Кошмар из прошлого (СИ)

Глава 2

Третий курс университета не доставлял мне особых хлопот. Да, в этом полугодии добавилось несколько новых профильных предметов, но я с ними справлялась с легкостью. Я никогда не была отличницей, скорее хорошисткой. Мне скорее было скучно учится, чем сложно. В частной школе, где я училась раньше, было куда сложнее. Там хочешь ты или нет, но тебя заставят стать умной и выбьют весь потенциал.

Большинство работ в институте я делала тяп-ляп, лишь бы сдать и забыть. Но преподаватели почему-то все равно оценивали их на четыре и отлично. Я не хотела выпендриваться и особо блистать своими знаниями, поэтому старалась держаться середнячком, а некоторые работы даже специально заваливала.

Лекция по макроэкономике шла в своем обычном режиме. Мне с первых минут стало невероятно скучно. Преподаватель рассказывала что-то об особенностях курса. Ее голос сложно было сделать еще более заунывным. Мне кажется, она и сама понимала, что не вызывает никакой заинтересованности у студентов, но что-то менять не собиралась.

Все преподаватели сидели на окладе и им было абсолютно все равно, усвоим мы материал или нет. Если кто-то хотел учиться, то вынужден был осваивать материал своими силами, искать информацию в библиотеке или в интернете и задавать бесчисленное количество вопросов на семинарах. В большинстве своем преподаватели не могли на них ответить и просто поручали студенту подготовить доклад на эту тему к следующей паре. Но были и такие, кто пытался помочь зубрежникам и оставлял их на дополнительные занятия.

Единственным моим развлечением на этом занятии был Антон Воробьев. Мой парень в данный момент. Мы начали встречаться не так давно. Особых чувств я к нему не испытывала, но ради интереса продолжала встречаться. Его долгие ухаживания и траты на подарки нужно было как-то вознаградить, поэтому в один из вечеров после его очередной попытки моего захвата я согласилась стать его девушкой.

Он был, как говориться, первым парнем на деревне. Все девчонки с первого по третий курс сохли по моему теперь уже бойфренду. Я их не осуждала, ведь он действительно был красавчиком. Высокий блондин, подкачанный, всегда холеный и модно одетый. Его родители были какими-то шишками в администрации нашего городка, поэтому он чувствовал себя королем мира. Все его штрафы и приводы в полицию за мелкое хулиганство еще со школьных времен чудесным образом исчезали, как только вмешивались родители. Они отмазывали своего мальчика, как могли, и продолжали думать, что из него хоть что-то да получится.

Серьезных отношений или планов на будущее с ним я не строила. Антон был из разряда парней, с которыми развлекаются в студенческие годы, но за которых никогда не выходят замуж. Я знала, что до меня он появлялся с новой пассией каждую неделю. Мне кажется, что он перетрахал уже всех девчонок не только в институте, но и в нашем городе в целом.

Наши отношения длились уже три недели. Учитывая предыдущий опыт, для Антона это был определенно бесконечно длинный срок. Меня искренне удивляло, что он по прежнему со мной встречается. Я старательно держала дистанцию и не подпускала его к своему телу. Только поцелуи и легкий петинг, не более. Антон мужался, но продолжал терпеть мою неприкосновенность. Я была уже далеко не девственницей, но это не значит, что я должна раздвигать ноги перед каждым парнем. Да и особого влечения физического или эмоционального я к нему не испытывала. Мне хотелось сохранить хоть капельку уважения к себе и не попасть в записную книжку всех бабников этого университета.

Антон при каждой возможности осторожно распускал руки, если так можно выразиться. Мы целовались каждую перемену до онемения в губах, он гладил мою спину, хватал за задницу и гладил бедра. Большее я редко позволяла. Я слышала, что он мне периодически изменяет, но мне не было обидно. Пусть выпускает своего маленького дружка погулять в другом месте.

