Короткий миг страсти

9

Возвращаясь с собаками с утренней прогулки, Эми услышала телефонные звонки. Но пока она открывала дверь и снимала туфли, звонки прекратились.

Она поставила диск с оперными ариями и, подпевая, прибралась в доме сестры. После душа переоделась в новые джинсы и шелковую блузку, подпоясалась новым ремнем из крокодиловой кожи, не забыв о серебряных серьгах с бирюзой. Макияж она сделала ярче обычного, медленно и тщательно расчесала волосы. Неплохо, удовлетворенно подумала Эми, разглядывая отражение в зеркале.

Понравится ли Рою ее новая рубашка? И что плохого в том, чтобы поужинать вместе сегодня вечером? Эми, напевая, готовила салат. Когда же наконец он позвонит? Что-то он стал слишком сдержан!

А вдруг она действительно влюбилась в Роя? Эмили терпеть не могла ждать.

Собаки носились по заднему дворику, взрывая землю острыми когтями. Им было мало пространства в пять квадратных ярдов, и Эми решила прогуляться с ними еще раз. Сидеть и ждать нового звонка было просто невыносимо.

Как обычно, в предчувствии прогулки собак обуяло бешенство. После короткой борьбы, в которой победа досталась Эмили, троица отправилась вниз по тротуару.

Ярко светило солнце. Эмили шла впереди, то и дело останавливаясь, чтобы не запутаться в поводках.

Через полчаса она решила вернуться. Задумавшись о Рое, она не заметила ротвейлера, стоящего на противоположной стороне дороги рядом с элегантной хозяйкой. Парочка спокойно дожидалась, пока загорится зеленый свет. Красавца кобеля увидели суки, и даже глаза старой Гранди зажглись огнем.

Собаки неожиданно рванули в сторону. Потеряв равновесие, Эмили очнулась от приятных дум. Чтобы не упасть, она попыталась ухватиться за столб светофора. Но не успела и грохнулась посреди тротуара, ободрав ладони и колени.

Собаки перебежали на другую сторону улицы и виновато смотрели на распластанную хозяйку. Эмили с трудом поднялась, доковыляла до собак и взяла их снова на поводок.

Когда она через час дошла до дома, то увидела спортивный автомобиль желтого цвета и Роя, спокойно сидевшего на крыльце. При виде Эмили он поднялся и пошел по тропинке ей навстречу. Потом резко остановился.

— Дорогая, что случилось? Ты вся в крови.

— Собаки выбежали на дорогу, — ответила Эми, чувствуя, как ее начинает бить озноб. — Мы были на волосок от гибели. Просто чудо, что ни я, ни они не попали под автомобиль.

— Любимая, — тихо произнес Рой. Такие нотки в мужском голосе Эмили слышала впервые. — Давай мне ключи и поводки тоже. Вот так.

В холле сестры стояло большое антикварное зеркало.

— Я только что купила эту рубашку. — Голос Эми дрожал. — Теперь ее можно выбросить, вместе с белыми джинсами.

— Но это всего лишь тряпки! Главное, что ты жива!

Он бледен, отрешенно заметила Эми. Она стиснула зубы, и две слезинки, выкатившись из-под ресниц, тонкими струйками сползли по ее щекам.

Этого Рой вынести не мог. Он подошел ближе, поднял Эми на руки и направился к лестнице.

— Что ты делаешь? — пропищала она.

— Я отнесу тебя наверх. Тебе нужно принять ванну. А я пока постираю твою одежду.

Эми забарабанила кулаками по его груди.

— Я не хочу, чтобы ты вмешивался в мою жизнь, слышишь? Отпусти меня немедленно!

— Нет, — заявил Рой, — и перестань меня бить.

— Отпусти меня.

— На этот раз тебе придется делать то, что я скажу, а не то, что ты хочешь! В качестве эксперимента, Эми. Тебе это будет полезно. — Ее кулак ударил его снова. — О черт, больно.

— Отлично. — Эми прямо-таки кипела от злости.

Рой толкнул ногой дверь в ванную, вошел и только тогда опустил ее на пол.

— Иди домой, Роберт. Я не хочу, чтобы ты здесь оставался.

Он почувствовал внезапный холод.

— Ты это серьезно?

— Да! Всю жизнь я сама присматривала за собой и сейчас тоже не нуждаюсь ни в чьей помощи.

На скулах гостя заиграли желваки.

