшим образом: мысли спутаны, сил нет. Но все равно разлепляет пересохшие губы, чтобы ответить.

— В твоей жизни не было ничего, за что бы ты боролся, тебе не понять, поэтому не смей порицать чужие ценности, ублюдок, — шипит, не скрываясь.

Ему надоело притворяться тем, кем не является. Так надоело, просто смертельно. Зачем продолжать, если ректор уже порылся в его мозгах? Он уже защитил то, что ему дорого, отправив Нивес подальше от Академии.

— Ценность? Девчонка-наследница ценности не представляет. То, что её признала Магия, совсем ничего не значит. В любой момент на её место может прийти и Олвен. Близнецы — особые любимцы богов, возможно, младшая даже сильнее. И не убивала своих родителей. Для всех так будет лучше, — все-таки решает пояснить Раад. Но он не ждёт того, что преподаватель, уже, видимо, бывший, одумается. — Лично я верю в то, что Нивес является Приходящей. Как она прошла проверку Совета, я не знаю, но это и не важно. Главное, что теперь смогу доказать. Моя интуиция никогда не подводила.

И, прежде чем уйти, ногой отодвигает ведро с водой подальше от камеры Даара. Не заслужил.

После решает разобраться с собственной непослушной девушкой на попечении. Она только появилась, даже фразой с ним не обмолвилась, но посчитала себя правой, ходя по замку без сопровождения и, что ещё хуже, спустилась в святая святых самого Раада — в темницу. Это место не для лишних глаз. И не для хрупких загадочных девушек, которые сваливаются, как снег на голову.

Та обнаруживается в башне, где и должна была быть изначально. Ректор заходит в собственные гостевые апартаменты, словно ворон залетает в родную клетку. Первым делом занавешивает обратно окна, чтобы солнечный свет не проникал. После щелкает пальцами, и свечи в помещении загораются, освещая тускло комнату. Присаживается в кресло, закидывает ногу на ногу и смотрит на Эрию, даже не моргая. Пытается понять, чем та руководствовалась, когда пошла поперек запрета. Или же у той изначально не было никакого желания становиться его невестой, приехала по другой причине? Надо обязательно выяснить это сейчас, пока недопонимание не зашло ещё дальше.

Глава 5

«Ну точь в точь, как у отца в пыточной», — не без ностальгии думает Эрия, отвечая на чужие вопросы. У неё уже рука устала писать, а вот л'Валд же, напротив, вошел в раж. Ал’Зида же думает, что ему бы родиться не на этом средневековой Материке, а во времена НКВД в Советском Союзе, вот тогда бы он поплясал, став или подозреваемом, или же каким-нибудь генералом, что раскалывает остальных, словно орехи кувалдой. Но от девушки, как бы ему не хотелось, ему не узнать больше, чем позволит Магия. Чуть ли не впервые в жизни Эрия благодарна отцу, что успел поставить такую своеобразную и жестокую защиту на её рот, потратив при этом немало сил, почти исчерпав резерв. Пишет только то, что может, а иногда перо ни на миллиметр не движется, запрещая. Тогда л’Валд знатно злится, девушка это понимает по оскалу на его лице, но никак не реагирует — только зверя дразнить.

— Пожалуй, это всё, — наконец заканчивает ректор, поняв, что больше ничего не добьется. А затем, видя, что та ещё что-то пишет, пытается её остановить. Ведь если он сам устроил допрос, ещё не значит, что готов отвечать на чужие вопросы. — Не нужно, я уже узнал необходимое.

«А я нет, — размашисто от гнева пишет Эрия, — что вообще происходит в Академии, почему тут темница, ещё и с заключенными?». Раад читает, но отрицательно качает головой, как будто разочаровался в чужих способностях к дедукции. Однако, решает пояснить:

— Ты забыла, что Академия это не просто место учебы юных магов, но и, считай, свое королевство? Тут свои правила, законы. И те, кто их не соблюдают, отвечают за это. Чаще всего камеры пустуют, но ль’Ву грубо распорядился знанием о том, что произошло на Севере. Он должен был, нет, обязан, сделать то, что ему сказано, но вместо этого помог подозреваемой сбежать. Теперь понимаешь? — с расстановкой поясняет мужчина Эрии, будто маленькому ребенку.

