Красная линия метро

Глава 28

Как только они расстались, первым делом Кутепов отправился по адресу, указанному в газете. Нужно отметить, что сразу по приезду в столицу, еще на Курском вокзале, в киоске «Союзпечать» он купил газету объявлений «Из рук в руки».

Василий отлично понимал, что история с поимкой преступника — а по-другому это дело он себе и не представлял, — может затянуться надолго, а потому им с Гердой потребуется где-то жить. Учитывая крупные габариты собаки и ее устрашающий вид, множество вариантов тут не намечалось. Мало какой владелец жилплощади, занимающийся сдачей в аренду, с радостью предоставит квартиру стороннему человеку с огромной псиной.

«Обслюнявит всю мебель да зассыт линолеум и углы», — именно такие возражения чаще всего и получал он от дотошных арендодателей.

Поэтому выбор съемного жилья, максимально приближенного к месту проживания Петровой, оказался непростой задачей. И хотя близлежащая округа пестрела объявлениями о сдаче квартир, подходящих как по цене, так и по близости расположения к объекту охраны, оказалось всего две.

Первой квартирой оказалась «однушка» в старенькой «хрущевке», в районе станции метро «Бульвар Рокоссовского».

«Не самый ближний вариант, но все же», — рассудил Кутепов.

Добраться отсюда пешком до гостиницы-общежития в районе Белокаменного шоссе для физически крепкого пятидесятилетнего мужчины не составляло большого труда. Однако, учитывая неопределенность ситуации и то количество времени, которое могло уйти на охрану Петровой и выслеживание маньяка, жилье желательно было снять поближе.

И все же данный вариант показался ему привлекательным именно невысокой ценой.

После предварительного телефонного разговора было решено, что к десяти часам он придет по указанному в объявлении адресу, и уже на месте обсудит с хозяйкой детали сделки. Пунктуальный Кутепов был на месте минута в минуту. Дверь ему открыла шатенка средних лет с внешностью видавшей виды разведенки.

— Здравствуйте, я по объявлению! — доброжелательно представился Василий Иванович, изобразив приветливую улыбку.

Он заранее надел Герде намордник и прищелкнул карабин поводка к строгому ошейнику. Мол, все у нас чин по чину: собака дрессированная, кинологический комплект в сборе, даже ветеринарный паспорт имеется, со всеми обязательными прививками.

Окинув мужчину безразличным взглядом усталых серых глаз, ничего не произнося, она взглянула на алабая и категорично замотала головой.

— Вас смущает моя собака? Не стоит беспокоиться — это служебная порода, прошедшая специальный курс дрессировки. Она абсолютно не агрессивна в отношении окружающих и беспрекословно слушается моих команд. К тому же на нее имеются все разрешительные документы, а также ветеринарный паспорт со всеми прививками… — начал было Кутепов перечислять достоинства Герды, но вовремя осекся.

— С собакой не пущу, — коротко бросила хозяйка и бесцеремонно захлопнула дверь перед самым носом Василия Ивановича.

— Не повезло нам с тобой, Герда. Пойдем, прогуляемся по другому адресу. Может, там ты приглянешься? К тому же оттуда до Юлиной гостиницы рукой подать. Дороговато вот только…

Прогулявшись до Погонного проезда, парочка остановилась на перекрестке. Отсюда открывался прекрасный вид на большой массив лесопарковой зоны. Окинув округу профессиональным взглядом, Кутепов пришел к выводу, что данное место идеально подходит для предстоящих им целей. А потому заранее решил, что снимет здесь жилье, во что бы то ни стало.

Они поднялись на второй этаж невзрачной «брежневки» и остановились перед обшарпанной дверью под номером шесть.

— Герда, ищи! — произнес он, дав собаке особый знак рукой. — Чует мое сердце, ты обязательно сможешь найти что-нибудь интересное, что пригодится для наших целей.

Не успел Василий закончить фразу, как дверь квартиры широко распахнулась, и на него уставился бледный и худющий молодой человек лет двадцати пяти. Нервно переминаясь с ноги на ногу, он периодически пошлепывал себя рукой по левому заднему карману джинсовых штанов, и выглядел очень нервным.

«Вот чудеса! — подумал Кутепов. — Да это ж наш, похоже, клиент!»

— Чего так долго? — вместо приветствия выпалил дохляк. — Я вас сорок минут уже жду, а у меня на сегодня еще куча дел запланирована.

— Здравствуйте, меня зовут Василий Иванович! — как ни в чем не бывало, спокойно произнес бывший участковый, который прекрасно знал, как следует разговаривать с подобными типами. — А по телефону, как полагаю, я беседовал с вашей матерью?

