Коварная принцесса, или как соблазнить бессмертного

Глава 31 Тайны собственных сердец

Пятые сутки любовники наслаждались уединением. Весь мир словно перестал существовать. Реальностью были только закаты и рассветы на вилле. Вот такой жизни хотела Атия! Жизнь — полная любви и рядом любимый. Назир Синх досконально подошёл к исполнению желания принцессы. Иногда на мгновения принцесса и в правду забывала — кто она. Наверное, так живут простые смертные не обременённые какой — либо частицей власти… Им не нужен трон, они же просто люди. Их жизни зависят от сильных мира сего, поэтому зачем думать о будущем, когда он им не принадлежит. И каждый день таких людишек может стать последним по прихоти императора. С одной стороны это Рай — когда твоя жизнь не зависит от тебя. А с другой — Это Ад. Ты никто и звать тебя никак. Ты песчинка среди миллионов таких вот песчинок. Твоё имя не впишут историю, потому что забудут на следующий же день, когда ты перестанешь дышать.

Атия отрешённо валялась на пляже, пропуская песок через свои пальцы. Ещё один день такой вот идиллии и она завоет. Эта информационная блокада, устроенная Назир Синхом сводит сума. Её ужасно интересовала дворцовая жизнь. Что твориться в Атланте. Сколько ещё проживёт император? Почему Аттила не сдаётся, а всё ещё борется? Чего он ждёт? Любовник только один раз уезжал в порт Северный (так, кажется, он называется) для встречи с кем-то очень важным для него. Вернулся в приподнятом расположении духа. И всё пошло по новой уже изрядно приевшейся последовательности: любовь, любовь, любовь. Принцесса стала уставать. Подумать только — можно устать от любви. Вот и сейчас Назир Синх отлучился принять послание от Югрия. Тот должен подтвердить, что их договор в силе. А потом опять любовь!

Атия вяло перевернулась на живот, солнце уже начинало припекать и любовник что-то задерживается. Наверно, она не дождется его здесь, как он просил. Лучше перебраться в крытую беседку на пляже, чем получить ожог или солнечный удар. Что она и сделала. На кинув на плечи лёгкую шаль, принцесса зашагала в сторону беседки, как заметила спускающегося Назир Синха по ступенькам. Он шёл, улыбаясь во весь рот. Значит Югрий с ними. Легионы наверно скоро выдвинутся к Атланте. Им пришлось немного поторопить события. В письме, отправленном генералу, говорилось о смерти принца, но в действительности заговорщики точно не знали о его судьбе. Мараджий пока не прибыл в порт. Маленькая ложь ничего не меняла. Им нужен был положительный ответ Югрия. А когда именно империя осталась без наследника, уже не так значимо для дела.

Навстречу к своей принцессе хозяин виллы не пошёл. Третий советник императора догадался, куда спешит его гостья, и предпочёл подождать Атию в тени беседки. Развалившегося на прохладной скамье хозяина тут же стал обмахивать опахалом раб, другой подал свежий фруктовый сок утолить жажду. Так что, когда подошла Атия, Назир Синх светился радостью.

— Я просил подождать меня на пляже, — он капризно надул губы. — Хочу тебя на песке.

— Ну, уж нет мой милый, — подыгрывала ему тем же тоном Атия. — Солнце меня почти сжарило. Моя белая нежная кожа превратилась в смуглую, как у простой крестьянке.

— Любовь моя, ты хотела быть просто женщиной, — и бесцеремонно сгрёб её в охапку, усадив к себе на колени.

— Быть обычной очень трудно. Да, и вряд ли простолюдинки занимаются только любовью, — заключила Атия.

В ответ раздался смех.

— Хочешь поработать?

— Нет! — смеясь, ответила принцесса. — Устала, как то скучно стало. И мыслей полная голова. Как там при дворе?

— Пока ничего особенного не произошло. Аттила при смерти, придворные гадают, где принц и непокорная принцесса. А знаешь, вас сделали любовниками. Арий и Атия придаются любви на вилле Назир Синха, — он задумчиво улыбнулся. Наверно, представил сие сцены.

— Я и принц. Отвратительно! Он мой брат, хоть и сводный, но всё же, — поморщилась принцесса.

Назир Синх уже хотел поведать Атии историю её появления на свет, но тут же осёкся. Нет, пока рано. Пусть сначала займёт трон. А потом уж он всё ей расскажет.

Сильнее прижимая любовницу к себе, прошептал:

— Любовь моя, может пойдём на пляж?

— Ах, да любовь моя, любовь моя…, — передразнила Атия, — Ты так много говоришь о ней, а сам ты хоть знаешь, что это такое? Ты любил Назир Синх?

