Корона с огненными шипами

Леа Дуэ

Корона с огненными шипами

Хроники огненного шипа — 1

Перевод: Kuromiya Ren

Маме

Глава первая:

Бальные платья и лабиринты не сочетаются.

Лили шла на носочках по тропе, убирая длинные ветви с пути, слушая шаги, хруст прутьев и шелест листьев, что сообщили бы о преследовании. Она кривилась от каждого камня и корешка под шелковыми туфельками. Лучше бы ее обувь больше шумела, но была удобнее. Жаль, что она не успела переодеться.

Развилка впереди вела к выходу. Путь был не самым коротким, но так шансов сбежать было больше. Сминая слои персиковой тафты в руках, она перешагнула через большой корень и прошла мимо ниши в изгороди из пираканты, там стояла плачущая дама ростом с настоящую женщину увитая лозами ежевики с ягодами.

Посреди пути ее взгляд привлек блеск среди листьев впереди. Она приблизилась и увидела источник среди ветвей: зеркало.

Зеркало в позолоченной раме хорошо смотрелось бы на ее комоде. Хмурясь, Лили посмотрела на небо. Полуденное солнце просачивалось через листья наверху, лучи не задевали предмет. Она шагнула ближе. Неухоженные ветви окружали зеркало. Словно оно отдыхало там давно, но отражение смотрело на нее без пыли или грязи. Она заправила прядь темных волос за ухо, а потом охнула и задержала дыхание.

Она склонилась и ощутила покалывание листьев на щеке, она выдохнула через сжатые губы и посмотрела за плечо отражению. Зеркало было странным, но испугало ее именно то, что отражалось за ней. Темный, как полночь, проход тянулся в тенях, и загадочный круг света сиял из глубин.

Она развернулась с колотящимся сердцем, но увидела лишь неухоженную стену пираканты. Она посмотрела в зеркало еще раз. Вот. Темный путь вел в часть лабиринта, которую она никогда не видела. Она повернулась снова, но в изгороди проход все еще не видела. Объяснения не было, как и времени размышлять. Нейлан могла что-то знать, она часто бывала в садах. А сейчас Лили нужно было уходить отсюда.

Она не успела сделать и шести шагов, как спокойствие нарушил короткий и высокий вопль. Корал или, может, Гвен. Лили замерла, пытаясь определить направление. Звуки странно разносились среди ветвей, но крик раздался со стороны выхода. Облачко медоедов вырвалось из-за того угла, подтверждая ее догадку. Дракончики размером с грецкий орех пролетели низко и пропали в глубине лабиринта, их темно-зеленые спинки сливались с листвой. Ее сестры знали проходы так же хорошо, как и она. Одна из них почти сбежала. Эбен тоже знал проходы. И сегодня его нужно было избегать.

У него было преимущество. Как принцессы с шуршащими бальными платьями могли обхитрить драконьего солдата, ставшего королевским стражем?

Она убрала носком большой камень с пути и прошла к развилке. Ветер был на стороне Эбена, не шумел, давал слушать. Джуния и Айви держались подальше от мрачного лабиринта, остались на входе и выходе, но шума от этого меньше не становилось.

Лили, как самая старшая, должна была подавать пример и остаться с ними, но она не могла отказать малышкам на их день рождения. Эбену нравилось отмечать, что Руби и Рен уже не были маленькими, в следующем году их возраст станет равным количеству принцесс в семье, но и он не смог отказать им. Он мог провести этот день за рыбалкой или чтением.

Она сильнее впилась в юбки. Она почти не надеялась добраться до выхода раньше, чем он найдет ее, но она могла хотя бы сохранить платье чистым. Мама еще не закончила их портрет.

Синяя вспышка мелькнула впереди.

Ее сестра Лазурь.

Лили бросила юбки и быстро попятилась. Лазурь двигалась быстро, но не в ту сторону. Эбен был близко. Лили перепрыгнула через корень и побежала, ее платье шелестело о ветви, как маяк. Она надеялась, что Эбен не заметит.

Она почти добралась до развилки, когда услышала впереди голос. Она замерла, юбки обвили ноги. Мужской голос бормотал проклятия из-за паутины и теней.

Черт! Девочки впустили в лабиринт лорда Рансона. Он был близко. Не за стеной из живой изгороди, но за углом. Ей было некуда идти. Ближайшая ниша была с Плачущей дамой. Даже Меланта не втиснулась бы туда, особенно в бальном платье. Хорошо. Развернуться и бежать? Или сделать вид, что она отбилась, и встретиться с ним?

Рансон выругался снова, что-то про бархат и шипы

Да. Бежать.

Если Рансон не ускорится, она успеет добраться до развилки за пару секунд. Лучше пусть ее поймает Эбен, и она проиграет. Но в спешке она не рассчитала высоту корня на пути и упала на локти, тело проехало по грязи, пачкая персиковое платье. Маме придется нарисовать его чистым.

У нее хотя бы не испортилась прическа. Она прижалась лбом к ладоням, глубоко вдохнула и с силой выдохнула. Теперь не было смысла сохранять тишину. Ее пальцы ног болели, локти пылали. Она надеялась избегать Рансона, хотя бы день во время Драконьего фестиваля. Потому она и стала играть с близнецами. Никто не приходил в Ткацкий лабиринт. Даже садовники избегали его по возможности. Тут она должна быть в безопасности.

Она надеялась, что Эбен близко.

Недавно отполированные туфли с пыльными носами появились у ее уха. Рансон умел ходить тихо, когда хотел.

Она оттолкнулась и села на пятки.

— Лорд Рансон, — она говорила громче обычного, надеясь, что девочки или Эбен услышат. Она не смогла подавить дрожи от мысли, что останется наедине с Рансоном дольше, чем для приветствия.

Она не успела встать на ноги, он схватил ее за руки и притянул к своей груди со стуком. Мурашки побежали по ее рукам. Лили пыталась попятиться, но лишь усилила неудобную близость, выставив локти.

— Лили, — сказал он. — Ты себя поранила, — Рансон годами оттачивал легкий дружелюбный тон, когда имел дело с придворными, торговцами и главами гильдий. Но она знала больше. Его прищуренные глаза выдавали его. Он злился после похода по лабиринту. Почему он был здесь?

— Просто немного грязи, — ее локти болели. Наверное, там выступила кровь, но он не мог это увидеть, так что она промолчала. Она пошевелила пальцами, чтобы он отпустил их, но Рансон не заметил невысказанную просьбу. Он никогда не понимал намеков.

— Убегаешь? — его темные глаза не отпускали ее. Она скользнула взглядом по светлым волнам волос на его голове, бледным бровям и улыбающемуся рту с полной нижней губой. Как давно она стала замечать его губы? Он был слишком близко? Его губы изогнулись сильнее, но улыбка не касалась глаз.

— Просто пытаюсь найти сестер. Они все тут. В лабиринте, — ее мысли путались от близости. Он никогда не касался ее сильнее, чем целовал кончики пальцев или придерживал за талию на балу.

Все эти годы она думала, что его глаза черные, а они были темно-синими.

— Ты ранила свои руки.

— Просто грязь, — как мило. Хейзел закатила бы глаза. Нет, Хейзел захотела бы закатить глаза. Где были девочки? Приглушенные голоса, шипение юбок о листья говорили ей, что хотя бы пара все еще борется с изгородью. Кто-то должен добраться до нее.

Она боролась в хватке Рансона. Он полез в свой карман, отпустив одну ее ладонь.

— Наследнице престола нельзя приходить домой грязной, — он стряхнул грязь с ее ладоней платком, крепко впиваясь пальцами в ее запястья при этом. Она дрожала от радости, что он отвел взгляд, и от щекотки шелка по коже. Он убрал платок, обвил рукой ее талию, притянул ее ближе, и их соединенные руки прижал к своему сердцу. Не зная, что делать со свободной рукой, она прижала кулак к ключицам.

— Как давно мы знаем друг друга, Лили? — его хватка была теплой. Уверенной

Он знал ответ, она боялась другого его вопроса. Его семья была властной. Богатой. Уверенной.

— Всю жизнь, лорд Рансон, — она подчеркнула его титул, ей не нравилось, что недавно он начал фамильярничать без ее разрешения. Ее шея выгнулась под неудобным углом, чтобы смотреть ему в глаза, но она отказывалась отворачиваться. Тяжелые косы на макушке тянули шпильки. — Мне нужно найти сестер. Они будут переживать.

— Разве смысл игры не в беге? Кошки-мышки? — ему не нужно было оттачивать этот обидчивый тон. — Ты играла со мной целый год, Лили, и тут я застал тебя одну на пару минут. Нам нужно поговорить. Ты не можешь бежать от меня вечно, — его хватка стала крепче, она отпрянула. Он двигался с ней, словно в танце. Почему Эбен и девочки так долго?

— Я наблюдал за тобой годами, — сказал Рансон. — Я хотел тебя годами, — его взгляд скользил по ее лицу и как можно ниже, учитывая, как близко он прижимал ее, а потом поднялся.

Ее лицо покраснело. Дурацкое платье.

— Я устал ждать. Твой двадцать первый день рождения уже прошел, ты упустила время, когда могла по традиции назвать своего будущего мужа, — его голос мальчика, хотящего новую пони, был включен на полную силу. — Ты знаешь, что мы будем хорошей парой. Ты просто слишком горда, чтобы это признать. Хватит ждать принца, увидь, что перед тобой, — он поднял ее пальцы к своим губам.

Она зажмурилась и отвернулась от его наглости. Он не сомневался насчет результата преследования. Но он этого не сказал бы. Она ждала, когда прикоснутся ее губы, зная, что он отпустит ее после своей речи и проявления симпатии. Ее пышные юбки не дали бы ему добраться до ее колена, но она намеревалась ударить его по ногам и бежать. Она не была готова к влаге на пальцах. Она охнула и широко раскрыла глаза, увидела, что Рансон облизывает ее. И ухмыляется.

— Прекратите! — она сморщила нос и ударила ладонью по его щеке, отталкивая его лицо, но она все еще не могла освободить руку. Ей нужно как можно скорее помыть руки. На них было слишком много Рансона.

Он рассмеялся и сказал:

— Ответь мне, Лили.

— Вопроса не было, — она корчилась, отталкиваясь от его груди. Для такого худого юноши он был удивительно сильным. Она еще не ударила по ногам.

— Ты знаешь, чего я хочу, — улыбаясь, он тряхнул головой, словно она упускала что-то важное. — Твой отец дал благословение. Это для тебя ничего не значит?

Она прижала кулак к ключицам, вдруг похолодев. Она не доверяла ему годами. Его выражение лица было уверенным, но он должен был ошибаться. Отец никогда не дал бы благословения на союз с Рансоном и его семьей. Ему не нравилась их грязная игра. Она закрыла рот рукой и быстро дышала. Она не хотела быть привязанной к этому… этому… испорченному мальчишке.

Хватит вежливости.

Она глубоко вдохнула и закричала громко в его лицо:

— Змея!

Медоеды снова взлетели облаком, а потом опустились. Рансон отпустил ее и отпрянул на шаг. Наконец-то. Лили надеялась получить больше пространства, она отпрянула на пару шагов, помня, что где-то за ней злосчастный корень. Она слышала, как по лабиринту бежит одна из девочек и зовет ее.

— Я здесь! — сказала она. — У Плачущей дамы! — она скрестила руки, чтобы Рансон снова не схватил за них.

Выражение лица Рансона теперь совпадало с глазами.

— Никто тебя не захочет, Лили. Не тебя. Только я вижу не только корону и титул.

Только не эта история. Она верила ему когда-то, но переросла его ложь. В большей степени.

Эбен и Меланта выбежали из-за угла за ним. Волосы Меланты развевались ниже ее талии медной косой. Она выхватила один из кинжалов, что не помог бы против змеи, но сработал бы против Рансона. Она могла даже ранить его случайно.

Рансон фыркнул и повернулся к ним, выдавив улыбку.

— Принцесса Меланта, — поприветствовал он третью сестру Лили кивком с напряжением. Он не признал Эбена.

Меланта едва взглянула на Рансона. Она прошла к Лили, качая головой и с вопросом приподнимая брови, сжав губы в тонкую линию. Она хотела знать, что ее сестра и Рансон делали в лабиринте вместе, но ответа ей придется дождаться.

— Вы в порядке, Ли… Ваше высочество? — Эбен был сдержанным, голос был ровным, но она видела его напряжение. Его широкие губы были не такими изящными, как у Рансона, но она была им рада.

Он встал между ней и Рансоном, заметил ее внешность, замерев взглядом на ее грязных юбках и окровавленных локтях.

Она опустила руки и глубоко вдохнула, опуская плечи.

— Я в порядке, — ее голос дрогнул, она кашлянула, а потом посмотрела на Рансона. — А лорд Рансон уходит.

— У тебя грязь на платье и кровь на локтях, — Меланта спрятала кинжал в бальное платье.

— Я сказала, что в порядке.

Эбен сжал кулаки и нахмурился.

— Он тебя трогал? Я могу арестовать его.

Эбен угрожал?

— Нам нужно возвращаться.

— Как и сказала принцесса, я ухожу, — Рансон поклонился Лили, проигнорировал Меланту. — Наслаждайтесь… игрой, — он задел плечо Эбена, проходя мимо, и пошел по тропе, легко перешагнув корень. Он не заметил зеркало, может, и не подумал бы, что это странно.

Эбен пропустил девушек, следя за Рансоном, пока он не пропал за углом. Он повернул за угол, чтобы вывести Лили из лабиринта.

— Он пошел не туда.

— Пускай.

— Поверить не могу, что ты дала лорду Рансону найти себя, — Меланта быстро шагала к выходу, расплетая волосы по пути.

Лили пошла за ней, остерегаясь корней.

— Эбен нашел всех, кроме меня и Лазури, — бросила Меланта через плечо. — Думаю, она вышла. А Корал нашла зеркало. Раньше его никто не видел.

Зеркало. Лили споткнулась, и Эбен подхватил ее, отпустив, как только она вернула равновесие.

— Спасибо, — пробормотала она, не зная, видела ли Корал загадочный проход в зеркале.

— Ты спугнула ее воплем «змея», — Меланта пошла спиной вперед, встряхивая волосы и улыбаясь. — Это я запомню. Встретимся в начале! — она повернулась и пропала за углом.

Лили вздохнула. У Меланты уже была дюжина прозвищ для лорда Ранни. Рансона. Ей стоило следить за языком, чтобы не назвать его так на публике. Она замедлилась, и Эбен поравнялся с ней.

— Ты дал близняшкам победить?

— Нет. Они вышли, — он отодвинул ветку для нее. — Потребовали новую игру, как только «препятствие» пропало.

