Ковен возрожденных

Глава 2

Тихо стучу в дверь, тяжесть в моей груди делает все возможное, чтобы прогнать ощущение легкости и счастья от болтовни с сестричками. Их приезд был вызван неприятными обстоятельствами, но я так рада, что они здесь. Они успокаивают и заземляют каждого из нас так, как никто больше не умеет.

Я прислушиваюсь, но никто не отвечает, поэтому стучу сильнее.

– Входите, – наконец раздается голос Сорика.

Поворачиваю ручку и пытаюсь унять волнение, когда вхожу и обнаруживаю Сорика, сидящего рядом с Воном.

– Не помешала? – нерешительно спрашиваю я, рассматривая книгу, которую Сорик держит в руках, а затем и на него самого. Его длинные светлые волосы зачесаны назад, на лице заметна щетина. Он по-прежнему похож на викинга, но я вижу, что ситуация давит на него.

– О нет, совсем нет, – уверяет меня Сорик, закрывает книгу и одаривает теплой улыбкой.

Я улыбаюсь в ответ и сажусь рядом с Воном.

– Никого не привела с собой? – поддразнивает Сорик, и я усмехаюсь. – Знаешь, я удивлен, что парни выпустили тебя из виду.

– Сестры прогнали их всех, чтобы мы могли спокойно собрать вещи и поболтать на девчачьи темы, – с усмешкой объясняю я.

– Ах да, сестры – грозные противники, – заявляет Сорик; в его глазах читаются уважение и веселье.

– Это так, – смеюсь я. – Что вы читаете?

– Только начали «Очарованный кровью» Дина Кнуца, – говорит Сорик и поднимает книгу, чтобы я могла разглядеть обложку.

– Не читала. Интересная? – задаю я вопрос, избегая более глубоких тем, застревающих у меня в горле. Такое чувство, будто я проглотила слишком большой кусок и теперь мне нужна вода, чтобы протолкнуть его дальше.

– Очень. Это одна из моих любимых книг, я частенько ее перечитываю, – отвечает Сорик, с нежностью разглядывая книгу. – Я дам тебе почитать, как только мы закончим.

Притворно распахиваю глаза от удивления.

– Я польщена, что ты доверишь мне такое сокровище.

– Но если с ней что-то случится, ты ответишь.

– Конечно, конечно.

Раньше я не сильно доверяла Сорику, но за прошедшую неделю у меня появилась возможность узнать его получше. Он добрый и смешной, и в нем есть что-то такое, что меня успокаивает. Если бы я росла в таких же условиях, как и парни, Сорик был бы моим отцом. Сначала я не могла разобраться в своих чувствах, но чем больше я общалась с ним, наблюдала за ним, тем больше осознавала, насколько было бы невероятно расти в его тени.

Мы оба молчим, пока я наблюдаю за безмолвным свидетелем нашего шутливого разговора, Воном.

Он замер на стуле, как статуя, ожидая указаний. Вообще-то я и не надеялась, что в какой-то момент он повернется ко мне, посмотрит в глаза и снова увидит мир… увидит меня. К сожалению, я знакома только с этой версией своего отца. Это одновременно и утешение, пусть и странное, и полная хреновина, потому что я не хочу видеть его таким.

Я не спрашиваю, изменилось ли что-то в нем, потому что очевидно, что нет.

– Сестры закончили собираться, Торрез пошел к Брун, чтобы обсудить все, что ей нужно, перед нашим отъездом, – сообщаю я Сорику, чтобы прогнать внезапно накатившую грусть. Безуспешно пытаюсь не походить на обиженного ребенка.

Долбаная Брун.

Сорик понимающе улыбается, затем переводит взгляд на моего отца, и улыбка испаряется.

– Ты решила, что будем с ним делать? – спрашивает он, как будто это я должна решать.

Я ценю его попытки вовлечь меня, дать мне почувствовать, что у меня есть право голоса, но Сорик знает Вона лучше, чем я. Ему стоит спрашивать только себя.

– Я уже говорила… не думаю, что я подходящий человек, чтобы принимать такие решения…

– Ты его дочь, и ты самый подходящий человек, – вновь возражает Сорик.

Раздраженно выдыхаю и провожу пальцами по волосам.

