Глава 2. Преображение

-– А у тебя действительно есть деньги, и ты купишь мне платье? – я чуть ни вприпрыжку побежала за Кристофером, когда он пошел прочь с базарной площади, и при этом еще старалась забежать вперед, чтобы заглянуть ему в лицо.

Ну, ни дурочка ли?! Ничего умнее не придумала, как поверить беглому каторжнику! Хотя, чего я теряла? Унылая жизнь порядком осточертела. Каждый день одно и то же: корзинку в руки и вперед, пешком к городским воротам, а там по долам и лесам… Кстати! За брошенную обугленную корзину мне точно сегодня должна была прилететь оплеуха от матери, и за то, что не принесла ей крапивины в срок, тоже. А я вообще пока не собиралась домой возвращаться, разве что к ночи, и значит, получить должна буду знатные побои. Но это тоже было дело привычное…

–– Сказал же, приодену! Не могу ведь допустить, что такая оборванка будет держаться подле меня.

А правда, этот Кристофер, хотя я очень сомневалась, что скользкий тип назвался настоящим именем, он же раздобыл где-то себе такую классную одежку. Так значит, ему можно поверить на счет обновы для меня?

–– Только знаешь ли ты, Каштанка…

–– Я, Вел!

–– Точно, Вел. Знаешь ли ты, что одежда, конечно, красит человека, но надеть на себя обнову, это не значит, что преобразишься?

–– Догадываюсь, – прошипела ему.

Он что, из себя шибко умного принялся строить? Тоже мне, арестант с замашками аристократа!

–– И как тогда представляешь изменения во внешности? – он шел себе довольно быстро дальше, на ходу разглагольствовал, нисколько не смотря в мою сторону. – Чего вообще хочешь достичь?

А я, между прочим, уже запыхалась, и от такого невнимания начала сердиться.

–– Не глупенькая, понимаю, что если нарядить, скажем, осла в костюм…

–– Так, так! – Кристофер вдруг притормозил и взглянул на меня с некоторой долей интереса. – И что же будет?

–– Нет, я же не прошу платье знатной дамы… – я сделала лицо добрее и еще добавила в гримасу по возможности побольше скромности. – Мне достаточно простого совсем наряда. Но чтобы он был новым и из добротной ткани.

Произнесла и затаила дыхание. Не много ли захотела? Не откажет ли мне в такой обновке темная личность? Н-да, платье из приличной материи обойдется ему не меньше, чем в пару серебряных монет. Но этот Крис только хмыкнул и зашагал дальше.

–– Значит, простое… Как некоторые скучно мыслят!..

–– Да, скромное. Но хотела бы, чтобы по подолу и лифу шли кружева с оборками… – уф, на что замахнулась, произнесла о такой неслыханной роскоши и даже немного вспотела от своего нахальства.

Сказала и прикусила кончик языка в ожидании ответа. А парень отчего-то тихонько посмеялся над моими словами. Нет, он, определенно, не мог быть сильно старше меня, а вел себя… вот же зазнайка!

–– И знаешь!.. – и еще этот тип меня все же раздражал. – Я тут подумала… Пусть платье будет в мелкую клеточку, а кружева белыми. И еще мне нужны туфельки на каблучке, чулочки тонкие и нижняя сорочка из тончайшей…

–– Клеточка! Кружева! Нижняя сорочка! – неожиданно прервал он меня, резко встав на месте и развернувшись. – Такая тонкая, что полупрозрачная?..

Не понравился мне его прищур. Смутил он меня. От этого все заготовленные слова застряли в горле, а щеки, догадывалась, заалели.

–– И ты сможешь все это носить? – а теперь арестант непойманный взялся сверлить меня взглядом, полным сомнения. – Докажи!

–– Как это?! – немедленно вскинулась я.

–– Пройдись-ка! – махнул он рукой в сторону идущей в гору улицы.

–– Пф! – я фыркнула и давай шагать вперед.

–– Нет! – уже на пятом моем шаге взвыл парень. Оглянулась, а он упер руки в бока и обреченно качал головой. – С такой походкой тебе еще надо носить передник и короб с пряниками.

–– Почему это!..

Так и хотелось обозвать его нахалом и устроить громкий скандал. Но быстро сообразила, что привлекать к нам внимание прохожих все же ни к чему, не в моих интересах: повяжут тогда беглого каторжника, если признают, и плакало мое платьице с кружевами, и вообще, ходить и дальше в старых шмотках матери.

