Академия «505». Крах Ремали. Часть 2

Глава 26

Scattered 'cross my family line

God, I have my father's eyes

But my sister's when I cry

I can run, but I can't hide

From my family line3

Текст песни Conan Gray – Family Line

Вытерев со щеки одинокую слезу, я плотнее запахнула полы плаща.

Порывистый ветер уносил за собой тихие всхлипы Ксивер и успокаивающий шепот Крэйтона – эти звуки были такими тоскливыми и разбивающими сердце, что мне пришлось отвернуться, чтобы не разреветься, как маленькая девчонка.

Они стояли перед двумя засыпанными ямами, сжимая друг друга в объятиях. Командиры уже разошлись, но мы решили еще ненадолго остаться. Рейвен прилипла к боку Астрид, Джулиан и Зейден устремили взгляды вдаль, засунув руки в карманы военных брюк, Сиера присела на влажную землю, а Феникс налитыми кровью глазами смотрел на два надгробия.

Джульетта Зальцри

21.02.2008 – 21.08.2055

Исайя Зальцри

7.11.2007 – 21.08.2055

Снизу читалась короткая надпись:

«Любовь важнее любого знамени».

Ее выбрали Ксивер и Крэйтон. Не было слов, более подходящих для их родителей: большую часть жизни они отдали борьбе, но никогда не отказывались от любви – друг к другу, к своим детям, к людям, ради которых меняли мир. Джульетта и Исайя Зальцри заслужили эти слова, и я верила, что они нашли, наконец, свой покой. Там – высоко на небе. С моим отцом. С матерью Астрид. С родителями Кая и Сиеры.

Плохие люди или хорошие, они все сейчас наблюдали за своими детьми.

– Мы побудем вдвоем? – тихо спросил Крэйтон, положивший подбородок на макушку Ксивер.

Внутри меня всё сжалось от боли в его голосе. Мне захотелось подойти к нему и окутать своей любовью, чтобы он хоть ненадолго забыл о темноте, в которую мы погружались изо дня в день.

– Конечно, – кивнул Кай.

Он переживал за них так же, как и я, что было слышно по его натянутому голосу. Однако мы всё же оставили Кси и Крэйтона наедине, потому что эта боль принадлежала только им двоим.

Похороны Силии Палмарсдоттир тоже проходили сегодня, пару часов назад. Джульетта и Исайя направили подкрепление отряду Джакса, когда они не вышли на связь, но было уже поздно. Для всех них.

Тело Силии нашли. Джакса – нет. Однако мы знали, что его и не следовало там искать. Либо оно осталось в Альтинге, либо… от него просто избавились. Что вероятнее всего.

Что же стало с его семьей? Как его родители восприняли то, что их сына… больше нет?

Никто даже не смог с ним попрощаться.

Никто.

Звук шагов вывел меня из размышлений. Когда Кай отделился от остальных и двинулся в неизвестную сторону, я осторожно сжала рукав его пиджака и спросила:

– Ты сам?

Он неуверенно кивнул. Затем покачал головой.

Я встретилась с его умоляющим взглядом.

– Пойдешь со мной?

– Даже не спрашивай.

Я следовала за Каем, пока он вглядывался в надписи на надгробиях. Городское кладбище представляло собой самое тусклое и жуткое место во всем Рейкьявике. Здесь не было ни клочка растительности – лишь потрескавшийся серый камень под ногами и тысячи плит, от вида которых меня пробивала дрожь.

Сегодняшняя погода словно отражала то, что происходило с нашим кластером: не было ни дождя, ни снега, ни солнца. Исландия, совершенно мертвая и пустая, застыла во времени.

– Это здесь, – раздался голос Кая.

Опустив взгляд на надгробие, я едва заметно вздрогнула.

Джонатан Алькастер

10.10.2005 – 16.04.2055

«Общество, равновесие, альтруизм»

– Ну привет, – Кай присел на одну из плит и достал сигарету, – отец.

