Корона в огне. Книга 1

Мужчина ничего не ответил, молча вошел в трактир, по совместительству постоялый двор. За ним последовали гвардейцы, я вошла последней. За столами, развалившись, громко разговаривая и напиваясь, сидели солдаты короля. Они смеялись и толкали от одного к другому молодую девушку, которая отчаянно хваталась за порванное на груди платье. От ужаса меня снова затошнило. Я попыталась сделать шаг к ней, но тяжелая рука Гастина легла на мое плечо, лишая возможности пошевелиться. Девушка взвизгивала и плакала, пытаясь увернуться от щипков и тисканий. У высокой стойки стоял пожилой мужчина, который едва не плакал, взирая на эту картину. Из-за шторки за его спиной, выглядывала такая же напуганная женщина.

Один из гвардейцев резко потянул девушку за руку и усадил к себе на колени. Одной рукой он схватился за ее ладони, чтобы оттащить их от груди, а вторую запустил под юбку. Не успела я снова рыпнуться, как крепкий кулак Наркола сбил подлеца со стула. Я даже уловить не смогла, как гвардеец Феникса подхватил девушку, чтобы она не упала вместе с солдатом. Он перевел суровый взгляд на меня и кивнул, чтобы забрала бедняжку. Я тут же подчинилась, предварительно сняв куртку, чтобы прикрыть ее хоть немного. Заплаканное лицо смотрело на меня с надеждой и безмерной благодарностью. Я ласково кивнула ей и проводила до шторки, за которой скрывалась ее мать. Подойдя ближе к женщине, увидела, что ее лицо походило на большой припухший синяк. Она едва передвигала ногами, когда направилась к дочери. По всей видимости, пыталась ее защитить, за что ее и избили эти мерзавцы.

Когда я вернулась в зал, во мне клокотала ярость, сравнимая с ураганом, способным уничтожить все на своем пути. Кровь бурлила, закипая и насыщая меня гневом и жаждой мщения. Никогда прежде я не испытывала таких ярких и неудержимых эмоций. В голове возник гул, он нарастал, причиняя боль, в глазах колыхнулась синева. Я задышала глубоко и часто.

— Вы кто такие?

С одного из стульев недовольно поднялся гвардеец лет пятидесяти. В сравнении с другими он был не так пьян, но все же во взгляде плескался хмель. Он медленно осмотрел наш отряд, но толком ничего не увидел, кроме Наркола и меня все были в капюшонах. Феникс даже в подобном виде выделялся, словно от его фигуры веяло властью. Наверное, поэтому старший гвардеец остановил свой взгляд именно на нем.

Феникс неторопливо приблизился, чуть склонил голову, а потом медленно снял капюшон. Его брови были сердито сдвинуты, взгляд впивался острыми клинками в побледневшее лицо.

— Это так ты охраняешь доверенный тебе город, Барнок?

Голос Феникса прокатился по таверне, но напугал только того, к кому он обращался. Мужчина за стойкой, будто расслабился, его губы едва тронула улыбка облегчения, и Феникс это заметил. Он странно посмотрел на меня, а потом снова кивнул Нарколу, который тут же будто спохватился и увел старика за ту же шторку, где исчезла его семья. Мне показалось это странным, но к тому моменту я еще не совладала с яростью, поэтому отмахнулась от вопросов, возникших в голове.

Другие гвардейцы, в отличие от своего командира, Феникса, похоже, в лицо не знали. Отличительных знаков на нем не имелось, поэтому они не вытянулись по струнке и испуга не демонстрировали. Я злорадно усмехнулась в душе. В эту минуту я была рада, что здесь именно Феникс.

— Вместо того чтобы нести службу как положено, ты пьешь, гуляешь и насилуешь местных девиц? Ты в городе давно был? Посты выставлены у воды?

С каждым словом, с каждым вопросом, гвардеец делался будто ниже, его лицо приобрело землистый цвет, он уже прокручивал в голове последствия.

— Гастин! — рявкнул Феникс. — В погреб. Всех. До утра! Я завтра решу, что с ними делать.

Тот с кем он говорил и не подумал даже пискнуть, а вот его солдаты под действием выпитого и, не распознавая, кто перед ними, попытались оказать сопротивление.

— Вы кто такие? — возмутился один из них, как раз тот, что был сокрушен рукой Наркола. — Чего командуете? Вы знаете кто мы? Да я сейчас…

Он сложил пальцы в кулаки и замахнулся на первого, кто оказался на пути. Им был Дерс. Боец Феникса криво усмехнулся и ловко избежал столкновения, поднырнув под руку нападавшего. Резко развернувшись, Дерс схватил гвардейца все за ту же руку, вывернул ее и заломил за спину. Солдат закричал и осел на колени, удерживаемый Дерсом. Еще мгновение и он уткнулся носом в грязный пол. Остальные тоже ринулись в бой. Всего в таверне было семь гвардейцев, вместе с Барноком. Я ахнуть не успела, как все они были повержены. В таверне сразу повисла тяжелая тишина. Оттого резкий визг из-за шторки показался настолько пронзительным, что волосы на затылке зашевелились. Шторка отодвинулась, и из кухни вышел еще один, который волочил за собой полуголую дочь хозяина.

— Эй, ребята, смотрите, кто спрятался! — воскликнул он и замер.

Его рука бесцеремонно сжимала грудь девушки, с которой сползли обрывки платья. Обнаженное тело было выставлено на всеобще обозрение. Мне стало жутко, ярость вернулась. Поскольку я стояла ближе всех, то и среагировала первой. Достала стрелу и даже не пытаясь справиться с болезненным гневом, натянула тетиву. Стрела в моих руках сверкнула и запылала синим огнем. Прежде чем я успела испугаться самой себя, стрела вонзилась в плечо гвардейца.

Девушка, которую он сдерживал, завизжала от страха и, закрыв голову руками, присела. Сила стрелы отбросила гвардейца к стене, где он и лишился сознания, ударившись головой. Я ошарашено застыла, глядя то на свои руки, то на лук. Неосознанно перевела глаза на Феникса, словно подсознательно ожидая от него ответов на все возможные вопросы. Лицо его выглядело обеспокоенным, брови чуть съехали к переносице, подбородок напрягся.

— Что это было? — спросил Гастин, на первый взгляд желавший сделать шаг ко мне, но потом предусмотрительно передумавший.

— Понятия не имею, — выдохнула я и отбросила лук, будто он способен был меня обжечь.

Когда первое оцепенение прошло, отряд Феникса слаженно рассредоточился по трактиру. Кто-то открыл подпол, кто-то стаскивал туда тела гвардейцев, кто-то помогал расставлять упавшую мебель. Хозяин, не скрывая своего приподнявшегося настроения, засуетился на кухне, его жена увела девушку наверх. Уже через полчаса она принесла нам горячий ужин, а дочь, которая успела привести себя в порядок, разливала ароматный чай. От вина вся команда Феникса отказалась.

Я села за отдельный стол, предпочитая избежать соседства. После случившегося, мужчины смотрели на меня без страха, но с долей подозрительного опасения. Они не обсуждали сияющую стрелу и ее мощь, просто залатали рану гвардейца и тоже сгрудили его в погреб.

Мне же было не по себе. Меня и так беспокоили синие вспышки в глазах, теперь еще и это. Откуда во мне эта сила? Аутон говорил, что синее пламя принадлежит неротам, но я — то тут причём? Изменения нервировали и даже пугали, но самым неприятным было то, что мне даже разделить свои страхи было не с кем. И снова, не задумываясь, бросила взгляд на Феникса и встретилась с его серьёзными глазами. Он смотрел так, будто понимал, что творилось в моей голове, будто хотел поддержать, будто мог всё объяснить. Я тряхнула головой, напоминая себе, что часто вижу лишь то, что хочу, а не то, что есть на самом деле. К чему иллюзии? Я совсем одна. Для усиления эффекта, вспомнила о Лусте, которого пыталась забыть всю дорогу.

Почему человек устроен так сложно? Почему наше сердце, наши чувства не всегда бывают однозначными? Почему нельзя дать себе установку, чтобы ненавидеть человека бесповоротно, не задумываясь, не разыскивая полутонов? Почему памяти больше угодно возрождать хорошие моменты, чем плохие? Почему собственное тело становится врагом, реагируя на близость человека, которого всей душой пытаешься отвергнуть?

Решив для себя, что на этот раз уж точно буду разбираться сама, я попробовала отстраниться на время от мыслей о синем пламени, чтобы хоть немного привести свои чувства в порядок и потом, уже с холодной головой, обдумать изменения собственного я.

— Я так рад, что вы вернулись, — сказал Варот, ломая хлеб и раздавая куски мужчинам. — Мы и без того напуганы неротами, а тут еще эти…

— Хорошо, я понял, — кивнул Феникс. — Что с постами, тебе известно?

— Насколько я знаю, берег стерегут лишь те, у кого совесть осталась. Горстка отчаянных, которые сами себе назначают вахту. Они не появляются у меня, избегают встреч с Барноком.

— Это гвардейцы короля? — почему-то спросил Феникс.

Странный вопрос, а разве не все, кто носит форму, являются гвардейцами короля? Хозяин таверны бросил робкий взгляд на меня, потом на Наркола, который едва заметно кивнул.

— Нет, это те, которых набрали из народа не ранее чем пару лет назад.

— Кто их возглавляет? — вопрос от Гастина.

— Некий Тильом Ирмин, молодой совсем, но очень напористый и за словом в карман не лезет, — ответил старик.

Когда услышала знакомое имя, выронила ложку из рук и едва успела сделать вид, что это просто нерасторопность, а не крайнее удивление. Тиль! Он жив! Слава Богу! Нужно будет как-то отыскать его, повидаться. Правда, не хотелось бы выдавать себя. Не хватало ещё Фениксу узнать, что я жила во дворце.