Я все чаще замечала, что парень уже с трудом сдерживается. С каждым разом его прикосновения ко мне становились все грубее. Но заняться с ним сексом я пока была не готова. Он не заводил меня, его прикосновения не распаляли и не возбуждали мое тело. Если так и дальше пойдет, то нам с Воробьевым скорее всего придется расстаться.

Мне в отношениях хотелось чего-то большего, чего-то горячего и обжигающего. Я все ждала той страсти, что показывают в фильмах. Чтобы при виде мужчины я начинала таять, а мозги превращались в кашу, чтобы коленки подкашивались от одного его вида и запаха. Пока нечто подобное во мне вызывал совсем не Воробьев, к сожалению. Антона же я просто использовала, как средство развлечения. Он не отличался особым умом, и поэтому свято верил, что я скоро дам ему.

Вот и сейчас прямо во время занятия Антон поглаживал мою ногу под столом. Мы сидели немного поодаль от других студентов, поэтому его движения были скрыты от посторонних глаз. Он водил своей рукой по моему бедру и с каждым движением все ближе приближался к заветной для него пещерке между моих ног. Его движения не возбуждали меня, но и не отталкивали. Они были похожи на прикосновения женщины врача, то есть не вызывали никакой реакции на уровне физиологии. Я старательно изображала, что мне нравится и иногда ерзала на сиденье, чтобы выглядело более правдоподобно.

Воробьев не сводил с меня глаз и уже тяжело дышал. Прикосновения ко мне его невероятно заводили. Он пододвинулся максимально близко и несколько поменял тактику. Левую руку он закинул мне на талию и прижимал меня к себе с достаточно ощутимой силой. Правая рука продолжала поглаживать бедра. Спустя некоторое время его левая рука опустилась ниже и сжала мою попу, потом снова поднялась и подлезла мне под футболку. Он гладил мою спину и уже хотел засунуть руку в штаны сзади, но я вовремя пресекла эти попытки.

Если честно, то такие похотливые выходки с его стороны меня уже основательно достали. Нужно было кончать с этим цирком. Расстанусь с ним, как только прозвенит звонок.

Видимо кто-то свыше услышал мои мысли. В аудитории раздалась трель звонка. Одногруппники начали с шумом покидать аудиторию. Я же попросила Антона задержаться. Он ответил на это кивком и похотливой улыбочкой. Видимо надеялся, что ему что-то обломится.

— Антош, послушай, — я начала этот необходимый для меня разговор, — ты прекрасный парень и мне было с тобой очень хорошо, но…

Улыбка мгновенно слетела с лица Воробьева. Он явно ошеломлен моими словами и с огорчением понимал к чему все идет.

— Ань, ты че? Ты кидаешь меня? — на его лице отразилась целая палитра чувств: шок, обида, разочарование и еще что-то немного пугающее меня.

— Антош, дело не в тебе, дело во мне… Ты… ты правда замечательный, но у нас ничего не получится, — я подобрала все шаблонные фразы для расставания, которые только знала. Со стороны меня смело можно посчитать бездушной и бесчувственной тварью, неспособной на сочувствие и сострадание.

Воробьев не ответил мне. Он быстро скидал свои вещи в рюкзак и, больно толкнув меня в плечо, вылетел из аудитории. На последок, естественно, хлопнув дверью.

Моя же печаль была недолгой. На последнюю пару я просто забила. Для меня учебный день был закончен. Можно было возвращаться в свою комнату в общаге, поесть, немного отдохнуть и начинать собираться. Сегодня вечером намечалась крутая вечеринка в местном клубе. Я не пропускала практически не одну. Мне нравилась атмосфера таких заведений. Там можно было выпить и расслабиться. Можно было быть собой и просто наслаждаться вечером.

Вечер обещал быть веселым, и я находилась в приятном предвкушении вечеринки. Избавившись от груза в виде Антона, я могла просто наслаждаться вечером, не тратя время на бесконечные поцелуи и на ощущая его руки на своем теле. Спустя полдня, я жалела только о том, что не бросила его раньше.