«Всё равно это слишком жестоко. Я чувствую, что он сделал правильный выбор, иначе бы моя Магия не позволила говорить с ним, — возражает ал’Зида, намекая на то, что у женщин интуиция все-таки лучше развита, — выпусти его, пока равновесие не нарушилось!».

— Равновесие! Что за глупости. Магия о равновесии заботится мало, иначе бы никого нельзя было бы убить с её помощью, — теперь уже не скрываясь, смеется Раад. И Эрия неожиданно засматривается на удивительно человеческое лицо, оказывается, л’Валд способен на эмоции. — Пойми, насколько бы Магия не была могущественной, многое зависит все равно от людей, что ею пользуются. Иначе она просто растворится в мире. Магия — инструмент, никак не отдельное сознание.

Такое же рассуждение девушка слышала и от своего отца, когда в детстве он ей объяснял взаимосвязь всего в мире. Тогда она только-только попала в этот мир, тело настоящей Эрии едва вышло из младенчества, девушке нужны были обьяснения, но она даже не могла вопросы задавать. Повезло, что родители души не чаяли в своей младшей дочурке, разговаривали с ней, не смотря на малый возраст: мама рассказывала сказки и народные предания, а отец ведал о том, что за мир это — Материк четыре королевств. Многое тогда узнала Эрия, можно сказать, чуть ли не с молоком впитала. Но жизнь на Земле забыть ей было трудно, вот из неё и выглядывают иногда рассуждения, не присущие местным жителям.

«Мы отправимся на Север? — задаёт следующий вопрос ал’Зида».

— Угадала. Моя должность требует и проводить расследования, как независимая сторона. Придется ехать в этот край вечных морозов, опрашивать всех, осматривать замок от фундамента до шпилей, — Раад явно не вдохновлен предстоящей работой.

Эрия вновь берется строчить: «Нага возьмем с собой».

— А кто сказал, что ты тоже отправишься в Северные угодия? — недоуменно приподнимает бровь мужчина. Обуза ему уж точно не нужна. Тем более даже он не может знать, что его ожидает в чужом королевстве.

«Так мы сможем узнать друг друга лучше в реальных условиях, а не искусственных, — напоминает девушка, зачем она вообще сюда приехала. Ей очень хочется понять, что за человек король Запада, особенно, когда он оказывается в нестандартных ситуациях, а те точно будут, учитывая, что отправляется он расследовать убийство. — Пожалуйста?». И смотрит так проникновенно и невинно, что Раад понимает — он не может, да и не хочет, ей отказать.

— Хорошо, ты поедешь, но учти, это не увеселительное путешествие, нужно будет слушаться меня. Если скажу прыгать, значит, ты берёшь и прыгаешь, хоть в сугроб, хоть с саней, хоть с самой высокой башни. Говорю прятаться, и ты становишься невидимой. Говорю молчать…извини, забыл, что говорить ты не особо можешь, — осекается прямо посередине наставлений л’Валд, поняв, что слегка увлекся. Кашляет коротко, как бы извиняясь, и продолжает, — в-общем, надеюсь, поняла, что я имею в виду. Я несу за тебя ответственность, поэтому не вздумай чудить, я тебя прошу.

Это многое значит, ведь просит Раад редко, почти никогда. «Выдал кредит доверия. Придется оправдать его ожидания», — Эрия бы порадовалась, если бы не страшилась путешествия наедине с мужчиной, о котором ходят пугающие слухи. С другой стороны, сама же вызвалась ответить на приглашение, теперь уже поздно поворачивать назад.

«У меня условие, — решается требовать ал’Зида, — наг должен отправиться с нами. Я чувствую, что так будет правильно». Ректор, уже не скрываясь, закатывает глаза, являя свои белки, чем вновь пугает девушку. Но та не одергивает, понимая, что и так о многом просит по сути незнакомого человека, и не просто человека, а короля. Тот и так проявляет к ней небывалое терпение.

Собирать девушке ничего не нужно, она только сегодня сюда приехала и не успела разобрать чемоданы, а вот л’Валду приходится потрудиться, решая, что ему понадобится — он редко оставляет Академию, лишь для того, чтобы провести ритуалы в родовом замке. Совмещение двух должностей конечно дело непростое для него, но мужчина привык ещё в детстве к тому, что ничего не дается просто так. И ведь просил Турию заняться чемоданом, но та, видимо, забегавшись, об этом просто забыла.