— Да, а меня она прислала на новых жильцов посмотреть и квартиру показать. Так что давайте по-быстренькому, осмотрите тут все и определяйтесь: будете снимать или нет? Меня край как время поджимает.

Кивнув, Кутепов прошел в квартиру и с интересом осмотрел все помещения. Обстановка жилища была более чем скромной, но в целом производила впечатления аккуратности и ухоженности. А поскольку сам Кутепов жил почти в спартанских условиях, то съемная квартира произвела на него приятное впечатление.

— Отлично, она нам подходит. Какую сумму нужно внести задатком?

— Все по таксе, как вам мать озвучила, — опять не сказал, а выпалил скороговоркой паренек и увел глаза в сторону.

От профессионального взгляда бывшего милиционера ускользнуть это не смогло. К тому же Герда, привлекая к себе внимание, уже с минуту настойчиво толкала мокрым носом в тыл хозяйской кисти.

На одном только им понятном языке собака подавала знаки о чем-то важном. Кутепов знал, о чем она ему сообщает, однако сразу пускать в ход козыри не стал, решив их приберечь на крайний случай.

— Оплату надо внести вперед, и сразу за три месяца, — безапелляционно заявил доходяга с нездоровым огоньком в глазах.

— Подождите, я же предупредил вашу мать, что снимаю квартиру всего на один месяц. И она дала добро, — возмутился возникшему препятствию Кутепов.

— Тогда и цена будет в полтора раза выше, — глаза парня жадно сузились и, в ожидании ответа, он уставился перед собой.

Василию Ивановичу этот цирк явно переставал нравиться, к тому же он начал сердиться. Внимательно посмотрев на Герду, он обратился к собаке с вопросом:

— Герда, ты уверена?

В ответ псина громко тявкнула, тряхнула головой и присела на задние лапы. Сверкнув белками, она уставилась на хозяина преданными глазами.

— Хорошо, Герда. Тогда давай, как всегда.

Кутепов показал собаке большой палец правой руки. Она не отреагировала, продолжая неотрывно следить за рукой хозяина. Тогда он показал указательный палец. Эффект оставался прежний — алабай сидел, не шелохнувшись. Ухмыльнувшись, бывший кинолог показал ей средний палец, чем вызвал нервный смешок у наблюдавшего за ними молодого человека. Василий отлично знал, как такой жест мог быть интерпретирован у молодежи, но сейчас такие мелочи его не волновали.

Герда продолжала молчать.

— Дядь, может, хватит фокусы показывать? Меня люди ждут. Так будете, снимать квартиру или нет?

Кутепов вопрос проигнорировал, тем временем вытянув вверх мизинец — показывать безымянный палец отдельно от остальных было крайне неудобно, а потому в жестовом языке его он, как правило, не использовал.

Собака чуть вильнула обрубком хвоста, но с места не сдвинулась.

Тогда, продолжая удерживать мизинец в вытянутом положении, мужчина дополнительно отвел в сторону большой палец той же руки.

— Гав! — басисто раздалось на всю прихожую. Трясущаяся от возбуждения собака раскрыла пасть, высунула язык и часто-часто задышала.

— Ага, — удовлетворенно кивнул Кутепов и потрепал ее по голове.

— Где? — был его следующий вопрос.

Герда вскочила с места и, сделав молниеносное движение в сторону оторопевшего парня, ткнулась носом в левый карман его джинсов.

Тот испуганно попятился назад, сделав пару шагов вглубь квартиры.

— Мужик, ты чего это пса на меня натравливаешь? Я сейчас в милицию позвоню, — угрожающе начал он, но был резко оборван Кутеповым.

— Никуда ты, сынок, не позвонишь: ни мамке, ни в милицию. А знаешь почему? — он взял короткую паузу и, придав лицу каменное выражение, ледяным голосом изрек:

— А потому что в кармане у тебя находится не что иное, как запрещенный к употреблению в нашей стране наркотик. Там у тебя марихуана. Ну что ты так удивленно на меня смотришь? Герда никогда не ошибается. Тебе еще повезло, что я давно не при исполнении и у меня намечается крайне важное мероприятие в Москве. А иначе, дружок, сюда бы сейчас приехал наряд милиции и повели бы они тебя под белые рученьки…

На этом месте он прервался, посчитав, что этого и так достаточно.

— Короче, скажем так, на первый раз тебе сказочно повезло. Но, при одном условии…

Было заметно, как молодой человек стал белый как простыня, пальцы задрожали, а на лбу выступили капельки пота.