–– Хотя… ладно! – кивнула ему, соглашаясь поработать над походкой. – Исправлюсь. Смотри сейчас…

И я поплыла. Да, снова в памяти появилась знаменитая поступь моей любвеобильной матери. А что, я все же ее дочь, хоть и без ведьминого дара, но и не без способностей к соблазнению. Что ни говорите, а притягивать мужские взгляды, это у нас, потомственных ведьм, в крови.

–– Ну, как? – оглянулась, как прошла не менее десятка метров. А Крис стоял на месте, заложив теперь руки в карманы брюк, и о чем-то глубоко задумался. – Эй! Что ты там… окаменел? Умею я ходить, а?

–– Н-да. Умеешь, – отмер, наконец, и потянулся пятерней к подбородку. – Такая походка тебе знаешь, где может пригодиться? Хотя, откуда тебе это знать…

–– Ты о чем? – я почувствовала, что снова показала молодчику что-то не то.

–– Говорю, к такой походке надо платье покороче и чулки в сеточку, крупную такую.

–– Это ты про бордель сейчас намекаешь?.. – сузила на него глаза.

–– Так ты все же знаешь такое заведение, малышка? – нет, он точно меня раздражал.

–– Откуда! А вот ты, похоже…

–– Стоп! Проехали! Мне теперь ясно одно, чтобы сделать из тебя приличную и привлекательную девушку, придется затратить очень много…

–– Ох, дорого да? – всплеснула я обреченно руками. – У тебя не хватит денег на мои обновы…

–– Сил… дуреха! – теперь Крис прервал меня. – Н-да, задача трудная, но ты не безнадежна. Поздравляю, Вел – я берусь сделать из тебя предел мечтаний любого мужчины.

–– Мне любого не надо. Мне бы Пита…

–– Как скажешь. Правда, я твой выбор не одобряю. А теперь идем. Найдем укромное местечко, и ты мне покажешь все свои способности.

–– Что! Укромное? Чего тебе показать?! Обойдешься! Я хоть и ведьма, но однолюбка.

–– Недоразумение ты, а не ведьма. И я имел в виду способности, скажем, к пению или танцам. А что бы ты там себе ни надумала, скажу, что тоже… не испытываю желания в тебя влюбляться. Да ты вообще не в моем вкусе!..

Дальше мы топали по улицам в полном молчании. До тех пор, как мне это не надоело.

–– А когда будет мне платье? – возобновила разговор.

–– Завтра, – сказал, как отрезал.

–– Почему не сегодня? Тебе же стыдно должно держаться рядом с такой оборванкой. Чего молчишь? А силы от меня к тебе сейчас уже текут? Что-то я ничего не чувствую…

–– Текут. И сказал завтра, значит, завтра. И где бы нам все же расположиться?..

–– Пошли на пустырь за пятой улицей, – подсказала после глубокого вздоха. – Там должно быть безлюдно в это время. А еще я смогу нарвать в дальнем углу пустыря листья крапивины для матери, чтобы не очень вечером волосы драла.

–– Она тебя бьет? – нахмурился Крис, и мне понравилось, каким тоном задал вопрос – жалел, похоже. – И ты терпишь? – а вот теперь так и резанул взглядом.

–– А что поделать? Мать все же!..

–– Ну, знаешь! Нет, у тебя в жизни все очень сильно запущено…

–– Да, а еще корзины лишилась… из-за тебя, между прочим! И за это тоже по голове не погладят.

О потере плетенки вспомнила еще и потому, что мы в тот момент проходили мимо торговца коробами и корзинами из ивницы.

–– Теперь придется траву собирать в нижнюю рубашку… – сказала и резво зашагала вперед.

–– Не причитай и не пытайся впредь меня никогда разжалобить, понятно? – оборвал он. – На, держи!

Я чуть не остолбенела, когда мне в руки с силой вложили плетеную ручку новой корзины.

–– Что? Как?!

–– Не задерживаемся! Идем быстро дальше! – он подхватил меня под локоть и чуть ни поволок в переулок.

–– Ты ее украл? Так ты вор, Крис? За это тебя в тюрьму посадили? Уф! Слава творцам!