Это вряд ли случится. Мама хотела сегодня закончить их портрет.

Они добрались до комнаты в лабиринте, месте, где проходы сходились на большой развилке. Садовники тут бывали, ровняли изгородь, чтобы место было квадратным, из высохшего фонтана в центре лились алые розы. Лили опустилась на треснувшую мраморную скамейку и вытряхнула камешки из туфель.

— Плохая была идея, — Эбен расхаживал в стороне, озираясь, на посту, хоть и в выходной. — Он днями пытался застать тебя одну. Не стоило пускать тебя сюда.

— Пускать, — она прищурилась. Солнца почти не было в узких проходах, но это место он заливало лучами. Она думала, что Эбен понимал ее желание быть подальше от дворца. — Ты сейчас не на посту, и ты не смог бы остановить меня.

Он стиснул зубы, но промолчал.

Конечно. Она была кронпринцессой, а он — королевским стражем, и она только что ударила его этим. А еще он мог подумать, что она хотела встречи с Рансоном. Вздохнув, она встала и прошла в проем у скамейки.

Почему все пытались сказать ей, что делать? Даже отец. Она думала, что он был исключением, но после слов Рансона засомневалась. Со дня ее рождения прошло три месяца, она подозревала, что все королевство делает ставки, когда она сообщит о помолвке. О будущем муже и правителе. О том, с кем она будет до конца жизни. Романтики надеялись на третий и последний бал Драконьего фестиваля, что был меньше, чем через неделю. Конечно, Рансон преследовал ее в лабиринте, несмотря на боязнь пауков.

Она оглянулась на Эбена, следовавшего в трех шагах позади. Она хотела бы идти с ним рядом.

Она заметила движение за ним. Он увидел выражение ее лица и развернулся, прижав ладонь к кинжалу. Нефритовое платье Меланты так хорошо сливалось с листьями в тени, что она казалась веснушчатыми руками и лицом в воздухе, летящими по проходу, не цепляющимися за ветви.

— Я заблудилась.

Лили вскинула брови. Эбен нахмурился.

— Не шучу, — Меланта расхаживала в узком проходе, обхватив локти ладонями, глядя на землю, словно пытаясь прочесть карту, которую нарисовала давным-давно.

Которая не требовалась Лили годами.

Глава вторая

Лили привела их к поляне.

Меланта поняла ее намерения и забралась на колючий фонтан умелыми движениями, с высоты было видно дворец из лабиринта.

— Там, где и должен быть, — она склонилась, опустила руки на плечи Эбена и прыгнула. Он развернул ее и опустил на землю.

Лили хотелось бы самой туда залезть, но она боялась шипов.

* * *

Меланта вела их, с подозрением заглядывая за каждый угол, а потом выбирая путь. Наконец, они вышли из-за ветвей старой ивы на входе. Рододендроны и гранатовые деревья пылали красками за зеленой изгородью.

Руби и Рен, близняшки Лили в этом возрасте, схватили ее за руки, когда она вышла.

— Он ушел? Что случилось?

— Он ушел, — Лили посчитала по головам. Все выбрались.

— Там была змея? Если да, я туда больше не пойду, — Корал обняла себя, словно защищалась от змеи. Ее рыжие волосы сливались со спелыми гранатами, висящими у ее плеча.

— Нюньсон — змея, — Меланта опустилась на землю рядом с Марой, убрав волосы в последний миг, чтобы не сесть на них.

— Мел! — Маара ткнула близняшку ногой.

— Лили первая так сказала. Думаю, это ему подходит.

— Нельзя обзывать лорда.

— Так дамы не делают, — Хейзел стояла в стороне, чистая, словно и не была а лабиринте.

Другие девочки не слушали старый спор и стряхивали листья и прутики с юбок и волос друг друга.

Гвен сидела на коленях на земле, рука обвивала Айви, которая была всего на два года старше близняшек. Грязь была на платье цвета олова Айви, слезы сменили ее обычное спокойствие.

— Прости, — Айви дрожала в теплом воздухе. — Я его не увидела. Не предупредила.

Лили крепко обняла ее. Извиняться было не за что. Роль стражей в игре выдумали для двух сестре, боящихся темноты лабиринта. Они не должны были никого останавливать.

— Все хорошо?

Айви кивнула, шмыгнув.

Лили вытерла слезы большим пальцем, размазав немного грязи на щеке Айви.

— Не переживай из-за этого. С лордом Ранни я разберусь, — она на это надеялась.

Айви улыбнулась вяло, услышав прозвище. Она ценила попытки сестер успокоить ее, но никто не мог убрать ее головные боли. Когда становилось плохо, Айви сжималась в комок и закрывала голову. Целители не нашли причину и лекарство.

— Ты видела зеркало? — Лазурь балансировала на плоском камне у изгороди, раскинув руки, напоминая летящую птицу. Она была отражением Айви. Не идентичным, но близким. Темные волны волос Лазури обрамляли любопытное лицо в веснушках и с румянцем от пребывания на воздухе, ее энергия была заметна под ее кожей. Темные волосы Айви тоже были волнистыми, а лицо тоже было в веснушках, но голубые глаза оставались нечитаемыми. Ее энергия была скрытой.

Лили помогла Айви встать.

— Я его видела, — она замешкалась, чтобы могли сказать и другие.

— И Корал тоже, — Меланта вскочила на ноги.

— Оно было страшным, — сказала Корал.

— Нам не интересно, что ты увидела в зеркале.

Корал цокнула языком в ответ Меланте.

Они явно не видели странный проход.

Эбен кашлянул и кивнул на каменную тропу, ведущую к главному саду.

Служанка спешила мимо рододендронов, ускорившись, когда она увидела Лили в толпе. Она застыла так близко, что их юбки соприкасались, и быстро присела в реверансе.

— Ваше высочество, королева хочет видеть вас в кабинете короля.

Кабинет короля? Мама использовала его, когда отца не было дома.

— Что-то случилось, Вив?

— Не здесь, Ваше высочество. Что-то с лезвиями на юге.

Драконы-лезвиехвосты. Причина Драконьего фестиваля. Сотни лет назад это было, а королевства все еще помнили Драконьи войны, все еще праздновали то, как король-солдат Итурии объединил королевства против общего врага, вернул мир на земли, которые терзали драконы и алчность. Лезвия были особо жестокими. Отец должен был забрать с собой большую часть драконьей стражи.

Но не Эбена. Больше нет. Его взгляд опустел, он вспоминал стражу, идущую в черно-золотом к врагу. Он скучал? По волнению и приключениям? По опасности?

Лили в тайне радовалась ране, что он получил три года назад, ведь теперь он не ходил в ежемесячные патрули. Он нашел место здесь, выздоровев, стал самым юным в королевской страже. Он знал, как и все девочки, что они никак не могли помочь отцу отсюда.

Быстрые шаги зазвучали по тропе. Еще одна служанка появилась из-за гранатового дерева, и незрелый плод упал, кружась, на землю. Она остановилась рядом с Вив, сжала ее руку и присела в кривом реверансе.

— Принц, — служанка пару раз вдохнула и взглянула на высокую изгородь. — Принц прибыл раньше. Вам нужно во дворец.

Девушки тут же вскочили на ноги.

Принц, конечно, был Голиком, вторым принцем Оши, их ближайшего соседа, и он, по словам матери, был самым желательным мужчиной на Драконьем фестивале в этом году. Мама росла рядом со столицей Оши, она знала королевскую семью, но никто из девочек не встречал двух принцев Оши. Если Голик был здесь, мамы не будет в кабинете короля. Лили придется ждать, чтобы узнать, что она хотела, и поговорить с отцом о попытке предложения Рансона.

— Как близко?

— У ворот города.

— Спасибо, — она кивнула, отпуская ее.

Вход в башню, которую она делила с сестрами, был через дворец, наверху лестницы. Что хуже для первого впечатления — быть чистой, но опоздать, или мятой, но вовремя?

Мама всегда напоминала о пунктуальности.

— Тогда идемте, — она взяла Айви за руку и повела их по тропам к замку. Руби и Рен взяли Эбена за руки, и он сопровождал их, хотел он того или нет. Он был не против. Он был рядом, когда они вышли из лабиринта, но не был обязан ходить за ней. Или не хотел расстраивать близняшек в их день рождения.

Они не подходили под стандарты матери. Кроме Хейзел, конечно. И Гвен. Остальные были в разной степени помятыми и растрепанными. Прекрасно подходили для портрета недостатков, но не могли оставить хорошее первое впечатление у принца Оши. Хотелось бы, чтобы он, как и все до него, заметил только Хейзел. Она одна была светловолосой среди них, кроме матери, и она была выше всех вместе с Джунией, так что привлекала внимание. Лили была не против.

Она шла быстро. Краски сада сливались, пока они не добрались тупика, свернув с главной дороги. Ей не нужно было объяснять причину поворота.

Они прошли на широкую дорожку, окруженную решетками, которые полностью покрывали розовые, лиловые, персиковые и белые розы. Каменная стена в розах закрывала дальний конец, тут были неглубокий пруд и скамейка. Уединенное место было любимым у романтичных парочек. Лили любила пруд, но избегала это место из-за сплетен. С девочками она была спокойна.

Эбен прошел за ними к пруду, где намочил платок и вытер грязь с лица Айви. Он ополоснул ткань, поднес к щеке Лили и замер.

Лили забрала платок из его холодных пальцев и улыбнулась.

— Скажи, где грязь? Зеркала у меня нет.

Его губы дрогнули. Он потер два места на своем лице, кивнул, когда она закончила. Она осторожно промыла локти, стараясь не пустить кровь снова.

— Возьми, — Хейзел протянула свои длинные перчатки. Лили надела их, поражаясь, как Хейзел сохранила бежевый шелк чистым в лабиринте.

Гвен протерла грязь на платье Лили, остальные мыли руки и лица в пруду. Это помогло бы им. Гвен уперла руки в бока и нахмурилась, глядя на пятна на юбке Лили, словно они намеренно сопротивлялись ее стараниям. Она их только размазала.

Джуния подошла, размахивая ладонями, чтобы высушить их, и осмотрела платье.

— Я могу поменяться с тобой платьями.

— Ты слишком высокая, — сказала Гвен. — Она споткнется.

Лили не могла этого отрицать, но зачем они говорили о ее нехватке изящества перед Эбеном? Хотя он уже знал. Он прикусил губу, чтобы не улыбаться, они с Айви сидели на скамейке, он заплетал ее волосы в простую косу. Лили нравилось видеть его таким, расслабленным, веселым в обществе девочек. Он видел, как многие из них выросли, заботился о них, будто они были его сестрами. Может, так он видел и ее, как одну из девочек.

— Она может взять мое платье, — Меланта бросала лепестки роз в пруд. — Я привыкла, что меня ругают за грязь.

— Будет видно ее туфли, — Хейзел посмотрела на изорванные туфли Лили.

— Я могу надеть платье, но не влезу в туфли Мел.

— Мои подойдут, — Нейлан сняла туфли цвета зеленой травы, близкие к нефритовому платью Меланты.

Эбен понял, что они задумали, и спешно завязал косу Айви.

— Я посторожу, — пробормотал он, проходя мимо девушек и выбираясь из цветочной гардеробной.

Корал захихикала, Лазурь фыркнула. Порой им нравилось видеть неудобство Эбена. Он был на пару лет старше Лили, напоминал им брата. Но он все еще был королевским стражем.

Девушки столпились в тупике, Лили не переживала, что ее увидят. Гвен и Мара переодели их за пару минут, пока остальные девушки закрывали их.

Лили села рядом с Айви и обула зеленые туфли.

— Лазурь! — сказала Гвен. — У тебя желтые руки!

Лазурь пожала плечами.

— Я хотела золотого гуся.

— Хотела… — Гвен покачала головой. — Не важно. Возьми мои перчатки.

— Они слишком большие.

— Это лучше желтых рук.

Лазурь уже не могла удивить Лили. Она слышала про попытки покрасить гуся. По словам Меланты, мальчик, следивший за гусями, даже предложил помощь, чтобы развлечься.

Лили встала и вытянула руки.

— Это порадует матушку?

— Тебе идет зеленый, — сказала Джуния.

Крик Меланты и плеск заставили Эбена прибежать к ним. Он сначала нашел взглядом Лили, она рассмеялась из-за усилий, с которыми он старался смотреть на нее.

— Что поделать, — сказала Лили. — Мел решила вывести пятна экстремальным путем.

Даже Айви смеялась. Хейзел стояла в стороне, недовольно вскинув брови, но ее губы были сжаты, сдерживая улыбку.

— Хватит отводить взгляд, помоги вылезти, — Меланта вытянула руку.

Девушки пропустили его. Эбен вытащил Меланту и ее мокрое платье из пруда. Под ее ногами образовалась лужа.

— Я хочу вернуть свое платье, — сказала Лили. Это был бы отличный повод не идти на встречу с принцем Голиком.

— Ни за что, — Меланта выжимала воду из волос.

— Нельзя так встречаться с принцем, — сказала Хейзел.

— Я переоденусь и вернусь раньше, чем он войдет в замок.

— Мама это не одобрит.

— Я бегом.

Эбен не пошел за ней. Если бегущая Меланта привлечет внимание, то страж, бегущий за ней, — тем более.

— Пойдешь с нами? — сказала Лили. Она не хотела встречаться с кандидатом, но, если должна была, хотелось, чтобы Эбен был рядом, чтобы видеть, что никому не сравниться. Она не собиралась никого выбирать. Никто из них не был тем, чего она хотела.

— Конечно, — Эбен не протянул руку. Королевский страж так принцессу не сопровождает, даже если он был не на посту, но он в этот раз шел рядом с ней. Девушки последовали за ними, некоторые вслух рассуждали, будет ли принц красивым. Все знали лишь, что он был одного возраста с Лили и любил лошадей.

* * *

Вход в зал кипел активностью. Принц Голик прибыл раньше времени, но свита короля Итурии уже заняла свои места. Стражи в черно-золотом стояли у низа и верха лестниц. Служанки стояли вдоль стен, а Поль ждал, прижав ладони к дверям, готовый впустить их.

Несколько служанок остановили Лили и девочек у боковой двери, чтобы надеть на их головы простые золотые диадемы. У Лили в центре был рубин, маленькая версия короны матери. Пока отца не было, огненная корона с золотыми листьями и рубиновыми ягодами останется в шкатулке с вельветовым дном. Отец как-то раз дал ей примерить. Корона была символом, но она была рада, что правнук короля-солдата решил заменить настоящие ветви пираканты. Лили подавила улыбку, когда служанка с диадемой не нашла принцессу, и Мара шептала ей указания.