— Как тебя зовут, курилка? Давай познакомимся, — Кутепов протянул ему руку.

— Дима, — ответил тот, нервно вытирая вспотевшие ладони о джинсы.

Рукопожатие у парня оказалось вялое, да и сама рука, как оценил Василий, слабая и безвольная.

«Это хорошо, — решил он. — Больше выпендриваться он точно не станет».

— Дима, давай мы с тобой договоримся: я про травку молчу, и снимаю квартиру ровно на месяц по той цене, как мы договаривались с твоей матерью. Окей?

Все еще не выпуская его руки из своей ладони, Кутепов твердо взглянул в глаза собеседника.

Тот согласно закивал головой.

— Окей, окей… Без вопросов, Василий Иванович, я все понял…

Удовлетворенно вздохнув, мужчина отпустил руку парня, потрепал Герду по голове и достал из нагрудного кармана заранее приготовленные купюры.

— Держи, сынок. Здесь все, как и было договорено.

Чуть усмехнувшись — настолько его всегда забавили иностранные слова, — Кутепов добавил: — Окей?

— Окей, — так и не поняв, что сейчас было такого смешного, привычно ответил торчок. — Вот вам ключи, а я побежал…

— Мамке, привет! — крикнул ему вслед Василий Иванович и захлопнул входную дверь.

Приняв душ и переодевшись, Кутепов решил немного перекусить. Себе он добыл из рюкзака скромную трапезу — как говорится, чем бог послал, — зато собаку покормил по всем правилам, согласно ежедневному рациону.

Дав себе после обеда с полчасика передохнуть, он завалился на старый скрипучий диван, расположившийся у стены напротив окна. Пружинистый монстр эпохи застоя напомнил ему давнишний эпизод из его прошлой жизни. Точно такой же экспонат мебельной промышленности Советского Союза стоял когда-то и в его доме. Он тогда только начинал милицейскую службу в качестве участкового в одном из районов Орловской области. Тогда у него было все, что нужно для счастья: собственный дом в поселке, жена, любимая работа, молодость. А теперь?..

По привычке Кутепов потрогал маленький медный крестик на груди. Это все, что осталось у него от прежней жизни… Хотя нет, от прежней жизни у него осталось еще одно… неотыгранное чувство — месть.

«Месть отнюдь не оригинальное чувство — такое встречается на каждом шагу, с тех самых пор как человечество стало убивать себе подобных, — честно признавал он, хотя отдавал себе отчет, что это знание его ничуть не успокаивало.

За время службы во внутренних органах он ни разу не преступал буквы закона, был безупречно чист перед коллегами и верен долгу. Да только вот в случае с личной местью все было иначе. Когда он об этом думал, им словно овладевал другой человек. И это был уже не Василий Кутепов, пенсионер МВД по выслуге лет, майор запаса и бывший ассистент кафедры кинологии. Это был человек, для которого были чужды все законы, писанные на бумаге. И хотя в душе он был человек верующий, но, заходя в храм, молился всегда лишь об одном: чтобы настал тот день, когда он сможет свершить задуманное им отмщение.

Он даже не раз общался по этому поводу с батюшками: и в церквях, и монастырях. И хотя ответ всегда был один и тот же — христианская заповедь со скрижалей Моисея: «Не убий», — все они отводили глаза, когда он рассказывал им историю жизни и смерти своей жены.

Правда, со временем в его воспоминаниях эта жуткая история превратилась в некий гротеск. Горе от утраты любимого человека и чудовищность произошедшего столь сильно изменили его внутренний мир, что, заблокировав часть травмирующих воспоминаний, заставили воспринимать события той поры как мозаичную картинку. Теперь прошлое стало представлять для него некий пазл, который он настойчиво пытался собрать по частицам в течение последних шестнадцати лет. *(Подробнее указанные события описываются в книге «Охота на вепря»)

Вот и сейчас, в преддверии нового расследования — а Василий считал историю с маньяком именно расследованием, никак иначе, — из глубин памяти вновь возник образ дикого зверя из той поры.

Огромных размеров вепрь, смердящий на августовской жаре от уже начавшегося разложения, лежит в багажном отсеке темно-зеленого УАЗика-«буханки». Вокруг туши водят хороводы зеленые «мясные» мухи… Запах гниющей плоти неповторимым образом смешивается еще с чем-то…

Ему кажется, что еще немного, еще чуть-чуть, и… он вспомнит. Он вспомнит, этот самый запах. Такой знакомый, такой родной… запах его бывшей жены.

