Красная Шапочка выходит на охоту

1. Замок Ардеш и его обитатели

Дождь всё не прекращался, и мы с Анной-Ми перепачкались по самые уши, пока добрели до ворот замка. Ветер так и рвал с меня шаперон,[1] а моей подруге приходилось и того хуже – ее кокетливая шляпка вывернулась полями, ничуть не защищала ни от ветра, ни от холода, и все время норовила улететь. К тому же, моя юбка была короткой – до середины икр, и не так путалась в ногах, а бедняжка Анна-Ми тащила на сгибе локтя шлейф. Но зато я несла наш дорожный чемодан!

- Стучи, ради всего святого! – Анна-Ми попыталась перекричать завывание ветра. – Если я сейчас не согреюсь и не переоденусь в сухое…

Не дослушав ее причитаний, я требовательно постучала набалдашником трости по воротам и поправила очки. Я не меньше Анны-Ми мечтала о сухой одежде и блаженном тепле очага, хотя и не жаловалась, но больше всего меня занимало, кто нам откроет. Сжав трость до боли в пальцах, я была готова к любой неожиданности. Сейчас распахнется дверь… сейчас…

Нам открыли не сразу, а когда открыли – не торопились впускать.

- Доброй вам ночи, мадам, - сказала я, увидев за дверями важную старуху в чепце, державшую свечу. – Моя госпожа – мадемуазель Анна-Ми Грабянка просит принять ее на ночлег. Наша карета сломалась за две мили отсюда, мы шли пешком, промокли, продрогли и очень устали.

- Откуда я знаю, что она – та, за кого себя выдает? – подозрительно старуха. – Вы обе больше похожи на нищенок.

- Вот так новости! – изумилась я недовольно, придержав ногой дверь, чтобы старухе не вздумалось ее захлопнуть. – А на кого мы должны быть похожи в такую погоду? Ваши хозяева вряд ли будут довольны, узнав, что вы держите благородных девиц на пороге, когда молнии так и сверкают.

- Благородных девиц? – скривилась старуха.

- Посмотрите на мой чемодан, - сказала я сурово, - он окован серебром. Что на это скажете?

- Что вы его украли, - парировала старуха.

- Ну, довольно, - я решительно толкнула ее, проходя вперед, а следом за мной прошмыгнула дрожащая Анна-Ми. – Мы заплатим за ночлег, если господа в этом доме не спешат проявить гостеприимство!

- Не сердитесь на Пульхерию, - раздался из темноты коридора мужской голос – низкий, звучный, хорошо поставленный, как у оперного певца, но холодный, как вот этот дождь, под которым мы только что брели. – Она немного переусердствовала, охраняя наш покой.

- Я – дочь бальи из Лозера, - произнесла Анна-Ми нежно и жеманно. – Неужели я и моя спутница похожи на злодеек?

- Злодеи никогда не похожи на злодеев, - сказал мужчина и подошел к старухе, став видимым для нас.

Анна-Ми тихо ахнула и поспешила поправить шляпку, которая приняла особо унылый вид – чучело птицы завалилось набок, лента повисла тряпкой, и только восковые незабудки весело топорщились на тулье. Что касается меня, я первым делом обратила внимание на трость, которую мужчина держал в руках – совсем, как я. Только у моей трости набалдашник был из черного оникса, а у него – из серебра. Я сдвинула очки на кончик носа, чтобы лучше видеть, потому что смотреть сквозь стекла для меня было равносильно тому, что смотреть сквозь печные заслонки.

Понятно, почему у Анны-Ми перехватило дыхание - я никогда не встречала столь впечатляющего мужчину.

- Позвольте представиться, - он поглаживал серебряный набалдашник и рассматривал нас очень, очень внимательно, а потом еле заметно усмехнулся - надо думать, мы и вправду представляли сейчас забавное и жалкое зрелище. – Мое имя – Рауль Лагар, - представился он, - тринадцатый граф Лагар, к вашим услугам. Следуйте за мной, милые дамы, провожу вас к камину. Вы согреетесь, а Пульхерия приготовит комнату. Я возьму свечу, - он взял свечу из рук старухи и поднял повыше.

Несомненно, перед нами стоял самый красивый мужчина на тысячу миль вокруг. Все в нем пленяло, и даже я – маленькая провинциалка – не могла не оценить эту красоту и не восхититься ею. Граф Лагар был очень высок и одет в черное, только кружевное жабо белело, подчеркивая нетипичную для аристократа смуглость кожи. Но загар ничуть не портил точеные черты – резкие, как у мраморной статуи, но гармоничные, как на полотнах художников в королевском соборе. Темно-русые волосы спадали на плечи беспорядочными кольцами и явно были его собственными, а не париком. В каждом слове, в каждом движении и жесте месье Лагара было королевское благородство. Рядом с ним я ощутила себя полнейшим ничтожеством и почти возненавидела его за такое унижение, хотя, конечно же, он ни в чем не был виноват.

Наши взгляды встретились, и я вдруг увидела, как вспыхнули глаза графа. Скучающее выражение пропало, словно он увидел во мне что-то интересное. Но что? Я и правда выглядела сейчас, как уличная бродяжка.

Его взгляд испугал меня и взволновал одновременно, а ведь я считала, что давно ничего не боюсь. Что-то странное, неизвестное мне и в то же время древнее, было в этом взгляде… Я быстро поправила очки, чтобы развеять наваждение. Может, мне просто показалось?

- Прошу сюда, - сказал граф, гостеприимно указывая рукой.

Я перехватила чемодан и пошла вперед, старательно прихрамывая и опираясь на трость. На самом деле обе мои ноги были здоровы и резвы, но я уже давно прибегала к этой уловке – удобнее казаться слабее, чем ты есть на самом деле, и это объясняло, почему я всегда ношу с собой трость.

Не прошло и получаса, как мы обогрелись у огня, выкупались и переоделись в сухое. Старуха Пульхерия притащила вполне сносные женские платья. Анна-Ми тут же принялась вызнавать, кому они принадлежат – жене хозяина?

2. Волки Ардеша

Оказавшись в спальне, граф бережно уложил Анну-Ми на уже разостланную кровать. Моя подруга смотрелась очень живописно – разметавшись по постели, приоткрыв розовые губы. Наверное, граф был того же мнения, потому что на несколько мгновений задержался, вглядываясь в ее лицо.

- Я позабочусь о мадемуазель, - сказала я сухо, снимая с Анны-Ми туфли. – Прошу вас удалиться, месье.

- Доброй ночи, - проговорил он и вышел, закрыв за собой дверь. Я тут же задвинула внутренний засов и приникла к щелке ухом, прислушиваясь. В коридоре раздавались шаги, постепенно их звук затих – граф и в самом деле ушел, оставив нас.

Когда я обернулась, Анна-Ми уже сидела на постели, лукаво улыбаясь и вытаскивая из прически шпильки.

Вздохнув, я сняла очки и потерла переносицу.

- Пожалуй, мы сюда удачно зашли, - хихикнула Анна-Ми, вскакивая с кровати, усаживаясь перед зеркалом и доставая щетку для волос. – Ой, у меня все волосы перепутались от этого ужасного ветра! А у тебя на носу – перемычка!

Я посмотрела в зеркало и убедилась, что подруга права – от очков и в самом деле на носу осталась красная поперечная полоса.

- Давай причешу тебя, - сказала я, забирая у Анны-Ми щетку. – Я же твоя камеристка.

Анна-Ми опять хихикнула, но возражать не стала.

Бережно расчесывая почти просохшие золотистые пряди, я не переставала прислушиваться. В замке царила могильная тишина – даже половицы не скрипели. Было похоже, что здесь и в самом деле находились только старая служанка и граф с сестрой. И теперь – мы.

- Я удачно сыграла свою роль? – спросила Анна-Ми. – Что скажешь об обмороке? По-моему, очень натурально получилось!

- Ты переигрываешь, - ответила я сдержанно. – Еще чуть-чуть и будет «слишком». И говори шепотом, нас могут подслушивать.

- Ой! Да тут стены толще, чем моя рука! Все прошло идеально! – обиделась Анна-Ми. – А граф такой сильный – поднял меня, как пушинку… - Она обняла себя за плечи и мечтательно закрыла глаза. – Ах, мне кажется, я до сих пор плыву в его объятиях!