–– Чему ты радуешься, дурочка? – он явно не понимал меня.

–– Ну, как же? А я все боялась, что ты душегуб…

–– Пф! Одуреть можно от тебя!

На пустыре этот зазнайка начал меня муштровать. Начертил упругим прутом на земле длинную линию и заставил ходить по ней. Мне не было трудно… сначала. Но ему же никак не угодишь! Ноги ставлю не так, плечи не те, спина не достаточно прямая, бедрами так откровенно не виляй… А еще обзывал. Нет, я ко всякому привычная, особенно к брани, наслушалась за свою жизнь ее немало, но от него терпеть ругательства в свой адрес отчего-то было очень обидно. А потом этот тип ткнул в меня прутом, негодяй!..

–– Ну, что это такое! – стегнул прямо по ягодицам и еще рожу такую противную скривил. – Сколько раз повторять, что приличные девушки задом так не вихляют!..

–– Знаешь, что?! – зарычала на него и догадывалась, что еще и зубы показала. – Пошел к черту! И платья мне от тебя не надо…

–– Ты чего разъярилась? – этот гад удивился.

Он что, действительно не понимал, что я хоть и оборванка, а гордость имею? И еще девушка, а всякие там смазливые проходимцы…

–– Ладно, прут выбрасываю. И больше руки распускать не буду… И знаешь, что придумал? А давай ты заберешься вот на этот брус?..

–– Че мне на нем делать? – смерила глазами длинное бревно, уложенное за какой-то надобностью на трех чурбанах. – У меня дел невпроворот, а я должна как белка тут прыгать?

–– Да нет! – поморщился Крис. А все же он очень сильно действовал мне на нервы. – На нем тебе легче станет отрабатывать походку.

–– Вот на этом! – в сомнении и раздражении тыкнула пальцем в бревно. – У тебя с головой порядок?

–– Не спорь, сказал! – этот тип рыкнул так грозно, что у меня утратилась решимость с ним спорить. – Я знаю, что делаю. Лезь, Вел! И… пошла, пошла, пошла!.. А ты не лишена грации, детка! – от таких слов, мои плечи как-то сами собой распрямились. – Какая гибкость, однако! – ух, как приятно стало! Наконец-то хоть кто-то, хоть беглый каторжник, а заметил во мне достоинства. – И балансируешь отменно!.. – о, да! Это все про меня. – Эй! А задом опять, зачем начала вилять, дурочка?

–– Сам ты!.. – гнев вспыхнул в момент.

И вот я уже спрыгнула на землю, подхватила корзину и пошла в дальний угол пустыря.

–– Эй! Ты куда? Что я такого сказал? На что обиделась? На «дурочку»? Так ведь… Стой, сказал!

–– Сам стой… коли охота. А мне листья крапивины надо рвать.

–– А заниматься?

–– Сам занимайся!

–– Ладно… – уже присел рядом, а я делала вид, что его не замечала и рвала траву и складывала ее в корзину. – Сделаем перерыв. Уй!

Этот остолоп решил помочь и схватился за крапивину. Дурачок! Он не знает, что ли, что эта трава жгучая? У меня, скажем, руки уже к ней привычные, но не у всякого же… А, кстати! Откуда у каторжника такие холеные руки? Они не были слабыми, а еще рассмотрела мозоли, как если бы… нет, Крис никак не мог упражняться с мечом! И он определенно представлял пока для меня загадку, вот, что поняла. А руки у него все же были красивыми: пальцы длинные, кисти узкие…

–– Так как у тебя дела обстоят со скрытыми талантами, Вел? – прервал он мои мысли, потекшие в каком-то странном направлении.

–-Что? – подняла взгляд к лицу парня и увидала откровенную насмешку.

–– Голос у тебя ничего так. А петь умеешь?

–– Не обучалась! – буркнула и согнулась над следующим кустом крапивины.

–– Это понятно! Но хоть какую песню знаешь? Колыбельную, скажем, ведь пела тебе мать?

–– Мать? Мне? – догадываюсь, как искривилось мое лицо.

–– Н-да!.. Но хоть какой-то напев ты знаешь?

Он меня за дуру считал. Конечно, я песни знала – не в лесу же дремучем жила. А еще я очень любила праздники. Вот и сегодня вечером собиралась пойти на площадь и глазеть на танцующий народ. Еще очень любила подпевать трубодурам.