Мама стояла в центре зала, лучи солнца лились в окна, сияли на тысячи хрустальных капель люстры и серебристо-лавандовом платье матери. Серебряные ленты удерживали ее локоны на голове, корона соревновалась с золотыми волнами во внимании. Кроме усталости в глазах и нескольких морщин у рта, мама была похожа на одну из принцесс.

Лили шелестела туфлями по полу.

Мама разглядывала ее и девочек с головы до пят, ее взгляд художницы отмечал отличия в их виде, по сравнению с утром. Она вскинула бровь в вопросе, заметив отсутствие Меланты. Окинув Эбена взглядом, она кивнула головой, вежливо прогоняя его.

Лили надеялась, что он сможет остаться, но он не был в форме.

— Ваше величество, — Эбен поклонился и вышел в дверь, ведущую в библиотеку.

— Надеюсь, сегодня ваши манеры будут сиять, девочки, — потому что внешность оставляет желать лучшего. Это она хотела сказать.

— Где отец? — Лили встала рядом с матерью, пока девочки выстраивались по возрасту.

Мама ответила ровно, пока Поль открывал двери.

— Лезвиехвосты в Вините. Две деревни разрушены, он напали на город.

Конечно, отец ушел. Лезвия годами не были такими смелыми. Она надеялась, что драконья стража быстро с ними разберется, и проблем не будет.

Лили не могла думать о драконах. Ей нужно было не понравиться принцу.

— Его королевское высочество принц Голик, третий сын Оши.

Принц Голик вошел с маленькой свитой — паж и два стража. Он замер и отдал перчатки пажу, а потом прошел к маме. Он был ярким. Не в одежде, та была коричневой и в пятнах от дороги, и она не знала пока, какой у него характер, но его волосы были короткими и ярко-рыжими, торчали под разными углами на голове. Щетина на его лице скрывала веснушки.

Он ждал, пока Поль начнет представлять их, хотя точно помнил их имена и мог знать общие описания, чтобы не перепутать. Он посмотрел на ряд принцесс, потом на мать, а потом на одну из принцесс. Хейзел всегда привлекала внимание на таких встречах, но у многих кандидатов хватало манер не пялиться так открыто, как принц Голик. Его губы дрогнули в улыбке.

— Ее величество, королева Итурии Фернанда.

Голик посмотрел на мать, словно и не отводил взгляда. Он вежливо ответил, поцеловал руку матери и повторил это с Лили и Гвен.

Поль не успел представить объект интереса Голика, Меланта пробралась в зал и тихо заняла место между Хейзел и своей близняшкой, улыбаясь, что успела. Или радуясь, что самая высокая и красивая сестра стояла рядом с самой низкой и веснушчатой. Мама нахмурилась, но Голик даже не заметил опоздания.

— Принцесса Хейзел, — сказал Голик.

Такое было впервые.

Рот Поля застыл в удивленной О. Его еще никогда не перебивали.

Глаза Хейзел округлились, даже вежливая улыбка дрогнула.

Лицо матери оставалось спокойным. Голик был из семьи мужчин-наследников, он мог не знать о манерах.

— Прошу прощения, — Голик вытащил листок из кармана и развернул. — Я узнал вас по рисунку, — он повернул бумагу и протянул Хейзел. Она разглядывала его, а потом улыбнулась своей редкой улыбкой. Голик ошеломленно и робко улыбнулся в ответ. Мальчик скрывался за щетиной.

— Что там? — мама выглянула из-за Лили.

Голик передал рисунок матери. Там был набросок Хейзел акварелью, ее желтые волосы было сложно не узнать, и подпись четко указывала, кто это. Юная художница подписалась в углу, как ее и учила Хейзел.

— Она стала лучше, не думаете? — сказала Хейзел.

— У нее есть потенциал, — согласилась мама.

— Где вы это взяли? — Хейзел забрала рисунок у матери.

Очарованный улыбкой Хейзел, Голик лепетал:

— Я… в приюте. Дети смотрели с улицы. Флаги. Я остановился.

Хейзел меньше всех умела рисовать среди них, но она поддерживала творчество детей, поставляла им бумагу, чернила и немного своих знаний. Два года назад она попросила отца нанять учителя для тех, кто хотел узнать больше, чем она могла дать. Не зная этого, принц Голик завоевал Хейзел сильнее, чем кто-либо до него.

— Берегите его, конечно, — сказала Хейзел, возвращая рисунок.

— Конечно, — Голик осторожно сложил бумагу и спрятал в карман. Он замер и кашлянул. — Рад встрече, — он улыбнулся, словно понял неловкость ситуации, ведь он перебил представления.

Хейзел протянула руку, и Хейзел держал ее на пару секунд дольше необходимого. Лили и Гвен переглянулись. Они знали, что у бедного принца нет шансов. Он был третьим сыном, а Хейзел хотела получить наследника.

Меланту представили, пока неловкость не затянулась. Она снова была в зеленом, Голик не заметил, что ее волосы были еще мокрыми, и ее диадема соскальзывала. Он вежливо обошелся с ней и Марой, поглядывая на Хейзел, которая не могла просто смотреть вперед без эмоций.

Он подошел к Нейлан, его улыбка дрогнула.

— На вашем ухе дракон, — он склонился, глядя на существо.

Он не мог увидеть маслокрыла на дальнем севере, где находилась Оша. Этот дракончик был с таким круглым коричневым брюшком, что не мог забраться на ухо и сбил пару прядей, пытаясь умоститься. Желтые крылышки раздраженно трепетали, он тихо шипел. Нейлан погладила спину дракончика, и он уселся и настороженно смотрел на Голика. Редкие проявляли интерес к ее увлечениям.

— Не хочу тревожить вашего гостя, — сказал он. Голик держал ее за руку почти меньше, чем было вежлив. Нейлан улыбнулась. Голик завоевал еще одну принцессу.

Поль представил оставшихся принцесс. Джуния покраснела, Корал рассмеялась, а Лазурь храбро вытерпела поцелуй руки. Айви оторвала взгляд от пола на пару мгновений, чтобы порадовать маму, близняшки развлекались способностью говорить хором.

Поль увел принца и его свиту из зала.

Лили вздохнула и расслабила плечи. Все прошло неплохо, и она не увидит Голика до ужина. Мама не должна сильно ругаться.

— Увидимся в кабинете короля через полчаса, — мама вышла из комнаты, сияя серебром и золотом в свете солнца.

Может, расслабляться было рано.

Глава третья

Лили приготовилась к выговору от матери насчет ее неопрятного вида, хотя их нельзя было винить. Они не знали, что принц Голик прибудет на день раньше. Она не понимала, что еще мама хотела обсудить, если не катастрофу, из-за которой уехал отец. Драконий фестиваль был временем, когда всю неделю забывали о делах и веселились с жителями Элтекона, она это время проводила с сестрами. Она хотела бы спросить у отца, что Рансон говорил о благословении, но это подождет.

Она пригладила миндальное платье с простым золотым поясом, подходящее для бала, и прогнала напряжение. Ее волосы были заплетены, она была в своих удобных туфлях. Она сможет.

Мама сидела у окна, ее лицо было повернуто к небу. Король-солдат хотел, чтобы из его кабинета было видно Сторожевую реку, текущую с севера, обнимающую его народ и убегающую в море. Из соседнего кабинета королевы открывался тот же вид.

Лили ждала, пока заговорит мама. Ждать долго не пришлось.

— Лезвия подавлены в Вините, раненых было удивительно мало, — мама отвела взгляд от сияющей реки. Когда отец был по делам не здесь, она умело управляла королевством. В это время года его отсутствие ощущалось. — К сожалению, юный лорд пал, защищая город, у него не было наследника. Твой отец прибудет домой, когда закончит с этим.

Лили расслабила плечи. Без драконов опасности для отца почти не было. Теперь ее будут ругать.

Мама развернулась.

— Я ожидала лучшего появления от тебя на встрече с принцем Голиком, — она вскинула брови, губы растянулись в улыбке. Скромной. Но это было неплохо. — Если все пойдет так, как я думаю, пару мятых платьев никто не вспомнит, — она улыбнулась шире.

— Что пойдет?

— Не нужно притворяться. Я знаю, что ты была в лабиринте, знаю, что там был лорд Рансон. Служанка сообщила мне, когда он вышел.

— И? — Лили скрестила руки на животе, не зная, что мама задумала.

— Поза, Лили, — улыбка дрогнула, но мама ожидала хороших новостей. Это уже плохо.

Лили опустила руки. Лорд Рансон пытался сделать предложение, и мама откуда-то знала. И ее это радовало.

— Не о чем рассказывать, матушка. Я не хочу ничего с Рансоном.

— Лордом Рансоном, — тут же сказала мама. Она нахмурилась. — Не понимаю. Вы так близки.

— Были.

Мама встала и прошла на два шага вперед.

— Он не сделал предложение?

— Думаю, он пытался, но нам помешали, — воображаемая змея.

— Плохо.

— Ты же не хочешь, чтобы я была с ним? — мама не знала всего о Рансоне, хоть в детстве и дружила с его тетей.

Мама поджала губы, так она заменяла пожимание плечами.

— Если не хочешь лорда Рансона, есть другие подходящие.

— Как принц Голик, — который уже почти влюбился в Хейзел.

— Или принц Орин.

— Принц-гусь? — девочки любили слушать истории Меланты о чужеземном принце, который ухаживал за королевскими гусями, но они его еще не встречали. Кроме Лазури.

— Признаю, он необычен.

— Мама! Он младше меня на четыре года.

— И что тут такого? Принц Орин из хорошей семьи, у него семь братьев, — она сказала это как почесть. — Пару лет вы будете помолвлены, конечно, ты еще юна. Стране нужно имя, нужен лидер. Нужен король, Лили.

— Отец будет против. Он сказал, что я могу выбрать сама, когда захочу. Не Ошу.

Мама вздохнула.

— Твой отец этого не понимает. Его мать правила одна несколько лет до того, как уступила ему трон, ее муж устроил сильное правление, и твой отец справлялся почти со всей работой.

Сказала бы она это бабушке.

— Я буду слушать короля, матушка.

Она встала.

— Ладно. Принц Орин слишком юн. Принц Говер, видимо, слишком толст, а сэр Бродни — слишком худой. А как насчет принца Голика? У него есть два брата. Дай ему хотя бы шанс. Не закрывайся ото всех.

— Я признаю его так же, как всех, кто претендовал на меня, если это ему нужно, — не стоило сейчас это обсуждать. И вообще когда-либо.

— Да. Посмотрим. Но не отгоняй всех, включая лорда Рансона. Это несправедливо.

Лили покачала головой, пара шпилек чуть не выпала.

— Я их не отгоняю, и Рансона тоже.

Мама выпрямилась сильнее и прищурилась.

— Ты взрослая для таких игр. Что мог подумать лорд Рансон, когда ты ушла в лабиринт?

— Что я хотела побить с сестрами? — она не заманивала туда Рансона. Она не могла поверить, что мама так думала.

— Ты его не приглашала?

— Конечно, нет! Близнецы захотели поиграть в кошки-мышки на день рождения. Это была их просьба, мы не ожидали, что нас прервут. Мы сделаем так и для Айви через четыре дня, — она сжала кулаки.

— Лили, — это было предупреждение.

— Сестры для меня важнее, чем выбор ухоженного самца для помощи мне в том, чему меня учили всю жизнь, — хотя она считала себя неподходящей для правления. Лили вскинула голову. — Ты хочешь, чтобы я не дала близнецам свой день, как каждый год отказываешься посвятить целый свой день Айви. Она потеряла брата в тот же день, когда ты потеряла сына.

Мама охнула.

Лили сглотнула. Как только Айви выросла достаточно, чтобы ощущать боль от забытого дня, Лили хотела сказать это маме. Теперь она сжималась, ее подташнивало.

Мама повернулась к городу и горизонту, за которым ее муж старался наладить мир на земле без наследника.

— Ты перешла черту, — прошептала она, сжавшись, обняв себя руками.

— Отец перешел черту, — Лили давилась словами. Почему она все еще говорила? — Он должен был сразу сказать Рансону «нет».

— Ты сама можешь прогонять кандидатов, — голос мамы был ровным, но тихим. — Особенно из сильных семей, которые ждут прямого ответа. Если у тебя на примете есть кто-то другой, говори. Ты можешь выбрать.

— Нет.

Мама повернулась, ее лицо было в слезах.

— О чем ты?

— Похоже, отец уже выбрал за меня.

— Что?

— Отец дал Рансону благословление.

Мама молчала.

— Ты не знала?

Очевидно, нет. Мама опустилась на скамейку у окна, протирая глаза и щеки платком.

— Тогда понятно, почему он пошел за тобой в лабиринт. Тебе точно пора прекратить игры и поговорить об этом с ним.

— Зачем это? Я не могу ничего сделать, если король, мой отец, решил все за меня, — Лили слышала горечь в своем голосе. Она всегда знала, что ей не позволят выйти за того, кто ей нравился. Принцессы выходили замуж за королевичей, лордов или богатых торговцев. Так было сотни лет, потому она решила остаться одной. Гвен потом родит достаточно наследников. Лили думала, что отец поддерживал ее, но что-то заставило его передумать.

Разговор шел не так. Мама должна была ругаться, а Лили извиняться, они должны были обсуждать отца, драконов, наряды на маскарад, что будет через четыре дня. Лили обычно не спорила с мамой.

— Лили, ты несправедлива. Мы не знаем…

Стук перебил ее. Мама встала, Хейзел прошла в комнату с Лазурью за спиной. Они переоделись.

— Мама, я не могу найти Бэй, — Хейзел подошла к Лили.

Лазурь взяла мяту со стола отца и подошла к окну.

— Бэй?

— Она пропала, — пальцы Хейзел теребили бахрому с бусинами на поясе. — Никто ее не видел с утра.

— Кого не видел?

— Бэй!

— Ее новую служанку, — пробормотала Лазурь у окна, она рисовала пальцем в перчатке на затуманенном стекле.

— Она из региона озера Каламус, — добавила Лили, радуясь, что тема сменилась, но тревожась за девушку.

Бэй было всего четырнадцать, как Лазури. Хейзел обычно брала девочек из приюта, но эта пришла с улиц Элтекона, потеряла мать через пару дней после переезда в город. Она не рассказывала им всего.

Мама поджала губы.

— Замок большой, Хейзел, а город еще больше. Она еще не все выучила. Может, она заблудилась, ушла куда-то.

— Не ушла бы. Она так не делала. Что-то произошло, и мне нужно, чтобы стражи узнали, — стеклянная бусина упала на ковер.

— Почему не дать ей больше времени? Уверена, она покажется. Это же Драконий фестиваль.

Хейзел выпрямилась и подняла голову.