Глава 6

Как бы Раад не хотел оставить предателя ль'Ву гнить и дальше в темнице, почему-то ему совсем не улыбается разочаровать Эрию бессердечием. «Докатился до слезливой эмоциональности», — разочаровывается в себе мужчина. Приходится ему применить дыхательную технику, которая всегда спасала в детстве от лишней демонстрации внутренних его переживаний. Вдох и выдох. Вдох и выдох. Очистить разум от переживаний, отринуть и всё земное, не думать ни о чем. Вдох. Выдох.

Когда мужчина вновь становится способен принимать взвешенные решения, он замечает, что и Эрия, и ль’Ву смотрят на него, как будто на небывалое чудо, такое ощущение, будто они никогда не видели медитативных техник. «Этим дурачкам ещё учиться и учиться, такое ощущение, что я единственный во всей Академии, кто развивает не только свой магический потенциал, но и старается над духовной составляющей. Всё-таки материальное это не самое важное в жизни любого мага», – думает Раад, обходя вокруг ль’Ву, осматривая его и пытаясь выявить самые сильные повреждения – с ними он вряд ли сможет двигаться, и уж тем более путешествовать на Север. Хорошо наметанным глазом замечает, что правая рука неестественно вывернута, опухла и синеет прям-таки на глазах, по цвету уже напоминая позднее ночное летнее небо, тёмное-тёмное, а пальцы и вовсе похожи на крошево, словно печенье, которые непослушный ребёнок разломал, не желая угодить матери и поесть.

«Принеси мне чистую ткань, я сама обработаю его рано», – пишет Эрия быстро, не следя за тем, чтобы почерк был красивым, сейчас совсем не до этого. Ей уже не раз приходилось обрабатывать чужие раны, ведь в королевстве, в котором она выросла, обитают драконы – не самые дружелюбные существа, когти и зубы которых опасное оружие. Удивительно, но л’Валд слушается, выходит из темницы, а возвращается очень быстро, буквально через пару минут, в руках несёт белые ткани чистого хлопка, горшочек, плотно прикрытый крышкой, но все равно пахнущий чем-то резким, ещё одно ведро воды, на этот раз без мусора на её поверхности. Ал’Зида принимается за дела, забираю всё и подходя ближе к искалеченному. Мягко касается повреждённой кожи, обмывая её, вода в ведре быстро окрашивается в красное, как будто кто-то пролил яркие чернила. Как только она окончательно перестаёт быть прозрачной, Эрия протягивает ведро обратно Рааду, как бы намекая на то, что её пора сменить. Тот уходит, и только после этого девушка решается заговорить:

– Я не верю, что ты в чем-то виноват, – шепчет ему на ухо, чувствуя смрад чужого тела. – Магия мне подсказывает, что всё не так просто, как видится ректору. Мир не делится только на чёрное и белое, промежуточные цвета тоже есть, и ты принадлежишь к одному из них.

– Я благодарен тебе за это. Давно уже никто не относился ко мне, как к равному. Но я не могу понять, почему ты не разговариваешь с ректором? Дело в магии? – Мужчине тяжело разговаривать, но он пересиливает себя, не позволяя показать слабину перед девушкой, которая так отважно вступилась за него перед королём Запада. – Кто наложит на тебе печать молчания?

– Мой отец, — коротко отвечает она и тут же замолкает, потому что в темницу входит Раад.

Он вновь ставит ведро рядом с ней и позволяет заниматься своеобразным лечением. Эрия моет, наносит мазь, бинтует, а когда заканчивает, пишет одно единственное короткое слово на бумаге и показывает его мужчине: «Спасибо». А затем пораженного выдыхает, смотря на то, как л’Валд отрывает цепи от стены и заковывает в них ль’Ву. Самая толстая из них оказывается на хрупкой шее мужчины, стягивается до красноты, так, что тому становится тяжело дышать, но он не жалуется. Раад же зачем-то начинает оправдываться:

– Можешь не пугаться, ему не больно, просто немного неприятно. Это скорее для того, чтобы сдержать его силы.

Оказывается, что вещи Эрии и свои он тоже сюда принёс, просто оставил за дверью, объяснив это так:

– Этому, – кивает на Нана, – все равно ничего не понадобится. А нам незачем подниматься обратно в башню, если можно через портал пройти до преддверия Севера прямо отсюда. тебе даже не нужно набираться терпения, если повезёт, то к вечеру уже будем в замке.

