Крабы-убийцы

Глава пятая

Давенпорт наполнил свою рюмку и посмотрел на Клина и Кордера.

— Думаю, сначала я должен вас посвятить в повадки этих крабов-убийц, — сказал он. — Для того, чтобы вы лучше себе представляли, с кем нам придется иметь дело. Вчера я был на совещании австралийского морского командования. Нам выделены катера и подводные лодки, но они не всегда могут подойти к нужному месту. Тогда в дело придется вступить нам самим… как только мы найдем их.

— Если только вы не собираетесь поливать залив Барбику ядохимикатами, — заметил Клин.

— Не беспокойтесь, — рассмеялся Давенпорт. — Этого не случится. Вы забыли одну вещь, в Бармуте ядохимикаты разбрызгивали только на крабов, вылезших на берег. Здесь мы, возможно, прибегнем к иным способам, но на этот счет у меня пока нет идей, и я рад выслушать любые предложения. Мы думаем, что появление этих крабов — прямой результат подводных ядерных испытаний. Я сказал "думаем", потому, что пока у нас нет доказательств и, возможно, этому феномену найдется совсем другое объяснение. Как бы то ни было, эти твари ползают по морскому дну, и мы должны избавиться от них.

Я думаю, что ближайший сородич этих монстров — рифовый плавающий краб, который был обнаружен у острова Херон. Возможно, чудовища относятся к этому роду, достигшему невиданных размеров. Мы не знаем. Но давайте рассмотрим рифового краба. Он очень агрессивен и при приближении человека наступает с растопыренными клешнями. Сделав укус, он старается скрыться. Наши чудовища поступают иначе. Они разрывают человека на куски, поедают их и ищут очередную жертву. Таким образом, если они и являются потомками рифового краба, то у них развились более опасные инстинкты.

Как вы знаете, крабы наиболее активны в период полнолуния. В это время они спариваются, и самки должны выйти на сушу, чтобы отложить яйца.

Полнолуние как раз было совсем недавно. В это время крабы и были очень активны на этой территории, но все было бы спокойно, если бы они не решили поохотиться на человека.

Думаю, сначала я должен обследовать дно океана вокруг острова Хэймэн и посмотреть, нет ли там следов этих крабов.

— И вы, конечно, хотите, чтобы вас кто-нибудь сопровождал? — слабо улыбнулся Клин.

— Да, это главное, — ответил профессор. — Не беспокойтесь, мне уже приходилось нырять, и я знаком с опасностью, грозящей от акул и морских змей. Я знаю, что это сопряжено с риском, но иначе мы не сможем обнаружить крабов.

— Когда вы хотите начать? — спросил Клин.

— Завтра утром. На всякий случай нас будет прикрывать катер.

Клин кивнул.

— Я бы тоже хотел пойти с вами, — сказал Кордер. — Я могу остаться в лодке.

Оба посмотрели на него, и Давенпорт улыбнулся.

— Полагаю, что в этом нет ничего опасного, — он отодвинул свой стул. — Теперь я хотел бы выспаться перед завтрашним утром. Встретимся в семь утра за завтраком.

— Вот здесь я видел краба, — Клин замедлил ход лодки и указал рукой на коралловый риф в нескольких сотнях ярдов справа от них.

— Тогда с этого места и начнем.

Клиффорд Давенпорт был облачен в черный мягкий водолазный костюм, его маска была поднята на лоб. Клин был в таком же костюме, только красного цвета. Кордер сидел в рубашке с короткими рукавами и шортах. Было ли у него желание сопровождать их под водой? Он даже и не задавал себе такого вопроса.

Клин выключил мотор и бросил якорь. Катер стоял в четверти мили от них у входа в залив Барбику.

— Будьте всегда поблизости, — сказал Клин Давенпорту.

— Здесь полно водяных змей, вот почему сюда редко заплывают акулы. Против укуса морской змеи лекарств нет.

Давенпорт передернулся. Он хорошо знал повадки крабов, но с детства боялся змей. Подводные змеи казались ему в двое ужаснее. Он пытался не думать о них.

Они проверили кислородные баллоны, и Клин нырнул первым. Давенпорт не очень охотно последовал за ним в голубую бездну. Прямо с лодки он мог видеть морское дно. Со стороны это казалось напрасной тратой времени — нырять здесь, но профессор хорошо знал, что если они что-то и найдут, то это будет на глубине возле коралловых рифов и подводных пещер. Над водой он не спускал глаз с Клина, который сжимал в правой руке нож против морских змей. Это было средство защиты против змей, но в морской пучине достаточно иных опасностей.

