Красивая, богатая и несносная

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Постукивая каблучками, она торопливо шла по тротуару, одетая в черную замшу с ног до головы. Чтобы хоть как-то укрыться от дождя, она склонила голову и внезапно столкнулась с мужчиной, когда тот выходил из такси.

Портье подался, было вперед, но Николо, выпустив из руки кейс, поймал девушку за плечи.

– Осторожно!

Незнакомка подняла на него глаза. Николо, будучи ценителем красоты, улыбнулся.

Она была красива и стройна. Губы нежные, приглашающие к поцелую, глаза – глубокого голубого цвета, как весенние фиалки. А все лицо, словно нимбом, окутывали медовые локоны волос.

Если бы у Николо был выбор, с какой женщиной столкнуться, то он, несомненно, предпочел бы эту.

– С вами все в порядке?

– Нормально, – девушка вырвалась из его рук.

– Это моя вина, – великодушно произнес Николо. – Мне следовало смотреть по сторонам.

– Да, – отозвалась незнакомка. – Уж конечно.

Николо озадаченно моргнул. Эта девушка смотрела на него с отвращением. Улыбка исчезла с его лица. Хоть он и был римлянином, но провел немало времени и здесь, на Манхэттене. Николо знал, что в этой части города вежливость не в чести, но ведь это она чуть не сбила его с ног.

– Простите, синьорина, но…

– … но такие, как вы, – перебила она ледяным тоном, – такие, как вы, думают, что вся улица принадлежит им.

– Послушайте, не знаю, в чем ваша проблема, однако…

– Вы, – снова перебила незнакомка, – вы моя проблема.

Ну-ну… Мона Лиза с темпераментом женщины-кошки. Старомодная галантность вступила в нем в схватку с современной бесцеремонностью жителя мегаполиса.

И второе взяло верх.

– Слушайте, – начал Николо, – я извинился перед вами, хоть в этом и не было необходимости, а вы обращаетесь со мной как с ничтожеством. Вам бы поучиться этикету.

– Вы говорите так, потому что я женщина.

– Женщина? – Его улыбка была столь же холодна, как и взгляд. – Проверим? – Поддавшись порыву, отбросив к черту здравомыслие, Николо притянул девушку к себе и поцеловал.

Поцелуй длился всего мгновенье. Мимолетное соприкосновение губ. А потом Николо отстранился, с удовлетворением глядя, как расширились от удивления чудесные голубые глаза незнакомки. А на губах остался ее вкус.

Боже, неужели я сошел с ума? – пронеслось в его голове.

Должно быть. Только безумец способен целовать женщину с ужасным характером посреди Пятой авеню.

– Вы… – задохнулась девушка, – вы… вы…

Она занесла руку, собираясь ударить его. Он прочел это в ее глазах, которые сейчас светились праведным гневом. Возможно, Николо и заслужил пощечину, но будь он проклят, если позволит ей это. Он наклонился к ней.

– Ударь меня, – произнес он угрожающе, – и обещаю, твой мир рухнет у тебя на глазах.

С губ незнакомки сорвались слова, которые, как думал Николо, неизвестны женщинам. Тем, с кем он общался, уж точно. И ни одна из них не обвинила бы мужчину в том, в чем он не виноват.

К чему скромничать? Ни одна женщина не бросила бы в его сторону ни одного обвинения, будь Николо сто раз виноват.

Женщина-кошка пронзила его испепеляющим взглядом. Николо ответил тем же. А потом она прошла мимо, ее светлые локоны блестели от дождя, а замшевое пальто развевалось следом как шлейф.

Николо наблюдал, как она скрылась в массе зонтиков, укрывающих прохожих от противного мартовского дождя.

Сделав глубокий вдох, он повернулся к ней спиной и посмотрел на портье. Ничего. На лице того ни малейшего признака, что недавно он наблюдал здесь нечто необычное. Но ведь это Нью-Йорк. Жители его давно усвоили, что мудрее всего ничего не замечать.

Тем лучше для Николо. Не надо было целовать эту девушку.

Мужчина поежился.

Дождь усилился.

Николо подобрал кейс и вошел в отель.

Его номер располагался на сорок третьем этаже и выходил окнами в парк.

Когда он искал место, где смог бы останавливаться, будучи в городе, ему хотелось, чтобы из его окон открывался именно такой вид.

Николо бросил пальто на стул. Если все пойдет хорошо, он свяжется с риэлтером после встречи, назначенной на понедельник.

Если? Не может быть никаких «если». Такого слова не было в словаре Николо Барбери. В том и состоял секрет его успеха.