Путешествие Эрии становится слишком длинным. Ведь вначале ей пришлось преодолеть путь от дома до Академии, трясясь в бесконечных повозках, каретах, проходя бесчисленная порталы, от которых хотелась тошнить на всё, что она только видела. Теперь же, когда не прошло и суток после прибытия, нужно ехать на Север, туда, как говорят у неё дома, где даже ресницы замерзают и пошевелиться невозможно, такой холод стоит. видимо, что-то отражается на её лице, потому что Раад утешает:

– Тебя мы оденем потеплее и согреем заклинанием, не стоит волноваться, в конце концов, ты же сама хотела отправиться вместе со мной, поздно отказываться, ведь уведомление твоей семье о том, что ты не останешься пока в Академии я уже выслал, – удивляет он её своей быстротой в принятии решений. – Помни о своем обещании мне, если решишь его нарушить, то это много между нами изменит. Очень надеюсь на то, что ты проявишь благоразумие, какая бы ситуация не случилась, всё-таки это не увеселительная прогулка, не медовый месяц, мы отправляемся расследовать убийство, и некто, кто его совершил, наверняка будет против, чтобы мы узнали его имя.

Девушке так и хочется возразить, что он же вроде как сделал свой выбор, признав виноватой Нивес ал’Сандр, наследницу северных угодий, но она благоразумно сдерживает себя от того, чтобы в очередной раз марать бумагу чернилами. Если уж ей предстоит общаться таким образом, то не нужно писать каждый раз, рука устанет быстрее, чем они достигнут королевства.

А вот Даар, несмотря на то, что может говорить, используя рот, молчит, потому что пытается осознать происходящее. Он не знал, что кто-то ещё будет участвовать в расследовании. Он вообще надеялся, что если его и схватят после того, как он помог сбежать Нивес, то сразу казнят. Однако, ректор конечно же решил по-своему, вначале пытая его, а затем своевольно позволив девушке решить судьбу нага, взяв его с собой. То, как л’Валд послушно исполняет чужие просьбы, не может не удивлять ль’Ву, даже шокировать. И сейчас он надеется, что это не обернётся против него – всё-таки, отправляясь на север, он многое выигрывает, по крайней мере почти со стопроцентной вероятностью уверен в том, что узнает, кто же подставил невинного ребёнка, который ещё не до конца освоился в этом мире. Сейчас же единственное, что ему остается, это следовать за цепью, которая тянет его прочь из темницы, в которой он провёл несколько часов, утопая в собственной боли. Ноги не хотят слушаться, пусть его и подлечили, хорошенько затянув в бинты, но тело устало, ему нужно отдохнуть, чтобы восстановиться, а путешествие по длинным коридорам до портала никак в этом не помогает.

Глава 7

Вокруг, насколько глаз хватает, лежит снег. Укрывает своим белым одеялом поля, пушистыми шапками деревья, даже снежный кот, что притаился под куцим кустом, весь в нём. Далекие горные вершины поблескивают на солнце льдом, переливаясь всеми цветами радуги и поражая воображение своей красотой. Эрия невольно засматривается, ведь за свою недолгую жизнь она впервые оказалась на севере, да и вообще отправилась хоть в какое-то путешествие, если не считать её поездку с юга в Академию.

Раньше девушке казалось, что стоит ей очутиться вдали от дома, она тутже начнёт по нему тосковать, настолько полюбила его и приняла своим, но сейчас, разглядывая всю эту невероятную природу, существующие в вечном холоде, она понимает, насколько была не права. Каждое мгновение, что проводит, изучая новое, дарит ей ни с чем не сравнимое счастья, как будто оковы, которыми она была прикреплена в одном месте, наконец-то спали, даря ей истинную свободу расправить крылья и лететь туда, куда зовёт сердца. Определённого места конечно нет, но есть множество городков, как она успела заметить пока ехала в академию, где можно изучить много нового, принести свои изобретения, улучшать жизнь жителей – это то, к чему она всегда стремилась, и в прошлое своей жизни и в этой.