Они достигли дна в считанные секунды и проплыли несколько футов над ним, изучая расщелины и пещеры в кораллах.

Неожиданно дно опустилось, и они оказались во впадине. Вода стала темнее, что ухудшало видимость. Давенпорт ощутил состояние, похожее на состояние невесомости. Это напоминало ему времена, когда он занимался парашютным спортом. Вот и сейчас ему казалось, что силы гравитации ослабли и он парил в воде словно птица в небе. Это было довольно забавно. Последний раз он был под водой, когда исследовал побережье Уэльса 4 года назад, тогда он искал то же самое, что и сейчас. Видение той огромной подводной пещеры вновь вернулось к нему. Там-то он и нашел крабов. Здесь, на Большом Рифовом Барьере, все казалось в тысячу раз ужаснее. В то же время он очень хотел поскорее найти логово этих тварей, чтобы ускорить возможность вернуться домой.

Косяки мелких рыбешек, шныряющих среди кораллов, расступались, чтобы дать возможность проплыть двум людям, но вовсе не шарахались в стороны и, казалось, ничуть не боялись. Королевские рыбы и бонито подозрительно шевелились и уплывали прочь. Вокруг были и сотни более крупных рыб. Голубая стая королевской трески и рыба-мышь с вертикальными черными и бронзовыми полосками. Повсюду пестрели краски: черная, желтая, зеленая, коричневая и оранжевая. Из расщелин и трещин в кораллах повылезали всевозможные обитатели рифов, удивленные вторжением в их владения людей.

Пловцы остановились, чтобы исследовать обитателей морского дна — морских червей, мегер, звезд и моллюсков.

Давенпорт напрягся, когда увидел большого краба, выползшего из-под скалы, но облегченно вздохнул, опознав в нем обычного краба Куинслэнда.

Клин вытянул руку. Он заметил отверстие в коралловом рифе, широкое настолько, что они могли свободно вплыть туда. Возможно, перед ними было пещера, а может, просто огромная ниша. У них не было выбора, и Клин поплыл первым, освещая путь фонариком, так как сюда уже не проникал солнечный свет.

Мрак. Косяки серых рыбешек пугливо шарахались от луча фонарика. Проход несколько сузился, но продолжал вести в глубь рифа, конца его не было видно.

Клин плыл осторожно, освещая фонарем пол и стены подводного туннеля, не оставляя неисследованной ни единой расщелины. Во рту Давенпорта пересохло. Он был полностью уверен, что его проводник опасается змей. Слова Клина словно пульсировали в его мозгу: "Это водяные змеи, водяные змеи… водяные змеи…" Неожиданно что-то поднялось со дна, блеснув желтым цветом в луче фонаря. Клин среагировал моментально, отпрянув назад от пронесшейся мимо змеи: его металлический нож с зазубринами поднялся навстречу ее атаке. Давенпорт напрягся. Теперь он отчетливо видел змею и узнал в ней астротию, способную прокусить даже резиновый костюм. Ее пасть была закрыта.

Змея резко изогнулась и отплыла так, что они могли видеть все ее шестифутовое тело, потом она развернулась и устремилась на них. Клиффи она напоминала кобру. Он почувствовал себя полностью беспомощным. Все зависело от Клина. Клин ударил ножом, но астротия оказалась быстрее: ложно атакуя и уворачиваясь, она пронеслась мимо него прежде, чем он снова успел ударить. Клифф Давенпорт вытянул вперед фонарь. Другого оружия у него не было. Его палец нажал на кнопку, и он начал моргать светом, пока его не ослепил фонарь развернувшегося к нему Клина. Пространство между ними было слишком мало, чтобы Клин мог ударить ножом, теперь ему оставалось лишь наблюдать.

Змея замерла, ее маленькие глазки уставились на профессора, словно в раздумье — атаковать или нет. Затем она все-таки сделала выпад, и Клифф почувствовал удар в грудь, который отбросил его назад, в тот же момент его фонарь был выбит из рук извивающимся телом змеи.

Клин занес было руку для удара, но змея изогнулась и устремилась в открытое море. Клин поднял фонарь и протянул его Давенпорту. Все окончилось благополучно. Змея оказалась не из самых крупных и не смогла повредить костюм профессора.

Они продолжали плыть с большей осторожностью. Грудь Давенпорта ныла в том месте, куда ударила змея, он произносил про себя молитву, что эта тварь оказалась не самым крупным экземпляром. Сотни австралийских рыбаков погибли от укусов морских змей, клыки многих из этих тварей содержат более сильный яд, чем клыки земных змей. В большинстве случаев их укусы безболезненны, но через несколько часов жертвы парализует, потом закрываются глаза и сжимаются челюсти. Через несколько дней судорог наступает смерть от удушья. Такая смерть была ужасна, и Клифф решил, что иные бы предпочли более быструю смерть в клешнях гигантских крабов.