Показной формат отношений был не для меня, общение такого рода меня забавляло совсем недолгое время. После мне хотелось поскорее избавиться от человека и, желательно, никогда не подпускать его близко к себе.

Я искала настоящие чувства и любила искренние эмоции. Встречаться с кем-то для поднятия своей самооценки было плохой идеей. Благо это продлилось лишь три недели и не успело нанести моей психике значительных проблем. Муки моей совести длились едва ли несколько минут, сейчас внутренний мир не испытывал никаких угрызений.

Мне уже не терпелось отправиться на место вечеринки. Но мой второй пилот по имени Света не любила клубы и собиралась туда всегда непозволительно долго. Причем ее внешность от этих сборов особо не менялась. Она выглядела также строго, как и в любой другой день. Вот и сегодня, поддавшись на наши уговоры, она с особой тщательностью выбирала, какую же рубашку ей надеть. Я отчаянно пыталась переубедить ее и заставить надеть одно из моих платьев, но Светлана была непреклонна и стояла на своем. Я не стала сильно давить, чтобы не спугнуть ее окончательно.

А вот Настя всегда была легка на подъем и, как говорится, за любой кипишь. Она зачастую зависала со мной в клубе и отрывалась на полную. Соседка чувствовала себя абсолютно раскрепощенно и отплясывала на танцполе весь вечер. Сегодня она меня приятно удивила, что бывает довольно редко. Девушка решила поменять свой облик и сразить всех наповал. На ней вместо привычных джинс и блестящей футболочки, которым она раньше отдавала предпочтение для походов в клуб, было надето потрясное легкое шифоновое платье выше колена. Этот наряд придавал утонченность и грациозность фигуре подруги. Талия была там, где нужно, длина также была самой подходящей. Видно было с какой тщательностью она подбирала этот наряд.

Мы со Светой перемигивались у нее за спиной, понимая для кого она так наряжается. По слухам, объект ее охоты также собирался сегодня весело провести время со своими друзьями.

Что касается моего облика на сегодня, то я любила производить впечатление, к тому же природа наградила меня прекрасными внешними данными. Мои густые темные волосы вились и постоянно находились в каком-то беспорядке. Но я очень любила свою копну и практически всегда предпочитала ходить с распущенными волосами, а не укладкой или прической. Мой рост несколько ниже среднего, что-то в районе 162 см, но я не чувствовала себя маленькой карлицей на фоне остальных. В взаимоотношениях с противоположным полом мой рост давал массу преимуществ, ведь я всегда казалась хрупкой маленькой девочкой даже на фоне относительно щуплого парня. Фигура моя довольно приличная, грудь второго размера, стройная талия меньше 60 см и округлые бедра. Парни пускали слюни на меня, а я этим умело пользовалась, когда мне было нужно.

Сегодня я выбрала потрясное красное платье на тонких бретелях. Это было по сути платье- чулок из трикотажной ткани. Оно плавно спускалось по бедрам и соблазнительно подчеркивало все, что нужно. За счет лямок и глубокого декольте, я не могла надеть лифчик. Благо ткань была достаточно плотной и мои формы позволяли мне обойтись частично без белья. Трусики то я само собой надела… В дополнение к платью я накинула на плечи черную укороченную кожанку и надела массивные укороченные черные ботинки с заклепками. Образ получился довольно дерзким, но мне нравилось. Осталось только нанести макияж и слегка причесать волосы. Смоки айс прекрасно подходил к моему образу сегодня, а вот моя любимая красная помада нет. Пришлось выбрать более приглушенный цвет, чтобы не переборщить.

— Ну, что? Все готовы? — я собралась первая, что было даже удивительно. Обычно я ковырялась дольше всех.