Смотря, как восхищается природой Эрия, Раад и сам радуется непонятно чему. Он последний раз на Севере был давным-давно, ещё ребёнком, когда его брат был рядом и держал за руку. Тогда он, наверно, отреагировал с таким же восторгом, но сейчас, повзрослев, вынеся множество уроков из своей жизни, мужчина уже не может так по-детски счастливо улыбаться каким-то снежинкам, которые ложатся на ладони. Ему проще думать, что это просто очередное государство, которое он посещает по работе, следовательно, легко не чувствует никакой связи с людьми, что здесь есть, с животными причудливыми, что могут встретиться на каждом шагу, не с Магией, пронизывающей каждый квадратный метр этой странной земли, на которой все смогло выжить, несмотря на погодные условия. Смотрит краем глаза на ль'Ву и замечает, что тот буквально трясётся от холода. Ректору его совсем не жаль, но приходится что-то придумать, прежде чем тот сдохнет от переохлаждения – у него на непокорного совсем другие планы.

– Нужно найти укрытие, видите, как собираются тучи со стороны гор? Это значит, что совсем скоро сюда дойдёт метель, – указывает рукой вдаль л'Валд, поторапливая своих спутников. – где-то здесь неподалёку была таверна, которая открыта для всех путников, найдём её, и переждем там бурю.

Ал'Зида идёт сама, осторожно ступая по снегу и прислушиваясь к каждому скрипу, Даара же ректору приходится чуть ли не тащить, тому явно не очень нравится быть на цепи, словно собаки. Он сам выбрал свою судьбу, когда пошёл наперекор воли своего работодателя и старшего по званию, отпустив девчонку Нивес в вольное плавание.

Таверна и правда оказывается рядом, прямо за маленьким лесочком, здание притаилось среди холмов и выглядит, словно избушка из сказок. Когда они подходят ближе, сразу же начинают слышаться весёлые голоса изнутри: кто-то смеётся, другие болтают, играет музыка, развлекая посетителей. Раад толкает скрипучую дверь, та открывается перед ними, выпуская наружу густой запах горячей еды и десятков немытых тел. Это место точно не является самым лучшим из возможных, но, по крайней мере, единственным, где сейчас они смогут найти убежище.

– Я пока переговорю с хозяином, а вы присядьте где-нибудь в уголке, закажите выпить и поесть, – дает мужчина указания своим подопечным, отправляясь вглубь полумрака, а затем останавливается, поворачивается к ним вновь и предупреждает, – ль'Ву, даже не вздумай сбежать, если не хочешь ещё больших проблем. Твоя жизнь и так повисла на волоске, не обрезай его собственными руками.

Постоянно оглядываясь, теперь уходит окончательно, наг уже, чтобы не терять времени, обращается к Эрии:

– Ты с ним оказалась по своей воле? — это беспокоит мужчину в первую очередь. Себя пленником он признал сразу, но никак не хочет такой же участи для молоденькой девочки, которая, судя по её глазам, ничего ещё в жизни не видела. — Или он тебя заставил? Скажи, пока можешь говорить. Не скрывай ничего. Я помогу, если нужно.

И впервые с минуты их знакомства замечает, что та не боится. В её глаза и тени сомнений нет, когда отвечает:

— Никто бы и никогда не смог бы меня заставить делать то, что я не хочу. Даже печать молчания была наложена по просьбе моего отца. Не приказу. И, конечно же, с моего одобрения. Я и сама осознаю, какую опасность представляют мои знания. Будет лучше, если я не смогу случайно проговориться. А насчет л'Валда...— задумывается на пару секунд, пытаясь сформулировать мысль, — что бы не думал ты о нём, считаю, что нельзя основываться на чужом мнении, хочу составить собственное. Пришло время, когда мне пора выйти замуж. Он пока — лучшая кандидатура. Пожалуйста, не зли его лишний раз. Это сейчас раны оказались не такими ужасными, как показалось при первом взгляде, но я не лекарь, и после, если с тобой что-то случится, есть вероятность, что не смогу помочь.

Даар даже и не знает, как реагировать на такой проникновенный монолог. Значит, как бы молодо Эрия не выглядела, рассуждает вполне как взрослая. Такая девушка себя в обиду и впрямь не даст. И у неё больше сердце, раз в первую очередь волнуется о здоровье незнакомого ей существа.

Они успевают выпить горячего чая с травами и поесть жирной похлебки, прежде чем к ним подходит девушка, что разносит еду, и сказать:

— Вам выделили комнату наверху, господин, что с вами, пока беседует с хозяйкой, подойдет позже, а вы уже можете отправиться туда, если нужно, за лишнюю монету я организую вам лохань горячей воды для помывки.

— Господин, что с нами, заплатит вам, поэтому принесите, — сам решает Даар, надеясь на то, что хотя бы Эрия сможет насладиться ванной, согреться.

