Корона с огненными шипами

Лили спрятала платок в корсет и выбралась из-под ограды. Она не успела забрать Айви, кто-то дернул ее за косу, и кинжал выпал из ее руки. Ее голова отдернулась с болью, ее подняли на ноги. Локоть прижался к ее горлу, талию придавили к поймавшему ее.

— Наконец-то, — проурчал Рансон ей на ухо. — Я понял твою игру. Ты теперь моя, Лили, и даже король не откажет мне.

— Пусти меня! — Лили царапала его руки, но он смеялся.

Эбен отпустил Тариуса и приближался.

— Назад, хромой, — Рансон крепче сдавил шею Лили, она задыхалась.

Эбен замер.

— Плохая идея, Рансон.

— Почему же? Маг пойман, а приз у меня.

— Кронпринцесса — не приз.

Опьяненный победой, Рансон не слышал предупреждение в голосе Эбена.

— Скажи это ее матери.

Тариус пошевелился. Он посмотрел на грудь Лили, где окровавленный платок пропитал ее грудь, на кинжал у ног Рансона. Гнев вспыхнул в его глазах. Он думал, что кровь была ее.

Два стража появились из тумана, Эбен вскинул руку, останавливая их.

— Отпусти ее, — сказал он. Сигнал рукой, стражи встали по сторонам от Тариуса и крепко сжали его руки.

Тариус не замечал. Он смотрел на Лили, как Эбен на Рансона. Пот выступил над его губой, он дышал с трудом и быстро. Он взглянул на кинжал, а потом на Лили так быстро, что она почти упустила это.

Она посмотрела вниз и охнула бы, если бы Рансон не перекрывал ей почти все дыхание. Кинжал висел у колена Рансона, его держал тонкий корешок, вытянувшийся из земли.

Тариус дрожал от усилий, почти лишившись сил, он безмолвно просил ее понять. Лили поняла, но, как ни тянулась, не могла достать до кинжала пальцами.

Рансон оскалился.

— Назови мне хоть одну причину…

Лили обмякла, как Айви до этого. Рансон не отпустил ее, но склонился от ее веса так, что она смогла ухватить кинжал за рукоять и вонзить в его бедро.

Он взревел и упал, прижав ее ноги. Эбен вытащил Лили, а потом обхватил руками. Стражи, что скрывались в тумане, бросились, чтобы поймать Рансона.

Тариус упал на землю.

— Айви! — она поползла к изгороди. Эбен помог вытащить Айви и осторожно ее поднял.

— Теперь я могу его арестовать? — пробормотал Эбен, пока они двигались по лабиринту.

Теплый ветерок прогнал последние облачка тумана, солнце сияло из-за бледных облаков. Девочки ждали под ивами с двумя дюжинами стражи. Орин прижимал к себе Меланту без сознания. Эбен неподалеку уложил Айви.

Лили отошла на пару ярдов, ее стошнило в кусты. Гвен прижала к ее ладони чистый платок и убрала ее косу за спину.

— Хочешь поговорить об этом?

Она могла теперь говорить, но покачала головой. Лили расправила плечи и прошла к лабиринту, чтобы проверить, что вышли все.

Все.

Пара стражей показалась первыми, они поддерживали Рансона, который бормотал чушь, но шагал, хромая. Он будет страдать от раны, но Лили не убила его. Еще больше стражи, они вели Тариуса, что все еще был связан. Слезы лились из его глаз, почти закрытых от яркости. Его плечи опустились, он всхлипнул, ошеломленный красками и видами, о которых мечтал всю жизнь. Он увидел Лили и рухнул на колени.

— Если этот мир будет моей темницей, — прошептал он, — я буду рад, — он упал на траву.

Стражи подняли его, и Лили повела их в замок с Эбеном. Ее родителям требовалось все объяснить.

* * *

Эбен отправил Лили и девочек в башню привести себя в порядок, пока он успокаивал их родителей и запирал узников. Рансон стал противным в последнее время, но Лили не думала, что он решит напасть на нее. Она была удивлена и тому, что Тариус помог ей.