— Если ты настаиваешь, я уйду, — сказал он ледяным тоном. — Но больше не вернусь. Никогда.

Ярость на лице Эмили сменилась смертельной бледностью. Но Роберт зашел слишком далеко, чтобы отступать. Его голос резал как стальная бритва:

— Любовь — это не просто времяпрепровождение: семейные обеды, походы в кино, игры с детьми. В жизни не обойтись без срывов, потерь, несчастных случаев. Любящие люди делят и радость, и горе. Мы нужны друг другу. Но если ты не разрешишь мне быть рядом с тобой, я не смогу помочь тебе.

Роберт не хотел даже думать, как он будет жить без Эми.

— Это шантаж, — бессвязно пролепетала она.

— Если ты видишь все в таком свете, мне лучше уйти. Навсегда.

Эмили устало присела на край ванны.

— Ты не понимаешь. Моя жизнь — сплошной стресс! Не вынесу этого!

Рой опустился на колени рядом с Эмили. Слезы ручьями струились по ее щекам.

— Чего ты не можешь вынести? — настойчиво спросил гость.

Эмили склонила голову ему на плечо. Ее спина покорно изогнулась.

— Мой отец умер, когда мне исполнилось семь, — еле слышно прошептала она. — В нашем классе был один хромой мальчишка. Я ненавидела его. Он всегда дергал меня за волосы, а в дождливую погоду бросал мои учебники в лужи. Он сказал, что отец умер по моей вине. Из-за того, что я сорвала несколько яблок из сада соседа. Я знала, что воровство — это плохо, поэтому и поверила ему. Поверила, что я плохая девочка и поэтому папа умер от горя и ушел на небо. Это была моя вина.

В воображении Роя возник образ маленькой рыжеволосой девчушки с тонюсенькими косичками, которая карабкается на чужой забор, чтобы сорвать с ветки спелые красные яблоки.

— Почему ты не сказала матери?

— Когда папа умер, она словно ушла куда-то… умерла внутри. Стала совершенно посторонней. Я думала, это тоже из-за меня. — Эми подняла голову, кончик ее носа уже покраснел. — Глупо, конечно. Но мне было всего семь лет.

— В результате ты потеряла обоих родителей.

— Ты прав. Отчасти. Вот поэтому я всегда старалась быть хорошей, чтобы больше не случилось ничего ужасного. Я стала лучшей ученицей в классе, я ни разу не нарушила ни одного правила.

Роберт подумал, что ему следует быть благодарным безмозглым собакам, так как Эмили только что дала ему ключик к своей душе.

— Это можно назвать самообладанием, — заметил он.

Эми вытерла нос тыльной стороной ладони.

— Естественно, я поступила в музыкальную школу. В нашей семье все выбирали этот путь. Я все делала как положено. Медали и стипендии в школе, потом консерватория, композиторская и дирижерская работа. Музы и музыка. Только после смерти первенца Фростов и знакомства с тобой я осознала, как пуста и безрадостна моя жизнь. Когда я увидела твои работы на выставке, во мне словно что-то перевернулось. Я никогда не могла позволить себе быть такой раскованной. Твоим скульптурам удалось вернуть к жизни мою душу.

— Неудивительно, что ты плакала.

— Как дождливый майский день. — Эми прижалась щекой к его волосам. — Смешно, но я почувствовала огромное облегчение, рассказав тебе обо всем.

— Вот и хорошо, — подытожил Рой, остро чувствуя под рукой упругую мягкость ее груди.

— Ты нужен мне, — выпалила Эмили. — Но что, если ты будешь мне нужен, а тебя не окажется рядом?

— Родная, — он пристально посмотрел ей в глаза, — я клянусь, что всегда буду с тобой.

— Я сейчас заплачу, — пробормотала она. Но пока серые глаза наполнялись горячими слезами, губы Эми растянулись в такую милую улыбку, что сердце Роя растаяло, как весенний снег под солнечными лучами. — Трейси вернется через час или около того… По-моему, кое-кому следует вновь пообщаться с озером.

— Когда я возвращаюсь в коттедж, звоню тебе, а чертов аппарат не отвечает, то у меня появляется предлог, чтобы приехать в город. — Он взъерошил седые волосы. — Гораздо приятнее разговаривать с живым человеком.

Рой поднялся, закрыл сток в ванне и повернул краны. Потом осмотрел батарею флаконов на полочке, открыл один из них и вылил в воду щедрую порцию светло-голубой жидкости. Эми чуть не задохнулась от ужаса.