— Я бы тебя не беспокоила, если бы это не было важно.

— Может, вызвать желающих разведать дело, — Лили не хотела, чтобы мама вспомнил о ней, но и ссоры не хотела.

Мама посмотрела с Лили на Хейзел, задумчиво щурясь. Она вздохнула.

— Прости, Хейзел. Конечно, ты меня не потревожила, — она написала за столом короткую записку, запечатала и вручила Хейзел. — Отправь это в дом стражи, не нужно никаких желающих.

Хейзел отпустила бахрому пояса и прижала записку к груди.

— Спасибо. Я сама отнесу.

— И ты можешь идти, Лили. Сейчас нам нечего обсуждать, — она отвернулась к окну, похлопала по плечу Лазури, отпуская ее. Лазурь взяла еще мятных конфет по пути, вручила по одной сестрам. Дверь закрылась за ними.

Лили замерла, печи опустились. Стоило вернуться и извиниться. Но она говорила правду, и это не изменит мнение матери насчет ее встречи с Рансоном.

Почему отец дал ему благословление? Он ничего не знал? Она шла за Хейзел и Лазурь в дом стражи и думала, знал ли что-нибудь отец. Мама думала, что они с Рансоном все еще были близки. Когда-то так было, пока Лили не узнала, что его верность была обманом. Она говорила об этом только с девочками, особенно Гвен. Рансон явно молчал.

Хейзел отдала записку, и они встретились с несколькими девочками у обеденного зала. Ужины во время Драконьего фестиваля были неформальными, но младших туда не пускали.

Корал похлопала ресницами Хейзел.

— Ходила к принцу?

— Не знаю, о чем ты, — Хейзел была занята Бэй, так что на девочек не посмотрела. Она прошла мимо них, взяла Лили за руку.

Меланта и Джуния отошли, позволяя старшим войти первыми.

Корал громко шепнула Лазури:

— Я видела, как Хейзел покраснела, когда он взял ее за руку.

Хейзел развернулась, и Лили запнулась о свою ногу, пытаясь поспевать.

— Я не краснела. И он не держал меня за руку. Это было знакомство, как и с тобой.

— Признай, он тебе нравится.

— Чепуха. Мы только встретились, — она развернулась и повела Лили к двери. — И его куча веснушек и… он рыжий.

— Эй! — веснушчатая с головы до пят Меланта ткнула Хейзел сзади.

Хейзел вскинула голову и не слушала ее.

Рыжеволосая Корал рассмеялась.

— Встретимся за ужином для кошек-мышек!

* * *

Лили наслаждалась неформальной атмосферой обеденного зала, сидела с сестрами и Ривой, их бывшей няней, защитницей, которая вернулась к королевской страже, когда девочки выросли. Гвен привела за их стол принца Голика и пару лордов, и Лили игнорировала маму, которая не смотрела на нее, и Рансона, который тоже отводил взгляд.

Она ушла, как только было позволительно. С ней пошло еще пять девочек, стараясь не привлекать внимания.

Корал ждала за углом с младшими девочками.

— Идемте, — Лили взяла Айви за руку и пошла по правому коридору. Руби и Рен бежали впереди, желая закончить игру. Еще оставался час дневного света.

Они не успели добраться до садов, Гвен толкнула Лили сзади.

— Скорее! Прячься в библиотеке.

— Что?

— Лорд Ранни видел, как мы ушли. Иди! — Гвен толкнула ее еще раз и взяла Айви и Мару за руки. Она остановилась, другие девочки тоже.

Лили тяжко вздохнула и повернула в коридор, ведущий к библиотеке. Самоуверенный лорд хотел испортить близняшкам день рождения.

— Лабиринт, двадцать минут, — прошептала Нейлан за ней.

* * *

Архитектор короля-солдата растянул библиотеку и ее окна на все три этажа замка. Узкие спирали кованого железа соединялись на стыке комнат. Лили любила это место — запах старых книг и свитков, согретой солнцем кожи обложек. Потому Эбен, сирота, драконий страж, получил разрешение на вход в замок. Меланта, узнав тягу Эбена к знаниям, обменяла уроки фехтования на доступ к информации, которой не было в обычной библиотеке.

С разрешения отца, конечно. Лили поняла, как впервые увидела его тут, читающего историю Элтекона, не замечая любопытных принцесс, пришедших в комнату, чтобы посмотреть на юного ученика.

Эбен сидел с книгой в одном из мягких кресел у окна с видом на сады. Полки с книгами были на расстоянии его вытянутой руки.

Лили помахала беловолосой паре библиотекарей, они ответили и вернулись к игре на доске. Они уже не трепетали при виде наследницы, привыкли к ней, и это была еще одна причина, по которой она любила эти комнаты.

Она замерла раньше, чем Эбен заметил ее. Солнце делало его волосы цвета миндаля, как ее платье. Когда они впервые встретились, его волосы были достаточно длинными, чтобы запустить в них пальцы. Хотя она не проверяла. После случая с пылающей стрелой он остриг их коротко, как все драконьи солдаты.

— Бу.

Она вздрогнула, лицо вспыхнуло. Конечно, он знал, что она тут.

Он улыбнулся, не отводя взгляда от книги, и отодвинул подставку для ног. Лили опустилась в кресло напротив, подцепила ногой подставку и придвинула ближе. Она опустила на подставку болящие ноги.

— Я думала, ты будешь на посту, — он не был, но она не знала, что еще сказать после неловкого момента в лабиринте.

— Через час, — его губы дрогнули от желания улыбнуться. Он знал, что она помнит его расписание. Она прижалась к креслу, расслабляясь. Они всегда легко говорили, и молчание было удобным. Естественным. Но это было до последнего дня рождения Лили. До того, как от нее стали ожидать, что она укажет на мужчину и скажет: «Это он. Его я хочу сделать следующим королем Итурии». Если она укажет на того, на кого хочет, вся страна укажет на нее. Может, он не хотел быть на этом месте.

— Вчера родился четвертый у Кева.

Лили поджала ноги на кресле и склонилась, радуясь, что Эбен все еще готов делиться с ней своими новостями.

— Мальчик или девочка?

— Он пошел по примеру королевской семьи.

Она улыбнулась.

— Я потом принесу корзинку. Мара опустошит кладовую, но наполнит ее.

— Если пойдешь сейчас, я помогу донести.

— Тебе скоро на пост.

— Это по пути, — он закрыл книгу и склонился, уперев локти в колени.

— Что? Кухни или Дерево? — до солдатской деревни, Дерева трех кротов, и обратно был час пути.

— Все.

— Ты живешь в бараках, Эбен.

— Нужно проведать человека.

— Угу, — она улыбнулась и подвинулась в кресле, напоминая себе, что нельзя отвлекаться. Она не хотела подвести близняшек еще раз.

— Я сейчас не могу, но спасибо.

Он быстро листал страницы книги.

— Тебе нужно еще куда-то?

Что-то его беспокоило.

— А что?

Он пожал плечами и посмотрел в окно.

— Просто выполняю работу.

Конечно. Все королевские стражи были встревожены после ее дня рождения, словно повышенное внимание кандидатов подвергало ее серьезной опасности. Многие из них были безобидны, от них было легко отвязаться. Кроме одного. И Лили была подавлена сильнее обычного.

— Тебе не нужно делать этого сейчас, — она хотела убедить его, что за ней присматривает много стражей, но из-за его взгляда передумала. — Эбен, я не…

— Мне нужно делать работу. Лили. Потому я могу быть здесь, — он бросил книгу на стол с такой силой, что она съехала и стукнула по полу.

Беловолосая пара подняла головы. Лили помахала, и они продолжили игру, привыкшие к молодежи, забывающей подавлять шум.

Эбен понизил голос.

— И нужно было позволить мне выполнить работу раньше.

— О чем ты?

— Почему ты защитила Рансона?

— Я его не защищала, — Лили опустила ноги на полу и отодвинулась к краю. Эбен говорил ерунду.

— Стоило позволить мне арестовать его.

— Его семье принадлежит половина Элтекона. Его нельзя просто арестовать.

— Они меня не запугают.

Он не шутил. Лили была впечатлена. Семья Рансона пугала ее.

— Я просто хотела, чтобы он ушел, Эбен.

— Я мог убедиться, что он не вернется, — Эбен отклонился в кресле и скрестил руки, хмурясь.

— Я не собираюсь уделять ему время на фестивале больше, чем требуется. Даже если он снова покажется, у него ничего не получится.

— Так он тебе докучал.

— Конечно! Когда Ранни не докучал мне?

Эбен пронзил ее взглядом.

Лили вздохнула.

— Ты знаешь, о чем я. Тот год не считается. Я не знала его тогда, — как и вся стража, кроме Ривы, которая переживала из-за того, с кем она проводит время. — Почему это тебя так беспокоит?

Он посмотрел в окно и не ответил.

— Тебе пора идти.

Среди цветов и деревьев бежала к лабиринту едва заметная Нейлан.

— Эбен, я… — она не знала, что сказать.

Он поднял книгу.

— Иди. Ты не хочешь заставлять близняшек ждать.

Конечно, он знал, куда они собрались.

— Увидимся завтра, — она попыталась улыбнуться.

Он кивнул.

Она ушла. Так у нее был шанс хоть кого-то обрадовать.

Глава четвертая

Лили добралась до лабиринта и встала в стороне, чтобы перевести дыхание, но лишь на миг. Половина девушек стояла среди изгороди, другие — под ивами, спорили, кто войдет последним и будет рисковать попасться Меланте.

Лили потеряла шпильки по пути, так что отломила прутик ивы, плотно закрутила волосы и закрепила их. Девочки не могли избавиться от Рансона надолго. Она надеялась, что он не придет в лабиринт снова. Как и многие люди, он раньше там не было. Место было… неестественным, Изгородь, если ее подстригали, вырастала в пять раз быстрее другой изгороди в саду. А еще там были пауки, хотя люди редко думали об этом.

— Ты здесь, — Руби потянула ее за руку. Ее темные волосы тоже распустились. — Идем.

Джуния и Айви стояли у изгороди и Мелантой. Хейзел нахмурилась, глядя на гранат, что рос у входа.

— Что-то не так? — спросила Лили.

Хейзел посмотрела на изгородь, словно могла видеть сквозь нее.

— Может, Бэй заблудилась тут, пытаясь найти меня? Она знала, где мы были.

— Она вошла бы? — Корал присоединилась к ним.

— Бэй ничего не боится.

— Бэй! Мы идем! — завопила Корал. — Не уходи, мы тебя найдем!

Мара зажала рот Корал рукой.

— Тихо! Рансон тебя услышит.

Глаза Корал расширились.

Лили задержала дыхание и слушала. Медоеды летали над пиракантой, тихо шурша.

— Кто-то идет, — прошептали Руби и Рен.

Стук сапог по камню становился все громче.

— Идите, — руки Лили покалывало, она впустила девочек в лабиринт. Если они не будут шуметь, может, он решит, что они ушли в замок или где-то еще в саду.

Меланта схватила Джунию, а та уже вцепилась в Айви и повела ее внутрь. Лазурь пошла за ними, забрав близняшек. Оставшиеся девушки спешно взялись за руки. Гвен схватила Лили, и они пропали в лабиринте, шагая в темноте тихо, но решительно.

Лили глубоко дышала, пытаясь успокоить сердце, и прижала ладонь к поясу, чтобы золотые звенья не звякали. Другой выход был недалеко, если знал путь, и они могли все вместе избежать Рансона. Она приведет девочек в их башню и напишет историю для близняшек. Это было не как в кошки-мышки, но она сможет нарисовать и связать все, как почти доделала для Айви.

План был хорошим. Лучше было бы попросить пару стражей, что не на посту, последить за входами. Но она не хотела спрашивать, не зная, согласятся они из верности короне или из любви к девочкам. Она была упрямой или испуганной, и это из-за нее они прятались от Рансона.

Ее потные пальцы скользили в руке Гвен, она сжала ладонь крепче. Они почти добрались до первого поворота. Гвен повернулась и радостно улыбнулась, но тут же раздраженно выдохнула.

О, нет. Лили оглянулась. Он преследовал их. Он не понимал намеков? Гвен потащила ее за угол подальше от Рансона, и они врезались в Корал.

— Вперед! — Гвен толкала и тянула, пока девочки не побежали, как гусеница.

Изгородь царапала руки Лили, тянула за волосы. Она споткнулась, Гвен удержала ее.

Углы. Развилки, ниши, тени. Ее сердце колотилось, сзади в воздухе прозвучало ее имя.

Она ускорилась, ее плечо задело Гвен, они врезались в Корал.

— Ой.

Девочки остановились. Их голоса тихо разносились в теплом воздухе.

— Зеркало.

— Там тупик.

— Смотрите!

Облако медоедов на фоне оранжевого неба намекало, что Рансон мог пройти вперед и выйти первым.

— Мел, ты гений, — сказала Лили. Их создательница карты вела их глубже в лабиринт, догадавшись, что Рансон может попытаться перехватить их у выхода.

— Если я гений, где развилка, что должна быть впереди?

Лили встала на носочки и прищурилась.

— Там может быть обман зрения?

— Думаю, это иллюзия, — пробормотала Меланта.

Лазурь фыркнула.

— Лили, смотри, — Корал потянула их вперед.

Лили пошла, не зная, почему они соединены, но не отпуская. Она посмотрела на изгородь, что привлекла внимание Корал. Зеркало.

— Гадкое, — сказала Гвен.

Нейлан смотрела то на зеркало, то на изгородь напротив.

— Ты это видишь, да? — сказала Лили.

— Там свет, — Нейлан посмотрела на зеркало. — Тусклый, как в конце длинного коридора из-за угла. Может, еще выход.

— Тайный проход? — Руби надеялась, что ее день рождения не будет разочаровывающим.

— Тогда где вход? — спросила Хейзел.

— Может, и это иллюзия, — сказала Рен.

Айви заскулила.

Меланта застонала.

— Он идет сюда! — она толкнула девушек.

— Я думала, там тупик, — сказала Лили.

— Его нет, — она покачала головой. — Похоже. Или он не там.

Лили повернулась, чтобы бежать, но замерла и нахмурилась.

— Тупик там.

— Что?

Она не знала, что происходит, но не хотела, чтобы Рансон нашел их.

— Это кошки-мышки, девочки, и Рансон водит. Идемте.

Прикрывая глаза свободной рукой, она бросилась в кусты напротив зеркала. Она обманет Рансона и вернет девочек в замок и в кровать раньше, чем он выйдет из лабиринта. Ей нужно завести их в тайный проход раньше, чем он их увидит.

Как только они были в безопасности, Лили замедлилась. Шипы должны были истерзать их руки, но она получила лишь пару царапин. Вход был оптической иллюзией.