Но нет, как бы он не старается, ничего нового из памяти он вытянуть не может. В глубинах сознания стоит незримый блок. Кровавые события той поры наглухо замуровали ту ячейку памяти, в которой хранилась память о единственном и неповторимом запахе тела любимой супруги.

Кутепов забросил руки за голову и задумался.

«Запахи, запахи правят этим миром, — в который раз пришли ему в голову одни и те же мысли. — И далеко ходить не надо. Буквально час назад был простой и наглядный пример, подтверждающий мою теорию запахов. А Герда это подтвердила самым наилучшим образом. Я глубоко убежден, что слух и зрение не идут ни в какое сравнение с этим удивительным даром природы — чувством обоняния».

— Герда, — обратился он к собаке. — Вот ты же умная псина, послушная, старательная… Но лиши тебя чуткого нюха, разве бы ты смогла догадаться, что в кармане у этого олуха находится марихуана?..

Алабай напряг остатки ушей, купированных согласно породе, и внимательно посмотрела на хозяина.

— Чего молчишь? Думаешь, все равно бы догадалась? — Кутепов добродушно рассмеялся и потрепал собаку по холке. — А вот и нет, большая лохматая подушка, не смогла бы. Жаль, что ты не играешь в шахматы, так бы мне было намного проще объяснить тебе мою задумку.

Представив Герду, играющую в шахматы, ему стало смешно. Однако Василий решил продолжить мысль, поскольку любил рассуждать вслух.

— А раз, моя красавица, кроме тебя у меня нет другого собеседника, то слушай. Представь, что органы чувств — это фигуры на шахматной доске жизни, и лишь благодаря ним мы воспринимаем мир и ведем борьбу за существование. Как ты считаешь, какой фигурой можно было бы обозначить твой дивный нюх?

Загоревшись идеей, Кутепов даже привстал с дивана. Он опустил ноги на пол, почесал бороду, расправил генеральские усы и с хитринкой посмотрел на собаку.

— А? Чего молчишь? То-то же, не знаешь… А фигура эта — конь или по-другому рыцарь. А если говорить по-английски: «Knight». Ты не смотри, что он от короля стоит в сторонке и ходит исключительно буквой «Г». Как по мне, это важная фигура на шахматном поле. Если, конечно, умеешь играть им как следует. Вот ты, Герда, очень верно сегодня сыграла этой фигурой, ловко ее использовала, и главное по делу. А теперь другой пример. Мы с тобой взялись помочь Юле. За непростое, скажем, дело взялись. Но… обрати внимание на такой факт. Фотографии преступника у нас нет. Имеется только словесное описание, в котором основная константа — рост преступника. Внешность не в счет, ее легко изменить. Волосы, например, остричь наголо, перекрасить. Или парик, в конце концов, напялить, да еще усы и бороду приклеить. Очки для солидности надеть. В общем, изменить облик можно так, что родная мамаша не узнает.

— Гав! — словно подтверждая его слова, издала громкий лай Герда.

Кутепов улыбнулся и продолжил:

— Правильно, говоришь, есть еще уникальный голос. Но его, собачий Эйнштейн, можно сделать тише, глуше, глубже, добавить писклявые нотки, хрипотцу, заикание или картавость. Получается, что и он тоже штука ненадежная. Даже отпечатки пальцев и потожировые следы на поверхностях можно скрыть, предварительно надев перчатки и соответствующую одежду. А вот запах — совсем другое дело. Нет, конечно, профессионал может применить специальные средства и тогда дело швах… Но это, Герда, должен быть специально обученный человек, причем озабоченный данным аспектом сокрытия улик. Вот и получается, что запах это шахматный конь, единственная фигура на поле нашего расследования, которая поможет обнаружить и поймать этого ублюдка. А поскольку, дорогая моя Герда, ты являешься гроссмейстером в такой игре, то всю надежду я возлагаю исключительно на твой тонкий нюх. Да еще вот на это…

Встав с дивана, Кутепов двинулся к комоду, на котором стояли пять склянок из толстого стекла.

С особой осторожностью поместив две из них в специальные мешочки из толстой стеганой ткани, он аккуратно опустил их в картонные футляры и закрыл сверху особого вида пенопластовыми заглушками. И только после этого положил тубы в специальный контейнер в своем рюкзаке.

— Ну что, Герда, отдохнула? Тогда пора и честь знать. Маньяичило нас ждать не станет. Эта сволочь уже разузнала, где Юля живет. А судя запаху, который ты сегодня определила как ведущий в «аромате» его преступной личности, этот тип наверняка крайне неуравновешен, а потому — особо опасен. С такими упырями никогда не знаешь, какая шлея им под хвост залетит.