— Дерс, — окликнул своего солдата наш предводитель, — отыщи завтра этого Тильома, помоги с дозором, собери у него информацию о положении дел. Лоара, — это уже жене хозяина, — есть вода? Нам бы помыться?

Женщина осмотрела наш отряд и, наверное, прикинула, сколько воды нужно на эту ораву.

— Уже нагретой воды? Есть немного в бане, — ответила она Фениксу. — При желании двоим хватит. Мы нагреем ещё и кто-то сможет помыться здесь.

— Кассия, — обратился мужчина ко мне, — иди первой, а потом отдыхать. Путешествие было не простым. Свежая постель пойдет тебе на пользу.

Как бы я не сторонилась этого человека, его слова легли бальзамом на душу. Вымыться в тёплой воде — мечта, а чистые, мягкие подушка и матрас тем более. Оставив ужин недоеденным, я направилась за Лоарой и на ходу обратила внимание, какие томные взгляды кидает ее дочь на Феникса. Глупая! Внутри разгорелся пожар негодования. Она что не знает кто он? Не знает, на что способен? Как можно влюбиться в человека, уже зная, что он монстр?

Женщина привела меня в отдельно стоящий домик, полностью деревянный.

Внутри было две комнаты, тоже обитые деревом. В первой: две лавки, пара ведер и корыто, несколько гвоздей в стене, на них висели чистые тряпки, а еще две полки на противоположных стенах с разного рода склянками. Я попыталась приоткрыть дверь во вторую комнату, но хозяйка остановила меня:

— Погоди, сначала разденься, потом войдешь. Тепло прогонишь, — сказала она. — Войдешь, первым делом полей из ковша на камни, чтобы пар повалил. Посиди немного, подыши, пропотей. Всю хворь сгонит, если есть таковая.

— А что это? — спросила я осматриваясь. — Купальни, которые мне доводилось видеть, были не такими.

— Это баня! Муж построил для нас, но мы пускаем сюда и дорогих сердцу гостей.

— Таких как Феникс? — я не смогла скрыть неприязни.

— Да, — с гордостью сказала женщина.

Чтобы не продолжать этот разговор и не поссориться с хозяйкой, я скинула почти всю одежду и открыла дверь. Жар слегка опалил лицо и я отпрянула.

— Как в аду! — возмутилась я.

— Так и должно быть, — рассмеялась женщина. — Снимай всё и заходи. Повторяю: пропотей хорошенько, посиди подольше. Поначалу может и не понравиться, но если ты с умом, то потерпишь, поймешь потом целебную силу бани. Как будет невмоготу, выйдешь, польёшься из ведра холодной водой, а уж потом, возьмешь с правой полки любой пузырёк, используешь как мыло, помоешься. Запомни — с правой полки, левую не трогай, это я на заказ делаю для…ну, в общем, на продажу.

Лоара ушла, а я вздохнула и сняла бельё. Открыв дверь не мешкая, вошла. Быстро взяла ковш и плеснула на камни, как и говорила женщина, а потом села на лавку. Ароматный, пахнущий древесиной пар приятно кружил голову. Тело тут же согрелось, лицо обожгло, дышать носом стало тяжело. Ноздри изнутри, будто огнём горели. Почти сразу на теле выступил пот. Боже мой, что это за камера пыток такая? Жар становился почти невыносимым, но необъяснимым образом мне удавалось держаться и выходить даже не очень-то и хотелось. Моё тело покалывало, оно чесалось и казалось, что верхний слой кожи можно было скатать в комочки грязи. Ощущения были невероятными, приятными и не очень. Определиться трудно.

Не знаю, сколько я так просидела, но когда терпеть уже не было сил, я выскочила наружу и окатила себя из ведра. Даже завизжать хотелось, но я лишь пискнула от удовольствия. Ничего подобного мне еще не приходилось испытывать. Развернувшись обратно к двери, я столкнулась с проблемой. Поддавшись неге, я напрочь забыла о том, с какой полки нужно брать мыло. С правой можно, а с левой ни в коем случае? Или все же наоборот? Кожа покрылась мурашками, я замерзала, а ответ так и не приходил. Я приоткрыла склянку с одной полки, понюхала. Пахло цветами. На другой полке тоже стояли ароматные баночки. Решив, что большой беды не будет, схватила одну из них наугад и вернулась в комнату наполненную паром. Я понимала, что не одна и всем остальным тоже не терпится помыться, но почему-то казалось, что я могу не вернуться больше в это чудное место. В пузырьке оказалась маслянистая субстанция, которая прекрасно пенилась и пахла клубникой. Чудеса! Убедив себя, что сделала правильный выбор и взяла склянку с нужной полки, я не жалела нежнейшего мыла. Давно мне не было так хорошо.

Внезапно в дверь тихонько постучали и я застыла:

— Кассия! — голос Феникса, пробудил во мне непонятную волну, которая заставила ахнуть. — У тебя всё в порядке? На первый раз достаточно.

В голове появился лёгкий гул, мешающий мыслить. Тело будто зазвенело и заискрилось.

— Кассия! — снова позвал Феникс.

Новая, более мощная волна прокатилась по телу, покрывая кожу жаждой прикосновений. Я рвано выдохнула, осознавая, что буквально изнемогаю, желая выйти из этой парилки и увидеть мужчину, что стоял за дверью. Совершенно не понимая, что же со мной происходит и, почему я не могу сопротивляться этим неукротимым желаниям, прижалась к двери. Я изо всех сил пыталась сопротивляться, но туман в голове распространялся, стирая здравый смысл и какую-либо скромность. Понимая, что проигрываю в этой борьбе, я села на корточки и обхватила себя пылающими руками. Моё тело не подчинялось мне, не желало оставаться в стороне от Феникса. Оно гудело от возбуждения, которое дёргало и мучило меня, открывая непознанные свои уголки. Это было удивительно и…ужасно. Я вбивала в сознание, что не могу испытывать ничего к этому человеку, что ненавижу его, но в какой-то миг, не выдержала и открыла дверь.

Сказать, что Феникс был удивлён — ничего не сказать. Его глаза расширились, а потом их заволокла дымка, которую я распознала, как ответное желание. Он рассматривал моё обнажённое тело так внимательно, что я не устояла и изогнулась навстречу, приложив ладони к мужской груди. На мгновение очнулась настоящая я, и чуть было не завопила о том, что я сошла с ума, но ощущение бьющегося под ладонью сердца, вновь уничтожило остатки самообладания.

Моё тело горело огнем, сжигая все преграды между нами. На задний план ушли горечь, разочарование и малейшая неприязнь. Остались лишь страсть и похоть, которых я не знала до этой минуты.

— Кассия, — хрипло прошептал мужчина, беря меня за плечи и опуская глаза к груди, которая тут же отреагировала на этот взгляд. — Что с тобой?

— Прикоснись ко мне, иначе я сойду с ума, — прошептала я, понимая, что говорю истинную правду. — Прошу, прикоснись…

Куда делись стыд и осторожность? Не знаю, но я сама готова была касаться его, лосниться и тереться, будто кошка. Невыносимая тяга влекла меня к нему, колючие, будоражащие мурашки разбегались по коже, волнуя меня еще больше.

— Кастор, — выдохнула я ему в губы, — прошу…

Горячие губы принесли успокоение ненадолго. Их мягкость и сладость лишь усилили желание, а руки, что теперь ласкали спину и медленно спускались ниже, заставляли стонать и прижимать к мужчине плотнее. Я понимала, что хочу большего и знала, что Феникс тоже хочет. Ни на мгновение не усомнилась в этом, просто знала, чувствовала. Поцелуй углубился, стал яростнее и настойчивее. Мужчина тоже застонал, и этот звук показался мне самым лучшим на свете.

— Кассия, — прошептал он, — опомнись.

Его слова расходились с действиями, он просил остановиться, но при этом продолжал ласкать меня руками. В этот момент я ощутила себя счастливой, забыв обо всём на свете, словно другой жизни за пределами бани просто не существовало. Словно я была не я, а Феникс не был Фениксом. Эта мысль стирала все преграды.

— Кассия, — прорычал он настойчивее и, наконец, оторвался от меня. — Остановись!

Феникс тяжело дышал, его лицо пылало, губы припухли, а глаза заволокло безудержным желанием. Он жаждал продолжить, хотел разделить со мной это удовольствие! Осознав это, я будто обезумела и попробовала снова поцеловать его.

— Стой, Кассия! — оборвал он меня сердито. — Стой! Что-то не так! Ты бы ни за что…ты бы не стала…

Он прошелся взглядом по комнатке и остановился на склянках, посмотрел на меня, принюхался к коже и выругался. Бросился в баню и вернулся со склянкой в руке.

— Что ты с этим делала? — спросил он настойчиво.

— Понюхай, — улыбнулась я. — Так пахнет, голова кругом идёт.

— Чёрт! — снова разозлился он. — Я же велел Лоаре прекратить готовить эту дрянь!

— Что не так? — спросила я, придвигаясь ближе.

— Кассия, погоди, — вымученно сказал мужчина. — Это не мыло! Это масло для…для…не знаю даже как объяснить. Кассия, послушай, это не ты. Это масло помогает жрицам любви, понимаешь? Шитам и прочим девицам, которые зарабатывают на жизнь, ублажая клиентов. Лоара готовит подобные масла для тех, кому это ремесло не по нутру. Оно лишает мыслей, заставляет желать только одного, стирает грани разумного.

Я слышала его слова, но не понимала их смысла. Я думала лишь о том, что хочу коснуться его кожи, хочу узнать, каково это, когда он покроет моё тело поцелуями и научит любви. Кажется, я даже озвучила все свои желания.