 – Ложись спать, - сказала я, перевязывая ей волосы лентой пониже затылка и подавая чепец. - Завтра утром хочу порасспросить кое о чем господина графа.

- Считаешь, он подозрителен? – спросила Анна-Ми, ныряя в постель.

- Типичный оборотень, - фыркнула я. – Красив, мрачен, опасностью от него так и веет, по повадкам – настоящий хищник. А ты разве не чувствуешь?

- Нет, - моя подруга покачала головой. – Для меня он просто красивый мужчина. Красивые мужчины всегда опасны.

- Много ты знаешь о мужчинах, - съязвила я.

– Ты такая глупышка, - засмеялась Анна-Ми. – Можно знать о мужчинах все и оставаться девственницей.

- Лучше спи, - посоветовала я с досадой, сегодня меня раздражало ее легкомыслие. – Мне придется разбудить тебя после полуночи.

- О Боже! Разве нам тут что-то угрожает? – воскликнула она в шутливом ужасе и засмеялась, поудобнее устраиваясь на подушках. – Конечно, граф Лагар ворвется сюда, сорвет с нас одежду и будет любить до самого рассвета!

- Что за бред, - вздохнула я, раскрывая молитвослов.

- Вовсе не бред, - хихикнула Анна-Ми. – Если все так и произойдет, то спасайся бегством, а меня оставь в его когтях.

- Спи уже, - не выдержала я.

Анна-Ми еще несколько раз хихикнула, а потом затихла, и вскоре до меня донеслось ее ровное дыхание.

Я взяла молитвослов, но на половине молитвы остановилась, прислушиваясь к шуму дождя и завыванию ветра снаружи.

Ардеш… Место, где происходят убийства. И волки здесь совсем ни при чем, я это чувствовала. Здесь был оборотень. Здесь было черное колдовство. Наша задача – найти зло и обезвредить.

Мысли мои постепенно перетекли к графу Лагару. Мог ли он оказаться оборотнем? Вполне. Сведения о Лагарах, что я смогла получить в библиотеке Ордена Красных Шаперонов, оказались весьма скудны, и все, что я нашла – это череда имен с указаниями дат рождений и смертей. Правда, о первом графе Лагаре было сказано немного больше – он происходил из захудалого рыцарского рода, поддержал короля в войне, а потом по королевской указке без жалости расправлялся с неугодными дворянами, слишком пренебрежительно относившимся к законной власти. Первый граф – Дирк Лагар руководил отрядом головорезов, которые нападали под покровом ночи, грабили и убивали без жалости. «Волку – последки». Таков был его девиз. Король наградил Лагара графской короной, но держать предпочитал вдали от столицы, вызывая только для очередного разбойного набега. Правда, сын первого Лагара по стопам отца не пошел и жил тихо и мирно, даже не участвуя в походах в Святую Землю, хотя король желал видеть его в числе рыцарей. Внуки и правнуки тоже не запятнали свое имя никакими злодеяниями. Но разбойничья кровь – как сорная трава. Не проявившись в сыне, внуках и правнуках, она вполне может пустить корни в далеких потомках.

Анна-Ми спала безмятежно, как ангел, а я чувствовала, что не смогла бы уснуть, даже если бы подруга любезно согласилась постеречь в эти ночные часы. Что-то беспокоило меня, что-то толкало прямо в сердце. Загасив свечу, я подошла к окну и отодвинула тяжелую штору.

3. Прогулка по дюнам

На свитке старинными витыми буквами было написано:

Серп пожинает,

Песня зовет.

Силу, богатство, красу и почет

В сердце девы любой найдет.

- Какие странные строки, - заметила я.

- Это из вилланской песни, - пожала плечами Саломея. – Наш прадедушка очень любил народные песни, просто помешался на них. Таких пергаментов у нас на чердаке – полные сундуки. Но именно эта прадедушке нравилась больше всего, наверное, потому что на гербе Ардеша – ворох пшеницы… Переплетение символов, что-то такое…

- Я тоже обожаю народные песни! – подхватила разговор Анна-Ми. – Они так трогательны, так простодушны. В них присутствует некое примитивное очарование…

Дамы пустились в беседу о народном творчестве, а я обследовала комнату дальше.

Остальные пергаменты, развешенные по стене, и вовсе не заслуживали внимания – королевские милости, королевские привилегии.

- Надеюсь, вчера вы всего лишь попугали нас нашествием волков? – спросила Анна-Ми, поворачивая разговор в нужное русло.

Я тут же обратилась в слух, делая вид, что меня чрезвычайно заинтересовала миниатюра в углу. Она была такая тусклая, что разобрать, что на ней изображено, не было никакой возможности.

- Ничуть, любезная Анна-Ми, - пожала плечами Саломея.

Сегодня она была особенно эффектна в синем платье зауженного покроя. Он не так откровенно подчеркивало ее фигуру, как тот наряд, что она продемонстрировала нам накануне, но был безупречен, обрамляя ее красоту. Лиф плотно обтягивал тонкую талию и высокую грудь, а руки, прикрытые короткими пышными рукавами и кружевными митенками, могли бы принадлежать статуе богини любви в королевском парке.

- Ах! – всхлипнула моя подруга. – Я всю ночь не сомкнула глаз!

- Мы тут давно позабыли о спокойном сне, - произнесла Саломея. – Уже год, как боимся выходить из дома в одиночку. Да и вдвоем не всегда осмеливаемся.

- Как это ужасно! Как это страшно! – причитала Анна-Ми. – Сколько уже людей погибло? В провинции Лозер семь лет назад волк загрыз шестерых!

- Наши волки поохотились кровожаднее ваших, - ответила Саломея. – С прошлого года у нас семьдесят девять жертв.

Анна-Ми снова изобразила обморок, и я захлопотала возле нее, обмахивая веером.

- Мой эликсир, - слабо протянула Анна-Ми, не открывая глаз. – Пятнадцать капель… Немедленно…

Я открыла ее сумочку, рылась там долго и старательно, а потом сказала:

- Капель здесь нет, мадемуазель.

- Ах да, я оставила их в комнате…

- С вашего позволения, сейчас же принесу, - сказала я с поклоном.

- Да, будь добра, Медхен, - произнесла Анна-Ми, перемежая слова стонами, и доверительно сообщила Саломее: – Я просто умираю без своих капель. Они приготовлены лучшим аптекарем – месье Жеромом. Вы слышали о нем? У него самая большая лавка в столице. Он смешивает…

Я вышла из гостиной и громко простучала каблуками по коридору, но пошла не к спальным комнатам, а на цыпочках поднялась выше, на третий этаж, сунув неизменную трость под мышку.

Судя по громыханию посуды, Пульхерия орудовала где-то внизу, в кухне, а наверху было очень тихо.

Третий этаж выглядел мрачно. Если на втором еще поддерживался показной порядок, то здесь служанка не слишком утруждала себя уборкой. Пыль хлопьями свешивалась с потолка, металлические кольца, вкрученные в стены, покрыты подтеками застывшего воска.

На втором этаже, как я уже успела убедиться, была спальня мадемуазель Саломеи, но сейчас меня больше интересовала комната господина графа.

Вдоль коридора шло несколько дверей. Я по очереди открывала их, вздрагивая всякий раз, когда раздавался пронзительный скрип дверных петель. Все комнаты были пусты и имели нежилой вид. Клочья свиной кожи со следами золотого тиснения и поеденные молью гобелены на стенах указывали, что некогда все здесь сверкало роскошью, но сейчас Лагары не слишком заботились об уюте родового гнездышка.

С третьей комнатой мне повезло – здесь стены покрывал синий ситец с узором из стилизованных оленьих рогов, а на огромную кровать было брошено красивое шерстяное одеяло. Секретер красного дерева, тяжелые настольные часы, на которых восседал позолоченный рогатый уродец с козлиными ногами и хитрющей ухмылкой, пара кресел, камин с горкой золы – несомненно, в этой комнате жили. И жил, скорее всего, сам граф. Я быстро оглядела комнату, но ничего подозрительного не обнаружила. Подергав ящики секретера, я убедилась, что все они были заперты.

