Красавица и миллиардер

Глава 9

Я открываю глаза.

Сперва двигаюсь, потом вспоминаю, что вчера приложилась головой об руль. Я замедляюсь, прислушиваясь к своему состоянию.

Вроде бы ничего.

Я вообще мнительная. Но у этого есть и хорошая сторона: стоит врачу сказать, что я в порядке, и я отношусь к этому как к посланию прямиком с небес.

С визой всевышнего.

Не меньше.

Я поднимаюсь с кровати, привычно выглядываю из окна. Там пасмурно и как-то серо, на улицу совершенно не хочется. Лучше заняться домашними делами. И начать со стирки. Я оглядываю измятую одежду, в которой легла спать, и припоминаю, что у меня еще есть из светлого, чтобы загрузить машинку.

А это еще что?

Взгляд падает на черное пятно на моей постели.

На второй половине кровати лежит мужская рубашка, которой точно не место в барабане. Да и какого черта, вообще?!

Я срываю ее с кровати. Сомнений не остается. Она Максима. Он вчера был именно в ней. Я запомнила по серебряной линии, которая идет рядом с пуговицами. Других вариантов нет, я не держу мужскую одежду в своей квартире. Безразмерная домашняя футболка не считается.

Я бросаю рубашку на пол и поворачиваю в коридор. Квартира у меня компактная, так что по звукам сразу становится ясно, куда идти дальше. Тем более он оставил дверь приоткрытой. Я хватаюсь за ручку и распахиваю ее до упора.

Да, он здесь.

К рубашке прилагается ее двухметровый хозяин, который и не подумал вчера уехать.

Он разгибается, замечая меня, и смотрит на мое лицо через зеркало. Я тоже гляжу на него, хотя взгляд предательски просится погулять. У Максима широченный разворот плеч, без рубашки это вовсе опасное зрелище. А на нем лишь брюки.

– Что ты здесь делаешь? – спрашиваю.

– Умываюсь, – без секундной задержки выдает он и закрывает кран.

Потом тянет широкую ладонь к полотенцу. Он по-прежнему не разрывает со мной зрительного контакта, словно ему нравится наблюдать, как я пытаюсь не раскраснеться от возмущения. А я уже экстренно вспоминаю, была ли измята вторая половина кровати? Но я увидела рубашку и переключила на нее все внимание.

– И как водичка? – цежу. – Теплая?

Максим порывисто разворачивается, упираясь задницей в мою раковину.

Теперь перед моими глазами его идеальный торс и педантично вычерченный пресс, на котором можно учить дошколят счету до шести. Раз кубик, два кубик, три…

А вот считая шрамы, можно сбиться.

– Ты невозможный, Максим, – выдыхаю, теряя бойцовский запал из-за его шрамов. – Где ты спал?

– Рядом с тобой.

Черт!

То есть боже!

– Притормози. – Он выставляет ладонь, реагируя на гамму эмоций на моем лице. – Я честно пробовал уснуть на диване, но он у тебя слишком короткий.

– А мы же привыкли к комфорту, – бурчу. – А еще мы глухие. Я же сказала, захлопни дверь…

– Ты плохо выглядела, я подумал, что лучше остаться.

Он наконец вытирается, после чего возвращает полотенце на место. Он явно издевается, снова и снова поправляя ткань. Словно он ничего не трогал и вообще является образцовым гостем.

За что его хочется ударить.

Ни капли раскаяния!

Улегся в кровать посторонней девушки, пользуясь ее состоянием, и стоит с полуулыбкой на рельефных губах.

Я прохожу в комнату и забираю полотенце, бросаю его на край раковины, показывая, что мне тоже нужно умыться. Максим отодвигается и вскоре выходит из ванной.

Я кидаю взгляд в зеркало и признаюсь себе, что до сих пор плохо выгляжу. Волосы сбились, а под глаза просятся сразу три слоя консилера. Да и по всему лицу можно пройтись, чего уж мелочиться.

Я быстренько привожу себя в более-менее нормальный вид и завязываю высокий хвост. В голове до сих пор не укладывается, что Максим спал со мной в одной кровати. Мне то хочется пойти и приложить его чем-нибудь тяжелым, то побыстрее забыть этот эпизод. Вот перелистнуть и больше не вспоминать. Словно и не было.

– Тебе, наверное, лучше чай, – говорит Максим, который уже надел свою рубашку и обосновался на моей кухне. – Зеленый.