— Ты возненавидишь себя за это, — прошептал мужчина, удерживая мои руки. — Ты не сможешь себя простить, когда действие масла закончится. Моя звёздная девочка, если бы ты знала, как тяжело отрываться от тебя. Если бы могла понять, как тяжело отказываться от соблазна, как хочется послать всё к чёрту и прижать тебя к себе и никогда не отпускать! Как хочется сказать тебе, что ты принадлежишь только мне и я не способен избавиться от мыслей о тебе!

— Кастор, — прошептала я в ответ.

— Прошу, повтори моё имя, — выдохнул он.

— Кастор…

— Я сделаю так, что ты ни о чём не вспомнишь, — с сожалением сказал Феникс. — Я сделаю так, что тебе не придётся жалеть.

Быстрым движением он сдёрнул с гвоздя тряпку и закутал меня в неё. Я попыталась сопротивляться, но куда мне тягаться с Фениксом? Мужчина усадил меня на одну из лавок и так же быстро взял в руки ведро, окунул в него пальцы и что-то пробормотал, а потом резко встал и вылил воду мне на голову.

Я охнула, а потом почувствовала холод и начала хватать ртом воздух. Медленно, как вода, стекающая по коже, наваждение проходило, туман в голове рассеивался.

— Я пришел сказать, что ты не одна, Кассия, — передо мной стоял Феникс, который изо всех сил делал вид, что его не интересует моё тело, обёрнутое в мокрую тряпку.

— Это ты облил меня водой? Совсем из ума выжил? Кто позволил тебе вламываться сюда? А если бы я была не одета?

Я чувствовала себя неуютно. Что-то происходило с телом — оно звенело, с головой — она немного гудела, а еще с памятью — я совершенно не помнила, как покинула парилку.

— Выйди, Феникс! — рявкнула я, испепеляя мужчину презрением. — И не смей больше так делать!

— Ты совершенно не интересуешь меня ни одетой, ни тем более голой, — сказал он и вышел.

Я думала, что больно уже не может быть, но ошибалась.

Обтеревшись тряпкой, нацепила чистую одежду и выскочила из бани. В трактире меня проводили странными взглядами, но я постаралась не обращать внимания. Кони, дочь хозяина, показала мне комнату и я захлопнула дверь сразу после того как поблагодарила её. Засыпала я долго, мучительно, ощущая, что чего-то не хватает, что-то потеряно. Но что? И почему у меня возникло такое чувство?

Проснулась, когда занимался рассвет. Проснулась от того, что мой рот зажала чья-то рука.

Глава двадцать первая

— Да не вопи ты, не вопи, — громким шепотом сказал Таш, продолжая прикрывать мой рот ладонью. — Голова сейчас лопнет!

Я стряхнула его руку и сбросила парня с кровати. Слава богу, он мягко приземлился и не наделал шума.

— Я и звука не произнесла! — недовольно буркнула.

— Вслух нет, — как ни в чём не бывало, мой друг снова уселся на край кровати и сложил руки на груди, — но мысленно кричала во всё горло!

— Не слушал бы! — ответила я и присмотрелась к парню.

Вид у него был ещё тот: лохматый, заросший щетиной, грязный и даже кажется исхудавший, но как всегда самодовольный и улыбчивый. Я почувствовала, как на глаза навернулись слёзы, а потом счастливо улыбнулась и бросилась к нему. Таш крепко обнял меня и прижал к себе.

— Как ты здесь оказался? — спросила я, стискивая друга и всхлипывая в его плечо.

— Я шел по вашим следам всё это время, опаздывал всего на день, и вот нагнал.

— Когда ты в последний раз нормально спал? Мылся?

— На это не всегда было время, — сказал он и нагло растянулся на кровати, заложив руки за голову. Его тёплые глаза посмотрели на меня совершенно серьёзно. — Я нашёл Герию.

Его слова заставили меня тихо ахнуть и закрыть рот рукой. Горячие слёзы вновь побежали по щекам. Моя благодарность не имела границ. Я смотрела в прекрасное лицо друга и рыдала от радости.

— Что она сказала? — шепотом спросила я у него, боясь поддаться настроению и размечтаться.

— Она сказала, что однажды была в Кавенторне и видела то место, куда по её мнению увозят таких как твой брат, — тихо ответил Таш. — Теперь всё, что видела она — видел и я.

— Она дала тебе карту?

— Лучше, — парень сел и приблизил своё лицо к моему, — она у меня прямо в голове и если даже захочу, я её не забуду. Можем отправляться прямо сейчас.

Я велела ему отвернуться, встала на ноги и оделась, размышляя над тем, как поступить дальше. Мне нужно как-то повидаться с Тиной, вот кто знает о моём брате то, что мне не ведомо. И пока я здесь — я ближе всего к неротам. Плюс я хотела отыскать Тиля и убедиться, что с ним всё в порядке. Да и подумать надо, как улизнуть от Феникса, так просто он меня не отпустит.

— Сейчас никого из них нет в трактире. Только-только забрезжил рассвет, они вышли в город, — ответил на мои мысли Таш. — Сейчас самое время! Давай, Кассия! Уходим.

— Не сейчас, Таш, ты не понимаешь, я должна увидеть Тину! Если я не разберусь в том, что случилось в ночь, когда родился мой брат, не буду знать, от чего именно его защищаю!

Заэронец тоже поднялся на ноги, резко шагнул ко мне и присмотрелся.

— А может дело вовсе не в этом? Может, ты не хочешь уходить от него? Что забыла кто он?

— Не смей! — рассердилась я.

— Я шёл за тобой, зная что ты в руках Феникса! Но только сейчас узнал, что он и есть тот самый Кастор! Ты чувствам поддалась? — Таш сердился всё больше, я не отставала. — Забыла, что он дурачил нас всех? Годами обманывал Аутона и Малию! Ты забыла о том, что он предал своего короля! Я не удивлюсь ещё, если это он помогал Тавосу…

— Не смей! — яростно повторила я и шагнула ближе. — Если не хочешь потерять мою дружбу, не смей больше так говорить! Кастор в прошлом! Всё забыто! Есть только Феникс — безликое чудовище. Моя забота — Той! Я должна выяснить, что знает Тина.

Мой друг немного отступил, сел на кровать и обхватил голову руками.

— Я полгода слушал о твоей любви к нему, знал, как ты страдаешь. Я надеялся, что ты его больше никогда не увидишь, и твоё сердце залечит раны. Но сейчас тебе намного больнее. Я слышу, как ты смущена, растеряна. Ты борешься с собой постоянно! Твоё сердце всё ещё тянется к нему, словно оно на привязи, но в то же время оно кровоточит от ненависти и обиды.

— Моё сердце не подвластно мне, Таш, — сказала я и присела на корточки рядом с другом. — Да, оно ещё мечется, словно в агонии, но разум уже сделал выбор. То, что со мной происходит нужно просто пережить, перестрадать, но на это потребуется время. Я смогу забыть свои чувства к Кастору, которого уже не существует.

— Прости, — поднял голову заэронец, — я верю, что ты хочешь этого, просто…не хочу, чтобы тебе было ещё больнее.

— Я понимаю, — улыбнулась я ему, — правда, понимаю. Только давай какое-то время не будем об этом говорить. Я знаю, что ты всё равно меня услышишь, но будь снисходительнее, прошу. Мне это нужно.

В коридоре послышалась какая-то беготня и шум голосов. Я тут же подскочила на ноги и подошла к двери. Не нужно, чтобы кто-нибудь увидел Таша.

— Что ты слышишь? — спросила я его.

— Я не могу услышать мысли отсюда, — возмутился Таш. — Вся суета внизу.

— Наверное, люди Феникса вернулись…

— А их я не слышу вообще!

— То есть как? — развернулась я к другу, не сразу осознав то, что он сказал.

— Понятия не имею. Утром, когда они уходили, я попытался забраться к ним в головы, но к мыслям Феникса и к мыслям его людей у меня доступа нет. Будто барьер стоит.

— Очень интересно, — пробормотала я и услышала тяжелые шаги. — Прячься!

Таш повертел головой и, понимая, что больше деваться некуда, юркнул под кровать. Сердце застучало как сумасшедшее, когда кто-то постучал в мою дверь. Прятаться было глупо, и я открыла. Феникс вошёл как к себе в покои, медленно осмотрелся и удивлённо вскинул брови, будто чего-то ждал, но не увидел.

— Собирайся, нужна твоя помощь, — сказал он. — В город выходили два нерота, есть пострадавшие.

Я тут же схватила оставшиеся вещи и про лук не забыла. Мало ли, вдруг люди воды ещё не ушли. Мысленно велела Ташу дождаться меня и собралась выйти из комнаты. Но Феникс не сдвинулся с места. Его глаза чуть сузились, на лбу появилась недовольная складка:

— Таш! — окликнул он, и моё сердце устремилось в пятки. — Вылезай, твоя помощь тоже может пригодиться.

Продочка маленькая сегодня, но я осторожно подбираюсь к финалу первой книги, поэтому не тороплюсь)

Мой друг, точно так же как и я, был поражен, медленно выбрался из своего укрытия и встретился с недовольным взглядом Феникса. Мужчины смотрели друг на друга, не скрывая неприязни, а мне оставалось лишь наблюдать за молчаливым поединком.

— Среди пострадавших есть девушка, она не может очнуться. В сознании, но будто не в себе. Верни её, — ровным голосом сказал Феникс заэронцу. — Она последняя кто видел неротов. Они не вернулись в воду и ещё бродят по городу.