Поколупав замочки, я вынуждена была отступиться – быстро их не откроешь, придется повозиться. Но на это сейчас точно нет времени. Просмотрев бумаги, лежавшие на столе, я не нашла ни записки, ни письма, да и чернильница была высохшей. Граф не любитель писать дневники, это очевидно.  Я криво улыбнулась – у такого красавца, наверняка, другие интересы.

Внимание мое привлек декоративный кинжал, висевший на стене – восточная работа, судя по ножнам. Рукоятка была вырезана из зеленого полупрозрачного камня и изображала какое-то странное чудовище – словно бы дракона без крыльев. Но морда дракона была не змеиной, а вытянутой, и лапы слишком короткими, прижатыми к брюху.

4. Бабушка и пирожки

Ардеш оказался маленьким уютным городом. Таким маленьким, что даже не был огорожен и не имел ворот. Аккуратные дома из светло-серого камня, с красными черепичными крышами, располагались прямо среди деревьев, словно бы выходя из леса, окаймлявшего дюны. Плющ живописно обвивал стены, а улицы были вымощены брусчаткой, так что прогуливаться тут было сущим удовольствием.

Граф любезно проводил меня до дома мадам Анастейши Бюссар, и дом «бабушки» оказался одним из самых больших и красивых в городе. Я постучала в дверь, надеясь, что дальше граф отправится по своим делам, но он остановился в пяти шагах от меня, поигрывая тростью с самым невозмутимым видом.

- Дернете за веревку, пожалуйста! – раздался женский голос из распахнутого окна на первом этаже. – Дверь откроется!

Я дернула за веревку, болтавшуюся сбоку, и внутри послышался лязг открываемого затвора.

- Проходите во двор! – звал все тот же женский голос. – Идите сюда!

Я ступила в полумрак крытого двора, и граф немедленно последовал за мной.

- По-моему, вас не приглашали, - сказала я, сворачивая в арку, увитую диким виноградом.

- Еще немного – и я подумаю, что произвел на вас впечатление, - парировал граф. – Вы так нервничаете, когда я рядом. Я вам понравился, мадемуазель MJV?

Я презрительно фыркнула, показывая, как он мне понравился, и тут оказалась в залитом солнцем внутреннем дворе. Посредине на перевернутом ведре сидела женщина с простоватым лицом, обожженным солнцем, и ощипывала курицу. Белые пух и перья летели, как снег.

- Что вам угодно? – спросила она, не прерывая своего занятия. – О! Господин граф! – она хотела подняться, но Лагар махнул на нее тростью, разрешая не приветствовать его официально. – Чем могу служить? – с готовностью спросила женщина.

Граф посмотрел на меня, предоставляя право говорить.

- Моя госпожа, - сказала я чопорно, поправляя очки, которые сползли мне на кончик носа, - мадемуазель Анна-Ми Грабянка приехала в Ардеш, чтобы проведать бабушку – мадам Бюссар. Но нам сказали, мадам уехала?

- Ваша правда, мамзель, - огорченно кивнула женщина. – Письмо пришло уже после отъезда мадам. Я, конечно, сразу отправила ей сообщение с посыльным, но дорога туда и обратно займет как раз две недели…

- Ах, какая досада,  - сказала я, а граф сокрушенно поцокал языком.

- И комнаты еще не готовы… - служанка выглядела растерянной. – Мы ждали возвращения мадам только через две недели, а она велела сменить обои, пока ее не будет… Даже не знаю, где вас устроить – у нас такой разгром. Может, вы поживете у мадам Латуф? Они с мадам в добрых отношениях, и у нее найдется пара свободных комнат. Уверена, она проявит христианское милосердие…

- Ничего подобного, - вмешался граф. – Девушки вполне могут пожить в нашем замке, сестра будет счастлива, а я буду рад оказать услугу милейшей Анастейше.

- В самом деле? – служанка смотрела на него с некоторым сомнением.

- Даже не знаю, - протянула я недовольно, - моя госпожа слишком важная особа, чтобы жить вместе с малознакомым мужчиной.

- Всего-то под одной крышей, - сказал граф.

- Это неприлично, - покачала я головой.

- Гарант вашей репутации – моя сестра, - подсказал он.

Я сделала вид, что колеблюсь, хотя ничего так не желала, как остаться в замке графа. Что бы ни говорила Анна-Ми, он казался мне подозрительным. Очень подозрительным. Кто знает, может, граф – король оборотней, и его звериная сущность угадывается, даже когда он прикидывается человеком, поэтому я так волнуюсь рядом с ним. Правда, серебряная трость сбивала с толку, но я убеждала себя, что находясь в замке Ардеш смогу разобраться во всем.

- Хорошо, - сказала я, помолчав, и показывая, что согласилась лишь после мучительных раздумий. – Мы с мадемуазель принимаем ваше приглашение. Но только до тех пор, пока комнаты в доме бабушки не будут готовы.

- Почту за честь, - граф, паясничая, прижал ладонь к сердцу.

- Хорошо, что все разрешилось, мамзель, - сказала служанка, но по ее лицу я видела, что она предпочла бы поселить внучку своей хозяйки в доме мадам Латуф. – Я потороплю рабочих, чтобы приготовили хотя бы одну комнату.  

- Будем вам очень признательны, - сказала я на прощание.

Покинув дом мадам Анастейши, мы с графом прошли по улице до аптечной лавки. Редкие прохожие, встречавшиеся нам, издалека кланялись графу и спешили перейти на другую сторону улицы.

- Вас не слишком любят в вашем же городе, - с удовольствием заметила я.

- Когда вилланы любили своих господ? – ответил он, небрежно помахивая тростью.

- Когда господа относились к ним по-божески, - усмехнулась я. – Но вы, похоже, не из таких.

- Я требую только ренту, чтобы уплатить королевский налог, - пожал плечами граф, - ничего свыше. У Лагаров хватает денег, и хватит еще на два-три поколения, если жить скромно.

- Но вы не женаты, - заметила я. – И ваша сестра не замужем. А ведь ей уже за двадцать, по-моему.

- Двадцать четыре, - усмехнулся он. – А мне – двадцать семь, к вашему сведению.

5. Смех и рыдания

Граф Лагар вернулся только вечером, когда опять пошел проливной дождь. Мы с Анной-Ми и Саломеей пили вечерний чай в гостиной, когда граф вошел – хмурый, перепачканный в грязи, в промокшем насквозь синем камзоле. Кружевные оборки жабо потемнели и уныло обвисли.

- Еще одна жертва, - сказал он, оперевшись плечом на косяк. – Ночью был убит мельник. Возвращался от брата – занял у него пятьдесят серебряных монет и пошел через дюны. Дочь ждала его вечером, поэтому поздно подняла тревогу. Только что нашли его – горло разорвано, денег нет.

Мы с Анной-Ми переглянулись, и она упала в обморок, повиснув на подлокотнике кресла.

Я едва не поморщилась от досады – Анна-Ми слишком увлеклась, разыгрывая неженку. Наверное, ожидала, что сейчас граф снова бросится к ней и унесет в постель на руках, но граф не сделал и попытки, чтобы прийти на помощь, а в комнату протиснулся другой мужчина – молодой, миловидный даже по сравнению с графом, в руках у него был чемоданчик размером локоть на локоть, который он тут же поставил на пол и открыл. Внутри обнаружились пузырьки и склянки и бинты. Мужчина безошибочно выбрал один из пузырьков, выдернул пробку и сунул пузырек под нос Анны-Ми.

Резкий, противный запах разнесся по комнате в одно мгновение, и моя подруга громко чихнула, отворачиваясь.

- Ну вот, даже кровь пускать не понадобилось, - обрадовался мужчина, загоняя пробку в пузырек. – Что же вы, Рауль! Разве можно сообщать такие новости нежным дамам вот так – в лоб? Прошу прощения, - он поклонился Саломее и Анне-Ми, а по мне лишь скользнул взглядом, рассеянно улыбнувшись.

- Да, надо было проявить побольше деликатности, - согласился граф. – Располагайтесь, Жером. Я переоденусь, а потом мы выпьем с вами по рюмочке чего-нибудь очень крепкого.