Николо снял туфли, разделся и направился в душ.

Он хорошо подготовился к предстоящей встрече и к тому, что скоро выкупит «Стаффорд-Колридж-Блэк».

Ему принадлежала целая финансовая империя с филиалами в Лондоне, Париже, Сингапуре и, конечно, Риме.

Настало время «Барбери-интернэшнл» занять место и в Нью-Йорке.

В эшелоне здешних банков помочь ему мог только «Стаффорд-Колридж-Блэк», чей список клиентов включал в себя самых богатых и влиятельных жителей города.

На пути стояла лишь одна преграда: один из директоров СКБ-банка, Джеймс Блэк.

– Ума не приложу, что вам понадобилось обсуждать со мной, – сказал старик, когда, наконец, согласился принять звонок Николо.

– Ходят слухи, – осторожно ответил Николо, – что у вас ожидаются перемены.

– Иными словами, вы слышали, что я скоро умру? Что ж, спешу вас заверить, сэр, этого не будет.

– Я слышал только, – ответил Николо, – будто один человек, который у вас на хорошем счету, говорил, что грядут перемены.

Блэк издал звук, похожий на смех.

– Трогательно, синьор Барбери. Но уверяю вас, любые перемены, которые я могу сделать, не представляют для вас никакого интереса. Это семейный бизнес. Так было больше двухсот лет. Бразды правления банком передаются от одного поколения к другому. – Возникла недолгая пауза. – Но я не ожидаю от вас понимания всей важности этого.

Как хорошо, подумал Николо, что они не стоят в этот момент друг против друга. Даже по телефону он едва сдерживал себя. Блэк стар, но все так же остер на язык. Ему ли не знать, что богатство и репутация не перешли к Николо от предков, пусть и знатных, а заработаны им самим.

Для таких, как Джеймс Блэк, это неприемлемо.

Как и для блондинки с Пятой авеню, отчего-то подумал Николо.

Откуда и почему взялась эта мысль? Единственное, что имело сейчас значение, – сделка с Блэком. Поэтому было важнее всего во время того телефонного звонка сохранять спокойствие, отвечая на насмешку старого мерзавца.

– Наоборот, – сказал Николо. – Я понимаю. Очень хорошо. Я верю в традиции. – Он помолчал, тщательно подбирая каждое слово. – И верю, что вы сослужите своему банку плохую службу, если не выслушаете меня.

Николо готов был поклясться, что Джеймс ухмыльнулся.

СКБ-банк всегда существовал как семейное дело. Вот только Блэку уже девяносто лет, а его единственный наследник еще учится.

К тому же это девушка.

Николо был уверен, что для Джеймса Блэка эта традиция была связана с наследником, а не наследницей. Старик никогда не скрывал своего скепсиса по поводу женщин в бизнесе.

Это единственное, в чем мы сходимся, заключил Николо, выходя из душа. На этом и будет построена беседа во время их встречи в понедельник утром.

Женщины слишком эмоциональны. Непредсказуемы и недисциплинированны. Они хорошо справляются с ролью ассистенток, даже иногда глав отделов, но руководить крупной компанией?

Нет. По крайней мере, до тех пор, пока наука не откроет способ, с помощью которого женщины смогут контролировать гормональные скачки настроения и эмоций.

Женщины не виноваты – такова жизнь.

Именно этот факт, подумал Николо, облачаясь в серые фланелевые брюки, черный кашемировый свитер и мокасины, и есть тот самый туз у него в рукаве.

Николо – единственный инвестор, который мог бы позволить себе купить СКБ. Значит, Блэку ничего не остается, кроме как согласиться на условия сделки, если, конечно, старик не хочет, чтобы его детище поглотила какая-нибудь крупная корпорация.

Николо был единственным спасением для СКБ, и оба они знали это. Именно поэтому секретарь Блэка позвонил на прошлой неделе и сообщил, что его босс согласен на короткую личную встречу.

– Конечно, – ответил Николо спокойно.

И все же, повесив трубку, он не смог сдержаться и победно потряс кулаком.

Встреча означает только одно: Блэк признал свое поражение и продаст свою долю. О, без сомнения, старик заставит его прежде поплясать на раскаленных углях, но это ведь стоит того?

Николо надел кожаную куртку и вышел из номера.

Он не станет перед ним танцевать, а лишь будет двигаться в такт музыке. Просто умаслит старого мерзавца, не более того. И «Стаффорд-Колридж-Блэк» станет его. Неплохо для парня, выбравшегося из нищеты, заключил Николо и вызвал лифт.

Дождь прекратился, но небо было серым и грустным.

Портье поймал такси.