— Не все заэронцы умеют то, о чём ты просишь! — воскликнул Таш. — Это дар, которым обладает не каждый из моего народа…

— Ты слишком мало знаешь о своём народе! — резко оборвал его Феникс. — Каждый заэронец способен на манипуляции с разумом человека! Это ваш общий дар, просто ты не интересовался, не развивался! Все люди поддаются вашей силе!

— Кроме тебя! — разозлился мой уязвлённый друг.

— Я не просто человек! — Феникс сделал шаг и навис над заэронцем, испепеляя того взглядом. И чем ему Таш не угодил? — Ты меня читать не можешь, а я тебя могу.

Глаза моего друга округлились, будто какая-то поразительная мысль внезапно осенила его. Таш чуть приблизился к мужчине и гневно прошептал:

— Тогда читай!

Какое — то время абсолютно ничего не происходило, но вот Феникс зажмурился, тряхнул головой, отступил. Таш буравил его глазами и наступал. Феникс снова сделал шаг назад и снова тряхнул головой, которую обхватил руками. Это длилось недолго, но королевскому убийце хватило и несколько секунд, поскольку внешне это походило на пытку.

— Довольно! — яростно крикнул он и сделал выпад.

Таш тут же прекратил, но выражение на его лице осталось презрительным. Он ненавидел Феникса и чувств своих не скрывал.

— Что ты с ним сделал? — тихо спросила я, но заговорил Таш не со мной.

— Ты хотел прочесть меня? Доволен?

Феникс посмотрел на меня долгим взглядом, и было в нем что-то странное, непостижимое. Таш тоже наблюдал за мужчиной, и мне показалось, что мой друг был немного удивлён реакцией Феникса. Вообще все, что произошло в этой комнате, выглядело более чем странно. Я совсем ничего не понимала.

— Не делай так больше! — холодно проговорил Феникс.

— Неужели больно? — спросил Таш.

Мужчина снова бросил на меня взгляд, а потом выдохнул и велел идти за ним. Я попыталась расспросить друга о том, что он такое сотворил с могучим убийцей, но Таш отмахнулся, сказав, что я буду очень недовольна, а ему ещё жить хочется.

Феникс шёл быстро, не оборачиваясь, не говоря ни слова. Он погрузился в свои размышления и даже казался слегка подавленным. Неужели Таш дал ему понять, что он тоже уязвим? Моё любопытство только росло. Однако пришлось оставить эти мысли, стоило увидеть то, что творилось в городе.

— Ты же сказал, что на берег вышли всего два нерота, — в ужасе сказала я, как только догнала мужчину.

— Да, их было всего двое, — мрачно ответил он.

А мне казалось, что на Лютерт напала целая армия. Выжженных домов стало гораздо больше, повсюду слышались стоны и плач. Люди остались без жилья и пожитков.

— Почему мы не слышали? — пробормотала я вопрос, никому конкретному не адресованный.

— Потому что люди даже дышать боятся, как только видят неротов, — тихо ответил Таш, впитывающий в себя ещё и внутренние стенания жителей города. — Прежде их так не боялись на побережье.

— Прежде они не были опасны и не сходили с ума без своего куска земли, который у них отобрал король! — злобно процедила я сквозь зубы.

Феникс резко остановился, повернулся ко мне и схватил за грудки. Не сильно, но тряхнуло меня порядочно. Глаза мужчины полыхнули свирепым огнем, я даже поёжилась от страха.

— Иногда мне кажется, что ты сама себе враг, Кассиопея, — сказал он мне прямо в лицо. — Держи свои мысли при себе, твой друг всё равно их услышит, даже если ты не захочешь! Следи за языком, мы здесь не одни и не стоит рассчитывать на мою помощь. Есть вещи, над которыми и я могу оказаться не властен.

Феникс отпустил меня, и я попробовала отдышаться. Что-то с ним сегодня явно не так. Я повернулась к Ташу и заметила двух гвардейцев, с интересом наблюдавших за развернувшейся сценой. Интересно, они слышали мои слова или их просто заинтересовала перепалка между нами?

Я снова догнала буквально мчавшегося вперёд мужчину, подстроилась под его быстрый шаг:

— Как ты узнал, что Таш здесь?

— Я всё это время знал, что он идёт за тобой. То, что он нас нагонит, было вопросом времени.

— Я не знала, что вы знакомы.

— Мы не были знакомы, но я знаю кто он.

Ответы Феникса были короткими, резкими. Он не желал говорить, но делал это через силу. Зачем? Сегодня я его не понимала, не узнавала. Хотя стремительно меняться буквально на глазах и постоянно удивлять новыми подлостями — его талант.

— Ты читаешь мысли? — наконец, выдавила из себя вопрос, который на самом деле интересовал меня.

Феникс снова остановился, заглянул в мои глаза, и в этот раз я рассмотрела боль. Сокрушающую, неподдельную. Я захлебнулась волной собственных эмоций, моё сердце сжалось, дышать стало невыносимо.

— А ты бы этого хотела? — спросил он.

Хотела бы я? Ну уж нет! Тогда бы он узнал, как я мечусь и страдаю, как тяжело мне рядом с ним, как иногда, словно в забытьи, я вспоминаю того Кастора, каким он был год назад. Как я любила того мужчину, которым он был. Не знаю, что Феникс увидел на моём лице, но боль в его глазах только усилилась.

— Нет, я не читаю мысли, — сказал он и отвернулся. Только тогда я смогла снова дышать.

Феникс привёл нас в один из домов, в котором разместили пострадавших. Люди стояли, сидели и лежали повсюду. Сначала я растерялась, а потом увидела местного лекаря и тут же подошла к нему, предложив свою помощь. Пожилой мужчина посмотрел на меня с подозрением и хотел отмахнуться, но внушительный голос Феникса расставил всё по местам:

— Кассиопея талантливая травница, с ней вы справитесь быстрее.

Не знала, стоило ли радоваться подобной похвале. Работы и, правда, было много. Я варила травы, толкла, мяла, делала мази, припарки, компрессы. Ожоги, сплошные ожоги, а ещё травмы от упавших брёвен и каменных стен. Таш ушёл вместе с Фениксом. Солдаты короля разгребали завалы, помогали людям собирать остатки вещей, размещали потерявших жильё в свободных домах или там, где их готовы были принять горожане.

Гастин и несколько гвардейцев разыскивали неротов, но так и не нашли. К обеду мои руки болели, а спину ломило так, что разгибалась я исключительно со стоном. Но эта работа была мне по душе. Конечно, я не радовалась тому, что пострадали люди, двоих мы потеряли, но работать с травами очень любила. Они скончались в муках, которые я пыталась притупить одурманивающими отварами. Голоса умирающих всё ещё звучали в голове. Су не показывалась весь день, поскольку среди больных ей было не место, я отправила её с Фениксом. Пусть она была своенравной, но нюх пумы мог пригодиться. Она и мне подчинялась через раз, но по крайнеё мере не бросалась на гвардейцев Феникса и признавала его самого.

Все пострадавшие от неротов твердили одно и то же: о том, что люди воды выглядят иначе, о свирепости, которую никогда не проявляли и ужасе, который внушали. Слушая порой бессвязные речи жителей Лютерта, я погружалась в собственный страх. Если всего два нерота смогли натворить столько бед, что же будет, если они решат выйти наружу все сразу? Нехорошее предчувствие встало комом в горле.

Феникс вернулся ближе к вечеру, усталый и злой. Поиски неротов ни к чему не привели. Таш тоже выглядел утомлённым. Мужчины прошли к кровати девушки, которая так и лежала, устремив взор к потолку и не говорила ни слова. Мы с лекарем весь день попеременно подходили к ней и пытались достучаться до её сознания, но тщетно.

— Давай! — недобро гаркнул Феникс Ташу.

— Я никогда этого не делал прежде, — растерялся мой друг. — Я говорил тебе…

— Попытайся!

Заэронец выдержал тяжелый взгляд Феникса, но всё же подчинился. Сел рядом с девушкой, взял её за руку, прикрыл глаза. Некоторое время стояла мучительная тишина, которая ужасно нервировала. Таш напрягался, тоже нервничал, но у него, как я поняла, так ничего и не вышло. Мой друг выдохнул, покачал разочарованно головой и отпустил руку девушки. Прежде чем он успел встать с кровати, Феникс обхватил его голову руками и склонился ниже:

— Попытайся снова. Отринь все пустые мысли, освободи голову, сконцентрируйся. Дыши глубоко, медленно.

Я не удержалась и подошла ближе, пытаясь рассмотреть, что происходит. Феникс расслабился и прикрыл глаза, продолжая успокаивать Таша и нашептывать инструкции:

— Почувствуй её тепло, слейся с её миром, пробейся сквозь страхи.

Таш тоже прикрыл глаза и глубоко вдохнул, нащупал пальцы девушки.

— Её зовут Алия, — подсказала я ему тихонько.

Дальше я смотрела как завороженная. Феникс и Таш действовали едино, один мягким голосом диктовал, другой послушно исполнял. Девушка сначала никак не реагировала на наше присутствие, её глаза всё ещё неподвижно впивались в деревянный потолок, но стоило мужчинам объединиться, как она начала метаться и что-то очень тихо бормотать. Таш старался изо всех сил, осторожно проникая в сознание девушки и пытаясь развеять её страхи. Получилось не сразу, но совместными усилиями мужчинам удалось вернуть Алию.

— Это было поразительно! — воскликнул Таш, заглядывая в лицо Феникса. — Ничего подобного мне никогда не приходилось делать! У меня внутри всё дрожит от восторга!

— Будь осторожен, — предупредил Феникс. — Игра с сознанием людей опасна! Ты можешь не совладать с собой и ненароком убить или уничтожить личность человека! Не знаю, что хуже.