Он ушел, а мужчина, названный Жеромом, закрыл чемоданчик, поставил его в угол и поклонился, приветливо глядя на Саломею и ожидая, когда она его представит. Она соизволила, наконец-то, заметить его взгляд и сказала равнодушно:

- Доктор Бужере, наш семейный врач. А это – мадемуазель Анна-Ми Грабянка, и ее камеристка. Мадемуазель Медхен, по-моему…

- Очень приятно, - доктор коротко поклонился Саломее и подошел поцеловать руку Анне-Ми.

- А уж как мне приятно, - почти пропела моя подруга.

Да уж. Проворонив волка минувшей ночью, мы хотя бы получили свидетеля – того самого, кто встретил оборотня и смог выжить.     

Доктор Бужере был мил и почти так же болтлив, как Анна-Ми. Они составили неплохой дуэт за столом, пока брат и сестра молчали, попивая вино. Иногда они вставляли слово или несколько, но в основном говорили доктор и моя подруга.

Анна-Ми мигом повернула разговор в нужное русло, и вскоре доктор во всех подробностях поведал нам, как осматривал тело несчастного мельника.

- Судя по всему, зверь прыгнул сзади, - говорил он, сопровождая рассказ выразительными жестами, - и впился в шею, чуть пониже затылка. Здесь самое уязвимое место, смерть наступает мгновенно!..

- Какой ужас! – взвизгнула Анна-Ми. – Но, получается, волк был огромным, если достал до шеи?

- Не слишком огромный, - задумчиво сказал доктор, припоминая, - но хорошо прыгает. Я ведь видел его – Ардешского зверя. И мне посчастливилось остаться живым после этой встречи.

- О-о! Вы, наверное, проявили чудеса храбрости и ловкости! – Анна-Ми сложила руки на груди. – Я бы умерла только от страха!..

- Собственно, мне просто повезло, - смутился от такой похвалы доктор. – Это моя лошадь проявила чудеса ловкости. Она рванула в сторону одновременно со зверем, и только поэтому он не вцепился мне в ляжку. Прошу прощения! – он совсем сконфузился. – Но не хотел бы я снова повстречаться с той тварью.

- Почему вы не называете ее волком? – удивилась Анна-Ми. – Это ведь был волк? Волк-людоед, о котором все говорят?

Я внимательно следила за доктором и слушала его в оба уха, но успела заметить, как граф и его сестра переглянулись, и граф усмехнулся углом рта.

- Видите ли, дорогая мадемуазель, - доктор старательно подбирал нужные слова, - я не уверен, что это волк. Я видел волков… Правда, мертвых, - он засмеялся, - но то животное не было волком. Или было каким-то странным волком, я не встречал таких даже на рисунках в книгах по зоологии, когда учился в университете. Если честно, я сомневаюсь, что то, кого я видел, было животным…

- Жером, ну что за сказки, - проворчал граф, подливая еще вина.

- Это не сказки, - возразил доктор. – Я, конечно, человек, верящий в науку, но еще я знаю, что в нашей жизни есть вещи, которые невозможно объяснить одной только наукой.

- Что вы имеете в виду? – Анна-Ми схватила его за руку и пожала. – Расскажите же! Я вся дрожу от страха, но слушать вас – это так увлекательно!

Ее похвала подействовала, и доктор расцвел улыбкой.

- Благодарю, мадемуазель, - тепло поблагодарил он мою подругу и не заметил, как Саломея возвела глаза к потолку. – Только давайте договоримся – если вы решите упасть в обморок – предупредите заранее. Чтобы я успел достать нюхательные соли!

6. В поисках оборотня

На следующий день мы отправились к мадам Латуф.

Хорошая знакомая мадам Анастейши, напомнила я себе. Надо присмотреться к ней, чтобы прощупать «бабушку». О каких таких странностях упоминал священник, списывая их на преклонный возраст мадам Бюссар?

Что касается Анны-Ми, она наслаждалась своей ролью и, казалось, позабыла о нашей миссии. Они с Саломеей расположились в открытой коляске, на главном сиденье, а напротив, спиной по ходу движения, устроились мы с графлм. Доктор уехал рано утром, но обещал прийти к мадам Латуф, и Анна-Ми всем уши прожужжала, как ей нравится местное общество, как ей повезло, что мы оказались среди чудесных, хороших людей, и если бы не противный волк, все было бы так восхитительно!.. так прекрасно!..

Саломея иногда отвечала ей – сдержанно и односложно. Похоже, Анна-Ми совсем извела ее своей болтовней. Мы с графом молчали. Я старалась не соприкасаться с ним даже краем одежды, но дорога была в кочках, и меня то и дело швыряло на графа, чему я была совсем не рада и старалась смотреть в другую сторону, вцепившись в борт до боли в пальцах.

Как и положено камеристке, я держалась позади Анны-Ми, пока Саломея представляла ее гостям и хозяйке.

Мадам Латуф оказалась весьма экзальтированной особой средних лет, в алом тюрбане, увенчанном зеленым павлиньим пером, и со множеством амулетов на пышной груди – здесь покоились (именно покоились!) бусы с «глазом» - темным вкраплением в более светлый камень, которые, как считалось, уберегают от порчи, кресты разных размеров, полумесяцы и шестиконечные звезды Давида, и это не считая каких-то местных амулетов из тряпочек и разноцветных ниток.

- Как странно, что Анастейша ничего о вас не рассказывала! – встретила мадам Латуф мою подругу. – А ведь у нас с ней не было тайн друг от друга!

- Мой дедушка и мадам рассорились задолго до моего рождения, - скромно пояснила Анна-Ми. – Но я решила, что пора положить конец этой глупой ссоре. Бабушка уже стара, кто знает, сколько ей осталось…

- Не волнуйтесь, - торжественно провозгласила мадам Латуф, и Саломея снова закатила глаза. – Я обещаю, что дорогая Анастейша проживет еще очень долго, и переживет еще всех нас! Такие люди живут долго, их поддерживают совсем иные силы, чем нас, простых смертных…

- Да ладно вам, мама, - прервал ее сын – городской глава, который расстегнул камзол, выставив на обозрение плотный живот, туго обтянутый атласным жилетом. – Ничем она не отличается от нас, - и он закинул в рот тартинку с паштетом.

- Ты не прав, Эрман, - возразила мадам Латуф. – Дорогой Анастейше открыты такие знания, которых нет у обычных людей. Скептики вроде тебя посмеиваются над этим, но ты не можешь не видеть, что наш город стал ареной битвы сил добра и зла, и грядет финальная битва…

- Мы поймаем этого проклятого волка – и дело с концом! – разозлился Эрман, принимаясь за вторую тартинку. – Вот приедут королевские ловчие – и устроим еще одну облаву, тогда ему никуда не скрыться.

- Королевские ловчие? – тут же переспросила Анна-Ми, и мне стало стыдно, что я мысленно упрекала ее в том, что она забыла о своих обязанностях. – Когда же они приезжают?

- Я жду их со дня на день, - заявил Эрман, потянувшись за третьей тартинкой. – Они уже в Родезе, сегодня пришло письмо.

- Они отчаянные люди, - промурлыкала Анна-Ми. – Приезжают открыто, оповестив о своем приезде…

- А чего им бояться? – удивился городской глава. – Пусть волки боятся!

Тут мне захотелось совсем как Саломее закатить глаза. Оборотень, наверняка, затаится, когда появятся королевские охотники.

Мне пришлось поскучать, пока гости пили чай со сладостями. На правах камеристки я не была отослана в людскую, а села в уголок комнаты, за камином, достав молитвослов. Но прочесть молитву мне не удалось. То и дело я посматривала на гостей, и слышала серебристый смех Анны-Ми, и иногда – бархатистый голос графа. Странно, но его звучание я выделяла среди всех гостей, хотя граф говорил негромко и редко.

Но вот с угощением было покончено, дамы разбрелись по диванчикам и оттоманкам, рассматривая альбомы и болтая, господа пили коньяк, а я ждала, когда стемнеет, чтобы тихонько ускользнуть из дома мадам Латуф и наведаться к третьей заподозренной ведьме – травознае.

Подошла Анна-Ми и незаметно сунула мне в руку грушу – их подавали к столу. Груша была ароматной и желтой, как солнце. И сладкой, наверняка. Анна-Ми лукаво подмигнула и вернулась к мадам Латуф, заговорив о «бабушке Анастейше».