–– По глазам вижу, что есть у тебя, Вел, любимые куплеты.

Еще бы им не быть! А что, может, спеть? Все равно здесь кроме арестанта никто не услышал бы и не попытался высмеять. Была ни была!

–– Это совсем простая песня, – решила пояснить, чтобы не настраивался услышать что-то из репертуара городских артистов. – Ее девушки поют, когда подружку замуж выдают.

–– Не, ну все девчонки одинаковые! Смотри же, даже ведьмам замуж хочется!.. – настроился балагурить этот тип: улыбка до ушей, из глаз веселые искры посыпались. А я возьми и хлестни его пучком жгучей травы! – Ай! Понял, понял! Умолкаю. Пой, малышка.

Я еще немного посидела молча, перебирая зеленые листочки в кошелке, а потом тихонько затянула:

– Ты рябина ли, рябинушка,


Ой да ты рябинушка кудрявая,


Ты рябинушка кудрявая,


Ой да ты когда взошла, когда выросла?


– Ой да я весной взошла, летом выросла,


Ой да за осенним солнцем вызрела.


Совсем чуть увлеклась, а этот скользкий тип воспользовался. Глазом не успела моргнуть, а он уже обвил рукой мои плечи. Вот же!..

–– А, ну! Отодвинулся! – нахмурилась и двинула его локтем по ребрам.

–– И зачем ты так, Вел? – молодчик, похоже, искренно удивлялся. – Тебя что, еще никто не обнимал? Правда, что ли? Ну, ты даешь! Я же от чистого сердца… хотел приятное сделать. Вон и песня твоя какая-то грустная…

–– Нормальная! – огрызнулась и сама от него отодвинулась.

–– И кстати! Ласки от парней тоже уметь принимать надо. Что так глаза округлила? Допустим, недоумок маг тебя так же обнимет…

–– Скажешь тоже!.. – хмыкнула я, а потом мечтательно закатила глаза. – То Пит, а то… не пойми кто.

–– Хм! Не думал, что такое со мной когда-нибудь случится… ну да, проехали! Допустим, рассмотрел Пит в тебе красоту и решил поцеловать. Что тогда делать станешь? Так же пихаться?

–– Сказала же, что нет.

–– То есть, заявляешь, что целоваться умеешь? – он смотрел на меня с таким явным сомнением, что мне стало очень обидно. – Да ну?! Правда, что ли… уже целовалась?

–– Нет, – пришлось сознаться. – Но много раз видела, как это делают другие, – сказала и виновато пожала плечами. – А что, в этом деле тоже тренировка нужна? Как и в отработке походки?

–– Естественно! – чему-то очень обрадовался Крис. – Вот мы сейчас и потренируемся. Если ты меня попросишь научить, конечно.

Видали умника? Дурочку нашел. Просить о поцелуях я его должна была. Вообще-то обычно парни добиваются благосклонности девушек. Будто я этого не знала! Вот же… нет, в тюрьму честных людей все же сажать не будут…

–– Так как? Станешь меня умолять?

–– Ладно уж, один раз разрешу себя поцеловать…

–– Не понял! Как-то странно твоя просьба прозвучала…

–– Целуй, Крис, не то передумаю.

И он не стал дальше ломать комедию, а только хитро улыбнулся уголком губ и приблизился вплотную. Ой, мамочки, может, зря я все затеяла? А тут еще этот тип одну руку на талию положил, к себе за нее притягивая, другую мне на затылок. Зачем так-то?..

–– Расслабься, Вел! – прошептал в самые губы, а потом сразу перешел к делу.

Сначала он только легонько прикоснулся к моим губам. Потом как начал их на вкус пробовать. Скажите, какой гурман! Но вот я почувствовала… он что, мной увлекся? Сердце парня точно заколотилось быстрее – я это ладонями, которыми упиралась в его грудь, ощутила. И дыхание… он его явно сдерживал, а оно из него начало рваться. Тогда-то и попытался раздвинуть мне губы. Это что такое! Так не договаривались! От возмущения дернулась, да вот его руки не дали отстраниться – как закаменели и впились в меня.

–– Аа…у!..

Зря я начала вслух возмущаться – надо было держать зубы сжатыми. Только же чуть рот приоткрыла, а этот тип… ух, я его за язык так и тяпнула!