— Почему в Лунном городе не все знают об этом? — спросила я.

— Именно потому, что подобная власть не обходится без последствий, — ответил мне мужчина и склонился над девушкой. — Алия, расскажи, что ты видела.

Девушка беспокойно огляделась, поднялась на подушках и подтянула к груди одеяло. Она ещё не пришла в себя, ещё не поняла, что произошло. Её ресницы дрожали, губы были поджаты от волнения, а взгляд напугано метался по комнате.

— Я понимаю, что тебе страшно, — очень мягко сказал Феникс, — но мы не опасны. Ты вернулась, скоро тебя навестит семья. Я прошу тебя, постарайся вспомнить, куда делись нероты, которые напали на город.

Девушка снова осмотрела всех нас, а потом разрыдалась.

— Я хочу их найти, — терпеливо продолжил королевский убийца, — чтобы они больше никого не обидели, понимаешь?

Сквозь слёзы девушка кивнула, а потом вцепилась в руку Феникса, как в последнюю надежду. Очень странная получилась сцена, если знать, что тот, кому служит Феникс, виновник всего случившегося. Алии об этом знать не обязательно.

— Они…они сказали, что это начало… — всхлипнула девушка, — а потом скрылись в кузнице.

— Мы были в кузнице, — послышался голос Гастина, который неизвестно откуда появился.

— Там подпол есть, — вмешался лекарь, — все местные об этом знают. Из этого подпола можно попасть в огромный подземный лабиринт, один из ходов которого ведёт к побережью.

— Они могли уже давно покинуть город! — воскликнул Таш.

— Вряд ли, — ответил лекарь, — если они не знают дороги, там можно заблудиться и погибнуть. Даже если учесть, что нероты чувствуют воду, лабиринт огромен, да и ослаблены они. Мне кажется, что их способности трансформируются. Изменения тяжело переносятся, и это влияет на поведение. Без своей земли они потеряны.

— Есть вероятность, что нероты ещё в пределах города! — воскликнул Гастин.

— Собирай людей у кузницы, но не всех, — велел Феникс. — Часть оставь в самых уязвимых местах, чтобы не оставить город без присмотра. Скажи, чтобы Тильом явился к кузнице лично, выпусти Барнока и его людей. Нам понадобятся лишние глаза и руки.

Уже через четверть часа возле кузницы собрались все свободные солдаты короля и несколько добровольцев из горожан. Феникс чётко и быстро раздавал указания, руководствуясь набросками кузнеца, который немного знал о лабиринте. В этих коридорах давно никто не был, но часть информации все же осталась.

— Всем быть предельно осторожными и внимательными. Оставляйте на стенах пометки, чтобы найти обратную дорогу…

Пока Феникс говорил, я пыталась отыскать среди гвардейцев старого друга. Рассматривая лица, наткнулась на пристальный взгляд серых глаз и хитрую усмешку. Тиль смотрел прямо на меня.

Очень медленно, чтобы не отвлекать Феникса, я продвинулась ближе. Мой старый друг повзрослел, возмужал. На его лице, хоть и улыбчивом, отпечатались страдания и боль. В глазах, хоть и плясали искры, но читалась горечь. Только ему и Богу известно, что он успел повидать. Без слов, молодой мужчина шагнул ко мне и искренне обнял, прижимая моё тело как можно крепче. Я с удовольствием окунулась в детские воспоминания и позволила себе насладиться моментом.

— Я так рад тебя видеть, Кассия, — пробормотал он мне на ухо. — Так рад, что ты жива!

— И я рада, — пробурчала я в его плечо, — ты не представляешь! Я маму твою видела, она волнуется о тебе…

— Ты была во дворце? Но как? Тебе же нельзя было возвращаться в Валест! Зачем? Это очень опасно! И где твой брат? Он жив?

— Погоди, — оторвалась я от него, — не сейчас и не здесь…

— Кассия, как ты попала во дворец? И почему жива после этого?

— Хороший вопрос, — послышался голос Феникса за спиной.

Сердце гулко забарабанило в груди. Что он слышал? А если всё? Я в страхе посмотрела в лицо королевского убийцы, ощущая, как земля уходит из-под ног. Феникс прищурился, присмотрелся к нашим с Тилем сомкнутым рукам, его желваки заплясали.

— Я с удовольствием послушаю историю чудесного воссоединения старых друзей, Кассиопея, — сурово сказал он мне, — но позже. Сейчас нам нужно отправляться в лабиринт. Ты пойдешь со мной.

— Я с вами! — воскликнул Таш, который оказался поблизости.

— Ты пойдешь с Нарколом, — не допускающим возражений тоном, сказал Феникс.

— Увидимся позже, — шепнула я Тилю и отправилась вслед за королевским убийцей.

Спустившись в подпол кузницы, нам пришлось взять факелы. Сырой коридор показался бесконечным, а громкие шаги многочисленных ног, заглушали даже голоса.

До развилки дошли нескоро, застыли у входов в четыре ответвления. Феникс осмотрел каждый из них, внимательно изучил, немного подумал, а потом выбрал второй справа и распределил своих солдат по остальным тоннелям.

— Идём, — сказал он мне и вошёл в темноту.

С нами отправились Локх, ещё три солдата и пара горожан. Коридоры хоть и были мрачными, но страха не внушали. По дороге я думала о том, что буду делать, когда увижу нерота. Люди воды очень сильны и мне, например, не справиться ни с одним из них, что говорить о двоих. Невольно старалась держаться ближе к Фениксу, в эту минуту лишь он внушал призрачное чувство безопасности. Шли долго, молча, след в след. Миновав еще два коридора, разделились. В итоге нас осталось четверо.

— Почему ты не помечаешь стены? — спросила я у Феникса, чтобы хоть как-то нарушить тишину.

— Я найду обратный путь.

Его суровое молчание нервировало меня и добавляло страхов. Что будет, когда он начнёт расспрашивать меня о Тиле? Что если выяснит правду? Меня пугало отсутствие вопросов с его стороны. Я нервничала, оступалась и натыкалась на стены. Когда я в очередной раз оступилась, Феникс больно схватил меня за локоть и прошептал:

— Мне и так известно о тебе, всё что нужно!

Внутри у меня всё похолодело, а ещё говорил, что мыслей не читает. Жутко стало от того, как он смотрел на меня.

— Все страхи и сомнения я читаю прямо на твоём лице, ты как открытая книга, Кассиопея! Я уже сказал, мы ещё поговорим…

Закончить фразу он не успел. Из тьмы тоннеля показалось красноглазое лицо. Нерот атаковал сразу. В его ладони вспыхнуло синее пламя, осветившее коридор лучше, чем факел. Вспышка ослепила, я прикрыла рукой глаза. Феникс оттолкнул меня как можно дальше, а сам обнажил меч. Завязалась схватка, но из коридора показался второй нерот, наперерез которому устремился Локх. Прежде чем молодой гвардеец достиг цели, нерот выпустил пламя в мою сторону. Я попыталась отскочить, но было поздно. Успев только прикрыться руками, я завизжала. Однако ни боли, ни жара не ощутила. Робко убрав руки, я поняла, что пламя меня не коснулось. Как это возможно? Ключица зачесалась, и я тут же вспомнила о подарке Тины. Думать было некогда, я схватилась за лук и достала стрелу.

Мужчины передвигались очень быстро. Ещё один гвардеец помогал Локху, Феникс сражался один. Я выдохнула и натянула тетиву, пытаясь поймать нерота, но он так быстро уворачивался от меча, что это оказалось непростой задачей.

— Не в сердце, Кассия! — крикнул мне Феникс, который неведомо как, одним движением руки погасил очередное пламя, брошенное в меня. — В руки, стреляй в руки!

Я снова прицелилась, вспомнила тренировки, попыталась расслабиться и выпустила, наконец, стрелу. Она пролетела в опасной близости от лица Феникса и угодила прямо в ладонь нерота. Однако обитатель вод лишь рассвирепел ещё больше и с удвоенной силой навалился на Феникса. Выбил его меч, с нечеловеческой силой ударил его в лицо и повалил на землю. Я бросилась на помощь, но не успела. Крепкие руки, неизвестно откуда взявшегося нерота, потащили меня в темноту.

— Нет! — закричала я и попыталась отбиться, но это было почти невозможно.

Нерот был словно каменный, пальцы как тиски сдавили руки, я не могла пошевелиться. Жаль, что метка Тины спасала лишь от огня.

— Кассия! — прокричал Феникс, который уже успел подняться на ноги и заметить, что в нашей битве прибавилось участников.

Мне показалось, что он сейчас бросится на помощь, остановит моего обидчика, сделает хоть что-то, но вместо этого Феникс присмотрелся, а потом кивнул нероту, который тут же утащил меня прочь.

Глава двадцать вторая

Нерот крепко удерживал меня и буквально волочил за собой. Я дрыгала ногами и вопила что было мочи. Тоннель никак не заканчивался, но моего пленителя это никак не беспокоило. Он шёл уверенно, чётко делая нужные повороты и ничуть не волнуясь о возможной погоне. Почему Феникс позволил нероту забрать меня? Этот вопрос не давал покоя и причинял боль. Они убьют меня? Королевский убийца как-то сговорился с людьми воды? Но о чём? Зачем я нужна этому нероту?

Спустя несколько минут даже я ощутила близость воды, а потом и услышала шум прибоя. Сердце в страхе дрогнуло, мне совсем не нравились явные намерения того, кто меня забрал. Легкий ветерок принёс с берега прохладу, мы вышли к морю. Нерот продолжил путь к воде, а я заметалась усерднее.

— Куда? Куда ты меня тащишь?