- Вы – камеристка, милочка? – у камина остановилась моложавая дама внушительного роста с орлиным профилем. – Помогите, будьте любезны. У меня расстегнулось ожерелье…

Я вскочила, всем своим видом выражая готовность помочь, и застегнула крохотный замочек на жемчужном ожерелье в три ряда.

В это время мадам Латуф громко обратилась к графу Лагару с просьбой спеть.

- В прошлый раз вы составили такой чудесный дуэт с мадемуазель Саломеей, - сказала она, играя глазами поверх веера, в то время как граф посматривал на нее со снисходительной улыбкой. – Просим, месье! Мадемуазель!

- Просим!.. Просим!.. – полетело со всех сторон.

Саломея посмотрела на брата и подошла к роялю с таким видом, будто делала королевское одолжение. Она достала ноты, села на стульчик и кто-то услужливо поставил канделябр на пюпитр. Граф Лагар встал к роялю, оперевшись локтем, и зашептался с сестрой.

7. Договор Лагаров

- Вы еще и подслушиваете, - сказала я, скрестив руки на груди. – А вам известно, что подслушивать – это недостойно графа в десятом поколении.

- В тринадцатом, - мягко поправил он меня.

- И число-то какое, - не осталась я в долгу, - чертова дюжина. Может, поэтому вы такой… неудавшийся?

Но граф проигнорировал мою колкость. Теперь он стоял рядом со мной, почти касаясь русыми волосами моего лица. И опять, как всегда рядом с этим невозможным человеком, меня охватила тревога. И еще – неуверенность. Почему он преследует меня с такой настойчивостью? Я – всего лишь горничная при блистательной госпоже. Почему он не обращает свое внимание на Анну-Ми?

- Знаете, а  ведь я обязательно буду на этой ярмарке, - сказал он сладко. – И наведаюсь в лавку с лентами.

- Решили прикупить себе лент на чепчик? – съязвила я. – Возвращайтесь к гостям, господин граф. Может, еще что интересное подслушаете.

- Позвольте мне самому определиться насчет моих интересов, - он сделал шаг ко мне, я отступила и оказалась прижатой к стене.

Граф оперся ладонью о зеркало в массивном подрамнике, преграждая мне путь к отступлению, и хищно раздул ноздри.

- Вы знакомы с королевским ловчим? – спросил он тихо.

- Не дольше, чем вы, - солгала я, не моргнув глазом.

- Но он говорил с вами так двусмысленно…

- Так же, как и вы – захотел приударить за бедной девушкой, которую некому защитить. Но тоже без успеха.

- Без успеха? – граф приподнял брови.

Мне стало жарко от одного его взгляда.

Ф-фу! Да что же это за мужчина такой?! Неужели ему нравится смущать меня? Настоящий хищник. Я мысленно приказала себе отставить таять перед графом и окинула его цепким взглядом. Оборотень? Но почему напирает так явно? Подкараулил бы в лесу, попробовал перегрызть горло… Или хочет, чтобы я потеряла голову и уединилась с ним? Чтобы разделаться со мной без лишнего шума? Что ж…

- Вы так настойчивы, - и сменила тактику, изобразив самую смущенную и милую улыбку из арсенала Анны-Ми. – Признаться, вы мне гораздо симпатичнее… чем королевский ловчий. Но вы ведь не обидите бедную девушку…

- Поверьте, - граф говорил почти шепотом, волнующе поигрывая бархатистым голосом, - если бы я захотел эту бедную девушку… - он коснулся кончиками пальцев моей щеки, потом губ и задержал руку.

Я задрожала, вцепившись в трость.

Он не нападет на меня здесь – слишком много свидетелей. А… хочет ли он на меня нападать?.. В смысле – хочет ли он меня загрызть?.. 

- …я бы ни за что не обидел ее. Был бы нежен, деликатен, - пальцы графа скользнули по моему подбородку, по шее и ниже, и вот его указательный палец уже цепляет вырез моего платья, потихоньку оттягивая его вниз. – Вы желаете, чтобы я был с вами нежен, мадемуазель MJV? Или вы желаете иного?.. - он наклонился к самому моему уху и вдруг легко и быстро куснул меня за мочку уха.

Это не было нападением оборотня, но я сдавленно вскрикнула, потому что по всему телу потекли жаркие волны. Мне показалось, что я умираю – я и в самом деле чуть не сползла по стене, но граф поддержал меня, обхватив за талию.

- Значит, нежность нам не нужна? – горячо зашептал он. – Хотите узнать настоящую страсть, маленькая мадемуазель? Я бы с удовольствием сорвал с вас ваш красный плащик, а потом и то, что обнаружится под ним…

Рука его переместилась с моей талии на бедро, застыв в паре дюймов от подвязки, за которую был припрятан широкий метательный кинжал.

Боже! Я совсем потеряла голову! Очнись! Очнись!..

- Оставьте меня, - произнесла я с трудом.

- Оставить вас? Разве это возможно? – он наклонился, гипнотизируя меня взглядом, а потом посмотрел на мои губы.

Сейчас он меня поцелует…

Меня никто никогда не целовал. Никто. Никогда.

- Не дрожите так, девица Медхен, я вас не обижу.

Сильнее, чем взгляд, на меня действовал голос Лагара. Проклятый дар Лагаров… Проклятый и прекрасный… Разве можно ему противиться?

- Расступитесь волны, - нараспев процитировал он строки песни, которую недавно пел в салоне, - дайте мне найти мою возлюбленную, я мечтаю о ее поцелуе…

Наши губы почти соприкоснулись, я услышала, как сильно и гулко бьется сердце в груди графа… И в это время так некстати открылась дверь и из зала выпорхнули две дамы. Восторженно щебеча, они проследовали в дамскую комнату, не заметив нас, но граф отпрянул от меня, и я немедленно этим воспользовалась – нырнула под его руку и перебежала к противоположной стене.

Вздумай Лагар повторить свой фокус с поцелуями и нашептываниями – нас заметил бы любой, кто выйдет из зала.

- Мы еще не договорили, - пообещал граф, пригладил волосы ладонью и скрылся в салоне.

Я стояла, прижавшись спиной к стене, и пыталась выровнять сбившееся дыхание. Осуждала Анну-Ми за легкомыслие, а сама чуть не попала в ловушку. Шаперон не может позволить себе подобной слабости. «Уступишь страсти, окажешься у волка в пасти», - говорил мой наставник. А в пасть волку я не собиралась, это точно.

8. Субботняя ярмарка

- Сто лет не была на ярмарке, - сказала Анна-Ми, с улыбкой поглядывая по сторонам. – Ой, ты посмотри, какие милые глиняные игрушечки! – она потянула меня к лавке гончара, где рядом с мисками и пузатыми кувшинами стояли ряды разноцветных свистулек. – Корова! А вот это – глухарь! – она в восторге хватала то одну фигурку, то другую. – Хозяин! Сколько стоит эта прелесть?

Я не мешала ей торговаться, посматривая по сторонам. Графа нигде не было видно, но меня это не успокоило. Наоборот, я нервничала все больше и больше. С чего бы? Ясный день, полно народу…

Прикупив штук пять глиняных безделушек, Анна-Ми пожелала поесть горячих вафель с вишневым вареньем. Угощение продавал пожилой  вафельщик, расположившийся прямо на земле с переносной вафельницей. Поставив ее на жаровню, он мигом испек нам с подругой по огромной вафле «с пуговками» - в краях формы были отверстия, чтобы вешать форму на стену, и от этого на тесте выпекались забавные пузырьки.

- Проклятый волк всех запугал, - жаловался нам вафельщик гнусаво и монотонно. – Раньше здесь по пять тысяч человек собиралось, а теперь… - он уныло махнул рукой, - теперь только самые смелые приезжают. И то если обозами. Скорей бы уже поймали этого волка, - он смазал вафельницу жиром для очередной партии, взглянул в сторону и сморщился, как печеное яблоко. – Вон, идут эти недотепы!

- Кто? – спросила Анна-Ми, уписывая вафлю за обе щеки.

- Шуты эти королевские – охотники, - сказал вафельщик с таким отвращением, что мы с Анной-Ми не сдержались и прыснули.

Но по торговым рядам и в самом деле важно прогуливались господа де Невали, и мы торопливо доели вафли и подошли к лавке с шелковыми платками и лентами, сделав вид, что страшно увлечены выбором.