Я приподняла полы черного платья и опустилась рядом. Затянувшись, Кай выдохнул облако дыма. Его изучающий взгляд устремился на надгробие.

– Ты начнешь? – мягко спросила я.

Он кивнул.

То, что Кай пришел к своему приемному отцу на могилу, было, наверное, самым тяжелым решением в его жизни. Джонатан причинил боль многим людям, но я знала, что даже после смерти он мучает только одного – своего неродного сына.

– Иногда… – Кай откашлялся и снова затянулся. – Иногда я видел в тебе проблеск доброты. Это случалось редко, но я чувствовал, что ты любишь меня другой любовью – извращенной и неправильной, но любишь. Когда я плохо себя чувствовал и не мог прийти на занятие, домработница приносила мне печенье, вот только я знал, что оно было от тебя. Когда я впервые сел за руль и разбил машину, ты увидел, как сильно меня это расстроило, поэтому подарил точно такую же. Отдал мне свою. Я замечал маленькие детали, впитывал крупицы твоей заботы, привязывался к тебе, а ты манипулировал мной, чтобы создать свое подобие.

Кай прижал дрожащую руку к глазам и тяжело выдохнул. Я положила голову на его плечо, пытаясь оказать хоть какую-то поддержку. Мы с Каем никогда не обнимались, но наша дружба и не измерялась тактильностью – для нас было важнее то, что хранилось глубоко внутри.

Человек, к которому Кай сейчас обращался, поселил в нем слишком много страхов и сомнений.

Ему нужно было освободиться.

– Это сложнее, чем я думал… – Из Кая вырвался горький смешок, и он через силу вернул взгляд к надгробию. – Ладно, хорошо. Мне не жаль, что я забрал твою жизнь. Мне жаль, что я не сделал этого раньше, потому что только ты виноват в том, что случилось с Лирой.

При звуке ее имени я зажмурилась.

– Но я хочу, чтобы ты знал, – с горечью продолжил Кай. – У нас одна фамилия, одно лицо, одна история, но мы не одинаковы. Я – не ты. У меня будет самая счастливая жена, которая родит мне ребенка. Нет, двоих, мальчика и девочку. – Я почувствовала тепло в груди, когда услышала в голосе Кая мечтательную улыбку. – Да, она родит мне двух детей, которые не будут ни в чем нуждаться. Я одарю их такой любовью, какой никогда не одаривали меня. Я стану самым добрым и заботливым отцом, верным и любящим мужем. И они будут носить мою фамилию, а не твою. Они будут гордиться этим, потому что новый род Алькастеров начнется с меня, а ты так и останешься строчкой на чертовом надгробии.

Кай сделал последнюю затяжку и тяжело выдохнул:

– Вот и всё, отец. Твоя история закончена, но моя – только начинается.

Мы просидели в тишине еще пару мгновений. Ветер завывал и пробирал до самых костей, но, на удивление, мне не было холодно – тепло моего друга было слишком заразительным. Черты его лица разгладились, и даже плечи выпрямились, будто он сбросил с них непосильный груз.

– Ты молодец, – подбодрила я, улыбнувшись. – Немногие могут признать проблему, а это первый шаг на пути к исцелению.

Когда я начала подниматься, Кай вопросительно вскинул брови.

– А ты?

– О, я не буду многословной. – Подняв средний палец, я показала его надгробию. – Ты мудак, Джонатан Алькастер. Гори в аду.

Кай засмеялся, но быстро сжал губы и поднялся с земли.

– Мы тоже будем гореть в аду? Ты показала средний палец надгробию, а я засмеялся на всё кладбище.

– Узнаем, когда будем вариться в одном котле, – подмигнула я, пихнув его бедром.

Мы неспеша двинулись обратно и услышали вдалеке голоса: наверное, Ксивер и Крэйтон уже вернулись к остальным. У нас получилось выбрать один день перед отъездом отряда Феникса в Хваннейри, когда никому не нужно было находиться на линии соприкосновения, чтобы вместе попрощаться с Силией, Джульеттой и Исайей.