Над окрестностями Лютерта уже висела огромная луна, которая тоскливо взирала на меня с чёрного неба. Я посмотрела на нерота. Он был похож на друга Тины Оуна, но старше. Волосы короче и помимо вросших штанов на его коже выступало и подобие жилета. Глаза его не были красными и в общем он походил на всех немногих неротов, которых мне приходилось видеть. Никаких отклонений. Мужчина шагнул в воду, настойчиво увлекая меня за собой.

— Нет-нет! — запротестовала я, вспоминая прошлый опыт. — Я не полезу в воду! Я же захлебнусь! Утону! Не надо!

Я пыталась вывернуться, причиняя себе лишнюю боль, а когда и мои ноги погрузились в воду, вообще обезумела от ужаса. Сердце колотилось как сумасшедшее, в глазах потемнело. Смерть от удушья, ну или нехватки воздуха пугала меня больше всего.

Внезапно нерот развернулся ко мне и вынудил посмотреть ему в немигающие глаза. Что-то отключилось в моей голове, и паника почти отступила, спрятавшись где-то на задворках сознания. Мужчина приложил руку к моей ключице и медленно кивнул.

— Пора… — сказал он, — тебе узнать, что с братом.

Каждое слово давалось ему тяжело, но каждое из них буквально пробило путь к моим мыслям. Он хочет рассказать о брате?

— Что ты знаешь о Тое? — всполошилась я.

— Мало…времени…верь…Тина…

Это всё что он сумел выговорить. Моё сердце не унималось, но теперь его поглотило волнение и странное предчувствие чего-то большего, чего-то очень важного. Нерот всё ещё смотрел в мои глаза, и я неуверенно кивнула. Тина ещё ни разу не причинила мне вреда, а причина моего похищения звучала более чем заманчиво.

— Вдох, — сказал нерот и втянул носом воздух, я повторила за ним и увидела как на его ладони, что касалась моей ключицы, засияло синее пламя. Я дёрнулась, но нерот удержал меня и потащил в воду.

Мир перевернулся с ног на голову, когда я осознала, что могу дышать в воде. След от руки Оуна освещал путь, когда нерот увлекал меня вдаль от берега и в глубину. Сначала паника снова навалилась, и я испытала неудержимое желание выбраться на поверхность, но мужчина взял меня за руку и уже в десятый раз успокаивающе кивнул. Вокруг меня образовалось что-то напоминающее воздушный кокон, внутри которого было сухо и тепло. Рука нерота странным образом не нарушала замкнутости моего безопасного пространства.

Всё время, что мы передвигались под водой, меня не покидало странное ощущение нереальности происходящего. Будто всё это творилось не со мной. Чем глубже мы спускались, тем не комфортнее мне становилось. Я ясно ощущала толщу воды над собой, она сдавливала грудь и голову, но всё это было терпимо.

В кромешной тьме перед собой я увидела голубое свечение и начала присматриваться. Как только перед глазами начал вырисовываться город, я не сдержала восторженного возгласа. Причудливые дома, с остроконечными крышами, созданные из многолетних кораллов, бесчисленные водоросли разных цветов, сияющие раковины, освещающие город своим голубым мерцанием. Ошеломлённая необычностью и красотой я, было, устремилась вперёд, но нерот остановил меня и свернул вправо от подводного царства.

Огибая город, я заметила, что, кроме моего сопровождающего на «улицах» никого не видно. Он казался пустым.

— А где все? — вырвался сам собой вопрос.

— Тина объяснит, — голос нерота изменился, стал уверенным и мелодичным.

Мужчина увлёк меня на окраину города и замер у низкого домика из бледно- розового коралла, казавшегося прозрачным. Невольно я коснулась гладкой стены и ощутила в ней жизнь. Непередаваемое чувство. Нерот вошёл в подобие арки, я последовала за ним. Воды внутри дома не оказалось, но защитный кокон все равно остался при мне. Тина стояла, сложив руки на груди, но стоило нам войти, кинулась ко мне:

— Кассия! — воскликнула девушка. — Я рада, что ты здесь! У нас очень мало времени.

В полный рост Тина оказалась ниже меня, с такой же, отливающей зелёным кожей, но вместо штанов на ней просматривалось платье, тоже будто вдавленное в кожу. Оно было без рукавов, с запахом на груди, от талии немного разлеталось в стороны и та часть, что была отделена от тела, казалась почти полностью прозрачной, как тело медузы.

— Что происходит, Тина? — спросила я у неё.

— Я расскажу всё, что успею, — девушка взяла меня за руки и усадила на стул, сама села напротив. — Как ты, наверное, заметила говорить на суше сложнее, поэтому прости, что пришлось доставлять тебя ко мне таким образом.

— Почему времени мало? Я задохнусь, если пробуду рядом долго?

— Нет, вовсе нет, — поспешила успокоить меня девушка. — Причина в другом. Нероты вот-вот выйдут на сушу! Все!

Внутри у меня что-то обрушилось, я вскочила со стула и попыталась сбежать, чтобы быстрее добраться до суши и предупредить людей в Лютерте. Нерот, что привёл меня сюда, преградил мне путь, и я недовольно обернулась.

— Подожди, Кассиопея, — взмолилась девушка. — Ты должна узнать что-то очень важное. Я думаю, время до нападения у нас ещё есть.

Тина ходила по почти совсем пустой комнате и ерошила волосы на голове. Она нервничала и казалась растерянной.

— Не так это должно было произойти, понимаешь? Не так ты должна была всё узнать, но мой отец…он не стал больше ждать. Нероты доведены до крайности. Мой народ почти обезумел, когда у нас отняли Рогром. Мы держались, как могли, но наших сил не хватило, — девушка усадила меня обратно и присела рядом, взяв мои похолодевшие пальцы в свои ладони. — Отец пытался найти иной выход, страдал и мучился, не имея возможности помочь подданным.

— Кто твой отец? — уже догадываясь о том, каким будет ответ, спросила я.

— Хакс — лорд подводных глубин, правитель Аэлессы и земель Рогрома, которые у него отняли.

Я понимающе кивнула, не имея возможности даже представить как тяжело правителю, горячо преданному своему народу. А именно такие слухи ходили о лорде воды. Хакс был суров, но мудр и справедлив.

— Мой отец ни за что бы не решился напасть ни в чём неповинных людей, — словно продолжая мои мысли, сказала Тина. — Мы все понимаем, что вина лежит на Тавосе и его безмерной жадности и жажде обладания тем, что ему не принадлежит. Но спустя столько лет, мы уже не властны над природой.

— Если вы рождены в воде и именуетесь жителями водных глубин, зачем вам этот клочок земли?

— Шутка мироздания, — горько усмехнулась девушка и поднялась на ноги, снова обхватив себя руками. — Рогром не просто остров — в нём наша сила, наша магия. Он поддерживает жизнь Аэлессы, он связан с городом магической нитью, которая спускается под воду и стелется по нашим землям, дарует нам силу. Несколько раз в год мы должны выходить на сушу и пески Рогрома наполняют нас мощью и древней силой. Мы обмениваемся энергией с островом и поддерживаем друг друга. Мы единое целое.

— Тогда почему бы вам не отвоевать Рогром? Почему нероты хотят напасть на Валест? — удивилась я.

— Мы больше не можем ступить на остров, нас не пускают маги, — огромные глаза девушки наполнились хрусталиками слёз, которые показались мне скорее маленькими драгоценными камушками, чем каплями влаги. — Мой отец однажды обронил неосторожную фразу, что только Тавос может отозвать своих магов…

— И теперь твой народ нацелился на Брамен?

— Мы не хотели, Кассия, поверь, — страдание исказило красивое лицо наследницы Аэлессы. — Мой отец до последнего боролся с изменениями, но…не справился. Нероты стали меняться, в них проснулась жестокость, разум помутился.

— Но почему ты осталась прежней? — спросила я.

— Мы точно не знаем, — ответила она, — возможно, это зависит от того, как давно мы в последний раз были на острове. Или от принадлежности к первым обитателям глубин. Моя мать была потомком древних неротов, её кровь могла позволить мне сохранить разум. Тех, что остались самими собой можно насчитать не более двух десятков.

— А сколько всего жителей в Аэлессе? — с замиранием сердца спросила я.

— Шесть с половиной тысяч, — тихо ответила девушка и я ужаснулась.

Два, всего два нерота фактически уничтожили прибрежную часть Лютерта, что будет, если они все ополчатся против людей? Скрыть своего страха я не смогла, зажала рот рукой и согнулась пополам. Нероты очень сильны и победить их в бою один на один практически невозможно. Людям точно.

— Как скоро они выйдут на сушу?

— Я не могу сказать точно, — виновато взглянула на меня Тина, — меня не жалуют сородичи. Я выступала против нападения на Валест. Приходится прятаться, пока подданные не пленили меня вместе с горсткой моих союзников.

— А твой отец?

— Несколько дней назад его постигла та же страшная участь, глаза сменили цвет, а разум поддался жестокости. Теперь уже никто и ничто не сможет остановить мой народ. Волнения, восстания поглотили Аэлессу, я ощущаю жажду мести, что бурлит в крови неротов. Едва ли они продержатся до утра.

— Нужно предупредить горожан. Лютерт первым пострадает!

— Я сообщила, кому нужно, — ответила Тина.

— Я должна вернуться! — снова вскочила я.

— Ты отправишься наверх, как только узнаешь то, что полагается!

Я резко обернулась, услышав незнакомый голос. За спиной стояла пожилая нерот, волосы которой из пепельного превратились в чёрные. Фигура уже не была такой же стройной, как у молодого поколения, а глаза помутнели, утратив былую синеву.

— Это Маоли, моя тётя, — пояснила Тина, помогая женщине присесть.