– Сорик, перестань… пожалуйста, – умоляю я. – Я чувствую себя дерьмово из-за этого. Я знаю, что он мой отец, но я не знаю его. Я не знаю, что бы он почувствовал. В одно мгновение я рада, что Вон хотя бы жив, а в другое начинаю оплакивать его. Единственный человек в этой комнате, который знает его достаточно хорошо, чтобы принять решение, которое ему понравится, – это ты. Перестань перекладывать вес его будущего на мои плечи, это уже слишком.

Взгляд Сорика наполняется пониманием и сочувствием, но также я вижу в нем решимость.

– Ты узнаешь его, Винна…

– Не уверена в этом, – вздыхаю я. – Возможно, он никогда не очнется. Возможно, такое состояние – это все, что осталось для него… для меня… хотя ты надеешься на обратное.

– Даже если так, я помогу тебе узнать его, – заявляет Сорик, а я встаю со стула и начинаю расхаживать по комнате. С каждым шагом мои проблемы безжалостно наступают мне на пятки. Мы молчим, пока я пытаюсь хоть немного разобраться, и Сорик не торопит.

– Мне кажется неправильным оставлять его с Айдином и Эврином, – наконец произношу я, обойдя периметр комнаты несколько раз. – Я знаю также, что, по мнению сестричек, они лучше всех позаботятся о нем, но мне не нравится сама идея… – Я замолкаю, пытаясь подобрать нужные слова.

– Идея не брать его с собой? – подсказывает Сорик.

Я пожимаю плечами.

– Не знаю! Не могу представить, как он пойдет с нами, потому что мы сами без понятия, во что вообще ввязываемся, – наконец говорю я.

– Всегда можно прикрыть его спину, – качает головой Сорик.

– Да, – соглашаюсь я. – Но что, если все пойдет не так?

– Винна, ты Страж, запрашивающий доступ в город Стражей. Как ты думаешь, что именно может пойти не так?

Одариваю Сорика взглядом, в котором ясно читается «ой, да брось», и снова начинаю ходить по комнате.

– Понятия не имею, честно. Стражи не просто так прятались там все это время. Кто знает, как они отреагируют, когда я постучусь в дверь и спрошу: «А что у нас сегодня на ужин?»

Сорик усмехается и потирает лицо ладонями. За эту неделю он был источником поддержки для меня, но в этом маленьком жесте я замечаю усталость и беспокойство.

– Уверена, все пройдет хорошо, – отмахиваюсь я, опередив Сорика с вдохновляющим комментарием, который, как я чувствую, вертится у него на кончике языка.

Он улыбается, но улыбка не доходит до его глаз.

– Значит, решено, – заявляет Сорик. – Вон идет с нами. – Его глаза наполняются гордостью, но я отворачиваюсь, не считая, что так уж достойна похвалы.

Если бы он только знал, как много противоречий в моей голове касаемо всего этого, он бы наверняка подумал, что я самая ужасная дочь на свете.

– Так, давай еще раз пройдемся по плану, – прошу я, чтобы отогнать чувство неполноценности.

– Мы проедем так далеко, как только сможем, что займет пару дней, а потом у нас впереди, возможно, пара недель пешей прогулки. Я повернул назад, когда почувствовал барьер, но мне показалось, что само поселение находится в долине, окруженной горами.

Я киваю и запоминаю все, что он говорит мне. Пытаюсь представить картинку, но у меня не получается. Пробегаю взглядом по лицу Вона. Его глаза отстраненные и неподвижные, но они того же цвета, что и мои. Должно быть, Сорик подстриг ему темные волосы, потому что теперь они доходят до плеч и выглядят здоровыми и блестящими.

– Что ты думаешь… пап?

Слово «папа» все еще кажется мне чужим, но я стараюсь произносить его почаще, чтобы оно не звучало так жестко и странно. Я знаю, что он не ответит. Понятия не имею, зачем я вообще спросила, но мне кажется важным не относиться к нему так, будто его здесь нет, как будто у него нет своего мнения.

Киваю, словно он только что высказал свое согласие, и хлопаю в ладоши.

– Что ж, тогда сделаем это.

Эврин крепко обнимает меня, и я не могу сдержать смеха.

– У тебя получается все лучше и лучше, – поддразниваю я и смеюсь громче, видя, как румянец заливает его шею, когда я отстраняюсь. – Похоже, ты наконец готов надеть футболку с надписью «Люблю обнимашки», которую я приберегла для тебя.

– Дашь мне эту футболку, и я сожгу ее, – угрожает он, но при этих словах уголок губ дергается.