— Одну минуту! — Света старательно причесывала свои длинные волосы, которые сегодня решила оставить распущенными и не утягивать в косу. Нельзя сказать, чтобы ей это шло… Все-таки минимальная укладка здесь не помешает…

— Я тоже почти, — Настя старательно выводила стрелки на глазах. Они ей явно не шли, но было не критично, поэтому я промолчала.

Наконец, полчаса и миллионы моих нервных клеток спустя, мы были готовы покорять мир. Взяв сумочки и еще раз подкрасившись, наше трио двинулось в путь. Клуб находился в соседнем доме, что было очень удобно. В любой момент можно было вернуться обратно пешком, а не ждать такси по два часа.

На улице стояла приятная прохладная погода. Было еще по-летнему тепло, несмотря на сентябрь. Фонари освещали улицу и множество студентов, стекающихся к клубу. Естественно, у самого входа стояла толпа из каких-то отморозков. Их было человек десять, все уже изрядно пьяные. Такого рода компании, на мой взгляд, вообще неотъемлемый аксессуар входных групп в клубы. Причем не важно какого уровня заведение. Компашка такого рода обязательно встретит тебя у дверей.

— Ты посмотри, какие киски! — в нашу сторону доносились какие-то пошловатые шутки и знаки внимания, а также свист и что-то еще.

Такие компании встречались у общежития на каждом шагу, поэтому мы даже носом не повели и просто прошли дальше, не обращая никакого внимания. Краем глаза я заметила, как Света скромно улыбается, склонив голову вниз. Для нее любое внимание противоположного пола было желанно и приятно. Из нее получилась бы прекрасная жена, но пока вить гнездышко ей не с кем…

В клубе было очень громко. Искусственный дым уже застилал пол, музыка заставляла дрожжать стены, блики и десятки ламп не позволяли нормально сфокусироваться. Так всегда бывает, когда ты попадаешь сюда с улицы. Тебя сначала оглушает, а потом привыкаешь и начинаешь получать удовольствие.

Свободных столиков уже не оказалось, поэтому мы присели у бара. Наш стандартный заказ бармен уже знал, поэтому просто кивнул нам и через пару минут все было готово. Этот парень уже не раз оказывал мне знаки внимания, но он интересовал меня только как первоклассный бармен, делающий лучшие коктейли.

Цены здесь весьма бюджетные, ведь клуб находится рядом с общагой. Студенты народ в большинстве отнюдь не богатый. Девчонки уже, скорее всего, в голове подсчитывали, сколько коктейлей они могут себе позволить.

— Сегодня, я угощаю! — я попыталась успокоить подруг.

Я довольно часто покупала им что-то за свой счет. Да в общем-то и себе мало в чем отказывала. Я родилась в богатой семье и, если бы не ушла из дома, то загорала бы сейчас где-нибудь на Мальдивах на закрытом элитном пляже.

Я никогда не была глупышкой, поэтому у меня были собственные акции в бизнесе матери. Часть дохода, обговоренная в уставных документах фирмы, регулярно перечислялась мне на карту или, если лимит банка не позволял, на личный счет, открытый мной несколько лет назад специально для этих целей. Особо хвастаться своим благополучием не хотелось, и я просто говорила, что получила хорошее наследство от покойной бабушки.

— Ты же нас в прошлый раз угощала! — девчонки пытались упираться, но я-то знала, что сдадутся они очень скоро.

Диджей продолжал включать ритмичные треки. Музыка и алкоголь разливались по венам. Три выпитых коктейля на каждую сделали свое дело. Мы завалились на танцпол и зажигали. Нам всегда весело вместе. Прекрасно, что с соседками можно и подурачиться и серьезно поговорить на любую тему. Нечто совсем личное и интимное я с ними, конечно, не обсуждала. Да и в целом доверяла больше Свете. В Насте на уровне подсознания меня всегда что-то настораживало и отталкивало. Я сама не могла объяснить данное чувство по отношению к ней.