— Сестра обожает эту пену для ванны. Она стоит огромных денег.

— Сестра в вечном долгу перед тобой, — сказал Роберт и добавил еще немного.

Эми рассмеялась. Рой протянул руку к пуговицам на ее рубашке.

Эми следила за движением его пальцев. Щеки ее пылали. Она неподвижно сидела на краешке ванны, пока Рой одну за другой расстегивал пуговицы. Его пальцы были быстры, сердце стучало, словно он мчался на байдарке вниз к порогам коварной реки. На фоне белой пены кожа Эми казалась нежно-кремовой, а на ощупь была гладкой, как шелк, что он снимал с ее плеч. Кружевной бюстгальтер плотно облегал полные груди, сквозь ажур он мог видеть розовые круги упругих сосков.

— Я хотел бы изваять тебя такой, — хрипло произнес скульптор. — Потому что у меня нет слов, чтобы сказать, как ты прекрасна.

Подчиняясь инстинкту, Эми подняла лицо навстречу его поцелуям, долгим, глубоким, страстным, настойчивым прикосновениям его губ и языка. Ладони Роя гладили ее плечи, руки, нежную впадинку спины. Его голова опускалась все ниже и ниже, к ложбинке между холмиками ее грудей. Теплая волна окатила ее, согревая лицо и тело. Она прижалась к Рою, перебирая пальцами густые пряди седых волос. Новые сладкие эмоции переполняли ее. Истинные эмоции, смутно отозвалось в голове. Настоящие.

Что-то холодное и мокрое коснулось ее попки. Она посмотрела вниз.

— Караул! Наводнение! — громко расхохоталась Эми.

Пена уже переползла через край. Рой негромко выругался и выключил воду. Эмили встала. Изгибы ее тела, подчеркнутые облегающими мокрыми джинсами, будили в нем взрывоопасную смесь вожделения и любви.

— Лучше мне уйти отсюда, — хрипло произнес он. — Иначе мы займемся любовью прямо на полу в ванной.

Он был уже почти у двери, когда Эми окликнула его.

— Спасибо.

Окутанная клубами пара, она стояла, маленькая изящная женщина в грязно-белых джинсах и бюстгальтере, и Роберт отчетливо сознавал, что дороже в его жизни никого не было. Он кивнул, вышел на кухню, замочил ее рубашку в холодной воде. Хорошо бы и мне освежиться, криво усмехнулся Рой, разглядывая в окно ухоженный садик Трейси.

Та скульптура, которую Айзек подарил свояченице, сотворила чудо. Три беззаботные бегущие девчушки помогли ей преобразиться, вновь обрести утерянную когда-то свободу. И он должен научить ее наслаждаться этой свободой.

Трейси появилась лишь к вечеру. Собаки приветственно гавкали. Поспешно обняв сестру, Трейси потрепала собак и уселась в кресло. На них тут же обрушился поток восторженных описаний конкурса и прекрасного выступления ее хора. Наконец Эми решилась прервать излияния сестры.

— Я, пожалуй, пойду. Я устала. Рада, что твой конкурс прошел успешно.

— Спасибо… за все… Как-нибудь приглашу вас на обед в одно новое местечко. Им сейчас все просто бредят. Пока.

Рой последовал за Эмили, неся ее чемодан. Он был зол на Трейси, на ее наплевательское отношение к сестре. Неужели двойняшки могут быть такими разными?

Он положил вещи на заднее сиденье новой красной машины и выпрямился. Легкий ветер трепал его волосы, развевал седые пряди. Он посмотрел на Эми. Розовато-лиловые тени под глазами выдавали недавние слезы. Умом он понимал, что должен оставить ее одну, вернуться в коттедж и позволить ей самой пережить случившееся, но его эгоистичная душа говорила: «Постой — сейчас она измучена и уязвима, самое время сделать решительный шаг».

— Ты в порядке, дорогая? — ровным голосом спросил Рой. — Я думаю, мне лучше вернуться в коттедж.

Раздался облегченный вздох. На скулах Роберта заиграли желваки. Придет ли тот день, когда она захочет быть с ним все время? Неужели он настолько глуп, чтобы, ничего не предпринимая, дожидаться этого дня?

— Фросты предложили поужинать вчетвером в среду, — сказала она. — Ты не против?

Целых три дня пройдет, прежде чем он увидит ее снова.