– О них знает уже весь город, - тихо сказала мне Анна-Ми, наматывая на шею целый пучок алых лент и любуясь своим отражением в зеркале. - Приедь они с оркестром и фейерверками, не получилось бы лучше поднять шум.

- Сейчас оборотень затаится, - сказала я, презрительно глядя на ловчих. – А то и вовсе уйдет в другую провинцию, чтобы переждать облавы.

- Думаю, сейчас наш оборотень хохочет и потирает когтистые лапы, - сдержанно улыбнулась Анна-Ми, - господа королевские охотники существенно упростили ему задачу.

- Болваны, - пробормотала я.

Отец и сын де Неваль приблизились, будто их заинтересовали расписные шейные платки, и тут «заметили» нас. Мы раскланялись, и Анна-Ми пустилась в соревнование по высказыванию любезностей со старшим ловчим.

Когда лавочница отвлеклась на старшего де Неваля, который принялся выбирать платок «в подарок супруге», младший де Неваль спросил:

- Вы остановились у графа Лагара и его сестры?

- Да, а что такое? – немедленно ответила Анна-Ми. – Вы ревнуете, месье Франко?

Он хмыкнул.

- Вы что-то о нем знаете? – продолжала моя подруга – Ваше лицо говорит: «Ого-го! А что я знаю об этом проходимце!», - она звонко рассмеялась, показав ямочки на щечках. – Угадала? Угадала, вижу это по вашим глазам. А вот мне граф показался очень обходительным мужчиной. Вы с ним знакомы? Я слышала, как вы приветствовали его – по имени. Рауль, - она опустила ресницы, потом искоса взглянула на егеря и повторила: - Рау-уль…

Стыдно признаться, но от одного упоминания о графе у меня задрожали колени, а в груди сладко ёкнуло. Я кашлянула в кулак, чтобы прийти в себя. Держись от Лагара подалше. И не смей думать о нем. Не смей…

- Мы служили вместе, - объяснил тем временем месье Франко. – Участвовали в военных стычках с мусульманами.

- Как интересно! – восхитилась Анна-Ми. – Сомневаюсь, что в те времена граф был таким же обходительным…

- Что вам здесь нужно? – перебил ее егерь.

- То же, что и вам. Мы ловим оборотня.

- Вы ошиблись, мадемуазель, - сказал он с оскорбительным высокомерием. – В Ардеше орудует не оборотень, а самый обыкновенный волк.

- Вы так же говорили, когда мы поймали оборотня в Мурире, - заметила Анна-Ми, накручивая края лент на пальчик. – Вы настаивали, что зверствует всего лишь волк, а там оказались целых два оборотня. Еще немного – и они наплодили бы кучу кровожадненьких щенят.

Я молчала, слушая их перепалку. Меня не было в Мурире, там Анна-Ми действовала с другой напарницей. Которой повезло меньше, чем моей подруге.

- Зато в Клайфе вы опростоволосились, мамзель, - парировал ловчий. – Там был всего лишь волк, а вы бегали по округе, выспрашивая древние сказки у местных старушек.

Клайф я помнила. Да, там мы с Анной-Ми ошиблись – волк оказался просто волком. Хитрым, огромным, но обыкновенным животным.

- Посмотрим, кто окажется прав в этот раз, - сладко заметила Анна-Ми. – Могу поспорить, мы разгадаем тайну Ардеша раньше, чем вы, капитан.

- Сомневаюсь в этом, - ответил он грубовато.

- Заключим пари? – Анна-Ми склонила голову к плечу, хлопая ресницами.

- Остановись, - шепнула я, дернув ее за рукав.

Мне не нравились ее колкости. Конечно, я тоже была не слишком высокого мнения о королевских охотниках, и была уверена, что в Ардеше обосновалось черное колдовство, все равно никогда не стала бы спорить об этом. «Нельзя заигрывать с дьяволом, можно и заиграться», - так говорил мой наставник. Шутить о таких вещах… да еще заключать пари…

9. Два волка

В субботу я устроила ночную вылазку.

Анна-Ми осталась в замке, чтобы прикрыть мое отсутствие, а я прокралась по коридорам и вылезла через сточный желоб, который заметила еще в первый день приезда. Так можно не беспокоить бдительную Пульхерию, которая продолжала следить за мной и Анной-Ми, как за отъявленными воровками.

Сверившись по звездам, я без труда нашла место, где мы спрятали наше добро. Из вощеной сумки я достала арбалет с серебряными стрелами, сунула трость в чехол за спиной, очки убрала в поясную сумочку и подколола к поясу подол, чтобы удобнее было бегать. Под платьем у меня были замшевые штаны, не стесняющие движений, и сапоги.

Сначала я решила прочесать дюны в сторону Марсового поля. Болтовня «бабушки» не давала мне покоя, и я решила прежде всего проверить те места, которые пользуются зловещей репутацией.

Тонкий месяц то выплывал из облаков, то появлялся, но толку от него было мало, и я больше ориентировалась на звук.

Ближе к полуночи я остановилась передохнуть. Передо мной был песчаный гребень, позади – лес из кривых низкорослых деревьев. Каменные валуны в темноте казались затаившимися троллями, но именно рядом с ними я чувствовала себя в полной безопасности. Я прижалась к одномуиз «троллей» спиной и опустила арбалет.

Было тихо, и я со злостью думала, что волк и в самом деле скрылся, узнав о приезде королевскихловчих.

Месяц спрятался в тучи, я вскинула арбалет на плечо, готовясь продолжать поиски, и тут раздался смех.

Истеричный женский смех прокатился над дюнами. Странный, высокий - от него и в самом деле леденело сердце, как рассказывал Бужере. Смех перешел в плач, а потом женщина опять захохотала – злобно, раскатисто.

Ведьма!..

Оборотень!..

Я выскочила из тени «тролля» и завертелась на месте, пытаясь определить, откуда доносятся звуки, а потом – увидела.

По длинной песчаной косе мчалось существо - с короткими задними лапами, отчего казалось, что оно бежит на двух ногах, как человек,а за ним – огромный волк.Против луны оба были черными, как чернила. Они промелькнули в одно мгновение и скрылись.

Я побежала туда, сцепив зубы, и чуть ли на четвереньках не взбираясь на дюну.

Два волка!..

Два!..

Вот и разгадка многочисленных жертв Ардеша!

Здесь злодействовали два хищника. И если волк мог быть обыкновенным волком, то существо с короткими лапами вполне походило на оборотня.

Взобравшись на дюну, я огляделась.

Никого.

И смех затих.

Спустившись по склону, я оказалась в густых кустарниковых зарослях, и побежала наугад, держа арбалет на взводе.

Черная фигура выросла передо мной, как из-под земли.

Нет, совсем не волк – человек. Стоит на поляне, ко мне спиной.

Я взяла его на прицел, сдерживая дыхание, и сказала:

- Кто бы ты ни был – не двигайся.

Человек оглянулся, а потом раздался удивленный и злой голос графа Лагара:

- Мадемуазель MJV?

- Что вы здесь делаете? – спросила я, не двигаясь с места.

- Вообще-то, у нас облава с де Невалями, - ответил он раздраженно, пытаясь определить, где я нахожусь. - Какого черта вы прячетесь в кустах?! Вас могут прикончить, приняв за Ардешского зверя! Вылезайте, пока я вас оттуда за ногу не вытащил!

 Я положила арбалет под дерево, заметив место, достала трость, одернула задраный подол и вышла к графу.

- Вы с ума сошли – прогуливаться здесь, когда в лесу охотников больше, чем грибов?! – напустился на меня Лагар.

Он и в самом деле казался обеспокоенным. Неужели, из-за меня?

- Моей госпоже стало плохо, - ответила я трагически. – Я ходила к местной травознае, она дала настойку из пустырника. Это очень редкая трава, да и до аптекаря я вряд ли достучалась бы ночью.

- Ваша госпожа спятила, - отрезал граф. – И вы тоже, если решили бродить здесь по ночи. Просто чудо, что вас не прикончили по ошибке!

- Но облаву собирались провести только через три дня, - сказала я, не торопясь ему верить.

- Решили не тянуть, - сердито сказал он. – И простите, что не предупредили.