Колючие ветки спутались над проходом так сильно, что солнце не проникало. Она вытянула руку, пальцы скользнули по пираканте, она пошла вперед. Пока Рансон не увидит зеркало, пока не поймет, как сюда пройти, они в безопасности.

— Конец видно? — голос Джунии дрожал.

— Нет, — Лили шла на тусклый свет, дюжина оттенков полуночи отвлекала ее.

Шли минуты. Свет ярче не становился.

— Почему мы спускаемся? — спросила Меланта.

Да? Десять шагов. Двадцать. Тридцать, чтобы убедиться.

Нога Лили застыла в воздухе, а потом опустилась на низкую ступеньку. Проход выводил, наверное, из сада в город.

— Ступеньки, — Лили тихо считала, двигала туфельки по треснувшим камням, смотрела на свет, что манил ее из-за поворота. На пятидесятой ступеньке изгородь под ее пальцами пропала, ее сменил холодный твердый камень. Она поежилась, думая о пауках, и прижала руку к животу.

Еще десять шагов.

— Мел, стена.

— Я заметила.

— О чем вы? — голос Джунии дрогнул на последнем слове.

— Камень, — сказала Меланта. — Думаете, проход уходит под сад?

— Под что-то точно уходит.

Они спускались, сухой холодный туман наступал из теней, цеплялся на ее руки и лицо, окутывал ее талию и кружился во тьме, где дрожали и вскрикивали девочки.

— Может, это старый проход для слуг, — сказала Мара.

Лили потеряла счет времени и ступенькам. Лабиринт над землей не был таким длинным. Ступеньки вели их вниз по плавной спирали, она не знала, в какую сторону они шли. Холодок пробежал по ее спине. Если они спускались, то двигались не на свет солнца.

Она застыла. Куда она вела их?

— Возвращаемся.

— Что? Почему? — возмутилась Лазурь.

Корал и близняшки ворчали, что лучше пойдут вперед, чем встретятся с Ранни.

— Мел, выведи нас, прошу.

Девочки ерзали, шуршали, готовились идти обратно по неожиданной лестнице.

Она не видела Меланту, в той стороне света не было.

Шли минуты, никто не двигался.

Меланта ходила и в темноте, проблем не должно быть. Девочки шептались, звук разносился в воздухе.

— Мы в ловушке! — завопила Джуния.

Гвен сжала руку Лили. Не время для паники.

Голоса гудели и ударяли по ушам Лили, пока она не свистнула пронзительную ноту. Они знали, что это значит, и притихли. Почти.

Джуния всхлипывала, тихо и быстро дышала, а Хейзел успокаивала ее.

— Мел, что такое? — спросила Лили.

Три удара по камню.

— Прочная стена, — ее голос дрожал. — Тут мы не выйдем.

Лили, похоже, не заметила, как завернула не туда и привела их в тупик. Но тупики появлялись впереди, а не сзади. Она пару раз глубоко вдохнула, повернулась к свету и подавила желание спросить у Гвен совета. Она не хотела, чтобы младшие девочки видели ее нерешительность. Она должна быть сильной. И теперь был лишь один путь. Они прошли через ветви, но не пробьют камень.

Она снова считала, начав с одного. На тридцатом шаге нога заскользила по гравию. Она пошла вперед, ступенек больше не было.

В двадцати ярдах впереди проход заканчивался маленькой дверью с серебряным светом. Луна. Они были в лабиринте так долго, что наступила ночь, и они выйдут где-нибудь из холма за землями замка.

Она пыталась не думать о холодном воздухе, доносившемся из двери, ее кожа покрылась мурашками.

Дюйм за дюймом девочки шли за ней, Лили подбиралась к двери. Она переступила порог, дальше был туман.

Сжимая крепче руку Гвен, она сосчитала еще несколько шагов и остановилась. Девочки столпились за ней. Они молчали.

Они были не возле земель замка. Они не вышли наружу.

Перед ними стоял густой лес черных деревьев, что слабо мерцали в фальшивом лунном свете. Серые каменные стены тянулись сверху и по бокам от прохода, пропадая в чернильной тьме, что была темнее облачной ночи в лесу за замком.

— Что это за место? — Лили вела девочек вперед, потому что вернуться они не могли, она держалась узкой тропы, надеясь, что она не такая длинная, как лестница.

Меланта повернулась к деревьям, но Джуния удержала ее. Их окружало щелканье, будто ледяные ветви царапали окно.

Нейлан отошла от тропы, раскинув руки, любопытная, но не желающая отпускать руки сестер.

— Это вулканическое стекло.

Большие глаза близняшек блестели в искусственном свете, девочки заговорили тихими голосами, обсуждая, какими кистями и красками они передадут сцену, когда придут в свои комнаты, не замечая опасности.

Лили замедлилась, желая вывести девочке, но не желая останавливаться. Хотелось лучше рассмотреть деревья в месте, где они не должны были жить. Но они не были живыми. Тонкие стволы черного обсидиана тянулись в туман, они были в зарубках, словно их били топором или мечом. Изумруды, рубины и бриллианты капали из ран, как смола, и каждая скульптура была сокровищем. Странно, что тут никого не было.

— Я хочу домой, — прошептала Джуния.

Деревья были красивыми, но Лили ощущала то же самое. Рансон не мог и дальше искать ее, хотя другие могли теперь пойти на поиски. Маме нужно знать об этой пещере под Ткацким лабиринтом.

Они завернули за угол и потеряли дверь из виду.

— Впереди арка.

Девушки посмотрели туда, потеряв интерес к деревьям. Путь был не таким длинным, как лестница, но это мало радовало.

В стене серого камня арка возвышалась на три фута над головой Лили. Ржавые петли висели по бокам, как сломанные зубы. Туман не пересекал порог, словно двери, которых не было, удерживали его на границе.

— Бэй! — сказала Лили. — Она могла спуститься сюда?

Хейзел нахмурилась.

— Возможно.

— Она может быть где угодно, — сказала Корал.

Джуния скривилась.

— Только не кричи.

Корал закатила глаза.

— За аркой светлее, — сказала Лили. — Проверим сначала там.

— Что там? — спросила Нейлан.

— Больше деревьев. Думаю, это сад, — сад за аркой. Скоро они увидят, настоящий или нет. Гладкая дорожка из серого камня вилась среди изгороди, что доставала ей до плеча, мимо цветов и растений необычных оттенков. Деревья были через промежутки, как в обычном саду, в тени могли прятаться фруктовые деревья.

Она отмахивалась от тумана перед лицом, а потом удивленно вдохнула.

— Что? — сказала Гвен.

Она указала. Золотой свет сиял вдали, теплый, прорезающий белизну воздуха.

Корал посмотрела из-за их плеч.

— Солнце? Еще день!

— Идемте! — сказала Джуния сдавленным шепотом, подталкивая девочек вокруг себя.

— Спокойно, Жучок! — Меланта не дала ей толкнуть всех на пол.

Девочки кивнули, и Лили пробежала вперед, как и Джуния, желая покинуть лабиринт и его нижнюю часть.

Девочки шипели и охали за ней. Рука Гвен вырвалась из ладони Лили. Джуния закричала.

— О! — близняшки звучали испуганно и удивленно.

Лили обернулась и отпрянула на шаг.

Все девушки были в бальных платьях, кроме Меланты, застывшей на другой стороне арки с раскрытым ртом. Темные изящные платья были на каждой девушке, идеально подходя их телам. На платье Нейлан были черные перья, у многих платья сияли рубинами, сапфирами и ониксом. Айви сидела на коленях, уткнув голову в мягкие бархатные юбки Мары, а Коран и Лазурь кружились в кобальтовом шелке.

Лили тряхнула потными руками, вытерла их о платье и охнула. Тафта цвета красного вина смялась под ее пальцами, широкий пояс с бриллиантами разделял корсет и юбки. Ее плечи были голыми, но холодно почему-то не было. Она пошевелила пальцами ног, приподняла ногу. Туфли подходили к платью. Как она могла это объяснить? Это было странно. Она не сталкивалась с появлением платьев под землей среди сада деревьев из камней, как и не попадала в туннели, которые было видно из зеркала…

— Души, — Гвен обхватила рукой ее плечи.

Лили вдохнула холодный воздух, глотала его, пока сердце не успокоилось, пока голова не прояснилась, и она произнесла единственное слово:

— Магия.

Корал и Лазурь замерли, двадцать два глаза посмотрели на нее.

— Коридор в зеркале не был обманом зрения, это была иллюзия, оставленная магом.

Словно слова были правдой, девочки заспорили о вариантах действий. Лили хотела участвовать, бежать к золотому свету или сидеть у чьих-то ног. Но она не шевелилась и молчала. Она завела девочек сюда, и ей нужно было их вывести. Если она не сможет, какой королевой она будет?

— Хватит, — твердо сказала она, но спокойным голосом, и девочки постепенно притихли. Они не спорили так громко, как над землей. От пещеры все нервничали.

— Нужно идти вперед.

— Ни за что! — Меланта пошевелилась впервые после их преобразования. — Может, туннель теперь открыт, — она побежала.

— Мел, нет! — Лили скривилась от пронзительности своего голоса.

Меланта застыла и обернулась, волосы взметнулись. Она убежала слишком далеко. Она покачивалась на носках, готовая бежать дальше.

— Нельзя разделяться, — Лили звучала отчаянно, но не могла потерять девочек в сияющем лесу.

— Тогда идем со мной.

Мара побежала к ней, но у арки отлетела назад и оказалась на земле, придавив Рен.

— Что это было? — спросила Лили, подбегая.

Мара простонала и помогла Рен встать, стряхивая грязь с их платьев.

— Не знаю. Что-то оттолкнуло меня.

— Оттолкнуло? — Лили переглянулась с Нейлан, и они подошли к арке. Они похлопали по воздуху, ожидая найти невидимый барьер, как стекло.

— Ничего не ощущаю, — сказала Лили.

— Толкай сильнее, — Нейлан склонилась под опасным углом, ее руки упирались в пустоту. — Что-то меня отталкивает.

Лили ударила по барьеру ладонью с силой и быстро, как Рива учила их, пока была их няней. Ее рука отскочила к плечу, но она ничего не ощутила.

— Как бить по подушке, а кто-то ударяет при этом в ответ, но я не ощущаю подушку.

— Мне это подушкой не казалось, — пробормотала Мара.

Меланта посмотрела в сторону туннеля. Она застонала и прошла к арке, остановилась на другой стороне.

— Что теперь? — она разглядывала пустоту между камней.

— Тот, кто создал это место, не намеревался выпускать нас. Нужно идти к свету, — Лили махнула за плечо. — Может, это выход.

— Или нет.

— Выход из магии всегда есть, — сказала Нейлан, словно знала о магии, хотя не было книг, и в Элтекон маги не заходили с детства отца.

Но многие знали о магии, что выход есть.

Лили вытянула руку.

— Идем.

Меланта вытянула пальцы и крепко впилась в Лили. Она видела преобразование девочек, знала, что боли не будет, но замешкалась.

— Я знаю, что ты не любишь бальные платья, но все не так плохо.

— Ха-ха, — она быстро вдохнула. — Я ужасно выгляжу в черном.

Конечно, нет. Лили потянула ее в арку, пятясь. Тихое шипение, шелест, вспышка угольной пыли, и платье Меланты сменилось слоями тонких юбок, черных и в сотне кристалликов, сияющих как звезды. Простой корсет был как влитой. Она была потрясающей.

— Отлично. Я выгляжу как подгоревший кекс.

Лазурь фыркнула.

— Молчи. Ты хотя бы в синем.

Корал развернулась.

— Зачем платья, если их никто не видит?

— Может, тут укрывались король-солдат и его придворные, — сказала Лили.

— Кажется, я все еще в своих сапогах, — Меланта смотрела на ногу в туфельке, украшенной бриллиантом, что было самой изящной ее обувью. Она топнула ногой. — Сапоги.

— Конечно, — сказала Нейлан. — Платья — иллюзии.

Айви заскулила. Она была бледнее обычного.

Мара обняла ее.

— Больно?

Айви покачала головой.

Девочки шевелили ногами и вытягивали руки. Лили взмахнула руками, скрестила их на груди. Она ощущала нечто, похожее на барьер в арке. Она провела ладонями по рукам, ощущая только голую кожу. Любопытно, но думать об этом было некогда. Нужно было вывести девочек.

Она повела их с Гвен рядом с собой, их ладони были близко, но не соединены. Она не смотрела на потолок, не могла сосредоточиться на чернильной тьме, так что скользила взглядом по разным растениям в хорошо ухоженном саду, узнавая лишь несколько. Лиловые лютики, пепельно-черные зимовники, розы полночных оттенков. Инжир склонился над низкой скамейкой, ветви были тяжелыми от черно-лиловых плодов. Растения не могли быть настоящими, расти так глубоко под землей. Так ведь? Она сорвала листочек с низкой изгороди и раздавила пальцами. Ломался, как настоящий листочек. Она понюхала. И пах настоящим.

— Кто мог быть тут садовником? — сказала она.

— Идемте отсюда, и тогда сможешь думать, сколько хочешь, — сказала Гвен.

Ей не нужно было бояться. Лили не собиралась сходить с главного пути. Ее целью был золотой свет в дальнем конце сада.

— Может, ответ ждать не придется, — сказала Хейзел.

Лили тоже увидела, как впереди к ним приближался человеческий силуэт. Она замерла. Рансон тоже сюда спустился?

Глава пятая

Лили прижала ладонь к ключицам, мужчина приближался. Каблуки его сапог стучали медленно и уверенно по каменной дорожке, его поза была властной в этой мрачной пещере. Он был выше Рансона, худее, и его бархатная туника с высоким воротником была слишком хорошей для садовника. Темные волосы падали на его лоб, обрамляя непоколебимый взгляд. Она не представляла, зачем он здесь, и чего хотел.

Она опустила руку и стояла, боясь, что он не остановится. Когда он замер, она подняла голову, чтобы не смотреть на его рот. Алые губы и лицо белое, как снег. Темные глаза скользили по ее телу с головы до пят, впитывая каждую деталь, а потом остановились над ее головой. Он вытянул прутик из ее волос, смотрел, как шелковые пряди каскадом падают на ее спину. Он смотрел на нее, как она смотрела на деревья из кристаллов. С восторгом.

Гвен встала рядом с ней.

— Простите, сэр.

Лили отвела взгляд от незнакомца. Она моргнула и отпрянула на шаг. Маленький.

— Простите, — сказал мужчина низким глубоким голосом. Он низко поклонился, это было вежливо.

— Кто вы? — осведомилась Меланта.

Он протянул Лили руку в перчатке.

— Позвольте мне представиться.