Наконец, проход привел их в пещеру пятидесяти ярдов в длину и десяти в ширину. Ее крыша была всего в нескольких дюймах над их головами и опускалась еще к дальнему концу пещеры. Они приостановились у входа, освещая внутренность пещеры фонарями. Давенпорт непроизвольно содрогнулся. Шершавый, облепленный кораллами пол пещеры кишел морскими змеями всех разновидностей. Несколько змей оливкового цвета лежали неподалеку от людей. Одна из них подняла извивающуюся шею и посмотрела в их направлении. Остальные всполошились. Их дневной отдых был нарушен.

Клин уже пятился назад. Он увидел среди скопища змей не меньше дюжины астротий, и было бы глупо надеяться, что все они окажутся неспособными прокусить водолазный костюм.

Клин и Давенпорт быстро устремились в обратном направлении, непроницаемый мрак начал сереть, и вскоре они уже могли видеть без помощи фонарей.

Пловцы продолжали свое исследование рифа, осмотрев еще несколько пещер поменьше первой. Им попадались обычные крабы, но нигде не было видно признаков гигантских. Однажды они повстречали пятифутовую змею, голова которой была воткнута в песок в поисках пищи. Ее тело, поднимавшееся вверх, напоминало лидийскую лиану, но это зрелище вряд ли кого-либо могло заворожить.

Полностью исследовав рифы вокруг, они вернулись к лодке.

— Итак, — сказал Клин, стягивая с себя костюм, — здесь крабов нет. Но зато скопище змей в той пещере заставляет акул огибать эти места. Кажется, мы напрасно потеряли время.

— Как сказать. — Клифф знал, что он не скоро забудет удар той змеи. — По крайней мере, ясно одно. Крабы движутся. Они покажутся где-то, но я не думаю, что это произойдет раньше следующего полнолуния. Очевидно, вылезут не все. Они мечут икру где-то на этих островах, и если мы их не найдем и не уничтожим в ближайшее время, то океан закишит ими. Думаю, что мы попробуем еще пару раз нырнуть в другом месте. После этого мне, возможно, придется позвонить в Лондон и сказать жене, что я не вернусь так скоро, как рассчитывал.

Брюс Мак Эндрю жил на острове Хэймэн вот уже почти год. За это время его загорелое тело стало мертвенно-бледным. Он потерял в весе почти два стоуна[1], его кашель все усиливался, пока он не начал харкать кровью.

Еще несколько лет назад он работал на чайной плантации в Цейлоне, где и приобрел привычку к спиртным напиткам, и если бы он знал меру в своей привычке, то не оказался бы на острове Хэймэн. Он не знал, был ли у него рак или туберкулез, он никогда не обращался к докторам.

После увольнения с плантации Брюс жил на небольшой доход, получаемый с имения отца в Шотландии. После того, как он вложил последние средства в маленький домик на побережье залива Барбику, денег ему хватало лишь на бутылку виски в день. Это было все, что он просил от жизни. Большее время дня он спал, отчего его тело и потеряло коричневый загар, приобретенный на Цейлоне. Остальное время Брюс беспробудно пил. Иногда, если его болезнь давала о себе знать сильнее, он оставался ночевать прямо на пляже. У него не было иной цели, как дожить от одной бутылки виски до другой. У него не было ни друзей, ни врагов.

Жители Хэймэна знали Эндрю. Иначе говоря, они знали, что он живет в синем домике между домом Клина и зданием прибрежного патруля. Немногие видели шотландца, за исключением тех, кому случалось быть на улице во время его ночных прогулок по пляжу.

Мак Эндрю увидел катер, приплывший в залив в конце недели. Он заметил его из окна, от его внимания также не ускользнуло почти полное отсутствие рыбацких лодок, большинство которых стояли на причале в нескольких сотнях ярдах от его домика. Происходило что-то подозрительное.

Двумя вечерами раньше Мак Эндрю решил вновь провести ночь на пляже. Этим утром он надрался виски с утра пораньше и позже решил отправиться в отель за еще одной бутылкой, которая должна было помочь ему провести ночные часы весело.

Он запер дверь своего домика и, щурясь от солнца, уставился на катер, бросивший якорь в полумиле от берега. Лучи заходящего солнца отражались от его высоких бортов. Откашлявшись, Брюс подумал про себя, уж не война ли началась. С тех пор как он продал свое радио, прошло немало времени. Газеты, которые он читал, были обычно не менее месячной давности.