–– Ты что?! – теперь Крис сам от меня отскочил. – Ненормальная?!

–– А ты чего?!

–– Вот же, дикарка! Я тут себя заставляю… опустился до…

–– Что?! До чего ты… опустился?

Я вскочила и резко отряхнула юбку от налипших на нее травинок. Зачем с этим скользким типом связалась? Он же каторжник без чести и совести. И еще с замашками непонятными. И обидными. И такому нисколько верить нельзя. Дурит только голову, а сам и не собирается платье дарить.

–– Извини, Вел. Я погорячился, – он тоже поднялся на ноги и встал рядом. – Но зачем ты меня укусила?

–– А нечего… – мне многое хотелось ему сказать, да дыхание перехватило, и щеки вспыхнули от стыда, что вообще оказалась с парнем на этом пустыре. А уж позволять себя обнимать и целовать, вообще, верх глупости. – В общем, я пошла. Дела у меня.

–– Стой! Сказал же, что куплю платье, так и куплю…

Он прочитал мои мысли? Откуда догадался, что я подумала про обман с платьем?

–– Правильно, – взглянула на него косо и качнула головой. – Ты мне должен. Сам сказал. Вот и расплатись. Пошли, покажу, где видела то самое платье.

–– Вел? Я же сказал, что оно у тебя будет… завтра.

–– Обманщик! Знать тебя не хочу! – тут же отвернулась и зашагала прочь.

Но парень моментально меня догнал и пошел рядом.

–– А есть хочешь? – как пропел на ухо.

А то нет! С утра только молоко пила с хлебом, потом ела яблоко и два пирожка, но они у меня как-то быстро переварились, и теперь в животе, нет-нет, да урчало.

–– Слышу, что от угощения не откажешься. Веди в харчевню, где нам с тобой можно сытно пообедать на половинку серебряника.

Здесь он меня не обманул – накормил сытно и вкусно. Пожалуй, я уже и забыла, что можно вот так наесться. И почти что разомлела на полный желудок, как в голову закралась тревожная мысль. А не последние ли были деньги, те медные монетки, которые Крис отсыпал пышнотелой подавальщице. Вот же ухарь, наобещал мне с три короба, а сам теперь перемигивался с этой сдобной девахой. А та и рада! Ему свой бюст и так продемонстрирует и этак. «Сдачу возьми себе!» Меня перекосило от этих его слов. И не знаю, что себе выдумал беглый каторжник, когда косился на меня и кривил губы в усмешке. А мне-то платье в клеточку мерещилось, как оно улетало в неизвестные дали.

–– Крис? А почему ты заладил, что сегодня никак не получится купить мне обнову? – вот так начала с осторожностью прощупывать почву.

–– Опять ты за свое! – он чуть вином не подавился от вопроса.

И вот же франт! Брага ему не угодна была – подайте этому арестанту вина. Мой бог, что за замашки?! Только кандалы снял, свезло где-то раздобыть деньжат, а скорее украл, такую догадку имела, приоделся и давай спускать оставшиеся грошики. Вина ему! А оно здесь кислое! Я заметила, как скривился, сделав первый глоток. Но увидал, что за ним наблюдаю, вот и хорохорился…

–– Я же не просто так беспокоюсь, Крис. Если взялся помогать в соблазнении Пита, то должен понимать меня. Сегодня же праздник! Молодежь соберется на площади перед ратушей. Уже, наверное, многие туда пришли. И Питерсен явится. И ватага тех мымр, что считают себя достойными его внимания. Я тоже хотела пойти… – здесь тяжко вздохнула. – Но разве же маг обратит на меня внимание… в этом? – чуть повернулась и продемонстрировала подол штопаной юбки.

–– Какая ты глупенькая, Вел, – посмотрел парень на меня с жалостью. – Если этот недоумок до сих пор не заметил, как сверкают и искрятся твои глаза, когда на него смотришь, то… я бы на твоем месте просто выбросил его из головы.

–– То-то и оно, что ты не на моем месте, Крис. А у меня сегодня еще и день рождения…

–– Все! Ты меня вывела! Пошли отсюда, – он встал и направился на выход из харчевни.

–– Покупать платье?! – в тот же миг я оказалась даже впереди него.

–– ААА! – взвыл этот невыносимый тип и еще закатил к небу глаза.