Она ждала пару секунд, а потом опустила пальцы на его.

Уголки его губ дрогнули.

— Я — принц Тариус, первый сын Нижесада. Добро пожаловать в мое… королевство, — он взмахнул рукой, указывая на все, что она уже видела, как и на золотой свет за собой. Он поцеловал ее пальцы, слабо коснулся губами кожи, и отпустил ее.

Она поежилась. Как отец мог не знать о принце под землями замка?

Гвен ткнула ее локтем, напоминая о манерах, но принц Тариус заговорил первым:

— А вы — Ее королевское высочество принцесса Лили, первая дочь и кронпринцесса Итурии.

Ее рот раскрылся, манеры были забыты.

— Я наблюдал за вами в лабиринте, — сказал он, словно это были пустяки.

— Вы — маг, — обвинила его Нейлан. И не зря. Татуировка мага не портила его щеку.

Лили видела такую метку только на телохранителе Айви. Ярроу давно перестал заниматься магией, но татуировка осталась.

Он отмахнулся.

— Конечно, я маг, но это не случайно.

Лили нахмурилась. Этот сад точно был сделан магом не случайно.

— Сэр, не буду спрашивать, как вы наблюдали за мной, — не было смысла спрашивать мага о его секретах. — Но я спрошу, как нам покинуть это место.

Он улыбнулся, показывая зубы, бледные, как его кожа.

— Она говорить со мной, — прошептал он и протянул ей руку, заговорив нормальным тоном. — Я расскажу о том, что вы хотите знать, но сначала покажу свой дом.

Лили отпрянула на шаг, Гвен — за ней. Она не хотела видеть это место, хотя вопросов к принцу было много.

— Мне нужно вернуть сестер домой.

Он опустил руку.

— Понимаю, — его улыбка пропала, взгляд помрачнел. — Я бы сопроводил вас сам, если бы мог.

— О чем вы?

— Этот сад и замок за ним… мое королевство, — он глубоко вдохнул и очень медленно выпустил воздух. — И это моя темница.

Несколько девочек охнуло, но принц Тариус смотрел на Лили. Это красивое и темное место было его темницей? Как давно он был здесь? На его лбу были тонкие морщины, так что он видел больше лет, чем она, но не мог быть старше отца.

И, что важнее, чем он заслужил такое наказание?

Он ответил раньше, чем она смогла заговорить:

— Не бойся меня. Я ничем не заслужил наказание. Маг, что сильнее меня, создал этот… рай. Он проклял моего отца, поймал мою мать и деда с ним, — он кивнул в сторону, откуда пришел, не отводя от нее взгляда. — Я родился в замке за садом.

Лили посмотрела вперед, но не видела замок, только золотой свет мерцал и манил, обещая тепло и безопасность. Этот мужчина был магом, могла ли она верить ему?

— Прошу, — он снова протянул руку. — Прошу, идите со мной. Поговорите немного перед тем, как оставите, — он умолял взглядом, от отчаянного тона ее сердце сжалось. — Вы первые пришли сюда. Дайте побыть рядом хоть немного с теми, что были на свете.

Как она могла отказать? Гвен кивнула, несколько девочек пробормотало, что хуже не станет, а выход может быть в той стороне, так что можно пойти за ним.

Только Айви прошептала тихо, словно выдохнула:

— Я ему не доверяю.

Лили взяла принца Тариуса за руку, он повел ее в сторону с главной дорожки. Янтарный свет уменьшался. Серебряное сияние купало цветы, и Лили хмурилась, пытаясь понять, как магия могла создать такую искаженную красоту.

Они прошли фигурные кусты с листьями из темного нефрита, их форма была геометрической, тюльпаны были цвета угля, а розы — как ежевика и шалфей. Цвета были яркими и темными одновременно. Бледные цветы контрастировали с темными. У края тропы сгрудились черные грибы с трещинами, откуда текло оранжевое сияние, словно поля лавы, описанные путниками с севера. Многие из этих растений не могли цвести одновременно, некоторые были ядовитыми.

Шепот девочек смешивался с шорохом туфель на гладких камнях.

— Я никогда такого не видела, — она покачала головой. — Вы все это посадили?

— Ммм? — он перевел взгляд от нее на сад, словно только заметил окружение. — Нет. Я с этим не связан… — он нахмурился.

Она ждала. Он не продолжил, и она догадалась:

— Это создал маг, заточивший ваших родителей.

— И деда. Да, — он сорвал апельсин. — Цветы, деревья… принимают свои формы, — он вручил ей апельсин. — Они следуют правилам, заданным магом, — сказал он с отвращением.

— Только мы сюда пришли? — она разглядывала апельсин и изящные капли росы на его поверхности. Он выглядел безобидно, но рисковать она не собиралась. Она передала его Хейзел, чтобы девочки посмотрели.

Принц Тариус повернул на другую тропу, уводя их дальше от золотого света. Беззвездное пространство над головами сливалось с горизонтом из тусклых камней вокруг сада. Он долго не отвечал. Она вздрогнула, когда капля воды упала откуда-то на ее плечо, ледяная бусинка скользнула по спине. Птицы не щебетали, не летали дракончики, не было гудения пчел. Даже ветер не шевелил листья.

Он опустил ладонь поверх ее, лежавшей на его руке.

— Мои родители сдались этому месту, и остался дед, учивший меня тому, что знал. Он пытался, мы пытались вместе, когда я набрался сил, хотели разбить эту гробницу, — он нежно сжал ее пальцы. — Я смог лишь ослабить барьер, чтобы впустить сверху. И вы пришли.

— Было непросто оставаться в одиночестве все эти годы.

Они повернули за угол, золотое сияние появилось впереди, ближе и ярче. За короткой тропой, обрамленной серебристо-зеленой травой, было видно источник света. Сотни свечей, каждая из которых была окружена тонкими железными оковами, как паук, обнимающий огонь, висели среди больших дубов, окружающих поляну размером с два бальных зала. Верхушки деревьев пропадали в небе, формируя густую крышу над землей, камень сиял, как отполированное дерево, отражая свечи. На поверхности не было капель воска.

Она замерла, девочки шуршали и вздыхали, озираясь. Лили заметила, что двигалось в тени дубов, и ее рука отдернулась от руки принца Тариуса.

Он улыбнулся.

— О, я не одинок.

Десятки юношей и женщин в темных и богатых нарядах, как на принцессах, сияли под деревьями в тишине, их светлые черты были зловеще схожими. Несколько групп людей старше с бледными, как и лица молодежи, волосами, двигались по кругу. Они заметили прибывших первыми, сильное любопытство в их глазах и интерес в позах были заметны.

Лили сжала кулаки по бокам, а потом вытерла ладони о складки платья.

— Мой двор, — принц Тариус указал на людей.

— Ваш двор, — повторила она. Они были тут так же долго, как он. — А остальные? — бледные танцоры не замечали их.

— Дед звал их тене-людьми.

— Не понимаю.

— Это создания мага, они заботятся о месте и развлекают жителей.

— Они… иллюзии?

— Точно.

— Как фонтаны, — сказала Нейлан. Они миновали несколько по пути. — Я их не слышу, как и не ощущаю запах некоторых цветов.

Он посмотрел на цветы и листья, что Нейлан сунула в свои косы, даже черное перо с ее платья.

Нейлан не дрогнула от внимания принца и мага.

— Некоторые чувства обмануть сложнее, — рассеянно сказал он.

— Но вы можете создать запахи и звуки, если захотите, — сказала Нейлан.

— Ммм. Из всего, что создал маг, мне интересно менять лишь барьер в нижесад. Я был бы осторожен с цветами, милая. Некоторые из них не очень дружелюбны.

Он протянул руку к Лили и продолжил:

— Если почтите меня танцем, Ваше высочество, я объясню все, что вам нужно знать, — он подчеркнул «нужно», словно замечания Нейлан были пустяками. Может, так и было, ведь многие девочки хотели домой.

Лили замешкалась, повернулась к сестрам. Она видела, как некоторые недовольно хмурятся, а другие смотрят с любопытством. Джуния прижималась к Маре, а Айви дрожала.

— Вам не нужно их одобрение, — прошептал Тариус ей на ухо.

Она вздрогнула, но повернулась к нему только после кивка Гвен. Один танец не навредит, если это порадует принца Тариуса и подарит сестрам свободу.

— Мои люди будут рады сопроводить ваших сестер, — он поманил придворных, представил принцесс Итурии и сказал девушкам, что мужчины благородны и будут с ними аккуратны. Джуния встала в пару под светом свеч, ожидая остальных. Руби и Рен встали в пару, а Мара осталась и Айви под большим дубом напротив тене-людей.

Лили вышла на вытоптанную землю с принцем Тариусом, его ладонь была теплой сквозь перчатку. Он повернулся к ней лицом, склонился, закрыл глаза и глубоко вдохнул, словно наслаждался редким ароматом. Его глаза медленно открылись и посмотрели в ее глаза, он выдохнул, приоткрыв рот, и приподнял уголки губ.

От него пахло апельсинами и сандалом.

Его ноги ударили по полу, и началась музыка. Тене-люди присоединились, и он закружил Лили в водовороте темной органзы и шелка.

Невидимый оркестр играл без устали, они танцевали три песни, а потом принц Тариус увел ее на другой конец поляны. В прохладе под дубами не было скамеек, тене-люди не отдыхали, но он прошел ее дальше по тропе к каменной скамейке у моста. Земля была твердой, как и выглядела. Она хотела бы снять туфли, но сомневалась, что можно снять иллюзию.

Принц Тариус сел рядом с ней. Лили проследила за его взглядом на узкий каменный мост. Он был над мутным ручьем, мерцающим зеленым в тусклом свете. За ним и пепельным полем, за двором из серого камня стоял замок из холодного обсидиана, черный, как небо. Человек рядом с ней родился во тьме, жил в ее окружении. Даже Ярроу прибегнул бы к магии, чтобы освободиться из такого места. Она не могла винить принца Тариуса в использовании навыков.

— Вы хорошо танцуете, — его голос был соткан из шепотов в ночи.

Ее лицо вспыхнуло, он улыбнулся, скользнул по ее щеке пальцем. Ей нужно было что-то спросить.

— Я никогда еще не танцевал с женщиной, — сказал он.

— Но тут много… — кого? Тене-женщин? Это не одно и то же.

Он обхватил ее ладонь руками и разглядывал ее.

— У тебя есть вес, сопротивление, тепло, каких нет у лучших иллюзий. Мои придворные всегда говорили мне, что это не сравнить, — его голос напоминал теперь рычание. — Я еще сильнее хочу освободиться из этого замка.

Свобода. Ей нужно спросить, как выйти отсюда, и оставить его. Если с ним были заточены только беловолосые господа, что он скоро будет одинок.

— Вы не можете выйти наружу?

Он зашептал с болью:

— У меня нет свободы, пока не разрушено проклятие.

— Не понимаю. Вы заточены тут, но проклятие было у вашего отца.

Он покачал головой, разглядывая ее пальцы.

— Оно было наложено на моего отца, его последователей, детей. Моя мать… — он посмотрел на замок. — Не ушла, но усохла и умерла в этом месте.

Лили обхватила его ладони.

— Мне очень жаль, — не лучшие слова, но он посмотрел ей в глаза, и слеза покатилась по его щеке.

Что говорила Нейлан?

— Из магии всегда есть выход. Нужно его найти, — она хотела обнадежить его, но не знала ничего о проклятиях. Если бы Ярроу не ушел на Драконий фестиваль. — Я, может, знаю того, кто поможет. Я могу привести…

— Нет.

— Что? Почему?

— Вы не понимаете. Свободы нет, пока проклятие не разрушено. Никто не свободен.

Каменная стена, которую обнаружила Меланта, которая отрезала их от лабиринта. Они не заблудились. Холод проник в ее ладони, несмотря на тепло принца Тариуса. Он ощутил биение ее сердца в кончиках пальцев, она слышала грохот сердца в ушах. Они не могли застрять здесь. Они не могли быть прокляты, остаться против своей воли.

— Выхода нет? — она встала, и принц с ней. Он сжимал ее ладони. Он не собирался отпускать ее к девочкам. Она не могла оставить их здесь. Это убьет их, как его мать.

— Дышите, Ваше высочество, — он склонил голову. — Посмотрите на меня. Я не говорил, что выхода нет.

Она сосредоточилась на его лице, на глубоких глазах, морщине между бровей, волосах на лбу и сжатых в тонкую линию губах. Она дышала.

— Вот, хорошо, — он усадил ее на скамейку и дал прийти в себя. Ручей журчал по камням. Это не было иллюзией. — Теперь лучше?

Она выдавила пару слов:

— Объясните. Прошу.

— Думаю, мы поможем друг другу.

— Как?

Он вздохнул, молчал минуту, опустив взгляд на их ладони.

— Я попробую объяснить, но помните, что я не привык к общению с людьми. Еще и с красивыми женщинами, — он криво улыбнулся ей и приподнял бровь.

Она не ответила тем же, но сердцу стало чуть легче. Может, ситуация не была отчаянной. Она кивнула, чтобы он продолжал.

— Пару недель назад я смог ослабить барьер вокруг нижесада так, что иллюзия раскрыла вход.

Зеркало.

— Я надеялся, что кто-то сделает так, как сделали этой ночью вы и ваши сестры. И что я получу помочь, чтобы вырваться отсюда. Но я знал, что, как только вы вошли, что-то пошло не так. Вы запутались в моем проклятии, когда пошли. Теперь это и ваше наказание. А моя свобода — ваша свобода.

Все было не так плохо, как она думала.

Все было еще хуже.

Глава шестая

Лили отдернула руки и спрятала в складках платья. Если принц Тариус и его дед, маги, не нашли выхода из этого места, то как она поможет?

— Вы сказали, что мы можем помочь друг другу, — сказала она.

— Да, — он посмотрел на свои пустые руки. — Все зависит от вас.

— Скажите, что я должна сделать.

Он вдохнул, словно хотел заговорить, но это был вздох.

Лили тоже вдохнула, чтобы успокоиться, и медленно выдохнула.

Ее сестры танцевали, музыка пульсировала в воздухе. Гвен повернула голову, кружась с партнером, чтобы следить за Лили и принцем. Если они задержатся еще дольше, то она пойдет их искать.

Принц Тариус встал и принялся расхаживать. Туда-сюда. Вперед-назад. Он резко опустился перед Лили на колено и обхватил ее ладони.

Его слова полились, как заученная фраза:

— Любовь откроет путь, отданная по своей воле, союз равных.

Любовь? Союз равных? Как это могло быть тем, чем она могла спасти их?

Он ощутил ее смятение, потому что тихо зарычал и отклонил голову к беззвездному небу. Он посмотрел на нее с той же тьмой в глазах.