Ал’Зида помогает ему добраться до третьего этажа, там, в угловой комнатке размером с маленькую коробку, все уже готово для приема гостей: камин растоплен, лохань исходит паром, на полу три лежанки, от которых пахнет соломой. Пока девушка ломает голову, откуда в этих краях трава, ль’Ву располагается у огня, наконец-то позволяя себе расслабиться. Впервые со вчерашнего дня, когда пришло известие о смерти Гвендолин и Иклин.

Глава 8

— Ты слишком легковерна и наивна, — Раад не скрывает того, что его самого эти качества в разумных существах раздражают, выводят из себя. Потому что любой здравомыслящий человек не должен, развесив уши, слушать любую чушь, верить каждому встречному и поперечному, заботиться о тех, кого не знает, тратя на это драгоценные минуты собственной жизни. — Уж кто-кто, а наг не нуждается в твоей защите и опеке. Он взрослый мужчина и сам принял решение, которое привело его к таким последствия, — указывает рукой на чужие раны.

Ль'Ву будто что-то чувствует во сне, поворачивается к ним спиной, вздыхает тяжело и постанывает, видимо, чувствуя боль. Эрия сразу же возвращается к нему, клад ладонь на горячий лоб, легонько поглаживает, не зная, как же ещё помочь. Л'Валду же подобная близость не нравится. Гнев волной поднимается в его душе и сносит предохранители за пару секунд, но как правильно высказать претензию, он даже и не знает, ведь раньше ему никогда не приходилось с девушками искать точек соприкосновения душ, трогался с ними лишь телами в постели. «Что-то новенькое», — думает с удивлением, в очередной раз шокируешь переменам, что с ним происходят. Ничего хорошего в них не видит, потому что его стиль жизни совсем не соответствует человеку, у которого мягкое сердце или же есть дорогие ему люди. Из всех четырёх королевства, пожалуй, Западное является именно тем местом, где действительно выживают только сильнейшие, тем более в королевской семье. Если в тебе течёт хоть капля голубой крови, значит, спокойствия тебе не видать от рождения и до самый смерти, и даже после неё есть вариант, что тебе, точнее твоим сознанию и душе, придется жить в другом человеке, как это произошло с л'Валдом и его старшим братом. Свое прошлое мужчине не хочется вспоминать, единственное его желание – похоронить все мысли о произошедшем как можно глубже, чтобы никто и никогда не узнал о том, что он чувствует по этому поводу, и уж тем более для того, чтобы он сам об этом забыл. Иного выхода для спокойной жизни он не видит, кроме столь радикального.

Эрия вновь берет в руки бумагу и что-то странное, что Раад никогда не видел. Палочка. Которая пишет, когда девушка ведет ею по пергаменту. И слова волшебным образом появляются.

— Что это за Магия такая? — спрашивает, не в силах сдержать любопытство.

Она смотрит недовольно, явно разочарована тем, что ей не дали завершить первое высказывание, но все равно послушно берется за следующее. «Моё изобретение. Теперь не нужно постоянно носить с собой чернильницу, бояться, что она перевернется и испачкает всё, что только возможно. Я назвала это ручным пером, потому что оно всегда под рукой», — поясняет ал’Зида, пытаясь никак не выдать того, что это изобретение из другого мира.

Ей вообще всё происходящее на Материке категорически не нравится, ведь прогресс мог бы тут наступить куда раньше, если бы Приходящих не истребляли, как опасную болезнь. Это ей повезло выжить, потому что приспособилась, а вот других, что появлялись, и у неё в королевстве убивали без суда и следствия, даже не задавшись вопросом, почему они тут оказываются. Эрия всегда считала, что у Магии на таких людей свои планы, грандиозные, что не просто так затаскивает сознания умирающих, а пытается толкнуть существующий мир на следующую ступень развития. Но люди, видимо, глупы везде. И там где нет Магии, и там, где она есть.

— Интересная игрушка. И очень полезная, иначе и не скажешь, — одобряет Раад, чем ещё больше злит Эрию. «Нашел игрушку! Да это же величайшее изобретение на благо людей! — пытается не показать своей ярости девушка». — Дописывай уж, с чего начинала, — дает свое царское позволение мужчина, понимая, что их «разговоры» все такими будут, долгими, неудобными и занудными, пока Магия ал’Зиды не решит, что он достоин её хозяйки.