Все уже стояли у кованых ворот, тихо переговариваясь. Подойдя к Крэйтону, я крепко обняла его и зарылась носом в ткань черного пиджака. Его ладони сомкнулись на моей пояснице, а губы прижались к щеке, пустив по телу мириады мурашек.

– Ты в порядке?

– Всё хорошо. – Он мягко поцеловал меня в лоб. – Спасибо, Рокси.

– С каждым днем будет легче, главное – пережить первое время.

Я знала это как никто другой. Моего отца давно не было в живых, а сейчас смерть преследовала и маму. Когда-то я думала, что этот мир покинула и моя лучшая подруга. Люди уходили и уходили от меня, но на их месте появлялись новые – и они заполняли ту пустоту, что медленно растекалась в моем сердце.

– Это сложно, Крэйтон, но я всегда буду рядом.

Он тяжело выдохнул мне в волосы.

– Я верю тебе.

Я верю тебе.

Эти слова сказали мне больше, чем признание в любви.

Вытерев влажные щеки, Ксивер вскинула подбородок и твердо произнесла:

– Это был последний раз, когда я дала волю слезам. Достаточно! Ненавижу скорбеть и не хочу погрязнуть в этой боли, просто… – Она неловко потопталась на месте. – Спасибо, что остались рядом, когда было слишком тяжело. Я очень ценю это, правда.

– Мы уже говорили, что всегда будем с вами, – повторила я слова, сказанные тогда на крыше. – Дай мне волю, и я принесу тебе голову Марлоу. Хотя после Регулуса не думаю, что тебе понадобится моя помощь.

Она фыркнула от смеха и вытерла покрасневшие глаза.

– Тогда нужно подготовить два гроба. Ну знаете, один для головы, другой для тела. Надеюсь, Регулуса похоронили на дне океана, иначе земля-матушка не выдержит такого выброса токсинов, как от этого ублюдка.

– Ксивер! – шикнула Рейвен. – Ты на кладбище.

– Да какая разница? Он уже умер.

Господи, все мои подруги не могут следить за языком?

Подождите. Я что, снова назвала Ксивер… подругой?

Ладно, наверное, с этим пора смириться.

– Джулиан сказал, ты оставила себе катану, – обратился к ней Феникс, впервые за день улыбнувшись. – Хорошее оружие, оставь для вашей с Каем девочки. Меньше забот отцу, когда к ней начнут приставать наши сыновья.

– У них будет девочка? – воскликнула Астрид.

– Наши сыновья? – подхватил Джулиан.

– Не кричите на кладбище! – закричала Рейвен.

Мы с Ксивер переглянулись и закатили глаза. Зейден и Сиера смотрели на происходящее так, будто находились в цирке, однако Каю и Крэйтону их веселье не передалось. Их лица побелели: только у первого от изумления, а у второго – от истинного ужаса.

– Ты беременна? – прошептал Кай.

– ТЫ БЕРЕМЕННА? – закричал Крэйтон.

Я ткнула его локтем под ребра, а Ксивер схватилась за голову.

– Я не беременна! Господи, давайте не обсуждать моих нерожденных детей на кладбище – это аморально. Вдобавок и плохая примета.

– А обсуждать на кладбище голову Регулуса, значит, не аморально? – пробурчала Рейвен.

Джулиан и Феникс быстро вышли за ворота. Я подняла одну бровь.

– Вы серьезно?

– Мы не на кладбище, – пожал плечами Джулс.

– Не нам судить, но мы обсудим, – подхватил его Феникс. – Ставлю тысячу долларов на то, что у Ксивер и Кая будет девочка, а у Джулиана и Рейвен мальчик, с которым она замутит.

– Не употребляй в одном предложении мою дочь и слово «замутит».

– Кай, у тебя нет дочери, – возмутилась Кси.

– Пока что.

– Нет, их дочь будет встречаться с сыном Рокс и Крэя.