— И это все?

— Я дам тебе знать в пятницу, — начала Эмили, — перееду ли я к тебе. Обещаю. — Подчиняясь внутреннему зову, она протянула руку и коснулась его лица, медленно очертила выступающие скулы, погладила пальцем родинку на подбородке и веер морщинок в уголках глаз.

Такое впечатление, думал Рой, как будто Эми видит его впервые. И хочет запомнить. Если бы он мог предугадать, что она сделает в следующую минуту.

— Я, пожалуй, пойду, — хриплым голосом произнес Роберт.

Подушечки ее пальцев прижались к его щекам, в серых глазах мелькнул испуг. Прикосновение ее теплых губ к его губам было легким и нежным. И Эми в смущении отступила.

— Увидимся в среду. В семь.

— Я заеду за тобой без десяти.

Маленькая красная машина отъехала от тротуара. Рой стоял неподвижно, пока она не исчезла из виду. Надо было возвращаться в коттедж, казавшийся теперь таким неуютным, таким опустевшим.

Рыба пригорела и была жесткой как подметка. Желания прокатиться на лодке не возникало. Рой слонялся по дому без дела. Он пробовал читать, но ни одна из его ранее любимых книг даже отдаленно не подходила к тем чувствам, которые жили в его душе. Оставалось последнее средство. Роберт взял карандаш и принялся делать наброски.

На следующее утро он взялся за резцы и начал работать, усиленно пытаясь вспомнить фотографию, виденную им в гостиной Барбары. Во вторник вечером, небритый, с ноющей болью в спине и в ногах, Рой понял, что работа почти закончена. В среду, отправляясь в город, он захватил скульптуру с собой.

Рой постучал в дверь Эми.

Эмили снова надела красный наряд, сквозь рыжие волосы просвечивали серебряные серьги. Рой нерешительно топтался на месте. Для художника его творения и душа неразделимы. Если он дарит кому-нибудь одну из своих работ, значит, он дарит часть себя, часть своей души.

— Я привез тебе скульптуру, — сказал Роберт.

Лицо Эми озарилось улыбкой:

— Мне? Твоя скульптура?

— Да, специально для тебя. Где можно ее поставить?

Эми передвинула несколько предметов в гостиной. Рой открыл багажник, осторожно вынул работу и внес в дом. Поставил и отошел. Эмили рискнула поднять глаза и…

Увидела себя. Странная женская фигура в развевающемся платье. Изящный поворот головы. Покатые плечи и длинная шея. Чувственный рот с мимолетной улыбкой на губах. Чуть смущенные глаза. Одна рука протянута вперед, как будто зовет кого-то к себе. Другая поднята вверх с раскрытой ладонью, словно дарит весь мир. И маленькие босые ножки…

— Стану ли я когда-нибудь такой женщиной, Роберт? — едва слышно спросила Эмили.

— Ты уже стала такой.

Эми невольно протянула руки, как у скульптуры.

— Это самый прекрасный подарок в моей жизни, — серьезно сказала она. — Ты подарил мне меня — и себя тоже…

Она повернулась к автору и улыбнулась ему. Рой почти перестал дышать.

— Я польщена, — заметила Эмили. — Знаешь, всякий раз, когда я вдали от тебя, я не могу поверить, что бывают такие неправдоподобно ясные глаза. Ослепительные глаза. — Она улыбнулась еще шире. — Сексуальные… манящие.

— Моя дорогая. — Роберт улыбнулся в ответ. — Ты ведь не пытаешься меня соблазнить?

— С чего ты взял? — Она смущенно опустила голову. — Черт, кого я пытаюсь провести? Я никогда не была соблазнительницей.

— Мне нравится, что ты делаешь. Но время выбрано неудачно. Мы должны быть у Фростов через пять минут.

Эми взглянула на скульптуру через плечо гостя. Только любящий человек мог сотворить ее.

— Ты действительно любишь меня, Рой? — спросила она.

— Я пытаюсь убедить тебя в этом с первого момента нашей встречи.

— Я не заслуживаю такого подарка. — Голос Эмили дрогнул. — Я не напрашиваюсь на комплименты. Правда.

— Посмотри, как ты изменилась за последние три недели, — уверенно произнес Роберт. — Смелая, страстная, смеющаяся — ты добилась этого сама. Незаметно, год за годом, это зрело в тебе. Да, я люблю тебя. И даже тогда, когда мои пальцы, изуродованные артритом, не смогут держать резцы, я все равно буду любить тебя.