Джуния и Гвен задержались с ней в купальне, оттирали кровь и грязь с ее волос, наносили мази на порезы, оставленные шипами изгороди. Меланта пылала от смущения, ведь пришла в себя на руках Орина посреди сада. Она убежала с Лазурью к отцу.

Девочки заканчивали рассказ, когда Лили прошла в кабинет короля с сестрами с обеих сторон. Там были юноши. И Ярроу. Бэй стояла у камина, Голик придерживал ее, Хейзел была у его локтя.

Руби подпрыгивала:

— …а потом Эбен ударил его прямо по милому личику, — она шлепнула кулаком по ладошке.

Мама вскинула брови, отец сжал губы, чтобы не рассмеяться.

Рубин закрыла рот так быстро, что зубы щелкнули, переглянулась с Рен.

Они не успели заговорить, отец расхохотался.

— Вы все больше напоминаете Меланту и Лазурь.

— Спасибо, отец, — хором сказали они.

— Это был не комплимент, — строго сказал он, но в голосе еще звучал смех.

Он повернулся к Эбену.

— Сынок, похоже, тебя ждет сложный выбор, — он сжал губы, но в глазах было видно веселье.

Эбен насторожился, поднял голову, но смотрел на пол. Он покраснел.

— Вообще-то, Ваше величество, принцесса Лили и девочки сами все поняли.

Сердце Лили сжалось. Отец дал Эбену шанс заговорить, воспользоваться указом мамы, но он не использовал его.

Может, она ошиблась в его чувствах, но ей надоело медлить. Она могла говорить сейчас и собиралась сделать это. Она встала рядом с Эбеном, копируя его позу, но смотрела в глаза отцу.

— Тогда, похоже, выбирать мне.

— Верно, — отец улыбнулся. — Как всегда и было.

Он не шутил. Выбор был ее, у нее было его одобрение. Ее страх был истинной преградой. Эбен посмотрел на нее краем глаза, опустив голову, сжав губы в жалкой попытке скрыть улыбку.

— Ты сделаешь выбор сейчас, или когда все успокоится? — глаза отца искрились.

Она улыбнулась в ответ и уверенно сказала:

— Я выбираю Эбена, — они не обсуждали это, но, когда он взял ее за руку, она поняла, что сделала правильный выбор.

— О, хвала небесам, — отец выдохнул. — А на миг подумал, что ты выберешь принца Орина. Без обид, юноша, но вы слишком романтичны для этой роли.

— Никаких обид, Ваше величество, — Орин покачивался на ногах, сцепив руки за спиной. — Не обижайтесь и вы, но я не хочу быть королем. У вас есть другие дочери, — Меланта у полок покраснела. Он подмигнул ей, она нахмурилась.

Лили прикусила губу, чтобы не смеяться.

Удивительно, но отец не сдержался и громко рассмеялся. Даже уголки губ матери приподнялись. С пылающими ушами Меланта вытащила наугад книжку с полки, делая вид, что не замечает веселья.

— Ты мне нравишься, пастух. Скоро мы поговорим о… гусях. И заботе о них. Моя стая мне дорога, и я не отдам их кому попало.

Отец сравнил их с гусями? Орин что-то ответил, но Лили не слышала. Она не видела отца таким радостным месяцами. Может, это было от радости, что все его дочери снова говорили.

Они обсуждали все, включая спасение Бэй, совершенное Ярроу и Голиком. Они прятались в тайном проходе, когда он появился. Не думая, зачем или как, они побежали в пещеру, не замечая темный лес и искаженный сад, пока не добрались до стеклянного замка. Бэй была заперта в библиотеке. Тариус пытался остановить их — даже ослабевший он был сильнее Ярроу — но Ярроу знал пару трюков, о которых не ведал Тариус. Это отвлекло Тариуса, и Голик отключил его старым способом.