А на площади уже действительно собрались толпы народа. И там стали зажигать цветные фонари. И музыка начала играть. Еще я заметила стаю тех куриц, которые возомнили себя хищными птицами и собрались охотиться на Пита. А разоделись-то как! Когда рассмотрела их наряды, у меня совершенно испортилось настроение. Потому что я пришла к ратуше все в тех же обносках. Нет, даже не так, а в старых своих тряпках с новыми заплатками.

–– Что ты губы дуешь? – будто не понимал причины такого настроения, спросил Крис. – Фрукт будешь? – и воткнул мне в приоткрывшийся рот румяное яблоко.

И где он его взял? Вместе же шли, пробирались сквозь толпу к возвышению, на которое водрузили ряженую куклу, будто святая мученица Вонтевелла почтила присутствием праздник в ее честь.

–– Снова своровал? – вынула я красный плод изо рта и посмотрела на парня с осуждением.

–– Не хочешь – не надо! – ловкач отнял яблоко и смачно вгрызся в него крепкими белыми зубами.

–– Нет уж, отдай!

За начавшейся потасовкой я и не заметила, что на площади появился Питерсен Арве. Потом уже, вся раскрасневшаяся и пыхтящая, повернула голову, а маг возвышался среди своих обожательниц.

–– Все. Я удаляюсь. Еще не хватало, чтобы этот бугай меня признал, – произнес Крис где-то сбоку, когда я глаз не спускала с Пита.

И парень действительно исчез, как в воздухе испарился, затерявшись в толпе. И мне, признаться, сразу сделалось как-то пусто… без него. Но тут музыканты начали играть веселый полоньерт, танец, который исполняли только девушки. Это ли не случай показать себя? Ведь я была отличной танцовщицей. Твердо могла такое про себя сказать, без всякой там ложной скромности. О, да, даже мать, бывало, смотрела на меня снисходительно, стоило начать танцевать. Эх, как бы мне еще и приодеться!.. Но нет, так нет, уверена была, что в танце ничуть не смотрелась бы хуже даже самых нарядных девушек.

–– Оле! В центр приглашаются юные дорины! – прокричал ведущий праздника. – Смелее, красавицы!

Я вышла вместе с остальными и встала в круг. Движения под музыку всегда давались мне легко. А как начал убыстряться темп, так и думать забыла, что старые туфли жали, что надувшаяся колоколом при вращении юбка просвечивала кое-где прорехами. Каждый раз, когда вращалась и извивалась в танце, меня охватывал такой восторг! И внезапно натолкнулась взглядом на Питерсена. Глаза как сами нашли его в толпе. Он что, наблюдал за мной? За мной?!

Но вот музыка стихла, я вышла из круга, но как остановилась, так повернулась в сторону Пита. А он склонился к Люблине и что-то шептал ей на ушко. Но надо же, в тот же момент и около моего уха раздался шепот:

–– А ты обалденно танцуешь, Вел. Ничего не скажешь, порадовала. И вот, держи!

Мне в руки вложил глиняный стакан с брагой. Вот же!.. Как пить дать, снова украл.

–– Знаешь, мне тут одна мысль в голову пришла…

Он что-то там принялся говорить о моем умении танцевать, а я глаз не спускала с Пита. Маг любезничал с доринами из своей свиты направо и налево. Отчего мне казалось, что делал это как на показ? А если так, то на кого это было рассчитано?

–– Так что ты на это скажешь, Вел?

О чем Крис меня спрашивал? А!.. Не важно! Вот Питерсен повел в круг танцующих Люблину… это да, это меня сильно задело.

–– Скажу, что хочу танцевать, Крис. Пригласи меня.

–– Если это все ради того магически одаренного осла… – смотрел на меня в сомнении парень.

И тогда я сама схватила его за руки и потащила в веселящуюся толпу. Откуда только нашлось во мне столько прыти. Не иначе, как брага разгорячила кровь. И вокруг еще раздавались шутки и смех. Народ веселился, и мне захотелось веселья. Почему нет?

–– Детка, ты привлекаешь к нам внимание.

–– Как это?

–– Слишком хорошо танцуешь.

–– И ты неплох.

–– Я лучший танцор в этом государстве и всех соседних, Вел. Но так вышло, что сейчас нахожусь в розыске. Поэтому не надо нам светиться, пошли, выйдем из круга.