– Лексингтон, шестьдесят три, – назвал адрес Николо.

Он встречался с друзьями в истсайдском клубе. Все трое связались вчера по Интернету и договорились провести вместе немного времени.

Троица приятелей обычно собиралась где-нибудь за обедом и вспоминала старые времена. Николо с нетерпением ждал встречи. Он, Демиан и Лукас знали друг друга давно. Они познакомились тринадцать лет назад в баре общежития Йельского университета. Трое восемнадцатилетних юнцов из трех частей света.

Они выжили в жестоком мире. И остались хорошими друзьями. Сейчас они виделись не так часто, но их дружба от этого совершенно не пострадала. Они все еще были лучшими друзьями.

И холостяками. Так хотели все трое. Кстати, начинали они вечер с одного и того же тоста.

– Жизнь коротка, – обычно заявлял Лукас.

– А женитьба на века, – добавлял Демиан.

– Свобода, – вставлял свое слово Николо, – свобода, джентльмены – это все!

Николо улыбался, когда такси остановилось у здания «Истсайд-клуба».

Там не было развлечений. Не было вывески для заманивания посетителей. Членство получали только по рекомендации. Клуб был создан для тех, кто ценил анонимность и мог позволить себе такое дорогое удовольствие.

Это место, однако, не было претенциозным или пафосным. Желающие могли размяться на тренажерах или поплавать в бассейне. Были и боксерские груши, чтобы снять стресс. Но никакой громкой музыки и шумных компаний.

Главным преимуществом клуба было то, что он предназначался только для мужчин.

Женщины отвлекали внимание. Иногда просто позарез требовалось побыть вдали от этих созданий.

Николо порой думал, что в его жизни было слишком много женщин. Они плакали, расставаясь с ним, потому что не хотели терять «отменную добычу», как однажды назвала его за глаза одна из дам.

– Добрый вечер, мистер Барбери. Рад снова вас видеть.

– Джек, – кивнул Николо, проходя в VIP-зал.

У него были деньги. Личный лайнер. Машины. Он владел лыжным кортом в Аспене и поместьем на побережье океана в Мастике, домом в Париже и, конечно, замком в Риме, который предположительно был подарен семье Барбери самим Юлием Цезарем.

Так всегда говорила прабабушка.

Конечно, больше, похоже, что замок достался им после распада империи, но Николо никогда не переубеждал прабабушку. Он любил старушку, как никогда не любил никого в своей жизни. И гордился тем, что успел заработать свой первый миллион и отреставрировать замок до ее смерти.

Ему нравилось доставлять прабабушке удовольствие. Ему вообще нравилось доставлять женщинам удовольствие.

Только когда они заговаривали о Будущем, о Важности Стабильности и так далее, Николо ощущал тяжесть ответственности, которую женщины на него возлагают, и расставался с ними. Вопрос, что для него важнее: женское счастье или отсутствие обязательств, он давно решил в пользу последнего.

На вечер? Конечно. На неделю? Да. Даже на месяц. А лучше на два месяца. Проклятье, Николо Барбери не из тех, кто прыгает из одной постели в другую…

Интересно, какова была бы женщина в черной замше? Неистовая тигрица? Или Снежная Королева?

Николо повесил куртку в шкафчик.

Не нужно быть психологом, чтобы понять, что эта женщина не будет тигрицей. Хотя с хорошим любовником в постели, возможно, все.

У нее такие тонкие черты лица. Потрясающие глаза. Нежные губы…

Фантастика.

Но Николо не собирался больше думать о женщине, которая наткнулась на него и которую он никогда больше не увидит. Никаких отвлечений. Никакого секса. Не в эти выходные.

Он должен сосредоточиться на встрече в понедельник.

Николо переоделся в спортивную форму и кроссовки.

Спорт сейчас как раз то, что нужно.

Зал был почти пуст. Неудивительно. В субботу-то вечером. На беговой дорожке – одинокая фигура. Демиан.

Николо усмехнулся и пристроился рядом.

– Что-то ты бежишь как черепаха. Постарел?

Демиан, которому шел тридцать второй год, как и Николо, наградил друга пренебрежительным взглядом.

– Я вызову врачей, когда ты выдохнешься, – поддел его Николо.

– Болтать ты горазд.

– Ставлю сто баксов, что пробегу больше.

– Двадцать кругов?

– Сорок…

Наконец оба остановились, тяжело дыша и смеясь.

– Как Рим? – спросил Демиан.

– Как Афины?

Мужчины расхохотались и обнялись.

– Боже, – притворно поморщился Демиан, – ты потный говнюк.