Эрия вновь склонятся над пергаментом, а когда передает его л’Валду, тот может прочитать: «Не уши человека решают, правду ли говорит собеседник, а его сердце и мозг. Не навязывай мне свои стереотипы, я же тебе свои не пытаюсь привить? Забудь хотя бы в этом путешествии о том, что, по твоему разумению, все окружающие люди есть зло. Научись видеть больше. Я бы этого очень хотела, потому что как человек ты мне очень нравишься. Мы могли бы составить хорошую пару, создать крепкую семью». Заставляет мужчину серьезно задуматься на её словами, в них есть зерно истины, как ему кажется. А когда есть зерно, то ему лишь нужна плодородная почва, чтобы взойти.

Раад настолько глубоко погружается в свои мысли, что не замечает, как проходит время. Когда же это происходит, угли уже тлеют, погрузив комнату во мрак и начинающийся холод, а Эрия жмётся поближе к Даару, пытаясь согреться в беспокойном сне. Такая картина категорически не нравится ректору. Щелчком пальцев он вновь зажигает огонь, подкидывает в него поленьев. Тепло сразу же распространяется по спальне, девушка облегченно тихонько вздыхает. Но этого мужчине кажется мало. Он снимает плащ со своих плеч и укрывает им хрупкое тело Эрии, пытаясь понять, зачем она вообще в путешествие надела свой национальный костюм, сшитый из тончайшей ткани. Только после этого Раад чувствует отголосок удовлетворения и сам устраивается на ночной отдых, зная, что тот вряд ли будет долог.

***

Просыпается Эрия от жажды, ей так сильно хочется пить, что даже не страшит поход вниз за стаканом воды по темноте и холоду. Но кое-что девушку напрягает, когда она открывает глаза — над ней, во мраке, горят пронзительно желтым чьи-то чужие глаза. Едва она хочет открыть рот и закричать в ужасе, позвать на помощь, как ладонь в перчатке ложится на губы, заставляя умолкнуть. Получается лишь жалкое мыканье. Мысли, как разбудить хоть кого-то из спутников, проносятся в сообразительной головке со скоростью света, и ал’Зида цепляется за одну из них — дотягивается рукой до кочерги у камина, поднимает её с трудом и, замахнувшись, насколько возможно, бьет неизвестного наугад. Тот сразу же отпускает уже не беспомощную дочь королевского рода, и та, что есть силы, во всю мощь своих легких, кричит:

Глава 9

Эрия до самого замка королевства в итоге молчит. То, что её Магия капризничала, а затем неожиданно за пару секунд дала Рааду с ней общаться, изрядно вывело девушку из себя. То есть, получается, что от её желания или нежелания говорить не зависит ни-че-го. В очередной раз девушка чувствует себя марионеткой в руках высших сил в этом мире. Интересно, что случится, если веревочки связи однажды оборвутся, сможет ли она жить также, как и сейчас?

Что ещё девушку беспокоит, так это незнакомец, что проник к ним в комнату ночью и попытался на неё напасть. Его, как и ль’Ву, Раад тащит на цепи, только ещё и рот заткнул все той же тряпкой, не давая и слова сказать — всё, что нужно, они уже услышали. Тот сопротивляется отчаянно, пытаясь задержать их как можно сильнее, но против силы л’Валда не поспоришь, Эрии кажется, что он способен и слона утащить, если понадобится.

Единственный, кто вообще почти никак не реагирует на происходящее, это наг. Он и ночью был удивительно спокоен. Да, проснулся, когда началась заваруха, но даже не пошевелился, чтобы с места сдвинуться или помочь. Оно и понятно — закованным по рукам и шее это не очень-то удобно сделать. Лишь насмешливо взирал, как они в ассасинов и палачей играют. А после и вовсе улёгся спать до самого утра, пока не рассветет и не станет относительно безопасно отправиться дальше в путь.

Раад же с Эрией провели бесконечные несколько часов в ожидании. Говорить в присутствии нападавшего не решались, так и таращились то друг на друга, то на него, пытаясь скоротать время. Девушка старалась не думать о том, какой приговор может вынести ректор тому, кто покусился на чужую жизнь, и не кого-нибудь, а той, кого он пригласил к себе, значит, взял обязательства по защите. Она понимает, почему тот так раздосадован: не уследил, не проснулся, слишком расслабился, посчитав, кто никто не осмелится сунуться к самому жестокому королю Материка. Лишь немного л’Валд успокаивается, когда покидают таверну.