Ничего, он узнает обо всем в баре отеля Роял Хэйтмэн. Кордер все знает. Если репортер будет в хорошем настроении, он, возможно, угостит его стаканчиком. Но сначала Мак Эндрю решил пойти на пляж.

Его шаги были нетверды, ноги едва слушались, как будто он пролежал в постели долгое время. Оставляя глубокие следы в мокром песке, Мак Эндрю плелся у самой воды и дважды чуть не упал. Только когда он поднялся чуть выше от кромки воды, его шаги стали более твердыми, но по-прежнему его качало. Инстинктивно он брел к волнорезу. Там всегда было интереснее. Прилив прибивал к берегу пустые бутылки, к которым он не был равнодушен. Однажды Маку Эндрю здорово повезло. Он нашел в песке запечатанную бутылку виски. С тех пор он проверял каждую бутылку, которую море прибивало к берегу.

На пляже было мало людей, большинство из них собралось в апартаментах отеля. Мак Эндрю удивился отсутствию купающихся и катающихся на серфингах и решил, что, вероятно, поблизости от пляжа появились акулы.

Его внимание вновь сконцентрировалось на волнорезе. Возле берега плавали обломки мангового дерева, которое, наверное, принесло с одного из маленьких островов, и куски резинового круга, выброшенного, вероятно, кем-то из купающихся.

Неожиданно Мак Эндрю почувствовал головокружение. Свежий воздух, казалось, лишь усугублял кашель, а не облегчал его. Эндрю сплюнул под ноги кровавый сгусток слюней. Выпрямившись и глотнув воздуха, он заметил какой-то предмет, качающийся на волнах возле берега. Он стоял и смотрел, не имея сил подойти.

Трудно было определить, что это за предмет, так как большая его часть была скрыта под водой. Величиной предмет был примерно с футбольный мяч, на нем виднелся пучок чего-то черного, вроде водорослей. Волна подхватывала его и, не поднимая из воды, толкала на ярд вперед, где он колыхался в ожидании очередной волны.

Мак Эндрю продолжал смотреть. Предмет, привлекший его внимание, был примерно в двадцати футах от берега, и он решил подождать, когда тот подплывет. Волна накатывала каждые двадцать секунд (он подсчитал интервал) и продвигала предмет на ярд. После этого он еще немного дрейфовал по инерции. Вобщем каждые двадцать секунд предмет продвигался к берегу примерно на два фута. Ожидание Мак Эндрю не должно было длиться более трех-четырех минут.

Больной присел на мокрый песок, и его головокружение чуть прошло. Он решил, что должен попытаться глотнуть больше воздуха. Если ему не удастся собрать силы, то придется провести эту ночь без алкоголя. Отель закроется через час. Это Мак Эндрю вовсе не улыбалось. В таком случае ему придется разыскивать Кордера с утра пораньше, рискуя навлечь гнев репортера, поднять его с постели и умолять налить стаканчик. Такое Мак Эндрю приходилось проделывать и раньше. А может быть ему начать избавляться от этой пагубной привычки и покупать полбутылки вместо целой? Нет, это не сработает. Выхода не было — только смерть избавит его от привычки к спиртному.

Теперь предмет был всего в ярде от берега. Вскоре его вынесло на песок, он по-прежнему был наполовину в воде, торчал только этот черный пучок.

Дьявол, что бы это ни было, оно не нравилось Мак Эндрю. Он не отрывал от предмета взгляда, но никак не мог определить его. Он смотрел на него, стоя не коленях, и стоило лишь протянуть руку… Нужно было действовать, иначе очередная волна может увлечь предмет обратно в море, и никогда не узнаешь, что это было.

Мак Эндрю протянул руку, заметив, как трясутся пальцы. Может быть, ему даже не хватит силы вытащить предмет на берег. Но, возможно, это и не понадобится, когда он узнает, что это такое.

Эндрю никогда не видел таких гладких шелковистых водорослей. Длинные, черные, они росли прямо из предмета. Мак Эндрю попробовал потянуть за них и обнаружил, что предмет был не такой уж тяжелый.

Медленно Мак Эндрю вытащил шар из воды. Сначала по-прежнему было трудно понять что это, но когда он повернулся, на Эндрю уставились расширенные и вытаращенные мертвые глаза, из открытого перекошенного смертью рта вытекала вода, болтающиеся шейные сухожилия напоминали щупальца осьминога. Оторванная человеческая голова!