Я отдалась музыке, позволила ей управлять моим телом. Только во время танца я чувствовала себя максимально расслабленной. Я двигалась в такт музыке, а иногда и совершенно мимо, но наслаждалась процессом. Один трек заканчивался, а другой тут же начинался. Мое состояние приближалось к эйфории.

На очередном треке я почувствовала, как чьи-то руки легли мне на бедра. Кто-то сзади прижался ко мне и двигался синхронно с моим телом. Я не открыла глаза, чтобы посмотреть, кто это. Хотелось просто наслаждаться моментом, просто получать кайф от синхронных движений наших тел.

— Ты очень красивая, когда молчишь, — донесся до меня шепот моего партнера по танцу.

Липкие мурашки от голоса парня сползали по спине и медленно распространялись по всему телу. Я тут же остановилась и повернувшись с размаху ударила нахала кулаком в живот. Чертов идиот! Ненавижу!

— Ненавижу тебя, урод! — мне было так хорошо, а тут он взял и все испортил. Вот и получил от меня!

Появление Соколова и осознание того, что я только что во время танца терлась об него своей пятой точкой и извивалась, как кошка, взбесили меня. Было бы мое желание, убила бы гаденыша!

— И я тебя рад видеть, — я вложила в этот удар всю свою силу, но Влад лишь немного согнулся и засмеялся.

— Отправляйся в ад, козел! — он выводил меня из себя все сильнее.

Я развернулась и зашагала в сторону туалета. Нужно было срочно умыться холодной водой и прийти в себя. Плевать на макияж, моему телу нужно остыть. Пока я не поняла, кто со мной танцует, я даже успела возбудиться и теперь тело немного горело, а низ живота приятно сдавливало от предвкушения. Что ж, мы снова сравняли счет. Я неизменно бесилась и загоралась при каждом его появлении. Он словно чистый огонь поджигал меня и распалял за долю секунды. Так и с ума сойти недолго!

Ледяная, хоть и немного вонючая, вода из крана заставляла меня ежится от каждого своего прикосновения к моей распаленно коже.

— Блядь! — тихонько выругалась я себе под нос.

Ну ничего! Сейчас вернусь на танцпол и продолжу веселиться, словно ничего и не было. Все равно я выиграю, милый!

Уже у самой двери туалета меня схватили за локоть.

— Я же сказала тебе, отвали! — подумав, что это снова Соколов крикнула я и высвободила руку из сильных тисков мужских рук.

Повернувшись, я хотела еще и плюнуть ему в лицо, но тут поняла, что ошиблась. На меня смотрел Антон. Его оскал вместо улыбки не предвещал для меня ничего хорошего. А учитывая наше сегодняшнее расставание по моей инициативе, мне стало совсем не по себе. Надеяться на дружественный тон беседы, скорее всего, бесполезно.

— Пусти, говорю! — я вновь попыталась освободить руку, но Воробьев не ослабил захват. Он лишь сильнее сжал локоть и недовольно рыкнул.

Парень молча втолкнул меня обратно в туалет и стал спиной к двери, перекрывая путь к отступлению. Я сглотнула тошнотворный комок, что подступал к горлу. Паника медленно, но верно ползла с низа живота вверх и мешала адекватно думать. Я на психологическом уровне не перевариваю, когда меня где-то запирают с агрессивным мужчиной. Этому послужили прежние травмы и увечья, нанесенные моему моральному состоянию.

Я видела, как он что-то ищет рукой за спиной. А потом услышала звук защелки. Я оглянулась, в надежде увидеть кого-то внутри. Но туалет, как и прежде, был одноместным. Дверь в кабинку распахнута, а значит мы здесь только вдвоем. Сложив руки на груди и обняв себя, я предприняла отчаянную попытку успокоиться. Прием “взять себя в руки” редко, но иногда все же срабатывал и помогал мне прийти в себя.