- А вы-то зачем в этом участвуете? Записались в егеря?

- Если помните, Ардеш – моя родовая вотчина. Так что ирония не уместна.

- Охотитесь на волка голыми руками? Хоть бы нож захватили.

- Захватил аркебузу, - огрызнулся он. –Стоит вон там, в кустах. Скажите спасибо, что не подстрелил вас, приняв за людоеда.

- Спасибо, - вежливо поблагодарила я.

- Идемте, провожу вас в замок, - сказал он. – Все равно сидеть здесь – глупая затея, я так и сказал об этом Франко.

- Почему – глупая? – спросила я, сжимая трость.

Если он бросится на меня…

10. Новые жертвы

Наутро я вскочила на рассвете, хотя подремать мне удалось всего пару часов. Анна-Ми любезно предложила покараулить мой сон, но я отказалась. Все равно я не смогла бы заснуть крепко – так была взбудоражена ночными событиями, и мысли одолевали меня даже в полудреме.

Граф – не оборотень?.. Вполне возможно, что Анна-Ми  оказалась права, а я села в лужу. И не просто села, а улеглась в нее, чуть не позволив графу по мне потоптаться.

Красный шаперон не имеет права на чувства. Никакой личной жизни. Никаких привязанностей.

Я проснулась с головной болью и сразу начала одеваться.

- За списками? – сонно спросила Анна-Ми, дремавшая в кресле.

- Да, как раз успею к обедне, - коротко ответила я, зашнуровывая корсаж. – Будь добра, никуда не пропадай.

- Никуда дальше царства Морфея, - заверила она меня. – Поспокойней, Мари-Жанна, ты как натянутая тетива. Еще чуть - и лопнешь, - она впервые назвала меня настоящим именем во время задания, и это подействовало, как крепкая пощечина.

В самом деле, я была неспокойна. А для Красного шаперона спокойствие – залог победы.

- Со мной всё будет хорошо, - заверила я её, глубоко вздохнула и вышла из спальни.

Дождавшись, когда Анна-Ми задвинет изнутри засов, я похромала к лестнице, опираясь на трость и не забыв пристроить на нос очки. Пульхерия уже топила печь в кухне, и я важно заявила ей, что отправляюсь в церковь. По-моему, служанку это потрясло, но судя по ее лицу, она была вовсе не против, если бы Ардешский зверь позавтракал мною сегодня и навсегда избавил замок Лагаров от моего присутствия.

Она отперла замок на воротах, выпуская меня, и тут по лестнице сбежал граф – свежий, бодрый, втабачного цвета камзоле, поигрывая тростью.

- Вы в город, мадемуазель Медхен? – спросил Лагарвместо пожелания добрейшего утра. – Какое прятное совпадение! Я тоже отправляюсь туда же.

- В мэрию, - кисло сказала я.

- Вы очень проницательны, - похвалил он. –Лагары предпочитают решать вопросы с утра, пока голова еще свежа для оригинальных идей и… - он пустился в пространные и бессмысленные рассуждения, единственной целью котрых было, как мне показалось, довести меня до белого каления.

- По-моему, вы меня преследуете, - сказала я, когда мы отошли от замка мили на три.

- Сказать по-правде, вы почти угадали, - покаялся он. – То, что произошло ночью… Вы не думаете, что это - судьба? Знаете, до утра меня посещали видения – не такие прекрасные, как ваш реальный облик, но тоже очень даже ничего. В них вы были не так жестоки и не били мне по…

- Уймитесь, - предостерегла я. – Иначе снова получите по.

- Маленькая злючка, - засмеялся он. – Почему вы такая злюка, Медхен? Ведь я искренне хочу вам помочь…

- В чем? – я развернулась к нему, глядя в глаза. – В чем, месье граф? Вчера вы даже не соизволили озаботиться, куда делась ваша гостья.

- Потому что я знал, что нет повода для волнений, - он тоже остановился, и мы смотрели друг на друга. Я – сурово, он – с легкой усмешкой. – Медхен… - начал он и тут же оговорился: - Мне не нравится это имя, но другого вы мне не сообщаете, поэтому приходится оперировать этим. Так вот, Медхен… - голос его зажурчал ручьем. – Вы мне очень симпатичны…

Я уже приготовилась дать ему отпор, но тут со стороны города раздался безумный женский вопль. И еще один, и еще!.. Женщина кричала в голос, выла! От этого крика волосы вставали дыбом!

Я сорвалась с места и помчалась по дороге, задрав юбку до колен, чтобы было легче бежать. Граф догнал меня сразу же и пристроился плечом к плечу. Он бежал ровно, словно летел, и успевал бросать реплики, которые меня отнюдь не радовали:

- А что случилось с вашей хромотой, мадемуазель?

- Отстаньте! –выпалила я, не глядя на него.

- Знаете, никогда не слышал, что воздух Ардеша так целебен, что излечивает старые раны…

- Замолчите! – отвечая ему, я теряла дыхание, а женщина всё кричала, и я поднажала сильнее.

- Чудесно бежите! – похвалил граф, придерживая одной рукой шляпу. – Никогда не наблюдал у девиц такой грациозной прыти!

Я не стала отвечать, потому что крики раздавались совсем рядом – они доносились с улицы Ардеша, и мы с графом влетели в город, сразу ворвавшись в толпу.

Казалось, здесь собрался весь город. Расталкивая локтями собравшихся горожан, я пробиралась в центр толпы – откуда доносился плач и женские крики. Граф не отставал от меня, и мне не пришлось слишком уж толкаться – графа узнали сразу и расступались, давая дорогу.

На телеге лежало что-то бесформенное, прикрытое двумя поношенными куртками, и я сразу почувствовала тошнотворный запах сворачивающейся крови. Плачущая женщина сидела на земле, возле телеги, и раскачивалась из стороны в сторону.

- Кто это? – спросил граф.

- Фирчо и Блован из соседней деревни, - ответили ему. – Возвращались с ярмарки, зашли в трактир, потом пошли домой. Вот… сегодня нашли их на дороге. Ни одежды, ни денег, ни покупок. Странный волк…

- Что за женщина? – продолжал расспросы граф.

11. Вскрытая могила

Мы с Анной-Ми переглянулись, стоя в темноте, возле лестницы.

- Какая странная просьба, - граф заложил руки за спину и перекатывался с пятки на носок. – Какая необходимость делать это ночью? Подождем утра, так вы все лучше рассмотрите – гробы, останки, могильные камни…

- Не паясничайте, месье, - сказал Франко де Неваль, подобравшись, как для боя. – Откройте склеп.

Я схватила Анну-Ми за руку, взволнованная до глубины души. Что же произошло, если даже королевские ловчие, верящие лишь науке и пуле, заинтересовались склепом? 

- Или вам есть, что скрывать? – подозрительно спросил старший де Неваль.

Граф пожал плечами и обратился к Пульхерии, которая стояла рядом с ним, как фурия, готовая обрушиться на любого, посмевшего навредить ее хозяину:

- Принесите ключ от склепа, дорогая Пульхерия, - сказал он. – Ключ лежит в моей комнате, в правом верхнем ящике стола.

Служанка окинула презрительным взглядом господ ловчих и отправилась наверх. Анна-Ми хотела скрыться, но я удержала ее и потянула за собой, и она нехотя подчинилась.

- Что происходит? – спросила я, спускаясь по ступеням. – Господа, к чему вам склеп?

- Дамам лучше отправиться в свои комнаты, - посоветовал старший де Неваль, воинственно топорща усы.

- Вряд ли нам будет безопаснее где-то, как не рядом с вами, - ответила я очень любезно, хотя всё внутри меня так и клокотало.Чудесные капли Анны-Ми уже не помогали, и как я ни пыталась, успокоиться не могла.

- Пусть девушки идут с нами, - сказал младший де Неваль отцу. – Им и в самом деле будет безопаснее возле нас. Не так ли, месье граф?

Мне показалось, младший ловчий произнес последние слова не просто так. И как-то слишком пристально посмотрел на Лагара.

- Людям его величества виднее, как правильно поступить, - ответил граф безо всякого выражения. – Я лишь исполняю вашу волю.

- Хотелось бы верить, - пробормотал Франко себе под нос.