— Нужно было наплевать на бурю и отправляться прямиком в замок, — сетует мужчина, подсаживая Эрию в сани. Ль’Ву отправляет в дополнительную повозку, что крепится к основной упряжке сзади, врага же определяет у себя в ногах. Шокирует ал’Зиду, ставя на него ноги, придавливая сильнее к деревянному дну, мокрому и грязному от растаявшего снега. Вопросительно приподнимает бровь, — а что такого? Это подходящее место для животного, которое не понимает очевидных вещей, например, что нельзя нападать ночью на других людей. Ночью надо спать.

— Прояви хоть немного милосердия. Да, он напал на нас, но мы же все ещё не знаем причин, только то, что его подослали, — Эрия пытается сыграть хотя бы на этих фактах. Ей и самой интересно, кто же скрывается в этой паутине тайн, кто организовал покушение. А для этого плененного надо оставить в живых и не слишком запытать, а то ещё чего доброго умом повредится, тогда им правды точно не видать. — Обращаясь так с другим человеком, ты сам становишься не лучше. Равняешь себя с ним. Это разочаровывает.

Эрия за короткое время, что общается с Раадом, уже успела понять, что тот странно реагирует на неё. Жесткий и непримиримый, как только дело доходит до девушки, сразу становится куда мягче. Преображение, которое не может не удивлять, ей известно, что это за человек, какие дела он творит в своем государстве, по крайней мере о тех, которые далеко не тайна для остальных.

– Знаешь, с каждой минутой, что ты находишься рядом, мне хочется все сильнее тебя придушить. Или обнять. Уж не знаю, что из этого выбрать, – с ухмылкой произносит ректор, пытаясь не выдать своего волнения. Девчонка его раскусила, не ожидал, что это случится так быстро. Как теперь вернуть её веру в то, какой он на самом деле? Как с этим бороться, когда сердце, наплевав на рассудок от боли и страданий, тянется к свету?

Ль’Ву ворочается, а затем оказывается к ним лицом, кричит издалека, перекрывая шум ветра при движении:

– А ты не выбирай, это все можно сделать одновременно. Знаю я одну девчонку, которая раздражает ничуть не меньше, даю тебе совет: лучше не отказывать себе в маленьких удовольствиях!

Даару доставляет счастье поддеть человека, который обошелся с ним столь жестоко, что до сих пор чувствуется боль в переломанных пальцах, а ведь его болевой порог высокий, как и у других представителей народа нагов, он и не такое способен вынести, но не когда все мысли заняты думами о том, всё ли там в порядке с Нивес, добралась ли она до безопасного места. Именно это не дает покоя мужчине, который и не ожидал, что ал’Сандр так сильно западет ему в сердце. Его самого это путешествие ничуть не радует, но также он осознают, что если что-то выяснится, он узнает об этом одним из первых, правда, если к тому моменту вспыльчивый ректор его не прикончит. Но иметь возможность ходатайствовать за близкого человека дорогого стоит, пожалуй, ль’Ву даже готов рисковать ради этого своей жизнью.

Дальше они едут без разговоров, метель усиливается, снег бьёт прямо в лицо, охлаждая не только его, но и любое желание поболтать. Через пару часов Эрии уже хочется обратно в таверну, пусть там её поджидает хоть десяток убийца, лишь бы в тепло к камину. Даже Раад чувствует себя неуютно, хоть и привык скрывать свое отношение к таким мелочам, сейчас же жалеет лишь о том, что не отправился прямым порталом, который мог бы открыть из Академии прямо в замок северных угодий. Пожалел магическую силу называется, теперь же страдает. С другой страны, правильно сделал, ведь если их подкараулили на подходе, кто знает, что ожидает в самом замке.

Когда ворота оказываются перед ними, Эрия не может сдержать восторженного вздоха. Она привыкла к тому, что королевский замок не такой величественный, по крайней мере её отец всегда был за простор и волю, не хотел запирать ни себя, ни свою семью в четырёх стенах, жили они в простом особняке, поэтому нечто, возвышающееся на много метров над ними, не может не восхищать.

– Я бы не советовал тебе так реагировать, чем меньше людей знают о том, что ты думаешь, тем лучше. Не показывай эмоций никогда, – не может не дать совет Раад, понимая, насколько девушка открыта перед другими. Это нужно исправить как можно быстрее, и начнёт он свои уроки прямо сейчас.