— Что тебе нужно, Антоша? Поговорить? Я тебе уже все сказала сегодня в институте… — я начала разговор первой, пытаясь произносить каждое слово, как можно четче и уверенней.

Со стороны Воробьева последовала мгновенная реакция.

— Поговорить? — наклонил голову набок, молодой человек снова оскалился, — я сыт твоими разговорами. Ты три недели парила мне мозг и играла в девочку- целочку! А, что я вижу сегодня? А? Как ты трешься об того старшекурсника, как заправская шлюха! — Антон явно был не в себе. Его бешеный взгляд скользил по моему телу, раздевая глазами.

Он сделал два шага в мою сторону. Я шаг назад, пытаясь сохранить хрупкую дистанцию. В замкнутом маленьком помещении это было сложно сделать.

— Ты три недели вливала мне в уши, что не хочешь торопиться, а я как последний задрот ждал! Ты знаешь, сколько раз в день я дрочил, чтобы сдерживаться? А? — он снова сделал шаг вперед и снял куртку. Кожанка полетела на пол позади Антона.

Я снова сглотнула, подступающий к горлу комок. Внутри нарастало острое чувство приближающихся неприятностей. Раньше я никогда не видела Антона в таком состоянии. Видимо я все-таки переборщила с воздержанием, нужно было раньше прекращать наше общение, а не заигрываться. В голове лихорадочно носились мысли, но ни одна из них не казалась подходящей для этого момента. Если ошибиться с выбором слов сейчас, то можно раззадорить Воробьева еще больше. А мне этого ой, как не хотелось.

— Сейчас ты мне за все ответишь! — с этими словами он в одно мгновение преодолел расстояние между нами, схватил меня за плечи и швырнул к стене.

К счастью, я сумела устоять на ногах и тут же попыталась кинуться к двери, но не успела. Антон оказался быстрее и прижал меня к стене своим накачанным телом. Он больно схватил за лицо, впиваясь пальцами в щеки. Это заставило меня поморщиться.

В следующую секунду Антон уже набросился на мои губы жадным поцелуем. Когда мы целовались раньше, ощущения были поприятнее. Сейчас его губы и язык не ласкали и не пытались быть нежными, он кусал и сминал мои губы, его язык как сумасшедший трахал мой рот. Парень явно был на грани и выбраться отсюда будет очень непросто. Его прикосновения, раньше не вызывавшие у меня никаких эмоций, сейчас усиливали тошнотворный эффект от волнения. Каждое его касание словно мерзкое липкое прикосновение прокаженного. Выносить это было просто невозможно. Я прикусила язык парня, когда он очередной раз попытался проникнуть в меня.

— Ах ты, сука! — звонкая пощечина хлестнула по лицу. Кожа в месте удара мгновенно покраснела, щеку засаднило.

— Антон, не надо! Давай успокоимся и все обсудим! Ты же не такой, Антон! — я пыталась образумить его и привести в чувство. Не уверена, что в такой момент хоть у какой-то девушки получилось словами отговорить своего насильника. На моей памяти такого точно не было. Но что я могу сделать? Физически одолеть его у меня нет шансов. Я едва доставала ему до плеча и не в состоянии без прыжка даже дать ему подзатыльник.

Мои слова, похоже, сделали только хуже. Антон снова набросился на меня с поцелуем, но теперь его язык был уже более осторожным. Воробьев отпустил мое лицо и зафиксировал свободной рукой мои запястья у меня же за спиной. Теперь и без того неэффективные попытки отодвинуть его от себя руками были пресечены. Я все же пыталась сопротивляться ногами. Но уже через мгновение он навалился на меня еще больше.

Коленом парень надавил мне между ляшек и заставил развести ноги. В это время его вторая рука переместилась и жадно лапала мое тело. Он впивался пальцами в талию, сжимал бедра до синяков и выкручивал соски, торчащие из-под ткани платья. Я упиралась и вскрикивала, когда его движения в очередной раз приносили боль. Сопротивляться и дышать становилось все сложнее. Парень вошел в раж и прижимал меня к стене с огромной силой.