Вопрос немного привёл его в смятение. Давно никто не проявлял в этом интерес. Ничто человеческое ему не чуждо. Но, принцессу стоит поставить на место, чтоб не задавала не нужных вопросов.

— Любил и люблю, — последовал чёткий ответ, и тут же увидев появляющеюся довольную улыбку на лице любовницы, он осадил её, добавив, — но не тебя, Атия.

Любую женщину такое заявление приведёт в ярость. Атия лишь усмехнулась, встав с колен Назир Синха. Она скинула с плеч шаль и поманила его за собою на пляж. Но всё ещё боялась повернуться к нему лицом. Боялась поднять на него разочарованных глаз, которые с трудом сдерживали слёзы. Ну, а чего она хотела. Их чувства игра. Для всех они безумно влюблённые, а наедине друг с другом говорят в большей степени о перевороте в империи. А постель? Одно другому не мешает. После признания советника Атия впервые задумалась, что будет с ними дальше. Что станет с этой безудержной страстью, когда принцесса оденет на себя императорский венец. Притворяться влюблёнными больше не будет смысла. Неужели Назир Синх остынет к ней. Она то — к нему уж точно не охладеет. Слишком далеко Атия зашла в своей игре. Принцесса заставила себя одеть маску равнодушия, будто ничего не произошло. Словно любовник не смог задеть её до глубины сердца своей жестокой правдой.

Обернувшись, Атия кинула запоздалый ответ:

— Я тоже тебя не люблю! — как же легко она научилась врать при дворе. — В моей жизни уже есть мужчина, которому я подарила сердце.

Эта ложь слетела с её губ на одном дыхании. Только Назир Синх ожидал другого ответа, или хотя бы многозначное молчание, но не такое заявление. Она его не любит. Она ведёт его на пляж что бы всецело отдаться и при этом не любит. Всё так просто. Расчётливая красавица спит с ним, а у сердца её уже есть господин. Стоп. Почему третьему советнику ничего об этом не известно. Кто он? Делить принцессу, а потом и императрицу Назир Синх ни с кем не намерен! Атия принадлежит только ему! Чужеземец ужасный собственник. Он может её не любить! Он может ею пользоваться! Он может с нею играть! Но с ним так не поступит никто!

— И кто же это?

Советник встал, как вкопанный. Его жёлтые глаза сверлили принцессу. Казалось, ещё мгновение и одним только взглядом убьет её. Принцесса может дарить своё тело кому пожелает, но сердце должно принадлежать ему. Так спокойней и легче управлять ею.

Влюблённые женщины вообще легко идут на поводу у своих возлюбленных. Если Атию сложно подчинить, как императрицу, то как влюблённую возможно. Жаль, что только сейчас он об этот подумал. Третий советник чуть всё не испортил своей прямотой. Женщин так не завоёвывают.

— Тебя это не касается, мой милый. Не чего копаться в лабиринтах моей души, — промурлыкала она, протянув к нему ладонь. — Лучше иди ко мне.

— Нет, это ты начала, помнишь? — сказав это, Назир Синх с силой сжал руку принцессы.

Она от боли прошипела в ответ:

— Пусти, свои тайны я оставлю при себе, как и ты свои.

— Что раба-телохранителя нет рядом? Защищать некому? Кто он, Ваше Высочество?

Он ослабил хватку, и она резко вырвалась с цепких пальцев любовника. Так никто никогда не позволял себе вести с Атией. Ни один воздыхатель не был с нею груб. Да, что с ним такое твориться. Неужели ревность? Какая-то странная ревность. Проявляется избирательно. Лучше бы ревновал и психовал, когда напутствовал её перед посещением Кампия. Брр… От воспоминаний аж передёрнуло.

Назир Синх заметил, как вздрогнула принцесса. А по её лицу пробежала волна презрения. Он быстро провёл параллели между причиной и следствием и посчитал себя виновником сложившейся ситуации. Вечно он всё сам усложняет. Не проще было бы сказать, что она хотела услышать и пойти заниматься любовью на песчаном пляже. Нет, он ещё раз захотел поиграть чувствами принцессы. И вот результат — новая стена недоверия между ними. А это крайне не выгодно сейчас обоим. Ну, что с ним такое происходит, когда она рядом? Нужно не медленно всё исправлять.

— Прости, наверно тяжёлый день выдался или схожу сума от безделья, — любовник подошёл ближе и, опустившись на одно колено, стал целовать покрасневшую руку.

— Прощаю, но только потому, что пока я простая женщина, — она обратила всё в шутку, но обида уже затаилась в укромных уголках души.