Лили почти не участвовала в разговоре, она думала о руке Эбена, гладящей ее ладонь узорами. Его ноготь пару раз задел кольцо. Лили спрятала другую руку в складках юбки, собираясь вскоре вернуть кольцо Тариуса.

* * *

Дюжина стражей стояла у двери в башню Тариуса. Отец позволил заглянуть сюда по пути на бал. Лили попросила Эбена остаться в стороне.

Тариус лежал на койке, сунув руки под голову. Его глаза слезились, он смотрел на окошко на противоположной стене. Свет звезд сиял ярче, чем в его королевстве, но Лили подозревала, что слезы были смесью радости и отчаяния.

Татуировка мага сияла на его бледной щеке черным и красным.

— Я не знал, что у человека может быть столько красок, — он не отводил взгляда от окна. — Твои волосы. Они каштановые, но с янтарем и красным деревом. И еще столько красок, которые я и назвать не смогу.

Он увидел ее волосы в свете солнца за миг до обморока вне лабиринта.

— Сегодня я должен быть в твоих руках.

— Тариус…

— Не надо, — он сел и посмотрел на нее, на каждый ее дюйм от кос на голове до туфелек, выглядывающих из-под белого платья. — Я не хочу больше слышать от тебя свое имя.

Эти его слова не должны были причинять боль.

— И не придется. Отец отсылает тебя.

— Куда? Я не буду сидеть в клетке.

— Ты получишь все солнце, о каком мечтал.

— Я получу свободу. Отпустите меня, пока я не сделал то, о чем ты пожалеешь.

— Слишком поздно.

— Поздно будет, когда я сдамся, — он посмотрел на окно. — А я никогда не сдамся.

Она прогнала холодок. Не нужно было сомневаться в нем. Не зная о плане отца, она поверила Ярроу, что Тариус больше не побеспокоит ее и сестер. Лили хотела, чтобы все сложилось неплохо и для него.

— Прощай, — она опустила его кольцо на койку.

Его ладонь на миг накрыла ее.

— Спасибо, — сказал он и отпустил.

* * *

Отец хотел подождать с новостью о ее помолвке, пока не улягутся новости о предательстве Рансона и обнаружении мага в Итурии, но мама его переубедила. Точнее, ее указ. Им нужно было отогнать искателей трона, как Рансон и его семья, и объявление отвлечет людей на позитивное.

Лили и Эбен стояли рука об руку на небольшом возвышении в бальном зале, у них были короны из настоящей пираканты, они смотрели на море леди в белом и джентльменов в черном. Напротив них в зале висел на почетном месте портрет матери в черном и золотом. Ленты бежевого, серебряного и всех оттенков лунного света украшали комнату, напоминая о светлом будущем впереди.

Как страж, Эбен не планировал идти на Звездный бал, и его новый паж нашел ему подходящую одежду. Эбен уже поклялся, что пажу нужно больше платить.

— Думаю, мы начали не с того, — сказала Лили громко, как только осмелилась, но едва слышал себя в шуме веселой толпы.

— Почему? — Эбен выглядел спокойно, но его потные ладони выдавали нервы. Он будет когда-то хорошим королем, но отец будет учить его лично не меньше года, а потом им позволят жениться.

— Ты не делал предложение.

— Как и ты.

Она ткнула его локтем.

— Я и не должна.

— Ты — кронпринцесса. Как страж заговорил бы об этом? Ты могла меня прогнать, а я рисковать не хотел.

Ох.

— Сожалеешь? — даже в шуме она слышала его неуверенность.

— Конечно, нет, — Лили потерла большим пальцем кольцо на своем пальце. — А ты?

— Я сказал «да» десять лет назад.

— Кошмар. Кронпринцессы не выходят замуж в одиннадцать. Хорошо, что мы подождали.

— Точно, — он склонился для поцелуя, но выпрямился. Эбен кашлянул, его взгляд скользнул по комнате.

— Можешь поцеловать, если хочешь.

И он послушался.