— И судя по тому, что её глаза не налились кровью, она сестра твое матери и тоже потомок древних обитателей морей? — уточнила я.

— Именно, — ответила женщина. — Я старшая сестра Оини, матери Тины. А теперь не трать наше и своё время зря, детка. Слушай, что я расскажу.

Тревога вновь вернулась, заставив сердце сжаться от нехорошего предчувствия. Я подчинилась, дав понять, что внимательно слушаю.

— Ты должна отыскать брата, — начала Маоли, — отыскать первой и не позволить Тавосу Громкому добраться до него.

— Что такого в моём брате? Зачем он нужен королю?

— Чтобы убить, — впиваясь тяжелым взглядом в моё лицо, ответила женщина.

Я схватилась за сердце и начала хватать ртом воздух, ощущая острую его нехватку. Голова пошла кругом. Я догадывалась, что Той не просто так понадобился королю, но чтобы убить ребёнка?!

— За что? — не своим голосом, спросила я.

— За то, что маги спрятали в его теле, когда он был младенцем.

Прозвучало как нечто безумное, я тряхнула головой и нахмурилась, с подозрением глядя на явно не совсем нормальную старуху.

— Той ночью, когда Тавос захватил власть над Валестом, он убил своего брата, его жену и думал, что убил сына…

Слова Маоли медленно добирались до сознания, приводили мысли в хаос и ужасали.

— Но я слышала, что королеву Мараю Тавос сослал к монахам, а его сын пропал!

— Слух о смерти королевы и наследника король задушил на корню, чтобы его преступление не было ещё ужаснее. Он собственноручно вырезал всю семью прямо в тронном зале!

В её словах было столько гнева, столько ненависти и боли, что я не сдержала слёз. Каким чудовищем надо быть, чтобы убить не только брата, но и его семью? Молоту на тот момент было не больше одиннадцати.

— Вы знали их? — шепотом спросила я.

— Как и ты, — прищурилась она. — Они были чудесными людьми. Её величество очень любила твою мать и высоко ценила её таланты. А Фендрик очень уважал способности твоего отца, и его мягкое сердце тоже.

Напоминание о родителях причинило боль, душа заныла, возрождая одиночество и недостаток родительской ласки.

— Но речь сейчас не об этом, — чуть мягче добавила Маоли. — Дело в том, что наследник выжил.

Я тут же вскинула голову, ощутив дрожь, вызванную волнением. Как такое может быть? Что же произошло на самом деле? Сначала я узнала, что наследника казнили вместе с семьёй, а теперь снова о том, что он жив. Моё сердце может не выдержать подобных переживаний.

— В ту ночь я была во дворце, правда, не с официальным визитом. Я приходила к Домброну, королевскому магу. Мы засиделись допоздна, потому и стали очевидцами. Башня магов находится в самой отдалённой части дворца, если ты помнишь, поэтому мы узнали о случившемся, только когда нам принесли тело принца. В нём ещё теплилась жизнь, но мальчик умер бы непременно.

Голос женщины становился тише, плечи опускались всё ниже, руки задрожали мелкой дрожью. Я не смогла больше стоять на ногах, понимая, что дальнейший рассказ станет для меня ударом.

— Твоя мать как раз только-только разродилась, — продолжила она, — малыш был крепким и просто очаровательным. Они с твоим отцом были тут же, в башне. Поверь, это была не моя идея и Нила с Фатосом, твои родители, не сразу согласились. Твоя мать рыдала навзрыд, прижимая сына к груди, но, в конце концов, Домброн убедил её, что это необходимо.

— Необходимо что? — в груди у меня распространялся холод.

— Душа Молота, его разум, его суть… всё кроме тела было ещё живо.

Тина встала позади меня, её прохладная рука опустилась на моё плечо и легонько сжала его. Я не верила тому, что слышала и не хотела знать, что случилось потом, поэтому схватилась за голову и закрыла ладонями уши.

— Тебе не уйти от правды, Кассиопея! — твёрдо сказала Маоли. Её шея натянулась, а подбородок гордо приподнялся вверх. — То, что мы сделали, было во благо королевства!

— Я даже не хочу знать, что именно вы сделали! — крикнула я ей. — Потому что в моей голове это выглядит чудовищно!

— Твоя мать тоже так думала! Но, в конце концов, поняла, что это действительно было необходимо! Только прямой наследник может свергнуть короля! Только он может вернуть себе законную власть! Других детей у Фендрика и Мараи не было! У нас не было другого выхода!

— У вас?

— Я тоже приложила к этому руку! В сущности, без древней магии неротов, переместить сознание наследника в другое тело не получилось бы!

Стоило ей произнести эти слова, как я больше не смогла держать себя в руках. Слёзы хлынули из глаз, а женщина продолжила свой жестокий рассказ:

— Мы понимали, что для твоего брата это будет фактически смертью. Справиться с двумя сознаниями будет почти невозможно и рано или поздно один подавит другого. Судя по тому, что я слышала о Тойтоне, он всё ещё борется! Взрослое сознание Молота никак не может войти в полную силу и возобладать над твоим братом.

— Это же пытка! — рыдая, воскликнула я. — Вы подвергли моего брата настоящей пытке, он мучается всю свою жизнь! Да и принцу наверняка тоже нелегко! Господи, как такое вообще возможно? Неужели мы всерьёз говорим о переселении душ? Перемещении разума в другое тело? Это же безумие!

— Магия! Древняя, тайная и очень капризная. Признаю, это было поспешным решением, но на тот момент ничего лучше в голову не пришло.

— Почему он видел синее пламя? Почему оно беспокоило его?

— Потому что в колдовстве была замешана магия неротов, и синее пламя было составляющей частью заклинания перемещения. Вероятно, в его памяти отпечатался этот момент.

— Почему его вижу я?

— Твоя эмоциональная связь с братом очень сильна, часть магии каким-то образом перешла к тебе. Это усугубилось вмешательством Тины, и теперь я чувствую в тебе её крохи. Есть ещё что-то странное?

— Когда я испытываю сильные чувства и при этом выпускаю стрелу, оно несёт в себе синее пламя, — вспомнила я.

— Это мой подарок, — уточнила Тина. — Та метка, что на твоём теле, не просто защищает тебя, но и позволяет использовать мою силу. Я не могу сказать, как долго действие метки продлится, но пока она есть ты в относительной безопасности. Нужно лишь научиться управлять этим, но тебе помогут, не переживай.

Я посмотрела на девушку и даже не знала благодарить её за этот подарок или испугаться. Я не маг и такая мощь может привести к чему-то опасному. Я могу ненароком навредить кому-нибудь.

— И что с моим братом будет дальше? — снова повернулась к Маоли.

— Я надеюсь, что когда придёт время, они станут единым целым и пытка прекратится, — тихо ответила мне Маоли.

— И тогда я потеряю брата навсегда? — сердце разрывалось на куски от боли и страха. — У меня никого больше нет, кроме Тоя. Он моя жизнь!

— Ты выполнила свой долг перед короной, — слова женщины прозвучали неутешительно. — Твои родители погибли, защищая эту тайну. Когда тело наследника исчезло, они кровью доказывали новому королю, что мальчик умер. И на какое-то время Тавос смирился.

— Как же он узнал?

— Ума не приложу, — призналась Маоли.

— Есть вероятность разделить их снова? — с надеждой спросила я.

Женщина подняла на меня печальный взгляд, и я снова разрыдалась, понимая, что потеряла брата безвозвратно.

— Со временем, мальчик приобретёт черты своих родителей и станет похожим на них. Станет тем, кем должен был вырасти, полностью уничтожив напоминание о том, что это тело принадлежало твоему брату. Это очень мощное колдовство, на которое ушли почти все силы нескольких магов.

В моей голове всё смешалось, а в груди хозяйничала буря, раздирающая меня на части, надрывающая и буквально уничтожающая. Описать боль, что сдавила сердце, я бы не смогла. Вся моя жизнь оказалась ложью, все, что я знала о семье, о брате и даже о себе самой — оказалось пустотой, не более. Нечеловеческих усилий стоило собрать себя заново или хотя бы сделать вид. Я больше не хотела быть здесь, мне было мало воздуха, я чувствовала, что вот-вот сорвусь.

— Что от меня требуется? — спросила бесцветным голосом.

— Верни брата и отведи его к Домброну, маг знает, что делать дальше.

— А где мне искать мага?

— В Кавенторне…

— Все дороги ведут в Кавенторн, — болезненно усмехнулась я.

— Заверши то, что мы начали, Кассиопея. Верни наследника, помоги ему свергнуть Тавоса. Это будет чертовски трудно, но кому- то придётся хотя бы попытаться…

Прежде чем Маоли договорила, в дом ворвались несколько жителей Аэлессы. Они были страшно напуганы и тут же бросились к Тине:

— Нероты вышли на берег!

Новая боль пронзила сердце. В голову тут же полезли кровавые картинки. Даже страшно представить, что творилось наверху.

— Это война, — прошептала женщина и уронила голову на руки.

— Верните меня в Лютерт, срочно!

Тина прорвалась сквозь взволнованных сородичей и схватила меня за руки:

— Пообещай, что ты попытаешься! Невзирая на страх и собственную неуверенность! Пообещай, Кассия!

В этот момент я будто снова стала старше, будто внутри снова переменилась, будто теперь это уже была не прежняя я. Я осознавала всю серьёзность возлагаемой на меня ответственности и надламывалась под её тяжестью.

— Я совсем одна, Тина, — прошептала ей.

— Ты не одна, — утешающе улыбнулась девушка. — Совсем скоро всё встанет на свои места. Жизнь подарит тебе нечто прекрасное, что ты сначала не захочешь принимать, но поверь, все, что случилось уже и всё что случится — во благо! Верь своему сердцу.