Мак Эндрю уставился в лицо Маки, рыбака. В тот же момент его пальцы разжались, и мертвая голова с глухим чваканьем упала в мокрый песок.

Бывший сборщик чая, трясясь поднялся на ноги, попытался бежать, но растянулся на песке. Он судорожно приподнялся на руках и попытался закричать, но его крик ужаса был задушен кашлем.

Когда его кончило рвать, сил кричать уже не было. Эндрю очень ослаб. Шатаясь, побрел он к каменной дорожке, которая вела от пляжа к отелю. У подножия дорожки ему пришлось передохнуть перед последними двустами ярдами до отеля.

Солнце уже опускалось за низкие холмы, покрытые скудной растительностью. На пляже начинали сгущаться сумерки. Пляж был пуст, все ушли.

Дрожа от холода, Мак Эндрю посмотрел назад, на море. Какое-то темное пятно колыхалось на волнах. Он задрожал еще сильнее.

Каролина де Бруннер достигала апогея оргазма, который в сущности стал смыслом ее жизни. Она стояла на четвереньках и не могла видеть выражения лица мужчины, который с силой вонзал ей все глубже и глубже. Она зарычала и почти упала лицом вниз, но две сильные руки обхватили ее грудь, удержав Каролину от падения.

Единственное, о чем она жалела, это то, что была неспособна смаковать то вопиющее напряжение, которое исходило от матки к каждому нерву ее тела. Все вышло из-под контроля. Она корчилась и рыдала, но мужчина с рассеченным ухом и шрамом на нижней губе овладел ею полностью; Он был неутомим, энергии в нем было, как в пароходе. За четверть часа он ни на йоту не умерил свой темп.

Неожиданно все словно взорвалось внутри Каролины де Бруннер. Она дернулась, выгнула спину, подалась вперед и почти потеряла сознание, когда оргазм овладел ею. Она попыталась открыть глаза, но не могла сфокусировать зрение. Все было словно в тумане, ее трясло, страсть накатывала волна за волной, и она молилась, чтобы это продолжалось бесконечно.

Вскоре ясность вернулась к ней, и она обнаружила, что ее мужчина лежит рядом. Очевидно, он собрался провести с ней целую ночь. Может быть, они еще раз займутся любовью прежде чем настанет утро. Она не помнила, когда в последний раз чувствовала себя такой удовлетворенной.

В комнате было темно, и ее любовник был только силуэтом. Он обезображен, но симпатичен. Просто ненормальный, решила Каролина. Хотя ему больше подходило слово "грубый". Все его лицо было изувечено. Ухо порвано, губа рассечена, левый глаз наполовину закрыт, нос сломан в двух местах. Последний раз, когда она видела его фотографию, густая борода скрывала часть его увечий. Тогда капитан Мантон был еще молод. Наверное, это было лет десять назад.

Каролина изучала изгибы его тела, выпуклые мускулы. В нем было пятнадцать стоунов веса, но ни грамма лишнего жира.

— Капитан Мантон… Джерри, — пролепетала она, наконец обретя зрение. — Ты превосходный любовник.

— А ты, Каролина, — ответил он, — просто нимфа.

Они рассмеялись.

Неожиданно она пылко сказала:

— Или я должна называть тебя Фрэнком, Фрэнком Барки?

Она заметила, как он сжался и затаил дыхание. Его рука сдавила ее плечо так, что она чуть не вскрикнула от боли.

— Что ты сказала? — прошипел он.

— Я просто назвала твое настоящее имя, — ее голос задрожал. Она пожалела о своих словах, но отступать было поздно. — Ты ведь Фрэнк Барки? Ты отсидел семь лет из десяти, к которым тебя приговорили за вооруженное ограбление английского банка. Охрана была перебита, они даже не успели выстрелить. Не были найдены и двадцать пять тысяч украденных долларов. Тогда ты носил бороду. Три дня я потратила на то, чтобы узнать, кто ты. Возможно, ты одурачил всех на острове Хэймэн, но тебе не удалось провести Каролину де Бруннер. Я раскусила тебя.

— И что же ты собираешься делать? — он снова сжал ее плечо. Она была рада, что не видела выражения его глаз. Этому человеку уже однажды приходилось убивать.

— Ничего, — Каролина вздрогнула и попыталась говорить спокойнее. — совсем ничего, капитан Мантон. Это не мое дело. Как бы то ни было, закон не может достать тебя здесь. Теперь ты на службе. К тому же ты слишком страстный любовник, чтобы сдавать тебя властям.

Фрэнк Барки тихо засмеялся и, раздвинув ее ноги, наклонился на ней.