— Когда ты смотришь на меня вот так, — чуть слышно сказала Эми, — я хочу сорвать все с себя и затащить тебя в свою постель.

— Следуй здоровым желаниям, — посоветовал Рой, подхватив ее на руки, и ликующе рассмеялся. — Я получаю огромное удовлетворение от того, как вы соблазняете меня, мисс Кимбелл.

— Мы опаздываем, — вмешалась Эмили.

— Поцелуй меня, — приказал он, опуская ее на пол.

Ничуть не смутившись, она исполнила его приказ. Тела отреагировали мгновенно.

— Давай позвоним Фростам и скажем, что придем только к десерту.

Эми захлопала ресницами.

— Это, конечно, звучит не очень романтично, но я сегодня даже не завтракала. Может, сначала все-таки перекусим?

— Что произошло? — насмешливо спросил Рой. — Ты не соблюдаешь режим?

— Мне до смерти надоело жить по правилам, — ответила Эмили с решительностью, очаровавшей гостя. — Зима кончилась, и я пытаюсь возродиться… Я хочу, как те тюльпаны, что цветут вдоль дороги, тянуться навстречу солнцу. Но нам действительно пора. Я знаю Барбару. Она обязательно что-нибудь заподозрит.

— Если бы это зависело от меня, ее подозрения давно бы имели основание, — ответил он.

Когда они приехали, Сильвия уже держала внуков на руках, Эдвард грел питательную смесь, а Фросты в нетерпении ожидали друзей. Барби надела нарядный брючный костюм, а Айзек выглядел гораздо выше и представительнее в легкой летней паре.

Через пятнадцать минут две машины въехали на парковку. Небольшой итальянский ресторанчик с танцплощадкой очаровал Эми, но меню повергло ее в замешательство.

— Я хочу заказать все сразу, — в отчаянии сказала она. — Если я возьму монастырское мясо, то не попробую рыбы по-крестьянски, а если я возьму рыбу, то придется отказаться от мяса. Что ты закажешь, Рой?

— Рыбу и салат из авокадо, специально из-за тебя.

Они заказали напитки, и Роберт повел ее танцевать. Эми так и не смогла решить, хорошо или не очень танцует ее партнер. Единственное, что она сознавала, это близость его тела, провокационное движение мускулов под тканью рубашки. Его руки по-хозяйски обнимали ее за талию. Воображение Эми разыгралось. Она хотела завершить этот вечер в постели. Эти ясные глаза так пылко говорят о любви, о страсти. Эми сгорала от желания, перемешанного с острыми уколами страха.

Танец закончился. Рой отвел даму обратно к столику, а несколько минут спустя ее пригласил потанцевать Айзек.

— Посмотри, — сказал он, умело ведя свою партнершу, — кажется, твоя сестричка устроила допрос с пристрастием.

— Айзек, — выпалила Эми, — ты с самого начала точно знал, что Барбара — та женщина, которая тебе нужна?

— Да. Хотя мне было трудно понять это. Так же, как ты сражаешься с Бобом, я боролся с самим собой.

— Ты хороший человек, — заметила Эми. — И я очень рада, что мы породнились.

— Боб очень искренний человек, сестричка. Он самый честный и преданный друг. Если ты спросишь моего совета, я скажу: сделай шаг раз и навсегда. — Айзек закружил ее в каком-то сложном па. — Любовь заставляет мир вращаться. Барбара и дети наполняют мою жизнь смыслом. Попробуй. — Он улыбнулся Эми. — Красный цвет тебе к лицу.

Айзек явно хотел сменить тему но Эмили не сдавалась.

— Вы с сестрой женаты. Но сейчас выглядите более влюбленными, чем прежде. Надолго ли это? Возможно ли пронести любовь к одному человеку через всю жизнь?

— Это Боб разбудил твое любопытство?

— Наверное.

Фрост подумал пару минут, лавируя между другими парами.

— Мы с Барбарой были опасно близки к разводу. Но что-то удержало нас вместе. И, наверно, это и есть то, что люди, за неимением другого слова, называют любовью… Я буду любить Барби до конца своих дней. Я знаю это, я это чувствую. Сердцем, душой и телом. Но я не смогу ничего объяснить с точки зрения разума.

— И не нужно.