Как только она сказала про сердце, я почему-то вспомнила о Фениксе и о том, что он сделал.

— Как со всем этим связан Феникс? Он видел, как твой друг уводит меня и ничего не сделал! Лишь кивнул в знак согласия! Что всё это значит?

— Не мне рассказывать тебе об этом, Кассия. Всему своё время.

Тина больше ничего не сказала, она передала меня тому самому мужчине, что помог мне добраться до Аэлессы, и он выволок меня наружу. Обратный путь показался мне бесконечным. Я не могла справиться с волнением. Боялась того, что могу увидеть на берегу. Всё остальное ушло на задний план. Нужно для начала выбраться из города, а уж потом отправляться в Кавенторн, на поиски Тоя. Стоило мыслям уловить имя брата, как я зажмурилась, справляясь с новым приступом тупой боли.

— Не об этом сейчас, не об этом, — бормотала я себе. — Иначе я сойду с ума.

На берег мы вышли точно там, где и погрузились в воды моря Линуэлл. Нерот не замер ни на мгновение, взял меня за руку и потащил обратно в тоннель. Длинные коридоры теперь давили на меня, обостряя желание вырваться наружу и задышать полной грудью. На развилке нерот остановился:

— Дальше ты пойдёшь одна. Удачи!

Из кузницы я выскочила, словно из ночного кошмара, но угодила в новый. То, что меня окружало, больше не походило на город. Дома горели повсюду. Люди бежали в разные стороны, совершенно потерянные и напуганные до смерти. Ужас происходящего исказил их лица, слёзы заливали женщинам и старикам лица. Растерянные дети хватались цепкими пальцами за одежды родителей и хныкали, некоторые кричали. Горожане и не думали о том, чтобы хватать пожитки, они просто пытались вырваться из города.

— Где гвардейцы? — схватила я какого-то человека за руку, но он промычал что-то бессвязное и отпихнул меня.

Мне нужно было найти Таша и рассказать ему всё, что я узнала. Я мчалась против движения лютертцев, вынужденная пробиваться, отпихивая людей локтями. Почему-то мне казалось, что нужно попасть в самую гущу, именно там могут быть мои спутники.

Внезапно я увидела гибкое тело пумы и закричала во всё горло:

— Су! — Кошка кинулась ко мне, а я села на колени и прижалась к ней щекой. — Где Таш? Отведи меня к нему!

Пума тут же развернулась и бросилась прочь, я последовала за ней. Чем ближе я оказывалась к окраине, тем страшнее вырисовывалась картина. Где-то справа послышался грохот, и я инстинктивно присела, а потом выглянула из-за обгоревшего дома. Несколько неротов выламывали дверь соседнего дома, другой держал юношу лет пятнадцати, который с ужасом смотрел на жителей подводного города. Губы парня дрожали, ноги тряслись. Он весь съеживался в комок и то и дело вжимал голову в плечи от страха. Я потянулась за стрелой, но вспомнила, что лук остался где-то в лабиринте. Я даже не представляла чем помочь.

— Даже не вздумай, — послышался сердитый голос Феникса за спиной.

Я обернулась и невольно облегчённо выдохнула, словно поняла, что теперь всё будет хорошо, я в безопасности.

— Мы поможем ему? — спросила я мужчину.

— Смотри, — он дёрнул головой в сторону неротов.

Я заметила как люди Феникса, а с ними и Таш с Тилем, незаметно обступили жителей вод. Сжала кулаки и прикусила губу, тревожась об исходе схватки. Всего несколько точных движений и парнишка был освобождён. Нероты обездвиженные лежали на земле. Не дожидаясь позволения Феникса, я выскочила из укрытия и бросилась к друзьям, которых обняла поочерёдно. Мысли полились неудержимо и уже спустя несколько секунд Таш ошарашено глядел в моё лицо, медленно открывая и закрывая рот.

— Ты всё знаешь, — не спрашивая, а скорее утверждая, сказал Феникс, оказавшийся за моей спиной. — Тина рассказал тебе всё.

Я обернулась и увидела его лицо. Оно выражало мучительную вину и сожаление. Я увидела это совершенно отчетливо и догадалась о прочем.

— Ты знал, — прошептала, закрывая рот ладонями. — Ты всё знал о Тое! Знал с самого начала! С того самого дня как мы встретились, верно?

Слова вырвались наружу, но их смысл не сразу дошёл до меня. Он и, правда, всё знал. Я тряхнула головой, уже совсем ничего не понимая. Зачем тогда помог его укрыть? Страх сковал меня, когда я подумала о том, что Феникс и в этом обманул меня. Что если Той никогда не был у монахов? Что если он уже у короля? Что если с самого начала Феникс приходил за моим братом? В ужасе я отступила. Нет, не может этого быть! Тогда зачем объявлять поиски? Если бы Тавос уже нашёл Тойтона, мой брат был бы уже мертв, и никто бы не вспомнил о нём. Чертовщина какая-то.

Феникс осмотрелся, схватил меня за плечи и оттащил в сторону. Он хмурился, был явно недоволен, но в эту минуту мне было наплевать.

— Кассия, — сказал он мне, — сейчас не время и не место говорить об этом. Несколько неротов разгуливает по городу, остальные ещё на берегу, выстраиваются и готовятся стереть этот город с лица земли. Выслушай меня очень внимательно.

Я смотрела в его лицо и чувствовала себя абсолютно потерянной. Я уже совсем ничего не понимала.

— Забирай друзей и Су, отправляйся в Кавенторн, найди отца Парата, он скажет, где Той. Сделай всё, что сказала Тина! — Феникс обхватил моё лицо ладонями и приблизил к нему своё, а потом прижался ко мне лбом. — Придёт время, и я всё тебе расскажу, абсолютно всё, без утайки. Но не сейчас, не сегодня. Уходи отсюда, а мы попробуем сдержать неротов до прибытия генерала Скарра и его армии.

— Но их так много, — прошептала я ему в ответ, впервые забыв, кто передо мной и выдавая страх за его жизнь.

— Прости, — сказал Феникс. — Я так давно хотел тебе это сказать. Прости меня, моя звёздная девочка. За всё. Ты не так должна была узнать, но судьба распоряжается сама, решает за нас, нарушает планы.

— О чём ты?

— Я хочу, чтобы ты знала, что я люблю тебя! — сказал он и я задрожала. Слёзы медленно покатились из глаз. — Люблю с того самого дня как мы встретились у обрыва. Люблю так сильно, что порою становится больно!

— Кастор…

— Ты назвала меня по имени, — улыбнулся он и отстранился, заглядывая в глаза. За нашими спинами раздался шум, и мужчина стал серьёзным. — Уходи немедленно! Запомни, твоя задача вернуть Тоя!

С десяток неротов вышли к тому самому дому, у которого задержался отряд Феникса, задержался из-за меня. Гастин первым ринулся в бой, остальные последовали за ним. Феникс посмотрел на схватку поверх моей головы, а потом прижал меня к себе, словно прощаясь, и поцеловал. В этот момент весь мир сошёл с ума. Я уже не знала кто я, не знала, кто Феникс и что будет дальше. Всё былое ушло, смылось солёными водами Линуэлла. Возможно, эти перемены очередной обман, но в эту минуту я хотела обманываться. Быть может, я пожалею об этом потом, но сейчас, я прижалась к мужчине плотнее и счастливо ответила на поцелуй. Я слушала сердце, а оно кричало во весь голос, что Кастор и я — это самое правильное, что могло случиться со мной.

— Уходи, — оторвался он от меня и бросился к друзьям.

Феникс ворвался в схватку и грубо оттолкнул Таша, крикнув заэронцу несколько слов. Друг повертел непонимающе головой, а потом бросился ко мне и велел бежать следом. Сначала я даже с места сдвинуться не могла, следя за битвой между людьми и неротами, но Таш вынудил меня последовать за ним. Мы бежали по городу, а мыслями я осталась с Кастором и его людьми. Что-то тревожило моё сердце, я понимала, что обманывалась всё это время и что без ответов просто не смогу идти дальше. Я резко остановилась, а потом ринулась обратно, слушая вдогонку возмущённый голос Таша.

Когда я вернулась к месту сражения, нероты брали верх, их становилось всё больше, они оттесняли людей. Таш успел схватить меня за руку, чтобы я не наделала глупостей. Я отыскала глазами Феникса и успела заметить, как один из неротов швырнул его в дверь ближайшего дома. Мужчина выбил её спиной и ввалился в дом, а нерот резко закрыл дверь и призвал сородичей. В ту же секунду несколько синих вспышек полетели в крышу, окна и стены. Дом мгновенно вспыхнул синим пламенем, а я не сдержала крика ужаса. Кастор остался внутри, так и не успев выбраться. Я продолжала кричать и с безумной надеждой ждать чуда.

— Кастор, — проговорила я одними губами, понимая, что умерла вместе с ним.

Синее пламя становилось красным, потом оранжевым с отблесками жёлтого. Битва продолжалась, а я смотрела на пылающий дом. Внезапно послышался чудовищный треск, и крыша взорвалась изнутри, выпуская наружу нечто невероятное. Большая огненная птица, с полыхающими алыми крыльями издала пронзительный крик. Её огромные лапы удерживали в когтях бревно, которое она выпустила, свалив с ног двух неротов. Мощные крылья разгоняли пламя, а в глазах плескался магический огонь.

— Господь всемогущий, — пораженно прошептал Таш. — Кастор омин!

— Что это значит?

— Омин — это древнее воплощение феникса, птицы рождённой в пламени. Они возвращаются на землю раз в столетия и являются самой мудростью, истиной и правосудием!