Я отчаянно вырывалась, но мой противник явно был сильнее. Антон попытался спустить мое платье вниз и оголить грудь. Но сопротивление и неподдающийся наряд привели к тому, что он просто дернул за вырез и разорвал одежду на мне. Лямка теперь бессмысленно болталась на плече, а красная ткань не прикрывала верхнюю часть тела.

Воробьев плотоядно облизнулся, когда моя грудь предстала перед ним во всей красе. Такого унижения и бессилия я давно не испытывала. Слезы уже градом лились по щекам, превращаясь в неконтролируемые реки. Я закричала, но мужская рука тут же заткнула мой рот. Я скулила как можно громче, надеясь, что хоть кто-то меня услышит и поможет мне. Но никто так и не появлялся.

Тем временем Воробьев уже во всю наслаждался моей грудью. Он развлекался по полной. Лизал ее, засасывал кожу, доставляя болезненные ощущения и оставляя ярко фиолетовые следы. Кусал соски, причем делал это со всей силы, намеренно стискивая зубы. Я отчаянно стонала и сопротивлялась из последних сил.

Воробьев одним рывком перевернул меня и прижал лицом к стене. Холодная кафельная плитка соприкасалась с саднящей кожей тела. Антон уперся рукой мне в затылок, намотав часть волос так, что я не могла оторвать лицо от стены. Второй рукой он еще сильнее вывернул мне руки назад. В плечах неприятно хрустнуло, и я почувствовала резкую боль справа. Скорее всего мне вывихнули плечо. Но эта боль была не так страшна, как осознание того, что со мной сейчас сделают.

Когда тебя используют против воли первый раз тебе страшно от самого этого факта. Ты не знаешь, чего ожидать и рисуешь в своей голове ужасающие картинки. Когда тебя используют второй раз, ты уже примерно представляешь картину происходящего, но все еще не готова смириться с этим. Ты все еще боишься. Дальше тебе страшно уже от того, что ты знаешь, что тебя ждет.

Я знала. Я понимала, что сейчас происходит, и представляла, что будет дальше. Осознание собственной ничтожности и неспособности освободиться вновь поселилось внутри. Эти чувства втаптывают тебя в грязь и дарят ощущение грязи на твоей коже. Сколько бы раз ты не мылась потом, они все равно останутся.

Антон на некоторое время отпустил мои волосы и принялся расстегивать ширинку на джинсах. Он дрожжал от нетерпения и разрывающего его член желания трахнуть меня. Я слышала, как тяжело и часто он дышал.

Парень задрал мое платье, точнее все, что от него осталось, и попытался сорвать трусики. Он дернул один раз, но ткань лишь немного затрещала. Второй раз у него получилось немного разорвать мое белье, правда не с краю, а посередине, где шло тонкое кружево. Антон дернул третий раз, но снова не смог. Не смотря на происходящее меня это очень позабавило и я истерично прыснула от смеха.

— Блядь! — он выругался, но не сдался, и попытался стащить трусики вниз.

В этот момент в дверь начали ломиться. Не просто вежливо стучать, а именно выносить ее.

Удар, второй, третий и дверь поддалась. Защелка замка с грохотом отлетела на пол, а следом за ней и куски дверного полотна..

Антон все это время не шевелился, как завороженный наблюдая за происходящим. Он даже перестал дышать. Я думала, что в такие моменты насильники должны паниковать, пытаться одеться или сбежать, но, как показал сегодняшний день, не все…

Влад и еще два парня застали нас в последней, скрученной из меня Воробьевым, позе. Антон все еще крепко держал мою голову прижатой к стене и заламывал руки за спину. Боль от его действий только усиливалась с каждой секундой. Мое платье теперь просто болталось на талии словно кусок тряпки, так как в процессе уже обе лямки были порваны.