Кажется, она нашла ответ на все вопросы. Айзек верит в любовь до гроба. Барби тоже. И она готова поспорить, что и Роберт в это верит. А она? Способна ли она на такую любовь?

Танго подошло к концу, и Фрост проводил Эми к столику. Но, прежде чем они присоединились к остальным, таинственно шепнул ей на ухо:

— Удачи, сестренка. Любовь — это лучшее, что дано людям.

Эмили нашла в себе силы встретить вопросительный взгляд Роя и удовлетворенный — Барби. И кивнула сразу обоим.

В тот вечер они болтали обо всем на свете, веселились от души. Давно Эмили так замечательно не проводила время. Ее страхи испарились. Их вытеснили сильные чувственные импульсы, которые как электрические разряды кружились между ней и Робертом, передаваясь с каждым взглядом, ощущаясь в каждом прикосновении.

Роберт нагнулся, чтобы взять салфетку, и Эми услышала слова, предназначенные только для нее:

— Ты выглядишь как моя скульптура, дорогая.

Эми действительно ощущала себя такой: элегантной, сексапильной, полной жизни.

Еда была великолепна. В ожидании десерта Эми, извинившись, прошла в дамскую комнату. Барби поспешно последовала за ней. Когда Эми увидела свое отражение в зеркале в позолоченной раме — блестящие глаза, пылающие щеки, — то с трудом узнала себя.

— Ты выглядишь просто фантастически, Эми, — призналась сестра и достала помаду. — Тебе очень идут эти тона. Ходи только в них.

— Постараюсь, — ответила Эмили, проводя расческой по волосам. Она уже проверила — в дамской комнате, кроме них с сестрой, никого не было. Собравшись с духом, она рискнула: — Барбара, можно, я спрошу тебя об очень личном?

Сестра аккуратно очерчивала контур нижней губы.

— Можно.

— Я не то чтобы… Я хочу спросить… то есть… тебе действительно нравится секс? Ты занимаешься любовью уже более десяти лет… и… у вас все в порядке? — Слишком смущенная, чтобы посмотреть сестре прямо в глаза, Эми начала шарить в своей сумочке в поисках помады.

Барби присела на мраморный выступ, в одной руке она держала тюбик с помадой, в другой — колпачок от него.

— Очень часто в книгах секс сравнивают с извержением вулкана. Но это не всегда так, — ответила сестра. — Нельзя слишком долго слушать громкую музыку. Устанешь. То же самое с сексом. Он может быть игривым и дружелюбным… или полным нежности и ласки настолько, что ты готов умереть от счастья… А иногда это просто откровенное вожделение. — Она невольно смутилась. — На прошлой неделе мы занимались любовью прямо на кухне, пока я готовила ужин. Молоко убежало… в результате мы заказали пиццу. — Барби оживилась, вспоминая. — В сексе ты получаешь столько же, сколько отдаешь. Иногда, если у Айзека особенно загруженный график, мы назначаем друг другу свидания, и весь день живем в предвкушении того, что произойдет, когда мы останемся наедине… Это прекрасно! Но, понимаешь, мы любим и доверяем друг другу. Мы вверили судьбы в руки друг друга — вот что в основе. — Она закрыла помаду. — Я что-то разболталась. Мои слова помогли?

— Думаю… да.

— Иногда нужно идти на риск, — настойчиво продолжала сестра. — Не отталкивай Боба только потому, что ты боишься себя. Это будет роковой ошибкой. Ну, я умолкаю. Айзек всегда ругает меня, за то что я вмешиваюсь не в свое дело. — Она обеспокоенно поправила прическу. — Мои волосы — просто наказание. Необходимо их подровнять. Ну что, пошли?

Айзек сидел в одиночестве. Он подвинул стул Барби и спокойно сказал:

— Бобу принесли рыбу с чесночным соусом. Он почувствовал себя плохо и ушел. Не волнуйтесь, с ним будет все в порядке. Он принес извинения и попросил, чтобы я довез тебя до дому, Эми.

— Он поехал в коттедж? — расстроенно спросила та.

— Да… Я пытался уговорить его переночевать у нас, но…

— Он давно ушел? — Эми осенила внезапная идея.

— За пару минут до вашего возвращения… Куда ты?

Девушка схватила сумочку и выскочила из-за стола.

— Извините… Если не успею, вернусь через минуту.

Она ринулась между столиками и выбежала на улицу. Эмили знала, что машина Роя стоит на платной стоянке.