– Ты адекватный? – спросила я у Джулса, а Крэйтон хлопнул себя ладонью по лбу.

– А что? – не понял Джулиан.

– Ксивер и Крэйтон – брат и сестра.

– Блядь.

Не сдержавшись, я громко прыснула.

– Думаю, нам всё же лучше уйти с кладбища, – пробормотал побелевший Кай и вышел за ворота. Ксивер хихикала за его спиной, посылая мне понимающие взгляды.

Мужчины такие мужчины.

Мы приехали на двух бронемашинах, двигаясь по охраняемым солдатами дорогам. Кладбище находилось на нашей территории, которая не была захвачена ЦЭСом, поэтому можно было хоть ненадолго, но расслабиться.

Весь путь до машин продолжался разговор про детей, которых ни у кого не было. Крэйтон обнимал меня за плечи и тихо смеялся с бурчания Джулиана и Феникса, пока я погружалась в свои мысли.

– Ты просто представь, какой она будет принцессой. Кай же с нее глаз не спустит. А если ей передастся характер Ксивер? Да нам всем, блядь, пизд… – Джулиан взвизгнул. – Ай, не бей меня!

И еще:

– Кстати, а что по дядям? Наш малыш Крэй-Крэй таким плохим словам ее научит, что нам двойной, здесь-должно-быть-плохое-слово, конец. Видишь, Ксивер, я сама интеллигентность.

И потом:

– Ну а мы? Все мы? Порно с преподавательницей и со сводными чего только стоит. Господи, бедные-бедные наши дети…

– Скорее это мы бедные. Если их родители такие, – Феникс почесал щетину, – необычные, то что будет с детьми?

Зрачки Джулиана расширились.

– А если у тебя родится сын, который западет на их дочку?

– Никто не западет на мою дочку! – прорычал Кай. – Особенно сын Феникса.

– Эй, что не так с моим нерожденным сыном?

– Если он хоть каплю будет похож на тебя, я его ни на шаг не подпущу к своей дочери.

Феникс посмотрел на Астрид.

– Нам нужен сын, Ваше Величество.

Я тихо засмеялась, а потом, набравшись сил, повернула голову к Крэйтону и выпалила:

– Ты бы хотел детей?

Он крепче сжал руку на моем плече. Я отвернулась и зажмурилась от страха. Дура, нужно было держать рот на замке. Мы же были вместе совсем недолго, а я уже начала задавать такие серьезные вопросы.

Два пальца сжались на моем подбородке и мягко повернули голову в сторону. Я закусила губу, встретившись со взглядом пронзительных синих глаз. Они будто смотрели в самую душу, распознавая каждую мысль, которую я боялась озвучить.

– От тебя – да, от кого-то другого – нет, – просто ответил Крэйтон, а с моих плеч словно спал тяжкий груз. Конечно, говорить об этом было рано, но уверенность в его словах заглушила навязчивый шум в голове.

Дойдя до машин, я поднялась на носочки и поцеловала его в губы.

Нашу идиллию разрушило рычание Кая:

– Феникс, я тебе десятый раз повторяю: не будет никакого брака между нашими детьми!

– А я говорю тебе – будет! Нужно объединить наши семьи, брат. Только… есть одна небольшая проблема. У меня нет фамилии. – Он комично округлил глаза. – Подожди, получается, твоя дочь возьмет фамилию Цирендор? Нет, это пиздец. Ты можешь дать мне какую-нибудь фамилию?

– А ты не хотел спросить разрешение на создание сына у меня? – закричала Астрид, на что Ксивер возмущенно закивала:

– Рожать не вам, идиоты.

Кай остановился напротив нее и сложил руки на груди.

– Зато мне наполнять тебя своей спер…

– Иисусе, не говори при мне этих слов, – застонал Крэйтон, спрятав лицо в моей шее. – Пожалуйста, давай уедем отсюда, иначе у меня начнется мигрень.

Я громко засмеялась.

– Поддерживаю, мой хороший.