– Ты тоже не со светского раута.

– Как долетел?

Николо взял пару полотенец с вешалок и протянул одно другу.

– Нормально. Погода немного испортилась на посадке, но ничего страшного. Ты как?

– То же самое. – Демиан вытер лицо. – Мне так нравится мой лайнер.

– Он же совсем крошка, – рассмеялся Николо.

– Ну да, поменьше твоего.

– Мой всегда будет больше, Аристидис.

– Мечтай.

Мужчины снова усмехнулись.

– А где же Лукас?

– Мы встречаемся, – Демиан взглянул на часы, – через два часа.

– Вы заказали столик?

– Ну, вроде того.

– В смысле?

– В том смысле, – пояснил Демиан, – что наш старый друг приобрел клуб. В центре.

– Толпа людей. Шум. Гам. Музыка. Женщины, ищущие, с кем бы поразвлечься…

– Звучит ужасно.

– Да. Кстати, у меня важная встреча в понедельник.

– У меня тоже.

– Очень важная.

– И?

– Я надеюсь заключить сделку. – Николо сделал многозначительную паузу. – С Джеймсом Блэком.

– Ух, ты! Вот это да. Нам будет, что отметить в клубе Лукаса.

– Я хотел бы остаться в здравом уме и твердой памяти. Лечь спать пораньше сегодня и завтра. Ни алкоголя. Ни развлечений…

– Нет! – воскликнул Демиан. – Только не говори, что никакого секса!

– … ни секса.

– Дружище, секс не отвлекает. Это даже полезно для сердца.

– И плохо для концентрации внимания.

– Чушь собачья.

– Мы руководствовались этим правилом, когда играли в футбол, и всегда выигрывали, помнишь?

– Мы выигрывали, потому что другие команды были неудачниками.

– Я серьезно.

– Я тоже. Отказываться от секса противоречит законам природы.

– Дурак. Это просто вопрос самодисциплины.

– До тех пор пока не появится постоянное влечение, от которого ты не сможешь избавиться. – Демиан направился к штанге. – С тобой такое случалось?

– Никогда, – ответил Николо, и образ блондинки с потрясающими глазами невольно возник в воображении.

Николо взял штангу потяжелее и не выпускал ее из рук, пока все мысли не покинули его.

Недалеко от центра Эйми Стаффорд-Колридж-Блэк захлопнула за собой дверь своей квартиры, бросила черное замшевое пальто на стул и скинула туфли.

Пальто упало на пол. Туфли отлетели, испачкав стену. Эйми было совершенно на это наплевать.

Она думала, как день, начавшийся столь многообещающе, мог так плохо закончиться.

Пройдя в кухню, она набрала воды в чайник и поставила его на плиту. Но потом передумала. Хватит с нее кофе.

Она и так выпила достаточно кофе благодаря дедушке.

– Я уйду на покой в следующем мае, – объявил он внучке год назад. – Когда мне исполнится девяносто, я передам бразды правления СКВ человеку, который займет мое место на следующие пятьдесят лет. Человеку, который, разумеется, будет принадлежать к роду Стаффорд-Колридж-Блэк.

Для Эйми с этим не было проблем. Она являлась единственной наследницей. Кроме того, имела степень магистра финансов и опыт работы в бизнесе. Каждое лето, начиная со старших курсов, она трудилась в СКБ-банке.

Девушка знала о банке больше любого другого, может, даже больше дедушки, который до сих пор обходился без компьютера и Интернета.

Эйми протопала в спальню, снимая с себя серый шерстяной костюм и белую блузку, которую надела специально для встречи с дедушкой. Она хотела выглядеть как бизнес-леди, хотя ей прекрасно было известно, что бизнесменом может оказаться любой, даже тот, кто предпочитает обычные джинсы костюму от Армани.

Девушка даже подготовила небольшую речь, которую собиралась произнести перед дедом.

Она явилась в банк ровно в четыре. Джеймс всегда ценил пунктуальность. Эйми поцеловала его в морщинистую щеку, села, куда он указал, и положила руки на колени.

А дедушка вдруг возьми и объяви, что еще не решил, кого хочет сделать своим преемником.

Спокойно, велела себе Эйми. Однако не выдержала:

– Но ты уже сказал, что это буду я.

– Я говорил, что выберу подходящую кандидатуру. Кого-то из нашей семьи.

– И…

Эйми застыла.

– Ты же не… это что, Бредли?

Бредли. Ее кузен. Или кто он там? Бредли вертелся вокруг дедушки годами. Да, в его жилах текла та же кровь, что и у Эйми. Вот только он не сделал для банка ничего. Разве что однажды домогался Эйми в конференц-зале.