Вернлась Пульхерия с ключом и огромным фонарем на металлическом кольце. Она рвалась пойти вместе с нами, но граф велел ей остаться дома.

- Саломея уже спит, - сказал он служанке, - присмотрите, чтобы ее никто не побеспокоил.

- Да, месье Лагар, - проскрипела Пульхерия, глядя на ловчих почти с ненавистью.

- Идет дождь, - продолжал граф. – Думаю, дамам надо надеть плащи. Возьмите мой и Саломеи, пожалуйста.

Он накинул женский плащ на плечи Анне-Ми, а мне подал свой – широкий, черный, на плотной алой подкладке.

- Так вы не промокните, - сказал Лагар, глядя мне прямо в глаза.

Я выдержала его взгляд. Сегодня я узнаю правду. Я чувствовала, что это произойдет сегодня.

Граф взял у Пульхерии фонарь и ключ и пошел первым.

Франко де Неваль жестом приказал мне и Анне-Ми держаться за ним и отцом.

- Вы так обходительны с женщинами, - не удержалась от колкости Анна-Ми. – Расстрогали меня до слез. Это столь благородно – быть готовым отдать жизнь за нас с Медхен.

- Уймитесь уже, - процедил он сквозь зубы.

Анна-Ми сладко улыбнулась, отчего бравого охотника так и передернуло.

Снаржи и в самом деле лил дождь – почти как в первый день нашего с Анной-Ми приезда в Ардеш. Свет фонаря через стену воды казался тусклым оранжевым пятном. Граф повел нас в обход замка, через липовую аллею, к каменным завалам, оплетенным плющом.

Мы подошли ближе, и я поняла, что то, показалось мне нагромождением огромных валунов, на самом деле было грубо сработанной гробницей. Горгульи, вытесанные неизвестным мастером из черного камня, зловеще щерили на нас клыкастые морды. Капли дождя заиграли в их глазницах, отразив свет фонаря, и мне на секунду почудилось, что чудовища подбираются к нам поближе, прикидывая, как поудачнее напасть.

- Какое унылое место, - сказала Анна-Ми и зевнула. – Не лучше ли нам вернуться в замок, господа? Что вы надеетесь найти здесь ночью?

- Открывайте, Лагар, - велел старший де Неваль, проигнорировав Анну-Ми.

- Подержите фонарь, будьте добры, - попросил граф вежливо, протягивая фонарь Франко.

Тот помедлил, и я выступила вперед.

- Давайте, подержу, - я схватила металлическое кольцо, и наши с графом руки соприкоснулись. Пальцы его были горячими, и чуть дрогнули.

Он боится? Нет, графу Лагару не подходит слово «боюсь». Но что-то его тревожит. Что мы узнаем правду?

Граф открыл заржавелый замок и толкнул тяжелую, обитую металлическими пластинами, дверь.

Он вошел первым, исчезнув в темноте, и я смело шагнула следом. Если Лагарам есть, что скрывать, сегодня от их тайн ничего не останется.

Склеп не был расписан изнутри. Глубокие борозды проходили по стенам – следы сколов, когда пробивали пещеру. Я посветила назад, чтобы ловчие и Анна-Ми увидели дорогу.

- Прошу, господа, - раздалось из темноты, и я по голосу догадалась, что граф усмехается. – Ищите, что хотели. Золото, драгоценности, вампиров…

12. Самая страшная ночь

Шаги приближались, и я вцепилась в свою трость.

Сейчас всё откроется. Сейчас…

- Вы здесь, Медхен? – услышала я голос графа Лагара. – Я знаю, что вы здесь. Не глупите. Первый Лагар лежит под этой плитой, а не болтается по округе.

- Зачем вы здесь? – спросила я, не двигаясь с места.

- Увидел, как вы убежали, - сказал он из темноты. – Пошел за вами. Вы спятили – ходить по ночам?

Я молчала, не зная, что ответить. Приказать ему уйти? Пригрозить ему кинжалом, чтобы он выдал свою сущность, если оборотень? В конце концов, я видела двух волков… А если это – Лагар и его сестра?

- Подозреваете меня? – голос графа раздался совсем рядом, и я отшатнулась.

Я не услышала, как он подошел, и это не могло не испугать.

- Вас так интересует Дирк Лагар? – граф говорил спокойно, без своих привычных намеков и неприличных двусмысленностей. – Вам надо просто спросить – и я расскажу. Он был головорезом, сумасшедшим и алчным убийцей. А еще - грабителем и мародером. Но сейчас он мертв, и никого больше не побеспокоит.

- Что такое «жатва Дирка Лагара»?

- Убийства. Жатвой мой предок называл убийства. Это было его любимое развлечение. Он убивал ради наживы. Девиз нашего дома: «Волку – последки». Это о том, что Дирк Лагар после набегов не брезговал обирать трупы.

- Очаровательный у вас предок, - сказала я презрительно.

- Не у вас одной он вызывает омерзение.

- Думаете, его могилу разорили из-за ненависти? Спустя столько веков?

- В наших краях до сих пор помнят про Дирка Волка, Дирка – убийцу невинных девиц, - голос графа звучал непривычно монотонно, без язвительности, с какими-то просительными нотками.

Как будто он просил у меня прощения за то, что когда-то совершил его прапрадед.

Я прислонилась к стене, ощущая слабость в коленях и головокружение. Этого еще не хватало! Что со мной? Какое-то злое колдовство? Или Анна-Ми была права – я приняла всё слишком близко к сердцу, позволила своей душе размякнуть…

- Медхен? – встревожено позвал граф. – С вами все хорошо?

- Не подходите, - приказала я, но почему-то произнесла это шепотом, а потом повалилась прямо на пол, теряя сознание.

Я шла с арбалетом между дюн, в своем красном шапероне. Светила полная луна – огромная, желтая, как волчий глаз. Но я искала не волка-убийцу, и не оборотня. Я искала Анну-Ми. Странно – зачем ее искать? Ведь она сейчас спит в теплой постели в замке графа Лагара…

Едва я подумала о графе, как увидела в тени между валунами его лицо – бледное, с горящими глазами.

Оборотень!

Вскинув арбалет, я выстрелила в него, но граф уже исчез, и моя стрела жалко звякнула, ударившись о камень.

Оглянувшись, я обнаружила, что граф притаился в зарослях шиповника позади меня.

Снова выстрел – и снова промах!..

Я обезумела, стреляя в графа, который появлялся то впереди, то позади, то выглядывал из листвы рябин, раздвигая ветки.

В очередной раз сунув руку в поясной футляр для стрел, пальцы мои ощутили лишь пустоту. Стрелы кончились.

Граф понял это и вышел на дорогу, скаля зубы, как волк. Я выхватила клинок из трости, но Лагар только рассмеялся.

«Теперь ты моя!» - рыкнул он и прыгнул на меня, опрокинув на спину…

Я застонала, пытаясь освободиться, и… проснулась. В голове шумело, во рту был противный металлический привкус. Мне было тепло и мягко, и никто не лежал на мне сверху, горя глазами и щелкая зубами.

Где это я?

Попытавшись приподняться, я обнаружила, что с трудом могу пошевелиться. На меня навалились такая лень и истома, что приди за мной полчища оборотней, я смогла бы только плюнуть в их сторону. А может, и плюнуть бы не смогла.

Повернув голову, я увидела секретер красного дерева, настольные часы с хитро улыбающимся козлоногим существом… стрелки показывают десять минут четвертого… самые дьявольские часы… самый разгул нечисти…

Я увидела обои с изображением стилизованных оленьих рогов, пару кресел… Кинжал с рукояткой в виде уродливого дракона…

Спальня графа!..

Я хотела вскочить, но только-только смогла приподняться на локтях и снова почувствовала головокружение. Кто-то поднялся с пола – кто-то, сидевший до этого рядом с кроватью, и склонился надо мной.

Граф Рауль Лагар.

Но лицо его было обычным лицом -  без дьявольского оскала.

- Пришла в себя? – спросил он и погладил меня по щеке. – Это прекрасно. Я за тебя боялся.

Ладонь была горячей, и я попыталась уклониться от этого обжигающего прикосновения, но граф уже взял мое лицо в ладони, заставляя смотреть ему прямо в глаза.

На секретере горели в канделябре четыре свечи, и в их свете глаза графа были похожи на кипящее золото.