Но куда там! У меня кружилась голова. Слегка. От этого или нет, но захотелось смеяться. И что такого? Могу хоть один вечер чувствовать себя легко и расслабленной? Все же у меня сегодня день рождения. И он подходил к концу…

–– Малыш, остановись! – мягко уговаривал Крис, а сам старался к магу Арве и его компании поворачиваться исключительно спиной.

Думал, не замечала? Все я видела, все подмечала. Как и то, что Пит иногда бросал в нашу сторону взгляды. Я-то, глупая, считала, что это был интерес ко мне. Влюбленная дурочка! А потом еще взяла и выкинула финт.

–– Крис! Поцелуй меня! – разумеется, желала позлить Питерсена, надеялась, что он увидит и заревнует.

–– Что это пришло тебе в голову?

Мне показалось, или Кристофер напрягся? А нет, он все же улыбнулся уголком губ и начал надо мной склоняться. Но медленно. Мне хотелось, чтобы скорее впился в губы совершенно взрослым поцелуем. Быстрее! Чтобы Пит не успел отвернуться. Иначе будет поздно. Вот поэтому и вцепилась в Криса, и сама потянула на себя парня, а потом повторила все то, что пытался сделать он со мной на пустыре.

–– Вел? – тяжело выдохнул Крис, кода минут через несколько мы отпрянули друг от друга. – А ты быстро учишься, детка! Повторим? – начал оглаживать мне щечку, а сам попытался прижать к себе теснее.

–– Нет. Извини, но мне пора домой.

–– Что ты говоришь!.. – прищурился парень. – И почему так вдруг?

Причина была. Питерсен Арве ушел с площади, вот и отпала надобность целоваться. А так да, у меня дух перехватило, когда Крис взял потом инициативу в свои руки. И кстати, это была уже вторая причина разомкнуть наши объятия. Потому что от них еще больше закружилась голова, и сердце застучало так, что грозило выскочить из груди.

–– Я провожу? – пошел парень за мной. – А может, ты пригласишь меня переночевать в своем доме? Податься-то мне особо некуда!..

Вот же наглец!

–– Ух, ты! Неужели, готов снизойти до постели неудавшейся ведьмы, да еще такой вот оборванки? Нет, Крис, и не надейся со мной переспать.

Хотела ли я его обидеть? Наверное. А только ли на него был направлен мой гнев? Это вряд ли. Потому что перед глазами стояла картинка, и никак не хотела исчезать. На ней Пит любезничал с Люблиной, а потом ушел с площади, держа девушку под локоток. Это что же, я напрасно старалась отплясывала? А целовалась с этим прохиндеем?.. Нет, все же Крис тот еще скользкий тип, конечно, и мой отказ ему должен был показать, что простушки, они тоже честь и гордость имели. Вот только парень на те слова засмеялся. И чего я смешного сказала?

–– А ты злопамятна, Вел. Там, на пустыре, я всего лишь немного погорячился…

–– Спокойной ночи, Крис! – не собиралась я слушать очередное его вранье. – А на счет «податься некуда»… тобой, кажется, очень заинтересовалась та подавальщица из харчевни…

–– Ах, та!.. Вот оно! Так ты заревновала, детка!..

–– И знаешь, Кристофер КакТебяТам. Не надо нам с тобой больше видеться. И платья мне от тебя не надо. И энергией ты легко сможешь разжиться от кого-то другого… от какой-то иной глупышки. Много на свете мне подобных, знаешь ли. Прощай!

Я толкнула калитку и влетела на двор. Скрылась от глаз этого типа за плотно подогнанными досками высокой изгороди. Постояла немного, послушала приглушенный смех этого молодчика, а потом оттолкнулась от забора и зашагала к дому.

–– Ты правильно поступила, Вонтевелла, что прогнала от себя этого парня, – раздался из темноты голос матери. Оказалось, она не легла спать, а дожидалась меня, сидя на верхней ступени крыльца. – Его жизненный путь извилист и весь затерян во мраке. Не дело связывать судьбу с такими людьми. Хоть возможно, у тебя и получилось бы притянуть его к себе. Но он же маг! А ведьмам лучше всего держаться от сильных магов подальше. Одни беды нам от них. Уж я знаю, что говорю. Верь мне, девочка.

Загрузка...