Он ставит кружку с напитком на край стола.

– Боишься за свое здоровье? – Я игнорирую его заботу и иду делать себе кофе.

Хотя им уже пахнет на всю квартиру. Максим и мою кофемашину не забыл использовать. В его ладони как раз зажата моя любимая чашка для эспрессо.

Она у меня, кстати, одна. Личная. Я пью из нее по утрам, своего рода ритуал для удачного начала дня.

Но сегодня не такой день.

Так что пусть подавится.

– Ладно. – Максим кивает и пересекает пространство так, что вдруг оказывается передо мной. – Я остался, потому что мне так захотелось. Я беспокоился за тебя, но и…

Я смотрю в его глубокие глаза, которые вновь мне кажутся слишком зрелыми для его возраста.

– Совсем не хотелось ехать в свою квартиру, – добавляет он.

И таким тоном, будто у него не шикарная громадная квартира в центре, а комната в коммуналке, которую он делит с буйным коллекционером холодного оружия.

– Поехал бы в клуб, – язвлю на автомате, хотя запал снова пропадает.

– И что там делать?

– А что ты там обычно делаешь?

– Девок на одну ночь снимаю.

– Чем не план?

– Ты думаешь, я этим круглосуточно занимаюсь? – Он уже не улыбается, а зло усмехается. – Ты придумала себе правду обо мне и упрямо держишься за нее.

– Максим, в первую встречу ты подошел ко мне со словами: «Ничего серьезного не будет». Или это я тоже придумала?

Я нажимаю кнопку, и по комнате расходится бурчание кофемашины.

– В ту встречу я подходил не к тебе. Я перепутал тебя с другой, – вставляет Максим. – Ты вечно упускаешь это из виду.

– А есть разница?

– Да, Арина, разница есть.

У него включается резковато-холодный тон.

Словно я заставляю его произносить вслух что-то личное.

Слишком важное.

– Да, вот еще, – говорит он, пока я разглядываю, как струйка шоколадного цвета наполняет мою чашку. – Это ключи от моей машины, возьми ее вместо своей. Твою все-таки сильно ушатали, мне мастер час назад позвонил.

Я поражена.

Я гляжу на него, не веря, что он действительно привык так легко решать проблемы. Подумаешь, предложить свою машину. Пустяки какие.

А с другой стороны, во мне просыпается подозрительность.

Неужели мою машину никак не починить?

Я не хочу быть должной. Я согласна на косой багажник и компенсацию от виновника аварии, но брать что-то от Максима – это совсем другое.

– Начинается, – цедит он.

Видимо, замечает всю глубину происходящего анализа ситуации по моему лицу. Максим уже несколько раз назвал меня сложной. Сейчас он не произносит это вслух, но столь обреченно выдыхает, что достаточно одной капельки эмпатии, чтобы догадаться.

– Или поехали в салон, – бросает он следом. – Выберешь, какая понравится.

– Тебе деньги некуда девать?

Он почти стонет.

А я запоздало вспоминаю, что он только что обвинял меня в том, что я придумала, какой он, и не оставляю ему шансов показать себя настоящего. Ну а что я должна поделать? Он производит впечатление наглого богача.

– Угадала, – кивает он с вызовом. – Мне каждый месяц надо тратить миллиард, иначе бесплатное обслуживание карты слетит.

– Ох, и как ты только справляешься, – я сострадательно выдыхаю.

– Мучаюсь. – Он кивает еще злее. – Машина под окнами, синий кроссовер, ключи тут.

Максим кладет связку с брелком на стол.

– Я поехал.

Он разворачивается и на самом деле уходит. Даже вспоминает, что дверь достаточно захлопнуть.

Я остаюсь одна в комнате с двумя чашками. Из одной дымится зеленый чай, а из другой – недопитый эспрессо Максима.

И ключи, да.

Они приковывают мой взгляд.

Во мне тоже поднимается злость. Мне что, поставили ультиматум? Кто он, вообще, такой, чтобы решать за меня?!

Я не просила другую машину!

Тем более так – на вот, катайся!

Я срываю ключи со стола и хочу швырнуть их подальше. Но моего запала хватает лишь на замах. Я выхожу на балкон и ищу проклятый синий кроссовер под ногами.

Вон он.

Светится начищенными боками.

Как на автовыставке.

И ни черта это не кроссовер, это полновесный внедорожник.

Огромный и пугающий, как тот, что вчера въехал в нас. И, наверное, такой же безопасный.