– Только не Бредли.

– У него степень экономиста.

Ага, подумала девушка, только он с горем пополам получил ее.

– Он грамотно говорит.

Ага. А что с ним будет после его обычных трех-четырех стопок водки?

– И, – продолжил Джеймс, – он мужчина.

Мужчина. То есть главный. А она хуже только потому, что родилась женщиной.

Джеймс поднялся, давая понять, что разговор окончен.

– Будь здесь в понедельник в десять утра, Эйми. Я сообщу о своем решении.

Эйми вышла на улицу, не представляя ни где она, ни куда идет. Именно поэтому и столкнулась с тем мужчиной.

С ужасным, отвратительным мужчиной, который обвинил ее в том, что это она налетела на него и что она, будь он проклят, не женщина.

Боже, какая же она дура. Идиотка. Отказалась от двух предложений работы только потому, что верила, наивно полагала…

А как тот человек говорил с ней!

Натолкнулся на нее, как будто она невидимка. Без сомнения, таковой она и была для него – очередной глупой женщиной, проходившей мимо. О, эта мужская самоуверенность. Он по-хозяйски взял ее за плечи, возвышаясь над ней, как скала.

Но Эйми не растерялась перед его синими глазами. Она высказала ему все, что думает!

Мужчины не любят честность. Это она усвоила давно. А этот… этот грубиян-незнакомец еще вздумал учить ее манерам…

Он поцеловал ее.

Поцеловал! Коснулся ее губ. Этот неотесанный сукин сын…

Боже, она в плохом состоянии. Злая, расстроенная, называйте, как хотите. Она совершенно измотана.

Мужчина знал бы, как справиться со стрессом.

Он пошел бы в спортзал. Это помогло бы и Эйми, вот только ее зал был закрыт. Эй, сегодня же суббота. День, когда можно расслабиться и развлечься, так?

Заняться сексом. Или позвонить приятелям и встретиться где-нибудь в шумном месте за кружкой пива. Разве не так поступают все мужчины, когда находятся в стрессовом состоянии? Сбегают из дома, напиваются, говорят о всякой ерунде, цепляют женщин.

Секс расслабляет больше всего. Так все говорят. Ладно, не все. Во всяком случае, не Эйми. Ее сексуальный опыт был не столь удачным, чтобы трубить об этом.

Конечно, некоторые женщины ведут себя так же, как и мужчины. Сами ищут секса.

Секс с незнакомцем. Темноволосым. Синеглазым. С прямым носом и нежными губами, совсем как…

Зазвонил телефон. Ну и пусть. Автоответчик все скажет за нее.

«Привет, – началась запись, – вы позвонили на номер 555-6145. Пожалуйста, оставьте сообщение после сигнала».

– Эйми, это Джен.

Ну вот, только этого и не хватало. Джен заняла должность в «Фокс и Кертейн», после того как Эйми отказалась.

– Я не собираюсь брать трубку, – произнесла девушка в воздух.

– Эйми, слушай. Знаю, вряд ли ты согласишься, но рядом со мной открывается новый клуб. И сегодня день рождения Лауры. Помнишь ее? Мы были соседками. Лаура в городе, и мы решили собраться, чтобы проверить, что это за место. – На заднем плане раздалось хихиканье, и Эйми закатила глаза. – Лаура права, мы хотим проверить, такие ли сексуальные там будут мужчины, как говорят.

– Джен? – Эйми подняла трубку.

– О, ты дома! Слушай, не знаю, какие у тебя сегодня планы, но…

– Никаких. У меня… в общем, депрессия, понимаешь?

– Тем более ты должна пойти с нами. Выпить, послушать музыку…

– Подцепить красавчика, – раздался голос Лауры.

– Иногда это даже весело. Никаких заумных разговоров. Просто вечер веселья и игр.

– Вот поэтому мужчины и считают, что от нас нет никакого толку. Для них мы полезны только в кухне и в спальне.

Тишина. Джен кашлянула.

– Ну ладно, – начала она осторожно, – забудь, что я…

– Но можем же мы себе позволить иногда безумные поступки?

– Слушай, Эйми, мне пора бежать, так что…

– Думаю, я все же пойду с вами в клуб. Потанцую, выпью и позволю какому-нибудь парню заняться со мной безумным сексом.

– Ну… ммм… значит, ты все-таки идешь с нами?

– Да.

Через двадцать минут Эйми, одетая в красное шелковое платье и туфли на каблуках, в последний раз взглянула на себя в зеркало, улыбнулась своему отражению и вышла из квартиры.