— Другого выхода нет. Я сделаю предложение

«Стой»! — Лили открыла рот.

— Погоди! — он прижал ладонь к ее губам.

Она сглотнула. Она не хотела тревожить девочек. Но брак?

— Прошу, дай мне закончить, — он выглядел встревоженным и обнадеженным.

Она замерла.

Он воспользовался моментом и взял ее за руки.

— Ты тут не просто так. Проклятие мага разрушит брак между равными. Ты равна мне, — он прошептал ее имя. — Лили. Выходи за меня.

Ее кожу покалывало. Он был безумен. Она не могла выйти за него. Он лишь держал ее руки, она о нем ничего не знала. Еще и маг. Она отодвинулась. Он не танцевал с женщиной, он не так понял ее сочувствие. Побег от одного предложения привел к другому. Это было таким же нежелательным.

— Сэр, я…

— Не надо, — предупредил он. — Ты попала в мой мир, под мое проклятие. Ты — ключ к моей свободе, как и к своей.

— Почему я?

— Разве не ты вошла первой?

Она не понимала магию. Конечно, ее изучали десятки лет, а потом применяли.

— Я просто хочу попасть домой с сестрами. Нас ищет стража, — Эбен знал о зеркале и мог прийти сюда.

— Они вас не найдут. Никто не найдет, — она позволила снова взять ее за руки, чтобы согреться. — Но ты можешь уйти, если захочешь.

Если выйдет за него.

— Знаешь, как долго я тебя ждал? Сколько лет боролся с тьмой? — он поднес ее пальцы к губам, как Рансон, но замер, не коснувшись. Его дыхание согревало ее кожу. — Я хочу слышать ветер в деревьях. Ощущать тепло солнца спиной. Я хочу видеть полет птиц в безграничном небе.

Она потянула, и он встал и сел рядом с ней на скамейке.

— Другого выхода нет?

— Нет другого пути!

Она вздрогнула.

— Нет другого пути, — он нахмурился. — Ты моя, Лили, и я не зря тебя ждал.

Ждал. Она могла отказаться от брака с ним, но тогда ее сестры застрянут тут. Если она согласится… Нет. Она не могла отдать трон Итурии магу. Если бы она попала домой, может, она нашла бы другой способ все исправить, то, о чем принц и не подумал в своем ограниченном королевстве.

— Вы… должны дать мне время. Это слишком быстро. Я не готова выбрать.

— О чем вы? Выбрав меня, вы получите свободу.

— Свободы выбора нет. Как можно жениться на то, что пришла к вам, только из-за проклятия?

Он встал и прошел к мосту, скрестив руки. Замок возвышался вдали, место магии. Она поежилась. Она не хотела попасть в холодные залы, слышать эхо в комнатах, как и не хотела вести туда девочек.

Принц Тариус вернулся и протянул ей руку.

— Идем со мной.

Он повел ее вокруг поляны к беседке за дубами. Черные вьюнки с алыми сердцевинами покрывали крышу и обвивали деревянные столбы. Он убрал лозу со скамейки внутри, они сели и смотрели на танец. Только Хейзел, Джуния и Корал остались там, их вели сияющие джентльмены.

Она ждала, не знала, оскорбила ли его, сравнив брак с заключением.

— Думаю, я долго ждал… — он крутил лозу, пока говорил. — Я могу кое-что тебе дать… чтобы было проще. Но конец будет тем же.

Она сцепила руки у живота.

— Что вы можете мне дать?

— Свободу?

Что? Она раскрыла рот, а он опустил на ее голову корону из цветов. Она вздрогнула.

— Шипов нет, — сказал он. — Я тебя не раню.

Она позволила опустить корону на ее волосы.

— Как вы дадите мне свободу, когда мы попали под ваше проклятие?

— Я не могу освободить вас от проклятия, но могу давать немного свободы вам и вашим сестрам каждый день. Это уже много.

— Освободить вы не можете, но позволите немного свободы? Не понимаю. Зачем?

— Чтобы завоевать тебя.

О. Конец все тот же.

— Я не хочу, чтобы ты страдала, как я, видеть, как гаснет твой свет в этой бесконечной ночи, — он поправил цветок на венке. — Мне будет очень больно видеть, как ты уходишь.

— Ухожу?

— Тебе нужно будет возвращаться ко мне на пару часов каждую ночь. У моей силы есть пределы, это будет многого мне стоить.

— Вы говорите, что мы можем уйти?

— Да.

Она обхватила его ладони и улыбнулась.

— Спасибо!

Он искренне улыбнулся.

— Пойми, что, даже приняв мою помощь, ты не свободнее меня.

Ее сестрам придется платить за ее неведение и спешные действия, но можно ли было принять помощь мага, чтобы попасть домой?

— Понимаю, но мне нужно поговорить с сестрами.

Его улыбка пропала бесследно.

— Кронпринцесса Итурии не может сама принять решение? Заточишь сестер тут навеки? Лучше дать им решение проблемы, не так ли?

Мама говорила, что она должна сама решать проблемы.

Она сглотнула.

— Хорошо. Я приму вашу помощь.

Его глаза радостно засияли.

— Я дам предмет, что позволит вам уходить домой.

Он сорвал с вьюнков паутину, и нити ее не прилипли к его перчаткам, а парили, как в воде. Он извивал их, тянул и сплетал, пока не получилось изящное серебро.

Магия. Ее кожу покалывало, словно пауки, владевшие этой паутиной, бегали проверить его работу.

Он нежно собрал росу с шелковистого цвета и прижал к нити серебра, и капля застыла и замерцала, как жидкий бриллиант.

— Можно? — он держал кулон у ее горла.

Другого выхода не было. Она отодвинула волосы, и его руки окружили ее шею, чтобы застегнуть цепочку с водянистым кристаллом. Она думала, что камень будет вязким и мокрым, но он был как обычный кулон, холодил ее кожу.

— Вот так, — принц Тариус поправил кулон на ее ключицах. — Такие будут у твоих сестер, они соединены с твоим. Это убережет тебя для меня.

С поляны раздались крики.

— Лили! Что ты наделала?

Айви?

Девушки бежали по извилистой тропе среди изгороди и кустов к беседке. Айви вела их, Меланта и Мара — следом. Господа остались под дубами, тене-люди вернулись к краю поляны.

Айви ворвалась в беседку, бросилась на колени Лили, впилась в кулон на шее сестры.

— Сними это! — она всхлипывала и тянула, пока Меланта не оттащила ее в угол, где она рухнула грудой серых юбок.

Лили дрожала, шею щипало там, где впилась цепочка.

— Что происходит? — Гвен утихомирила девочек, устроила их на скамейке и подошла к Айви.

— Что это? — Меланта потянула за свой кулон, опустив голову, пытаясь его увидеть. Цепочка была слишком короткой. Она сдалась и села рядом с Марой.

Лили кашлянула, пытаясь распутать слова в голове. Она спрятала руки в складках юбки, чтобы скрыть их дрожь.

Принц Тариус легко подобрал слова.

— Кулоны — ваш путь домой. Подарок от товарища-узника.

— Узника! — Меланта встала, но Мара заставила ее сесть, и она рухнула со вспышкой сияющих юбок.

— Я могу объяснить? — спросил он у Лили, прижатой к нему из-за близняшек по бокам от них.

Он мог объяснить лучше, она все еще не все поняла.

Он прошел к входу и повернулся к девушкам. Рен придвинулась к Лили.

— Я не могу описать вам, как рад вашему визиту я — пленник этого царства тьмы. Я не знал такого света, какой вы принесли с собой, — он прислонился к столбику. — К сожалению, маг был подлее, чем я представлял. Когда вы вошли в нижесад, вы запутались в проклятии, что держит меня здесь.

Девушки тихо охали, но молчали. Айви пристально смотрела на Лили.

— Принц нашел для нас способ возвращаться днем домой, — вряд ли это успокоило их. — Нам нужно приходить в нижесад на пару часов каждую ночь.

— Возвращаться сюда? — сказала Руби.

— Каждую ночь? — спросила Рен.

— Ты сказал, что покажешь путь отсюда, — Меланта потянула на часть платья, на котором сидела Мара.

— Я сказал, что объясню то, что вам нужно знать.

— Стоило сказать, что выхода нет.

— И соврал бы? — он вскинул бровь.

Она перестала тянуть и посмотрела на Лили.

— О чем он?

— Выход есть для всех нас, если я выйду за него замуж.

— Что!

— Ни за что!

— Отец не позволит!

После Драконьих войн у магов не было короны. Они не могли вернуться в те дни.

В последовавшей суете принцу Тариусу пришлось выйти из беседки, а на ноги Лили наступили не меньше пяти раз. Она присоединилась к нему и громко свистнула.

Девочки замерли. Не впервые она была рада, что Рива научила их многому, что не одобрила бы мама.

— Сядьте, — мама научила их отдавать приказы. Айви встала с пола и была на коленях Хейзел.

Лили пришла к ним в беседку, стояла у столбика, как принц Тариус, но для поддержки, а не со спокойствием.

— Я не собираюсь выходить за кого-то без одобрения отца.

Девочки зашептались с облегчением и согласием.

Принц Тариус кашлянул, оставаясь у беседки, и Лили обернулась.

— Да?

— Пока ты не заговорила об отце, боюсь, я должен напомнить о хитрости мага, — тихо сказал он.

Она ждала, что он продолжит, устав ощущать себя глупой из-за этой магии.

— Я не могу преодолеть проклятие. Я могу дать вам подобие свободы. Может, когда-то вы предложите мне больше. А пока я прошу взамен танцевать со мной, говорить со мной, позволить ощутить себя человеком хоть на пару часов ночью.

Его глаза были темными. Черными, а не синими, как у Рансона.

И не карими, как у Эбена. Он еще не нашел зеркало?

— Боюсь, ваша свобода будет тихой, — сказал принц Тариус.

Тихой? Ох. Она похолодела. Как тут хоть что-то могло быть теплым? Она прижалась к столбику, Гвен подошла и обвила ее рукой.

— Объясните подробнее, сэр, — сказала Гвен. — Вы не привыкли к обществу, а мы не привыкли к магии и иллюзиям. Мы тут не в своей стихии.

Принц Тариус вздрогнул от смелости Гвен.

— Простите. Я… не привык к обществу, как вы и сказали. Я постараюсь говорить понятно, — он встал у столбика напротив Лили и обратился ко всем. — Пока вы будете над землей, вы не можете говорить о том, что внизу. Вы не можете говорить о проклятии даже здесь. Ничего.

Так Лили и думала.

— А вы, Ваше высочество, поскольку вы сильнее всех связаны с моим проклятием, и у вас ключ к моей свободе, не должны говорить вообще.

Этого она и боялась. Она не сможет говорить с отцом, обсуждать идеи с Эбеном, попросить помощи у Ярроу. Она была сама по себе. Она обмякла, и Гвен подвела ее к скамейке, где она опустилась рядом с Хейзел. Айви сжала ее руку с силой. Лили держалась за нее, пальчики удерживали ее у самого важного.

Меланта вдохнула, чтобы заговорить, с вызывающим блеском в глазах.

Принц Тариус обратился к ней.

— Вообще никаких слов.

Меланта обмякла и скрестила руки.

— А если мы забудемся? — спросила Лазурь.

Принц Тариус постучал по своему горлу.

— Кулоны вам напомнят. Но у вашей сестры бремя тяжелее.

Она не хотела спрашивать.

Это сделала Лазурь.

— Какое?

— Вы не можете говорить о нижесаде, но вашей сестре — не стоит.

Гвен кашлянула и пронзила его взглядом.

— Да. Точнее, — он обратился к Лили. — У тебя есть сила покончить с этим проклятием. Скажешь, что выйдешь за меня, в любой миг в любом месте, и это закончится. Скажешь другое, и моя помощь пропадет. И вы с сестрами вернетесь ко мне и останетесь здесь, пока ты не скажешь правильные слова.

— Это ужасно! — Меланта вскочила. — Откуда нам знать, что это правда? Это место полно иллюзий и лжи. Ты можешь врать сильнее всех.

— Мел, — предупредила ее Лили. Им не нужно было злить мага. Он сплел серебро и бриллианты из паутины и росы, он создал еще одиннадцать из ничего. Если он считал, что его силы не хватало, она боялась силы, что наложила на него проклятие, которой она подставила девочек. То, что он мог бороться с этой силой, пугало ее. Она не могла пустить мага на трон Итурии, даже если это принц Тариус.

— Хорошо, — сказал он. — Я не знал жизни без магии. Это странно вам так, как для меня солнце и луна.

— Я хочу домой, — прошептала Айви.

Лили сжала ее руку.

— Еще один танец, — сказал принц Тариус.

Она встала, держась за Айви.

— Я хочу отвести сестер домой.

— Может, вы предпочтете прогулку по садам или замку, — он указал на черное ледяное строение за листьями лавра.

— Ты не хочешь отпускать нас, — сказала Меланта. — Если мы свободны, что мешает нам уйти прямо сейчас?

— Конечно, я не хочу. Я был тут всю жизнь со стареющими последователями отца и воображаемыми людьми, что смотрят сквозь меня, — его голос стал громче. — Думаете, я жду, когда вы пропадете за аркой, которую я не могу пройти? Я мог оставить вас тут, с собой, заставить вашу сестру принять меня и выйти из подземелья этой ночью.

Меланта фыркнула. Она видела, как кулон появился на ее шее, но не уважала силу за ним.

— Тогда почему не сделаете этого?

— У меня свои причины, — он протянул руку Лили. — Кулоны выпустят вас, когда время подойдет.

Лили позволила отвести ее на поляну.

— Еще один танец.

Кроме Хейзел и Айви, девочки пошли за ними, свечи пылали как полуденное солнце после темноты беседки. Несмотря на просьбу о разговорах, принц Тариус просто разглядывал ее лицо и играл с ее волосами. Уставшая и подавленная, Лили не отгоняла его.

Танец закончился, и он повел их по дорожке к арке. Стоя на холодных камнях рядом с принцем Тариусом, Лили смотрела, как платья девочек становятся их одеждой.

— Не дайте больше никому попасть под это проклятие, ясно? Не пускайте их сюда.

— Конечно.

— Ты вернешься завтра.

— Да.

— Время неважно, но до полуночи.

— Хорошо.

Он поцеловал ее пальцы и отпустил. Она присоединилась к сестрам. Некоторые подпрыгивали и тянули ее, желая уйти домой. Она разглядывала арку и принца за ней.

— Как нам вернуться, не вызвав подозрений? — спросила она.

Принц Тариус улыбнулся.

— Лучше вернуться тем же путем, что и пришли, — он развернулся и пропал во мраке.