Антон, наконец, понял, что сейчас произошло. Он в спешке убрал руки от меня и принялся поправлять свои штаны. Никогда не видела, чтобы мужчина так быстро засунул свой член обратно в ширинку и поднял руки.

— Парни, парни, я все объясню, — истерично улыбаясь и держа руки над головой тараторил Антон.

Этот ублюдок не боялся ментов или учителей, он всегда выходил чистым из воды при любом раскладе. Его родители всегда могли и договаривались о мирном и быстром решении вопросов.

Но, несмотря на надежный тыл, Воробьев никак не мог противостоять нескольким качкам. На его лице отразилась тень испуга и растерянности. Сейчас он в какой-то степени находился на моем месте. Его окружили и загнали в угол, бежать некуда и никто не поможет…

Воробьев улыбнулся и открыл рот, но не успел ничего сказать. Влад с размаху ударил его в челюсть, потом еще раз и еще. Хруст костной ткани и брызги крови наполнили комнату.

Только тогда я очнулась и просто сползла по стене вниз словно безжизненное тело. Мне было так плохо и страшно, что я свернулась калачиком прямо на грязном, холодном полу. Слезы медленно стекали из глаз и еще больше размазывали мой макияж. В ушах звучал сплошной шум, ни одного отдельного слова или звука, сплошной белый шум…Я словно во сне наблюдала за тем, как два незнакомых парня оттаскивают Влада от Антона, уже лежащего на полу. Лицо Воробьева было больше похоже на отбивную, чем на прежнюю смазливую мордашку. Парни едва сумели их разнять, точнее оттащить Соколова. Он разошелся не на шутку и врезал пару раз еще и своему другу, пока тот пытался его успокоить. Антон корчился на полу и пытался вытереть кровь с глаз, чтобы хоть что-то видеть.

— Влад, брат, хорош, мы с ним сами дальше разберемся, — они все еще вдвоем держали разъяренного Соколова. Это им давалось с большим трудом.

Влад несколько раз громко втянул носом воздух, затем кивнул и его отпустили. Он потер лицо руками и только потом посмотрел на меня. Я смотрела с пола в ответ. Силуэт парня постепенно становился размытым от слез, что уже застилали мне глаза. Однако я навсегда запомню ту боль, что отразилась на его лице, когда он смотрел на меня. Его глаза покраснели, он выругался и снова потер глаза.

Кафель на полу был очень холодным и меня начинало потряхивать. Стресс от пережитого также неблагоприятно отразился на моем состоянии. Зубы стучали друг об друга, а руки и ноги дрожали. Мелкий озноб пробивал меня от макушки до пяток. Однако я была не в состоянии подняться или хотя бы прикрыться. Моя грудь по-прежнему красовалась снаружи, ничем не прикрытая.

Соколов снова взглянул на Антона, а потом бросился ко мне. От его тела исходил приятный жар, что словно одеяло укутал мое тело. Горячие и сильные руки Влада очень аккуратно, словно хрустальную вазу, пытались поднять меня. Это было не просто. Я будто закоченела и совершенно не могла двигаться. Состояние можно сравнить с инсультом, когда сводит мышцы тела и ты не можешь с этим ничего поделать.

Владу потребовалось немало усилий, чтобы поднять меня и усадить к себе на колени. Он прислонился спиной к стене и согнул колени. Меня усадил на себя сверху, накрыл чьей-то курткой и крепко-крепко обнял. В отличии от тисков Воробьева эти ощущение сжатости в чужих руках было приятным. Оно дарило мне чувство безопасности и теплоты.

Боковым зрением я видела, как за дверью толпились люди. Парни, пришедшие с Соколовым быстро закрыли ее, чтобы все происходящее осталось скрытым от посторонних глаз.

Последнее, что я помню из того вечера, это то как Влад поднимает меня на руки и куда-то несет. В его объятиях было спокойно и безопасно. Несмотря на нашу вечную ругань, я доверяла ему.