– Пф-ф-ф, – отмахиваюсь от угрозы. – Ты же знаешь, что будешь носить ее не снимая, спать в ней, и все такое.

Эврин разражается смехом и качает головой. Приятно снова слышать его смех. Все переживали утрату Кигана и Лахлана, но Айдину и Эврину пришлось особенно тяжело. Приятно увидеть легкость и веселье в его глазах.

– Видишь, ты не отрицаешь, – смеюсь я.

Айдин стоит и ждет своей очереди, пока мы с ребятами пробираемся вдоль шеренги любимых, обнимая и говоря ободряющую чушь, хоть мы и не знаем, насколько она правдива.

– Уверена, что нам не нужно поехать с вами? – уточняет Айдин в пятидесятый раз, заключая в крепкие объятия, которые отрывают меня от земли и укрепляют душу.

– Уверена. У тебя будет полно дел с Сильвой и Советом старейшин, – напоминаю я, и он съеживается от моих слов.

Все, включая близнецов, согласились, что Сильву нужно арестовать за то, что он пытал ламий. Никто на самом деле не знает, что сделают старейшины, но пусть они решают это самостоятельно. Сам Сильва не появился на конвейере объятий. Он заперт в комнате с круглосуточной охраной. Близнецы попрощались с ним чуть раньше, но у меня не было возможности спросить их, как все прошло.

– Мы позвоним, как только сможем, и все вам расскажем, – пытаюсь успокоить Айдина.

– Тебе определенно стоит это сделать, Бандитка. Мы будем ужасно нервничать, пока не убедимся, что с тобой все в порядке, – предупреждает меня Айдин, осторожно ставя меня на ноги.

– Люблю тебя, здоровяк, – говорю я, и мы оба давимся смехом.

Напоминаю себе, что это прощание лишь на время. Сбрасываю с себя плащ меланхолии, который против воли опустился на мои плечи, и двигаюсь к сестричкам.

– Позвони нам, если что-нибудь понадобится, – велит Берди. Я киваю и крепко прижимаю ее к себе. Хочу поблагодарить ее за то, что видит меня и любит такой, какая я есть, но тогда это будет слишком похоже на окончательное прощание, а я этого не хочу.

Перехожу к Лиле. Она обхватывает мое лицо ладонями и смотрит на меня с таким обожанием и нежностью, что мои глаза начинают слезиться.

– Мы гордимся тобой и не можем дождаться, когда ты вернешься домой. Уж мы-то никогда больше не выпустим тебя из виду.

Я смеюсь и благодарю ее взглядом за то, что она рассеяла болезненные эмоции, переполняющие меня.

Аделаида стоит последней. Она притягивает меня к себе и заключает в крепкие объятия.

– Позаботься о них, хорошо? – говорит она и кивает в сторону садящихся во внедорожники парней.

– Ценой своей жизни, – клянусь я, и она сжимает меня еще крепче.

– Мы любим тебя, дорогая Винна. Возвращайся домой, поняла?

Киваю и вытираю слезу, упавшую на щеку. Оглядываюсь на тех, кто значит для меня больше, чем я могу выразить словами. Я никогда не думала, что моя жизнь станет такой, что в ней появятся люди, которые будут для меня спасательным кругом. Но когда я смотрю на них, излучающих любовь и поддержку, я не могу понять, как мне так повезло. Я не осознавала, как многого мне не хватало, пока Лахлан и паладины не бросили меня в этот мир. Теперь я знаю, что такое семья: все эти люди и есть моя семья.

Аделаида отпускает меня, и я отхожу, мое сердце готово разорваться. Я нервничала из-за того, что там произойдет со Стражами, но внезапно мне кажется, что это не имеет большого значения. Что бы ни случилось в ближайшие пару недель, у меня есть семья, к которой я могу вернуться, и любовь семьи оберегает меня на каждом шагу. В этот момент я знаю, без тени сомнения, что все будет хорошо.

Спокойствие разливается по моему телу, и я в последний раз машу рукой, прежде чем забраться на заднее сиденье внедорожника и закрыть за собой дверь. Райкер оглядывается на меня с водительского места.

– Готова? – спрашивает он, и в его взгляде я читаю волнение.

– Теперь да, – отвечаю я, и он заводит двигатель.

Вален обнимает меня и притягивает к себе.

– Город Стражей, мы едем, – кричит Нокс, и все остальные подхватывают его крик, когда мы трогаемся с места.

Наше путешествие начинается.