Это не помогло.

Глава седьмая

Лили и девочки поднимались по ступенькам за Мелантой, снова держась за руки, что было иллюзией безопасности во мраке. Лили была благодарна, что к лабиринту они шли какое-то время. Она могла привыкнуть к тишине.

Зеркало пропало, как и луна, когда они вышли на свежий воздух, но эта тьма не давила. После приглушенных и искаженных цветов под землей сады замка сияли в свете звезд. Девочки разделились по двое-трое, поспешили по озаренных фонарями дорожках. В такую светлую ночь в тенях могли задержаться парочки.

Шорох звучал пару мгновений, а потом из-за изгороди показался страж. Рива.

— Я их нашла!

К ней прибежали еще два стража.

— Леди, — недовольно сказала она. — Мы проводим вас в кабинет короля.

Конечно. Будет непросто. Лили хотела бы время на составление плана. Но что тогда? Она никак не могла бы озвучить девочкам идеи. Их и не было.

Другой страж вышел из-за угла. Эбен. Он выдохнул с облегчением и сосчитал девочек, а потом встретился взглядом с Лили.

Лили сжала руку Гвен.

— Рива, — сказала Гвен. — Прошу, скажи матушке, что мы ушли в свои комнаты. Уверена, это может подождать утра.

— При всем уважении, — Рива скрестила руки, — уже почти полночь, утро близко, и Ее величество послала за вами два часа назад.

Они были там так долго?

Лили расправила плечи и повела девочек мимо Ривы и стражей.

Эбен потирал челюсть, хмурясь. Он не зря был в смятении. Девочки еще ни разу не попадали все сразу. Лили провела пальцами по шее сзади, уже почти не ощущая боли от того, как цепочка врезалась в кожу. Если бы все могло так легко пропасть.

Стражи пошли за ним. Больше никого она по пути не увидела.

Матушка поприветствовала их молчанием, она с прямой спиной смотрела на спящий город. После пары минут тишины она повернула к дочерям опухшие глаза. Лили потянула за кулон, сожалея о словах, сказанных ранее. Ей хотелось бы сейчас извиниться.

Матушка сухо заговорила с Лили:

— Потрудишься объяснить?

Девочки тут же ответили за нее:

— Мы гуляли.

— По саду.

— Лорд Рансон не хотел оставить Лили в покое, — объяснила Руби, — и мы спрятались от него в лабиринте.

Мама разглядывала лица каждой по очереди, искала правду. Волосы Лили спутались в узлы на спине, Нейлан была с цветами из нижесада в волосах, но перо пропало. Ничего странного, но признаки похода были.

Удивительно, но мама не прокомментировала самое очевидное доказательство: изорванные туфельки, выглядывающие из-под их платьев.

— Лорд Рансон приходил ко мне два часа назад, — обратилась она к Лили. — Тревожился, что ты не встретилась с ним в саду после ужина, как планировала.

Лили громко фыркнула. Рансону хватало наглости врать королеве.

— Встретиться! — воскликнула Меланта. — Зачем ей это делать?

Корал подавила смешок.

Мама нахмурилась и потерла виски.

— Ты не устраивала встречу с лордом Рансоном в саду?

Лили покачала головой, слезы жалили глаза. Она хотела в кровать, и чтобы Гвен легла за ее спиной. Ладошка Айви обхватила ее ладонь.

— Тогда где ты была?

Она пожала плечами.

Мама закрыла глаза, что показывало, что ее терпение на исходе.

— День выдался долгим, — сказала Гвен. — Мы устали. Мы можем поговорить завтра?

Мама не ответила сразу, точно придумывала, почему они так скрытны. Она открыла глаза и пронзила Лили взглядом.

— Ты сегодня вела себя эгоистично. Играла с лордом Рансоном вместо того, чтобы четко сказать ему о своих чувствах.

Лидии разглядывала ковер. Черно-золотая шерсть из Сотана. Отец хорошо выбирал ковры. И мама была права. Она не хотела видеть Рансона.

— Убеждать девочек играть с тобой — детский поступок. Если у тебя проблемы со мной, лордом Рансоном, с кем-то еще, мы с твоим отцом хотим, чтобы ты решала их открыто.

Если бы она могла.

— И что у вас всех за кулоны? За ужином их не было.

Девушки переглянулись, и Корал сказала.

— Они от поклонника.

— Поклонник, — подарки от поклонников всегда интересовали маму. — От кого?

Корал пожала плечами, словно не знала.

— Не можем сказать. Они милые, и приятно иметь то, что у нас одинаковое, — она погладила сияющий кулон и попыталась заглянуть в него, как Меланта, но не смогла. Она опустила кулон, пожала плечами и улыбнулась.

Мама была разочарована. Она обратилась к Лили в последний раз:

— Ты можешь как-то себя оправдать?

Лили покачала головой. Все, что она делала, мама посчитает неуважительным.

— Мама, — заговорила Джуния. — Лили упала в лабиринте.

Взгляд мамы стал резким.

— Я так и днем подумала. Ты была у целителя?

Было бы проще, если бы мама перестала обращаться к ней. Как она могла молчать, если люди говорили с ней.

— Не нужно, — сказала Джуния. — Я дам ей порошки в нашей комнате.

Мама сама уже хотела использовать порошки.

— Тогда спокойной ночи. Я ожидаю от вас завтра лучшего поведения, — она протянула миску с мятными леденцами. — И держитесь подальше от лабиринта.

Девочки приняли конфеты с хором «Да, матушка» и «Спокойной ночи». Лили хотела стереть печаль мамы, вернуть свои злые слова обратно.

Эбен ждал в коридоре с дюжиной вопросов во взгляде. Ей не требовалось сопровождение, пока она была с девочками, но он пошел рядом с ней и Гвен, пока они направлялись к безопасности своей башни.

— Что там произошло?

Она не смогла смотреть вперед. Ее плечи опустились. Как Лили справится? Она не хотела ранить его, не хотела отталкивать именно его.

— Ты в порядке?

Она кивнула и прижала ладонь к голове, надеясь, что он поймет, что у нее болит голова.

Он нахмурился, челюсть напряглась.

Лили глубоко вдохнула и выдохнула, избегая его взгляда. Замедлившись, она позволила девочкам нагнать ее. Они окружили ее и повели по коридору.

Эбен замер. Он посмотрел на нее поверх Рен, отвернулся и ушел. Его спина была прямой, шаги — решительными. Королевский страж. Друг в смятении.

* * *

Лили проснулась, стены были в свете утреннего солнца. Как они смели выглядеть так радостно? Лазурь сидела на полу, развязывала шнурки на сапогах после бега на тренировочном поле. Лили разбудила Гвен в расплату за прошлую ночь и пошла в купальни на первом этаже.

Она считала ступеньки на обратном пути. Двадцать пять до гостиной. Двадцать три до спальни. Меньше, чем у нижесад. Она прошла в гардеробную, что была еще выше. Три шкафа у стены, три стола, три скамейки. Даже три окна.

Из среднего открывался лучший вид на сады вдали и на зеленый луг внизу. Так далеко. Меланта как-то раз сбросила из этого окна на Эбена ведро воды, но он легко уклонился. Принц Тариус жил еще глубже под землей.

— Завтрак, — Джуния принесла поднос с выпечкой и фруктами, за ней Корал несла чай. Девочки собрались в комнате.

— Еда в гардеробной, — Хейзел встряхивала свое вчерашнее платье. Служанкам не пришлось его чистить.

— Нельзя заставлять маму ждать, — Лазурь откусила вишневый пирог, рассыпая крошки на платье.

Мара отряхнула ее.

— Не пачкайся.

Лазурь улыбнулась, вишня испачкала ее зубы. Она пошла по комнате.

Лили сидела на одной из скамеек, попросила Мару жестом заплести ей волосы. Айви села рядом с ней и взяла за руку.

— Что-нибудь простое подойдет, — Мара принялась распутывать пряди.

Ее волосы не хотели держаться в сложных прическах, особенно при беге по лабиринту и танцах в подземном королевстве с магом-принцем.

Другие девочки окружили столы между окнами, привыкшие умещаться за ограниченной мебелью. Лазурь продолжала бегать, а Меланта лежала у ног Лили и изучала карту лабиринта. Лили успокаивала их близость, наверное, у остальных было так же.

Гвен кашлянула, перебивая тихую болтовню девочек.

— Нам нужно обсудить… все.

— Как? — спросила Гвен. — Мы не должны говорить… об этом.

— Мы можем придумать, что делать с Лили.

Хейзел закончила сложный узел на своих волосах и развернулась.

— Что с ней делать?

— Ей нужно убираться из замка.

— Нет, оставаться в комнатах, — сказала Хейзел.

— Она не больна. У мамы возникнут подозрения.

Меланта фыркнула, и Гвен хмуро посмотрела в ее сторону, но не видела из-за девочек на скамейке.

— Чем меньше людей вокруг нее, тем лучше, — сказала Гвен, многие согласно бормотали.

Лили кивнула, гребень соскользнул, и Мара стукнула ее по голове.

— Это затянется, — Нейлан села на краю скамейки и работала над волосами Айви. — Мы не знаем, как долго мы будем разрушать… — она закашлялась, все затихли, пока она вдыхала и медленно заканчивала фразу, проверяя каждое слово, — вы… знаете… что.

Никто не говорил пару минут, они увидели проявление силы кулонов.

Корал спросила:

— Как разрушить? Лили должна…

Нейлан перебила ее, пока Корал не сболтнула лишнего.

— Мама не допустит брака с магом, даже если бы у него было десять братьев. И отец не позволит.

Лили тоже не позволит.

— Я это и хотела сказать, — фыркнула Корал. — Мы застряли.

— Не обязательно, — сказала Нейлан. Она, что хорошо, не делала паузы, как принц Тариус. — Все запуталось, но выход есть всегда. Я просто ни разу не слышала, чтобы можно было попасть под чье-то… вы поняли.

Проклятие принца Тариуса. Откуда Нейлан знает о проклятиях?

— Откуда ты знаешь? — с подозрением сказала Корал.

Айви опустила взгляд.

Нейлан пожала плечами.

— Даже Ярроу можно убедить поговорить.

Лили не была удивлена, что Нейлан выдавила из него информацию. Многие не замечали мужчину с татуировкой, что ему нравилось, как и Айви. Можно было задуматься, зачем Нейлан магия, но она всегда была любопытной ко всему.

— Может, мы и сможем его разрушить, — сказала Меланта, не отрывая взгляда от карты. — Мы поговорим с Ярроу, когда он вернется, но что делать с Лили сейчас? — она похлопала по ноге Лили.

— Может, ей стоит пойти с тобой на псарню, — сказала Гвен. Меланта недавно помогала учить щенков гончих.

— Псарня? — Мара отдала Лили гребень. — К щенкам? Тогда ее свадьба состоится ночью.

Лили повернулась, и ее волосы выскользнули из рук Мары. Они считали ее такой слабой? Ее не одолеть группой собак.

— Без обид, — Мара взяла ее волосы, развернула голову и начала плести. — Но это щенки.

— Она не может идти с тобой на кухни, — сказала Гвен, злясь, что ее первую идею не приняли. — Там ее в покое не оставят, пока не разговорят.

— Там достаточно шума, и одну тихую девушку не заметят.

— Может, но тихую принцессу заметят.

Мара замерла на миг.

— Ясно, — она закрепила серебряной лентой косу, и та упала на спину Лили со стуком. — Прости!

— Нет! — Лазурь бросилась к Лили, споткнулась о Меланту и оказалась на коленях Лили, прижала ладонь ко рту сестры.

Лили прижала ладони поверх руки Лазури, и они смотрели друг на друга, тяжело дыша. Она чуть не заговорила. С Марой. Из-за пустяка. Она не поддалась бы щенкам, но чуть не испортила все сама.

— Видите? — прошептала Нейлан. — Мы ей не нужны.

Нет, она сильно в них нуждалась.

— Она застряла в старых привычках рядом с нами. Мы — ее слабость. Ей нужно новое окружение. Ей нужны те, кто примут ее такой, какая она сейчас.

Лили вытерла слезы. Ей не нравилось быть бесполезной. Ей оставалось только сидеть тут, держать рот на замке, беречь их, а она даже этого не могла.

— Нейлан права, — заговорила Джуния.

Гвен встала.

— Мы не можем ее бросить.

— Ей нужно встать на ноги, — сказала Джуния. — Однажды ей быть королевой. Она сможет.

Хоть кто-то в нее верил.

— Мы поможем, чем сможем, — сказала Нейлан.

— Будем отгонять поклонников? — спросила Хейзел.

О, нет. Лорд Рансон. Она теперь не могла его избегать, да и во время фестиваля ее внимания захотят остальные.

— Думаю, об одном ты уже позаботилась, — Корал ухмыльнулась Хейзел.

— Позаботилась? — нахмурилась Хейзел, но никто не констатировал очевидное.

— Пастух гусей! — Лазурь все еще зажимала рот Лили рукой. Лили обняла девочку, чтобы та, подпрыгивая, не выбила ей зубы.

Теперь растерялась не только Хейзел.

Меланта села и прислонилась к ногам Лили.

— Он заботится о королевских гусях в деревне уже около полугода. Он ничего не ждет, и мы можем сказать ему, что Лили нужен тихий отдых на свежем воздухе.

— Нужен, — пробормотала Корал.

— Что ему сказать принцессе? Нечего, да?

— Сказала принцесса, болтающая с конюхами и ребятами на псарне, — сказала Мара.

— Молчи. Это сработает.

— Мама не пустит ее одну в поля с пастухом, — сказала Гвен.

— Возьмет стража, — сказала Меланта. — Я говорила, что он — принц?

— Принц с гусями? — сказала Гвен.

— Почему нет? Идеально. Поможешь нам убедить маму.

Лили не могла придумать ничего другого. Она опустила руку Лазури и посмотрела на Гвен.

— Хочешь это сделать? — спросила Гвен, вскинув брови удивительно высоко.

Она пожала плечами. У нее был другой выбор? Она не могла оставаться в замке, рискуя заняться делами с сестрами, столкнуться с придворными или кавалерами, которые не так поймут ее молчание, и она не могла снова пересечься с Рансоном.

— Уверена?

Лили вскинула брови.

— Просто проверяю.

Она покачивала Лазурь, слушала, как девушки обсуждают, как уговорить маму.

— Вот бы Ярроу вернулся, — прошептала Айви.

Руби и Рен ответили хором:

— Да, он разобрался бы с принцем Т…

Близняшки потеряли сознание, столкнулись головами, падая. Принц Тариус не врал, говоря, что кулоны не позволят им говорить. Гвен и Хейзел бросились к ним. Меланта вытянула шею, не желая вставать.